Текст книги "Женская логика – смертельное оружие"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Но Сима все равно не верила.

– Мамуль, нам нужно провести расследование, – заявила Регина. – Наймем частных сыщиков, сведущих в области экономики, и они все раскопают. Предстоят расходы, дай мне денег.

Подавленная Серафима отправилась в спальню, где лежали наличные на каждодневные траты. Госпитализация в гинекологическую клинику, операция и лечение обошлись дорого, а потому в домашнем сейфе оказалась мизерная сумма. Обычно деньги туда клала Сима, но из-за болезни ей стало не до этого, а супруг не озаботился пополнить запас наличности.

– Надо съездить в банк, – обратилась Сима к стоящей рядом дочери.

– Поехали, – согласилась Регина.

В банке их ожидала убийственная новость – на счете четы Новицких не оказалось ни рубля. Ни единого доллара не осталось и на валютном счету. Регина попросила кассира сделать распечатку прихода-расхода и обнаружила, что отец снял все деньги в те дни, когда ее мать лежала в больнице.

– Вот это да! – качала головой ошеломленная девушка. – Здорово папик нас обжулил. И что самое подлое – проделал все это перед твоей операцией… Представляешь – навещал тебя, приносил передачи, а сам в это время обтяпывал свои делишки… Мало того, что захапал себе фирму, так еще и все снял со счетов… Не такие уж большие здесь были деньги, мог бы и не жидиться, раз уже урвал такой жирный кусок. Мам, разве раньше отец был мелочным?

– Нет… – Растерянная Серафима не вполне отчетливо воспринимала происходящее. – Мы ведь зря денег на ветер не бросали, старались все средства пустить в дело.

– Оказывается, я совсем не знаю собственного отца. Надо же – прожила с ним двадцать три года, уважала и любила, а он, выходит, человек алчный и расчетливый. И жестокий. Ведь не чужих людей обокрал, а родных детей и жену. Свои ранят больнее…

Губы Серафимы дрожали, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Не потеря денег ее расстроила, а слова дочери. До сих пор не хотелось верить, что муж так некрасиво поступил с ними.

– Мам, надо обязательно провести расследование, – твердо заявила Регина. Она снова выглядела собранной и деловой. – Мне нужно точно знать, кто мой отец – подлец или нет. Ты можешь занять денег у своих знакомых?

– Могу, – прошептала Сима.

– Поехали к тому, кто наверняка даст.

Достав записную книжку, Серафима пролистала ее и остановилась на кандидатуре Валерия Романовича Шенгелия – тот был другом ее покойного отца, они вместе трудились в одном НИИ, а теперь он сменил профессию и стал состоятельным человеком.

Без лишних расспросов Валерий Романович ссудил им десять тысяч долларов – все, что оказалось в его сейфе, – и пообещал в случае необходимости добавить.

– Валерий Романович, не могли бы вы по своим каналам выяснить теперешнее финансовое состояние отца? – спросила Регина.

– Мне это и так известно. Георгий Новицкий – фактический владелец фирмы “Атлант”, весьма небедный человек.

– Вы совершенно уверены, что на нем не висит долг, и он не разорился? – уточнила она.

– Абсолютно, – подтвердил тот. – В деловом мире такие сведения сразу становятся известны, никто не будет иметь дело с банкротом.

Выйдя на улицу, Регина оповестила:

– Мам, я не собираюсь сдаваться. Поверь, расследование необходимо.

– Дочуля, нам теперь придется экономить, а услуги частных детективов стоят немало, – возразила Серафима. Но дело было не в деньгах. Не хотелось ей, чтобы кто-то копался в жизни ее мужа – она по-прежнему называла Гошу мужем и мысленно, и вслух, – и выяснял то, что его не красит. Да и сама Сима не желала знать неприятной правды.

Но ее решительную дочь не заставить отказаться от намеченной цели – папины гены.

– Тогда я продам свою машину и на эти деньги найму детективов.

– Стоит ли, Региночка?

– Стоит, мам. – Дочь была настроена весьма воинственно. – Если все подтвердится, мы подадим в суд. По закону тебе положена половина. Да и по моральным критериям тоже – ведь вы вдвоем с нуля создали фирму. Он тебя обманул? Обманул. Обокрал? Обокрал. Неужели ты это спустишь?

– Дочуля, не хочу я судиться с твоим отцом. Пойми, он все равно не чужой мне человек. Да ведь и тебе не чужой.

– А как же родной человек мог так с нами поступить?! Я работаю в бюджетной организации, получаю три тысячи рублей, ты вообще осталась без работы, Сережке учиться еще два года. На что мы будем жить? Втроем на мои три тысячи?

– У нас три машины…

– Хорошо, продадим все три машины. Проедим мы их довольно быстро. А дальше что? Я выйду замуж, Серега женится – и мы с ним приведем суженых в наш дом? Устроим коммунальную квартиру и будем все тереться на одной кухне? Я начну лаяться с Сережкиной благоверной, а та – спать с моим мужем – так?

– Давай сделаем по-другому – ты все выясни, а потом мы поговорим с твоим отцом. – Сима и в самом деле надеялась, что если с Гошей поговорить по-хорошему, он поступит как любящий муж и отец.

– И ты надеешься его разжалобить? – скептически отозвалась дочь. – Мне он, глядя в глаза, врал, будто фирма не его. А тебе “благородно” оставил квартиру твоих родителей, прибрав к рукам наш загородный дом, который стоит ровно в пять раз больше. Да и его “Линкольн” существенно дороже твоего скромного “Пежо”. Ты не замечала, мам, что папа всегда покупал все самое лучшее? У него рубашки и галстуки за двести-триста долларов, а ты ходишь в сторублевых колготках “Леванте”. Он покупает за границей костюмов на десятки тысячи баксов, а ты отовариваешься в местных шопах за сто-двести долларов.

Серафима подавленно молчала. Это и в самом деле было так. Привыкнув смолоду экономить, она, скрепя сердце, покупала себе двухсотдолларовые костюмы. И то лишь потому, что деловой даме не пристало ходить в барахле с вещевого рынка. А любимого мужа Сима никогда не контролировала в тратах – в конце концов, он генеральный директор и лицо фирмы, а она всего лишь руководитель юридического отдела.

«Теперь я уже никто… – грустно подумала Серафима. – И моего отдела уже нет, и фирмы тоже…»

– Может быть, мне устроиться на работу? – без особой надежды спросила она.

– Ты пока займись своим здоровьем, а когда поправишься, тогда видно будет, – ответила Регина, подумав, что ее мать, которая сейчас выглядит на все шестьдесят, вряд ли найдет приличную работу.

Регина продала свой “ниссан” и наняла частных детективов. В итоге выяснилось следующее.

Екатерина Зинчук стала оказывать шефу секс-услуги практически сразу же, как только ее приняли на работу в “Новатор” – вот так она “отблагодарила” Регину Новицкую, составившую ей протекцию. В то время супруга генерального директора больше времени проводила на больничной койке, чем дома, и Георгий Новицкий предпочел немолодой, больной жене молодую и здоровую красотку. Но это бы еще полбеды – мужчина на шестом десятке лет нередко предпочитает свежее мясцо. Беда в том, что безжалостный супруг решил воспользоваться ситуацией – скормить законной супруге легенду о крахе семейной фирмы и добиться скорейшего развода, оповестив: “У меня есть другая женщина”. В итоге он обманул и, по сути, ограбил свою семью.

Пока жена лежала в больнице, Георгий Новицкий уволил заместителей и бухгалтеров – они много лет работали с Серафимой и не стали бы участвовать в грязной сделке, – и в рекордно короткие сроки проделал все, что ему требовалось: открыл новую фирму “Атлант”, перевел на ее счета все средства “Новатора”, оформил все нужные документы так, будто бы прежняя фирма разорилась, и объявил ее банкротом.

Теперь Серафима поняла, почему муж так спешил объявить, что уходит к другой женщине, – он еще не успел провернуть все дела, а реализовать подобный план, живя с женой под одной крышей, вряд ли способен даже такой подлец. А ее любимый Гоша проявил себя именно подлецом.

Все два месяца, что он от нее скрывался, муж лихорадочно прятал концы в воду и переводил деньги, организовав несколько фирм-фантомов.

Частные сыщики установили, что никаких долгов на нем не было и нет. Георгий Новицкий заранее договорился об этой легенде с Борисом Бортником, – тот махинатор под стать своему приятелю, – чтобы развязать себе руки. Финансовые операции требуют определенного времени. Когда закрывается, а тем более, банкротится крупная фирма, налоговая инспекция проводит аудиторскую проверку, – это длительный процесс. Да и чисто техническая сторона тоже занимает не один день. За два месяца мнимобанкрот снял новое помещение, вывез туда мебель, оргтехнику и документацию из здания, взятого “Новатором” в долгосрочную аренду, нашел новых арендаторов для субаренды опустевшего особняка, уволил всех прежних сотрудников, чтобы избежать утечки информации, и набрал новых, оповестил поставщиков и заказчиков, что договора будут перезаключены на тех же условиях с новой фирмой “Атлант”.

В общем, работа кипела, если только можно назвать это работой. И все ради чего? Ради того, чтобы не делиться с женой!

Больше всего Серафиму угнетала мысль, что ее бывший муж не обеднел бы, поделив все поровну. Он стал бы наполовину менее богатым, но все же очень состоятельным человеком. Но алчный Георгий Новицкий не пожелал терять часть денег.

Сима, гордившаяся тем, что они не обзавелись новорусскими хоромами, узнала еще одну ошеломляющую новость – муж втайне от нее купил именно такую квартиру, которой непременно обзаводятся нувориши. За время долгой болезни Серафима уже не могла досконально вникать в дела, и супруг имел возможность тратить значительные суммы, не ставя ее в известность. В новых апартаментах он поселил любовницу и именно в ней обосновался, уйдя от жены. И вовсе не скрывался от кредиторов, а занимался новой фирмой, встречался с деловыми партнерами, оповестив всех, что фирма осталась той же, лишь сменила название и местоположение.

Серафима, узнававшая все новые и новые подробности подлых деяний бывшего мужа, ощущала себя морально раздавленной. Столько лет делить постель и кров – и так подло поступить с самым близким человеком…

Серафима и в семнадцать лет была слепа, и на пятом десятке не прозрела. Даже сейчас обманутая жена не осознала, что Гоша лгал всю жизнь, что он совсем не тот, каким она его себе придумала, что своим попустительством и самооправданиями: “Я его люблю, а недостатки есть у каждого”, – она культивировала его эгоизм и иждивенческие наклонности.

Все началось буквально с первых дней их знакомства, а потом стереотип закрепился. Во всем, что не касалось его лично, Гоша предпочел роль стороннего наблюдателя, а чаще – потребителя. Вначале он был сексуальным потребителем, – влюбленная девушка безотказна, – а позже стал типичным захребетником. Жил в свое удовольствие, жена его обслуживала, а свои проблемы решала самостоятельно. В итоге Серафима создала мужу домашний оазис, полностью избавив от каких-либо проблем. Зачем Гошеньке перенапрягаться? Ведь он саменький любименький, все лучшее – ему. А она, Сима, сильная (понимай – двужильная) и может все!

Георгий Новицкий – элегантный денди под два метра ростом, в дорогом костюме и галстуке. А его хрупкая жена Серафима, помимо профессиональных обязанностей, взвалила на свои плечи дом, детей и мужа-денди в дорогом костюме и галстуке.

Алла, как по открытой книге, прочла по Славиному лицу всю динамику его чувств: вначале он думал, что это конец их отношениям, а теперь опять воспрянул духом.

«Какая же я бессердечная эгоистка, – укорила она себя. – Третировала Славку, бравировала тем, что в любой момент могу его послать. Вытирала об него ноги, насмехалась, а он терпел мои безобразные выходки. А я-то, понтяра, радовалась, что так обломала крутого Мирона – мол, верчу им, как хочу… А ведь он страдал…»

– Слав, прости меня за прежнее безобразное поведение, – тихо попросила Алла, взяв его руку.

Слава чуть дар речи не потерял. Замер, не в силах вымолвить ни слова. Чтобы своенравная и капризная Алла просила прощения… Нет, такого никогда не бывало.

– Что – удивляешься? – улыбнулась она. – Да я и сама на себя дивлюсь. Многое осталось в прошлой жизни, Слав, – немалая польза от того, что я побывала за гранью.

– Слишком дорогая цена, – покачал он головой.

– Да ладно, был бы товар хорош, а цена значения не имеет, – беспечно отмахнулась лихая боевая подруга.

…Наконец-то Сима поняла, почему Гоша приехал к ней днем, когда Регины с Сережей не было дома, с букетом желтых тюльпанов, – хотел напомнить о былом и усыпить ее бдительность. И добился своего. После этого она расчувствовалась и охотно съела всю его ложь. А ему было нужно, чтобы жена пришла на судебное заседание одна, согласилась на развод и подтвердила, что имущественных претензий к мужу не имеет. И это черным по белому записано в протоколе: ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРЕТЕНЗИЙ НЕТ.

Когда-то Серафима считала себя счастливой женщиной. У нее было то, о чем они по прежней бедности даже не мечтали. И вот в одночасье все рухнуло.

С момента ухода супруга и до развода, Серафима Николаевна Новицкая, юрист со стажем, ощущала себя несчастной, брошенной женой и не задумывалась о том, как защитить свои интересы и интересы детей, мечтая лишь вернуть любимого мужа. Симе и в голову не пришло, что он может лишить ее всего, вышвырнув из фирмы и из своей жизни.

Раньше Серафима несла на своих плечах двойной груз обязанностей, а потеряв здоровье, утратила трудоспособность, к тому же, не могла удовлетворять сексуальные потребности мужа. И он безжалостно избавился от нее. Больная жена ему уже была не нужна ни в каком качестве. Как старая вещь, сослужившая свою службу и уже ни на что не годная….

По требованию дочери Серафима все же подала исковое заявление. На суд Гоша не явился. Пришел его адвокат, представивший документы, что Георгий Натанович Новицкий в настоящий момент никакой собственностью не владеет, личных счетов ни в одном банке не имеет, работает генеральным директором ЗАО “Атлант” с окладом в двадцать тысяч рублей, а принадлежавшая ему некогда фирма “Новатор” по результатам аудиторской проверки объявлена банкротом.

Все, поезд ушел! Пишите письма. Или кусайте локти.

Наконец настал благоприятный момент для разговора о делах. С каширскими проблемами укротительница мальчишей-плохишей в общих чертах разобралась: Леня Кудрявцев и его друзья на свободе, а Руслан с дружками – в СИЗО, так что все идет свои чередом. Об этом Алла решила пока умолчать. А вот с Яковом Паршиным еще не закончено.

– Я познакомилась с одной девчушкой, с которой по-свински обошелся муж. Ей еще и восемнадцати нет, он соблазнил ее в шестнадцать, а потом вышвырнул без гроша, беременную, ребенка не признал и алиментов платить не желает. А у нее ни работы, ни жилья, ни денег. И сынишка болен.

– Ты хочешь помочь ей материально?

– Помогла бы, да Роза отказалась.

– Решила вразумить ее мужа?

– А что бы ты сделал на моем месте?!

– Давай я сам с ним поговорю, – предложил Слава. – Мои ребята выяснят, кто он таков, каким имуществом владеет, а потом я с ним встречусь.

– Да имуществом-то этот сучонок владеет, и немалым… – сердито произнесла «робингуд в юбке». – Бизнесмен, етит его мать! Не обеднел бы, выплачивая на сына алименты и обеспечив Розу жильем.

– Если он в бизнесе, может быть, я его знаю?

– Вряд ли… Лично мне его фамилия – Паршин – ни о чем не говорит. Видно, не нашего полета птица.

– Как его зовут?

– Яков Борисович.

– Наслышан.

– Да ну? И что ты знаешь об этом паршивце по фамилии Паршин?

– Редкостный подонок.

– Так я и думала.

– Яков Паршин – специалист по “кидалову”. Помнишь ситуацию, когда мошенники из фирмы “Заря” обманули Ларису?[18]18
  Об этом вы узнаете из первого романа этой серии.


[Закрыть]

– А то! Это был наш первый печальный опыт в джунглях бизнеса. И что – Яшка в этом поучаствовал?

– Да, он был одним из тех, кто “кинул” Ларису.

– Что ты говоришь! Ты гляди, как мир тесен! Я ведь знать не знала, что Ларкин обидчик по-прежнему телепается в бизнесе. Думала, сучонок получил хороший урок, когда ты заставил его выплатить долг, да еще с солидными процентами. А Яшка, оказывается, продолжает развлекаться “кидаловом”. Хорошенько проучить паршивца Паршина – это же мне бальзам на сердце, Славик!

– Аллочка… – укоризненно произнес он.

– Нет, Слав, – решительно заявила укротительница мерзавцев всех мастей, – этот тот самый случай, когда я не могу остаться в стороне. – Из-за подонка Яшки Лариса стенокардию заработала, так что пощады ему не будет.

– Я заставлю Паршина обеспечить жену и ребенка.

– А Ларкины переживания сойдут ему с рук? Нет уж, Славик. Это дело чести. Моей чести. На крайнее зло – крайние меры!

– Что ты задумала? – встревожился Слава.

– Не боись, – улыбнулась она. – Мерзавец останется жив, но вряд ли здоров. И даже не пытайся меня отговорить.

– Ну ладно, – сдался он. – Но я дам тебе в помощь своих ребят.

– Да зачем на деликатное дело идти целой толпой! Мне и Толяна хватит.

– Ты обещаешь, что Толик будет с тобой?

– Обещаю, – твердо сказала боевая подруга. – Верный оруженосец теперь всегда при мне. Я слегка видоизменила свой девиз: “Женщины МОГУТ все, но не ДОЛЖНЫ делать все”. И если есть возможность привлечь мужчину, то почему бы женщине этим не воспользоваться? Зачем нам взваливать на свои хрупкие плечи то, что ДОЛЖЕН делать сильный пол? Верно я мыслю?

– Верно. А что ты намерена сделать с Яковом Паршиным?

– Да ничего особенного, – с честнейшим видом ответила Алла. – Поговорю с ним, сошлюсь на тебя, хорошенько пригрожу и заставлю поделиться. Вот и все.

– Но только в присутствии Толика, – еще раз предупредил Слава.

– Я же обещала. – Она произнесла это столь убедительно, что любовник не усомнился.

“Все равно буду делать то, что считаю нужным, – мысленно усмехнулась «крутая Уокерша». – А Славку привлеку по мере необходимости. Женщины могут ВСЕ, но не обязаны ВСЕ делать сами!”

…Три года назад Серафиму особенно угнетало, что по вине бывшего мужа им пришлось резко изменить образ жизни. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкать тяжело. Годами покупая качественные продукты в супермаркете, нелегко в одночасье перейти на дешевые сосиски. После машины мало радости ездить на общественном транспорте, а особенно когда плохо себя чувствуешь. Деньги требовались постоянно, и немалые. Врачи рекомендовали Симе санаторное лечение, но у нее не осталось ни копейки. Ей назначали импортные препараты, а каждая упаковка стоила не менее пятидесяти долларов. Консультация специалиста – минимум сто долларов. Обследование – уже не одна сотня, а стационарное лечение в десятки раз дороже.

Новости, свалившиеся на Серафиму, вконец подорвали ее здоровье. У нее и раньше поднималось давление – сердечно-сосудистая патология часто сопутствует занятию бизнесом, – но Сима относилась к этому как к должному: стрессов у коммерсантов немало, да и возраст.

Теперь болезни будто сговорились. Давление то подскакивало до 240/160, и у Симы нестерпимо ломило затылок, перед глазами мелькали черные мушки, кружилась голова, то вдруг падало до 90/60, и тогда бедной женщине казалось, что она потеряет сознание. Лечащий врач никак не мог подобрать препараты – стоило пациентке начать прием гипотензивных средств, как давление резко падало. Вдобавок у Серафимы, как и у ее покойной матери, сердечно-сосудистая недостаточность и стенокардия.

Помимо этого, у Симы обострился тромбофлебит – частое осложнение после операции на малом тазу, – под коленями набухли варикозные узлы, которые нестерпимо болели. А оперироваться нельзя – сердце не позволяет. Вот и попала Серафима в заколдованный круг. Болезней много, а лечить их трудно.

Ходить она не могла, да и лежать было тяжело. И вообще ей было очень плохо.

Больную Симу пичкали успокоительными, она перепутала день с ночью: до утра не могла уснуть, мучаясь тяжкими мыслями, а днем, обессиленная, дремала.

“Региночка в точности как я в ее возрасте, – убивалась Серафима. – Родители болели, денег не было, а я разрывалась на части…”

Дочь крутилась, как белка в колесе, чтобы оплатить лекарства, лечение и платные консультации. Сергей – студент, его стипендии хватало лишь на сигареты.

Спустя полгода, наплевав на собственную гордость, Регина пошла к отцу и рассказала, что мать тяжело больна и им очень нужны деньги.

– Мне нечего тебе дать, – развел руками тот. – Ты же знаешь, что у меня ничего нет.

Она молча смотрела на него, наливаясь мстительной злобой.

Благодаря проведенному частными сыщиками расследованию, Регина знала, что уже спустя месяц после развода отец женился на своей любовнице – та принесла в ЗАГС справку от гинеколога, что у нее двадцатинедельная беременность, и брак зарегистрировали в ускоренные сроки. Сейчас свежеиспеченная семья Новицких живет в шикарных апартаментах площадью в четыреста двадцать квадратных метров, на улице Тверской-Ямской. Для того, чтобы получились такие хоромы, Георгий Новицкий объединил четыре квартиры и теперь занимает весь этаж. Официальной владелицей является Екатерина Савельевна Новицкая. Только полнейший идиот может поверить, что на секретарское жалованье дочь неимущих родителей Катя Зинчук сумела приобрести квартиру из двенадцати комнат в самом центре Москвы, сделать в ней дорогостоящий евроремонт и обставить эксклюзивной мебелью и прибамбасами из элитного салона “Престиж”, в котором кухонная поварешка с личным автографом модного дизайнера стоит две сотни долларов, а мебельные гарнитуры – свыше ста двадцати тысяч зелени. А во сколько обойдется меблировка двенадцати комнат и нежилых помещений?..

Регина идиоткой не была и сейчас, глядя на невозмутимого отца, испытывала самую настоящую ненависть и к нему, и к мадам Новицкой номер два. За восемь месяцев по вине этой парочки ее мать из цветущей, энергичной женщины превратилась в развалину, у которой все болит, нет сил и желания жить. Ей можно помочь – любая болезнь лечится, – но хорошие специалисты стоят дорого. Дорого в их теперешнем понимании, когда они вынуждены экономить на всем, зная, что денежных поступлений ждать неоткуда. Но для отца несколько тысяч долларов, которые нужны для спасения ее матери, – сущая безделица, стоимость очередного Катькиного сногсшибательного туалета или какой-нибудь козетки с финтифлюшками в ее будуаре. И как смеет отец смотреть с таким самодовольным видом на родную дочь и так нагло врать, что ему нечего ей дать! Ведь в то, чем он и его молодая бездельница жена владеют, вложены пот и кровь, силы и здоровье ее матери!

“Неужели папаша полагает, что он один умный, а все остальные, и в первую очередь, мама, деловая женщина, его правая рука, и я, плоть от плоти его, – наивные простофили, готовые поверить топорно сляпанным махинациям!” – недоумевала Регина.

Разглядывая сидящего перед ней беспардонного лжеца и махинатора, девушка обнаруживала в его лице черточки, которых ранее не замечала, и все больше убеждалась – нет, ее отец вовсе не умен. Во всяком случае, не так умен, каким она его себе представляла, и каковым он считает себя сам. Ее родитель самоуверен и самодоволен, ставит себя выше всех и абсолютно убежден в собственной правоте, а человека с такими качествами легко обмануть. Он может и сам ошибиться, а в силу чрезмерной самоуверенности не увидит просчета и не сумеет его исправить. Ее папаша – законченный эгоист, а это тоже свидетельство ограниченности. Он совершенно некритичен к себе, а потому не способен измениться. Свою фирму оформил на нищего Бориса Бортника, и теперь любому сведущему человеку понятно, с какой целью. Был бы отец дальновиднее, подобрал бы более достойную кандидатуру, чтобы комар носу не подточил. Но он выбрал Бортника, потому что тот управляем и целиком зависит от его щедрот. Дурость! А папаша упивается своей изворотливостью, весьма доволен, что обвел вокруг пальца жену и детей. И счастлив, женившись на потаскухе Катьке, готов осыпать ее деньгами, не подозревая, что та его просто-напросто одурачила.

Регине было известно, что отец уже продал “Линкольн” и приобрел новенький “Ягуар” – по желанию молодой жены и тоже на ее имя. Ловко? Ловко. Ай да Катерина! Ай да царица спальни из Мухосранска!

Не только квартира, которая со всей начинкой тянет на полтора миллиона долларов, но и их загородный дом теперь по документам принадлежит Екатерине. Сказав: “Я его переоформлю на другого человека”, – ее отец не соврал, просто не упомянул – на какого именно человека. Откуда у него уверенность, что, отдав собственность на два миллиона, он потом вернет ее? Или ему заложило уши, когда дочь просветила его о беспутной жизни Кати Зинчук? Только неумный и самонадеянный человек может убедить себя, что шлюха будет с ним честна. Невозможно сохранить чистой душу, давая напрокат тело любому желающему: в позиции «раком» совесть изнашивается. А может быть, папаша обольщается, что, вытащив Катерину из грязи, обеспечился ее благодарностью на всю оставшуюся жизнь? Тогда он вдвойне болван. Облагодетельствованный человек зачастую ненавидит благодетеля и при первой же возможности постарается порвать отношения, не забыв, однако, прихватить щедрые дары.

И ради чего ж ее отец так рискует? Увы, ни великой любовью, ни благими намерениями спасти заблудшую овечку тут и не пахнет. Все гораздо прозаичнее. Самоуверенный Регинин родитель убежден, что Екатерина полностью управляема и не опасается ее, а потому проделал манипуляции с недвижимостью с единственной целью: захапать все себе и ничего не дать жене и детям.

– Я не сомневаюсь, что отольются кошке мышкины слезы, и ты за все поплатишься, – отчеканила Регина. – Подохнешь в нищете, умываясь кровавыми слезами и шамкающим ртом умоляя подать тебе судно. Но скорее всего, твоя паскуда наймет киллера, и все, что ты у нас украл, достанется ей. Беспредел творит новый беспредел. Посмотри на себя, отец. Твои жалкие попытки держаться в форме безуспешны – живот свисает над брюками! И ты считаешь себя привлекательным для ровесницы своей дочери? Неужели ты думаешь, что двадцатитрехлетняя распутница, которую сотни крепких парней имели во все естественные отверстия, прельстилась твоим сморщенным «достоинством»? Ей твои деньги нужны, а не увядшее и оплывшее тело.

– Регина, не забывайся! – не выдержал отец, медленно багровея.

– Да я-то не забываюсь, – усмехнулась она, сохраняя спокойствие. Теперь ее ненависть перешла в другую фазу. – Это ты забыл о чести и порядочности. Наверное, их у тебя никогда не было. Мне стыдно, что у меня такой отец. И если Катька тебя «закажет», – туда тебе и дорога. А все твое богатство, ради которого ты совершил подлость, достанется такой же подлюке, как и ты, твоей теперешней жене. Вы друг друга стоите, и ты заслуживаешь той участи, которая тебе уготована.

Раздался вежливый стук в дверь, и в палату вошла высокая медсестра с небольшим пластмассовым подносом, покрытым белой салфеткой. Ее лицо скрывали марлевая маска и белая шапочка, надвинутая по самые брови. Но глазки хороши, а стреляет ими деваха очень бойко. Да и фигуристая, в теле.

Яков сразу оживился, решив, что вечерком пригласит эту сестричку к себе в палату. А вдруг к нему и впрямь подселят вонючих старикашек, которые будут ходить на судно и храпеть ночами! И тогда с симпатичной девицей уже не развлечешься.

А эта просто супер! Формы оч-чень аппетитные. Со сломанной ногой не порезвишься, но за сотню рублей краля наверняка не откажется его ублажить.

– Добрый день, – милым голоском прощебетала медсестра, подходя к его кровати и поставив поднос на тумбочку.

Яша растянул щербатый рот в довольной улыбке. Эта милашка точно не откажется навестить его вечерком – по повадкам видно, что потаскушка из категории «хоть куда». Да и заработать, видать, не прочь. Для местных шлюшек сотня «деревянных» за пятнадцать минут работы ртом – подарок судьбы.

– Сейчас сделаем укольчик, – томно ворковала медсестра.

– А что за укольчик? – игривым тоном осведомился беззубый ловелас, погладив ее по крутому бедру.

Медсестра кокетливо погрозила ему пальчиком, но придвинулась ближе, наклонилась, и он увидел такую грудь, что его организм тут же выдал соответствующую физиологическую реакцию.

– Слушай, запри дверь, а? – охрипшим голосом попросил Яша, запуская руку в вырез ее халата.

– Какой вы шалун… – Девица заигрывающе улыбнулась и убрала его руку, но по всему было понятно, что она вовсе не против продолжения.

– Ну, чего ты ломаешься… – Он ухватил ее за полу халата и попытался подтянуть поближе.

– Врач еще не ушел… – Медсестра непроизвольно оглянулась на дверь, потом перевела на него откровенно манящий взгляд.

– Придешь, когда он уйдет?

– Приду. – По лукавым синим глазам было видно, что она улыбается. Значит, сама не прочь, и ему даже платить не придется. – А пока я сделаю вам укольчик, чтобы вы побыстрее встали на ноги.

– Ну давай, коли, – благодушно разрешил Яша. – Только я повернуться не могу.

– И не надо. Я вас в бедро уколю. Будет немного больнее, чем в ягодицу, но для настоящего мужчины это пустяк, – как комарик укусил, верно? Лежите тихонько и не трогайте меня, ладно? А то нечаянно дернитесь и сместите систему вытяжения.

– Но потом-то я тебя трону, – пообещал шепелявый донжуан.

– Потом – пожалуйста, – подмигнула ему медсестра.

Яша довольно хмыкнул, подумав, что не так уж, оказывается, и плоха эта деревенская больница. По крайней мере, в Москве вряд ли найдешь таких сговорчивых сестричек, готовых обслужить «за так». А у этой такие буфера…

Предаваясь приятным размышлениям о ее пудовой груди, скупой сластолюбец даже не почувствовал укола.

– Вот и все, – весело оповестила медсестра. Подхватив поднос, она танцующей походкой направилась к двери, а Яша спохватился:

– Эй, ты куда?

– Меня другие пациенты ждут.

– А когда зайдешь?

– Сейчас двоим лежачим сделаю уколы и приду. – Медсестра кивнула на поднос с двумя наполненными шприцами.

– Да ладно, потом сделаешь, – вальяжно распорядился Яша, считавший себя VIP -пациентом. – Ничего с этим старичьем не случится.

– Вы хотите, чтобы я побыла с вами? – Медсестра склонила голову на плечо и бросила на него взгляд искоса.

– Побудь, а то я тут скоро с тоски завою.

– Хорошо, я через минутку, – согласилась она и пояснила, сопроводив свои слова выразительным взглядом: – Узнаю, ушел ли Алексей Петрович.

Поставив поднос со шприцами на тумбочку, кокетка со значением подмигнула и вышла, бросив на ходу:

– Не скучайте. Скоро я вас развеселю.

Серафима курила, прислонившись к стене, и ждала, когда ее позовут. И опять нахлынули мысли и воспоминания.

С тех пор, как Регина сказала, что будет работать у отца, пошла вторая неделя, но Сима все никак не могла забыть этот разговор. Неужели и дочь ее предала?

…Три года назад Регина была совсем другой. Она преданно ухаживала за матерью, проявив удивительную самоотверженность и терпение. Тогда Серафиме не хотелось жить, и в конце концов врачи сказали, что именно в этом все дело – больная совершенно не хочет излечиться, пассивна, ко всему безучастна, и лекарства бессильны. По крайней мере, терапевтические средства.