Текст книги "Время экзаменов (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

   Агриппа свесился через перила и закричал:

   – Беги, беги. Беги прочь из института!.. Недоучка!.. Сессию эту тебе не сдать!..

   Проклятье призрака в достаточной степени серьёзная вещь, в особенности, если ты учишься в Магической Академии и магия – твоя будущая специальность. Некоторое время оно тяготило сознание, но Сергей сразу же о нём позабыл, едва ему удалось выследить Дятла.

   Дятел находился в Ритуальной лаборатории. Народу там было невпроворот, а ближе к эпицентру взрыва всеобщего интереса оказывалось невозможно даже нормально стоять – беспокойная масса студентов двигалась, дышала, шуршала конспектами и зачётками. Большинство щемилось поближе к преподавателю. Кое-кто, со счастливим выражением лица прижав к груди зачётную книжку, пробирался в направлении выхода. А кое-кого, неудачно попытавшегося сдать лабы или зачёт, оттесняли «на окраину» наконец-то дождавшиеся своей очереди.

   За два часа этого беспокойного штурма Сергей сумел всего один раз пробиться к Всеволод Вячеславовичу Дятлу. Первую лабораторную «Влияние жертвоприношений на вызов духа» препод принимать категорически отказался, ссылаясь на невозможность проверки в этих условиях Серёгиных данных и приказал подойти с ней попозже. Вторую же, «Исследование защитных свойств магического круга», он профессионально забраковал, задав студенту один единственный вопрос: какого цвета мелком следует изображать треугольник (?) вписанный в двойной (?) круг? На нелепые ответы Серёги Дятел разволновался и заявил, что кое-кто по данному предмету ничего ровным счётом не знает, иначе бы сообразил, что вопрос заданный ему поставлен неправильно, так что пусть кое-кто идёт учить, и чтоб без конкретных знаний к нему больше не заявлялся.

   Отчаявшись, в расстроенных чувствах Сергей покинул лабораторию. Время было двадцать минут третьего. Почему-то он вспомнил Агриппу. Накаркал, чёртов призрак.

День четвёртый 31.12.54 Суббота

   Последний день 2754-го года. Даже если бы этот день не выпадал на субботу, всё равно можно было бы предсказать, что учёбы сегодня не будет. Какая учёба, когда на носу большая попойка? Студенты рыщут по городу, добывая спиртное и готовя закуску, подбивают клинья к девицам, договариваются о свиданиях, собирают компании, приводят в божеский вид общежитие: забрасывая грязный пол конфетти и развешивая по окнам еловые ветви, украшенные цветной бумагой и пробками от бутылок.

   Академия опустела, погрузилась в полумрак и тишину. Счастливого Нового года. Приходите сюда с понедельника.

День пятый 1.01.55 Воскресенье

   Похмелье – страшное дело. Сергей осознал это с повышенной ясностью, когда проснулся как стёклышко... остекленевший. Осторожно приподняв голову с подушки и разлепив оба глаза, огляделся, не вполне понимая, где это он.

   Комната показалась ему незнакомой. По стенам висели ковры, портреты артистов и любительские фотоснимки. На окне красовались аккуратные занавески. Справа от него стоял крытый белой скатертью, заставленный бутылками и грязной посудой обеденный стол. В общаге – тишина. Ночная попойка закончилась. С Бахусом заключено перемирие, и большая часть бойцов полегла: кто в постель, кто под стол. Наступил тихий час – непродолжительное, краткое время затишья, после которого всё повторится по новой.

   Сергей откинулся на подушку и осторожно пощупал виски. Создавалось впечатление, будто голова его распалась на сотни кусков, и её кое-как кто-то склеил, используя вместо клейкой массы утончённую боль. Серёга сосредоточился на этой боли, пытаясь изгнать её прочь, но добился только того, что она из утончённой превратилась в адское, садистски настроенное существо, засевшее в глубине мозга и терзающее его тоненькими, многочисленными коготками.

   Долин закрыл глаза и с трудом подавил готовый сорваться с его губ тяжкий стон – любой звук отдавался сейчас в его черепушке подобно геологическому молоточку: треньк и твоя голова на куски.

   Он попытался отвлечься. Ему захотелось вернуться назад – в то время, когда ему было весьма хорошо. Казалось, знай он заранее о своём пробуждении – не стал бы так пить. Хотя где там! Сергей едва ухмыльнулся. В такой компании и не пить?

   Костик, Игорь, Валера, чёрт их бы побрал, новогоднюю пьянку начали скромно: две бутылки вина, кило колбасы, кусок сыра, батон и с полдесятка лимонов.

   Поначалу вино шло как компот. Сергей усиленно его заедал, набивая пустой желудок колбасой и лимонами, и утрамбовывая всё это сверху батоном. Через полчаса его повело. Костика вроде бы тоже. Серёга почувствовал, что значительно поглупел. Движения он стал совершать с особенной осторожностью, свойственной подвыпившим людям. Не умечи пить, он, как правило, не увлекался, ограничиваясь малыми дозами, но вино оказалось очень коварным.

   Когда бутылки опустели, ребята засуетились.

   – Пора. Пора. Пора, – загомонили они, рыская по комнате и натягивая на себя тёплые вещи. – Давай собирайся. Пора в гости, на вечеринку.

   Сергей попробовал отказаться, но его мгновенно скрутили, обозвали закомплексованым, призвали мужаться (ведь выпить сегодня придётся немало), расписали прекрасные перспективы поесть на халяву, да к тому же не где-нибудь, а в женской общаге.

   Через полчаса они были на месте. В общежитии топили не жалеючи дров. Было жарко как в тропиках. На улице же стоял лютый холод, дул сильный ветер, над головой висели плотные тучи, хотя не просыпалось ни снежинки обещанного синоптиками снега.

   Вечеринка, насколько помнил Сергей, в общем, вышла на славу. Хотя девчонок на ней почему-то оказалось немного. Но и тех что были вполне хватило, чтобы, поднимая тосты поочерёдно за каждую, присутствующие набрались до полускотского состояния.

   Настоящий пик веселья наступил тогда, когда пробили куранты, и под звон бокалов была открыта после долгого взбалтывания последняя бутылка шампанского. Пена облила всё: потолок, обои, присутствующих. Завизжали девчонки. Оскорблёно заискрил и задымился, приняв в себя изрядную дозу спиртного, старенький телевизор. Загорелась проводка. И, под конец, вспыхнула драка между двумя, разных весовых категорий, оболтусами.

   Все очаги возгорания быстро погасили и ещё два часа, под неприличные анекдоты, частушки и песни, продолжалось варварское уничтожение закусок и алкоголя.

   Сергей понял, что хватит тогда, когда с новыми «боеприпасами» – двумя трёхлитровыми банками пива – в тапочках и в банном халате пришёл Митя с тремя изрядно уже окосевшими кралями; когда Витек, подцепив с тарелки кильку, доверительно сообщил ей, что он на самом деле неравнодушен к сардинам; когда Костик и Игорь, пристав к какой-то глупо улыбающейся девице, громко, в один голос, принялись уговаривать её станцевать им стриптиз.

   Однако пьянка утихла не сразу. Первоначально из неё выбыли, упившись до потери сознания, чуть более трети участников. Ещё одна треть испарилась в неизвестном направлении – может быть уединившись с девицами, а может быть, что скорее всего, разбежавшись по туалетам с явным намереньем запугать унитазы.

   Конец пьянки обозначил Валера, ранее заявлявший, что он невосприимчив к алкоголю. Ему стало плохо, и его потащили в больницу. Для начала его по ошибке затащили в родильное отделение, а потом, под конец, подрались с возмущёнными санитарами. Валеру устроили в маленькой с белыми стенами комнате на скрипучей, жуткого вида кровати – Сергей не помнил с чьего согласия.

   На этом, в три часа ночи, празднование для многих закончилось. Но не для Серёги! Неугомонный Игорь потащил Сергея обратно к бабам, в общагу, обещая с кем-нибудь познакомить.

   Знакомство затянулось ещё часа на полтора и плохо ему запомнилось. Он помнил лишь чьи-то раскрасневшиеся лица, русые волосы, звон бутылки о край стакана, торт, с приторным привкусом, и баклажаны, которых он терпеть не может, но которые кто-то ему беспрестанно подкладывал.

   В конце концов, не выдержав подобной атаки, не смотря на все предпринимаемые меры предосторожности и Костины противоалкогольные капсулы, он вырубился и вот теперь проснулся в комнате, мало похожей на ту в какой выпивали.

   Дверь приоткрылась, и в комнату кто-то вошёл. Сергей повернул голову вправо и сфокусировал взгляд. Над бутылками на столе промелькнуло девичье лицо в обрамлении русых волос.

   Русые волосы. Он резко сел. В ответ на это движение в голове мгновенно разоралась водородная бомба, и мозги отекли, превратившись в расплавленное олово. Сергей зажал руками свою бедную голову.

   – Что, голова болит? – прозвучал рядом насмешливый голос.

   Долин поморщился – его мерзопакостное состояние требовало сейчас тишины.

   – А у тебя нет? – спросил злобно он.

   – Выпить хочешь?

   Сергей насторожился.

   – Только если воды.

   – На, – к нему протянулась рука.

   Он осторожно принял стакан и, не приоткрывая глаз, пригубил.

   Молоко. Холодное и слегка кисловатое, но всё-таки не водка, а молоко.

   – Спасибо.

   Он допил молоко и вернул стакан даме. Лучше не стало, но исчезла сухость во рту, хотя неприятный привкус остался.

   – Как самочувствие?

   – Такое же.

   Девица зачем-то, видно от переизбытка сочувствия, ощупала его голову.

   – Так лучше?

   – Нет.

   – Спасибо за откровенность.

   Сергей, желая сгладить свою грубость, поинтересовался:

   – Ты учится на физиологическом?

   – Нет. На эксплуатационном.

   Он поднял на свою собеседницу взгляд и понял, почему её голос показался знакомым.

   – Эээ... Мы где-то виделись?

   – На контрольной по Космографии.

   Ах да.

   Предпоследний день на зачётной неделе. Тогда вредный препод, ведущий этот предмет, прямо на лекции решил всех удивить контрольной работой. Никаких особых последствий она не принесла, но напугала студентов изрядно. Паника была основательная. А препод решил её ещё усугубить, забрав у всех конспекты и установив тотальный контроль над аудиторией. По помещению гулял шепоток, изредка перелетали записки, содержащие в себе мольбы о помощи. А препод маячил позади всех и тщательно «отстреливал» наиболее успешных в общении. Сергей с превеликим трудом вымолил у этой девицы, припрятанный ею конспект, был застукан и выдворен из аудитории. В коридоре он просмотрел свой трофей и убедился, что тот риска не стоил.

   – Надо заметить, у тебя исчерпывающе полный конспект, – не додумавшись ни до чего более умного, ляпнул он.

   Девица обиделась.

   – Надо сказать, что и у тебя тоже.

   Серёга, сделав кислую мину, небрежно пожал плечами.

   – У вас Алхимия есть? – спросил он.

   – Да, имеется.

   – Кто ведёт? Хоменко?

   Она кивнула. Сергей оживился.

   – У тебя задачи имеются?

   Девица его передразнила:

   – Да, имеются.

   Долин загорелся. Задачи по Алхимии задавались Людмилой Герасимовной в течение целого семестра. Они ни разу ещё не проверялись. Их надо было сдать самое позднее за день до экзамена. Сергей же, как и всякий уважающий себя студент, подобными пустяками не утруждался, и нерешённых задач у него накопилось с четыре десятка. Решить их за краткое, отведённое на сессию, время было немыслимо. Их едва-едва можно было успеть переписать. Но тут возникала загвоздка. Ни у кого из его знакомых всех задач не имелось. Кого ни спроси – никто никогда ничего подобного не решал. И никого это не волновало. Серёга недоумевал: и как люди думают допускаться к экзамену?

   – Дай переписать.

   Девица насмешливо вздёрнула носик.

   – Дать переписать? Ишь какой шустрый.

   Позабыв про головную боль, он метнулся в атаку, стремясь добыть ценный трофей.

   – Ничего с твоими задачами не случится. Мы ж почти знакомы. Я быстренько перепишу и передам их тебе на Дятле.

   – Ну да, ну да, – девица его откровенно дразнила. – Почти что знакомы. Ты теперь даже имени моего не помнишь. А ночью так был настойчив: «Ирочка дай мне, ну дай, что тебе стоит».

   Сергей покраснел. Многое он повидал и многое сотворил, но такого на его веку ещё не было.

   – Не помню такого. А ты точно помнишь, что это было со мною? – он порылся в памяти, припоминая приличествующие случаю слова. – Может быть, ты принимаешь меня за кого-то другого? Ну, я знаю там... может быть твой какой-то знакомый?..

   Девица смутилась.

   – Я пошутила.

   Сергей растерянно почесал пятернёю затылок.

   – Дай задачи.

   – Не дам. Завтра у меня по Алхимии консультация.

   – Занесу до консультации.

   Девица упёрлась. На её лице застыло упрямство, но он пока что ещё не собирался сдаваться.

   – Послушай... Как тебя зовут? Ирочка? Одолжи до завтра задачи, ну что тебе стоит?.. – он прикусил губу. Чёрт возьми, всё же достала. Не сдержавшись, ругнулся. Потом, взяв себя в руки, продолжил осаду.

   – Для зубрёжки задачи тебе не нужны. Да и вообще, я сомневаюсь, что ты сегодня что-либо будешь учить. А вот человеку сегодня помочь ты сможешь. Никуда я с твоими задачами не испарюсь. Я учусь в седьмой группе. Зовут меня Сергей Долин. Ну так как, по рукам?

   Девица поглядела на него как-то косо.

   – И свалился же ты на мою голову.

   Сергей возмутился.

   – Это я то свалился? А ты-то... Кстати, чего это ты припёрлась ко мне со своим молоком?

   Ирина возмущённо взметнулась.

   – Вы на него поглядите! Разлёгся на моей кровати и ещё чего-то там воображает.

   Студент поперхнулся.

   – На твоей?.. Так между это... Чего-то там... было?

   Девица скривилась.

   – Размечтался. Перебрал вчера малость.

   – Сегодня. Сегодня же первое? – спросил он, хотя в этом не сомневался. Мысли в голове метались, как бешенные. Он понял, что пора убираться.

   – Так дашь задачи?

   – Да на, подавись.

   Она полезла в тумбочку в изголовье кровати и метнула ему тетрадь. Он её неуклюже поймал.

   – Спасибо.

   – Из спасибо супа не сваришь.

   Сергей, красный как рак, пробормотал:

   – Ты не обижайся. Завтра верну. А если что тебе будет надо, ну помощь какая-нибудь, так я в тридцать пятой. Тринадцатую студенческую знаешь? Ну так вот, я буду там.

   Он поднялся с кровати, предварительно со всевозможными предосторожностями (просто глупость какая-то) убедившись, что всё в порядке с одеждой.

   – Где у вас выход?

   Ира, отвернувшаяся было к окну, встрепенулась.

   – Через обычный вход ты так просто не выйдешь.

   Сергей удивлённо застыл.

   – Это ещё почему?

   Она смутилась.

   – Ну, как бы это сказать... У нас тут как в монастыре. Ну, ты понимаешь...

   – Нет, не понимаю.

   – Ну это, тут порядок такой. Ну как тебе объяснить. А впрочем, не важно. Топай за мной.

   – Нет, подожди. Я что-то не понимаю.

   – Всё это неважно.

   – Нет, подожди. Ночью всё было в порядке.

   Девица загадочно улыбнулась.

   – А ты, как видно, многого о жизни не знаешь.

   Она выскользнула в коридор. Сергей, борясь о головной болью, устремился за ней.

   – Слышь, а у тебя таблетки анальгина не будет?

   Ирина бросила на него уничтожающий взгляд.

   – Где твоя куртка?

   Он хлопнул себя по бокам.

   – Не знаю. Сейчас пойду, поищу.

   – Нет, стой лучше здесь, – она скользнула назад в свою комнату.

   – И шапку ещё посмотри... – дверь захлопнулась перед его носом. – Если найдёшь...

   Вскоре Ира вернулась. Он взял у неё шапку и куртку.

   – А теперь быстрее за мной.

   Девица в быстром темпе провела его по коридору. Они спустились на первый этаж. Зло огрызаясь на шутки встречных девчонок, Ирина, схватив Сергея за рукав куртки, увлекла его влево от входа.

   Долин запротестовал:

   – Выход там.

   – Я знаю. Ты вылезешь через окно.

   – Какое окно?

   – Заходи в туалет.

   – Он же бабий!

   – Не спорь, заходи.

   Ира под смех подруг затолкала его за помеченную одноногим в юбке дверь. Вслед им неслись шутливые возгласы:

   – Ирина, это что, твой новый хахаль?

   – Надо же, сколь долго ты его сегодня терзала.

   – Смотри, не успеешь спрятать его от глаз комендантши.

   – А она сегодня по-новогоднему злая.

   – Смотри, отобьет!

   Ира захлопнула дверь. Раскрыв настежь закрашенное бедой краской окно, она резко скомандовала:

   – Давай, вылезай.

   Сергей на мгновенье замешкался. Он только сейчас как следует разглядел, что Ирина девчонка довольно таки симпатичная. Раскрасневшаяся и чуть-чуть злая она напомнила ему разъярённую кошку – комок меха, когтей и эмоций. Её влажные, мечущие громы глаза, маленький, чуть вздёрнутый носик и алый ротик как магнитом притянули к себе его внимание. Ему захотелось сказать ей что-нибудь в достаточной степени нежное.

   – Чего ты уставился?

   – Да так, ничего.

   – Тогда вылезай!

   Он послушно перелез через подоконник.

   – И смотри, чтоб завтра тетрадь была до консультации.

   – Будет сделано.

   Окно резко захлопнулось. Сергей, выпустив из рук скользкий карниз, грохнулся спиной в ломкие от мороза кусты.

День шестой 2.01.55 Понедельник

   8.30 – что тут скажешь? – ни свет, ни заря для того лёг спать в три часа после долгой и шумной попойки. Сабантуй был, конечно, не тот, что вчера, но заняться учёбой снова не дали. И выспаться, как следует, тоже не получилось – Сергея неоднократно будили, так что его наполеоновские планы встать в семь часов и хоть что-нибудь переписать с выбитой с таким трудом тетради не оправдались. Он безнадёжно проспал и плёлся теперь в Академию даже как следует не позавтракав.

   Чёртовы консультации. С трудом, в 9.15 нашёл нужную аудиторию и передал, зелёной от переживаний Ирине, тетрадь. Ему пришлось выслушать множество замечаний и принести тысячу извинений (выраженную двумя отрывисто брошенными словами в паузах между нападками). Спасло его только то, что преподавательница Алхимии, Людмила Герасимовна, тоже имела привычку опаздывать и на этот раз припёрлась чуть позже его.

   В 9 часов 20 минут он приплёлся в -238 аудиторию Серого корпуса (корпуса в Академии, как кубики в детском конструкторе, тесно прилепленные друг к другу, представляли собой одно здание).

   В -238-й никого не было, что его не удивило, а лишь раздосадовало – раз никого нет, значит, все в курсе, что консультации по Ритуальной Магии сегодня не будет. Все это знали и не пришли. Припёрся лишь один идиот и это, к сожалению, он.

   Не испытывая особых надежд Сергей поднялся наверх и заглянул в Ритуальную лабораторию. Дятла, разумеется, не было – да он никогда и не заявлялся так рано. Осторожно войдя вовнутрь (осторожно потому, что лаборатория была уже подготовлена к какому-то опыту), он полушепотом – чтобы не нарушать концентрацию присутствующих и не рассеять созданную ими ауру – поинтересовался, будет сегодня «чудо-птица» иль нет. Ему посоветовали подойти с этим вопросом на кафедру.

   Кафедра Ритуалов была закрыта и Сергей, крякнув с досады, направился в Главный корпус проведать есть ли шансы сегодня сдать Психологию. Шансов не оказалось в виду отсутствия преподавателя. То же самое было и на кафедре Безопасности. Сергей медленно стал понимать, что, похоже, сегодня он ничего не сможет сдать. Ведь сегодня только второе, а вчера люди праздновали Новый год. Спросите, какая тут связь? Связь что ни на есть самая прямая. Вот посудите: Новый год самый популярный среди наших людей праздник – тут не только гуляют, тут и за весь год и закусывают и выпивают. Проще говоря: Новый год – это веселье на несколько дней: вначале пьют, потом похмеляются, о работе-учёбе и не вспоминают.

   Сергей знал, и это было ещё одной проверенной временем верной приметой студента, что все «долги» надо сдавать до Нового года – тут и преподаватели пока на местах, и случается приписываемая новогоднему чуду халява. После же Нового года всё обычно не так: нужных преподов днём с огнём не найдёшь, а когда они в конце концов заявляются (как правило через неделю после всенародного праздника, жутко расстроенные своим выходом на работу, больные похмельным синдромом) халява бывает только за особую плату. Да и сроки сдачи к этому времени, как правило, всегда поджимают.

   Да, Новый год – это могучая помеха серьёзной учёбе. Собственно из-за него зимняя сессия считается самой безумной и бестолковой. Одно время в Министерстве Образования обсуждался вопрос о перенесении сроков экзаменов, но почему-то вопросу не дали ход, и всё заглохло.

   То, что празднование Нового года делает своё коварное дело, было заметно невооруженным глазом не только по отсутствию преподавателей, но и по отсутствию должных искать их нерадивых студентов. Затишье и пустые коридоры наблюдались даже в тех местах, которые в сленге студентов именовались «жилыми» (из-за того, что там всегда находились, зубря, узнавая новости и охотясь на преподавателей, больше толпы народа).

   Не зная, что ещё можно сделать, Сергей решил ещё раз полюбоваться на расписание экзаменов. Для этого он не торопливо, всячески растягивая время (а что ему ещё, собственно, было делать?) прошествовал к деканату.

   Там уже всё было чисто и прибрано. Щит с расписанием висел на своём месте. Разбитые цветочные горшки заменили на новые. Дверь починили. Если что и указывало на произошедшее здесь безобразие, то это только свежеотштукатуренные стены и запах краски.

   Прежде чем подойти к расписанию Сергей внимательно огляделся, суеверно скрестил пальцы и пробормотал отгоняющую духов молитву. Агриппы поблизости не было и он вновь, в который раз за сегодня, убедился в могучей, обленяющей силе Нового года. Похоже, праздничные дни расслабляюще действуют не только на людей, но и на призраков.

   Достав из сумки тетрадь, он смело перекатал расписание экзаменов.

   После чего, устроившись на подоконнике и пользуясь раздобытой информацией и своей собственной памятью, составил список предметов. Всего их – десять. Два из них уже были сданы:

   1. История Каббалы – 4 балла;

   2. Теория Оккультных Сил – 3 балла.

   По трём другим предметам должны были бы быть зачёты:

   3. Гематрия (при мысли об этом предмете Сергея перекосило) – нужно найти и уломать преподавателя;

   4. Безопасность Жизнедеятельности – всё в порядке: оценка при предъявлении конспекта должна выставиться Васнецовым автоматом;

   5. Психология – ситуация аналогична с Гематрией.

   Остальные пять предметов – это экзамены.

   6. Нумерология – самый милый предмет. Всё с ним ясно: просто приходи и сдавай;

   7. Оккультизм – чтобы допуститься к экзамену нужно защитить курсовой и отработать и сдать 4 лабораторные работы;

   8. Астрология – долг: четыре расчётные работы;

   9. Ритуальная магия – для допуска: сдать две отработанные лабораторные;

   10. Теоретическая Алхимия – найти и переписать несколько десятков задач.

   В целом ситуация складывалась почта безнадёжная. К экзаменам деканат, как правило, не допускал, если не были сданы все зачёты, расчётки, курсовые и лабораторные. К счастью подавляющее большинство преподавателей на требования деканата внимания не обращало. Им было всё равно, что творится у студента по другим предметам, лишь бы по их предмету у человека не было б долгов. К экзаменам они допускали как бы заочно: в ведомость оценку не ставили, а проставляли её у себя в журнале, ну и конечно в зачётку. Все студенты жили, как правило, в долг; в сроки сдач никогда не укладывались и сдавали экзамены недопустившись в родном деканате – главная тонкость при этом была в том, чтобы последний предмет сдать точно в срок, иначе останешься без стипендии.

   Всё это Сергей прекрасно знал, но от этого ему было не легче. «Долгов» – много и они, как тяжкий груз на тонкой шее, пригибали к земле. Чёрт возьми, в каждую сессию, в каждое новое полугодие он твердо клялся себе, что в следующем семестре будет усердно учиться, не прогуливать, вовремя сдавать расчётки и курсовые, старательно отрабатывать лабораторные. Но каждый раз всё повторялось по новой.

   Сергей ещё раз заглянул в расписание. Завтра экзамен, а он не допущен – надо сдать две лабораторные работы. Немного подумав, он решил идти искать Дятла. Однако одной решимости было мало – через полчаса беготни по зданию Академии, не найдя никого из нужных ему преподавателей он окончательно в сегодняшнем дне разочаровался. Походив от кафедры к кафедре и позаглядывав в двери различных аудиторий, Серёга неожиданно открыл новый закон: стоит только сдать какой-нибудь предмет, и преподаватель, за которым ты так долго и нудно гонялся, прежде чем добиться оценки, будет отныне мозолить глаза постоянно. За полчаса Сергей дважды видел Петрухина, трижды мимо него промелькнула очкастая каббаличка. Долин подумал, что когда постареет, напишет об этом явлении целую книгу.

   Внезапно перед ним промелькнула полная фигура Парнова. Скользкий, как угорь, преподаватель Гематрии семенил в быстром темпе по пустынному коридору. Сергей устремился за ним.

   Как его, чёрт возьми, зовут по имени-отчеству?

   Долин ускорил шаги, но всё равно дистанция между ними не сокращалась. Создавалось такое впечатление будто Парнов, услышав его приближение, прибавил ходу.

   «Ну, погоди. Как же его всё же зовут? Не кричать же ему вслед: эй ты, подожди?»

   Препод резко изменил свой курс и нырнул в туалет. Дверь за ним с громким стуком закрылась. Студент засел в засаду. «Ну где же ты? Выходи подлый трус».

   Парнова Сергей недолюбливал больше чем кого бы там ни было в этой жизни. Более лживого и скользкого препода он ещё никогда не встречал. Парнов работал адвокатом. Когда-то... И видно адвокатская практика привила ему ряд неприятных особенностей. Он был болтливым, хитрым и корыстным. И непоследовательным. Сказал – одно, сделал – другое. За таким – глаз да глаз. Если заплатил – обязательно удостоверься, что то, за что пожертвовал кровной денежкой, проставлено в ведомость. А если не заплатил – изыскивай средства. Платить придётся по любому. Так или иначе. Но невнимательный платит дважды. Коронная фраза Парнова: «Не помню такого». Ему: «Но вы обещали». «Да мало ли чего я обещал».

   Мерзкий тип.

   Читать им лекции он закончил более месяца назад и ещё тогда выставил по результатам опроса зачёты. Опрос Сергей провалил. И это несмотря на стопроцентную посещаемость, наличие лекций и кой-какие знания, чем он, казалось бы, выгодно отличался от своих сотоварищей. Весь последующий месяц он провел, охотясь за проклятым зачётом. На засранца Парнова он угрохал немало часов, но сумел поймать его лишь пару раз, получил от него пару суперзаковыристосложных вопросов и, устав от безуспешных попыток, перестал даже пытаться сдать этот бестолковый по своей сути предмет.

   И вот теперь он на него напоролся. Сергей намеривался вцепиться мёртвой хваткой в Парнова, но тот сумел опять отвертеться. Вот что значит адвокатская практика! Выскочив из туалета, препод на обращение студента скороговоркой выпалил:

   – Уважаемый молодой человек, я сейчас занят. Пожалуйста, приходите завтра, пожалуйста.

   Передвигаясь короткими быстрым шажками, он боком-боком проскользнул в свой кабинет.

   Сергей громко выругался, с неприязнью отметив, что слишком толстые звуконепроницаемые двери не дают Парнову выслушать его мнение. Завтра, завтра. Он уже перекормил его своими завтраками.

   Внезапно его осенила порочная по своей сути идея. Зайдя в туалет, он на дверцах кабинок и туалетных бачках, по соседству с надписями типа: «Внимание, твоё счастье – в твоих руках», «Сделал дело – гуляй смело» и «Здесь могла быть ваша реклама», карандашом, большими печатными буквами написал:

   "Работаю у универмага Центральный с 20.00. Дешево и с любовью. Юношам скидки.

   Парнов, преподаватель Гематрии.

   Р.S. За справками обращаться на кафедру Авгуральных наук и в кабинет 317 гл. к."

   Вот так. Пусть знает наших.

   Последующие три часа Сергей провёл в беспокойных блужданиях по Академии. Глядя на пустынные коридоры создавалось впечатление, что в целом мире он один желает учиться. Лишь к часу в Академии стали появляться первые признаки жизни: захлопали двери, зашаркали ноги, на все лады зазвучали искажённые большими пустынными пространствами голоса. Неизвестно как преподаватели, но Академию почтили своим присутствием кой-какие студенты, и вскоре Долин с ними столкнулся.

   – Эй, парень, третьим будешь?

   Сергей обернулся. Их было двое. Оба коренастые, плотные и бритоголовые. Крепыши – таким следует пребывать не студентами в Академии, а вышибалами в третьесортном борделе. И откуда такие только берутся? На какой фабрике подобных штампуют?

   – Нет, спасибо, – Сергей с опаской оглядел их фигуры, и хотя их мускулатура скрывалась под зимними куртками, у него сложилось впечатление, что эти парни наделены недюжинной силой. Таких лучше не зли. Такие ночами собираются в подворотнях и, крутя на пальцах кастеты, поджидают безвинных прохожих. «Эй, закурить не найдётся?».

   – Нет, спасибо. С меня и вчерашнего хватит.

   – Нет, ты не понял, – тот, что был повыше ростом, простужено шмыгнул носом. – Нам третий нужен для церемонии.

   Для чего? Что-то не врубился. Эти двое хотят проводить церемонию? И где? Каким образом?

   – Ну, так как?

   – Что так как?

   – Ты ничем сейчас вроде не занят.

   – Нет, почему же. Ищу нужных преподов.

   Простуженный делово махнул рукой за плечо.

   – Пошли с нами. И искать их больше тебе не придётся.

   Не придётся? Они что, его собрались угробить?

   Сергей осторожно, стараясь не вызывать подозрений, проанализировал пути к отступлению.

   Чего только не встретишь в их Академии. Ненормальными и странными типами она просто доверху переполнена. Да и место здесь абсолютно глухое. В аккурат под галереей портретов. Зловещее место. Стоит спуститься на несколько этажей ниже и попадёшь в настоящее подземелье: со своими тайнами, ловушками и приведениями. Сергей никогда там не бывал, но успел немало про это место наслушаться. Ты туда не ходи – он и не ходил, хотя порой бывает просто до ужаса любопытно.

   – Пойдём куда? И что вы вообще собираетесь?..

   – Тс-с-с, – просвистел тот, что пониже. – Знаес-с где ты находимс-ся? – его указательный палец уставился в потолок, – Под галереей. Говори тис-се. Они могут ус-слысать.

   Кто? Портреты?

   Тот, что повыше, полез за пазуху и извлёк на свет божий толстую чёрную книгу.

   – Это мы нашли в городской библиотеке. Эта книга написана инквизитором Никола Жакье.

   И конечно на русском. Сергей позволил себе усомниться.

   – И на каком языке?

   Бритоголовый скорчил гримасу.

   – Как на каком? Ну конечно на нашенском.

   – Как мне известно, Жакье был французом и вряд ли стал бы писать на русском.

   – Парень ты чё? Это же перевод.

   – Ну-ка дай посмотреть.

   – А что ты там хочешь увидеть?

   – Чей перевод, год издания, количество выпущенных экземпляров.

   – Ничего этого нет. Это же самиздат. Только библиотечный штамп, вот, вот здесь.