Текст книги "Гром среди ясного неба"

Автор книги: Диана Стаккарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Когда ее собеседник отправился за одеждой, которую решил сдать в стирку, я торопливым шепотом поведала Ребекке о том, что увидела.

– Скорее всего, ты прав, мой мальчик, – согласилась прачка, когда я закончила свой рассказ. – Посмотрим, что в казармах.

Через несколько минут мы вышли из конюшни, неся корзину с грязной одеждой, после чего направились к странному вида строению, которое я заметила раньше. Пристроенное к главной крепостной стене, оно напоминало казармы герцога Сфорца, и это сходство заключалось в наличии входов-ниш.

Я нахмурилась. Здесь наверняка хватит места, чтобы спрятать летательную машину в разобранном виде. Однако, будучи собранной полностью, когда к корпусу прикрепят крылья, она вряд ли поместится в этом строении. Но даже будь такое возможно, двери были слишком узки, чтобы выкатить ее наружу.

Обескураженная этим умозаключением, я поделилась им с моими спутниками. Тито в ответ на мои слова лишь пожал плечами, тогда как прачка вновь задумчиво пошлепала себя пальцем по губам.

– Но ведь юный паж утверждал, будто своими глазами видел, как повозка остановилась именно там, – сказала она. – Быть может, здесь они разгрузили ее, а затем по частям внесли машину в помещение.

– Но зачем? Если они хотели все сохранить в тайне, то наверняка было бы разумнее подкатить повозку именно к нужному месту. Если, конечно…

Я замолчала и, взглянув на ближнюю башню, кое-что поняла. Судя по тому, что мастер рассказывал нам о конструкции своего изобретения, летательную машину следует запускать в воздух с какого-нибудь возвышения, что позволит ей поймать ветер и набрать высоту.

За исключением холма, на котором возвышался замок, остальная местность в Понтальбе была относительно плоской. Единственным местом, подходящим для полета, было…

– Крыша! – приглушенно воскликнула я. – Видите, сколько склонов и площадок на верху замка? Они вполне могли по лестнице затащить части машины, на башню или на площадку позади зубчатых стен, а потом собрать ее заново.

Тито сначала энергично кивнул в знак согласия, но уже в следующий миг лицо его омрачилось.

– Подожди, Дино, я уже раньше бывал на таких башнях, и знаю, что их лестницы очень неудобны, потому что они тесны и напоминают спираль. Части машины имеют большую длину, с ними на такой лестнице не развернуться. По такой лестнице никогда не поднять машину наверх, даже по частям!

Услышав его слова, я упала духом. Мне тоже доводилось бывать в таких башнях и, похоже, мой друг прав. Винтовые лестницы в них настолько узки, что по ним нелегко подниматься даже одному человеку крупного телосложения, а с поклажей он тем более не пройдет. Таким образом, напрашивался неутешительный вывод: поднять машину по лестнице невозможно.

Однако Ребекка была не готова признать поражение. Нахмурившись, она внимательно посмотрела на верхнюю часть замка, и в следующее мгновение ее круглое лицо расплылось в довольной улыбке.

– А им не нужно было тащить части машины вверх по лестнице, – сказала она и кивком указала на внешнюю стену.

Мы повернули головы и увидели пару веревок, свисавших с зубчатых стен почти над самыми нашими головами. Несколько человек, стоящих наверху, и несколько их помощников внизу вполне могли без особого труда затащить машину наверх.

– Мне нужно подняться туда, – заявила я, решительно вздернув подбородок. – Если летательная машина там, то мой отец непременно должен находиться где-то поблизости. Возможно, он сейчас как раз работает над ней.

– Не так быстро, мой мальчик! – возразила Ребекка, схватив меня мясистой рукой, как будто я могла в любую секунду упорхнуть, как птичка. – Помнишь, что мы говорили о том, что тебе нужно найти подходящий костюм? Пойдем!

Она показала на корзину и быстрым шагом направилась к сараю. Тито собрался было возразить, но промолчал. Впрочем, я тоже не горела желанием выполнять поручение прачки. К этому времени, таская туда-сюда тяжелые корзины с грязным бельем, я уже чувствовала себя сродни нашей гнедой кобыле. Однако наш маскарад уже дал неплохие результаты, так что я подавила в себе раздражение и решила не перечить Ребекке.

Когда мы вошли в прачечную, прачка уже перебирала оставшуюся кучу одежды. Выбрав относительно чистую рубаху, она бросила ее мне.

– Вот эта тебе подойдет. Переодевайся, и поживее!

Сняв поясной ремень, я надела светло-синюю тунику поверх моей коричневой и снова перепоясалась. Сморщив нос от крепкого запаха чужого пота, я повернулась кругом, чтобы Тито и Ребекка посмотрели на меня и оценили мой новый наряд.

– Отлично, – похвалила прачка, но тотчас же нахмурилась. – Знаешь, Дино, мне как-то страшновато отпускать тебя в одиночку на прогулку по замку. Если ты ничего не узнаешь, да еще вдобавок кто-то заподозрит в тебе шпиона, это может скверно обернуться для всех нас… И для синьора Анджело тоже.

– Герцог может бросить нас в темницу, – мрачно предрек Тито. – Может, лучше отправиться на поиски мне? Я старше тебя, Дино, и…

– Нет! Синьор Анджело мой отец, и я сам пойду искать его. Кроме того… – я на мгновение умолкла, а затем продолжила: – Если ты или Ребекка найдете его первыми, он может отказаться пойти с вами. Может испугаться, подумав, что вы в сговоре с герцогом, и это всего лишь злокозненная уловка.

Тито сделал оскорбленное лицо, а Ребекка поджала губы и кивнула.

– Верно, – согласилась она. – Я не удивлюсь, если у герцога Никодемо есть шпионы в замке Сфорца. Вспомните мальчишку пажа, который обманул Тито. Да и ты, Дино, помнится, рассказывал, что не один раз видел какую-то подозрительную личность. Так что их может быть несколько.

С этими словам Ребекка разгладила мою тунику и по-матерински погладила меня по спине.

– Отец может гордиться твоей храбростью, мой мальчик. Ступай, и будь острожен. Если тебя все-таки поймают, прикинься простачком. Скажи, что мать отправила тебя поискать еще желающих отдать в стирку одежду и что ты заблудился.

– Ха, с это ролью наш Дино справится легко, – беззлобно усмехнулся Тито. Затем, пошарив по полу, поднял какую-то шапку и, сняв мою, водрузил ее мне на голову.

– Вот. Я стянул ее с головы пажа, пока он рассказывал о людях герцога, – пояснил он.

Хотя меня неприятно поразила его жестокость по отношению к испуганному мальчишке, я была благодарна ему за находчивость. Как истинный друг, Тито счел нужным дополнить мой маскарад чужой шапкой. Теперь можно надеяться, что никто ничего не заподозрит, даже если увидит, что я расхаживаю по всему замку.

– Я скоро вернусь, – пообещала я, поправляя головной убор. – Обещаю, когда приду обратно, принесу вам вести и о моем отце, и о летательной машине.

Глава 14

Там где легче спуск, там тяжелее подъем.

Леонардо да Винчи. Кодекс Арунделла

Еще одну мудрость я в свое время уяснила для себя, выполняя для мастера некое тайное задание. Суть ее такова – если с деловым видом нести какой-то обыкновенный предмет, вас крайне редко останавливают стражники и не задают лишних вопросов. Таким образом, я проскользнула в главный замок в чужой рубахе и шапке, неся небольшой сверток из сложенных в несколько раз скатертей.

Будь у меня возможность увидеть себя с небес, я бы узрела юношу, стоящего внутри главной части замка, что построена в форме буквы U. Я вошла в огромный зал, темный, мрачный, пропахший человеческим потом, жареным мясом и печным дымом. Слабый естественный свет проникал сюда через бойницы, тянувшиеся по всей передней стене. Высокие и узкие, окна эти явно предназначались для лучников, а не для красоты: в них легко мог поместиться человек в полный рост.

В дополнение к нескольким полоскам солнечного света помещение освещали слабые отблески еще не погасшего очага у далекой задней стены, разожженного накануне вечером. Неудивительно, что сейчас зал пуст. Накрывать стол к вечерней трапезе будут лишь через несколько часов. Я осмелилась пройти чуть дальше, и мои шаги по каменному полу отдавались гулким эхом. Здесь не было ни ковров, ни охапок тростника, способных приглушить топот ног. Перед широким каменным очагом стоял внушительных размеров стол. За ним виднелся всего один стул. Украшенный изящной резьбой, он был велик даже для двух человек и явно предназначался для самого герцога Никодемо. Другие столы и скамьи были расставлены так, что образовывали широкий проход от главного стола, позволяя хозяину замка хорошо видеть вход.

Посмотрев в другую сторону, я увидела на стенах несколько гобеленов, подвешенных к прутьям из кованого железа. На них были изображены жуткие картины псовой охоты, которые нисколько не улучшили моего и без того не слишком веселого настроения. Перемежаясь с гобеленами, вдоль стены тянулся ряд ниш. Они, по всей видимости, вели в один и тот же коридор, проходивший параллельно другой стене, и в них входили и выходили слуги. Там же могли незаметно для хозяина замка находиться и музыканты, услаждавшие его слух музыкой.

Мои осторожные шаги встревожили черную собаку, лежавшую в углу на охапке тростника. Заметив меня, она тут же подняла голову. Впрочем, было похоже, что она не знала, что ей делать – то ли наброситься на меня, то ли вновь погрузиться в сон. Последнее желание возобладало, потому что, негромко проскулив, собака снова уснула.

Немало этим обрадованная, я направилась в соседнее помещение. Мне пришло в голову подняться на зубчатые стены крепости над казармами и поискать летательную машину там. Я не рискнула идти наверх через башню, в нижней части которой находилась казарма, поскольку здесь могла наткнуться на стражников герцога.

«Но если мне повезет найти другой выход на крышу, то я наверняка доберусь до нужного места, потому что все верхние проходы сообщаются между собой».

Шагая по нижнему уровню, я встретила нескольких слуг, но никто из них не стал задавать мне вопросов и даже не удостоил взгляда. Выискивая коридор, ведущий на лестницу, я последовала за одним из старших пажей, держась от него на почтительном расстоянии. Вскоре он юркнул в одну из ниш, которая скрывала ход наверх по узкой каменной лестнице. Наконец-то он найден! Все так же держась от пажа на расстоянии, я двинулась за ним следом.

Лестница привела меня в открытую комнату, расположенную как раз посередине между двумя крыльями замка. Встреча с герцогом здесь мне не грозила, ведь из разговора Ребекки со слугами я поняла, что его личные покои располагаются в правом крыле. Более того, как и в замке Сфорца, комнаты герцога наверняка отделены и защищены от остальных помещений, что обеспечивало дополнительную безопасность в том случае, если нападающие сумеют прорваться в крепость. Держа подмышкой сверток со скатертями, я подошла к ближайшему окну и прислушалась. Здесь, наверху, окна были шире, чем внизу, и я спокойно смогла сесть на подоконник. Однако из этих окон наружной стены было не видно. Вместо них моему взору предстало открытое поле, простиравшееся за главными воротами и сторожевыми башнями. Отсюда также просматривался внутренний двор замка и башни поменьше, которые нельзя было разглядеть, стоя перед входом в крепость.

Схватившись за каменный край подоконника, чтобы не свалиться вниз, если вдруг закружится голова, я выглянула наружу чуть дальше. Мне удалось разглядеть слева от меня клубы дыма и угол сарая, в котором Ребекка при помощи Тито занималась стиркой. Казармы находились на противоположной стороне замка, там же, где и личные покои герцога. Именно туда мне и нужно попасть.

Понимая, что время идет и нельзя тратить даже лишней минуты, я свернула в южное крыло замка и вошла в первую дверь. Следующая анфилада комнат была меньше чем та, что располагалась на нижнем этаже. В основном это были помещения для гостей. Некоторые из них сообщались друг с другом и были связаны небольшими залами. Подобно прочим строениям замка, часть из них была пристроена относительно недавно, другие же образовались после того, как были перегорожены большие помещения.

В какой-то момент я вспугнула молодого привратника и юную служанку, которые пытались совокупиться в одной из комнаток, точнее, в отхожем месте. По сути дела это была дурно пахнущая ниша, пробитая во внешней стене. В ней не было ничего кроме узенького окошка, служившего для проветривания, и стульчака, устроенного как раз над выгребной ямой. Не слишком романтическое место для близости, хотя оно и давало некое подобие уединенности. Впрочем, на лучшее в этом замке парочка любовников вряд ли могла рассчитывать.

Пробормотав извинения, я быстро выскочила наружу и, услышав проклятия в свой адрес, продолжила поиски.

Другая ниша вывела меня на новую лестницу, представлявшую собой грубые каменные ступени без перил, которые по спирали вели вверх, выходя к широкому деревянному люку, пробитому в потолке. Волнение в моей груди усилилось, а с ним и страх. Судя по всему, я почти приблизилась к цели.

Оставив сверток со скатертями, я попыталась не обращать внимания на то, как у меня кружится голова. Раньше у меня не было особого страха высоты, но мои приключения на башнях замка Сфорца явно способствовали его появлению. Таким образом, открытая, без перил, лестница заставила мое сердце биться чаще обычного. Приказывая себе не смотреть вниз, я в поисках опоры прижималась к стене и упрямо продолжала восхождение.

Когда я дошла до верха, над верхней губой у меня блестели бисеринки пота. Сделав минутную передышку, чтобы восстановить силы, я попыталась приподнять крышку люка. При этом я заметила, что та снабжена прочными металлическими петлями, вмурованными в камень кладки. В эти круглые петли легко можно было пропустить пару железных полос, что исключало возможность открыть люк, попытайся противник прорваться наверх. Однако сейчас люк открылся без особых усилий, лишь со скрипом железа и глухим ударом дерева о камень.

Понимая, что я обнаружила свое присутствие и меня могут услышать те, кто находится наверху, я на мгновение прислушалась, прежде чем сделать последние шаги и выйти на верхний уровень.

К моему великому облегчению, никто из стражников герцога Никодемо не набросился на меня, размахивая оружием. Вместо этого я оказалась одна в том месте, которое можно лучше всего назвать перекрестком между двумя открытыми дверными проемами. Проемы эти располагалась под прямым углом, и каждый открывался в узкий проход.

Каменные стены за моей спиной были частью внешних фортификационных сооружений, потому что в них я заметила знакомые мне бойницы. Выглянув в одну из них, я увидела участок леса, через который мы поехали сегодня утром. Когда я перевела взгляд вверх, мне открылась лишь гладкая каменная поверхность, из чего я заключила, что нахожусь прямо под зубчатыми стенами крепости. Шагнув направо, я окажусь над казармой.

Какой-то миг я оставалась на прежнем месте, пытаясь решить, куда мне направиться дальше. Напротив каждого окна находилась стрельчатая деревянная дверь, укрепленная железными полосами. Двери были толстыми и крепкими, лишь на уровне глаз имелось отверстие, позволяющее заглянуть внутрь. При более близком рассмотрении оказалось, что на дверях было по массивному навесному замку.

Мое сердце тотчас застучало громче обычного, как будто я вновь оказалась на винтовой лестнице. Чтобы успокоить волнение в груди, я сделала глубокий вдох. Возможно, за дверями прячутся обыкновенные кладовые, просто по велению скупого герцога они заперты на замок во избежание воровства.

Но что если за этими дверями таится нечто такое, что герцог Понтальба пожелал скрыть от посторонних глаз, например, похищенного человека, которого могли по ошибке принять за Леонардо Флорентинца?

Крадучись, как мой четвероногий друг Пио, я приблизилась к первой двери и заглянула в смотровое отверстие. Бойница пропускала внутрь маленькой комнаты достаточно света, и я разглядела деревянные ящики и бочки, громоздившиеся до самого потолка. Что там? Оружие? Зерно? Или какие-то другие съестные припасы, приготовленные на случай долгой осады?

Впрочем, какая разница. Главное, что комната забита почти до отказа и в ней нет места для пленника.

Все также неслышно ступая, я подкралась к двери следующей комнаты и заглянула в «глазок». То же самое, что и в первой комнате, те же ряды ящиков, бочек и туго набитых мешков. Третья комната ничем не отличалась от двух предыдущих. Обескураженная, я приготовилась лишь беглым взглядом заглянуть в четвертую комнату.

Когда же я все-таки заглянула в нее, то увидела, что в отличие от других она пуста, за исключением грубо сколоченной кровати, стоявшей прямо под бойницей.

Не осмеливаясь дышать, я прищурилась и обвела взглядом крошечное помещение. Что это? Неужели на кровати, накрытая ворохом одеял, лежит человеческая фигура или мне только кажется? Пока я ожидала каких-то признаков движения по ту сторону двери, казалось, прошла целая вечность, Затем, набравшись смелости, я тихонько позвала:

– Отец!

Одеяла зашевелились и я, не в силах от волнения устоять на месте, стала ждать, когда передо мной появится лицо моего батюшки.

– Отец! – снова прошептала я, теряя терпение. – Отец, это ты?

С кровати поднялся какой-то человек и, пошатываясь, заковылял к двери. Не успела я облегченно вздохнуть, как меня тут же охватила тревога. Неужели он болен? Или ранен? Ведь за это время на него могло свалиться множество самых разных неприятностей.

Когда фигура придвинулась ближе к двери, я невольно нахмурилась. Отец был выше и шире в плечах, чем этот человек. Неужели герцог Понтальбы держит за этой дверью еще одного пленника? Прежде чем я успела задать себе этот вопрос, маленькие руки стащили с плеч одеяло, и моему взгляду предстало незнакомое лицо.

Я моргнула. Моим сомнениям был положен конец. Представшее предо мной бледное, усталое лицо с потухшим взглядом принадлежало женщине!

– Кто ты? – спросила она тоненьким, еле слышным голосом. Мне пришлось напрячь слух, чтобы понять, что она говорит. – Неужели герцог сменил гнев на милость, и пожелал выпустить меня?

Одеяло соскользнуло на пол, и я увидела, что на женщине синее шелковое платье. Пышные рукава имели разрезы соответственно моде, и в пене ленточек и кружев была видна белая нижняя сорочка. Даже в сумрачном свете закрытой комнаты я смогла разглядеть, что белая эта рубашка посерела от грязи, а мятые кружева обвисли. Ее черные волосы, ранее аккуратно переплетенные лентами и уложенные короной на голове, сейчас неряшливо спускались ей на спину.

«Это отнюдь не служанка», – с удивлением отметила я про себя.

Более того, лицо пленницы показалось мне смутно знакомым.

– Вы случайно не кузина миланского герцога, та самая, которую отправили в Понтальбу как невесту?

Женщина какое-то время непонимающе смотрела на меня, затем коротко кивнула.

– Да, я Марианна, герцогиня Понтальбы… к моему вечному сожалению.

По ее щеке, оставив блестящий след, скатилась слеза. Более никаких эмоций… Что же касается меня, то мне не оставалось ничего другого, как недоверчиво смотреть на узницу герцога Понтальбы.

Хотя я раньше ни разу не разговаривала с ней, мне доводилось видеть эту юную родственницу Лодовико Сфорца, когда я выполняла роль служанки графини Катерины. Кузина Катерины, пухленькая Марианна, была девушкой легкомысленной и склонной к капризам, правда, я слышала, что к своим служанкам она неизменно бывала добра. После трагической гибели Катерины именно ее Лодовико выбрал взамен погибшей, чтобы скрепить брачными узами союз с Никодемо ло Бьянко, герцогом Понтальбы. Удостоилась ли в конечном итоге подобной чести Марианна, этого я не знала.

Однако увидев, сколь бесчеловечно обходится герцог с молодой супругой, я поблагодарила господа за Катерину, которую он избавил от замужества, не сделав ее женой столь жестокого человека как Никодемо.

Хотя я и понимала бесплодность моих усилий, тем не менее, я несколько раз с силой дернула за замок. Тяжелый механизм даже не сдвинулся с места. Будь здесь сейчас Леонардо, он наверняка попытался бы смастерить из куска проволоки отмычку. Не имея сноровки и изобретательности мастера, а также и самой проволоки, я смогла лишь безрезультатно дергать злополучный замок.

– Ваше сиятельство… – начала я, но Марианна остановила меня взмахом руки.

– Хорошо. Марианна… – запнулась я от непривычного обращения к титулованной особе. – Замок держится крепко и я, пожалуй, не смогу найти ключ.

– Ключ находится у стражников. Ты пришел освободить меня? – с надеждой в голосе спросила она. – Кстати, кто ты?

– Меня зовут Дельфина, – ответила я, намеренно назвав свое настоящее имя. В ее состоянии она скорее поверит женщине, чем какому-то мальчишке. – Я знакомая великого мастера Леонардо, художника при дворе миланского герцога. Раньше я была служанкой графини Катерины. А здесь ищу своего отца, который, я боюсь, тоже стал пленником герцога Никодемо.

– Миланского герцога? – переспросила Марианна. Похоже, эти два слова сильно удивили ее. – Умоляю тебя, ты непременно должна сообщить моему кузену Лодовико, чтобы он вызволил меня отсюда!

– Не отчаивайтесь, Марианна, – ответила я, старясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно. Мне было страшно представить, какие только страдания выпали на ее долю, и сердце мое разрывалось от жалости. – Буду молить всех святых, чтобы герцог Лодовико поскорее узнал о том, что с вами случилось. Успокойтесь, скоро вас освободят.

Мне очень не хотелось вселять в нее мнимую надежду. Конечно, Моро не потерпит, чтобы его кузина томилась в темнице. Как только мы вернемся в Милан, я обязательно сообщу Леонардо о незавидной судьбе Марианны, а тот непременно доложит об этом своему покровителю герцогу Сфорца. Даже если герцог не предпримет никаких действий, то Леонардо непременно сделает что-то сам и добьется ее освобождения.

– Но что вы такого натворили? За что герцог бросил вас в темницу? – полюбопытствовала я.

Юная женщина заморгала, и по ее щеке скатилась новая слезинка.

– Я не сделала ничего дурного, разве что попыталась сбежать, не в силах более терпеть его жестокое обращение со мной.

Я помолчала, полагая, что она что-то добавит, но моя собеседница больше ничего не сказала. Я решила не повторять своего вопроса. Спустя какое-то время Марианна заговорила снова. На этот раз ее голос звучал увереннее и громче.

– Я выполняла свой долг, как повелел мне мой кузен Лодовико. Я пыталась не думать о том, что мой муж… уже далеко не молод и некрасив. Впрочем, это не имело никакого значения, он был равнодушен ко мне с самого начала. В постели я ему была нужна только для того, чтобы зачать для него наследника. Все остальное время я была ему безразлична. Не успела я разобрать свои вещи, как он сразу же изъял у меня книги. Кроме того он сразу же отправил домой моих служанок, и я осталась совершенно одна.

Марианна замолчала, и в этот момент лицо ее оживила вспышка чувств – сочетание ненависти и страха.

– Когда прошло несколько месяцев, но я так и не забеременела, – продолжила она, – муж обвинил меня в том, что я принимаю особые снадобья, намеренно не желая родить ему ребенка. Никодемо заявил, что если я не рожу ему наследника в течение года, он прикажет раздеть меня донага на виду у всего замка и забить меня камнями как ведьму. Тогда я поняла, что долго мне здесь не жить.

Услышав эти слова, я невольно вскрикнула, будучи не в силах поверить, что в наши просвещенные времена все еще существует подобное варварство.

– Но как же вы пытались сбежать? – спросила я. – Вас ведь наверняка охраняли.

Марианна кивнула.

– Мне было запрещено покидать стены замка, но я могла выходить из своей комнаты. Я подружилась кое с кем из слуг. В особенности с прачкой из Милана, которая иногда брала у меня в стирку одежду. Я рассказала ей о том, что хочу сбежать, и она согласилась мне помочь.

– С прачкой? – удивленно повторила я и удостоилась ее кивка.

– Она согласилась, спрятав меня в корзине из-под белья, вывезти из Понтальбы на своей повозке и вернуть обратно в Милан, – продолжила Марианна. – Риск был велик для нас обеих, ведь если герцог узнает, что она помогала мне, то ее повесят, однако эта мужественная женщина не побоялась выразить мне свое участие. Я пообещала, как только мы окажемся в замке герцога Лодовико, щедро заплатить ей за услуги. Две недели назад мы приступили к выполнению нашего замысла.

Я легко догадалась, что случилось дальше, но все равно не удержалась от вопроса.

– Что же было дальше?

– Это было легко, – ответила Марианна и пожала плечами, отчего ее платье соскользнуло набок. – Ее повозка ожидала возле сарая, в котором обычно стирают одежду. Я встретилась с ней под предлогом, что хочу отдать в стирку белье. Она посадила меня в пустую корзину и накрыла одеждой, после чего мы выехали за ворота. Мы проехали мимо стражников. Прачка запретила мне высовываться, пока мы не удалимся от замка на порядочное расстояние.

Из глаз юной герцогини брызнули слезы, но она раздраженно смахнула их. Я же вся напряглась от ужаса, представляя себе, что было дальше.

– Не знаю, в чем была наша ошибка, – продолжила Марианна свой рассказ. – Должно быть, кто-то видел, как я забиралась в корзину, или же в замке спохватились, обнаружив мое отсутствие, и поняли, что в то утро никакие другие повозки не выезжали из замка. Спустя час нас нагнали стражники герцога. Я попыталась защитить мою спасительницу, сказав, что забралась в корзину без её ведома, но мне не поверили. После этого мой муж велел запереть меня в этой комнате.

Марианна замолчала, затем коротко усмехнулась.

– Он заявил, что несмотря на мой неразумный поступок, он проявит ко мне великодушие. Он навещает меня раз в несколько дней. Но я поклялась, что пусть меня лучше забьют камнями, чем я позволю ему снова прикоснуться ко мне.

Я слушала, и меня постепенно охватывали сомнения. Хотя рассказ Марианны казался вполне достоверным, уж слишком простым представлялся мне способ побега.

– А что с прачкой? – осторожно поинтересовалась я. – Что стало с ней?

– Мой муж со злорадством поведал мне, что ее избили и повесили. И моя мука еще горше, поскольку я знаю, что из-за меня погибла невинная душа. – Герцогиня вздохнула и встряхнула головой. – Моя бедная Ребекка, женщина с простым лицом и добрым сердцем. Я каждую ночь молюсь святой Варваре, чтобы ее муки были недолгими, и чтобы она нашла блаженство на небесах.