Текст книги "Лунный удар"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Г Л А В А 2
В Е Л И К А Я Л У Н А

Когда Флоров захотел войти в сеть, у него ничего не вышло, сервер оказался недоступен.

– Что случилось? – спросила Яна.

– Келло заблокировал нас, – ответил Флоров.

– Что оно хочет? – на лице девушки застыл откровенный страх.

Алик хотел ее успокоить, но не успел. С все возрастающим гулом начал все ярче светить потолочный светильник. Он поспешил выключить его. Светильник он спас, но внутри выключателя коротнуло, и потянуло паленым.

– Что за хрень? – не понял он.

Ответом стали выстрелы. В коридоре лопались лампы. Канонада продолжалась недолго.

Когда он спустя время осмелился выглянуть в коридор, весь этаж был погружен во тьму. Нестерпимо воняла сгоревшая изоляция.

– Надо спускаться вниз! – решил он.

И в это время рванули прожектора, освещавшие Башню с земли.

– Что происходит? – спросила Яна. – Келло хочет все взорвать?

– Похоже на перегрузку в сети.

– Чего ж оно добивается?

– Я думаю, мы скоро это узнаем.

Из окна хорошо просматривался город, но недолго он радовал их своими огнями в ночи. Свет вырубался по кварталам. Наконец город полностью погрузился во тьму.

Сейчас что-то будет, подумал Алик.

Погруженная во тьму Башня начала светиться, отбрасывая на прилегающие площадки синеватый мерцающий свет.

– Алик, мне страшно! – Яна прижалась к нему, и финал– апофеоз они наблюдали единым сплевшимся существом.

Свет становился все ярче, приобретая неприятные глазу режущие оттенки.

Одновременно изнутри Башни нарастал гул, словно от гигантской горелки.

Прилегающие строения порта приобрели невиданную доселе контрастность. Каждый контейнер на таможенном терминале высветился по отдельности. Картинка была яркая в своей нереальности. Словно компьютерная зарисовка.

А потом наверху оглушительно шарахнуло. Они оба закричали в голос. На верхних этажах выбило стекла. Пол ходил ходуном.

Ослепительная вспышка полыхнула на вершине Башни. Раздался рев, свист. Картинка видимая Алику с Яной из чудом уцелевшего окна колыхнулась и стронулась с места.

Они испытали приступ ужаса, пока до них не дошло, что это не Башня шатается, а нечто светящееся отделилось от Башни и медленно переместилось чуть в сторону.

После чего раздался еще более сильный рев и, пылающий холодным синим пламенем, шар стремительно взмыл в ночное небо.

Сразу сделалось темно и тихо.

– Уже можно глаза открывать? – спросила Яна. – А куда все делось?

Флоров кивнул на окно, и женщине показалось, что заглядывающая в него луна походит на чье-то зловеще улыбающееся лицо.

– Смотри, там внизу взрыв! – воскликнул Хенсон.

– Где внизу? – из «прогрессовского» люка показалась круглая как тыква и лоснящаяся от пота голова Муслимова, уже битых три часа пытавшегося найти неисправность в компьютере.

На лице Хенсона возникло удовлетворение. Командир искал совсем не в том звене.

– На северо-западе. В кратере Коперника. Чуть левее Залива Зноя.

Космонавты приникли к иллюминатору. Было такое ощущение, что в склон крупнейшего кратера Луны попала ракета «Минитмен». Над кратером повисло облако пыли, не спешащее оседать в безвоздушном пространстве с гравитацией, пониженной в 6 раз по сравнению с Землей.

После увиденного Муслимов быстро поплыл внутрь станции.

– Ты куда? – удивился Хенсон.

– В бортжурнал записать надо, – рассудительно и спокойно, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего, сказал командир.

Муслимов взял журнал и записал о происшествии, аккуратно указав время, после чего вернулся к "прогрессу".

– Ты чего? – не понял Хенсон.

– Работать надо, – сказал Муслимов. – Машину чинить.

– Тут такое происходит! – возмутился Хенсон, он взял свой «кодак» и стал нащелкивать снимок за снимком.

Он увидел на объективе крупную влажную руку, сразу оставившую потный след на линзе. Муслимов мягко отобрал фотоаппарат и небрежно сунул его в необъятный карман.

– Осторожно, вещь дорогая, тысячу долларов стоит! – возмутился Хенсон.

– Будешь лентяйничать – в окошко его выброшу, – буркнул Муслимов.

"Идиот!" – выругался Хенсон. Командир с самого начала называл иллюминатор окошком. "А ведь выбросит", – подумал американец и, решив не искушать судьбу, стал подсвечивать Муслимову в темном люке.

Что-то Хенсон намудрил с компьютером, сам не желая того, и в процессе спонтанного вращения станции, приобретенного вследствие аварийного отключения гетеродина, Луна вышла из зоны видимости, и космонавты не увидели самого главного.

Покрывающий Луну реголит – разнозернистый обломочно-пылевой слой толщиной от нескольких метров до нескольких десятков метров, пришел в движение на огромных площадях. К фонтанирующему Копернику присоединились остальные кратеры, и всю поверхность Луны затянула непроницаемой пылевой завесой.

В космос полетели обломки реголита и скальных пород. Казалось, все это сдувает с поверхности мощный космический ветер, но на самом деле все это были видимыми последствиями первого мощного рывка, кардинальным образом меняющего орбиту. За Луной вытянулся многотысячекилометровый вихревой шлейф, и она начала движение к Земле.

Астрономы давно считали Луну планетой, а Землю вкупе с Луной-системой из двух планет, в Солнечной системе более не встречающейся нигде.

Диаметр Луны был меньше земного всего лишь в шесть раз, масса – в десять, то есть по астрономическим понятиям обе планеты являлись планетами одного порядка.

Когда Луна изменила орбиту, первыми прореагировали военные.

Бронированный монстр, увешанный радарами и тепловыми датчиками и доселе мирно дремавший на дальней орбите, мгновенно оживился и подал сигнал в ЦУП о нестабильной орбите ближайшей соседки. Спутник был русским, дело в том, что Луна начала сближение с Землей со стороны Восточного полушария.

Полученная информация по началу ажиотажа не вызвала, ее посчитали за сбой в системе. Возраст Луны насчитывал порядка 4,5 миллиарда лет, и последние сто лет наблюдения орбита ее показывала стабильность. Но потом пошли сигналы с обсерваторий, и маховик служебного рвения закрутился.

Сигнал был немедленно передан дежурному офицеру в Генеральный штаб, он сразу связался с министром обороны, а уже тот поднял трубку правительственной связи.

Президент России спал на даче в Барвихе. Звонок телефона, не имевшего ни одной кнопки, украшенного государственным гербом и стоявшего у изголовья супружеской кровати разбудил обоих супругов.

– Что случилось? – спросил Владимир Владимирович Рубин, сняв трубку.

Извинившись за внеурочный звонок, маршал сообщил главную новость:

– Луна меняет свою орбиту!

– Сообщите астрономам! Вы что из-за этого меня разбудили? – возмутился Рубин.

– Дело касается государственной безопасности. Орбита Луны кардинально изменена.

Если ничего не предпринять…

– То что? – поторопил Рубин.

– Аналитики утверждают, что по самым оптимистическим подсчетам, Луна войдет в контакт с земной атмосферой через 14–16 дней. Катастрофа неминуема, потому что гравитационный удар достигнет нас еще раньше. Океанские волны высотой несколько сот метров, разломы земной коры.

– И у нас осталось всего пара недель? – возмутился президент. – Куда глядела ваша хваленая разведка?

Маршал благоразумно промолчал, потому что знал, что президент тоже обычный человек и ему надо привыкнуть к мысли, что, в общем то, все, кранты.

– Что война? – встревожено спросила супруга.

– Заткнись, дура! – окончательно вспылил Рубин.

И эта туда же. Россия уже более полувека ни с кем не воюет, а в случае чего, все сразу вспоминают про войну.

– Ладно, все сделайте, как положено. Мне нужны точные сроки, а не ваши 14–16 дней, – сказал он, остывая, и маршал понял, теперь начнется работа. – И срочно мне связь по президентской линии с американцами.

– Куда? – остановил он сунувшегося в спальню офицера с фурнитурой спецсвязи. – Приготовь все на первом этаже. Я сейчас спущусь.

В Калифорнии был в разгаре день.

Денек выдался погожий, светило солнце, на небе ни облачка. Президент сидел в шезлонге на лужайке, засеянной газонной травой, у своей родовой усадьбы. У него был день рождения, и его грызла тоска.

Все из-за этой интрижки с Пенелопой, о которой эта дура грудастая растрезвонила на весь мир. Хоть на публике жена не показывала виду, держала его под руку и улыбалась, но стоило им оказаться в вертолете, как лицо ее исказила гримаса отвращения, будто она оказалась под руку с краснозадым гамадрилом, и Хизер отшвырнула его руку. Разве что не укусила. Все бабы твари. Змеи. Даже не змеи, змеищи.

Они так и просидели с женой в разных салонах словно чужие. Горше всего было переносить затравленный взгляд Брэнды. Клинт Донован приставил к дочери лучших психологов, они плотно с ней работали, пытаясь ей втолковать, что нельзя безоглядно верить прессе, пишущей про него всякую гадость. Все безрезультатно.

Президент не понимал, за что он получает от судьбы такие тумаки. Ведь это была всего лишь невинная шалость. Ну, пусть и не невинная, он не так выразился, но шалость определенно.

Он сразу, еще на встрече у ступеней Белого дома, обратил внимание на эту девушку, такую же яркую как героиня Кэмеронского «Титаника». Особенно, ее чувственные алые губы.

Господи, какой это был безумный секс – прямо в овальном кабинете, рядом с коридором, полным снующих служащих. По существу, он испытал наслаждение еще до секса от самой возбуждающей обстановки, от нежного на ощупь персикового костюма, который Пенелопа даже не расстегнула, и который он ей неосторожно выпачкал.

И который она потом отнесла в редакцию "Вашингтон пост".

Стерва, что он ее силком тащил?

– Господин президент, – его отвлек офицер безопасности в белых лайковых перчатках. – Горячая линия с русскими, сэр.

Клинт Донован прошел в кабинет, закрыл за собой дверь, и только тогда взял трубку из переносного устройства, упакованного в серебристый чемоданчик.

– Здравствуй, Клинт, – вкрадчиво поздоровался Рубин, и президент был вынужден звук прибавить, чтобы слышать не только переводчика.

– Здравствуй, Вилли, – ответил он. – Как дела?

– Дела… – и русский добавил слово, которое переводчик перевел как «плохо». – Клинт, ты уже знаешь про Луну?

– Мне звонили из Пентагона. Откровенно говоря, я не принял это сообщение всерьез.

Это ошибка. Я дал приказ разобраться. А что твоя разведка утверждает обратное?

– Разведка это дело… – Рубин сказал еще какое-то слово, которое было переведено как «просмотрела». – По нашим данным у нас осталось 2 недели.

– Господи, ты шутишь? – вскричал Донован. – Это не может быть правдой!

– ОН нас кинул, Клинт!

– Господи, Вилли, не по телефону!

В трубке раздался смешок.

– Это же президентская линия, Клинт! Кто нас может подслушать? Включи телевизор, там знают больше нашего!

– О НЕМ знаем только мы с тобой, Вилли!

– Если эта мысль тебя утешит, когда эта штука на нас сверзиться, то флаг тебе в руки!

– Какой флаг? – не понял Донован.

– Конечно, американский!

– Ты веселишься, Вилли? – обиделся Клинт.

– А что мне остается? Ты не хочешь говорить со мной серьезно.

– О чем? – насторожился Донован.

– Не говори, что у вас нет никакого плана на тот случай, если ОН нарушит договоренности!

Донован сделал вынужденную паузу, потому что не мог решить, что может говорить русскому президенту, а о чем и смолчать.

– Молчание красноречиво! – продолжал Рубин. – Ну что ж. Я думаю, ты сам скоро мне позвонишь, и сам знаешь, по какому поводу!

И русский отключился. Он знает про "Лунный шквал", мелькнула заполошная мысль.

Да, нет, откуда.

Донован отдал распоряжение, чтобы вызвали министра обороны Колкорда, а также госсекретаря Гертруду Макбрайт. В дверях он неожиданно столкнулся с Хизер.

– Ты знаешь, что произошло? – возбужденно спросил он и столкнулся с неприязненным холодным взглядом.

– Заткнись и убирайся… – выпалила она, будто ждала, что он заговорит первый, и заранее приготовила ругательство.

"Переводчик перевел бы это слово как "к черту", подумал президент.

И почему у него не было переводчика с английского на английский?

Колкорд прилетел на военном вертолете спустя час. Он подтвердил самые худшие опасения.

– Луна меняет орбиту, сэр, – доложил генерал. – Теоретически это допускалось, но никто никогда не подозревал, что это будет в такой форме.

Президент попросил уточнить масштабы надвигающейся катастрофы.

– По существу все уже случилось. Произошло скачкообразное изменение угла наклона орбиты, а дальше вступил в действие закон тяготения. Земля притягивает Селену, и с каждым витком орбита ее будет проходить все ниже, пока она окончательно не рухнет.

– Но рухнет точно?

– Во всяком случае, мои аналитики так утверждают. Еще они говорят, что в принципе, мы всегда летали в этой бездне вместе, и орбита Луны никогда не была особенно стабильной. Например, в период какого-то там Герстенкорна, – генерал заглянул в блокнот, – три миллиарда девятьсот миллионов лет назад, Луна находилась от Земли всего в нескольких земных радиусах. Никто не знает, на какой высоте она успокоится на этот раз.

– Стив, вы можете дать мне ясный прямой ответ на один жизненно важный вопрос: если Луна столкнется с Землей, то где это произойдет?

– В настоящий момент мы занимаемся выяснением этого.

Вошла госсекретарь. Выражаясь политкорректно, миссис была очень полная (фунтов 300) и внешне чуть симпатичнее жабы. На лице матроны от природы было выражение высокомерия, которое президент терпеть не мог. Откровенно говоря, он отнесся с подозрением к самому назначению Макбрайт. Она была из эмигрантской волны, а такие всегда хотят показать себя американистее любого американца.

– Что в мире говорят о происходящем? – спросил Донован.

– Европу лихорадит, телевизионщики беснуются, но официальные лица не дают никаких комментариев. Военное положение тоже никто не торопится вводить. Хоть полицию и гвардию приводят к состоянию готовности.

Вошел старший офицер, отвечающий за горячую линию. Вот она, официальная оценка, подумал президент и велел принести аппарат в зал.

– Алло, Клинт, – сказал русский президент. – Ты уже собрал советников, и они сказали тебе, как все…

Переводчик перевел, как «плохо». Вилли нервничает, понял Донован. Он никогда так открыто не ругался.

– Ты готов объединить наши усилия?

Донован начал говорить, что общая беда должна сплотить их непременно, но русский оборвал его.

– Я говорю о том, чтобы объединить наши планы. Наши секретные, жутко секретные программы по борьбе с НИМ.

Клинт лихорадочно сжал трубку в руке. Он всегда кожей чувствовал такие судьбоносные моменты.

Вернулся Колкорд, дозвонившийся до Пентагона из соседней комнаты.

– Луна упадет на русских, сэр, – доложил он. – Она сойдется диаметрами с Землей где-то в районе Урала.

– Ну что, Клинт? – настаивал русский. – Снова вместе, как во вторую мировую.

Донован сжал трубку еще сильнее. Чувствуя его колебания, вмешалась миссис Жаба:

– Я вынуждена вам напомнить, господин президент, что по конституции Соединенных штатов вы в первую очередь должны заботиться о народе Соединенных штатов.

Безопасность Европы лежит на самой Европе. Так гласит конституция.

Мысли лихорадочно бегали в голове Клинтона. Он вспомнил, как, будучи студентом колледжа, встречался с Кеннеди. Тот еще тогда пошутил:

– Может, среди вас, парни, сейчас находится будущий президент?

Душа тогда пела, и Клинт поклялся, что он будет президентом.

– Вы должны отказать, – прошипела госсекретарь. – Во имя Соединенных штатов.

"Откуда она?" – вспоминал Билл. – "Такое ощущение, что с Марса".

Неожиданно вмешался Колкорд, который тоже терпеть не мог Гертруду.

– Еще мои яйцеголовые умники утверждают, что совершенно не важно, где свалится это чудо. Произойдет изменение орбиты, которое буквально сдует с земли атмосферу.

Если же кислород останется, то континентальные плиты не выдержат такого чудовищного давления. Из недр выдавится такое количество магмы, что в ней потонет Джомолунгма. Короче, в любом случае человечеству…

Переводчик перевел бы как "конец".

– Что за манеры, генерал! Здесь дамы! – фыркнула госсекретарь.

– Ну что ты решил? – спросил Рубин.

– Я согласен, Вилли. Для координации наших усилий назначаю генерала Колкорда.

– Добро! – Русский с треском бросил трубку.

– Стив, мне нужны все данные по состоянию Луны из первых рук, – приказал Клинт. – У нас сейчас есть кто-нибудь на орбите?

– Как назло, на МКС образовалась технологическая пауза. Одна смена улетела, другая, как водится, еще не успела прилететь. Так что на станции всего два астронавта. Один наш, другой русский. Астронавт Джим Хенсон. Он работает по линии НАСА, – генерал покосился на Макбрайт и сказал. – Ладно, я думаю, мы можем открыть наши маленькие секреты. На самом деле это прикрытие, Хенсон офицер спецотдела ЦРУ. Он выполняет особое задание.

– И что же это за особое задание? – с сарказмом поинтересовался Клинт, и Колкорд замялся.

– Русские намного нас обогнали в области создания орбитальных станций, сэр. И Хенсон должен был… это дело немного притормозить.

– Какой кошмар! Кто распорядился?

– Директор ЦРУ лично, но бюджет подписали вы, сэр.

"Слышал бы Кеннеди", – сокрушенно подумал президент. Джон терпеть не мог спецслужбы.

– Вы руководите программой "Лунный шквал"?

– Так точно!

– Докладывайте обстановку мне лично.

– Слушаюсь, сэр.

– А что это за программа? – подала голос Макбрайт, но мужчины ее не услышали.

Президент поднялся к себе на второй этаж, генерал пошел к вертолету. Старая леди осталась немного не при делах в пустом кабинете.

За следующие сутки Луна приблизилась к Земле на тридцать тысяч километров.

Разница была бы практически не заметной невооруженным взглядом, если бы не пылевая буря. Она делал спутник визуально больше, и теперь косматое чудище, висящее над головами и вызывающее трепет, существенно превосходило то зрелище, к которому за многие века привыкли земляне.

Небо было расцвечено метеоритами – Луна «сыпалась». Наблюдаемая ранее монолитная поверхность на деле оказалась блефом.

Мелкие камни сгорали без следа, но когда от кратера Эршота откололся северный склон, он хоть и потерял часть своей массы в атмосфере, но оставшаяся глыба весом в пятьдесят тонн понеслась к Земле словно торпеда.

Она миновала Россию на высоте порядка тысячи километров, потом начала снижаться по касательной над Европой. Государства, над которыми пролетал метеорит, по очереди вводили у себя боевую готовность и поднимали в воздух элитные звенья «еврофайтеров», с трепетом гадая, на кого же обрушится, в конце концов, это чудо. Спустя несколько минут стало ясно – на Англию.

В воздух были срочно подняты королевские ВВС. Метеорит летел прямиком на столицу.

Несколько драгоценных секунд ушло на разрешение на атаку.

Разрешение получил пилот «Хантера» по фамилии Уолкер. Он вышел на боевой курс и выпустил по метеориту ракету типа «томагавк», допустив при этом чисто техническую ошибку и сделав это под недопустимо острым углом.

Еще несколько драгоценных секунд Уолкер отрешенно смотрел, как отрикошетировавший от спекшейся стекловидной корки метеорита заряд змейкой скользнул вниз и снес какие-то постройки вдоль шоссе.

Меня отдадут под суд, подумал он.

Крики из ЦУПа подстегнули его. Метеорит до некоторого времени летевший параллельно земле, нырнул вниз, оказавшись на этот раз гораздо ниже "Хантера".

Тут уж Уолкер оторвался и не дал противнику ни единого шанса, всадив тому в загривок все оставшиеся 13 ракет. Триумф подкрепил залпами из бортовых пушек.

Потом взял штурвал на себя. Под крылом мелькнула Темза и городские кварталы, которые он спас. Однако когда он, желая удостовериться, что все в порядке, пошел на разворот, волосы зашевелились у него под шлемом.

Как выяснило следствие, метеорит состоял из крипа, а тот в свою очередь включал в себя 90 % фосфора.

Когда метеорит развалился, на жилые кварталы обрушился настоящий град из космического напалма. Столицу заволокло дымом многочисленных пожаров. Обычный гвалт улиц прорезали тревожные сирены пожарных машин. Так земля вступила в череду катастроф, предшествующих одной глобальной катастрофе, завершающей.

В ста километрах по курсу МКС располагалось непроницаемое пылевое облако, оставленное после себя Луной. Неуправляемая, вследствие непочиненного компьютера, станция неслась прямиком в опасную зону.

Во время сеанса связи Хенсон не сводил глаз с Хоупа, стоявшего рядом с русскими боссами из ЦУПа, ожидая хоть какой-то знак, но Боб как воды в рот набрал. Джима взяла злость, мало того, что ему не дали отдохнуть после Косово, так еще и бросают на произвол судьбы, и теперь он обречен, погибнуть из-за неисправности, которую сам же и сотворил.

Вообще-то, неисправностей было много. Самая главная из них случилась тогда, когда Хенсон отстыкованным «прогрессом», как следует, приложил по служебному модулю «Звезда». Русский командир тогда взял все на себя, наивный парень, посчитав, Джимми неумехой. На самом деле Хенсон прошел полный изнурительный курс подготовки на точных копиях всех известных русских кораблей и мог самостоятельно управлять ими даже без экипажа. И все это для того, чтобы можно было лучше их сломать, списав поломку на естественные причины, как сейчас.

Пару месяцев Джим терроризировал МКС, каждый день ожидая команду, что все, хватит, но Бобу все было мало. По всему выходило, что он намерен вконец угробить МКС вместе с ним, Джимом, и поставить ему памятник на Арлингтонском кладбище.

Экстренный сеанс связи заканчивался, и русские уже прощались, желая им скорейшей починки компьютера. Напрасно Хенсон ждал условного сигнала от Роберта, в глазах начальства была лишь официальная печаль. Должно быть, он уже репетировал его похороны.

Когда сеанс завершился, у Джима уже созрело решение подключить чертов компьютер, только это надо было преподнести так, чтобы у Муслимова не возникло подозрений.

Хенсон посмотрел в иллюминатор на стремительно надвигающуюся тучу пыли, в которой временами просматривались медленно переворачивающиеся в вакууме довольно крупные обломки вулканических пород. Обстановка требовала срочного решения, и Хенсон махнул рукой, выругавшись по-русски:

– Хрен с ними, с подозрениями.

Он полез в потайное место и под неусыпным взором Муслимова соединил нужный разъем.

– Ты?! – воскликнул командир.

– Давай заключим джентльменское соглашение, – спокойно сказал Хенсон. – Не горячись, я сейчас тебе все объясню.

Станция вышла на внеочередной экстренный сеанс связи через пятнадцать минут. За это время она вошла в радио тень, но десятки частных телеканалов поймали передачу и транслировали ее практически на все полушарие.

– Где этот придурок Бобби Хоуп? – орал Хенсон. – Где этот идиот, работающий на ЦРУ и больше всего боящийся страны, в любви к которой он все время клянется.

Осчастливьте его – оставьте в России навсегда! – под глазом Джима рдел довольно внушительный фингал.

Наконец океанскому судну "Академик Келдыш", плавучему усилителю, удалось связаться со станцией.

– Что случилось? Удалось ли починить компьютер?

– Удалось, но слишком поздно. Стабильность орбиты МКС безвозвратно утеряна. Мы ПАДАЕМ на Луну!