Текст книги "Лунный удар"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Смерть твоя приехала, – продолжал парень. – Ты на кого руку поднял, лох!

– ЗАТКНИСЬ, ПОЖАЛУСТА.

– Ни чего себе! Ты что животом умеешь говорить?

Флоров ничего не успел ответить, потому что в контору вошел Болотбек.

– Маринка-конфетка, у меня есть кое-что для тебя, – сказал он.

Флоров, стоявший у двери и оказавшийся у него за спиной, завел руку ему под кадык.

– Келло, импульс, – приказал он.

Мышцы руки сократились, на время превратившись в сталь, и горло сумита оказалось сдавленным точно прессом.

– У меня… кое-что есть, – просипел он больше по инерции.

– Оставь себе, – посоветовал Флоров.

На плече в месте плавного перехода в жирную шею сумита загорелся прицел, куда без затей обрушился его свободный кулак. Такое он видел лишь в кино. Ноги Бека подогнулись, и он всей своей массой, а больше своим знаменитым животом, рухнул на пол, вызвав небольшое землетрясение и заставив всю контору заходить ходуном.

– Не убивай, – завизжал он.

– Я тебя не трону. Садись и пиши.

– Конечно, конечно, – Бек заполз на стул, подгреб стопку бумаги. – Что писать?

– Напиши все, что знаешь про Могула.

– Кто такой Могул? Не знаю никакого Могула.

На его объемистом чреве проявился крестик прицела. Удар, нанесенный Флоровым, был самым мощным за всю сегодняшнюю драку. Он пробил все жировые складки, и Флоров даже почувствовал ногой спинку стула, на котором притулился сумит.

Бек уже перестал дико орать, а его животина все еще продолжал трястись словно пудинг.

– Вспомнил? – спокойно спросил Флоров, он даже не задохнулся, и бандиты, знавшие толк в силовых единоборствах, особо подчеркнули данный факт при пересказе Коновалу.

– Вспомнил, конечно, – заюлил Бек.

– Тогда пиши.

– Не могу. По-русски не знаю. Я есть сумит. Близкий зарубежный.

– Будешь болтать, а не писать – станешь дальний замогильный, – пообещал Флоров, и Маринка, наконец, прыснула.

Он еще раз зажег свой прицел на достопримечательном животе кавказца, но большего и не понадобилось. Бек написал все.

Он заставил переписать написанное несколько раз, но это все были технические детали. Главное было даже не то, что Могул вымогал деньги с Бека уже в течение нескольких лет.

Самое интересное заключалось в том, что на протяжении этих лет Бек не заплатил ни копейки порту за поставляемые напрямую растаможенные грузы.

В тот же день Флоров послал письмо в прокуратуру, оставив себе копию.

Г Л А В А 1 0
Н А П А Р Н И К

На следующий день с утра Флорова вызвали к Дегенерату. Убив его в виртуальном мире, он предполагал нечто подобное в реале. Он готовил себя к истеричной реакции поверженного противника, но все равно, зайдя в кабинет, остановился в нерешительности. Дегенерат восседал в полной неподвижности. Этакий древнеегипетский истукан. На нем были узкие черные очки, он никак не среагировал на появление Флорова, не произнес ни слова, не пошевелился, напоминая застывшую на хвосте очковую кобру.

Ненавидящий враждебный взгляд жег сквозь очки.

Как сказала Келло: "В эфире все реально?" Реально или нет, но мир электронный как-то связан с миром реальным, это несомненно. Кроме того, Дегенерат, будучи непосредственным начальником Вандерхузе, так или иначе, должен был быть в курсе того, что же такое тот знал, за что его убили.

Угодил в паучатник! Подумал Алик. Уволиться? Поздно!

"Теперь они перейдут от угроз к самым крайним мерам", – подумал Флоров. – "Я следующий, я приговорен. Я был недостаточно быстр, недостаточно жесток.

Кончилось время разговоров, теперь надо бить насмерть." – Как продвигается работа над новой локальной системой? – спросил, наконец, Голованов.

– Не так быстро, как хотелось бы, – сказал Флоров чистую правду. – Хочется еще раз повторить, что мне нужен помощник. Напарника мне так и не дали.

Ответ вызвал сильное раздражение Голованова.

– Я вам битый час объясняю, а вы оказывается, совершенно меня не слушаете. Есть у вас напарник. С сегодняшнего дня. Да он у вас уже, наверное, в кабинете. Идемте, познакомимся с ней.

Когда они вернулись в кабинет Флорова, в нос шибанул аромат духов.

В комнате была женщина. Она сидела за Сашкиным столом и смотрела в окно. Услышав шум открываемой двери, она обернулась и встала. Флорова постиг второй удар за сегодняшнее утро, и на этот раз, гораздо более сильное, чем первый, когда он увидел кобру вместо начальника.

– Фатьма? – проговорил он внезапно осипшим голосом. – Это ты?

Голованов, уже начавший свою обычную волынку о напрасном переводе денег на таких горе-специалистов как Флоров, даже прервал свою речь.

– Какая Фатьма? – нервно переспросил он. – Позвольте представить. Яна Любавина. Ваш новый напарник.

Но Флоров-то ясно видел, что это именно та женщина из его странного завораживающего сна. То же так запомнившееся ему лицо, те же густые соломенные волосы, тот же взгляд зеленых глазищ, который не спутаешь ни с каким другим: дразнящий, смешливый, хмельной.

"Ничего нет случайного", – решил Флоров. – "Тут должна быть какая-то связь. Тут везде кроется какая-то связь".

Дегенерат глядел на Яну с хитрой ухмылкой, будто тоже что-то знал о ней. Женщина же вела себя абсолютно спокойно. Странная получалась ситуация: они оба ее знали, а она их нет.

Алик пришел в себя оттого, что Яна тронула его рукой за плечо.

– Какой стол мой? – спросила она, и он увидел, что Голованов давно ушел.

Он указал на Сашкин. Она села и стала освобождать ящики. Он, почти не таясь, рассматривал ее. И фигура девушки была копией той из сна. Округлая, чуть разошедшаяся в стороны грудь, немного тяжеловатые, чувственные, бедра.

Наваждение какое-то.

– Можно я возьму себе ручку? – она вертела в руке Сашкину самописку.

– Нет, – слишком резко ответил Флоров, она даже вздрогнула, но он дошел до нее и забрал ручку.

– Дурная примета, – глухо проговорил он. – Вы, наверное, знаете, что у нас произошло, и на чьем вы месте.

– Да, знаю, – просто согласилась она. – Вам, наверное, было тяжело.

И она погладила его руку, сделав это так запросто, словно они были знакомы многие годы. И все сразу стало таким простым. Флоров почувствовал невероятное облегчение. Ведь он теперь был не один. Его заточение кончилось.

– Пойдем в буфет, – предложил он. – Обмоем первый рабочий день.

В Башне на втором этаже продавали спиртное, он заказал бутылочку шампанского, и осторожно расспросил Яну. Ей двадцать три года. Замужем. Про мужа лишь сказала, что он работает вахтовым методом и часто уезжает.

Алика настораживало молчание Келло. Обычно, без ее слышимых только ему комментариев не обходилось ни одно действо. Вечером, когда он взялся подвозить Яну, он понял причину ее странного поведения.

Когда они вышли на стоянку, Сашкина «десятка» как всегда была замаскирована синим щитом. Часто он сам представления не имел, на чем именно сегодня поедет.

Он оглядел стоянку и содрогнулся. На том месте, где он утром ставил машину, понуро дожидался ушастый ржавый «запорожец». С ручным управлением.

– В чем дело, Келло? – начал он недобрым тоном.

– ЭТО ДЛЯ КОНСПИРАЦИИ. ТЫ САМ УЧИЛ.

Тон ответа тоже был холоден, и до Флорова вдруг дошло:

– Ты что, ревнуешь?

– НЕ ПОНИМАЮ.

– Да все ты прекрасно понимаешь. Это несерьезно, Келло. У нас чисто деловые отношения.

– А с Азерниковой тоже деловые?

– Это уже слишком. Ты же сама ее мне подложила. Если тебе это важно, я может, на Марине женюсь.

– А на Яне?

– И на Яне женюсь, – продолжил Флоров с воодушевлением. – На всех женюсь. Сумитам трех жен можно иметь.

– Ты разве сумит?

– Но в вопросах брака я их горячий сторонник!

– Чего ты улыбаешься? – спросила Яна, которая не слышала ни слова.

– Это я анекдот вспомнил про шофера и фокусника.

И она напирала, пока он не рассказал. Смеялась она тоже по-особому: смех у нее был грубый, никак не вязавшийся с ее ангельским личиком. Но он тоже ей шел.

Как говорил реаниматор: "Женщины-существа положительные".

Флоров проснулся среди ночи и позвал:

– Келло, ты не спишь?

– Я никогда не сплю, – сразу откликнулась она. – Пока меня не спрашивают, меня просто нет.

– Слушай, помнишь ты говорила, что в эфире чертей полно.

Реакция Келло его даже напугала.

– Замолчи! – крикнула она, заставив зазвенеть внутреннее ухо, и сама молчала долгую минуту.

– Ты где?

– Ты ничего не слышал? – спросила она тревожным голосом. – Будто кто-то застонал где-то очень далеко.

Флорову сделалось не по себе, хотя он ничего и не слышал.

– Я же тебя просила не произносить имен Неназываемых. Смотри, накличешь беду.

– Прости, забыл. У меня все из головы не идет тот сон и та погибшая девушка. Тебе не кажется, что похожесть Яны на Фатьму далеко не случайна. Это звучит как предупреждение нам. Словно кто-то шлет нам послание, хочет помочь, но не может достучаться.

– Что ты этим хочешь сказать?

– А вот что. Если… темные силы все-таки существуют, мало того, как-то влияют на реальность, то ведь, по идее, должен существовать и противовес.

– Ты говоришь о Боге.

– Нет! – выкрикнул Флоров, но быстро поправился. – Почему о Боге? И вообще, при чем тут религия? Просто я пришел к выводу, что должны существовать некие силы, пытающиеся стабилизировать ситуацию. Вот и все. Они подали мне предостерегающий сигнал, который принял форму навязчивого сна, желая подготовить к неким грядущим событиям.

– В таком случае, эти события ужасны.

Флоров припомнил подробности сна и согласился с ней. Более того, в пригрезившихся событиях просматривалось нечто фатальное, и охватывало чувство бессилия от невозможности их предотвратить.

– Попытайся установить местонахождение деревни. Теперь я уверен, что она существует на самом деле. Название может быть искажено. Проверяй все названия, хоть отдаленно напоминающих Идею.

У древней стелы "Совхоз имени Крупской" Флоров съехал с магистрали и спросил у людей, дожидающихся попутки:

– Идея далеко?

Ему объяснили, что надо ехать по насыпи, а у четвертого поселка с нее съехать. А там еще километров семь.

– Зачем мы туда едем? – спросила Яна.

Он и сам не знал, зачем ее взял. Была подспудная мыслишка, что поразительная схожесть с несчастной Фатимой, похороненной заживо, может как-то заиграть. Чем черт не шутит, могут и узнать деды какие-нибудь, бывшие в ту пору сопливыми мальчишками. Сумиты живут долго. Долгоиграющие сумиты.

Флоров ответил, что у него там родственники. У него на самом деле было ощущение, что он едет по хорошо знакомым местам.

Они доехал, как и было сказано, до четвертого поселка, оказавшегося на поверку самой обычной деревней, и, спросив еще раз дорогу, поехали вдоль лесополосы.

Было еще несколько поворотов, Флоров заехал пару раз не туда, но направление было, в общем и целом верное. Когда после очередного виража, за ближайшим лесочком открылся вид на деревню, сердце Флорова сжалось от предчувствия.

Деревня была та. Как и во сне, она состояла из одной улицы. Избы еще более покосились за прошедшие сто лет, а домика Аксака не было вовсе, а вместо него возвышалось единственное кирпичное строение деревни-медпункт.

Флоров доехал до самого того места, где валялся во сне с пробитой головой и заглушил мотор. Дом, откуда вынесли Фатьму, был явно нежилой. Сгнившие воротины распахнуты настежь. Крыша, крытая соломой, зияла бесчисленными дырами. Зрелище было унылое.

– Куда сейчас? – спросила Яна.

– На кладбище, – ответил он.

Подъехав, он оставил машину и зашел за ограду. Он внутренне содрогнулся, обнаружив полуобвалившийся, заросший жесткой травой, холмик безымянной могилы.

"Кто же вы?" – мысленно возопил он. – "Кто? Что вы мне хотели сказать?" Слабый стон вернул его к действительности. Оглянувшись, он увидел, как мелово побледневшая Яна медленно опускается на землю, и успел ее подхватить.

– Извини, – прошептала она. – Не знаю, что на меня нашло. Будто за ноги кто-то тащит.

Он воспринял ее слова серьезно и вывел за ограду, где их уже дожидался сторож.

– Женщинам нельзя, – спокойно заметил он. – Харан.

Флоров дал ему денег, попросив присматривать за бесхозной могилкой, и спросил, не слышал ли дед о девушке, когда-то погибшей во время грозы.

– Слышал, как не слышал, – подтвердил старик. – От своей бабушки, а она-от своей.

Давно это было. Красавица жила тут одна, гордая. В бане в грозу помылась, а потом волосы расчесывала. Гроза была страшная, а волосы молнию ведь притягивают.

Так и убило. Эту историю тут все знают. Как и историю про Шурале.

– Что за история? – сразу заинтересовался Флоров.

– Чудовище такое, леший, по-вашему. Шурале сильное, кровожадное, безжалостное.

Живет в чаще леса и охотится на людей. Мужиков сразу убивает, а женщин сначала ЭРГРА, а после насмерть замучает. Щекотать любит перед смертью, издевается, как хочет. В древности в лесах проходу от него не было. Столько людей погубило.

Сейчас меньше.

– Сказки все это! – возмутился Алик, видя, с каким напряжением прислушивается Яна.

– Не сказки. Люди ведь сейчас пропадают. Шурале заманивает их глубже в чащу, где им никто не придет на помощь и все, Аллах Акбар.

Когда они распрощались со словоохотливым сторожем и поехали обратно, Яна сказала:

– У меня такое чувство, что я сюда еще вернусь.

– Незачем тебе сюда возвращаться, – огрызнулся Флоров, ворочая баранку.

– Я еще не все сказала. Когда я вернусь, я умру.

И она разрыдалась. Он вынужден был остановить машину и ее успокоить. Странные существа все-таки женщины. Почти сорок лет прожил, не знал ни одну, но был уверен, что они сильные, независимые, ни в ком не нуждающиеся. А они, несмотря на их выдающуюся красоту, ошеломляющуюся сексуальность, остались такими же девчонками, какими были его одноклассницы из четвертого «А» новоапрелевской школы номер пять.

Г Л А В А 1 1
Е Л А Н

События разворачивались не на шутку, и, придя на следующий день на работу, Флоров обнаружил письмо, дожидающееся его в электронной почте. «Если хочешь узнать, кто убил Вандерхузе, приходи на склад „Елан“ в промкомзоне после восемнадцати часов. Будь один, а то я не покажусь.» Едва он успел прочитать, как файл самоуничтожился.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил он у Келло.

– Явно напоминает ловушку. Не ходи туда. Место там глухое, находится за чертой города.

– Мы должны использовать любой шанс.

– Это верно, мы должны использовать любой шанс! – сразу подхватила Яна, едва успев появиться в бюро. – Муж скоро с вахты приедет, нам надо торопиться.

– Кто о чем, а она все об этом, – недовольно прокомментировала Келло.

"То не было ни одной, а то сразу две женщины появилось, причем одна электронная", – подумал Флоров.

Они пошли в буфет, расположенный по соседству и заполнявший коридор ароматом кофе, который было трудно перенести спокойно. "Как и вид обнаженной женщины", – сравнил Флоров.

Взяв по чашечке божественного напитка, они болтали ни о чем, когда в комнату вошел Дегенерат. Его мелово белое лицо по-прежнему украшали непроницаемые очки.

Он тоже заказал кофе и подошел к ним, поинтересовавшись, как обстоят дела у Яны.

Он как всегда глотал окончания слов и казался вполне обыденным, но перед глазами Флорова так и прокручивалась его глубокомысленная ухмылка, с какой он смотрел на женщину.

– Заходи после работы, если будут вопросы, – сказал он Яне. – Я тут допоздна засиживаюсь.

Та была рада оказанному ей вниманию и, отходя, наиболее старательно завиляла обтянутыми юбкой бедрами.

– Проклятая сучка, – злобно выругался вдруг Дегенерат.

Флоров передернуло от произошедшей с ним резкой метаморфозы. Дегенерат даже сорвал очки и швырнул на стол. Глаза его оказались очень светлыми, почти белыми, и какими-то водянистыми на вид.

– А что случилось? – нейтральным тоном поинтересовался Флоров.

– Долго она у нас не продержится.

– Нельзя так кадрами разбрасываться.

Дегенерат пристально посмотрел на него:

– Ты стал другой.

После чего неприятно ощерился, при этом и так узкие губы стали не толще лезвий.

– Есть такая история про медведя, который пришел за бочкой меда, – произнес Голованов. – Он был очень голодный и полез за бочкой в сарай. Люди стали орать, кидаться на него с рогатинами. А он задрал кучу народа и бочку все же унес. Это был, знаешь, такой большой медведь. И очень голодный, – с лицом его произошла моментальная перемена, оно застыло в неживую маску, и он продолжил уже без малейшей интонации. – Надо отдать медведю его мед. А потом будешь ездить на машине покойника и трахать чужих баб. Только на таких условиях. У тебя не должно быть напарника. Ни во что не вмешивайся, а мы ею займемся.

– Что вы под этим подразумеваете?

– А ты подумай, – Дегенерат вновь ощерился улыбкой хирурга, приближающегося со скальпелем в руках к пациенту, которому забыли дать наркоз, и по сердцу Флорова потянуло холодком от такой "улыбки".

– А мне кажется, что она проработает очень долго! – смело заявил Флоров, но вся его смелость одномоментно испарилась, когда Дегенерат резко повернулся к нему.

На мгновение показалось, что Дегенерат кинется на него прямо при всех.

"Келло", – позвал он, но она не отозвалась.

Однако уже привставший Дегенерат резко оглянулся, словно из коридора донесся только ему слышимый сигнал. После этого он отставил стул и ушел, ни разу не оглянувшись.

– Келло, ты где? – настойчиво воззвал Флоров опять.

– Я здесь, – сразу откликнулась она.

– Где ты пропадала?

– Я все время была здесь.

Флоров испытал сильную тревогу, поняв, что противник использовал неизвестную блокировку, чтобы отсечь его от Келло.

Дальнейший день прошел спокойно, чего нельзя было сказать о Флорове.

Приближающееся время встречи в Елане не давало ему покоя.

– Ты чего весь извертелся? – спросила Келло.

– Мне нужно оружие.

– Зачем? Ты им пользоваться умеешь?

– Ты поможешь.

– Ладно. Пошли.

Флоров вызвал лифт, и Келло велела нажать двадцать третий этаж, где располагалась капитанская администрация. Едва двери распахнулись, перед кабиной выросли две внушительные фигуры охранников.

– Спецпропуск, – потребовал старший.

– Замри! – приказала Келло, и оба замерли. – Бери пистолет у него из кобуры. И запасную обойму не забудь.

Ожидая увидеть отечественный ПМ, из которого целых три раза палил на сборах, Флоров был озадачен видом сверкающего лаком огромного и одновременно легкого пистоля.

– "Беретта", сорок второй калибр. Обойма с восемью патронами. Девятый в стволе.

Композитные материалы, – пояснила Келло. – Сбоку кнопочка. Нажмешь и можно стрелять.

Алик сунул оружие в карман, чувствуя свою значительность. Словно к нулю приставили палочку, и стало десять.

– Ты можешь их еще немного подержать? – спросил он, а когда она ответила утвердительно, сказал. – Хочу на нашего капитана глянуть, а то, сколько работаю, а видеть не приходилось. Исключая, тот случай, ну, ты знаешь.

В коридоре ему встретилась одна из многочисленных секретарш, но он приказал:

– Щит, – и сделался невидим.

С некоторым благоговением тронул ручку двери, украшенной золотым вензелем: "Капитан порта Неверов И.И." Дверь, снабженная компенсатором, бесшумно растворилась, и Флоров не успел по настоящему насладиться видом настоящей кожаной мебели и огромного стола из карельской березы, как охвативший его шок выбил из него все эти ахи-охи.

В шикарном кабинете, за огромным столом в парадном капитанском кителе, белоснежном, с множеством орденских планок, восседало мерзкое чудовище, напоминающее обтянутой зеленой кожей, скелет. Голова была шире узких плеч.

Уродец пролистывал толстый блокнот. На шум открываемой двери он поднял огромные глаза, выделяющиеся на светлом лице, словно две лужицы нефти, после чего существо человеческим и вполне узнаваемым по теле и радиопередачам голосом строго произнесло:

– Закройте, вы мне мешаете.

Оно его видело! И никакой щит не помог!

– Извините, – прошептал Флоров и, как ему показалось в дальнейшем, никогда он еще так быстро ни от кого не бегал.

Флоров проехал Базловку, по существу являющуюся уже не самостоятельной деревенькой, а пригородом, и склад «Елан» стал виден как на ладони.

Он напоминал гигантский полуцилиндр, лежащий на своем диаметре. Сразу за ним начинался дачный массив, и торчали кирпичные шпили коттеджей новых русских.

Флоров проехал по дороге, которой еще месяц назад не было, и которую специально провели для «новых» и подъехал к воротам ангара.

Заглушив мотор, вышел из машины и огляделся. Вокруг ни души. Ветер громко хлопал растяжкой с нарисованными портовыми кранами. В этом городе все было связано с портом: и жизнь, и смерть. Флоров вынул пистолет, снял с предохранителя и сказал:

– Пошли.

– Я не могу, – призналась вдруг Келло. – Ангар экранирует сигнал. Ты тоже не ходи.

Без меня опасно.

– Я осторожно, – успокоил Флоров. – Но как быть с тобой?

– Прикоснись к любой металлической части. Только не забудь меня потом забрать обратно.

Флоров коснулся ручки на двери.

– Келло, – позвал он, но она не ответила.

Ему тотчас сделалось очень одиноко. Чтобы развеять это чувство, он достал пистолет, снял с предохранителя, и решительно вошел.

Ничего не произошло, и никто на него не напал. Обширное пространство размером с футбольное поле было заставлено новенькими автомобилями. Судя по узким фарам, южнокорейским. На другом краю приглушенный шум и облачко сизого дыма указывало на то, что одна из машин заведена.

Флоров направился к ней.

Машины стояли впритык, и он был вынужден боком протискиваться между ними. Когда он, так никого и не встретив, добрался до нужной машины, она тоже оказалась пуста.

Флоров выключил нагретый мотор и в тишине прошелся рядом с машиной.

– Есть кто-нибудь? – крикнул он, но никто не ответил, лишь эхо запрыгало по бесконечным рядам металлических тел.

Флоров увидел торчащий в замке багажника ключ. Он подошел и повернул его.

Багажник был не пустой.

Занимая все узкое пространство и поджав колени к скомканному гигантскому животу, на грязном полу среди воняющей бензином ветоши лежал Болотбек. Глаза его были широко раскрыты от ужаса, а вместо рта чернела уже начинающая смердеть дыра.

Раздался громкий щелчок, Алик разглядел провода, тянущиеся к крышке, и на этом вся его активная деятельность закончилась. С другой стороны, как ни странно, если б на его месте оказался профи, то его бы точно прищучило при попытке отпрыгнуть от заминированной машины.

При детонации мина, закрепленная под корпусом машины, веером выплеснула тучу поражающих элементов, но все впустую. Алик, получивший багажником, подлетел на пару метров, пропуская смертоносную волну под собой.

Когда он сверзился обратно, вокруг не было ни одной целой машины. Все вокруг горело, распространяя волну нестерпимого жара.

Он увидел, как от входа бегут темные фигурки людей с оружием в руках. Цель их визита сомнений не вызывала. Флоров дрожащей рукой поднял пистолет и, не утруждая себя прицеливанием, в один момент приговорил всю обойму.

Хотя пули ни в кого и не попали, но нападавшие прыснули в стороны, укрываясь за корпусами машин. Флоров воспользовался паузой и тем, что из-за разгоравшегося пламени его не видать, двинулся прочь.

Ему кое-как удалось вставить новую обойму, он долго тренировал эту процедуру с Келло, но едва не оконфузился и лишь чудом не выронил. При такой аховой подготовке ему долго не выстоять. Да и вообще чудо, что он еще держится. Он второй раз в жизни из чего-то там выстрелил и ничего себе не повредил!

Машины горели споро, и за шумом пожара ничего не было не видно и не слышно, велика была вероятность того, что его попросту обойдут и пристрелят.

Он отступал, пока не уперся в дюралевую стену. Ему повезло, от взорванной тачки оторвало какую-то хрень, и она проделала в стене дыру.

Он полез в отверстие с острыми, как бритва краями, зацепился и застрял. Сейчас застрелят, мелькнула истерическая мысль. Он рванулся изо всех сил, разорвал куртку, выронил оружие и вывалился наружу. Вот такой горе-вояка! Но все еще жив!

Он припустил к ближайшему коттеджу, словно к маме родной.

До него оставалось метров сто, и было необходимо пробежать их до того, как бандиты появятся следом и смогут расстрелять его. Со страху это ему удалось. На едином дыхании он домчал до окружающего дом дубового забора и отчаянным рывком перевалил на ту сторону, сопровождаемый сочным чпоканьем, с которым пули вязли в плотной древесине.

Проваливаясь по щиколотку в свежевспаханной земле, побежал к дому. Дверь оказалась закрыта, и Алик заметался. Бандиты приближались, азартно перекрикиваясь. Они уже подбирались к забору. Флоров, увидев наполненный бассейн, понял, что это его единственный шанс и прыгнул.

Он рухнул в бассейн и сразу ушел под воду, даже не успев задержать дыхания.

Вцепившись пальцами в отставшую плитку на дне, замер. Сверху забухали шаги, и на поверхность воды упали тени.

– Где он? – спросил один, голос сильно искажался.

– Его нигде нет. Наверное, к соседям перелез.

Флоров зажал нос рукой. Когда он прыгал в бассейн, он как-то не подумал, что ему надо будет дышать. Он понял, что обречен.

– СПОКОЙНО!

Далее разговор как обычно происходил мысленно.

– Келло, ты? Ты как здесь?

– Дождик поморосил, электропроводность грунта увеличилась, и вот я здесь.

– Я задыхаюсь!

– Уже нет.

Как ни странно, у него не было удушья, и он мог спокойно, даже с некоторым любопытством наблюдать разговаривающих врагов сквозь толщу воды. Ему совершенно не хотелось всплывать, да и в этом не было необходимости. Как во сне, когда он плавал как Ихтиандр, не нуждающийся в воздухе.

"Может, я уже умер?" – подумал Флоров.

Бандиты заторопились.

– Черт с ним с программистом. Пойдем, нам еще эту сучку надо убрать.

Опять забухали шаги. Флоров толкнулся ногами от дна и всплыл. Он сразу понял: о ком шла речь. О Яне! Он выбрался из бассейна, припустил к забору и успел заметить машину преследователей. Джип! Тот самый. Пыльный и мрачный. И водила так же пижонски выставил локоть в окно. Не меняем привычки, значит? Людей убиваем?

Джип, сделав петлю вокруг Елана, рванулся в сторону города, а Алик со всех ног припустил к своей машине. Нырнув в кабину, запустил движок и вырулил вслед за киллерами.

На ходу схватил мобильный телефон и набрал номер Любавиной.

– Ответь, ответь же! – кричал он, словно она могла его услышать.

– Вы говорите с автоответчиком. После гудка можете передать свое сообщение, – раздалось в трубке.

– Яна! – крикнул Флоров. – Возьми трубку, это важно! Срочно уходи из дома! Это опасно! Да возьми же трубку! – и он в ярости хватил ею о баранку.

Машина неслась уже по Базловке. Выехав на трассу, Флоров перестроился в крайний левый ряд и, непрерывно сигналя остальным машинам, дал полный газ. Ему мигали фарами, гудели десятки машин, но это было уже не важно, и, несмотря ни на что, он продолжал бешеную гонку, в любой момент готовую окончиться вылетом на встречную полосу, тоже забитую автомобилями.

Бандиты, ехавшие на джипе, чуткие опытные сволочи, сразу просекли, что за ними гонится какой-то псих. И тоже прибавили скорости. Теперь они оба неслись по левой стороне, и джип, пользуясь более чем вдвое мощным мотором, стал неуклонно увеличивать отрыв.

У самого города на обочине дежурила патрульная машина ГАИ, рядом инспектор, размахивая фалоимитатором, что-то вдалбливал провинившемуся водителю.

Джип бешеной тенью просвистел мимо, и инспектор прокакал этот момент, но узрел несущийся Флоровский автомобиль и припустил к патрульной машине. Он даже успел заскочить в нее перед тем, как Флоров на всем ходу снес ему дверцу к чертовой матери.

Патрульная яростно замигала лампами, словно праздничная елка и устремилась следом. Флоров лишь скрипнул зубами, из всего множества автомобилей теперь для него существовал только джип. Он видел его сквозь десятки заполонивших дорогу легковушек и автобусов, видел, как он вылетает на кольцо, увенчанное двадцатиметровой стелой.

И он понял, что за кольцом, забитым транспортом, иномарка уйдет. Тогда он не стал тормозить и выворачивать на кольцо, а выжал педаль газа до отказа и пошел прямо.

Оборудованная мощным шестнадцати клапанным двигателем, «десятка» успела набрать рекордную для себя скорость почти в двести километров в час перед тем, как, разворотив бордюр газона внутри кольца, подлететь в воздух.

Спустя несколько долгих секунды полета, она рухнула на газон опять, чтобы ударившись бешено вертящимися колесами, снова ринуться вперед – на этот раз, в свой последний полет.

Флоров увидел отчаянно уходящую от удара иномарку и перекошенное лицо шофера, пытавшегося вывернуть руль. В следующую секунду «десятка» настигла джип.

Внедорожник имел гораздо более твердую сталь, чем отечественный легковой автомобиль.

Нос «десятки» взбух горбом, и машина стал складываться, прессуя внутренне пространство с застывшим скукоженным от ужаса Флоровым в страшный ком из кусков металла и сорванных с места деталей. Если бы джип остался на колесах, то тут бы Алику и конец, расплющило бы о несминаемый равнодушный к чужой проблеме бок. Но джип, шедший на поворот на большой скорости, оказался неустойчив, и отчаянный Флоровский удар в бок окончательно лишил его равновесия, и он замедленно стал заваливаться.

Поначалу плавные перемещения резко ускорились при соприкосновения джипа с асфальтом. Далее он запрыгал козлом, чередуя колеса – крыша, крыша – колеса.

Флоров же остался на колесах, правда, только на двух, передние как кошка языком слизнула, машину закрутило, все завертелось вокруг, словно на карусели, и он потерял сознание.

Очнулся Флоров оттого, что на него брызгали водой.

– Алик, ты живой? – раздался знакомый голос.

– Келло, ты? – прошептал он, с трудом размыкая глаза.

Он лежал в метрах ста от дороги, скрытый от места аварии небольшой березовой рощицей, а вода на лице была оттого, что вокруг моросил дождь.

– Келло! – позвал он. – Где эти с иномарки?

– Шофер готов, второй ушел. Хотя тоже должен был там остаться.

– Значит, Черный ушел? С водилой ты разобрался? Что значит ПС?

– Питерский СОБР. Я успела просканировать остатки импульсов умирающего мозга, и надо сказать, дело это малоприятное, на которое я пошла только ради тебя.

Мертвая ткань засасывает, и я могла вообще не вернуться, и вот что я узнала.

Помнишь, в свое время целый десант из Москвы и Питера в порт приезжал порядок наводить, тогда еще местных охранников пинками гоняли, за людей не считали.

Потом все вернулись домой, а этот, видишь ли, остался. Понравилось ему у вас.

Здесь он себя человеком почувствовал, а всех остальных тварями дрожащими.

Флоров с трудом приподнялся и вздрогнул. Рядом возвышался гаишник с пистолетом в руке.

– Этого не бойся, – успокоила Келло. – Он в «замри» играет.

Флоров подошел к краю рощицы и осторожно выглянул. Возле разбитых машин мигали лампы милицейских машин, и многочисленные люди в форме пытались как-то развести все нарастающую "пробку".

Флоров совершенно не помнил, как ему удалось уйти с места аварии.