Текст книги "Женская логика – смертельное оружие"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

«Иронизм» не произвел впечатления – Регина держалась напряженно. «Нервничает девушка», – отметила Алла и предприняла еще одну попытку расслабить собеседницу:

– Убийца невиновен, пока не доказана его виновность или… невменяемость.

Вдова вымученно улыбнулась, а верная боевая подруга продолжила инструктаж:

– Не вздумай бежать на допрос по первому вызову. Запомни, Регина: пока ты не расписалась в получении повестки, уклоняйся от посещения следственного отдела. Повестки, переданные тебе через соседей, со спокойной совестью спускай в мусоропровод.

– Но зачем дразнить гусей?!

– Ничем не рискуя, рискуешь всем, – отшутилась Алла. – Чем позже окажешься в кабинете следователя, тем лучше. Тянем время, чтобы качественно подготовиться к допросу. Моя подруга Лариса, оказавшись в похожей ситуации, примчалась на допрос, совершенно не зная расклада, и в итоге облажалась, а следователь вцепился в нее мертвой хваткой, забыв про остальных подозреваемых. Не повтори судьбу моей подруги, иначе погоришь, поняла, Регина?

– Не понимаю – к чему тянуть? Следователь обязан допросить жену погибшего. Если я стану уклоняться под смехотворными предлогами – будет только хуже.

– Типичное заблуждение. Похоже, в институте тебя учили теории, а реалий ты не знаешь. Допрос бывает формальным, но может быть и пристрастным. Ларису полтора месяца почти ежедневно вызывали, и каждый раз этот моральный мордобой длился от четырех до шести часов. За шесть недель моя подруга постарела лет на десять. Ее трясло от хамства следователя и его стремления вызнать все про ее любовников и сексуальные забавы – с кем, где, как, в какой позе и как часто. Следак проявлял просто-таки маниакальное упорство в желании перетрясти ее постель. Ларка дамочка деликатная, у нее язык не поворачивался дать иезуиту-вуайеристу достойный отпор. А меня он вызвал всего два раза, потому что я вела себя нагло: вот те кукиш, чё хошь, то и купишь! Причем, у меня имелся увесистый мотив, но не было алиби, точнее, я намеренно подставилась. – Для усиления впечатления любительница сыграть на публику завершила свой монолог “опилками мышления”: – Рискнула всем – все равно терять было нечего!

Девушка, кажется, не очень верила сказанному.

– Чистой воды правда! – заверила ее рисковая боевая подруга. – Чем дольше ты будешь фаловать следователя, тем лучше. За это время он найдет другого мальчика для битья. А явишься первой – всю душу вымотает. Ему же нужно изображать бурную деятельность. Вот он и будет, за неимением других подозреваемых, вызывать тебя каждый день и долбить, как ворона говно, – терпения им не занимать, – пока ты не офонареешь в сотый раз отвечать на один и тот же вопрос. А ему-то что? Подшил протокол допроса в дело: папочка пухнет, и у начальства никаких претензий – следователь работает. И станешь ты в итоге единственной подозреваемой, потому что искать мифических жертв шантажа операм неохота. Где их искать? Твой Вован нигде не работал, следовательно, сослуживцев, могущих пролить свет на его околопрофессиональную деятельность, не существует, друзья-приятели вряд ли в курсе его грязных дел, а списка клиентов, понятное дело, нет. Кстати, у него имелась записная книжка?

– Да. Ее забрали во время обыска.

– Обыск был качественный или так себе, по верхам?

– По-моему, формальный.

– В общем, семейные перины в поисках припрятанных драгоценностей не вспарывали?

– Нет, – засмеялась Регина. – Забрали фотографии и разные бумажки из секретера.

– Ну что ж, ход мысли следствия мне нравится, – удовлетворенно отметила опытная лжесвидетельница. – Вдову сильно не трясли, первичный допрос поручили безусому стажеру, а изъяли записную книжку и фотоснимки, что означает – искать собираются в окружении погибшего, а не в семье. Но ты не расслабляйся! – погрозила она пальцем Регине. – Как им надоест глазеть на фотки и обзванивать кандидатов в убивцы, они на тебя переключатся. Сумеешь воспроизвести свою версию на допросе так, чтобы следователь не усомнился?

– Постараюсь, – не очень уверенно произнесла вдова.

– Не уверена – не сомневайся, – не преминула ввернуть любительница острого словца – для поднятия боевого духа. – Ты уж, дэушка, очень-очень постарайся, а то, сама понимаешь…

– Понимаю…

– У покойника было много друзей-приятелей? – поинтересовалась Алла и сама засмеялась абсурдности произнесенной фразы.

– Довольно много.

– Тогда немало воды утечет, пока опера обзвонят и допросят всех, кто указан в его записной книжке. Пусть пока работают в этом направлении, глядишь, что-то интересное накопают. А мы будем держать следствие под контролем. Моя приятельница Наташа[19]19
  Адвокат Наталия Покровская – героиня многих романов Дили Еникеевой.


[Закрыть] – адвокат. Дама с большими связями. Когда я занимаюсь каким-то расследованием, она проникает везде, снимает копии с актов патологоанатомической и криминалистической экспертизы, с протоколов допросов, общается с операми и следаками, – в общем, держит руку на пульсе.

– Алла, а нельзя ли с ней договориться, чтобы она стала адвокатом моей дочери? – спросила Серафима.

– Запросто. Наташа адвокат по уголовным делам, она будет сопровождать Регину на допросы. Мне уже трижды доводилось быть свидетелем по мокрому делу, и хотя у меня нервы почти как канаты, должна признаться, это не вызвало у меня положительных эмоций. И запомни, Регина, еще одну простую истину: пока суд не вынес тебе приговор, ты невиновна. Даже если против тебя железобетонные улики. Не-ви-нов-на! – четко произнесла умелица вводить в заблуждение следствие. – Знаю, ты закончила юридический, но когда человек сам оказывается в роли подозреваемого в убийстве, он со страху про все на свете забывает.

– Спасибо, – поблагодарила Регина за все сразу.

– Кстати, дамы, у меня идея, – провозгласила Алла. – Пойду-ка я сама к следователю, не дожидаясь вызова. Слышала, мол, что погиб зять моей приятельницы. И примусь без зазрения совести клеветать на покойного. Распишу красочную легенду про его деятельность на попроще шантажа – опера вкупе со следаком закопаются разгребать плоды моих лжесвидетельских показаний! Между строк вверну и про Регинино алиби. Мол, гостили мы в ту знаменательную пятницу у нашей общей приятельницы Ирины Кузнецовой, чаевничали и сплетничали, как водится у благородных дам, потом я подвезла девушку к ближайшей станции метро, а через час бедняжка звонит мне и, обливаясь горючими слезами, сообщает душераздирающую новость: ее любимого мужа отравили именно в тот момент, когда мы наслаждались ореховыми батончиками. И я, господин следователь, пришла вам сказать, что так мерзавцу и надо!

Монолог урожденной актрисы удался. Все три зрительницы чуть не покатились со смеху. Когда дамы отсмеялись, мастерица вводить в заблуждение следствие продолжала уже другим, деловым тоном:

– Вы, Ирина, тоже активно педалируйте версию шантажа. А я продумаю перспективные кандидатуры и заранее договорюсь с ними. Жаль, у меня нет врагов, а то могла бы с чистой совестью возвести поклеп на заклятого недруга – мол, в бизнес-кругах поговаривали, что он стал жертвой недостойного адвокатишки Владимира Дьяконова. А от кого слышала, не назову, мол, я такая забывчивая, такая рассеянная, и память у меня девичья… И даже болезнь, как ее… забыла название, ну, вы сами должны знать, господин следователь, у вас она наверняка тоже есть, очень модная нынче болезнь.

Снова сделав паузу, чтобы собеседницы отсмеялись, Алла продолжила свой спектакль одного актера:

– Между прочим, порядочная женщина не передает сплетни… – подвесив выразительную паузу, любительница «иронизмов» закончила: – она их сочиняет! Сплетни потому и бессмертны, что там вовсе не обязательно называть источник информации. Достаточно произнести с заговорщицким видом: “Доверю тебе большой секрет, только ты никому не рассказывай”, – а дальше врать, сколько захочется.

– Я попрошу Колю выступить в качестве объекта шантажа, – оповестила хозяйка дома. – Он человек бесстрашный и рискнет, не моргнув глазом.

Мимоходом отметив, что Ирина, молчавшая все это время, по собственной инициативе вступила лишь для того, чтобы подчеркнуть свои особые отношения с Николаем, Алла тут же спохватилась и укорила себя: «С чего я так пристрастна к ней? Ревную, что ли? А версия, будто Ирина устроила мне подставу с делом Розы, вообще смехотворна. Ясен перец, Яшка Паршин не по зубам членам их клуба – они ж рафинированные интеллигентки! Как дети малые, право! Регина с Симой юристы, но обе – манная каша, хватки ни на копейку, не знают, как отмазаться в стремном деле, не имеют связей в органах. И чему их в институте учили?! И Ирина – так и вовсе в эмпиреях витает. Ей ли бороться с мерзавцами, с ее-то белыми холеными ручками?!»

Этот мысленный монолог сбросил большой камень с Аллиной души. В суете последних дней она и не вспоминала об Ирине Кузнецовой, а ведь совсем недавно уехала от нее с каким-то неопределенным чувством. И вот сейчас Алла нашла объяснение своему беспокойству: это сублимировалось чувство вины.

«Казанова в юбке» придерживалась своеобразного кодекса чести: мужья, любовники ее подруг и даже просто знакомых женщин не имели шансов оказаться с ней в одной постели.

Познакомившись с Ириной, Алла сразу прониклась к ней симпатией. А ведь на тот момент Николай Кузнецов считался ее любовником. Пусть она и «Блядища – пробу негде ставить», но никогда не позволяла себе спать с человеком, с чьей супругой, пусть и бывшей, поддерживала приятельские отношения. Вот она и поспешила объявить Ирине, что Коля – уже пройденный этап. Это совсем не в ее стиле – посвящать в личную жизнь малознакомого человека. С Ириной они были знакомы всего-то пару часов – с какой стати оповещать ее о своих планах? Кошки на душе скребли – вот в чем причина. Душевная маета вынудила Аллу сообщить и верному оруженосцу, что она надумала расстаться с Николаем. А ведь раньше она никогда не обсуждала с Санчо Пансой своих любовников…

В общем, ей было не по себе. Видимо, уже тогда сторонница полигамных отношений предчувствовала, что не сможет бросить Колю.

И, как это нередко бывает, произошел феномен переноса: свои негативные чувства Алла перенесла на виновницу психологического дискомфорта. Да еще и Толик подлил масла в огонь, вопросив: «А эта Ирина тебе не подставу впарила?». Терзаемая виной Алла тут же ухватилась за эту мысль и заподозрила Ирину в нечистой игре, вместо того, чтобы хорошенько все обдумать. Отринуть эмоции, использовать логическое мышление и в итоге понять, что ее подозрения абсурдны.

Сейчас, глядя на хозяйку дома и делая вид, будто обдумывает ее предложение, полигамная «Казанова в юбке» вновь испытывала чувство вины – ведь нарушила свой кодекс чести: Ирина ее приятельница, единомышленница, а она, Алла, по-прежнему любовница Николая.

Ирина держалась приветливо и доброжелательно. Возможно, ей известно, что гостья и бывший муж не расстались, но это ничуть не повлияло на отношение к Алле. И тогда верная подруга хорошим людям тоже успокоилась. В конце концов на ней нет никакой вины: став Колиной любовницей, она знать не знала его жену, а теперь Кузнецовы уже бывшие супруги.

Соблазнительница чужих мужей мысленно перевела дух – полегчало! – и с серьезным видом заверила:

– При необходимости мы сделаем Николаю железобетонное алиби. Команда у нас большая, лжесвидетелей на всех хватит.

– Меня ведь тоже будут допрашивать, – напомнила Серафима.

– И вы тоже дуйте в ту же дуду: мол, не хотели лезть в личную жизнь дочери, но зятек у вас был так себе, говнистый, в общем-то, паренек, и в ваших юридических кругах гуляет слушок про его неблаговидные дела.

– Такие разговоры и в самом деле ходят.

– А вы сгустите краски. Можете даже назвать фамилию мифического клиента, которого Вован шантажировал. Такую, каких в Москве сотни. Органы замучатся проверять. Или делайте вид, что у вас тоже модная болезнь, а фамилия клиента то ли Сидоров, то ли Коновалов, то ли Кузнецов, в общем, парнокопытная. А Сидоров – парнокопытный от словосочетания “сидорова коза”, – пояснила Алла, уже пребывая в своем обычном, боевом настроении. – Совместными усилиями мы так задурим голову следователю, что дело об убийстве гражданина Дьяконова разбухнет до десяти томов, а потом благополучно отправится в архив. – Напоследок умелица путать карты следствию одарила единомышленниц «опилками мышления»: – Ложь всегда собирает более щедрый урожай, чем правда.

Попрощавшись с хозяйкой дома, гостьи спустились вниз. Верная боевая подруга подвела Регину к “вольво” и велела:

– Толян, погляди-ка на эту красотку и запомни ее. На следующей неделе поедем с тобой к следователю, и ты скажешь, что именно эта девушка, которую я называла Региной, в пятницу, второго марта в половине восьмого вечера вместе со мной вышла из подъезда этого дома, – назовешь адрес, – мы сели в твою машину, и вскоре ты высадил Регину возле станции метро “Кутузовский проспект”.

Толик быстро стрелял, но быстро соображать не умел. Некоторое время Санчо Панса недоуменно таращился на начальницу, потом в его не отягощенных серым веществом извилинах произошел некий процесс, и он еще больше изумился:

– Дак в пятницу мы в Кашире были!

– Забудь это, как страшный сон! – приказала инициаторша лжесвидетельства. – Второго марта мы с тобой были здесь, на Кутузовском проспекте. Ты привез меня сюда в два часа дня, и я пробыла у своей приятельницы Ирины Кузнецовой до половины восьмого вечера.

– Это которая твоего[20]20
  Имеется в виду погибший Аллин любовник.


[Закрыть] мочканула, что ль? – зачем-то проявил ненужную осведомленность верный оруженосец.

Сима с Региной вздрогнули и растерянно переглянулись – о том, что Ирина совершила убийство, им, разумеется, было неизвестно.

– То-олик! – укоризненно покачала головой Алла. – Ну что за выражения в обществе благородных дам! Нужно говорить не “мочканула”, а “промочила ноги”.

Регина с Симой списали все на бедный словарный запас Аллиного водителя, перепутавшего Божий дар с яичницей, и тут же выбросили несущественный эпизод из головы. Сам же виновник запоздало осознал, что невольно проболтался, и его удрученная физиономия явила собой искреннее раскаяние.

– А вот про эту даму, которую зовут Серафимой Николаевной Новицкой, скажешь, что это тоже моя приятельница, знакома я с ней месяца два, – наставляла будущего лжесвидетеля Алла. – И ни слова о том, что вчера мы с ней ездили в Зарядье.

– Ага, – кивнул Толик, решив на всякий случай ограничиться минимальным вербальным общением.

– Дамы, пока расслабьтесь – за эти дни ничего экстраординарного случиться не должно. А я, изображая законопослушность, завтра же помчусь к следователю. И позвоню вам с отчетом о моем спектакле для одного зрителя.

Предсказание верной боевой подруги не сбылось. Утром следующего дня позвонила Серафима:

– Алла, у нас опять неприятности. Убита Екатерина Новицкая, вторая жена моего бывшего мужа.

– Когда?

– В тот же день, что и Володя, второго марта.

– Та-ак… Это уже серьезно. Откуда вы узнали?

– Гоша позвонил Сереже, а тот мне. Отец разыскивал Регину, позвонил соседке с нижнего этажа, – у них была такая договоренность на крайний случай, – та сказала, что с мужем Регины случилось несчастье, но дома ее нет. Видно, Гоша догадался, что дочь у меня, но сам не решился звонить, и попросил сына.

– В трудную минуту Георгий Натанович все же вспомнил о детях… А зачем ему понадобилась Регина?

– Он не объяснил причины, лишь требовал, чтобы она срочно с ним связалась.

– Регина ему уже звонила?

– Пока нет. Вначале мы решили посоветоваться с вами.

– Давайте соберемся у меня. Сейчас я позвоню адвокатессе и озабочу ее новой проблемой.

– Сегодня понедельник – Регина должна выйти на работу, – напомнила Сима.

– Позвоните в офис и скажите, что дочь больна, а потом прикройтесь больничным листом, – это позволит уклоняться и от посещения следственной части, – посоветовала Алла. И решила поднять настроение собеседнице фирменным перлом: – Гражданский долг проще забыть, чем исполнить.

Адвокатесса Наталия Покровская сидела напротив хозяйки дома с чашкой крепкого кофе, – именно такого, какой она любила.

– Значит, Серафима Новицкая станет моей второй подзащитной? – уточнила Наташа.

– Да. Возможно, Сима не утерпела и реализовала намеченный план. А Георгию Натановичу изрядно потреплют нервы – его молодая супруга щедро давала поводы для подозрений.

– Я все выясню.

– А что удалось узнать по делу Дьяконова?

– Судебно-медицинский эксперт уже по клинической картине, в частности, по глазному дну и положению конечностей, свидетельствующему о так называемых тетанических судорогах, с большой степенью вероятности предположил, что это отравление препаратом, повышающим рефлекторную возбудимость центральной нервной системы, а именно, спинного мозга, и вызывающим генерализованные рефлекторные реакции.

– Ой, Наташа, у меня мозги набекрень от этих умных слов! Скажите на русский, – взмолилась Алла.

– В общем, это препарат типа стрихнина, вызывающий сильные болезненные судороги, затруднение дыхания, а большая доза приводит к удушью. Это был первый случай в практике дежурного эксперта, он очень заинтересовался и сразу провел вскрытие и токсикологическое исследование. Его предположение подтвердилось – Дьяконов отравлен секуринином, по действию этот препарат близок стрихнину. В бутылке виски, стоявшей на столе, обнаружена огромная доза. Следы препарата есть и в одном из двух бокалов.

– А во втором?

– Там чуть-чуть виски, на самом донышке, но без секуринина.

– “Пальчики” нашли?

– Да, на обоих бокалах. На том, где отравленный виски, – отпечатки пальцев Дьяконова, а на втором – множество смазанных отпечатков и два вида пригодных для идентификации. Одни тоже принадлежат Дьяконову, вторые – неизвестному. На бутылке виски – пальцевые узоры погибшего. По-видимому, убийца вначале протер бутылку, чем-то обернул ее, налил виски себе, потом подмешал секуринин в бутылку, а Владимир сам себя обслужил.

– Слишком канительно. Проще было сыпануть жертве в бокал. Как выглядит секуринин?

– В чистом виде порошок, а аптечная форма в виде таблеток или раствора.

– Раствор тоже трудно налить в бутылку.

– Не так уж и трудно, если иметь под рукой воронку.

– Думаете, замешана хозяйка дома?..

Адвокатесса выразительно пожала плечами.

– А «пальчики» на втором бокале, часом, не Регинины?

– Пока дактилоскопическое исследование не проводилось.

– Девушка явно что-то скрывает. Во время разговора мы старательно обходили вопрос о ее причастности, ведь основной целью было отмазать вдову. Понятное дело, даже если человек невиновен, он озабочен алиби. Но Регина ни слова не сказала, где была с двух до половины девятого. И мотив у нее есть. Вован-то и в самом деле подонок – травил жену эргометрином, лишил возможности стать матерью.

– А вы не думаете, что Регина убила Екатерину Новицкую?

– Точно! – воскликнула «ниро вульф в женском обличье». – Сима, при всем негативном отношении к бывшему мужу и его новой жене, все же не тянет на убийцу. Такая порядочная, благополучная и во всех смыслах положительная женщина… – Тут Алла вспомнила про Ирину Кузнецову – тоже порядочную, благополучную и во всех смыслах положительную женщину, – и прикусила язык. “Да уж… Если очень припрет, то даже дама, приятная во всех отношениях, может решиться на убийство. Женщин из “Клуба одиноких сердец” обижать опасно. Они умеют за себя постоять”. – Наташа, скоро здесь появятся участницы действа. Ни слова на тему, которую мы сейчас обсуждали.

Адвокатесса согласно кивнула.

– Что вам известно о делишках Владимира Дьяконова?

– Я была адвокатом коммерсанта из Ярославля, которого разорил московский деловой партнер. Узнав об этом, мой клиент с тремя друзьями приехал в Москву и пригрозил, что если вор не отдаст требуемую сумму, то ему не поздоровится. А мошенник записал разговор на магнитофон, привлек Дьяконова, и дело подали так, будто мой клиент и его друзья вначале угрозами вымогали у партнера крупную сумму, потом похитили его, увезли в подмосковный город и там продержали целый месяц в холодном погребе, пока он не отдал все, что они требовали. Дьяконов даже обзавелся фиктивным заключением медицинской экспертизы, в котором были описаны многочисленные следы побоев, ожоги, следы на запястьях от веревок. Они и лжесвидетелей подобрали. Те подтвердили – мол, слышали стоны из соседского погреба, но боялись вмешаться. Мне пришлось привлечь частного детектива Леонида Кудрявцева, и он выяснил, что это оговор, иначе не миновать бы моему клиенту уголовного наказания.

– Вы знакомы с Леней Кудрявцевым? – удивилась Алла.

– Это мой бывший муж.

«Ну и ну… – «Казанова в юбке» невольно отвела глаза, чтобы не встречаться взглядом с собеседницей. – Это что ж такое получается… Мои любовники – сплошь бывшие мужья приятельниц?.. Ирина-то хоть знает о нас с Николаем, а в курсе ли Наташа?»

– Не стоит забивать себе голову. – Адвокатесса по виноватому виду Аллы поняла, о чем та думает. – Мы с Леней расстались давно, без слез и скандалов, детей у нас нет, делить нам нечего. Просто мы с ним очень разные. Я, видимо, слишком рациональна и прагматична, а вы – эмоциональны и очень привлекательны. Как раз тот типаж, который импонирует Леониду.

“И та, и другая считает, что ее мужу со мной повезло…”, – мысленно усмехнулась Алла. И еще она подумала о том, что не столько любовникам с ней повезло, сколько ей самой повезло дружить с такими женщинами. Как говорится, скажи, кто твой друг…

– У нас с Леней до сих пор дружеские отношения, и я всегда привлекаю его или Виталия Рылеева, когда нужно провести частное расследование, – продолжала Наташа. – Кстати, Алла, спасибо, что выручили Леню. Я ведь тоже пыталась ему помочь, но правоохранительные органы Каширы насквозь коррумпированы, а я принципиальная противница взяток. По моей просьбе в Каширу ездили и звонили весьма влиятельные люди, но прокурор Савватеев тряс перед ними сфабрикованным делом и бил себя в грудь – мол, стоит на страже закона. И хотя все знали, на страже чьего «закона» он стоит, формальных оснований прекратить липовое дело не было. Кстати, именно в Кашире якобы держали в заточении московского коммерсанта, который хотел возбудить дело против моего клиента. Дьяконов сам родом из Каширы, нашел там лжесвидетелей и обратился именно в каширский суд, чтобы дело контролировал прокурор города.

– Неужели Вован Дьяконов и к нему нашел ход?

– Он его пасынок. Сын супруги Савватеева.

– Ну и дела… Лишь вчера я сказала, что мир тесен, но не настолько… И ошиблась, что бывает со мной крайне редко. В этой связи у меня возникла еще одна догадка. Вашего клиента зовут Дмитрием?

– Да.

– Следовательно, его “кинул” и хотел повесить на него липовое дело Яков Борисович Паршин?

– Да, – подтвердила Наташа.

– Что и следовало доказать, – удовлетворенно произнесла дознавательница-самоучка и вкратце пересказала адвокатессе суть дела. – Славненького клиента опекал Вован Дьяконов, ничего не скажешь… Те еще мерзавцы.

– Кстати, Паршин тоже состоит в родстве с Савватеевым – он брат его жены.

– Что-то я в этом семейном клубке запуталась… – Алла потрясла головой, чтобы растрепанные мысли встали на место. – Сколько же жен у каширского прокурора?

– Одна. Клара Борисовна Савватеева, в девичестве Паршина. Мать Владимира Дьяконова – он носит фамилию отца, ее первого мужа, – и родная сестра Якова Борисовича Паршина.

– Вот так семейка! – присвистнула гроза «кидал» и коррумпированных прокуроров. – Значит, Вован Дьяконов – родной племяш Яшки Паршина?

– Да, – кивнула Наташа.

– Так вот откуда у Вовчика криминальный талант, – в дядьку пошел. И юридический факультет, видимо, закончил вовсе не для того, чтобы блюсти законы, а для того, чтобы их грамотно нарушать. Его отчим тоже по уши в криминале. Просто-таки криминальный авторитет города, а не прокурор города. А мадам Савватеева у них за главную, идейный вдохновитель?

– Она судья, – лаконично ответила Наташа.

Тут сторонница социальной справедливости чуть дар речи не потеряла. Прокурор стоит на страже интересов бандитской группировки, его шурин занимается “кидаловом”, пасынок помогает дяде обтяпывать грязные делишки, а прокурорская супруга в судейской мантии вершит правосудие?!! Ничего себе – правосудие по-каширски! Кого надо – посадят, а других за взятки отмажут или госпожа судья даст условный срок. А денежки – в общий семейный котел Паршиных-Савватеевых-Дьяконовых.

– Для полного комплекта не хватает участия в семейном преступно-юридическом бизнесе господина Дьяконова-старшего, папаши Вована, – мрачно отметила Алла.

– Я не выясняла, кто он такой, но, по-моему, Дьяконов-старший не имеет отношения к юриспруденции.

– Хорошо сказано… – пробормотала ценительница словесности. – Пожалуй, спишу слова, выучу наизусть и буду использовать в качестве нового афоризма. Звучит издевательски. Или цинично. Или драматично. Последнее, пожалуй, ближе всего к истине: семейка людей с высшим юридическим образованием вершит криминал, и называется это “имеют отношение к юриспруденции”…

Алла с трудом могла бы квалифицировать, что чувствует в настоящий момент. Гнев? Отвращение? Возмущение? Презрение? Разочарование? Негодование? Пожалуй, все эти чувства одновременно. Но что толку гневаться, возмущаться и негодовать! Как сказал ее напарник Виталий Рылеев, подобное творится не только в Кашире, но и по всей России. И в газетах без конца пишут про коррумпированных чиновников и “служителей правосудия”, которые служат лишь собственному карману, и в теленовостях говорят, – но все равно, как сказал классик: “Воруют…”

Россияне давно устали от потока негативной информации и никому не верят. И что же делать? Смириться? “Ни за что! – решила верная боевая подруга. – Пусть побороть коррупцию в общероссийском масштабе мне не удастся, но попробую хотя бы в отдельном регионе. Надо же с чего-то начинать. И один в поле воин. А я не одна, у нас – целая команда”.

– Леня говорил, что у него есть материалы, свидетельствующие о неблаговидной деятельности Савватеева, – оповестила Наташа.

– Видимо, Эдик решил одним ударом решить сразу две проблемы: соблюсти политес перед бандитами и упрятать за решетку обладателя опасной информации. А потомство у четы Савватеевых есть?

– У них двое детей.

– Лучше бы мадам Савватеева сделала аборт… – простонала Алла. – Таким людям нельзя размножаться.

– Я решил с тобой развестись, – объявил Кирилл.

От неожиданности Лина вздрогнула. Намыленная тарелка выскользнула из рук и грохнулась в раковину, разбив ее любимую кофейную чашку. Это еще больше взбесило Лину.

– Черт бы тебя побрал! – Выудив грязную тарелку из стопки, она запустила ею в мужа. Тот вовремя увернулся, и тогда обозленная супруга сорвала с плеча полотенце и принялась хлестать ненавистного спутника жизни по плечам и рукам, которыми тот прикрывал лицо. – Убить тебя мало, мешок с дерьмом! – орала она.

И убила бы – если б это приблизило ее к заветной цели. Но на данном этапе муженек нужен живым и здоровым.

– Ты можешь беситься сколько тебе угодно, но я все равно с тобой разведусь. – Кирилл упрямо сжал губы, глядя на жену в упор.

Она знала – когда супруг так смотрит, его не остановить. Вылитый осел – трусит по дороге, а потом встанет, как вкопанный, и непонятно, почему он вдруг тормознул. Хоть колоти его, хоть упрашивай, – не сдвинется с места, но вдруг ни с того, ни с сего, помчится вперед, задрав хвост. Так и ее муженек, от которого ни пользы, ни радости, одна лишь надежда – на наследство заокеанского дедушки.

Звякнул дверной звонок, и Алла с дрогнувшим сердцем пошла открывать. “Только бы не Олег”, – мысленно молила она. Получив отгул за двойное дежурство, ее любимый мужчина отправился в свой гараж. Полежать под автомобилем в выходной день, копаясь в его нутре, – святое дело.

У него есть возможность пригласить хорошего автомеханика – Олег первоклассный хирург и неплохо зарабатывает на так называемых коммерческих операциях, – но он почему-то предпочитает сам по уши вывозиться в грязи. И даже не жалеет свои золотые руки, которыми зарабатывает на жизнь.

К счастью, явился не Олег, а верный оруженосец. Любимый мужчина сейчас был бы совсем некстати.

– Здрас-сте, – смутился Толик, увидев адвокатессу – в ее присутствии он почему-то робел.

– Здравствуйте, Анатолий, – сдержанно ответила Наташа.

– Толян, оказывается, Яшка Паршин – шурин прокурора Савватеева и на пару с ним проворачивал грязные делишки, – просветила своего Санчо Пансу Алла.

– Дак тада мало мы им навтыкали. Давай сгоняю в Каширу да сверну башку прокурору. А после Яшке.

– Видите, Наташа, как просто можно решить все проблемы, – усмехнулась боевая подруга. – Законным порядком этих мерзавцев не накажешь, а у моего верного оруженосца есть свой способ их проучить. И никакой процессуальной волокиты. Не сомневаюсь, что он сумеет подкараулить каждого фигуранта в подходящем месте, и его потом ни одна ментовская собака не найдет. Верно, Толян?

– А чё! – приосанился тот. – Все будет путем. Яшке и вторую ногу обломаю, фиг срастется, пускай после на тележке ездит, безногий, а прокурору – чё скажешь, то и сломаю. Я этих прокуроров страсть как не люблю!

Еще бы ему их любить! – два срока отсидел.

– Правда, я осуществила маленькую женскую месть, которая греет мое сердце. Очень надеюсь, что судья Савватеева вынесла супругу самый суровый приговор, не дав ему воспользоваться своим конституционным правом на адвоката.

Не стала бы Лина бессловесно терпеть выходки мужа, не случись давно ожидаемого события: мексиканский дедуля наконец скончался, оставив Кириллу все имущество.

Оказалось, что не так уж и беден был заокеанский родственник. Пусть домишко неказистый, зато старик владел конюшней, где разводил племенных лошадей, и огромным участком земли, отведенным под пастбище. На его земли давно зарились местный власти – место живописное, там можно построить шикарные отели, элитное жилье, – но коневод отказывался от выгодной сделки. Зато теперь наследник может распорядиться имуществом по своему усмотрению. А тянет недвижимость не на одну сотню долларов.

Едва Лина воспрянула духом – не зря мучилась с никчемным упрямцем Кириллом, – как ее подкосило неприятное открытие: супруг встречается с Региной и, судя по всему, давно. Мало радости, что бывшая подружка опять перебежала дорожку, но самое страшное – Кирилл уговаривал Регину пожениться. Значит, ее, Лину, в сторону?

“Нет, не бывать этому”, – решила она.

Сойдет любой способ, лишь бы не отдать сопернице наследство, о котором Лина мечтала все эти годы.

Наконец пришли долгожданные дамы. Познакомившись с адвокатессой, они объяснили задержку тем, что Новицкий-старший, не дождавшись звонка дочери, сам позвонил бывшей жене, и ей пришлось долго с ним препираться.