Текст книги "Доброе утро"

Автор книги: Диана Петерфройнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

19

На следующее утро, задолго до рассвета, я ждала в темноте на Коламбус-серкл минивэн, который должен был отвезти нас на север. Признаюсь, я немного боялась, что Майк и его давнишний оператор Джо могут меня обмануть. Кажется, Майка не особенно воодушевило то, что я буду постоянно рядом. Думаю, он решил, что я собираюсь его контролировать. Но какой может быть контроль, когда речь идет о квашеной капусте? Может, он собрался взять интервью у участников конкурса про их чувства в отношении Йемена или поговорить с ними о реформе здравоохранения? И потом, разве кто бы то ни было мог повлиять на Майка Помероя, когда он держал в руках микрофон?

Белый минивэн с логотипом Ай-би-эс на боку остановился на обочине. Дверь отъехала, и я увидела Майка, который сверху рубахи и галстука надел тяжелую охотничью куртку. Костюмный пиджак висел на крючке в салоне рядом с оборудованием.

– Привет всем! – весело сказала я, забираясь внутрь. – А я взяла для нас батончиков с мюсли.

– Ах вот как, и это все? – спросил Джо, посмеиваясь.

– Знаешь, тебе совсем не обязательно ехать, – сказал Майк.

– Но мне так интересно! – воскликнула я, – Ты что, смеешься? Ты же делаешь такой сюжет! Я ни за что не хочу это пропустить.

Майк вздохнул.

– Ну ладно, хватит болтать. Поехали.

Я пристегнула ремень и засунула руку в сумку.

– Окей. С арахисовым маслом и миндалем или со вкусом мокко?

Поездка на север была довольно приятной. Майк и Джо вспоминали свои любимые истории времен работы в ночных новостях. Это были истории о войне. Я услышала об иракских полицейских, которые насвистывали на посту, и о том, чем занималась свита Далай-Ламы, помимо молитв (они играли в Уно). И когда мы подъехали к парковке, настроение у меня было просто прекрасное.

Я позвонила Ленни, чтобы узнать, все ли в порядке, пока Майк и Джо устанавливали оборудование.

– Мы начнем программу с него, – сказала я. – А потом он передаст слово Колин. Затем ты можешь вновь включить нас после рекламной паузы.

– Он что, правда это сделает? – спросил Ленни. На расстоянии его голос звучал особенно неуверенно.

– Я же сказала, – ответила я. – мы находим общий язык. О, они уже снимают первое интервью! Я перезвоню.

Майк пересек газон, подошел к одной из палаток и разговаривал с тучным мужчиной в заляпанном белом фартуке. Мужчина пригладил волосы и улыбался так широко, что мне почему-то показалось, что от улыбки его лицо может лопнуть.

– Итак, – спрашивал Майк, когда я подошла близко и могла его слышать. – Как вы думаете, в чем секрет действительно вкусной, мм, капусты?

– Ну, – отвечал капустный умелец, – я бы сказал, что сорт капусты важен для процесса брожения. Видите ли, для этого необходимо идеальное соотношение конкретных типов бактерий…

Майк его перебил.

– Потрясающе. Правда, потрясающе. Я и не знал об этом. Итак, слово за тобой, Колин… – И он улыбнулся в камеру, которую держал Джо.

– Снято, – сказал Джо, выглядывая из-за видоискателя. – Мда, это было здорово!

Я нерешительно смотрела на него. Все-таки кто здесь продюсер?

– Ничего, – сказала я. – Но, может, в следующий раз ты бы мог…

Но Майк и Джо уже бежали к минивэну.

– Вы куда? – окликнула я.

– Освещать новости, – сказал Майк.

Я догнала их в тот момент, когда Джим загружал камеру в машину. Что за черт? Это были новости? Это. Была. Капуста.

Неужели?

Я смотрела на Майка так сердито, как только может смотреть продюсер.

– Майк, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не превратился из приятного в голос серийного убийцы. – Я начинаю думать, что есть что-то, чего ты не говоришь. Здесь, в этой жопе, на севере. С оператором. Я ведь не дура.

– Послушай, – сказал Майк, вручая Джо микрофон оператора. – Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я сидел там как дрессированная обезьяна и паясничал, пререкаясь с Колин, как это делали Люси и Рики.

Люси и Рики, Джордж и Грейси, неважно. Чувак, больше ведь не было хороших комедийных пар.

– Ты пререкаешься или воюешь? – спросила я. – В последнее время вы постоянно пикируетесь, и это для нас хорошо. Подумай о Спейди.

– О ком? – спросил он протяжно.

– Спенсер и Хейд…

– Довольно! – Он поднял руку. – Как я уже сказал, ты хочешь, чтобы я занимался этой фигней, покуда ты следишь за рейтингом, как бешеный хомяк в колесе.

Бешеный хомяк?

– Ну так что же…

– С меня хватит, – сказал Майк, забираясь в минивэн. – С меня довольно ссор. И потасовок. И меня задолбали разговоры о дурацких звездах с их кретинскими именами. Если я делаю сюжет, я делаю его на своих условиях. Сегодня в 8 утра я сделаю сюжет в прямом эфире. Настоящий. Где будут новости.

Я стояла, не говоря ни слова. На секунду мне показалось, что он сейчас запоет.

– Ну? – спросил он. Я стояла на траве, каблуки провалились в дерн. – Ты со мной или нет?

– Ты не шутишь? – ответила я, забираясь в машину. – С тобой я боюсь пускать все на самотек.

* * *

– Я не знаю, как это понимать! – Я повторяла это Ленни в четвертый раз.

– Видишь ли, я тоже не могу взять в толк, что это значит, – сказал Ленни. Он как будто задыхался на другом конце провода. Может, куда-то шел. На его месте я бы тоже куда-то шла. – Он объявил тебе бойкот, что ли? Моя дочь тоже так делает.

– Думаю, мне он ничего не скажет. – Я пристально посмотрела на Майка, который наблюдал за мной в зеркало заднего вида. Он усмехнулся. – Я хочу сказать, что он практически взял меня в заложники. Он спятил. Скажи Колин, что ей нужно готовиться к запасному сюжету.

Майк фыркнул.

Я потерла виски.

– Скажи Эрни… Скажи Эрни, он может рассказать о своих флюгерах.

– Что?! – закричал Ленни. – О господи! Только не это!

Я оказалась в ловушке. Я сидела в этом минивэне, который направлялся неизвестно куда, а в это время на Манхэттене мое шоу летело ко всем чертям.

– Что мне делать? – спросила я. – Мне нужно хоть что-то поставить, когда сюжет Майка провалится.

Майк снова фыркнул.

Я повесила трубку и подняла на него глаза.

– Ты ужасный человек.

– Да, ты мне уже говорила.

– Ты заманил меня своей капустой. Это так низко. К чему все это, Майк?

– К губернатору, – просто сказал он.

– Какой к черту губернатор? – И тут все встало на свои места. Его секретные переговоры по телефону. Он не собирался рассказывать ни о какой капусте. Речь шла все о тех же дурацких налогах, о которых он талдычил мне несколько недель. – Так ты собираешься снимать про это аудиторское дерьмо?! – закричала я. Даже Джо вздрогнул и подобрался, приготовившись к бою. – Ты собираешься похоронить программу! Ни один дурак не станет это смотреть! – Я выглянула в окно. – И к тому же мы вообще неизвестно где.

– Да, мы неизвестно где. – Майк повернулся к Джо. – Сверни здесь.

– Джо, – умоляла я, когда он повез нас по ухабистой проселочной дороге, – Джо, что ты делаешь?

Дорога вдруг превратилась в длинную мостовую, в конце которой стоял премиленький особнячок, окруженный зеленым газоном и аккуратным кустарником.

– О боже, – сказала я, припоминая случайно услышанный разговор. – Мы у загородного дома губернатора.

– Ага! – Майк и Джо начали разгружать фургон.

– Вы сумасшедшие, – сказала я. – У вас психоз, и я не собираюсь в этом участвовать. Я отказываюсь.

– Успокойся, – сказал Майк. – Если хочешь, можешь постоять у машины. Джо, готов?

– Вы не можете так просто взять и зайти туда с камерой. Нас всех арестуют… и уволят. Если меня уволят, я больше не смогу работать, маньяки!

Майк натянул пиджак, посмотрел на себя в зеркало фургона и пошел к дому. Джо с камерой следовал за ним.

– Я не выпущу в эфир ваш сюжет! – кричала я. – Вы не заставите меня! Я лучше покажу в прямом эфире, как Колин делают эпиляцию для бикини!

И она сделает это для меня. Колин профессионал. Не, то что этот невменяемый. Он все шел к дому, не обращая никакого внимания на мои слова.

– Майк! – заорала я со всей мочи. – Нам закроют программу!

Теперь он повернулся и посмотрел но меня. Джо сделал то же.

– Если мы не поднимем рейтинг к концу недели, мы покойники. Они заменят нашу программу ситкомами и игровыми шоу!

Наконец. Наконец я добилась. У меня подогнулись ноги от облегчения. Выражение лица Майка немного смягчилось, когда он посмотрел на меня, такую маленькую и измученную, такую умоляющую.

Он должен был понять. Давай же, Майк.Зачем тебе еще один провальный новостной сюжет? Конечно, этоего волновало.

Он отвернулся и пошел вперед.

О, как я его ненавидела! Я ненавидела Майка Помероя. Я жалела о том дне, когда впервые увидела его в вечерних новостях. Я проклинала день, когда решила взять его на работу. Я отказывалась от всяких воспоминаний о былом детском восторге перед ним.

Я вытащила мобильник и позвонила Ленни.

– Ты готов? – спросила я. – Ты должен быть наготове в случае…

– Что, черт возьми, происходит?

А Майк тем временем стоял у двери, сверял часы и оглядывал газон.

– Дай отмашку, когда пойдет прямой эфир, – сказал он мне.

– Какой еще прямой эфир?! – Я готова была послать его куда подальше. В трубку я сказала:

– Ленни, мне нужны флюгеры. Слышишь?

– Прошу тебя, только не это, – сказал Ленни.

Майк снова взглянул на часы и позвонил. Минутой позже ему открыл губернатор Уиллис. Он выглядел отдохнувшим и расслабленным, с улыбкой на лице, с чашкой кофе в руке. Как на постере выборной кампании.

– Померой! – воскликнул он радостно. – Что ты, черт возьми, здесь делаешь? – Они весело обменялись рукопожатиями. Видимо, еще один собутыльник Майка.

– Бекки! – сказал Ленни мне в ухо. – Мы почти готовы. Колин на месте, и у нас… флюгеры.

Я наблюдала, как Майк разговаривает с Уиллисом. Он не мог притащить сюда оператора, чтобы поговорить о виски, это точно. И не собирался прерывать завтрак губернатора, чтобы обсудить с ним какую-нибудь ерунду. Так что же у него на уме?

– Бекки! – сказал Ленни. – Мы начинаем? Бекки!

– Гари, – сказал Майк губернатору. – Я хотел узнать, что вы думаете по поводу нескольких вещей…

– Ну, давай! – Губернатор был озадачен появлением Майка в образе ведущего, но выглядел добродушно.

– До эфира осталось 10 секунд! – завопил Ленни. – 10 секунд, Бекки!

– Хорошо, – сказала я. – Давай.

– Запускать флюгеры? – уточнил Ленни.

– Да. Нет. Подожди. Подожди одну секунду.

Майк Померой был в ударе. Косово. Кондолиза Райс. Ураган Катрина. Я знала этот взгляд, и не только из телевизора. Такой же взгляд был у него, когда он подстрелил фазана. Это был взгляд хищника, готовящегося к прыжку.

– В частности, – сказал Майк, это была его подача, – я бы хотел знать, что вы думаете об обвинениях генерального прокурора в вымогательстве и передаче госзаказов вашим родственникам и подопечным?

Уиллис с трудом улыбнулся.

– Майк, я не знаю, откуда вы берете информацию.

– Не говоря уже об отмывании денег, – сказал Майк, будто не слыша.

Ленни все кричал в мое ухо, но я слышала его, как сквозь сильный туман.

– Мы возвращаемся после паузы. Пять, четыре, три…

Майк, холодный как лед, прислонился к дверному косяку:

– А еще, может, вы расскажете мне… Там речь идет еще о паре мелких краж, не так ли, Гари?

Господи. Вот это были новости. Это были настоящиеновости.

– БЕККИ! – завопил Ленни.

– Прямой эфир! – закричала я в трубку. – Прямой эфир! Мы даем прямой эфир! Включай нас прямо сейчас!

20

– Что?! – закричал Ленни.

–  Сейчас,Ленни! – хрипло кричала я. – Сейчас, сейчас, сейчас!

Я слышала, как Ленни отдавал распоряжения, и задержала дыхание.

Оказывается, мне не надо было так волноваться.

Уиллис двинулся на камеру.

– Знаешь, я хорошо к тебе отношусь, Майк, но если ты не уйдешь, я вызову полицию.

– О, – ответил Майк. – Не думаю, что тебе придется это делать.

И тут я услышала вой сирен. Я повернулась и увидела Джо с его всевидящей камерой и вереницу полицейских машин, подъезжающих к дому.

– Черт! – заорал губернатор Уиллис и захлопнул дверь.

Полицейские толпой вывалились из машин и рассредоточились по двору, направляясь к задней части дома. Майк вел прямой репортаж.

Сердце колотилось в горле, пока я с нетерпением наблюдала за тем, как разворачивались события. Я смотрела новости. Настоящие новостиот Майка чертова Помероя. Ну и дела!

Через несколько минут все закончилось. Арестованного Уиллиса в наручниках препроводили в машину. Джо снимал так, чтобы мы могли видеть, как Уиллиса ведут, пока Майк говорил в камеру:

– Федеральные власти планировали арест в течение нескольких недель. Вашему корреспонденту стало известно, что официальное обвинение включает в себя пятнадцать пунктов от вымогательства до превышения должностных полномочий. Из достоверных источников нам известно, что следственные органы прослушивали телефонные разговоры губернатора и просматривали его электронную переписку…

Снова звонил Ленни.

– У нас нет слов, босс, – сказал он.

– У меня тоже. – Я в восхищении кивнула своему ведущему. Леди и джентльмены, прошу любить и жаловать, Майк Померой. Самый невероятный из репортеров.

Когда трансляция была окончена и на место прибыло с полдюжины новостных бригад, мы молча шли по дороге обратно к минивэну.

– Ты мог мне просто все рассказать, – прервала я молчание. – Вдруг бы я согласилась.

– Лгунья, – ответил Майк.

– Как ты это сделал?

– В газете была небольшая заметка про уплату налогов, помнишь, о которой ты и слышать не хотела?

Я кивнула.

– Я связался со своими людьми и узнал, что ФБР собрало налоговые декларации губернатора. Затем позвонил людям из управления, но они держали язык за зубами. И тогда я поговорил с друзьями из сената штата, и они рассказали, что слушания в специальной комиссии запланированы на понедельник.

– Ну надо же! – воскликнула я. Мне было стыдно за свою ограниченность. Он в сто раз меня лучше, в сто раз.

– Тогда я позвонил в управление и спросил, в какой день на этой неделе они посылают команду из более, чем трех машин. – Он пожал плечами. – Короче. У меня было предположение, и проверка заняла около месяца.

Я смотрела на него, глубоко потрясенная. Может, если я стану к нему прислушиваться, я тоже однажды получу Пулитцера.

– Я понимаю, – сказал он. – Никого не волнует, сколько времени требуется для того, чтобы делать эту работу. Но я здесь не для того, чтобы читать по суфлеру. Я репортер. Я умею делать мою работу. И я хотел, чтобы ты это увидела.

Да, я увидела. И я опять перед ним преклонялась. Пусть он индюк. Заноза в моей заднице. Майк Померой – бог новостей.

– Прекрасный сюжет, Майк, – сказала я, стараясь быть не слишком восторженной. В конце концов, теперь ведь я знала его со всех сторон. – Больше, чем прекрасный сюжет. И у нас прекрасная передача. Это был… жесткач… Но красиво получилось!

Он засмеялся:

– А ты странная, фанатка!

Мы подошли к минивэну. Джо уже упаковал оборудование и пошел стрельнуть сигарету у кого-нибудь из Си-би-эс. Мы высунулись из салона и наблюдали за продолжающимся цирком. Правда, теперь там уже не было так интересно. Когда выброс адреналина закончился, я стала чувствовать прохладу утреннего горного воздуха. Я поражалась, что мой телефон практически молчал. Интересно, сколько новостных программ освещали наш репортаж о задержании Уиллиса в прямом эфире? Репортаж, который провел Майк.

Я украдкой взглянула на своего ведущего. Он казался расслабленным и немного самодовольным – теперь, когда смотрел, как молодые репортеры суетятся, чтобы наболтать всякой ерунды в прямом эфире. Я улыбнулась. Майк Померой, может, и постарше других тележурналистов, но это говорит лишь о том, что он был впереди на несколько световых лет, когда проявился его талант.

Вероятно, я бы тоже могла позволить себе быть немного самодовольной. В конце концов, я поступила правильно, поставив на него.

Майк снова заговорил:

– У меня есть внук, – сказал он. – Видела фотку?

– Угу.

– Его зовут Александр. Моя дочь живет в Верхнем Вестсайде с мужем и сыном. Я не видел их с тех пор, как меня уволили из «Ночных новостей».

Я застыла от неожиданности.

– Сначала мне было стыдно, – сказал он. – А потом, когда вернулся на телевидение… я сделал все, что мог, чтобы получилось… вот так.

Если бы он предстал передо мной совершенно голым, я, наверное, не была бы так шокирована.

– А если по правде, – продолжал он, – я испортил отношения с моими детьми задолго до того, как меня уволили. Меня дома никогда не было, а если был, я непрерывно говорил по телефону или смотрел телевизор.

Я глубоко вздохнула. Это так знакомо!

– Мой брак потерпел крах, – сказал он. – И второй тоже. Сама знаешь, как это бывает.

– Нет, – ответила я. – Я никогда не была замужем.

– А, ну тогда ты еще хуже меня. Я знаю, ты бы ночевала на работе, если бы могла.

– Да, там больше экранов, – печально улыбнулась я.

Но Майк не улыбался.

– Хочешь, я скажу, что тебя ждет: ты останешься ни с чем. Именно так было со мной, когда появилась ты.

Это было как удар под дых. Я посмотрела ему в лицо, но он избегал моего взгляда.

– В общем, что я хотел сказать… спасибо. – Он кивнул и поднял на меня глаза.

– Подожди-ка, – робко сказала я. – Ты сказал мне что-то приятное?

– Я же говорил, что иногда бываю добродушным.

И я увидела настоящую улыбку Майка Помероя. Не гримасу, которую он корчил, когда мы просили его быть веселым, а настоящую улыбку. Она была немного кривая, но очень привлекательная. И прекрасно шла к его седым волосам и резкому голосу. Неожиданная, но такая радушная.

Я зябко повела плечами.

– Ну так что, поехали домой?

Он схватил свою куртку со спинки пассажирского сиденья и накинул мне на плечи.

– Конечно. Я позову Джо.

Я сморщила нос. От куртки сильно пахло дичью.

– Майк, – заныла я. – Ведь ты в этой куртке стреляешь фазанов?

* * *

В здании Ай-би-эс нас приветствовали как солдат, вернувшихся с войны. Я удивилась, что нас не встречали на площади с цветами и оркестром. Эрни был, кажется, единственным, кого не так уж взволновал наш прямой эфир. А у меня было такое хорошее настроение, что я даже ничего не имела против сюжета о флюгерах.

Опьяненная нашей победой, я поднялась в офис Джерри, чтобы посмотреть рейтинги.

– Ну и как? – спросила я его.

– Ничего… страшного, – ответил он.

Черт побери, это была правда – страшного ничего не было. Рейтинги были просто супер.

– И что это нам дает?

– С этим рейтингом… – Он постучал карандашом по бумаге. – Год. Довольно спокойной жизни.

Я хихикнула. И сама себя шлепнула по губам. Я это сделала! То есть, хм, Майк это сделал. Но ведь Майк – это моя идея, так что…

Джерри покачал головой.

– Я недооценил тебя, Бекки.

– О да.

Он кашлянул.

– Звонили из Эн-би-си. Они хотят знать, сколько еще времени ты должна здесь отработать по контракту.

– Чего?! – Я на какое-то время потеряла равновесие.

– Тебя хотят пригласить в программу «Сегодня».

– Чего-чего?! – глупо повторила я. Программа «Сегодня»?! Может, у меня галлюцинации?

– Вы шутите?!

– Нет. – Он нахмурился. – И сейчас мне хотелось бы, чтобы у нас был с тобой контракт. На всякий случай.

Я постаралась улыбнуться как можно более естественно. Думаю, это выглядело не слишком убедительно. Тем не менее могу поклясться, что вышла из кабинета до того, как пустилась в пляс.

* * *

Но радоваться было рано. Да, рано. И пока остальные мои коллеги по передаче ликовали по поводу того, что их наконец восприняли всерьез, я прямиком направилась в «Шиллерс». Адам был там, со своими друзьями. Боже, он был так хорош!

Наконец он меня заметил. Я ему помахала. Он опустил взгляд. Я уже было развернулась и собиралась пулей вылететь оттуда прочь, но тут он оторвался от своего пива и подошел.

– Выйдем, поговорим, – предложила я.

– Угу, – сказал он. – Думаю, да.

На улице я тут же начала извиняться.

– Я была не права, – сказала я. – Мне было страшно. Я сглупила. И струсила.

Адам был удивлен, но взгляд его нисколько не смягчился.

– Еще, – сказал он. – Думаю, есть еще что-то, что ты хотела сказать.

Есть. Но для начала хватит и этого. Я глубоко вздохнула.

– Я заставила себя поверить в то, что ты из тех, с кем у меня разные дороги в жизни. Что ты меня непременно оставишь – или не будешь воспринимать всерьез. Но ты не такой, Адам. Ты… хороший, ты сильный и добрый. Не говоря уж о том, что ты классно разгадываешь шарады.

Он немного задумался.

– Неплохо.

Еще один глубокий вздох.

– Мою передачу собирались закрыть.

Он открыл рот.

– Это так. Я никому не могла об этом сказать, даже тебе. Поэтому я делала то, что делала. И поэтому вела себя так… отчаянно. Но так уж вышло, с помощью упорной работы и благодаря отсутствию тормозов, ну и благодаря тому, что нам здорово подфартило, мы ее спасли. – Я засмеялась. Я до сих пор не могла в это поверить. – И как только я узнала, что все в порядке, мне захотелось рассказать об этом тебе.

Теперь он улыбался.

– Потому что до этого я не очень-то верила в себя. Я боялась того, что ты можешь обо мне подумать, когда узнаешь, что я неудачница. Что из-за меня закрыли передачу. Но теперь, когда я знаю, что это не так, когда я знаю, что у меня есть будущее, мне хочется, чтобы ты мной гордился. Глупо, да?

– Нет, – сказал Адам. – Это единственное, что звучит вполне разумно.

И вдруг оказалось, что мы обнимаемся, и я точно не знала, как это получилось.

Мы отметили мою победу в «Шиллерс». Там мы поужинали, а потом поехали к Адаму домой.

Пока мы добирались до его спальни, срывая на ходу одежду, я радовалась, что ни разу за вечер не подумала о том, чтобы включить новости. Наверное, Майк был прав, и мне следует быть побережнее с тем, что у меня есть, ведь так легко все потерять.

– Который час? – спросила я Адама. – Полночь?

Он тихо засмеялся.

– Думаю, около девяти.

– Девять! – воскликнула я. – Боже, как поздно!

Секундой позже я услышала, как на мой «Блекберри», который лежал в кармане пиджака, пришла эсэмэска. Я перепрыгнула через Адама и понеслась из комнаты. Ну-ка, посмотрим. Куда отлетел мой пиджак? Я елозила руками по полу в поисках своей одежды.

– Только не это! – завопил Адам из спальни.

– Минуточку! – отозвалась я.

Ах, вот он! Я схватила телефон, пошла на кухню…

И швырнула его в холодильник.

* * *

На следующее утро, довольная своим шоу, своим Адамом, довольная Майком и всем миром, я разгуливала по офису, отдавая распоряжения и чувствуя себя любимой. Я встретилась с Майком, чтобы вкратце изложить ему наши планы на следующую неделю.

– Итак, завтра, в самом конце, мы обсуждаем протоколы заседания Верховного суда.

– Отлично, – сказал Майк, делая для себя пометки.

– А, – добавила я, – звонил Энтони Бурден. Он хочет сделать с тобой сюжет о…

– Бурден? – воскликнул Майк. – Чудненько. Я этого делать не буду.

Я нахмурилась. Как это не буду!Должно быть, я ослышалась.

– Тони от меня привет, – добавил Майк. – Я должен ему бутылку «Пэтрон».

Я обалдела.

– Но ведь ты сказал, что вы друзья. И ты не хочешь сделать с ним сюжет?

– Не хочу, фанатка! – Майк похлопал по своему блокноту. – Сама посуди: мы сделали с тобой один хороший сюжет, и ты решила, что я твой закадычный друг! Извини. Я так не думаю.

Я издала вопль возмущения, а он развернулся и преспокойно зашагал прочь.

– Постой! – звала я. – Я спасла тебе жизнь, ты помнишь? Или это полная фигня? И ты не хочешь сделать для меня всего пару сюжетов?

Он не обернулся. Он, блин, даже не обернулся. Я не могла в это поверить. Я вовсе не думала, что мы окончательно помирились, но мне не казалось, что ничего особенного не произошло. Ведь я дала ему возможность снять свой сюжет! Я так им гордилась! Мне вовсе не нужен закадычный друг, мне просто нужно чертово уважение. Я его продюсер, а он ведет себя так, как будто каждый раз делает мне одолжение, когда появляется перед камерой.

– Что со мной не так? – произнесла я в пустоту. – Что я здесь делаю, зачем бьюсь головой об стену? Я могла бы работать в программе «Сегодня», где не надо пихать палкой Мэтта Лауэра, чтобы он съел пару пончиков.

И тут он остановился.

– В программе «Сегодня»?

Да, надутый индюк! Ты не единственная звезда в этой передаче.

– Мне предложили там работу…

– Ну конечно, – проворчал он.

Я подняла подбородок.

– Но я сказала…

– Что хочешь поторговаться? – предположил Майк.

– Я сказала нет,глупый осел! – Боже, какая же я истеричка. Неудивительно, что передкамерой оказался он, а не я.

Но Майк уже завелся.

– Не знаю, какого хрена я тебе поверил! Весь этот энтузиазм, этот кретинский фанатизм в отношении меня…

– Ты что, не слышал? – парировала я. – Я сказала нет.Господи, а если бы я согласилась? Кто и в чем мог бы меня обвинить? Ну же, Майк. Если бы ты хоть когда-нибудь сделал что-нибудь из того, о чем я тебя просила, хоть когда-нибудь…

– Тебя вообще не волнует эта работа! – кричал он. – Тебя волнует только, как повыше взобраться. Какая должность соответствует твоим ожиданиям, Бекки Фуллер? Президент новостей? Президент сети? Санта Клаус?

Ты прекрасно знаешь, что соответствует моим ожиданиям. Немножко благодарности за то, что я вернула тебя в эфир. Немножко уважения к команде, когда я прошу поговорить с Тейлор Свифт или Тимом Ганном. И еще немножко благодарности за уверенность в том, что утренние новости, какими бы они ни были, все-таки представляют интерес для зрителей.

Адам, например, вполне на это способен, он, работающий на настоящих новостных выпусках. Так почему же Майк не может выказать такое же профессиональное отношение ко мне? И ведь Адам предупредил меня в разгар вчерашнего празднования. Но я была слишком счастлива, чтобы ему поверить. А когда я рассказала ему про «Сегодня» и про то, что не собираюсь уходить из Ай-би-эс, он посоветовал не принимать поспешных решений.

Я отнесла такую реакцию на счет медлительности, столь ненавистной Майку Померою. Но Адам снова оказался прав.

Довольно всей этой фигни. С меня достаточно, я точно знаю, что стою большего.

– Хочешь услышать что-то действительносмешное? Еще десять секунд назад я решила отказаться от лучшей работы, которую мне когда-либо предлагали. Глупо, правда?

– Ну да, – согласился Майк. – Иди. Что тебя держит? Идиже!

Я стиснула зубы и сжала кулаки. Как он мог говорить мне такое после истории с губернатором? Я так была расстроена, что с трудом произносила слова.

– Если бы ты когда-нибудь относился ко мне хоть с долей уважения, доверия и дружбы – на которые ты, похоже, не способен… Я бы осталась, несмотря на все твои выходки, Майк. Но я уйду из-за тебя, жалкого, самонадеянного, одинокого, эгоистичного придурка!

Я остановилась, тяжело дыша. Я сама не понимала, как смогла произнести столько бранных слов.

Похоже, и Майк тоже, так как он развернулся и гордо прошествовал прочь. Но мы были не одни. Нет, и теперь все уставились на меня. Ленни, Колин, Мерв, Саша, Трейси, Дейв – свидетелями моего припадка была вся наша съемочная группа.

Ну, по крайней мере на этот раз они не засняли все это на камеру.

Одна стажерка прибежала из холла.

– Эй, Бекки! – Она подошла поближе. – Тебе звонят. С программы «Сегодня».

Отлично. Очень вовремя.