Текст книги "Женская логика – смертельное оружие"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Гоша очень напряжен – то ли зол, то ли напуган, – оповестила Серафима.

– Наверное, ему тоже нужно алиби, – предположила Алла.

– Не стоит Регине разговаривать с отцом. У него хватит наглости потребовать подтвердить на допросе, будто дочь была с ним!

– Пока не звони ему, – посоветовала девушке верная боевая подруга. – А если он станет настырничать, вы, Сима, отговоритесь, что Регина совсем расклеилась и лежит в лежку.

– Теперь я его к ней и на пушечный выстрел не подпущу, – заверила Серафима. – Какими бы соображениями Гоша ни руководствовался, не сомневаюсь, что у него чисто эгоистический мотив. Он даже не поинтересовался, как дела у дочери, а ведь ему известно, что Володя погиб. Отцу что-то от нее нужно, но мы не станем ему помогать.

– Серафима Николаевна, а где вы провели пятницу? – поинтересовалась Наташа.

– С десяти до двух у меня был прием в юридической консультации, а с четырех до восьми – в нотариальной конторе. В перерыве, как обычно, заехала домой пообедать.

Алла незаметно переглянулась с адвокатессой – в распоряжение Симы было два часа. За это время из центра можно доехать практически в любой конец Москвы.

– Соседи вас видели? – продолжала опрос Наташа.

– Вряд ли. Я никого из знакомых не встретила. Фактически алиби на это время у меня нет.

– Значит, сделаем, – уверенно заявила верная боевая подруга, весьма поднаторевшая на этом поприще. – Тут выяснились некоторые обстоятельства. Оказывается, твой муж, Регина, является пасынком каширского прокурора Савватеева.

– Да, Володя родился в Кашире, – подтвердила девушка. – Муж говорил, что его отчим прокурор, а мать – судья, и потому он тоже пошел в юридический.

«Как же много сейчас развелось всякой мрази, – подумала Алла. – . Время, что ли такое? Неужели порядочных людей стало меньше, чем подонков? Мерзавцы объединяются в стаи, в банды. У порядочных людей один путь – тоже объединяться, чтобы противостоять негодяям”.

Она не стала затевать беседу на отвлеченные темы и продолжила начатый разговор:

– Общими усилиями мы сориентируем следствие на каширское криминальное трио: прокурор, его шурин и пасынок. Вован занимался темными делишками, за которые можно поплатиться жизнью, а по его дядьке-подельщику Яшке Паршину давно киллерская пуля плачет.

– Да, у Володи с ним были какие-то дела, – подтвердила Регина. – Муж одно время просил, чтобы дядя взял его юрисконсультом, но тот почему-то не захотел.

– Видно, от жадности – не желал платить племяшу фиксированную зарплату. Время от времени Вовчику что-то перепадало, но у Яшки особенно не разживешься.

– Володя иногда приходил и к моему отцу – видимо, папа ему давал мелкие поручения, но всегда пренебрежительно называл “каширским шалуном”, а муж злился и нарек его “жлобом”. Вони и на прошлой неделе виделись, в среду. Долго разговаривали в отцовском кабинете, а потом муж вышел с очень недовольным видом.

– Видать, не обломилось ему, – позлорадствовала Алла. – Регина, поройся-ка хорошенько дома. Вдруг в каком-то тайнике обнаружишь бумаги убиенного супруга, свидетельствующие, что он пробавлялся шантажом. И если у него было что-то на дядю и отчима, мы сделаем следствию подарок.

– Дак давай я съездю к Яшке в больницу, да еще разок переверну его кровать, – предложил великий человеколюб Толик. – Попинаю по копчику – все выложит, чё знает.

– Добрый ты, Толян, милосердный и жалостливый… – усмехнулась автор идеи укрощения строптивого Якова. – Мысль, конечно, интересная… Пожалуй, стоит еще разок навестить Яшку. Пинать по копчику мы его не будем, воздействуем психологически, но про делишки зятя и племяша он мне все расскажет, или я буду не я. Кстати, пошлю-ка я копии фотоснимков, видеозаписи, аудиозаписи и сопроводительный текст в генпрокуратуру и прочие присутственные места. И прессу подключу. Не пропадать же добру, то бишь, видео-фотоматериалам. Савватеева запросто турнут с прокурорского кресла. Очистим ряды каширской прокуратуры от коррумпированных элементов! – с пафосом произнесла сторонница неординарных методов наказания. Встав в позу оратора, она простерла руку и продекламировала, перифразируя Цицерона: – Трепещи, взяточник, если наворовал лишь столько, сколько нужно тебе самому! Не боится лишь тот, кто награбил достаточно, чтобы оделить всех алчущих!

– Выбирай: или развод, или тюрьма. – Лина буравила мужа ненавидящим взглядом, всем своим видом демонстрируя, что отступать не намерена.

– Что ты несешь, дура!

– То, что слышишь!

Кирилл подозрительно посмотрел на жену, но не нашелся, что сказать. Лина еще немного потомила его неизвестностью – пусть помучается! – а потом оповестила:

– В прошлую пятницу я за тобой следила и знаю, для чего тебе понадобилось брать больничный лист.

Муж молча ждал продолжения, но жена не спешила раскрыть карты.

– Ну и…? – наконец не выдержал Кирилл, а Лина про себя усмехнулась – слабак он, хоть и корчит из себя невесть что. Баба, а не мужик.

– Увы, дамы, алиби, которое мы вчера сочинили, не годится, – оповестила Алла. – Дело в том, что второго марта я чревоугодничала в ресторане города Каширы в малоприятном обществе прокурора Савватеева. Учитывая, что мир гораздо теснее, чем мы предполагаем, может получиться так, что господин прокурор, узнав о кончине пасынка, заявится в Москву, пообщается с коллегами, требуя, чтобы убийцу племянника нашли в рекордно короткие сроки, и с большим изумлением узнает, что я находилась в двух местах одновременно.

– Тогда я скажу, что с трех до половины восьмого Регина была у меня, а Сима заехала во время своего перерыва, с половины третьего до половины четвертого, – предложила Ирина.

– Годится, – одобрила опытная лжесвидетельница. – Тем самым мать и дочь обеспечены алиби. Но успокаиваться еще рано. Важно подсунуть следствию подходящую кандидатуру на роль подозреваемого. Пока выяснится, что это пустышка, много воды утечет. А мы за это время основательно подготовимся к любым неожиданностям.

– Я постараюсь исполнить ту роль, которую вы намеревались сыграть в кабинете следователя. Правда, не уверена, что у меня получится столь же зрелищно и эмоционально. – Вспомнив вчерашний Аллин спектакль, Ирина рассмеялась. – Я уже звонила Николаю, он согласился все подтвердить. Мой бывший муж весьма нелестного мнения о Владимире Дьяконове, а в бизнес-кругах немало людей, крайне негативно настроенных к горе-адвокату.

– Чем больше у Вована обнаружится врагов, тем веселее будет работаться следователю. А мы постараемся постоянно подбрасывать ему информацию и уводить следствие в нужном нам направлении. Ирина, мы с вами сыграем в паре. Завтра посетите следователя, ненавязчиво упомяните об алиби вдовы и тещи погибшего и расскажите все, что узнали от Николая. Сгустите краски – мол, десятки бизнесменов желали Вовану умереть как можно скорее, но при этом как можно мучительнее. Приплетите и Яшку Паршина, сочинив сюжетец, как они с Вовчиком на пару занимались мошеннической деятельностью. «Клевещи смело – что-нибудь да останется!» – говорили древние латиняне. Не обойдите своим вниманием и прокурора Савватеева. Потом сошлитесь на меня – мол, мою приятельницу Аллу Королеву троица очень сильно обидела. А потом явлюсь к следователю я, полная благородного негодования, и прямо с порога заору: “Как я рада, что хотя бы один из этих подонков отправился прямиком в ад! Не мешало бы наказать и его подельщиков Паршина и Савватеева!” На допросе напущу туману, мол, у прокурора был мотив разделаться с пасынком – тот его шантажировал. Наезд на сластолюбивого взяточника будет с двух сторон: наш компромат, добытый оперативным путем, и следствие по делу Вована. Классный сценарий получается! Регина, а как ты относишься к свекру?

– Терпеть не могу, – с отвращением произнесла девушка. – Одно время он смотрел на меня маслеными глазами, часто приходил, когда Володи не было дома, и неуклюже ухаживал. Однажды я влепила ему пощечину, но не проняло. Между прочим, свекор был у нас в прошлую среду и остался ночевать. В тот день я вернулась поздно, а они с Володей хлещут виски. Куролесили до трех часов ночи.

– А свекровь у вас бывала?

– Несколько раз.

– Ну и как она?

– Провинциальная раскормленная тетка с химией.

– То-то она порадуется, увидев стройные тела постельных партнерш супруга! – злорадно ухмыльнулась постановщица порноспектакля и решила попутно поднять собеседницам настроение: – В человеке все должно быть прекрасно – особенно его любовница. – Сделав паузу, – недаром друзья считали, что в ней умерла великая актриса, – Алла одарила их новым “иронизмом”: – Один муж заявил, что ему нравится трахать стройных женщин. Жена стала ходить в спортзал, а он в это время трахал стройных женщин. – Подождав, пока дамы отсмеются, верная боевая подруга похвасталась: – Умна я не по годам! Оказалось – попала в яблочко, назвав Эдикову супругу “колодой с перманентом”.

– У нее три подбородка, пятьдесят шестой размер одежды, а костюмы всегда на размер меньше, чем нужно, и туго обтягивают жирные телеса. – Регина изобразила руками контуры расплывшейся фигуры свекрови.

– Порадую-ка я славную чету Савватеевых еще разок – завтра отнесу копии фото-видеосвидетельств сексуальных забав и взяточничества каширского прокурора во все московские газеты. Желтая пресса с руками оторвет!

Аллин азарт передался и Ирине, обычно спокойной, сдержанной даме. Но ведь верная боевая подруга и мертвого со смертного одра поднимет! Энергетика у нее поразительная.

У основательницы «Клуба одиноких сердец» уже не было сомнений по адресу той, о которой ее бывший супруг говорил: «Она – сама жизнь!» Чем больше Ирина узнавала Аллу, тем больше восхищалась. Сколько в ней экспрессии, артистизма! И вместе с тем искреннего желания помочь любому, кто попал в беду, – редкое качество в наше эгоистичное время. «Какой идиот назвал ее «стервой из стервей»? – возмущалась Ирина, не подозревая, что в определенных обстоятельствах добровольная защитница обманутых и обиженных становится отъявленной стервой.

После их первой встречи Ирина поняла, почему Николай прекратил шашни с длинноногими профессионалками. Разве им сравниться с Аллой?! Удивительно лишь одно – как Коля мирится с существованием Олега.

Знай Ирина, что любимая женщина Николая одно время считала их соперницами, она бы от души посмеялась. У них с бывшим мужем все давно в прошлом, уже нет ни любви, ни ревности. Если чисто теоретически предположить, что Коля надумал бы реанимировать их союз, она, Ирина отказалась бы наотрез. В качестве мужа Николай ей уже не нужен. Лишь в качестве друга. И отца их детей. Да и дети-то уже взрослые.

Ирину вполне устраивала нынешняя жизнь. Ей нравится помогать подругам и импонирует Аллина бесшабашность. «Авантюризм заразителен», – подумала Ирина, улыбаясь.

Будь у нее возможность выбирать: реконструировать прошлое и вновь стать женой, вычеркнув измены мужа, или оставить все как есть, – она предпочла бы второй вариант.

Ирина Кузнецова, считавшая себя прагматичной дамой, даже не подозревала, что сейчас она совершает ошибку, свойственную многим женщинам: расставшись с мужем, пусть и по собственной инициативе, они тешат себя надеждой, что в их власти все переиграть. Мол, если захочу, мы опять будем вместе, но у меня нет такого желания. Слабому полу свойственно пребывать в иллюзиях. В реальности же благоверный, вполне возможно, с облегчением скинул супружеские кандалы – он лишь ждал, когда жена проявит инициативу к разводу, тем самым сняв с него ответственность за развал семьи: надо очень-очень постараться, чтобы женщина пожелала сменить статус замужней на положение разведенной.

Вот и Николай ни за какие коврижки не согласился бы вновь называться мужем Ирины. Две сильные личности не сумели ужиться на одной территории. Какое-то время шла борьба характеров, но в войне полов не бывает победителя. Проигрывают оба. Николай пошел по пути, который чаще всего избирают современные мужчины: бизнес, большие деньги, продажные девки. Ирина занялась детьми, а когда они подросли, создала «Клуб одиноких сердец» – ее деятельная натура не терпела праздности. К тому же, как и многим душевнощедрым женщинам, Ирине хотелось отдать тепло своей души тем, кто в этом нуждается.

Так что в определенной мере развод пошел на пользу обоим супругам Кузнецовым. Чем унижать себя формальным браком, лучше расстаться и реализоваться в иной сфере, как поступила Ирина, или строить отношения с другим человеком, как сделал Николай.

Сейчас Ирина ощущала себя гораздо комфортнее, чем в последние года брака. Следовательно, ее решение было правильным.

– Ты опять спишь с Региной, – прокурорским тоном заявила Лина.

Кирилл не стал отрицать:

– Я же сказал, что хочу с тобой развестись.

– А я тебе предложила альтернативу: развод или тюрьма, – напомнила она.

– Слушай, кончай гнать пургу! – обозлился он.

“Ишь, каких слов нахватался, – поехидничала супруга. – Крутым себя мнишь? Да твою “крутизну” одним щелчком можно сбить, сразу в ногах начнешь валяться”.

– Я же тебе говорила, что следила за тобой в ту пятницу, – многозначительно произнесла она.

– Ну следила, и что? – нетерпеливо спросил Кирилл.

– Я видела, как ты ездила в Братеево… – тянула жена, чтобы хорошенько поиграть на его нервах.

– Ну ездил, – не стал отпираться муж.

– Пока тебя не ищут, но ведь я могу сходить к следователю и сказать, что не отставала от тебя ни на шаг и видела, как ты вошел в ту квартиру, пробыл там некоторое время…

Она снова сделал паузу, следя за реакцией мужа, но тот лишь пожал плечами.

– А вчера и позавчера я снова ездила к тому дому и все разузнала…

И опять Кирилл не проявил беспокойства.

– Я увидела опечатанную квартиру, потом поговорила с соседями, и они рассказали, что хозяин отравлен, причем, именно в ту пятницу, когда ты туда приходил…

– Давайте ускорим процесс, – предложила начинающая авантюристка. – Вы дадите мне некоторые из этих фотографий, я продемонстрирую их следователю, пояснив, что прокурор города Каширы Савватеев вымогал взятку у моей подруги Аллы Королевой, а посредником выступил Владимир Дьяконов. Мы с вами сфотографировали момент передачи взятки, намереваясь впоследствии обратиться в правоохранительные органы. Узнав, что Дьяконов погиб, решили предоставить снимки в распоряжение следствия – отчим с пасынком были в одной связке, а потому Савватеев может иметь отношение к смерти Дьяконова. А вы придумайте, за что у вас вымогали взятку, и захватите остальные фотографии.

Еще совсем недавно сорокатрехлетняя Ирина Кузнецова и помыслить не могла, что будет принимать участие в постановке криминального спектакля, основанного на лжесвидетельстве. Несмотря на явный оговор, Ирина не сомневалась, что у них все получится. Пусть попробуют опровергнуть слова сговорившихся женщин!

– Предлагаю слегка отредактировать сценарий, чтобы одновременно убить сразу нескольких зайцев, – подхватила авантюристка со стажем. – Обезопасим мать и дочь Новицких, пустим следствие по ложному следу и по максимуму очерним двух подонков: Паршина и Савватеева. В идеале – сделать одного из них или даже обоих подозреваемыми в убийстве Вована Дьяконова. Наша главная задача: донести до сознания следователя, что у прокурора был мотив разделаться с пасынком – тот его шантажировал. Либретто таково. Савватеев вымогал взятку, чтобы развалить дело Леонида Кудрявцева со товарищи. Вован Дьяконов оповестил меня, что нужно двадцать пять тысяч долларов, хотя прокурор требовал только десять, – пятнаху Дьяконов решил зажилить. Заодно надумал обеспечиться компроматом – заснял момент передачи взятки и последующие сексуальные игры прокурора. Затем ушлый Вовчик обратился ко мне, мол, готовьте еще пятнадцать тысяч, и принес фотографии, где я вручаю взятку, – надумал и меня шантажировать. Я выкупила у него снимки и в ярости обрушилась на Савватеева. Разгневанный прокурор приехал в Москву и потребовал у пасынка-подельщика объяснений. Тот продемонстрировал ему компрометирующие фото, а Савватеев решил: мертвый шантажист лучше живого.

– Слушай, Лина, кончай спектакль! – не выдержал Кирилл.

– А-а, так ты хочешь, чтобы я все сообщила следователю?

– Ну и сообщай – мне-то что!

– Ошибаешься, дурачок. – Лина злорадно усмехнулась. – Не видать тебе наследства, как собственной задницы. Если оно не достанется мне – не достанется никому.

– Так ты раскатала губы на имущество покойного деда? – опешил супруг.

– А почему бы и нет! – подбоченилась супруга. – Я жена тебе или кто?!

– Да какая ты мне жена… – поморщился Кирилл. – Ехидна…

– Ну я тебе покажу ехидну!

Лина не шутку разозлилась. Она долго терпела непредсказуемого мужа, но больше не намерена мириться с его препротивным характером.

Кирилл еще будет размазывать сопли по щекам, умоляя не губить его. А ее молчание теперь повысилось в цене.

– Если Савватеева лишат прокурорской должности, свои не станут его выгораживать, – прибавила Серафима.

– И познает он всю страсть в избытке! – возликовала укротительница коррумпированных прокуроров. – Пусть на собственной шкуре почувствует, гад, каково потеть на допросах! Замечательно получилось, что второго марта Эдик не явился в семейное гнездышко! Еще один обнадеживающий факт – прокурорский шофер был заблаговременно отпущен домой, что означает: Эдуард Владимирович намеренно избавился от ненужного свидетеля и отправился травить пасынка не на своей машине. Мы с Толяном доехали из Каширы в Москву всего за полтора часа, следовательно, и Эдик мог. Сейчас прикину по времени… – Алла ненадолго задумалась. – Из ресторана мы ушли часа в три, накинем полчаса на дорогу до квартиры и получение взятки… Значит, теоретически Савватеев мог прибыть к Вовчику от пяти до шести вечера, а Регина вернулась домой только в половине девятого. Мозаика сложилась замечательно – прокурору ни за что не удастся подтвердить свое алиби: с трех часов пятницы и до утра субботы его никто не видел, кроме меня, Виталика, моего верного оруженосца и двух девиц-проституток. Пусть хоть застрелится, но ничего не докажет!

– Алла, вы не боитесь обвинения в лжесвидетельстве? – спросила адвокатесса.

– А я вообще ничего на свете не боюсь, – без всякой рисовки произнесла верная боевая подруга. – Мой девиз: “Не наказывая зло, мы способствуем тому, чтобы оно свершилось”. Сомнения – ах, ах, так поступать нехорошо! – когда подлецы попирают закон, свидетельство не обостренной нравственности, а как раз наоборот. Мягкожопость это, Наташа. Тот, кто не желает покарать преступника, сродни его сообщнику.

Законопослушная адвокатесса промолчала, оставшись при своем мнении, а самозваная вершительница правосудия прибавила:

– Я не навязываю вам своей точки зрения. Проповедовать легко – доказать трудно. Да и вообще я не любительница риторики. Люди, солидарные с моими взглядами, объединились под лозунгом: “На крайнее зло – крайние меры”. Члены нашей команды занимаются делом, а не самокопанием: нравственна ли наша деятельность. Нравственна, раз мы за хороших людей и против плохих!

– Я не оспариваю ваше право поступать так, как вы считаете нужным, – тихо произнесла Наташа. – Иначе бы меня тут не было.

– Значит, вы тоже в нашей команде, – заулыбалась сторонница творить добро крайними мерами. – Кстати, дамы, у меня вдруг мелькнула шальная мыслишка.

Алла сходила в прихожую и, пошарив под вешалкой, нашла привезенный из Каширы полиэтиленовый пакет с початой бутылкой коньяку и бокалом, из которого пил Эдуард Владимирович. Вернувшись в комнату, сыщица-самоучка продемонстрировала содержимое дамам.

– Иногда мое чутье идет впереди мыслительного процесса, – похвалила она себя. – Сама не знаю, зачем сохранила все это хозяйство. Коньяк захватила, дабы придать храбрости трусоватому прокурору, потом решила – не пропадать же добру! Наташа, озаботьте, пожалуйста, эксперта-дактилоскописта, пусть сравнит Эдиковы «пальчики» с обнаруженными на бокале с чистым виски.

– Почему вы решили, что там отпечатки пальцев Савватеева? – удивилась адвокатесса.

– Не могу внятно объяснить. Какое-то неясное ощущение, будто я что-то заметила, но не могу вспомнить.

– Хорошо, я договорюсь об экспертизе частным порядком.

– Ну, бабоньки, – хозяйка дома радостно потирала руки, – не видать прокурору спокойной жизни, как свинье голубого неба!

Наташа смотрела на нее, думая, как хорошо иметь такую верную подругу и как страшно – столь беспощадного врага. Почему-то адвокатесса не сомневалась, что на втором бокале обнаружатся отпечатки пальцев прокурора Савватеева. И хотя прокурор, скорее всего, не причастен к убийству пасынка, Алла, ни секунды не колеблясь, обставит все так, что обвинения в убийстве ему не избежать. Да уж, эта женщина может все – и выручить, и изощренно подставить… Крепко дружить и яростно ненавидеть. Быть веселой хохмачкой и беспощадной мстительницей.

Верная подруга хорошим людям и безжалостная к подонкам тут же подтвердила мнение адвокатессы:

– Если удастся наказать паршивца Яшку Паршина вкупе с продажным Эдиком Савватеевым, можем считать, что мы на славу потрудились. У меня появился новый девиз, общий для “Клуба одиноких сердец” и нашей команды: ЖЕНЩИН ОБИЖАТЬ ОПАСНО!

Все дамы выглядели весьма довольными, один лишь Толик расстроился, что его таланты не к чему приложить. Разочарованно вздохнув, он погладил сладко спящего сэра Персиваля и подумал, что, может быть, все же осуществит свою заветную мечту и от души попинает Яшку по копчику.

Проводив единомышленниц, Алла позвонила Николаю:

– Коля, пойдешь в лжесвидетели?

– С тобой, моя дорогая, хоть к черту на рога!

– Вот за это я тебя и люблю!

– Только за это? – По голосу чувствовалось, что Николай улыбается.

– Ну, не только…

– Приедешь? – сразу воодушевился любовник.

Честно говоря, ей хотелось поехать к нему, но скоро придет Олег.

“Черт побери, я как неверная жена, – разозлилась сторонница свободных отношений. – Надоело выкручиваться и при этом чувствовать себя виноватой. Жила, как хочу, и буду жить, как хочу!”

– Коленька, мне очень жаль, но сегодня не смогу…

По тону он понял, что ей и в самом деле очень жаль. Трудно поверить, что своенравная Алла вдруг стала зависимой от мужчины… Но умница Николай не стал ни канючить, ни углубляться в тему.

“А ведь такие отношения меня гораздо больше устраивают, – подумала она. – У Коли гораздо больше шансов удержать меня, чем у Олега. Ну не способна я на лебединую верность! Есть мужчины, приверженцы полигамных отношений, а я женщина, придерживающаяся аналогичных взглядов на противоположный пол. Раз мужикам можно, то и нам тоже”.

Обеспечившись моральным алиби, Алла одарила любовника свежесочиненным перлом:

– Жизнь с одним и тем же мужчиной старит женщину. – Поставив тем самым точку на новом этапе их отношений, она перешла к делу: – Мы тут с твоей бывшей женой встряли в одну ситуацию…

– Я в курсе, и уже высказал Ире свое недоумение – что у вас общего?

– Она прекрасно вписывается в нашу команду.

– Но Ирка такая пресная! – искренне заявил Николай, наглядно продемонстрировав, как мало мужчины понимают в женской психологии. – Амбициозная, с какими-то дурацкими принципами и претензиями.

– Это типичная болезнь женатиков: своих жен они не понимают и не ценят. Зато любая шалава слаще пряника.

– Не буду с тобой спорить, – примирительно произнес любовник. – Ты не жена, не шалава, и тем не менее, слаще пряника.

– Ах ты, льстец! – рассмеялась неверная любовница, идеолог полигамии. – Ну, а теперь по делу. Ты знаешь Якова Паршина?

– Не мой уровень. Таких прощелыг моя секретарша даже на порог приемной не пустит. Хотя наслышан от людей, которые на нем обожглись

– Почему же с ним не поквитались?

– Овчинка выделки не стоит. Услуги киллера обойдутся дороже, чем сумма долга.

– Замечательно сказано… Сегодня я уже второй раз обогатила свой интеллект новой фразой, отражающей печальные реалии времени.

Любовника удивили ее грустные интонации. Они во многом похожи: не берут в голову лишнего, к жизни относятся со здоровым цинизмом, не ахают, узнав о людских пороках, и тем более, не горюют о том, что не в силах изменить. Николай всегда ее понимал – может быть, потому, что она отличалась от других женщин и походила на него самого. Он, Николай Кузнецов, сильный одинокий волк, не созданный для семейной жизни. Вить уютное гнездышко, таскать в клювике пух, чтобы устилать места для будущих птенцов, ворковать с милой – не для него. Когда-то Николай любил Ирину, а потом ему с ней стало скучно, словно они жили в разных измерениях.

Он – завоеватель, рисковый и азартный человек. Для него важен сам процесс достижения поставленной цели, а не то, на какую сумму увеличится его и без того немалое состояние. Алла такая же, а бизнесом занимается потому, что ей важен элемент риска.

К Олегу Николай совсем не ревновал, как и к другим Аллиным любовникам. Он был уверен, что Олег – временный этап в ее жизни. А вот он, Николай Кузнецов, – нет. Наконец-то он нашел женщину себе под стать. Семьи у них не получится, да им и не нужна семья. Их союз и так будет прочным и долгим.

– Почему же Яшке не обломали рога? – вклинился в его размышления голос любимой женщины, и он улыбнулся – в этом она вся. Задумалась ненадолго на тему сегодняшнего бытия, но бесплодные мудрствования не в ее характере: дело прежде всего.

– А кому это нужно? Деловые люди не утруждаются рукоприкладством, а нанимать кого-то, чтобы поколотить “кидалу”, – несолидно. Паршин специализируется, главным образом, на начинающих, у которых еще нет опыта общения с мошенниками, или на мелких коммерсантах, не имеющих сильной “крыши”.

– Но у него весьма приличный загородный особняк, хорошая квартира, новенький “Лексус”, да и на банковском счету кругленькая сумма.

– Ну и на сколько все это тянет? – пренебрежительно поинтересовался Николай. – Таких “богачей” в Москве десятки тысяч.

– Но ведь и несколько сотен тысяч долларов тоже нужно сколотить. Неужели он все это выцыганил у мелких коммерсантов?

– Напомню тебе старый анекдот про дебила, который убивал бабушек, чтобы отнять у каждой десять копеек. На возмущенный вопрос прокурора, зачем же он лишал жизни бедных старушек ради столь ничтожной суммы, дебил ответил: “А десять бабушек – уже рубль!”

– Намек поняла, – рассмеялась боевая подруга. – Значит, с каждого коммерсанта тысяч по пять-десять баксов, а с пятидесяти – уже почти пол-лимона, так?

– Именно, – подтвердил Николай. – В последние годы Паршин предпочитал обдирать иногородних простофиль. У них нет возможности командировать в столицу бой-команду по выколачиванию долгов, а “кидале” скрыться от провинциала – проще простого. У него был на подхвате некий Владимир Дьяконов, несостоявшийся адвокат. Вот он и служил отмазкой. Паршин представлял его иногородним коммерсантам как своего заместителя, мол, именно он занимается конкретикой, а дело главы фирмы – общее руководство.

– Так ведь Вован совсем сопляк и нищ как церковная мышь.

– Выглядел и держался он как преуспевающий человек, умел складно врать. Так заболтает наивного лоха, что тот всему верит. На рекламу и необходимый для лохотронной деятельности антураж аферисты не скупились. Начинающие коммерсанты, не зная, куда приспособить свои капиталы и убедившись, что все хлебные ниши уже заняты, натыкались на красочную рекламу Паршинской фирмы “Кентавр”, обещающую баснословные прибыли.

– Тот, кто хорошо себя знает, – никому не доверяет, – хмыкнула Алла и тут же выдала новый перл: – Не уверен – не верь!

Пригрозив мужу, Лина сразу же покинула квартиру – пусть помучается неизвестностью, негодяй! – и отправилась к матери. Вообще-то ей нужно было забрать сына, но она решила заночевать. Если супруг не одумается, придется осуществить угрозу, а ребенок свяжет ей руки. Проще оставить его на время у бабушки.

Лина не сомневалась, что трусоватый Кирилл заявится, чтобы прояснить ситуацию. А ей известно достаточно, чтобы капитально отомстить обоим – супругу и своей извечной сопернице.

Сначала она размажет мужа, а потом отыграется на его крале – пусть эта самоуверенная зазнайка поймет, что беда – дело наживное.

Отныне только от нее, Лины, зависит, останется ли Регина на свободе.

– Паршин обставился весьма солидно, – просвещал любовницу Николай. – Особенно приподнялся он до кризиса, когда деньги коммерсантам доставались легко и текли полноводной рекой – и на банковские счета, и в виде наличной зелени. В то время в бизнес полезли все, независимо от способностей, связей и идей. Многие, сколотив энную сумму, потом чесали в затылке: куда бы ее вложить.

– Всего лишь найти область, где можно извлекать чужие деньги, не прибегая к насилию, – пошутила Алла.

– В докризисное время доморощенных бизнесменов хватало. Некоторые не могли вложиться в своем городе и мечтали найти партнера в столице. Например, некто сколотил в городе Задроченске энный капиталец на водке или продуктах, но люди не съедят и не выпьют больше, даже если он закупит вдесятеро больше эшелонов водки и консервов, потому что, в отличие от него, получают зарплату. Вот коммерсант и ищет, куда бы пристроить лишние денежки, чтобы снимать сливки, не напрягаясь. И находит классический лохотрон.

– Доверять нужно лишь тем, кто может потерять не меньше, чем ты, – снова ввернула Алла – молча внимать монологу, пусть даже умного и осведомленного человека, свыше ее сил.

– Паршин и иностранцев обжуливал. Представит отлично сфабрикованные документы, фиктивные гарантии, и вперед, с бодрой песней. Даже недоверчивые иностранцы, узнав, что светит баснословная прибыль, теряли свое хваленое здравомыслие.

– Доверие можно завоевать, но проще купить.

– Ты попала в точку, – отметил Николай. – В дальнем зарубежье полно бывших россиян, сменивших фамилию на западный манер, которые за энную сумму мать родную продадут. Они легко соглашаются стать фиктивными партнерами фирмы-фантома. Яков организовал совместное российско-американское предприятие “Кентавр”, которое занимается только обувательством, и ничем больше. Для прикрытия у Паршина есть эстонец, который бегло болтает на нескольких языках, выглядит иностранцем и держится соответственно. Яков выдает его за иностранного партнера. Имеется и девица, исполняющая обязанности переводчицы. И вот они всей дружной четверкой: Паршин, Дьяконов, эстонец и девица, – обхаживают иногороднего лоха в шикарном офисе особняка, отделанном так, будто в фирме “Кентавр” ворочают долларовыми миллионами.

– Откуда дровишки-то?

– Этим офисом Яков обзавелся сравнительно недавно, говорят, тоже с помощью махинаций.

– Неужели провинциалы приходили к нему с улицы, держа в руках газетку с объявлением, мол, вот тут я прочел про ваше “Поле чудес” и решил там денежки зарыть?