Текст книги "Дурная Слава"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

10

Девушка продолжала пребывать без сознания. Словно спящая царевна она возлежала на столе – плечи назад, грудь вперед – красивая и по-прежнему недоступная вопреки словам мента. Бен осторожно потряс ее за плечи, она вдруг коротко вздохнула и резко села, на это ушли ее последние силы, и она прильнула к замершему Бену, положив ему голову на плечо. Если б ему было двадцать лет, он бы перестал дышать от счастья, но ему было не двадцать. Посему он лишь констатировал факты. Придерживая красотку рукой за плечи, чтобы не соскользнула обратно и не приложилась затылком об стол, он заметил, что девушка пышнее, чем кажется на первый взгляд. Пахло от нее божественно – нежным парфюмом, молодой здоровой кожей, женщиной.

– Что вы себе позволяете? – спросила она, неожиданно открыв глаза.

Будь помоложе и потрусливее в обращении с женщинами, он бы отпустил ее с непрогнозируемыми последствиями для ее затылка, но теперь повел себя сдержаннее.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Я вам помогу сойти со стола.

– Со стола? Как я здесь оказалась? – растеряно спросила она.

– Упали в обморок, – пожал он плечами. – Испугались покойника.

Она встала на ноги – плечи прямые, грудь вперед – и сразу между ними возникла дистанция. Бен подумал, что, возможно, он единственный раз в жизни держал подобную красавицу в объятиях и больше таких шансов не представится. Мысль вызвала раздражение и прилив смелости.

– Не откажете пройти со мной в бар? Я хочу угостить вас кофе.

– Хороший кофе мне не повредит. У меня голова просто раскалывается.

В комнату заглянул Вагнецов.

– Вы уже очнулись? Я хотел задать вам пару вопросов. Не знаете, к кому шел Краюшкин? Он часто спускался в подвал?

– Никогда не спускался. Отдел кадров на первом этаже. Ему здесь нечего делать. И знакомых, насколько я знаю, у него здесь нет. А как его убили?

– Почему вы думаете, что его убили? Это может быть естественная смерть.

Окончательное заключение экспертизы будет сделано позднее. Кстати можете выходить в коридор без опаски. Труп уже увезли.

– Мы действительно пойдем, – сухо сказал Бен.

– Идите. С вами мы поговорим позже и более подробно.

– Думаете, будет о чем? По делу я ничем вам не могу быть полезен.

– Как знать, – усмехнулся майор.

Они поднялись на второй этаж, где в просторном холле располагался бар. Двое молодых сотрудников проводили Полину смешками, старательно делая пренебрежительный вид, но когда девушка присела на высокий стул, почти полностью открыв для нескромных взглядов округлые обводы женской ножки, у обоих было неслабая эрекция. Возможно, она возникла еще раньше, когда девушка делала шаг, ее бедра с шелестом двигались внутри тесного халатика вправо, при следующем шаге возвращаясь влево. Зрелище было способно возбудить даже покойника. Бен вспомнил о Краюшкине.

– Его просто загнали вот и все, – сказал он.

– Я стараюсь забыть обо всем этом кошмаре, а вы мне все напомнили! – Полина отставила чашку с черным кофе.

– Простите. Я забыл о ваших страхах.

– Не извиняйтесь. Мне, наверное, надо самой сходить к психиатру. У нас в фирме есть штатный психиатр. Его фамилия Ребрышев.

– Медицинская фамилия. Не надо вам никуда ходить, Полина. Ребрышев найдет у вас кучу болезней, которых у вас нет.

– Мне лучше знать, – неожиданно грубо возразила она, но Бен по опыту знал, что у красивых женщин это встречается. – Надо же быть такой дурой. Когда мне было восемь лет, я посмотрела ужастик про оживших мертвецов. После этого я год спала с мамой. Боялась темноты и громких криков. В том старом фильме покойники так страшно кричали. Мне часто снятся эти жуткие вопли. Даже сейчас. Как вы думаете, что-то похожее может случиться в жизни?

– Нервный срыв в восемь лет? Почему нет.

– Я не об этом. Могут покойники оживать? Ведь есть куча легенд, где это подробно описывается.

– Сказки это. Но в жизни встречается полно других ужасов.

– Спасибо, успокоили.

– Мы говорим не о том. Вы же хотели все забыть, а теперь сами завели разговор на ту же тему.

– Вы считаете это навязчивой идеей.

– Я этого не говорил. Давайте поговорим о чем – нибудь хорошем. О погоде, наконец, надо отвлекаться.

– Погода премерзкая. Идет дождь. Кстати, в том старом фильме мертвецы оживали, только когда шел дождь.

Они как по команде посмотрели на окно в холле, занавешенное серой пеленой дождя.

Было сумрачно, несмотря на то, что было только шесть.

– Я вас провожу, – вызвался Бен.

Она засмеялась.

– Вы чего? – не понял он.

– Подумали, что девушка совсем спеклась и готова к употреблению? – зло выпалила она. – Набиваетесь мне в ухажеры? В машине будете класть руку мне на коленку, а, прощаясь, облапаете сальными руками, оставив на кофточке напротив грудей пару пятен. Будете набиваться в гости, шепча глупые двусмысленности. Окститесь? Вы же старый. У меня для этого молодые кавалеры имеются. Хотите, свистну тех двоих, что пялились на меня в коридоре?

– Сразу двоих? – пробормотал Бен.

– Старый вы дурак! – она стремительно пошла по холлу, шаг левой – бедра с шелестом влево, шаг вправо – возврат.

"Старый? Варить собралась?" – подумал Бен. Он был рад, что отвязался от девушки.

Общение с женским полом его утомляло. Приходилось быть храбрее, чем на самом деле, надувать щеки, острословить, пребывая в постоянном напряжении, в общем, разыгрывать из себя крутого перца. Учитывая, что он и так чересчур много притворялся, это был явный перебор.

На лестнице возмущенная девица едва не столкнулась с Вагнецовым.

– Хорошо, что я вас здесь застал, – сказал он, опускаясь рядом и пробуя заказать пиво.

– Из спиртного только коньяк, – сообщила официантка.

Майор заказал двести граммов, и она подала ему заказ в двух стаканах.

– Что вы делали в подвале? – спросил Вагнецов, осушив один.

– Увидел сутолоку и спустился, чтобы выяснить причину.

– Разве это входит в ваши обязанности?

– Сейчас трудно сказать, что входит в обязанности, а что нет. Мир словно с ума посходил. Террористы в новостях каждый день.

– Террористы взорвали бы бомбу. Но бдительность ослаблять, действительно не стоит. Долгая работа в органах научила меня не верить в безопасность. Осень – желтые листья падают, умиротворение должно быть в душе, но как ни странно это вызывает обострение у некоторых опасных психопатов. Чем тише, невиннее обстановка, тем больше ему хочется убить. Вокруг красота, леса в золоте, а в душе подонка кошмарная грязь, а в мыслях одна лишь мерзость. Часто хватает лишь толчка, небольшой детали, чтобы машина смерти заработала. Был у меня «клиент», с виду нормальный человек, но стоило пойти дождю, ну вот, наподобие сегодняшнего, и все, крыша повернулась на недопустимый градус, пошел для несчастных, даже не подозревающих об этом, последний отсчет. Представьте, все свои кошмарные убийства он совершал исключительно в дождь.

Бен внутренне содрогнулся. Уже второй раз за сегодня ему напоминали про дождь, сначала эта красивая истеричка, а потом мент. Его спасло, что с самого начала разговора он держал себя в напряжении и сумел скрыть свои эмоции.

– Вы часто спускаетесь в подвал? – неожиданно спросил Вагнецов.

– Нет, – не подумав, соврал Бен.

– А у меня есть показания свидетелей, что часто.

– Кто вам это сказал?

– Афинодор. Он говорит, что вы частенько пьете с ним чай.

Бен внутренне крякнул. Не ожидал удара с этой стороны. Хотя с другой стороны, почему завлаб должен его покрывать.

– Разве это преступление?

– Вот и я говорю. Только вы предпочитаете это скрывать. Зачем? Не пойму.

– Послушайте, вы действительно меня в чем-то подозреваете? В чем?

– Не надо так волноваться. Сегодня вы собирались в подвал? Во сколько?

– После работы. Часов в пять.

Вагнецов отставил стакан и подался к нему.

– Дело в том, что Краюшкина убили ровно в пять. Вы сами видели место убийство – сразу за дверью лифта. То есть убийца не видел лица того, кто выходил. Он ориентировался на время, потому что знал, что нужный ему человек появится ровно в пять. Время мертвое, пересменка, кому взбредет ехать вниз, вместо того, чтобы идти домой. Однако подвернулся Краюшкин, и убийца ошибся. Возможно, Краюшкин узнал его и не оставил другого выхода.

Бен как раз допивал кофе и едва не поперхнулся от догадки.

– Вы думаете… – и от внезапной нехватки воздуха указал пальцем на себя.

– Вот именно, – досказал майор и допил залпом коньяк. – Вот, в общем, и все, что я желал до вас довести. Я устал и мне пора домой.

– Оружие? Вы что на войну собрались? – удивился Ерепов позднему телефонному звонку.

– Вы, наверное, в курсе, что у нас случилось?

– Возьмите себя в руки, тряпка! У нас ничего не случилось. Это всего лишь несчастный случай, понятно?

– Почему вы говорите со мной в таком тоне? Если не хотите, чтобы я у вас работал, так и скажите.

– Извините, но все дело в том, что я хочу, чтобы вы у нас работали. Эта чехарда с заместителями вредит имиджу фирмы в преддверии Улган-Мулгана. Я говорил сегодня с герром Желько, он тоже так считает. Так что спокойно работайте, а мы примем соответствующие меры обеспечения безопасности. Внутренняя охрана будет усилена.

В подвале будет установлен пост. А вы шалун, Магерамов. Вам было запрещено спускаться в подвал, а вы меня не послушались.

– Я не пойму, этот подвал закрытая территория? Секретный объект? Афинодор создает биологическую бомбу с целью взорвать мир и внедрить герра Желько в ООН?

– То, что вы говорите, полнейший бред, – устало констатировал Ерепов.

– Судите сами, странно получается. Я имею доступ к контрактам на миллионы евро, через мои руки ежедневно проходят эшелоны грузов. И не имею возможности спуститься этажом ниже. Нонсенс получается. Вот и приходят на ум всякого рода предположения.

– Вы не представляете, насколько ваша обида беспочвенна. В свое время, когда вы адаптируетесь и получите доступ, который выдает герр Желько лично, мы с вами вместе посмеемся над вашими сегодняшними фантазиями. Так что успокойтесь и идите отдыхать. Задерживаться на работе после окончания трудового дня очень вредно, об этом все врачи толкуют. В качестве исключения разрешаю вам не возвращаться сегодня в Ареал. Все– таки в вашей ситуации есть и вина администрации.

– Где же я буду ночевать? У меня и жилья в городе нет.

– В городе много приличных мест, где можно расслабиться и снять номер на ночь.

Фирма рекомендует бар-отель «Диарея». Не обращайте внимания на название. Это очень дорогое заведение, название дано, чтобы не прослыть снобами. Существует ошибочное мнение, что все богатые люди снобы. Наша фирма опровергает расхожую точку зрения. В «Диарее» отменная кухня, стриптиз и чистые здоровые девушки. Все в одном флаконе. Желаю вам приятно провести время. И не думайте о всяких ужасах.

Ни к чему не обязывающий секс самое лучшее лекарство. На входе скажите, что вы из «Росы», нашим сотрудникам сервис со скидкой.

Вход в бар имел непрезентабельный вид – шелушащийся фасад, облупившиеся ступени – зато внутренняя роскошь подавляла. Вестибюль больше напоминал вход в шахский дворец. Его охраняли гранитные львы в натуральную величину, стоящие на мозаичным мраморном полу. Двое вышибал не пускали Бена, пока он не предъявил удостоверение «Росы». Зато после предъявления ему дали пластиковую карточку для получения бесплатно всех горячительных напитков крепче пива.

Он сидел у стойки, когда стриптизерша оторвалась от шеста и стала плясать рядом с ним.

– Иди отсюда! – шугнул ее бармен. – Не видишь, он из фирмы.

– Я в принципе не против, – вяло возразил Бен.

– Потом она скажет, что танцевала для вас индивидуально, и это выльется в круглую сумму, – доверительно пояснил бармен. – Лучше дать ей сотенную и трахнуть – и дешевле и конкретнее.

– Странное у вас название для увеселительного заведения.

– Это чтобы не совались разные придурки. Для этого и фасад специально состарили, но сотрудники фирмы здесь желанные гости.

– Много бывает наших?

– Каждый вечер кто-то есть. Мы таких клиентов привечаем. Я вас, например не видел раньше. Недавно в фирме?

– Недавно. Я заместитель директора.

– Поздравляю. Всегда уважал удачливых людей.

– Тут ты не совсем прав. Мне не всегда везет.

– На вас шикарный костюм от Бессото, а, входя, вы вертели на пальце ключи от "Ниагары"– это ли не есть удача?

– Возможно, ты прав. Даже прав наверняка, мы слишком озабочены текущими делами и не видим наших успехов, потому что у нас перед глазами все время новая цель.

– Слишком умные мысли для бара. От них появляются морщины на лбу. Давайте я вам подберу коктейль с веселым названием "Пук в мозги", а потом подзову хорошую девушку. Она сделает вам одну штуку, от которой у вас встанет как на манекене.

От выпитого коктейля голова просветлела, поражая полетом бессмысленной мысли на большую дальность. Бен пил и радовался. Неожиданно за столиком он увидел Полину.

Она развлекалась с долговязым парнем с ямайской прической на голове – длинные волосы свиты в косы, те в свою очередь накручены на макушку навроде тюрбана и сверху на все это великолепие одета фуражка необъятных размеров.

Гремела музыка, извивалась обнаженная танцовщица вокруг шеста, и все это здорово ударило Бена в голову. Неизвестно как он оказался у столика и, схватив Полину за руку, увлек на пульсирующий световой дансинг. Когда кавалер стал подниматься, с него едва не свалились штаны, и он затею оставил.

– Что это за сеньор Панталоне? – спросил Бен.

– Что? Ничего не слышу! Вы как здесь оказались? – кричала Полина, все вопили вокруг.

– Это все "Пук".

– Лук? – не расслышала она.

Воспользовавшись тем, что она ничего не слышит, Бен сказал пошлость. Потом еще одну.

– Вы тоже так считаете? – опять не расслышала Полина.

Бен продолжал говорить. Прошелся по ее фигуре, по тому, что она зря теряет время в фирме, и могла бы заработать кучу денег на Столичном проспекте. Он сам бы к ней ездил каждый день как на работу. Говорить гадости ничего не слышащей красотке было приятно. А если б она была слепая, вдруг подумал Бен, и удовольствие скомкалось, как парус без ветра.

– Пойдемте, «пукнем» в наши мозги, а то ко мне возвращается совесть, – предложил Бен.

Они подошли к стойке, весело болтая, но Бен понимал, что это счастье ненадолго, и скоро должен подойти кавалер с голой задницей. В зале словно обезумели, никто не обращал внимания на окружающих. Все было в чувственном движении, вокруг запоем целовались и даже пытались заняться любовью.

Пока Бен пялился на всеобщее падение нравов, Полина вернулась к "ямайцу".

Подвыпивший хлыщ хлопнул Бена по плечу со словами:

– Мир без тебя прекрасен!

Бен велел служащему подогнать машину. Он ехал в Ареал, где его никто не ждал, и слушал грустные напевы "Звездных хвостов".

11

– Я не нагрубила вам вчера? – меньше всего Бен ожидал этого звонка.

Полина продолжала.

– Если я наговорила вам лишнего, прошу простить. Может быть, вам станет легче, если я скажу, что у меня был критический день, и я плохо себя контролировала.

Так или иначе, я предлагаю вам выпить по чашечке кофе после работы.

Бену легче не стало. Ему казалось, что женщины специально рассказывают о своей мудреной физиологии, чтобы сделать из мужчин импотентов. Такие вещи здорово выбивают из колеи, и меньше всего хочется думать о сексе.

– Договорились! Только не в "Диарею".

– Можно пойти в "Банановую макаку".

– Вот и отлично. Только не сразу после работы, мне надо кое с кем встретиться.

Они договорились на семь часов. Но это оказались не все сюрпризы, выпавшие на текущий день. Стоило ему положить трубку, как позвонил Вагнецов. Бен с трудом узнал его, потому что майор не представился.

– Не могли ли вы на минутку спуститься вниз? Это в ваших интересах, – предложил майор.

Предложение было интригующее. По своему опыту Бен знал, что с милицией лучше дружить. Можно мочиться против ветра, переходить дорогу на красный свет и кушать просроченный йогурт, но с милицией ссориться нельзя. Только полный профан, совершенно не знакомый с истинным положением дел, считает, что там работают недалекие люди, которым можно говорить в лицо нелицеприятные вещи. На самом деле дураков там не держат, а мстить они умеют.

Соврав Зиночке, что выйдет на минутку в буфет, Бен спустился на первый этаж, и, не обнаружив майора, выглянул на улицу. Одна из машин коротко мигнула фарами.

Сердце защемило – ситуация один в один напоминала их совместные делишки с Красным.

Неприметные пустыри, одиноко стоящая машина, короткая вспышка фар, сообщающая, что можно подойти. Пару лет они здорово обставляли свои дела, а потом пришли косари, и все полетело к чертям собачьим. Он до сих пор не знает, на чем они погорели. Где была ошибка, и кто их заложил? Обычно они тщательно просчитывали свои действия, при случайном рейде им ничего не сумели бы инкримировать, но косари пришли целенаправленно, в точный адрес, их удар был похож на удар кобры, несущий внезапную смерть.

Вагнецов, который был в кабине один, предусмотрительно распахнул дверцу.

– Для вас есть приятная новость, выяснилось, что Краюшкин умер естественной смертью, – сообщил он, обменявшись рукопожатиями, ладонь у него была широкая и жесткая, словно подошва сапога, в машине стоял неистребимый ментовский запах – пахло куревом, многими побывавшими людьми и опять ваксой.

– Почему именно для меня? Ах, да, вы же меня подозревали. Кстати, отчего он умер?

– Как ни тривиально это звучит – от старости. Общая амортизация организма, слабость сердечной мышцы и все. Дело закрыто и передано в архив. Я здесь по другому поводу. Говоря просто и ясно, хочу предложить вам выгодное сотрудничество. Сразу расставим точки над и. Я действительно возглавляю отдел убийств, только не в милиции, а в ФСБ.

Некоторое время Бен переваривал новость. До этого он никогда не имел дела с конторой. Откровенно говоря, и желания особого не было.

– Вас интересуют международные связи "Росы"? – сделал он осторожное предположение.

– Не угадали. Нас вообще не интересуют какие-либо связи «Росы», ни на международной арене, ни внутри страны. Нас интересует сама фирма. Сразу оговорюсь, сотрудничество будет взаимовыгодным. Информация в обмен на информацию.

Например, о том, что дело Краюшкина передано в архив, еще даже герр Желько не знает, а вы уже в курсе. Вы умный человек, вам не надо объяснять, какие еще плюсы может принести наша дружба. Про минусы вы тоже, наверное, догадываетесь?

Мы как шлагбаум – всегда имеем возможность перекрыть все ваши пути в будущее: визы за границу, счета, карьеру можем угробить. Всего один звонок герру Желько, думаете, он откажет – старый австриец в чужой для него стране? Но упаси бог, я вас не пугаю. Вы все и так себе отлично представляете.

– Я должен буду писать многостраничные доносы на сослуживцев?

– У вас надуманное отношение к нашей работе. Вероятно, вы читали слишком много приключенческих книжек, якобы написанных бывшими агентами. Вся эта бредятина специально распространяется среди населения, чтобы они поменьше знали о том, чем мы занимаемся на самом деле.

– А чем вы занимаетесь?

– Безопасностью. В том числе, и внутри "Росы".

– Разве в фирме происходит нечто криминальное?

– Так вы согласны?

– Положим, что я соглашусь. Мне надо будет подписку дать?

– Оставьте ваши книжные домыслы, у нас давно никто не дает никаких подписок.

Любую подписку самый занюханный адвокатишко съест без соли, доказав, что для ее получения вам зажали хрен в косяк. Достаточно вашего слова.

– А отчеты о проделанной работе?

– Отчетов не будет. Я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать.

– Получается, что я как бы могу отказаться, но не должен.

– На лету схватываете. Я так понял, мы уже начали сотрудничество?

Бен пожал плечами, но взгляд майора заставил его разжать губы и произнести вслух "Да".

– Вот и отлично, – без эмоций произнес Вагнецов. – Как я уже сказал, наш интересуют все более-менее приметные события внутри коллектива «Росы». Вы работаете почти первый месяц, вам как новому человеку, не бросилось ли что-нибудь в глаза. Любые несуразности, которые не встречались вам в других местах.

Бен пожал плечами.

– Я нахожу фирму вполне обычной.

– Вам часто приходилось занимать кресло погибшего человека? – быстро спросил майор.

Бен взмок от напряжения.

– Некорректный вопрос. Вы наверняка знаете об этом происшествии больше меня.

Лично мне никто не сообщал обстоятельств гибели моего предшественника, просто поставили в известность, что человек умер.

Вагнецов с готовностью извинился и продолжил.

– То, что я сейчас вам скажу должно остаться между нами. Никто не должен догадываться о вашей осведомленности, это в ваших же интересах. Вы умеете хранить тайны, Магерамов?

– Да, – твердо пообещал Бен, что-что, а тайны он хранить научился, про себя подумав: "Только если вас не слишком напрягает, что моя настоящая фамилия не Магерамов"!

– Трудно поверить, не правда ли, что в такой благополучной перспективной фирме как «Роса» действительно творятся дикие необъяснимые вещи, – проговорил Вагнецов. – Дело в том, что за последние три года бесследно пропало 28 сотрудников фирмы.

– Что значит бесследно? – ошарашено проговорил Бен, в душе прочно поселилось отчаяние, опять он влип в кислую историю, он почувствовал, как от нервов повышается температура, и он мокнет, как куренок, была у него такая гнилая привычка, потеть от страха.

– Бесследно значит без единого следа, без единой зацепки, – пояснил майор. – Человек работает в преуспевающей фирме, ездит на иномарке, получаем зарплату в долларах, и в один прекрасный день исчезает. Его нет ни на работе, ни дома. Мы установили одну закономерность: пропадают люди несемейные, одинокие, искать которых некому. В «Росе» налажен юридический конвейер по увольнению подобного контингента. Кстати, в подписанном вами контракте не было пункта об обязательном проживании в Ареале? Вы там уже обжились?

– Место тихое, – пролепетал Бен.

– Вполне допускаю. Но должен предупредить, что все пропавшие проживали в Ареале.

Бен некоторое время посвятил осмысливанию сказанного, потом спросил:

– На самом деле никаких следов?

– Сначала делом занималась милиция, мы подключились недавно. Я же говорю, человек пропадал бесследно. Вся мебель на местах, никакого беспорядка, даже тапочки в углу дожидаются, только хозяин не наденет их никогда.

– Какие ужасы вы рассказываете? Может быть, они просто скрываются от администрации? Скажем, что-нибудь натворили на работе и дали деру? Хотя, что я говрю-28 человек всего за три года.

– Мы проверяли такую возможность, – невозмутимо ответил Вагнецов, по всему выходило, контора землю носом рыла, но отработала все версии, даже самые фантастические. – Ревизию провели негласную. Никаких грешков за пропавшими не наблюдалось. Если бы вам приходилось удирать, неужели вы бы бросили новую иномарку, дорогой мобильник, счет в банке?

Бен поймал себя на том, что собирается сообщить другу майору некоторые подробности из своего опыта, но вовремя одумался.

– Мне никогда не приходилось бывать в подобной щекотливой ситуации, – сухо заметил он.

Майор сообщил, что пропавшие по большей части не были знакомы друг с другом и работали в несоприкасающихся по работе между собой отделах.

– Что касается Ареала, то мы плотно работали с охраной, даже внедрили своего человека, но это ничего не дало. Люди приезжают в поселок только спать. Если с людьми что-то и происходит, то определенно в других местах. Хотя полностью исключить возможность психологического давления по месту проживания полностью исключать нельзя. Как вы считаете, Магерамов?

– Вы проверили их медицинские карты? Есть люди, обожающие уходить без прощаний.

– Схватываете на лету. Вы заметили, что большей частью я отвечаю на ваши вопросы, хотя мы договаривались наоборот. Пропавшие не были психами и характеризовались исключительно положительно. Все как один отличные специалисты, многие на взлете карьеры. Такие люди не будут все бросать, чтобы сбежать с чухой женой. Мы проследили поведение людей непосредственно в дни перед исчезновением, и установили одну закономерность. Все они упоминали в разговорах со свидетелями о некоем Биче.

– Бич божий, – проговорил Бен.

– Мы так поняли, что слово «Бич» упоминается в контексте прозвища. То есть речь идет о конкретном человеке. Не доводилось слышать?

Еще полмесяца назад Бен сказал бы, что так называют людей без определенного места жительства, бомжей, но с тех пор минул большой этап его работы в «Росе», и мозги были повернуты на четкий военный градус. Посему у него всплыла совсем другая ассоциация.

– "Бич"– жаргонное название многоцелевого истребителя «Миг». Этот ваш хищник случайно не из военных? У нас много людей, пришедших из армии– подводников, танкистов, летчиков. Мы же занимаемся вооружением.

– Я в курсе, чем вы занимаетесь. Что касается вашего предположения насчет Бича, то его необходимо проверить. Мы достанем вам распечатку отдела кадров о сотрудниках «Росы», ранее имевших отношение к военной авиации. Кстати, почему вы назвали его хищником? Вообще, почему он у вас вызвал отрицательные эмоции, я же вам ничего плохого про него не говорил?

– Я спроецировал на Бича ваш рассказ о без вести пропавших, – признался Бен. – И он предстал мне виде дамоклова меча, занесенного над обреченными. Совершенно дикая история. Цивилизованные люди, солидная фирма и вдруг эти исчезновения.

Мороз по коже. Кстати, что конкретно говорили несчастные про Бича?

– Свидетели сходятся в том, что имя Бича произносилось со страхом. Причем, говорившие часто и нервно оглядывались, словно опасались, что их могут подслушать.

– Вы хотите сказать, что Бич может работать в фирме? – изумлению Бена не было предела. – И вы до сих пор его не вычислили?

– Мы работаем, – недовольно заметил Вагнецов. – Проверили даже возможность похищения для последующей трансплантации органов. Две ОПГ разгромлены, а следов никаких.

Бен посмотрел на возвышающееся здание другими глазами. Как безмятежно он жил до этого! Да, он преследуемый косарями, жил безмятежно, не подозревая, насколько близко смерть подобралась к нему. Ведь Бич мог сидеть на соседнем стульчаке в баре!

Бен молча пожал на прощание руку майора, напоминающую лопату прижимистого дачника, и пошел к себе, он опаздывал на пятиминутку по поддержанию дисциплины, но новый звонок застиг его на лестнице. Звонила Лариса.

– Я так забегался, что забыл тебе позвонить! – сказал Бен. – Ты не представляешь, в какую жуткую аварию я попал, когда ехал к Артему на встречу. Я все объясню.

– Не надо. Уже слишком поздно. Я позвонила тебе сказать, что ты поступил в высшей степени по– свински.

– Я ж тебе сказал про аварию!

– Очередная ложь. Я устала ото лжи, сначала, ничего не объяснив, ты нас бросил, потом объявился, но лишь для того, чтобы лгать.

– Это правда. Разуй глаза, про аварию автобуса на кабельном телевидении с утра до ночи говорят.

– Мне все равно, о чем они там говорят, я тебе больше не дам травмировать сына.

И она повесила трубку.

На совещание Бен опоздал. Все замы и Прелова были на местах, расположившись вдоль длинного унылого стола.

– Какой может быть разговор о дисциплине, если руководство опаздывает само, – заявила Прелова вместо приветствия. – Магерамову глубоко начхать на наши потуги навести порядок в фирме. Господин Ерепов, прошу отметить в протоколе опоздание Магерамова, – с чувством глубокого удовлетворения закончила она.

Бена взяла злость, столько всего навалилось одновременно, что он, не успев взять себя в руки, сказал:

– Прошу также занести в протокол слова Преловой о том, что в фирме пора навести порядок.

– Ну и что? – глазки Преловой забегали.

– А то, что другими словами сейчас в фирме бардак. Я думаю, герру Желько будет небезынтересно узнать ваше мнение о деле всей его жизни.

– Хам! Как вы смеете! – Прелова разрумянилась. – Вы настоящий грубиян. Вы думаете, это вам сойдет с рук? Женщину на вашем месте давно бы уволили. Вы уверены, что вас за штаны оставят?

– Как вы уничижительно говорите о мужчинах. На месте присутствующих я бы подал на вас в суд.

Бен сказал два предложения, Прелова выдала десять. Это были настоящие перлы скандальной ораторики. Она блеяла, передразнивая, она послала его в ж… Бен знал, что с женщинами бесполезно связываться – во время разговоров у них работают оба полушария против одного у мужчин. Лучше б они у них во время работы работали, зло подумал Бен. Невыносимые твари.

– Что вы сказали? – севшим голосом переспросила Прелова. – Вы слышали, как он меня обозвал. Эта тупая безмозглая скотина.

Директора превратились в статуи. Привыкшие руководить огромными денежными и людскими массами, они совершенно не представляли, что делать с выведенной из себя женщиной. В мужчину издревле введен ген боязливости перед женщиной. Долгими днями, когда мужчина уходил на охоту, дети оставались в полном подчинении у женщин – матерей. Рабское подчинение оттуда.

– Что вы сказали? Я прослушал? – очнулся Бен от своих размышлений, чем окончательно добил Прелову.

– Знаете, я не буду больше с вами валандаться. Запишусь на прием к герру Желько и сделаю все от меня зависящее, чтобы вы здесь больше не работали.

– Это будет все же гуманнее, чем вы поступили с Базилевским.

– Магерамов! – фальцетом выкрикнул Ерепов. – Выйдите немедленно! Устроили здесь курятник!

Его уход директора встретил с невыразимым облегчением. Ровно в пять Бен закрыл кабинет на ключ и спустился в подвал.

Внизу дежурил Ползунов, который не сказал ему ни слова. Бен не знал, радоваться этому или нет. Охрана была проинструктирована лично Ереповым, стало быть, шеф знал теперь о его походах, а не знал, Ползунов доложит.

Афинодор находился у себя, в глубокой задумчивости потроша извилистый металлический агрегат.

– Что это? – поинтересовался Бен.

– Фазен – Линк! Между прочим, двойного действия! – гордо сообщил Пантелеич.

– Зачем ты ментам про меня сказал, что я часто у тебя бываю? Ты же знаешь, Ерепов запретил, мне теперь он точно голову оторвет.

– Что за ерунда! – невнятно произнес Афинодор. – Никто тебе голову не оторвет.

Это я тебе гарантирую. Кто работать будет? Грудастая? А про тебя в любом случае узнали бы, не от меня, так от других. Все в курсе, что мы тут чай пьем. Это криминально? Теперь, когда с Краюшкиным все решилось, к тебе никто не будет приставать.

Агрегат, лежащий на столе перед Беном, бликовал в свете люминесцентных ламп, которыми был утыкан потолок. Бен впервые обратил внимание, что ламп так много – буквально на каждые дециметр. Он рефлекторно погладил Фазен – Линк и с удивлением обнаружил, что полированная на вид поверхность на ощупь шершава и состоит из множества вытянутых и застывших композитных нитей. Бен провел рукой и почувствовал некий дискомфорт, будто бугорок протек под пальцами.