Текст книги "Лунный удар"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Вот она какая-подвижка, думал Флоров, стоящий на самой границе нормальной земли и выжидающий нужное время. Судя по всему, оно вскоре должно было наступить. В карте насчет этого было сказано незатейливо просто: "Когда увидишь на севере характерный дилдо – подвижка свободна".

Сложность заключалась в определении севера, а так же было непонятно, что означает «дилдо», тем более "характерный дилдо". Флоров с умным видом почесал в загривке, и именно в это время все и началось.

Равнина издала утробный стон, и далеко за линией горизонта из нее начал быстро вылезать громадный сталагмит, масляно блестящий и чрезвычайно напоминающий что-то до боли знакомое. Одновременно, на равнине возникла Старая дорога. Настоящий дилдо, решил Флоров и дал полный газ.

Броневик выпрыгнул на равнину и понесся по дороге, казавшейся живой и все время норовившей ускользнуть из-под колес. Время, чтобы пересечь подвижку, было строго ограничено: на все про все давалось пятнадцать минут, пробывший дольше рисковал остаться здесь навсегда.

Мотор зачихал, когда Флоров меньше всего этого ожидал. Вместо привычного ровного гула раздалось несколько хлопков, поршня пару раз провернулись по инерции и встали. Наступила тишина. Показатель топлива был на нуле.

Флоров аж застонал от разочарования. Граница подвижки была совсем близко, рукой подать. Он вылез из кабины и стал расталкивать броневик, умудряясь рулить одной рукой.

Машина медленно, слишком медленно покатилась. Ноги Флорова скользили по земле, но он раз за разом толкал машину все сильнее, и она катилась все быстрее. До границы оставалось всего ничего, когда Флоров услышал приближающийся шум еще одной машины.

Сзади показался армейский «Урал» с кривившимся в нехорошей ухмылке лицом Могула, сидящего за рулем. Вопреки всем требованиям подвижки он был не один. Рядом с ним виднелась связанная по рукам – по ногам Яна. Из кузова то и дело высовывались многочисленные рыла мутантов.

Флоров бросил машину и кинулся к границе. Мутанты не замедлили открыть огонь из автоматов, и воздух заискрился от чиркающих воробьями пуль. Флоров спрыгнул с дороги вбок. Это стало непоправимой ошибкой.

Ноги моментально прихватило к грунту словно магнитом, но это была не главная беда. Флоров успел сделать пару шагов, когда страшной силы удар вогнал его в грунт по колени. Уже теряя сознание, он глянул вверх и увидел над собой странное образование, похожее на толстый изогнувшийся стебель.

Дилдо быстро выпрямился, уходя на свое место далеко за горизонтом. Зрелище диковинной живой петли завертелось перед глазами Флорова, сливаясь в бешеную мельницу, и он рухнул на землю.

Г Л А В А 3
ИДЕЯ

Яну втолкнули в ту самую избу, которую Флоров узнал бы сразу, потому что видел в своем странном повторяющемся сне. Девушку освободили от пут и оставили одну, но стоило ей подойти к окну, как с той стороны возникла морда мутанта. Он оскалился и зарычал, словно цепной пес.

Снаружи пять или шесть мутантов развели кипучую деятельность, натаскивая вязанки дров и ведра воды в стоящую внизу баньку. Вскоре над ней закурился дымок. Из дверей бани вышел мутант в испачканном переднике, прислонился к косяку и задумчиво закурил. Когда он заметил следящую за ним девушку, то зло швырнул в нее окурком. Нервы Яны и так напряженные, сдали, и она зарыдала. Хоть она совершенно не понимала, что происходит, но чувствовала, что происходит что-то страшное.

Мутант же довольный произведенным эффектом самодовольно захрюкал. Временами Яне казалось, что она видит страшный сон, настолько все вокруг казалось нереальным.

Двор, полный хвостатых тварей, напоминал картину библейского ада.

Загрохотала отпираемая дверь, и вошел Могул. Он сверкнул на нее своими паучьими глазами и швырнул на пол цветастый куль.

– Одевайся, – бросил он сквозь зубы.

В куле оказалась широкая юбка и кофта, завернутые в цветастую шаль.

– Зачем это вам? – запричитала женщина. – Что вам от меня надо?

– Одевайся, шлюха! – Могул пинком отправил к ней содержание куля.

Она попросила его хотя бы отвернуться, но в ответ получила хлесткую оплеуху.

Тогда женщина отвернулась сама. Переодеваясь, она заметила жадно приникшего к окну мутанта, в возбуждении лижущего стекло шершавым языком почти полуметровой длины.

Она схватила первое, что попалось под руку, а это оказался довольно увесистый чугунок, и швырнула в мутанта. Окно разбилось, а тварь сверзилась с окна, и по всему двору разнесся ее возмущенный свинячий визг.

Могул схватил Яну за волосы:

– Брось свои штучки, стерва, – прошипел техпом. – Натрахалась, драная кошка, так хоть сдохни с честью.

На лице его была написана такая брезгливость, словно он держал не обнаженную женщину, а использованную туалетную бумагу. Потом он долго вытирал руку, как будто действительно выпачкался.

Дрожа от пережитого унижения, она стала лихорадочно переодеваться. Единственная мысль поддерживала ее, и этой мыслью было то, что Флоров где-то близко, ведь именно его она видела в долине.

Ничего, успокаивала себя Яна. Флоров уже действует. Хотела бы она знать, что он делает в настоящий момент.

Флоров рыл себе могилу.

Время от времени он отмерял свой рост на черенке лопаты, а потом прикладывал меру к могиле, чтобы она, не дай Бог, не оказалась коротка, и не пришлось век коротать, поджав колени. Стоявшие наверху два мутанта перехрюкивались между собой.

Когда Флоров очнулся после удара дилдо, то обнаружил себя связанным под охраной пары мутантов. Они наставили на него автоматы и приказали рыть могилу, выделив лопату со сломанным черенком. Он мог разве что кинуть в них обломком, перед тем, как они нашпиговали бы его свинцом.

– Может, хватит уже? – спросил он, выбившись из сил.

– Копай, свинья, – хрюкнул мутант.

Флоров продолжил свое печальное занятие. Мысли его лихорадочно бились в поисках выхода, но безуспешно. Из своей собственной могилы еще никто не выбирался.

Вооружение мутантов позволяло расправиться с ним в тот же самый миг, как только он сделает попытку показаться над краем ямы.

Он уже скрылся в земле по голову, когда мутант сказал:

– А теперь нишу.

– А стоит ли? – пожал плечами Флоров, но мутант сыпанул ему очередь над самой головой, и он сразу переменил свое мнение. – Пожалуй, стоит.

Он сел на колени и стал долбить щель в нижнем углу могилы. Его голос стал раздаваться глухо:

– Граждане мутанты, не хотите свежий анекдот с того света?

– Валяй, – согласились они, и, перемежая слова ударами лопаты, он начал рассказывать.

– Приходит как-то политически подкованный парень, даже может демократ, к девушке и спрашивает: "А ты смогла бы полюбить радикала?" А она не поняла и переспрашивает: "Полюбить ради чего?" Мутанты захрюкали, изображая смех.

– Эй, расскажи еще что-нибудь, поросенок, и мы тебя пытать не будем, сразу замочим.

Флоров не ответил.

– Эй, чего молчишь, животное? – мутанты опасливо заглянули в могилу, та, как ни странно оказалась пустой.

– Он в нишу залез, – пояснил один мутант другому. – Думает, что это его спасет.

Вылазь и умри как человек. Не понимает. Ну-ка, Эргерон, отвесь-ка ему пару горячих.

Эргерон наклонился, всунул дуло автомата в щель и разрядил всю обойму, водя дулом по всей длине щели. Потом он перезарядил новую обойму и спрыгнул вниз.

Заглянув в расстрелянную щель, он несказанно удивился, обнаружив и ее совершенно пустой.

– Что он, вознесся что ли? – недоуменно хрюкнул Эргерон. – Ты где, человече?

– Тута! – Флоров смахнул с себя присыпанную землю и показался из небольшой ямки, вырытой им на противоположной стороне могилы, и огрел мутанта лопатой, после чего подхватил автомат и послал очередь во второго мутанта, как раз наклонившегося над могилой.

Потом он вылез наверх, вытер лицо от пота и пыли и сказал:

– А вы там неплохо смотритесь, ребята.

И он их закопал.

Капрал пришел через час. Он удовлетворенно оглядел свежий холмик, после чего поискал своих бойцов по кладбищу, но потратил на это не более трех минут, после чего махнул рукой на эту затею и направился в деревню.

Флоров выбрался из своего укрытия за одним из памятников и на некотором отдалении последовал за ним. Капрал шел по единственной улице в сторону окраины.

Флоров поднялся на косогор и крался, прячась за тесно стоящими домами.

Когда он проходил мимо одинокой покосившейся мазанки, дверь с треском распахнулась, выпуская на улицу шум развеселой гулянки и, как следствие, очень пьяного мутанта. Флоров изготовил автомат, но мутант скользнул по нему взглядом, пытаясь сконцентрировать самостоятельно вращающиеся в разных направлениях глаза, и сказал:

– Ну и рожа у тебя, брат, – и опять закрыл дверь.

Капрал тем временем дошел до знакомых Флорову по снам двух домов и зашел в один из них. Охраны было полно, по двору сновало не менее взвода мутантов, но Флорову повезло, что прямо перед крыльцом стоял гигантский чан, а старому мутанту в поварском переднике и с отвислым и дряблым пятаком никак не удавалось толком развести огонь, вследствие чего костер дымил нещадно, временами забивая все вокруг густым белым дымом.

Под его покровом Флорову удалось незамеченным прошмыгнуть в сени. Вплотную к сеням примыкал пустой хлев, он юркнул туда.

В комнате раздался начальственный голос Могула:

– Радист! Дай мне связь со штабом!

Послышался шум радиопомех, перекрикиваемый техпомом:

– Вызываю штаб! Это Идея! Ответьте! Идея вызывает штаб.

– Идея! – ворвался голос из эфира. – Штаб слушает. Доложите обстановку. Почему до сих пор не нейтрализован программист?

В голосе чувствовался неуловимый акцент.

– Программист убит и похоронен, – возразил Могул.

– Кто вам сказал?

– Об этом доложил капрал.

– Он лжет. Приказываю принять меры.

Меры приняли незамедлительно: хлопнул выстрел, и поникшего капрала выволокли наружу и швырнули в закипающий чан.

– Мясо я уже бросил, – возмутился старик.

– Это свининка для навара.

– Ну вот, придется опять соли добавлять, – проворчал дед.

Могул продолжил разговор со штабом:

– Все готово. Женщина здесь.

– Затапливайте баню, – был ответ.

– Может, ее так укокошить без всех этих сложностей?

– Действуйте строго по плану. Женщина должна погибнуть от молнии.

– Откуда тут молнии? На небе ни тучки.

– Это штаб берет на себя. Следите за подвижкой.

Что было сказано дальше, Флоров не слышал, потому что над забором хлева появился опасливо принюхивающийся пятак мутанта, и Алик был вынужден ретироваться в огород.

Он еще увидел, как отряд мутантов повел Яну к бане. В цветастом полушалке Любавина была вылитой женщиной из сна. Все повторялось почти один к одному: баня, гроза…

Флоров сжал автомат. У него было еще две запасные обоймы, забранные им у убитых мутантов, но чтобы противостоять хорошо вооруженной охране, нечего было и думать.

Он стал лихорадочно размышлять, где бы достать еще оружия, и очень вовремя вспомнил о броневике: ведь он был напичкан оружием. Флоров с трудом оторвался от зрелища вышагивающей процессии и перебежал к соседнему дому.

До его слуха донеслись звуки прогреваемых моторов в стороне бывшей МТС, и он двинулся туда. Идти пришлось дольше, чем он предполагал вначале. Станция оказалась практически на границе подвижки.

Сама подвижка выглядела иначе, чем ее видел Флоров. Равнина неподвижно застыла на полном ходу, ямы разевали черные рты, и поверх всего этого словно смазка лежал толстый слой твердого стекловидного образования.

На станции стояла лишь разбитая колхозная техника, а то, что Флоров вначале принял за звуки прогреваемых моторов, оказался дизель, дающий электричество для двух мутантов, занятых сваркой металлической надгробной пирамидки. Флорова покорежило, когда он понял, для кого этот скромный стандартный памятник.

Единственной причиной, почему он не уложил обоих сварщиков на месте, было то, что он увидел за разбитым комбайном свой броневик. Мутантов, по всей видимости, он не заинтересовал, они оттащили его от подвижки и на этом свою миссию посчитали законченной.

За остовом «Колоса» Флоров подкрался к броневику, бесшумно отомкнул кабину, откуда к нему перекочевали гранатомет, автомат и куча боеприпасов к ним.

Вплотную занявшись вооружением, он оказался спиной к подвижке.

Внезапно на него упала мрачная тень. Уходя от возможного удара, Флоров упал вбок, на ходу передергивая затвор.

Зрелище, открывшееся ему, оказалось величественным и грозным. На равнине возвышался дилдо. Он переместился гораздо ближе к краю подвижки, от Флорова его отделало метров пятьдесят, не больше. У корневища дилдо имел в диаметре метров пятнадцать, ничем не уступая в размерах пресловутой секвойе. По всей длине его покрывала грубая, изъеденная лишаями, кора.

Тут, пожалуй, цистерны трихонопола не хватит, подумал Флоров, вспомнив совет бывалого реаниматора.

Внезапно дилдо напрягся. По равнине покатился хруст, и она вскрылась точно река по весне. Стекловидное покрытие разом рассыпалось на шарики не больше теннисных, и те весело запрыгав по грунту, сгинули без следа. Подвижка открылась.

Флоров подумал об этом с ужасом, ибо она открылась в неурочный час, а он знал, что это значит.

Оказывается, он знал не все. По беспрерывно елозившей по подвижке дороге мчался автомобиль. Такой старой модели Флорову видеть еще не приходилось, это была «эмка», помнившая должно быть еще самого дедушку Эйзенхауэра, без устали навещавшего на ней пышногрудых пруссачек послевоенной Германии.

За рулем сидел близнец. Флоров не знал радоваться или печалиться ему этому факту: все-таки он привык к близнецу, и, судя по последнему демаршу, придется отвыкать, ибо его шлепнут с минуты на минуту.

Сварщики бросили свое занятие и открыли огонь, и пока Флоров их не убил одной очередью, успели сделать свое черное дело. Услышав выстрелы и увидя чиркающие по асфальту пули, близнец шуганулся и свернул с дороги.

Картина повторилась с точностью до мельчайших деталей: «эмка» завязла в болоте, а дилдо пришел в движение. Близнец, помогавший выбираться из кабины генералу, который оказался – Бог ты мой! – еще и на костылях, не видел, как над его головой причудливо изгибается живая петля.

У Флорова было всего пару секунд в запасе, за это время он успел лишь выстрелить из «мухи», не сумев даже положить на плечо и ударив навскидку, как из обреза.

Случается так, что экспромты иногда удаются.

Граната и дилдо встретились на высоте порядка ста метров, и голову дилдо сразу оторвало напрочь. Многоголосый рев огласил равнину, обрубок задергался и отпрянул прочь. Из него извергалась густая темная консистенция, медленно заползающая на небо.

Флоров сразу узнал его природу, это было грозовое облако.

В баню ворвались мутанты и завопили:

– Она еще не мылась, свинья такая!

Мутант по имени Едыгей вылил на девушку ушат воды и довольно прохрюкал:

– Помывка окончена, тащите ее в дом.

Яну выволокли на улицу, и ей показалось, что наступила ночь, так вокруг было темно. Небо полностью обложили тяжелые тучи, своей мрачностью напоминающие отвесные изъеденные океанским прибоем скалы. Тучи медленно перекатывались друг через друга, временами издавая низкий, хватающий за душу, гул.

Девушку затащили в избу и втолкнули в горницу.

– Откройте окно, – приказал Могул и издевательским тоном добавил. – Девушке жарко после баньки.

Мутанты подтащили упирающуюся Яну к настежь распахнутому окну.

– Распустите ей волосы и дайте расческу! – велел Могул.

Девушка упрямо отказывалась от протянутой расчески и в ужасе смотрела на клубящиеся над ней грозовые облака. Где-то в их глубине периодически вспыхивали и гасли вспышки разрядов. С каждым разом вспышки становились все ярче, все мощнее.

– Я сам ее расчешу, – заявил Могул, ухмыляясь, он поднес большую железную расческу к длинным распущенным волосам девушки и замер.

– Что случилось, господин? – спросил один из мутантов.

– Я видел программиста, – недобро процедил Могул сквозь зубы. – Он только что высунулся из-за соседнего дома. Стреляйте на поражение!

Мутанты высунули дула из окон и дали несколько очередей.

– И вы называете это огнем на поражение! – возмутился Могул. – Догнать! Убить!

Он выскочил, чуть поотстав от своих гвардейцев (что самому-то под пули лезть?) и, велев Едыгею остаться. Плотоядно облизываясь, мутант подошел и, взяв девушку за волосы, развернул лицом к себе.

– Ну, чем займемся, девочка моя? Признайся, ты когда-нибудь занималась любовью с мутантом? Ты в курсе, что у нас целых три члена?

При последнем признании глаза Яны едва не вылезли из орбит.

Мутант почувствовал, как его тихонько похлопали по плечу. Он оглянулся и увидел стоящего за спиной живого и невредимого Флорова.

– Программист? – строго спросил Едыгей.

– Программист, – согласился Флоров.

– Почему до сих пор не расстрелян? – тем же строгим тоном продолжил мутант, после чего сделал попытку уколоть его хвостом, но Флоров разгадал его маневр и дал такого пинка, что Едыгей едва не вышиб лбом брус из стены.

– Как ты здесь оказался? – воскликнула девушка. – Я только что видела тебя за домом.

– Это был близнец, – ответил Флоров. – Слишком долго рассказывать. Беги в броневик, он у крыльца. Я сейчас.

Яна не заставила себя долго упрашивать, но на крыльце была вынуждена немного притормозить, потому что во дворе царил небольшой разгром, и на старого повара-мутанта был небрежно надет перевернутый чан.

Флоров наскоро обыскал комнаты. Она была полна самых разнообразных предметов, и ему бы времени побольше, чтобы все успеть осмотреть, но у него не было ни секунды лишней. Враг мог вернуться в любой момент.

У окна стояла радиостанция, довольно мощная, судя по аккумуляторной батарее, настроенная на волну в двадцать один сантиметр. На стене висел комбинезон с прозрачной маской, похожий на костюм пожарного.

На столе валялись россыпью хрустально переливающиеся шары. Флоров схватил их, сколько влезло в горсть, и бросился вон из комнаты. На пороге он обернулся и всадил очередь в рацию.

Выскочив на улицу, он еще застал тот момент, когда, погребая все своим безразмерным цветастым платьем, Яна лезла в кабину. После чего, быстро забрался сам и захлопнул дверцу.

И вовремя, высунувшийся из дверей Едыгей выстрелил в них, и только благодаря броне они остались живы.

– Эргерон и брат его Едыгей, тудыть вас! – выругался Флоров.

Он дал полный назад, и в тот же момент Едыгей напрыгнул. Мутанты оказались прыгучи как кузнечики, при отталкивании они помогали себе хвостом, так или иначе тварь пролетела метров пятнадцать и обрушилась им на капот.

Флоров на ходу вывернул руль, и мутант, не удержавшись, кубарем покатился по траве. Он еще некоторое время преследовал их, выпрыгивая над землей, как уродливый кенгуру, пока не отстал.

Алик несся по безлюдной деревне, и у него заскребли кошки на душе. Похоже, за близнецом и его лучшим другом генералом в погоню бросились практически все. В таком случае, им придется туго.

Безо всяких препятствий Флоров выбрался из деревни. Здесь им повезло еще раз: подвижка была открыта. Не дожидаясь дополнительных приглашений, Флоров дал полный газ.

Он понял, что своим выстрелом в дилдо вывел из строя всю эту мерзкую систему.

Дорога не дергалась словно припадочная, норовя вырваться из-под колес и ускакать, куда ей заблагорассудится, а сам дилдо, печально поникший оторванной головой, примечательно напоминал покойника.

Броневик выскочил из подвижки и несся в сторону лесополосы, за которым уже должен был открыться вид на блокпост. Как все просто, подумал Флоров. И с наименьшими потерями: два человека – для такой операции это вполне допустимый процент потерь.

Он резко затормозил.

– Ты чего? – не поняла Яна.

– Дальше одна поедешь, – сказал Флоров. – Мне тут за ребятами вернуться надо.

Объяснив девушке, как добраться до блокпоста, и строго настрого наказав никуда не сворачивать и дверей никому не открывать, он выгрузил из машины гранатомет, шесть оставшихся гранат к нему, и, проводив пылящий броневик взглядом, направился назад в подвижку.

Близнеца ранили сразу. Могул зацепил его, едва он высунулся из-за своего укрытия.

Генерал подхватил раненого и потащил между избами, приговаривая:

– Эх, Алик, Алик. Сказано же было, сразу обратно, а ты подставляешься.

– А как бы он, в таком случае, меня рассмотрел? – резонно возразил близнец, сжимая заплывающий кровью бок.

Парень пока держался, но генерал знал, что это ненадолго, и вместе с кровью из него выйдет и сила. Генерал помогал ему, как мог, но и сам вынужден был опираться на палку, разбередилась полученная ранее рана.

Топот и крики погони слышались все ближе, их разделяло метров тридцать, если не меньше. Друзей давно бы расстреляли, окажись они на прямой видимости, но генерал врагу этой возможности не предоставил. Еще когда Флоров рассказал им о своем плане, он успел изучить деревню, правда, не так дотошно, как умел, но теперь он мог вести близнеца, все время оставляя между ними и преследователями то избу, то кусты, то овраг.

Если бы парень был цел, они бы давно оторвались, но близнецу совсем поплохело, и генерал запрокинул его себе на плечо и понес. Скинуть бы годков двадцать, подумал он.

Пот немилосердно заливал глаза, но генерал ни разу не сбился и выбрался, куда и хотел: к подвижке. Этот план отхода он оставлял на самый неблагоприятный исход, но теперь наступил именно тот самый момент.

Он стал уходить в подвижку. Ее покрывал неприятно горячий и липкий песок. И он чудесно отпечатывал следы, особенно, его палку. Не медля ни секунды, генерал отшвырнул ее прочь, и заковылял уже без нее. Близнец застонал у него на плече.

– Ничего, – успокоил его генерал. – Уже, почитай, выбрались.

Поначалу, он направился по дороге, но уже через сотню шагов та упиралась в большой песчаный бархан. Генералу с трудом удалось взобраться на него, но дальше идти уже не было сил, ноги не держали.

Он опустил раненого на песок, а сам высунулся из-за бархана и стал вести наблюдение.

Мутанты в зону сразу не пошли. Некоторое время они стояли на границе подвижки и переругивались между собой, пока Могул не погнал их пинками. Новый взрыв криков вызвала найденная мутантами брошенная генералом палка.

Они бросились в подвижку своими диковинными прыжками, не понимая, что генерал отбросил палку чуть в сторону. Благоволин успел немного отдышаться, пока один из мутантов не решил проверить соседний бархан.

Генерал изготовил к стрельбе пистолет.

Мутант поднимался по противоположной стороне и подошел так близко, что генерал расслышал шум опасливо всасываемого им воздуха. Он неминуемо бы их учуял, но его отвлекли.

Мутанты собрались в ложбине и шумно обсуждали новую находку – чей-то ботинок с рельефными тяжелыми присосками. Найденное указало им новое, и опять неверное, направление поисков. Вскоре они растворились за следующим холмом, а холмов здесь было много.

Генерал взвалил близнеца и пошел вглубь подвижки, решив сначала оторваться от мутантов, и только затем взять верное направление на выход из зоны.

Идти было тяжело, песок был рыхлый, а когда облеплял ногу, еще и тяжелый. Цвет он имел белый, чисто речной песок. Только без реки. Но, похоже, с кораблями.

Генерал остановился, углядев под слоем песка странную конструкцию в виде большой кастрюли с откинутой вбок крышкой. Он опустил близнеца, подошел и пошуровал под кастрюлей ногой. В песке проглянули гусеницы.

– Не может быть! – воскликнул генерал.

Потер крышку обшлагом рукава, и перед ним засверкали изумрудные квадраты солнечных батарей. С обратной стороны крышки обнаружилась и надпись, о содержании которой он уже догадывался. "Луна-10.СССР". Довольно точная модель. В масштабе один к одному. Только кому она понадобилась в таком странном месте? В глухой деревеньке? Местный кузнец сотворил из старых подков?

Неизвестно, сколько он бы еще простоял у памятника былого величия империи, но в той стороне, куда ушли мутанты, загрохотало: шесть раз подряд ударил гранатомет, после чего застрекотали многочисленные очереди. Потом наступило короткое затишье, внезапно прерванное звериным воем.

Генерал поспешил на вершину холма и замер пораженный открывшимся зрелищем. Перед ним был кратер метров сто в диаметре, а по противоположной стороне кратера в ужасе мчались мутанты. Причем, их число очень сильно сократилось.

– Флоров, – подумал генерал.

Флоров нарвался на мутантов на границе подвижки.

Огромными прыжками они выскакивали на него из-за холма, а он всаживал в них гранату за гранатой. Все произошло так неожиданно, что он безбожно перерасходовал заряды, потратив шесть гранат на шесть мутантов.

Седьмой подстрелил его, то ли специально, то ли случайно попав по ногам.

Мутант, скалясь, подходил к нему, и с морды его капала слюна. Жрать будут, понял Флоров. Он швырнул в тварь пригоршню песка, чем вызвал у нее взрыв ярости.

Мутант, наверное, ожидал, что он даст себя спокойно скушать.

Пошаря у себя в кармане на предмет, чтобы такое еще швырнуть в противника, Флоров неожиданно наткнулся на шары, взятые им в домике на холме. Он совсем забыл про них, а ведь умело пущенный шар – неплохое оружие.

Шары были тяжелые и гладкие на ощупь. Он прицелился и бросил один. Еще в момент броска стала заметна одна странность. Шар перемещался с трудом, словно сопротивляясь броску. В процессе полета он вдруг потерял свою монолитность, намазался на воздух и превратился в перламутрово переливающийся луч, упершийся в мутанта.

Раздался взрыв, причем взорвался мутант. Весь. Разлетелся вдребезги, словно весь состоял из пороха. Даже останков не осталось. Лопнул с треском. Аннигилировал.

Оставшиеся в живых мутанты с воплями бросились наутек, но чудеса на этом не кончились.

Шар, оставшийся у него в руке, расплавился и горячим ручьем пролился сквозь пальцы на ноги. Флоров заорал так, словно его подстрелили вторично. На самом деле боль от регенерирующих и хрустящих ног была соизмерима с болью при получении ран. Через секунду от ран не осталось и следа.

Флоров поднялся и увидел, что с той стороны кратера ему пытается докричаться генерал. Он прибавил шагу и вскоре обнялся с ним.

– Цел? – спросил Флоров.

– Что мне сделается? Вот Алика зацепило.

Близнец был совсем плох. Он лежал на подмоченном кровью песке, и лицо его по цвету не отличалось от последнего. Флоров зашарил по карманам, и на его счастье нашарил еще один шар, последний.

Странная штука, подумал он. Может убить, а может и вернуть к жизни, человечество должно выбрать само. Только человечество такое дурное, что почти наверняка ясно, что оно выберет.

Флоров приблизил чудесный шар и прижал к ране. Опять раздался хруст, близнец дернулся и очнулся.

– Ну, ты, садист какой-то! – возмутился он. – И так болит, а ты еще лезешь.

– Вставай, симулянт, – сказал Флоров. – Нам надо поторопиться покинуть подвижку.

Откровенно говоря, она представляет интересный научный феномен, и я бы с удовольствием его поисследовал.

– Удовольствия мало, – каким-то странным тоном проговорил генерал. – Смотри сюда.

Он указывал на некую фигуру, лежащую совсем близко от них. Это были останки человека. И он был в скафандре. Только когда скафандры показывают по телевизору, они такие белые нарядные, а этот весь выцветший, пожелтевший, с бахромой асбестового покрытия, грязный. Боевой, в общем, скафандр.

Неизвестно отчего погиб космонавт, но меньше всего Флорову хотелось его открывать и вообще ковыряться в нем. Там могла быть какая-нибудь космическая зараза.

– Уходим, – приказал Флоров.

Спустя четверть часа они без приключений выбрались из подвижки, после чего по грунтовой дороге направились к блокпосту. Вскоре он предстал перед ними на границе лесополосы, целый и невредимый, и ворота закрыты как надо.

Только у ворот не было броневика.