Текст книги "Лунный удар"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

– Слышу вас, база! – сказал Алик.

– Господи, майор ты? – голос взорвался надеждой. – Примите срочное сообщение!

Орбита спутника возрастает. Луна удаляется, майор! Вы победили! Срочно возвращайтесь в точку выброса! Принимаются все меры по вашей эвакуации! Потери есть?

– Нет.

– Почему ты им соврал? – спросила Яна. – Это непорядочно!

– Если на земле узнают, что спецназ погиб, за нами никто и ничего не пришлет.

– Почему ты так плохо думаешь о людях?

– Потому что я реалист.

Потом он освобождал машину от погибших. Яна наотрез отказалась ему помогать.

Хотя признала, что ехать на машине они имеют право и должны. Но помогать ему не будет. Такая женская логика.

Впрочем, далеко уехать им не удалось. На одной из площадок они врезались в дерево. Хотя вначале Алик был уверен, что оно на них свалилось, погребая обширной кроной.

Он понял, что ошибался, когда ветви заскребли по корпусу машины, полезли под днище, под капот, начали выворачивать колеса.

– Прыгай! – крикнул он, когда машину, запрокинув набок, потянуло вверх.

Яна открыла и сразу вывалилась в оказавшуюся снизу дверь. Флоров еще задержался.

Ему надо было забрать БРК. Наконец обняв комплекс, чтобы не дай бог не повредить, он тоже сиганул вниз. Треснулся так, мало не показалось.

Вверху над ним огромный дуб, сжимая броневик костистыми ветвями, мерно покручивал его, а выделяемая из тех же ветвей клейкая на вид лента накручивалась на корпус машины, постепенно превращая его в довольно опрятный кокон.

Дальше они пошли пешком. Из-за все более ощущающейся нехватки кислорода были вынуждены задраить забрала шлемов и перейти на дыхание из баллонов. Но как ни странно это не задержало движения.

Как это всегда бывает, путь обратно занял гораздо меньше времени. Флоров недоумевал, ему то казалось, что он вниз почти сутки спускался.

Невдалеке от первой площадки они нашли перевернутый красный люк.

У Алика возникло дурное предчувствие, и он погасил нашлемный фонарь и Яну заставил.

Оказавшись на площадке, присел на корточки и стал шарить руками. Под руки попали ровные закругленные края колодца. Колодец был открыт! У него возникло одно страшное предположение.

Не вставая с корточек, он подполз к соседнему люку, и оно подтвердилось.

Соседний колодец тоже зиял дырой. Алик окаменел. Он представил себе поле, усеянное, словно минами десятками разверзшихся отверстий, каждое из которых таило в себе верную смерть.

Им повезло, что они выключили свет. И то, что вели переговоры по рации.

– Тихо, Яна, – прошептал он. – Они здесь.

– Кто здесь?

– Дивы. Они, наверное, на стенах и потолке расселись. Больше ни слова.

Они молча поползли в темноте, периодически натыкаясь на распахнутые люки и огибая их на ощупь.

Внешние микрофоны исправно доносили раздающиеся снизу странные, хватающие за душу звуки: иногда это был звериный вой, иногда далекий полный нечеловеческого страдания человеческий крик.

Когда Алик миновал очередной колодец, нога его непроизвольно свесилась вниз, и он почувствовал, как кто-то осторожно тронул ее. Он с отвращением отдернул ее, а снизу раздался громкий вздох сожаления.

Один раз над их головами пролетело что-то большое и развевающееся.

Путешествие им показалось длиною в вечность. Вокруг них двигалось, шумно вздыхало и жило то, что живым назвать было никак нельзя. Со всех сторон доносился шум потревоженных с насиженных мест дивов, хлопанье бесчисленных крыльев. Твари что-то чувствовали.

Они успели нырнуть в крайний тоннель, ведущий на поверхность, когда дивы, поняв, что добыча ускользнула, стали дико орать. Тотчас сработавшая блокировка внешних микрофонов отсекла весь этот кошмар.

Г Л А В А 8
ШАТЛ УХОДИТ В ВЕЧНОСТЬ

Президент России позвонил Клинту Доновану по «горячей» линии ночью. Донован не спал. И более того, он все знал.

И на этот раз русские обошлись без них. Луна стремительно возвращалась на прежнюю орбиту. Она давно вышла из земной атмосферы. Но что-то там у русских не срослось. Их парни, были лишь догадки, что это те герои, которые все это сотворили, остались на спутнике без транспорта и ждали эвакуации.

Помощь запаздывала. «Протон» был уже на Байконуре, но стартовать не смог из-за мелких повреждений. Обычное русское разгильдяйство! Спасти весь мир и погибнуть по своей глупости.

И все равно они не смогли обойтись без нас, с изрядной долей злорадства подумал Донован. Он был готов помочь. Шатл «Селена» уже покинул корпус вертикальной сборки космического центра Кеннеди и занял место на стартовом комплексе Љ39.

– Нам нужен твой шатл! – сказал Рубин после приветствия.

Один-ноль! Подумал Донован.

– У меня люди остались на кратере Бейли. У них кислорода на 8 часов. Я прошу сбросить посадочный модуль. Извини, совершенно нет времени на дипломатию.

– Окей! Я немедленно переговорю с министром обороны!

Вскоре на проводе был Колкорд.

– Как и предполагалось, русские попросили наш шатл. Просят сбросить посадочный модуль. Какая у нас там обстановка, генерал?

– Обстановка сложная, сэр. Пространство около спутника «грязное». Много космического мусора. Пыль. Плохая видимость. Есть угроза безопасности шатла.

– От нас не ждут невозможного. Отстрелить модуль с безопасного расстояния и уходить. Дальше пускай русские сами расхлебывают. Решать нужно скорее. У них кислорода на 8 часов. Какие предложения насчет экипажа?

– У нас две кандидатуры. Беннет Ли Тейлор.

– Исключено. Тейлор национальный герой. Мы не можем им рисковать даже гипотетически. Если с ним что случится, СМИ меня порвут.

– Тогда остается Гликенхауз. Дублер Тейлора.

– Гликенхауз? Ничего не слышал о нем. Но этот вариант гораздо предпочтительнее.

– Кого еще включать в экипаж?

– Я думаю одного пилота достаточно. Зачем нам лишние риски?

– Он не совершил ни одного полета в космос, сэр. К тому же на «Селене» установлена новая система ручного динамического управления, с которой ему работать не приходилось. А вот Тейлор уже с ней знаком.

– Не упоминайте мне больше о Тейлоре! – Донован представил кошмарную картину, вся планета ликует по поводу спасения, а он хоронит национального героя, впрочем, это будут и его похороны как политической фигуры. Он суеверно постучал по столу. – На «Селене», насколько я знаю, установлен самый мощный компьютер на сегодняшний день. За пилота все сделает программа. Так что не паникуйте, генерал. Звоните директору центра Кеннеди. И вообще, как это у вас говорится, разбудите 10 тысяч человек. Максимум через 4 часа шатл должен быть в космосе!

Карьера майора ВВС США Гаса Гликенхауза полетела коту под хвост в одночасье. На МКС должен был лететь он, но когда майор уже прошел полный курс подготовки в Хьюстоне, то был внезапно заменен Джимом Хенсоном.

Поначалу майор хотел узнать причины столь резкой перемены своей судьбы, но натолкнулся на стену молчаливого сопротивления, когда никто не хотел ничего объяснять. По большому секрету знакомый штабной офицер намекнул, что дело не обошлось без вмешательства ЦРУ, и тогда его по-настоящему прорвало. Мало того, что он устроил грандиозный скандал начальнику секретного отдела Уолшу, так его угораздило еще и подать рапорт генералу Биллистайну.

Старик не прощал такие шутки никому и рапорт подписал. После этого Гликенхауз сорвался, напился и закатил знатный скандал Сандре. Он и не знал ранее за собой таких способностей. Жена у него была из «породистых», не прощала даже когда ему вздумывалось повысить на нее голос. А тут скандал. Возможно, она никогда его не любила. Так или иначе, она решила поставить точки над i, порвать со спивающимся неудачником раз и навсегда: забрала маленького Сида и уехала.

Все свалилось одновременно. Он лишился всего. Работы, карьеры, жены. Вся подлость этих мерзких людишек, именовавших себя человеческим сообществом, обрушилась на него вдруг и погребла своей массой.

Майор был вынужден уехать к своему престарелому отцу, который проживал на ранчо в Колорадо. Тот и в лучшие годы не жаловал сына, ну а так теперь вообще заделался старым ворчуном.

Целыми днями Гликенхауз – старший старался попасть на глаза сыну, чтобы сделать пару лишних и нудных замечаний.

– Газ, сколько раз говорить тебе, чтобы ты выключал за собой воду в туалете, – говорил он, одетый как всегда в неизменную фланелевую клетчатую рубаху, от одного вида которой в глазах уже начинало рябить, джинсы и сапоги. – Газ, ты опять не заправил постель. Газ, ты не вытер туфли на входе.

Вот и в этот раз, когда отец возник на пороге его комнаты, майор подумал, что сейчас последует новое замечание, но тот вдруг сказал:

– Сынок, по-моему, там какие-то люди собираются брать наш дом штурмом.

Гликенхауз вышел на улицу и увидел садящийся на лужайку военно-транспортный вертолет. Лопасти еще крутились, а к дому уже бежали солдаты в камуфляже. На одном была рация, по которой он безостановочно вел переговоры.

– Господин майор? – спросил капрал и, получив утвердительный ответ, продолжил. – Сэр, вам предписано немедленно прибыть на мыс Канаверал. Приказ министра обороны, сэр.

– Вообще-то, я уже не военный и министру обороны не подчиняюсь. Что случилось? – спросил Гликенхауз. – Нашли пропавшую МКС?

– Подробности вы узнаете по рации лично от генерала Биллистайна, сэр.

Майор уже сидел в вертолете, когда увидел торопящегося к нему отца. Тот протянул сверток и сказал:

– Ты, наверное, опять поедешь в Россию, – старик еще помнил, как он ездил на стажировку в Звездный. – Возьми, тебе пригодится.

Капрал захлопнул дверцу и, раскидав лопастями воздух, машина сразу провалилась вверх. Гликенхауз развернул сверток и увидел пару шерстяных перчаток.

– Настоящая шерсть, сэр, – прокричал капрал.

– Что? – не понял майор.

– Сейчас таких не делают, одна синтетика. Но скажу вам по секрету, вы не полетите в Россию, сэр. На мысе вас ожидает шатл, он уже на стартовом комплексе Љ39.Все готово к старту. Вы полетите на Луну. Если б вы знали, сэр, как я вам завидую.

Капрал протянул трубку радиотелефона спецсвязи.

– Генерал, – поприветствовал Гликенхауз. – Я могу узнать к чему такая спешка, сэр?

– Можешь, сынок, – ответил тот. – Русский спецназ погибает на Луне. И наш президент дал слово русскому президенту, что мы их спасем.

Гас Гликенхаус 8 лет был дублером Тейлора. За это время Первый номер успел дважды слетать на шатле и побывать на МКС. Гас мог только об этом мечтать.

Теперь его мечта начинала сбываться, но все это происходило чересчур быстро.

Торопливо, на бегу. Ему хотелось крикнуть: "Остановитесь! Дайте насладиться моментом! Я этого слишком долго ждал"!

Пресс-центр в космическом центре был непривычно пуст. Гас шел между рядами. Вот его место. В последнем ряду. Здесь он всегда сидел на пресс-конференциях Тейлора.

– Журналисты ничего не знают! – пояснил сопровождающий офицер. – А тех, кто успел пронюхать о подготовке «Селены», не пустили! Мы полагаем, излишняя шумиха здесь не уместна.

Гасу было грустно, что его парадный китель не пригодится. И вообще казалось, что все это всего лишь дьявольская изощренная тренировка. Сейчас выйдут эксперты и скажут, пренебрежительно скалясь:

– Отбой, сынок. Все это был всего лишь тест. И ты его как всегда не прошел.

Поэтому ты и вечный дублер!

Одетый в оранжевый скафандр майор шел по космодрому. В стартовом комплексе возвышалась «Селена», опутанная кабелем, в облаках обдува. ЕГО корабль. Ни один нерв не дрогнул на лице астронавта, но в душе все пело. И именно в этот момент ему стало глубоко наплевать, что его не покажут по десятку мировых телеканалов, и что его парадный китель с планками наград остался висеть невостребованным в специальном гардеробе космического центра.

И табличка на шкафчике поистерлась за долгое время. А так как никто не вздумал обновлять бейджик второразрядного дублера, то он сам подписал его гелиевой ручкой.

Вокруг астронавта находилась группа обеспечения, включавшая в себя высокопоставленных офицеров США и НАТО, а также техников, врачей и телеметристов.

– Русские о тебе знают, – давал Биллистайн последние наставления. – Все равно отвечай на любой запрос, если в России и до этого имелись проблемы по части техногенной дисциплины, то теперь и подавно. Стратегические силы приведены в состояние полной боевой готовности, так что они вполне могут посчитать тебе за врага и сбить.

– Я постараюсь, сэр, чтобы этого не произошло.

– Постарайся, сынок. От твоих наблюдений и докладов зависит очень многое. Удачи.

Гликенхауз поднялся по лестнице на площадку лифта и вошел в кабину. После подъема техники открыли люк и помогли ему занять место в пилотской кабине.

Затянутый в предохранительные ремни, он уже лежал в кресле в наглухо задраенной кабине, когда над ним зажегся экран. На нем возник сам Директор космического центра Уильям Парсонс.

– Прошу прощения, майор, что не привезли с вами вашего отца. Это ведь традиция, чтобы родственники провожали астронавтов. У вас ведь больше никого нет?

– Можно считать и так, – Гас подумал о Сандре и маленьком Сиде. Где они сейчас?

– Но мы получили видео из Колорадо. У вас есть несколько минут.

Директор исчез, уступив место дергающейся картинке. Отца снимали с ручной камеры.

– Газ, у меня не было времени сказать тебе самое главное, – проговорил он. – У меня тоже были в жизни трудные минуты. Особенно когда восемь лет назад умерла Элен, а ты как раз уехал в Хьюстон. Тоже хотелось проклясть весь мир, но я не сделал этого. Я просто стал жить. Никогда не злись на людей, Газ. Они не виноваты в твоих бедах, вот что я хотел сказать, сынок.

Раздался рев дюзов, и шатл сотрясла первая стартовая дрожь. Изображение на экране разом исчезло, хотя старик хотел добавить что-то еще.

С жестяным грохотаньем отошли фермы, астронавта вдавило в кресло, и шатл встал на стартовый столб. Через мгновенье он разорвал земное притяженье и ушел вверх.

На высоте десяти километров отделилась первая ступень. На высоте ста километров прекратилась вибрация, и шатл вышел за пределы атмосферы.

– "Селена", говорит Хьюстон! Вы в космосе! Как вид?

Стальные шторки на переднем экране раздвинулись, открывая величественное зрелище: шатл плыл в открытом космосе.

В далеком Хьюстоне раздались аплодисменты.

Майор чуть скорректировал курс, направляя корабль в восточное полушарие. Под ним пролегла бескрайняя Атлантика, но майор уже не замечал всех ее красот, потому что увидел Луну.

Вид ее был страшен. Пока просматривался лишь огромный лунный серп, постепенно взбухающий над земным горизонтом по мере продвижения шатла вперед. Луна напоминала чудовищную по размерам черепаху, вздумавшую оседлать земной глобус.

На поверхности спутника продолжали бушевать бури, и из пылевых облаков торчали только наиболее высокие горные пики.

Планеты разделяло более тысячи километров, что давало пространство для маневра.

Автоматика выводила шатл таким образом, чтобы, не заходя в верхние слои стратосферы Земли, он оказался не ближе ста километров от Луны. Это расстояние было принято считать оптимальным с точки зрения безопасности.

Шатл прошел над Луной на высоте порядка ста десяти километров, и, наклонив корабль, астронавту удалось увидеть общую картину.

Картина просматривалась мрачная. На поверхности спутника все кипело. Открытыми оказались лишь некоторые области. Равнина Бейли в число их не входила.

– "Хьюстон", говорит «Селена»! Похоже, на спутнике начался ураган. Сориентируйте меня!

– "Селена", это Хьюстон. Мы связались с русскими. Сейчас будет получен пеленг.

Пеленг получен. Код корректировки передан в бортовой компьютер. Минимально допустимая орбита– 50 километров!

– Хьюстон, это чересчур много. Надежность срабатывания спасательного модуля не больше 30-ти.

– "Селена", выполнять приказ!

Коротким и ударами носовых корректировщиков шатл сбросил скорость, и спутник стал притягивать его. Высота стала таять. 100.95.80.

Трясти начало уже на 60-ти.

– "Селена", это Хьюстон. Датчики показывают усиление вибрации. Что там у вас?

– Все окей! – доложил Гас, стараясь не прикусить язык.

На 50-ти сработали тормозные двигатели, останавливая неконтролируемое падение.

Вибрация немного утихла.

– "Селена", отстреливайте спасательный модуль!

И в этот миг пеленг русских исчез. Гас понял почему, стоило ему взглянуть вбок, шатл по-прежнему висел крыльями перпендикулярно орбите.

– "Хьюстон", похоже на Бейли новый выброс! Я не вижу посадочной площадки! Модуль в таких условиях просто разобьется! Прошу разрешения занять расчетный эшелон 30!

Ему разрешили не ниже сорока.

Опять усилилась вибрация.

Внезапно, в коротком просвете Гликенхауз увидел металлический отсвет.

– Я что-то вижу! – передал он. – Это в районе равнины Бейли. Плохо видно, попробую опуститься ниже!

– Своими действиями вы нарушаете инструкцию! Визуальный контакт не входит в вашу задачу! – раздался голос Уолша. – Возвращайтесь на орбиту!

Майор сделал вид, что команду не слышал и включил тормозные двигатели. Под действием силы тяжести шатл резко провалился книзу. В тридцати километрах от поверхности корабль основательно затрясло. Гравитационные поля двух планет наложились друг на друга и устроили настоящую свистопляску. Шатл несколько раз прокрутился вокруг своей оси.

– Вижу обломки! – передал Гликенхауз. – Утверждать, что-либо точно не могу. Похож на разбитый летательный аппарат. Самолет или вертолет.

– Отлично, майор, надеюсь, ты удовлетворил свою тягу к исследованиям? – прокричал Уолш. – Приказываю начать десантирование модуля!

Выполняя приказ, майор скинул предохранительный клапан с пульта управления спасмодулем (ПУСМ). На мониторе загорелась надпись:

– Точность десантирования не гарантирована из-за большого разброса. Дистанция превышает расчетную.

Астронавт ввел запрос о нужной дистанции. На дисплее замелькали цифры расчетов, учитывающих дальность, видимость, силу притяжения, устойчивость пеленга и множество других параметров.

– Не больше двадцати километров, – был ответ.

Майор доложил в Хьюстон.

– Приказ выполнить не могу. Расчетная высота 20 километров.

На этот раз ответил генерал Биллистайн.

– Ты сделал все, что мог, сынок! Сбрасывай модуль и уходи!

– На сколько у русских осталось кислорода?

– На два часа.

– Если я отстрелю модуль сейчас, они могут потратить все свои запасы кислорода на поиски!

– Гас, послушай меня! Никто не вправе требовать от тебя невозможного! – сказал генерал. – Ты уже герой! Ты сделал все, что в силах этого чертова аппарата. Не твоя вина, что техника несовершенна.

– Сэр, через два часа им станет нечем дышать!

– Послушай меня, сынок! Это реальность, и с ней ничего не поделать. Просто смирись, а твой грех перед Богом, я, так и быть, возьму на себя по долгу службы!

Это приказ. Или я должен напомнить тебе о положениях устава вооруженных сил.

Если на то пошло. Это всего лишь русские, которые еще на моей памяти были нашими врагами!

Гликенхаус посмотрел вниз сквозь фонарь. Луна «кипела». Обломочно-пылевой слой имел такую плотность, что казалось «Селена» идет уже над поверхностью. Астронавт представил, как русские сидят сейчас в эпицентре этой каши, сгрудившись у пеленгатора, и ждут. Херовая, должно быть, смерть от удушья, подумал Гас.

Астронавт повел джойстиком управления главным двигателем, и шатл стал погружаться в кипящую атмосферу. По рации что-то крикнули, но тотчас связь оборвалась. Пыль надежно экранировала сигналы. Оно и к лучшему, рассудил Гликенхаус. Корабль сотрясали мощные толчки. Началась болтанка.

Восемнадцать километров.

Пятнадцать.

Десять.

Струи песка со крипом обтекали фонарь. Пару раз в крыло саданули крупные обломки.

– Нарушение термоизоляции плоскостей! Меры устранения: выйти из зоны переменной плотности, занять стационарную орбиту и осмотреть плоскости визуально! – загорелась надпись.

Нажатием кнопки астронавт обновил показания ПУСМ. Загорелась надпись:

– Пеленг неустойчив. Большой разброс. Точное десантирование не представляется возможным!

Нужно было опускаться ниже.

Скрипя зубами, Гликенхауз повел джойстик еще дальше. Частота вибрации усилилась, черты кабины приобрели расплывчатые очертания. Фонарь окончательно забился песком. Шатл зарылся в него носом.

Девять километров.

Восемь. Первый полет и сразу рекорд! Подумал Гас.

И тотчас показания ПУСМ:

– Сигнал пеленга неустойчив. Точное десантирование невозможно.

Одним движением Гас откинул забрало шлема. Показалось, что он попал в ад. Тряска, грохот, свист окончательно вышедшей из строя радиостанции.

Он сунул руку в карман скафандра, нашарил диск. Сколько себя помнил, всегда его собой таскал, наделся, что полетит и послушает его на фоне звезд.

Он глянул на забитые реголитом фонари и горестно усмехнулся.

Да и черт с вами! Сгодится и так!

Он вставил диск в дископриемник (с пятого или шестого раза, трясло так, мало не казалось), и в рубке зазвучал заводной рок-н-ролл в исполнении Шерри Кроу.

– Немедленно набрать высоту! – сработала аварийная блокировка. – Автоматическая корректировка невозможна!

И он выключил ее.

Оп-па!

Они установили новую штуку, подумал Гас. Ему что-то говорили перед стартом, особо не акцентируя внимания, сказали, что это не пригодится, все сделает компьютер.

Шатл повел себя как норовистая лошадка. Пока астронавт приспосабливался, «селена» «провалилась» недопустимо глубоко.

Корабль оказался так низко над поверхностью, что выскочил за нижнюю границу окружавшего спутник хаоса, и Гас увидел не только остатки перевернутого вертолета, но и людей.

Как по команде ожил ПУСМ.

– К десантированию готов!

Ну и славно. Астронавт нажал кнопку пуска. С шелестом разматывая парашюты, к цели ушла бронированная капсула.

– Точность попадания – пятьдесят метров! Есть приземление!

Шатл продолжал падать, и была опасность, что своей тушей раздавит только что спасенных им людей. Гликенхаус взял как можно круче вверх, и тотчас левой крыло, лишившееся термоизоляции перегрелось и загорелось. В обычных условиях это было невозможно, но спутник успел нахвататься кислорода из земной атмосферы.

Резко упала тяга, и Гас понял, что шатлу не уйти. На короткое время ему удалось зависнуть, и он смог пройти над терпящими бедствие людьми на бреющем. Но уже в следующее секунду Луна властно потянула шатл вниз.

– Внимание, всем кто меня слышит! – передал астронавт на удачу, вдруг кто услышит. – Я майор ВВС США Гас Гликенхаус, пилот шатла «Селена», сбросил спасательный модуль терпящим бедствие на Луне людям. Задание выполнено. Всем кто меня слышит!

Уйти не успеваю. Шатл обречен. Об одном жалею. У меня после Кроу записана обалденная баллада Снау Пэтрол. Уже не успею…

Скорость спутника оказалась столь впечатляюща, что рельеф под шатлом менялся, словно в анимационном фильме, а из-за горизонта стремительно накатывало плато Декарта высотой в 7830 метров. Высота шатла оказалась гораздо ниже.

За секунду до удара Гликенхауз сунул руку в карман и сжал шерстяные перчатки, ему показалось, что он пожимает в прощальном пожатии руку отца.

– Ты умеешь водить эту штуку? – первым делом спросил Флоров у Яны. – Какое совпадение и я тоже.

Прошло всего несколько минут после того, как вынырнувший из мрачной черной тучи ярко-белый нарядный челнок сбросил парашют и исчез за близким горизонтом.

Алик поднялся по откинутой лестнице, открыл люк и взглянул на кабину. Там был монитор (целых три) и уйма клавиатур на гибких приводах.

Алик кончено не собирался сдаваться. Он попробовал бы, рискнул, но что-то говорило ему, что в таких условиях и с такой техникой метод научного тыка не пройдет.

Боже, мы же в храме, сделай что-нибудь, помоги! Взмолился Алик, окидывая взглядом перевернутый ураганом вертолет, вход в пещеру, откуда они с Яной вышли, и откуда кто-то выползал еще!

Не помня себя, он кинулся навстречу. Фигура заковыляла, споткнулась да и растянулась на склоне.

Высоко подпрыгивая, Алик подскочил к нему, осторожно перевернул. Под шлемом мелькнуло незнакомое изможденное лицо, хотя вначале Алик думал, что свершилось чудо, и это кто-то из уцелевших спецназовцев.

– Кто вы? Умеете водить космический корабль?

– Я астронавт, сэр. Конечно, да.

– Астронавт? А вы не видели здесь еще двоих астронавтов? Один из них американец другой русский!

Астронавт грустно усмехнулся:

– А вы не узнали меня, мистер Алик!

– Хенсон! Джим! – не веря себе, произнес Флоров. – Что с вами произошло?

– Долго рассказывать. Вы сказали, что у вас есть корабль?

Он взошел на модуль первым, потому что знал, какое из ложементов принадлежит пилоту. Второй Яна.

Неожиданно пещера нарядно осветилась. На глазах она покрылась сверкающей коркой льда точно хрусталем. Из недр пещеры показался Черный.

– Явился, не запылился! – пробормотал Алик.

Черный чудесно обходился без скафандра и был похож на высохшую мумию.

– Холодно! – сказал он, и его слова без всяких препон проникли Флорову в мозг сквозь шлем.

– Мистер Алик, мне необходимо прогреть двигатели! Залезайте немедленно в кабину! – передал Джим.

– У меня тут разговор надо закончить! – не успел Флоров это произнести, как Черный уже стоял перед ним.

– Как мне холодно! – повторил он.

Дорожка изо льда быстро протянулась к Алику. И его ноги оказались по колено во льду. С треском отлепив ногу, он дал Черному пинка в живот. Тот отлетел на десять метров, но опять встал и упорно стал сближаться.

– Береги шлем! – передал Джим.

Черный был слеп, но это нисколько ему не мешало. Сгусток злобы шел, словно по пеленгу.

Алик захватил его и со всей силы приложил о модуль, из-под которого ударили струи реголита и пламя. Модуль готовился взлететь.

– Мистер Алик, еще минута и я улечу без вас!

– Столько не понадобится! – криво усмехнулся Алик.

Ему уже было все равно, улетит ли он, главное, чтобы убийца Сашки остался здесь навсегда.

– Жить любой ценой! – кричал Черный со страстью.

Все вокруг него покрывалось инеем и льдом, он высасывал тепло, словно насос.

– Неправильная твоя концепция! – поправил Алик. – Это тебе за Сашку!

И он обеими ногами буквально вколотил Черного под работающие дюзы.

Модуль встал на стартовый столб, поднявшись на пару метров, и в эту секунду Флоров подскочил и, пользуясь малой гравитацией, влетел в люк.

Люк задраился, и модуль по дуге устремился домой, на Землю.

Генерал Биллистайн сидел в своем кабинете в Хьюстоне. Он никогда не позволял себе пить много. На этот раз бокал с виски был уже пятый. Зазвонил телефон.

– Я же просил не беспокоить меня! У меня важное совещание!

– Извините, сэр, я думал, вы должны это знать! – это был Парсонс. – Радиолюбители по всему миру передают песню Снау Пэтрол.

– Господи, откуда они то узнали!

– Слушали наши переговоры с шатлом, сэр.

Биллистайн подумал и сказал.

– Поставьте мне эту песню!

– Генерал!

– Дайте послушать мне эту песню! Чего не понятного?

Когда в трубке зазвучал грустный мотив, Биллистайн не выдержал и налил себе шестой бокал.