Текст книги "Очарованная жизнь (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

На этот раз Кот был озадачен не меньше странной девочки. «Чант? – подумал он. – Чант? Может, у Гвендолен есть сестра-близнец, о которой она мне не рассказывала?»

– Но моя фамилия тоже Чант, – сказал он.

– Вот как? – произнесла Дженет. Она встала в кровати на колени и в задумчивости запустила пальцы в волосы, как Гвендолен никогда бы не сделала. – В самом деле Чант? Это не такая уж распространенная фамилия. И ты подумал, что я твоя сестра? Что ж, с тех пор, как я проснулась в ванне, я раз сто складывала два и два, и у меня всё время получалось пять. Где мы?

– В Замке Крестоманси, – ответил Кот. – Крестоманси взял нас жить сюда примерно через год после того, как умерли наши родители.

– Вот оно! – воскликнула Дженет. – Мои мама и папа живы и здоровы… Во всяком случае были, когда я вчера вечером пожелала им спокойной ночи. Кто такой Крестоманси? Можешь кратко обрисовать мне историю своей жизни?

Испытывая озадаченность и неловкость, Кот описал, как и почему они с Гвендолен приехали жить в Замок, и что после этого совершила Гвендолен.

– Хочешь сказать, Гвендолен в самом деле была ведьмой? – воскликнула Дженет.

Кот предпочел бы, чтобы она не говорила «была». У него возникло возрастающее с каждым мгновением подозрение, что он больше никогда не увидит настоящую Гвендолен.

– Конечно, она ведьма, – ответил он. – А ты нет?

– Великие небеса, нет! Хотя начинаю думать, что могла бы быть, если бы жила здесь всю жизнь. Ведьмы здесь обычное дело, не так ли?

– И чародеи, и некроманты. Но волшебники и маги встречаются не так часто. Я думаю, мистер Сондерс – маг.

– Целители, знахари, шаманы, кудесники? – быстро спросила Дженет. – Кикиморы, факиры, колдуны? Их тоже много?

– Большинство из них среди дикарей, – объяснил Кот. – И кикимора – грубое слово. Но у нас есть колдуны и кудесники. Кудесники очень сильны и важны. Я ни разу ни одного не встречал.

– Понимаю, – Дженет секунду поразмышляла, а потом выбралась из кровати – скорее мальчишеским, чем девичьим движением, и опять же совсем не так, как Гвендолен. – Нам стоит заняться поисками на случай, если дорогая Гвендолен была достаточно любезна, чтобы оставить послание.

– Не называй ее так, – безутешно произнес Кот. – Как думаешь, где она?

Посмотрев на него, Дженет поняла, что он расстроен.

– Извини. Больше не буду. Но ты ведь понимаешь, что я имею право немного злиться на нее? Она забросила меня сюда, а сама куда-то ушла. Давай надеяться, что у нее есть хорошее объяснение.

– Ее отшлепали ботинком и забрали магию, – заметил Кот.

– Да, ты говорил, – ответила Дженет, открывая ящики золотого туалетного столика. – Я уже боюсь Крестоманси. Но у нее в самом деле забрали магию? Как ей в таком случае удалось это провернуть?

– Я тоже не понимаю.

Кот присоединился к поискам. К этому моменту он пожертвовал бы мизинцем за словечко от Гвендолен – любое словечко. Он чувствовал себя ужасно одиноким.

– Почему ты была в ванне? – спросил он, размышляя, не поискать ли в ванной.

– Не знаю. Я просто проснулась там, – ответила Дженет, перетряхивая спутанный клубок лент для волос в нижнем ящике. – Такое чувство, будто меня задом наперед протащили сквозь живую изгородь, и на мне не было одежды, и я замерзла.

– Почему на тебе не было одежды? – спросил Кот, безрезультатно роясь в нижнем белье Гвендолен.

– Прошлой ночью, когда я легла спать, мне стало жарко. Так что нагой я пришла в этот мир. И я бродила здесь, щипая себя – особенно после того, как нашла эту невероятную комнату. Я подумала, что, возможно, превратилась в принцессу. Но на кровати лежала ночная рубашка, и я надела ее…

– Ты надела ее задом наперед, – заметил Кот.

Дженет перестала разглядывать вещи на каминной полке, чтобы опустить взгляд на болтающиеся ленты.

– Правда? Судя по всему, это не единственное, что я сделаю задом наперед. Попробуй поискать в этом раскрашенном платяном шкафу. Затем я вышла посмотреть, что там снаружи, и обнаружила только мили длинного зеленого коридора, от которого меня пробрала дрожь, и величественные земли за окнами, так что я вернулась и легла в постель. Я надеялась, всё исчезнет, когда я проснусь. А вместо этого появился ты. Нашел что-нибудь?

– Нет, – ответил Кот. – Но здесь ее коробка…

– Наверняка в ней, – сказала Дженет.

Они присели на корточки и распаковали коробку. В ней нашлось не слишком много. Кот понял, что, уходя, Гвендолен забрала с собой немало вещей. Остались лишь две книги «Элементарные чары» и «Магия для начинающих» и несколько страниц с заметками по ним. Дженет глянула на круглый размашистый почерк Гвендолен.

– Она пишет прямо как я. Почему она оставила эти книги? Полагаю, потому что они для первого класса, а она уже на продвинутом уровне.

Она отложила книги и заметки в сторону, и из них выпала красная книжечка спичек. Дженет подобрала ее, открыла и обнаружила, что половина спичек сгорела, при этом оставаясь внутри книжечки.

– На мой взгляд, подозрительно похоже на чары, – сказала она. – Что это за связки писем?

– Думаю, любовные письма моих родителей, – ответил Кот.

Письма по-прежнему были в конвертах с марками и адресом. Дженет сидела со связкой в каждой руке.

– Черные пенсовые марки![7]7
  Первая клейкая почтовая марка – одна из редких марок, представляющих филателистскую ценность. Выпущена в Англии в 1840 году.


[Закрыть] Нет, на них голова. Как зовут вашего короля?

– Карл Седьмой, – ответил Кот.

– Не Георг? – спросила Дженет, но заметив, что Кот в недоумении, снова посмотрела на письма. – Вижу, твои мать и отец оба носили фамилию Чант. Они были кузенами? Мои – кузены. Бабушка не хотела, чтобы они женились, потому что считается, что это плохо.

– Не знаю. Возможно. Они были очень похожи, – Кот почувствовал себя более одиноким, чем когда-либо.

Дженет тоже казалась одинокой. Она аккуратно подсунула красную книжечку спичек под ленту, которая связывала письма, адресованные мисс Кэролайн Чант – как и Гвендолен, она явно обладала четким мышлением, – и сказала:

– Оба высокие и светловолосые с голубыми глазами? Мою маму тоже зовут Кэролайн. Я начинаю понимать. Ну же, Гвендолен, давай!

С этими словами Дженет самым небрежным жестом отбросила письма и выгребла оставшиеся папки, бумаги, письменные приборы, перочистки и сумку с надписью «Сувенир из Блэкпула». На самом дне коробки лежал большой розовый лист бумаги, целиком исписанный лучшим округлым почерком Гвендолен.

– Ага! – произнесла Дженет, набрасываясь на него. – Так я и думала! Она такая же скрытная, как я.

И она разложила письмо на ковре, чтобы Кот тоже мог его прочесть. Гвендолен писала:

«Дорогая Заместительница,

Мне пришлось покинуть это ужасное место. Никто меня не понимает. Никто не замечает мои таланты. Скоро ты сама увидишь, поскольку ты моя точная копия, а значит, тоже будешь ведьмой. Я действовала очень умно. Они не знают всех моих возможнастей. Я выяснила, как переместиться в другой мир, и ухожу туда навсегда. Я знаю, что стану его королевой, поскольку мне это предсказали. Существуют сотни других миров, только одни приятнее других. Они образуются, когда в истории происходит важное событие – вроде сражения или землетрясения, – в результате которого могут получиться два или более расных исхода. Воплощаются оба эти исхода, но они не могут существовать одновременно, так что мир разделяется на два мира, каторые после этого развиваются по-расному. Я знаю, что во многих мирах должны быть Гвендолен, но не знаю сколько. Одна из вас прибудет сюда, когда я уйду, поскольку, когда я перемещусь, образуется пустое пространство, в которое засосет тебя. Однако не гарюй, если твои родители еще живы. Другая Гвендолен переместится на твое место и притворится тобой, поскольку мы все очень умны. Ты можешь продолжать превращать жизнь Крестоманси в ад, и я буду щаслива знать, что это дело в хороших руках.

Твоя любящая

Гвендолен Чант

P.S. Сожги это.

P.P.S. Скажи Коту: мне жаль, но он должен слушаться мистера Нострума».

Прочитав письмо, Кот обессиленно опустился на колени рядом с Дженет, понимая, что он действительно больше никогда не увидит Гвендолен. Похоже, он застрял с Дженет. Если знаешь человека так хорошо, как Кот знал Гвендолен, точной копии совершенно недостаточно. Дженет не была ведьмой. Мимика у нее была совершенно другой. Глядя на нее теперь, Кот понимал, что, будучи вытащенной в другой мир, Гвендолен пришла бы в ярость, тогда как Дженет выглядела такой же обессиленной, каким он себя чувствовал.

– Интересно, как мама и папа ладят с моей Дорогой Заместительницей? – скривившись, произнесла она, а потом взяла себя в руки: – Не возражаешь, если я не стану его сжигать? Это единственное доказательство того, что я не Гвендолен, которая вдруг сошла с ума и решила, будто она девочка по имени Дженет. Могу я его спрятать?

– Это твое письмо, – ответил Кот.

– И твоя сестра. Да благословит Бог ее дорогую мелкую слащавую блестящую душонку! Не пойми меня неправильно, Кот. Я восхищаюсь твоей сестрой. Она мыслит масштабно. Ты должен восхищаться ею! Однако интересно, подумала ли она о хитром тайнике, в который я собираюсь положить ее письмо? Мне будет легче, если нет.

Дженет вскочила в своей непохожей на Гвендолен манере и понесла письмо к позолоченному туалетному столику. Кот тоже вскочил, последовав за ней. Дженет взялась за украшенное золотым венком зеркало и на шарнирах повернула его к себе. Задняя часть оказалась из обычной фанеры. Дженет подцепила ногтями край фанеры и приподняла. Он легко отделился.

– Я дома сделала так со своим зеркалом, – объяснила Дженет. – Это хороший тайник. Единственное место, о котором мои родители не догадываются. Мама с папой милые, но ужасно любопытные. Думаю, это из-за того, что я у них единственная. А мне нравится иметь личное пространство. Я пишу истории, предназначенные только для моих глаз, а они попытались бы прочитать их. О, пурпурно-пятнистые далматинцы!

Она подняла фанеру и показала Коту знаки, нарисованные на красной задней части самого стекла.

– Думаю, каббала, – сказал Кот. – Это чары.

– Значит, она подумала об этом! Честное слово, просто кошмар иметь двойника. У обоих появляются одинаковые идеи. И следуя этому принципу, – она засунула письмо Гвендолен между фанерой и стеклом и прижала фанеру обратно на место, – могу поспорить, я знаю, для чего чары. Чтобы Гвендолен могла время от времени заглядывать и смотреть, как дела у Дорогой Заместительницы. Надеюсь, она сейчас смотрит.

Дженет повернула зеркало обратно в обычное положение и жутко скосила глаза. Потом взялась за уголки скошенных глаз, растянула их, сделав как у китаянки, и высунула язык так далеко, как только можно. После чего она приподняла пальцем нос и скривила рот на один бок. Кот невольно рассмеялся.

– А Гвендолен так может? – спросила Дженет перекошенным ртом.

– Нет, – хихикнул Кот.

И тут открылась дверь, и появилась Юфимия. Дженет резко подпрыгнула. Оказывается, она нервничала гораздо больше, чем Кот замечал.

– Буду вам благодарна, Гвендолен, – сказала Юфимия, – если вы перестанете корчить рожи, и выберетесь уже из ночной рубашки.

Она зашла в комнату, чтобы убедиться, что Гвендолен послушается. Издала квакающий вскрик. И сплавилась в коричневый комок.

Дженет прижала ладони ко рту. Они с Котом в ужасе вытаращились, глядя, как коричневый комок, который был Юфимией, начал уменьшаться и уменьшаться. Став около трех дюймов высотой, он перестал сжиматься и выпустил большие перепончатые ноги. На этих перепончатых ногах он прополз вперед и с упреком уставился на них желтоватыми глазами навыкате, расположенными чуть ли не на макушке.

– Ой-ой! – воскликнул Кот.

Похоже, последним деянием Гвендолен стало превращение Юфимии в лягушку.

Дженет разрыдалась. Кот удивился: до сих пор она казалась такой самоуверенной. Тяжело всхлипывая, Дженет опустилась на колени и нежно взяла в руки коричневую ползающую Юфимию.

– Бедняжка! – прорыдала она. – Я знаю, что ты чувствуешь. Кот, что нам делать? Как превращать людей обратно?

– Не знаю, – сдержанно ответил Кот.

На него неожиданно обрушилось бремя громадной ответственности. Дженет, вопреки уверенным манерам, явно нуждалась в опеке. Юфимия нуждалась в ней еще больше. Если бы не Крестоманси, Кот немедленно помчался бы за помощью к мистеру Сондерсу. Но он вдруг понял, что, если Крестоманси узнает, что Гвендолен сотворила на этот раз, случится ужасное. Кот был уверен в этом. Он обнаружил, что боится Крестоманси. И боялся его всё время, сам того не осознавая. Он знал, что должен как-то сохранить в тайне и Дженет, и Юфимию.

В отчаянии Кот помчался в ванную, нашел влажное полотенце и принес его Дженет.

– Положи ее сюда. Ей нужна влага. Я попрошу Роджера и Джулию превратить ее обратно. Скажу им, что ты не хочешь. И ради всего святого никому не говори, что ты не Гвендолен. Пожалуйста!

Дженет мягко опустила Юфимию на полотенце. Юфимия переместилась на нем и продолжила обвиняюще смотреть на Дженет.

– Не смотри так. Это не я, – шмыгнула носом Дженет. – Кот, надо ее спрятать. Ей будет удобно в платяном шкафу?

– У нее нет выбора, – ответил Кот. – Одевайся.

На лице Дженет появилось выражение паники:

– Кот, что Гвендолен носит?

Кот думал, все девочки знают, что носят девочки.

– Обычные вещи: нижние юбки, чулки, платье, ботинки – ну, ты знаешь.

– Нет, не знаю. Я всегда носила брюки.

Кот понял, что проблем у него прибавляется. Он бросился искать одежду. Гвендолен, похоже, забрала лучшие вещи с собой, но он нашел ее старые ботинки, зеленые чулки и подвязки к ним, запасные нижние юбки, зеленое кашемировое платье с буфами и – с некоторым смущением – панталоны.

– Вот, – сказал он.

– Она правда носит две нижние юбки? – спросила Дженет.

– Да, – ответил Кот. – Одевайся.

Но оказалось, Дженет не способна одеться без помощи. Если он позволял ей делать что-либо самостоятельно, она надевала всё задом наперед. Ему пришлось надеть на нее нижние юбки, застегнуть пуговицы на спине, завязать подвязки, зашнуровать ботинки, заново надеть платье – на этот раз нужной стороной – и завязать пояс. Когда он закончил, всё выглядело правильно, но у Дженет был странный вид человека, который оделся не сам. Она критично осмотрела себя в зеркале.

– Спасибо, ты просто ангел. Я выгляжу прямо как ребенок эдвардианской эпохи. И чувствую себя абсолютно по-идиотски.

– Пошли, – сказал Кот. – Завтрак.

Он отнес бешено квакающую Юфимию в платяной шкаф и плотно замотал ее в полотенце.

– Сидите тихо, – велел он ей. – Я постараюсь, чтобы вас превратили обратно, как можно быстрее, так что, пожалуйста, перестаньте шуметь!

Он закрыл дверь и заклинил ее с помощью страницы из заметок Гвендолен. Изнутри доносилось слабое кваканье. Юфимия не собиралась сидеть тихо. Кот не мог винить ее.

– Ей там плохо, – произнесла Дженет, теряя решимость. – Нельзя ей остаться снаружи в комнате?

– Нет, – ответил Кот.

Какой бы лягушкой она ни была, Юфимия по-прежнему выглядела как Юфимия. Он знал, Мэри узнает ее с первого же взгляда. Он взял сопротивляющуюся Дженет за локоть и потащил к игровой.

– Вы двое когда-нибудь встаете не в последнюю минуту? – спросила Джулия. – Мне надоело вежливо дожидаться завтрака.

– Эрик на ногах уже несколько часов, – заметила околачивавшаяся поблизости Мэри. – Так что не знаю, что вы оба замышляли. Ох, чем там занимается Юфимия?

– Мэри сегодня утром вне себя, – сказал Роджер и подмигнул.

На одно мгновение появились две Мэри – одна настоящая, а одна расплывчатая и призрачная. Дженет подпрыгнула. Она видела волшебство всего лишь второй раз в жизни, и подумала, что к нему нелегко привыкнуть.

– Полагаю, виновата Гвендолен, – заявила Джулия, одарив Дженет одним из своих многозначительных взглядов.

Дженет была крайне смущена. Кот забыл предупредить ее, насколько Джулия невзлюбила Гвендолен после случая со змеями. А многозначительный взгляд ведьмы куда хуже, чем многозначительный взгляд обычного человека. Джулия отталкивала Дженет по комнате, пока Кот не встал между ними.

– Не делай этого, – сказал он. – Она сожалеет.

– Правда? Ты сожалеешь? – спросила Джулия, пытаясь снова направить взгляд на Дженет в обход Кота.

– Да, мне ужасно жаль, – горячо ответила Дженет, не имея ни малейшего представления почему. – Я полностью переменилась.

– Поверю, когда увижу, – сказала Джулия.

Но она перестала пронзать ее взглядом, чтобы посмотреть на Мэри, которая несла обычные хлеб, мармелад и кувшин какао.

Дженет глянула на них, вдохнула пар от какао, и ее лицо вытянулось, почти как у Гвендолен в первый день.

– Ой. Я ненавижу какао, – произнесла она.

Мэри возвела глаза к потолку:

– Вы и ваши выкрутасы! Раньше вы никогда не говорили, что ненавидите его.

– Я… У меня внезапно изменились вкусы, – придумала Дженет. – Когда я переменилась, все мои вкусовые рецепторы тоже изменились. Я… а у вас нет кофе?

– Где? Под ковром, что ли? – вопросила Мэри. – Хорошо. Я спрошу на кухне. Скажу им, что ваши вкусовые рецепторы взбунтовались, правильно?

Кот был очень рад узнать, что какао вовсе не обязательно.

– А можно мне тоже кофе? – спросил он, когда Мэри пошла к лифту. – Или, на самом деле, я предпочел бы чай.

– Но чтобы сообщить об этом, вы дождались, пока пропала Юфимия, бросив меня одну! – воскликнула Мэри с таким видом, словно ее страшно эксплуатируют.

– Всё равно она никогда ничего не делает, – удивленно произнес Кот.

Мэри сердито метнулась к переговорной трубке и заказала кофейник и чайник.

– Для ее высочества и его светлости, – сказала она при этом. – Теперь, похоже, и он это подцепил. Что бы я ни отдала за то, чтобы здесь появился милый нормальный ребенок, Нэнси!

– Но я и есть милый нормальный ребенок! – хором запротестовали Дженет и Кот.

– И мы тоже… милые, во всяком случае, – довольно произнесла Джулия.

– Как вы можете быть нормальными? – вопросила Мэри, спуская лифт. – Вы же все четверо Чанты. А когда хоть один Чант был нормальным? Ответьте-ка мне.

Дженет вопросительно посмотрела на Кота, но Кот был озадачен не меньше нее.

– Я думал, ваша фамилия Крестоманси, – сказал он Джулии и Роджеру.

– Это просто папочкин титул, – ответила Джулия.

– Ты нам не то двоюродный, не то троюродный брат, – сказал Роджер. – Ты не знал? Я всегда думал, что папочка именно поэтому взял вас жить сюда.

Когда они начали завтракать, Кот подумал, что одно только это делает ситуацию сложнее, чем когда-либо.

Глава 10

Кот подождал подходящего момента и, когда мистер Сондерс позвал их на уроки, схватил Роджера за руку и прошептал:

– Слушай, Гвендолен превратила Юфимию в лягушку и…

Роджер хрюкнул от смеха. Пришлось ждать, пока он успокоится.

– И не хочет превращать ее обратно. А ты можешь?

Роджер попытался принять серьезный вид, но смеяться перестать не мог.

– Не знаю. Скорее всего нет, если она не скажет, какие чары использовала. Когда не знаешь, какие чары использовались, выяснить это самостоятельно – уровень Продвинутой Магии, а я его еще не достиг. Ох, как забавно!

Он лег грудью на стол и взвыл от смеха.

Естественно, мистер Сондерс появился в дверях, заметив, что для шуток будет время после уроков. Им пришлось пройти в классную комнату. Естественно, Дженет по ошибке заняла стол Кота. Он поменялся с ней местами так незаметно, как мог, и сел, рассеянно размышляя, как узнать, какие чары использовала Гвендолен.

Это было самое неуютное утро в жизни Кота. Он забыл предупредить Дженет, что из всех предметов Гвендолен знала только магию. Дженет, как он и подозревал, знала многое о многих вещах. Но все они относились к ее собственному миру. Единственная область, в которой она могла чувствовать себя безопасно – элементарная арифметика. Но мистер Сондерс выбрал то утро, чтобы проверить ее знания по истории. Строча левой рукой сочинение по английскому, Кот видел, как на лице Дженет всё сильнее проступает паника.

– Что значит: Генрих Пятый?[8]8
  Генрих V – король Англии с 1413 года, один из величайших полководцев Столетней войны – серии военных конфликтов между Англией и Францией, тянувшихся примерно с 1337 года по 1453 год.


[Закрыть] – рявкнул мистер Сондерс. – Долгое время после Азенкура трон занимал Ричард Второй. Каким было его величайшее магическое достижение?

– Победа над французами, – предположила Дженет. Мистер Сондерс посмотрел так раздраженно, что она залепетала: – Ну, я так думаю. Он стеснил движения французов с помощью железного нижнего белья, а англичане были одеты в шерсть, так что они не завязли в грязи, и, вероятно, их луки тоже были заколдованы. Поэтому они не промахивались.

– Кто, по-твоему, выиграл битву при Азенкуре?[9]9
  Битва при Азенкуре – крупное сражение, состоявшееся в 1415 году между французскими и английскими войсками во время Столетней войны. Имевшая значительное численное превосходство французская армия потерпела сокрушительное поражение. Причиной послужило применение английской армией масс стрелков, вооруженных длинными луками в сочетании с отрядами тяжеловооруженных воинов.


[Закрыть] – спросил мистер Сондерс.

– Англичане, – ответила Дженет.

Для ее мира это, конечно, было справедливо. Но, пока она говорила, на ее лице появилась паника, наводившая на мысль, что она подозревала: для этого мира справедливо обратное. И, конечно же, так оно и было.

Мистер Сондерс схватился за голову:

– Нет, нет, нет! Французы! Ты хоть что-нибудь знаешь, девочка?

Казалось, Дженет сейчас заплачет. Кот пришел в ужас. Она сломается в любую секунду и скажет мистеру Сондерсу, что она не Гвендолен. У нее, в отличие от Кота, не было причин хранить тайну.

– Гвендолен никогда ничего не знает, – громко заметил он, надеясь, что Дженет уловит намек.

Уловила. Она вздохнула с облегчением и расслабилась.

– Мне об этом известно, – сказал мистер Сондерс. – Но где-то, где-то внутри этой твердолобой головы должна же иметься клетка серого вещества. Так что я продолжаю искать.

К несчастью, от облегчения Дженет почти развеселилась.

– Может, хотите разобрать мою голову и посмотреть? – спросила она.

– Не искушай меня! – воскликнул мистер Сондерс.

Он прикрыл глаза узловатой ладонью, а другую вытянул отталкивающим жестом в сторону Дженет. Он выглядел так забавно, что Дженет рассмеялась. Это было настолько непохоже на Гвендолен, что мистер Сондерс опустил ладонь на нос и поверх нее подозрительно посмотрел на Дженет.

– Что ты теперь замышляешь?

– Ничего, – виновато ответила Дженет.

– Хм, – произнес мистер Сондерс таким тоном, что и Кот, и Дженет почувствовали себя весьма неуютно.

Время тянулось невероятно медленно до того момента, когда Мэри, наконец, принесла молоко и печенье, причем вид у нее был зловещий. На подносе, рядом с чашкой кофе для мистера Сондерса сидело крупное, влажное коричневое существо. Коту показалось, что его желудок выскочил наружу и рухнул в подвалы Замка. Судя по выражению лица Дженет, с ее желудком случилось то же самое.

– Что это у вас? – спросил мистер Сондерс.

– Сегодняшний подвиг Гвендолен, – угрюмо ответила Мэри. – Это Юфимия. Посмотрите на ее лицо.

Мистер Сондерс наклонился и посмотрел. Затем он так свирепо развернулся к Дженет, что Дженет чуть не слетела со стула.

– Так вот над чем ты смеялась!

– Я этого не делала! – воскликнула Дженет.

– Юфимия была заперта в платяном шкафу в комнате Гвендолен и отчаянно квакала, бедняжка, – сообщила Мэри.

– Думаю, здесь нужен Крестоманси, – мистер Сондерс зашагал к двери.

Прежде чем он дошел до нее, дверь открылась, и вошел сам Крестоманси – бодрый и деловитый, с бумагами в одной руке.

– Майкл, – сказал он, – я застал тебя в нужный… – он замолчал, увидев лицо мистера Сондерса. – Что-то не так?

– Не могли бы вы, пожалуйста, посмотреть на эту лягушку, сэр, – сказала Мэри. – Она была в платяном шкафу Гвендолен.

На Крестоманси был изысканный серый костюм с бледно-сиреневыми полосками. Он убрал в сторону сиреневый галстук и наклонился, чтобы изучить лягушку. Юфимия подняла голову и умоляюще квакнула ему. На мгновение повисло ледяное молчание. Кот надеялся, что больше никогда в жизни ему не придется пережить подобное мгновение.

– Ну и ну! – произнес Крестоманси так мягко, как мороз покрывает льдом окна. – Это Юджиния.

– Юфимия, папочка, – поправила Джулия.

– Юфимия, – повторил Крестоманси. – Конечно. И кто же это сделал?

Кот озадачился, почему от столь мягкого голоса у него волосы на затылке встают дыбом.

– Гвендолен, сэр, – ответила Мэри.

Но Крестоманси покачал гладкой черноволосой головой:

– Нет. Не обманывайтесь дурной славой. Это не могла быть Гвендолен. Вчера вечером Майкл забрал ее магию.

– О, – произнес мистер Сондерс, покраснев. – Как глупо с моей стороны!

– Так кто это мог быть? – поинтересовался Крестоманси.

Последовало еще одно леденящее молчание. Оно показалось Коту таким же длинным, как Ледниковый Период. Пока оно длилось, Джулия начала улыбаться. Она побарабанила пальцами по столу и задумчиво посмотрела на Дженет. Перехватив ее взгляд, Дженет подпрыгнула и резко втянула воздух. Кот запаниковал. Он был уверен, Дженет собирается рассказать о том, что сотворила Гвендолен. И сделал единственное, что смог придумать, чтобы остановить ее.

– Это я, – громко произнес он.

То, как все посмотрели на него, было невыносимо. На лице Джулии читалось отвращение, Роджер был поражен. Мистер Сондерс – крайне зол. Мэри посмотрела на него так, словно он сам был лягушкой. Но Крестоманси сделался вежливо недоверчивым, и это было хуже всего.

– Прошу прощения, Эрик, – произнес он. – Это был ты?

Кот уставился на него, чувствуя странную туманную влажность на глазах. Он подумал, это от ужаса.

– Это вышло по ошибке, – объяснил он. – Я пробовал заклинание. Я… Я не ожидал, что оно сработает. А потом… потом вошла Юфимия и превратилась в лягушку. Вот так просто.

– Но тебе было велено не практиковать магию самостоятельно, – заметил Крестоманси.

– Я знаю, – Кот повесил голову – ему даже не нужно было притворяться. – Но я знал, чары не сработают. Вот только они, конечно, сработали.

– Что ж, ты должен отменить чары немедленно, – сказал Крестоманси.

Кот сглотнул:

– Я не могу. Я не знаю как.

Крестоманси одарил его еще одним взглядом – таким вежливым, таким едким, таким не верящим, что Кот с радостью заполз бы под стол, если бы был в состоянии двигаться.

– Очень хорошо, – произнес Крестоманси. – Майкл, возможно ты можешь сделать одолжение?

Мэри протянула поднос. Мистер Сондерс взял Юфимию и посадил ее на классный стол. Юфимия взволнованно квакнула.

– Одну минутку, – успокаивающе произнес мистер Сондерс.

Он накрыл ее сложенными чашечкой ладонями. Ничего не произошло. Выглядя слегка озадаченным, мистер Сондерс принялся что-то бормотать. По-прежнему ничего не произошло. Голова Юфимии обеспокоенно высунулась поверх его костлявых пальцев, и она по-прежнему оставалась лягушкой. Озадаченное выражение лица мистера Сондерса сменилось растерянно-недоумевающим.

– Очень странное заклинание, – сказал он. – Что ты использовал, Эрик?

– Не могу вспомнить, – ответил Кот.

– Что ж, оно не реагирует ни на что, что я могу сделать, – сказал мистер Сондерс. – Придется тебе заняться самому, Эрик. Подойди сюда.

Кот беспомощно посмотрел на Крестоманси, но Крестоманси кивнул, как если бы считал, что мистер Сондерс прав. Кот встал. Его ноги разбухли и ослабели, а желудок, похоже, навсегда поселился в подвалах Замка. Он буквально подполз к столу. Заметив его приближение, Юфимия выразила свое мнение по вопросу, совершив неистовый прыжок с края стола. Мистер Сондерс поймал ее на лету и посадил обратно.

– Что мне делать? – спросил Кот, и его голос походил на кваканье Юфимии.

Мистер Сондерс взял Кота за левое запястье и положил его левую ладонь на холодную влажную спину Юфимии.

– А теперь снимай, – сказал он.

– Я… Я… – Кот подумал, что должен притвориться, будто пытается. – Перестань быть лягушкой и превратись обратно в Юфимию, – велел он, обреченно гадая, что с ним сделают, когда Юфимия не превратится.

Однако, к его изумлению, Юфимия превратилась. Лягушка под его пальцами стала теплой и резко начала расти. Пока коричневый комок с бешеной скоростью становился всё больше и больше, Кот бросил взгляд на мистера Сондерса. Он был почти уверен, что заметил на его лице скрытую улыбку. В следующую секунду Юфимия уже сидела на краю стола. Ее одежда была немного помятой и коричневой, но больше ничего лягушачьего в ней не осталось.

– Я и подумать не могла, что это вы! – сказала она Коту, после чего закрыла лицо руками и расплакалась.

Подойдя к ней, Крестоманси обнял ее за плечи.

– Тише, тише, моя дорогая. Наверное, это был ужасный опыт. Думаю, вы должны пойти прилечь.

И он вывел Юфимию из комнаты.

– Фух! – произнесла Дженет.

Мэри угрюмо подала молоко и печенье. Коту кусок в горло не лез. Его желудок еще не вернулся из подвалов. Дженет отказалась от печенья.

– Мне кажется, от здешней еды легко потолстеть, – не подумав, заметила она.

Джулия восприняла это как личное оскорбление. Она достала свой носовой платок и завязала узел. Стакан молока Дженет выскользнул у нее из пальцев и вдребезги разбился на щербатом полу.

– Убери это, – велел мистер Сондерс. – А потом уходите, ты и Эрик. С меня довольно вас обоих. Джулия и Роджер, достаньте, пожалуйста, учебники по магии.

Кот повел Дженет на улицу. Там казалось безопаснее. Они бродили по поляне, оба поникшие после утренних испытаний.

– Кот, – сказала Дженет, – это будет сильно тебя раздражать, но мне абсолютно необходимо присосаться к тебе как пиявка на всё время, что мы не спим, пока я не пойму, как себя вести. Сегодня утром ты дважды спас мою шкуру. Я думала, умру, когда она внесла лягушку. Уже началось rigor mortis[10]10
  Трупное окоченение.


[Закрыть], а потом ты превратил ее обратно! Я не понимала, что ты тоже колдун… нет, чародей, да? Или ты волшебник?

– Нет, – сказал Кот, – я не являюсь ни одним из них. Это сделал мистер Сондерс, чтобы припугнуть меня.

– Но Джулия – ведьма, не так ли? – проницательно спросила Дженет. – Что я сделала, чтобы вызвать у нее такую ненависть… или это просто общая Гвендоления?

Кот объяснил про змей.

– В таком случае я не осуждаю ее, – сказала Дженет. – Но тяжело сознавать, что она сейчас в классной комнате освежает в памяти свои магические навыки, а у меня тут нет ни клочочка чар для защиты. У тебя нет под рукой учителя каратэ, а?

– Никогда о таких не слышал, – осторожно произнес Кот, заинтересовавшись, что такое каратэ.

– Ну ладно. А Крестоманси потрясающе шикарно одевается, правда?

Кот засмеялся:

– Подожди, пока увидишь его в шлафроке!

– Не могу дождаться. Должно быть, это нечто! Почему он такой пугающий?

– Он просто такой.

– Да, – согласилась Дженет. – Он просто такой. Когда он понял, что лягушка – это Юфимия, и стал весь такой вежливо-изумленный, у меня по спине побежали мурашки. Я не смогла бы сказать ему, что я не Гвендолен – даже под самыми изощренными современными пытками, – и поэтому мне придется прилепиться к тебе. Ты сильно против?

– Вовсе нет, – ответил Кот.

Но он был против. Даже если бы Дженет уселась ему на плечи, скрестив ноги на груди, она не могла бы стать большей обузой. И в довершение всего, в его ложном признании, похоже, не было никакой необходимости. Он повел Дженет к обломкам древесного домика, поскольку хотел найти другой объект для размышлений. Дженет была очарована. Она молниеносно взобралась на конский каштан, чтобы посмотреть на домик, и Кот почувствовал себя так, как бывает, когда кто-то входит в ваш вагон.