Текст книги "Время экзаменов (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

   Покончив с задачей, он принялся за вопросы. Все ответы он вроде бы знал, но, как показал его личный опыт, что бы ты об этом не думал – ты ничего ровным счётом не знаешь. Опытный препод всегда найдёт слабину и одним толчком пальца разрушит все твои логические построения, и твой храм знаний в одно мгновение рухнет, погребя под обломками все твои надежды на благополучную сдачу. Кроме того, как гласит одна из студенческих аксиом, если препод захочет тебя завалить, то он непременно завалит.

   – Сергей, – Митя перешёл в активное наступление. – Помоги мне с задачей.

   – И мне... И мне... – со всех сторон повернулись к Сергею молящие лица.

   – Встаньте в очередь! – Митя оказался активнее. Сергей, не выдержав, сдался.

   – Ладно. Но только тебе. Как старому другу.

   Пришлось пожертвовать пять минут – Митина задача тоже была элементарна. Расправившись с ней Серёга попал под перекрёстный огонь чужих просьб. Сработала верная примета: поможешь Мите – наживёшь себе неприятности. Все набросились на Сергея как на идеал милосердия.

   – Что такое ретроградные планеты?

   – Подскажи силу и слабость планет.

   – Расскажи про взаимодействие знаков.

   – ...про совместимость гороскопов...

   – .. .гелиоцентрическую систему...

   – ...транзиты?..

   – ...прогрессии?..

   Вопросы сыпались, как горох из стручка. Не смотря на то, что Долин старался не обращать на них никакого внимания, они очень сильно мешали.

   – Отстаньте... Не буду я вам помогать...

   – Да что тебя, жаба давит? Скажи хоть пару слов.

   Ну да, вам скажи. Вас вон сколько, а я один. Всем не подскажешь, начнёшь дёргаться – сам ничего не успеешь и экзамен провалишь.

   – Так, – Легковец напугал всех, неожиданно поднявшись из-за стола, за которым он казалось дремал. Поглядев на часы, препод сказал:

   – Сколько прошло времени? Десять? Пятнадцать минут? А я сколько обычно даю? Полчаса? Знаете что? Всё равно ни хрена вы не знаете. И я думаю, ничего путного вы мне не напишите. Так что сдавайте билеты и то, что вы там уже написали. Вот так, – Легковец показал как – складывайте листики и вкладывайте в них ваши билеты. Сдавайте. Быстрее. Давайте.

   Под гробовое молчание зашуршали листы и билеты, передаваемые вперёд по рядам. Студенты молчали как испуганные Бандар-Логи перед Каа. Очарование драконьего взгляда препода нарушил какой-то болван, вспомнивший, что забыл написать свою фамилию на сданном листе.

   Тишина расползлась по швам, разорванная громким шёпотом, постепенно набирающим силу и мощь.

   Легковец громко откашлялся. Разговоры мгновенно умолкли.

   – Так, – сказал он, выравнивая сданную студентами пачку листов. – Теперь все взяли зачётки. Взяли, взяли. И теперь каждый, я говорю: каждый, пусть проставит в зачётке оценку, которую, как он думает, он заслуживает. Даю вам пять минут, после чего собираю зачётки.

   Аудитория мгновенно наполнилась шумным ропотом. Всех шокировало подобное требование. Уж чего-чего, а от Легковца ожидали всяких подвохов, но чтобы такое... Многие почувствовали едкий запашок неприятностей. Что-то тут было не так. Но что именно?

   Астролог сел обратно за стол, в своей обычной манере свернул из газеты кулёк и взялся за курево. Выражение его морщинистого лица было столь же невыразительно, как и серый цвет его недорогого костюма.

   По аудитории пошли разговоры. Каждой хотел, прежде чем поставить оценку, узнать мнение сидящего рядом соседа. Сергей на мгновенье задумался: ставить тройку? – на тройку он знает, но не будет ли этого мало? Ведь, кажись, появился шанс получить четвёрку на шару.

   Он повернулся к Мите с вопросом:

   – Как ты думаешь, что лучше ставить?

   – Конечно четвёрку, – произнёс Митя, усердно выводя в своей зачётке жирную тройку. Сергей автоматически вписал в зачётку подсказанную цифру.

   – Стоп. Так ты ж себе поставил трояк.

   – Да. А ты что? Четвёрку? А если он будет спрашивать?

   Сергей, скривившись, отвернулся от Мити.

   – Провокатор.

   Через пять минут Легковец, как и обещал, собрал у студентов зачётки.

   – Я их просмотрю, – произнёс он. – И в соответствии с тем, что вы мне написали на сданных листах и с оценками, отмеченными у меня в журнале, распишусь или вызову к себе на собеседование. А теперь попрошу всех выйти вон. Освободите мне аудиторию.

   Ожидание затянулось сверх меры. Легковец мастерски умел пощекотать людям нервы. Через полчаса те, кто поставил себе больше чем тройку, уже неистово сожалели, что совершили подобную глупость. «О, как я мог так оплошать, – думал почти каждый четвёрочник. – Если ОН надумает спрашивать, то будет полный завал. Этот тип умеет заваливать».

   Толпа студентов разбилась на мелкие группки. Все обсуждали экзамен. От группки к группке шлялись четвёрочники, своими вопросами пытавшиеся выявить количество себе подобных.

   – Ты что себе выставил?

   – А ты что поставил?

   Четверок явно было немного. С десяток. Их полностью растворяла в себе относительно спокойная масса троек.

   Через полчаса Легковец позвал к себе старосту Серёгиной группы. Староста зашёл в аудиторию, и дверь за ним плотно закрылась. Прекратившиеся было разговоры вновь возобновились.

   Сергей шлялся между студентами – беспокойство не позволяло долго топтаться на одном месте. Вначале он прислушивался к разговорам других, потом внимание его отключилось – в голову упрямо лезли разные сумбурные мысли.

   Контакты с Академией через призрак Агриппы явно процарапали в душе Сергея глубокие борозды: всё его подмывало что-то взвешивать, анализировать. Вот почему студенты не учатся? Не потому, что глупцы. Просто получение знаний не является их наиважнейшей целью. Почему люди идут в Академию? Одни просто не знают куда можно приткнуться, окончивши школу. Другие желают получить отсрочку от армии. А что? Пять лет отсрочки, а там гляди женишься – семья, дети: один, второй, третий. Что ещё влияет на отношение к учёбе? Возможность трудоустройства и конечно зарплата. Трудоустроиться просто (существует такая вещь как обязательное распределение), и высокий уровень знаний тут вовсе не обязателен. Ну, а зарплата... Радуйся и пляши, если за твою работу тебе хоть что-то заплатят. А жить-то на что-то всё-таки надо. Вот и выходит, что сидят люди с образованием за лотками на различных базарах, торгуют шмотками и прочим ширпотребным товаром. Это если устроятся.

   Ну, а ещё и учебная программа тут подкачала. Меняется каждый год, да ещё и с большим отставанием по времени – то, что ты учишь, уже сегодня является устаревшим и мало применимым на практике. Вот и выходит, что, окончив учёбу и получив на руки диплом, ты выходишь в большой мир почти ни к чему не подготовленным, и в конечном итоге приходится переучиваться заново, уже по месту работы.

   Сергей совсем было скис от невесёлых мыслей и беспокойства, но, наконец, почти через час своего затворничества, Легковец вышел из аудиторий.

   Он выполз тихонько, как змея из глубокой норы, и тут же ужалил, распространив в воздухе яд и установив тишину. Оглядев мутным взглядом притихших студентов, он, чётко разделяя каждой слог, с какой-то едкой язвительностью произнёс:

   – Дво-еч-ни-ки!

   Ещё раз поджарив драконьим взглядом нервы студентов, хриплым голосом разрезая гробовое молчание, небрежно добавил:

   – За вопросами к старосте.

   Развернулся и пошёл прочь. Тишина в коридоре была как в мрачном склепе до тех пор, пока он не скрылся из виду. После этого она взорвалась, нет, вспыхнула подобно сверхновой, вскипела, распалась на атомы и сокрушила реальность.

   Староста, сгорбившись, держал в руках высокую, до самого подбородка, стопку зачёток, которую стремительно расхватали. Всё дальнейшее можно сравнить только с праздничным ликованием. Крики «ура!» смешались с громкими поздравлениями. Кто-то смеялся. Кто-то зажав зачётку в зубах принялся отплясывать зажигательный кавказский танец. Взрыв веселья был такой, что стёкла в оконных рамах испуганно задрожали. Если что и отравляло всеобщую весёлость, то одна лишь мыслишка, наверняка промелькнувшая в душе каждого: а с оценками-то прогадали – можно было и повыше заработать на шару.

Эпилог

   Толпа студентов покинула Академию. Зима встретила их первым снегом. Небо было укутано непроницаемой мглой, земля побелела, дома за снежной стеной казались размытыми тенями и на душе вдруг стало невообразимо легко, все невзгоды оказались затёрты и уничтожены свежим снежком. На улице было невообразимо тепло и Сергей буквально физически ощутил как меняются времена года. Вот затянувшуюся осень сменила зима. Пройдёт несколько месяцев, и её сменит пора цветения, за которой последует лето.

   Сергей знал: сегодня в общаге будет хмельное веселье. Конец сессии – такое стоит отметить. Всё шло как всегда. За неделями напряжённой зубрёжки последуют каникулы, потом новый семестр и снова экзамены. И так было, так будет. Жизнь студента – времена года, и периоды лени, апатии и безделья, как и холода, не долговечны.