Текст книги "Камень преткновения"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Бесс не в силах была вырваться из чувственной паутины, которой оплел ее Кэд. Она знала, что он пойдет до конца, но слишком любила его, чтобы остановить. Она хотела его так же страстно, как он ее. В понедельник она навсегда уедет из Лэриета. И потом ей останется лишь вспоминать всю жизнь об этих восхитительных минутах.

Губы Кэда не отрывались от ее губ, одурманивая ее до потери сознания. Ноги не слушались его, когда он нес Бесс в ее спальню, так безумно, неистово он хотел ее. Он понимал, что поступает недостойно, но не мог побороть вспыхнувшую в нем страсть, от которой у него дрожали руки.

Он любил ее. Только раз, говорил он себе, всего раз. Чтобы удержать Бесс. Но сейчас он уже не думал о зачатии ребенка. На первый план вышла его безумная страсть, отодвинув все сдерживающие центры и высокие моральные принципы. Как долго он к этому шел… Он любил ее больше жизни, и для него было бы настоящим ударом, если бы она ушла к Роберту.

Лишь когда Кэд положил Бесс на постель, она слабо запротестовала.

– Не надо, Кэд, – прошептала девушка, но его сильные руки уже стягивали с нее платье.

– Я не могу остановиться, Бесс, – ласково прошептал он, дрожащими руками освобождая ее нежное, розовое тело от платья. – Ты сейчас станешь моей, любимая, моей, – шептал он и, стянув с нее вместе с платьем трусы, прижался губами к ее животу. Швы на нем не сделали тело Бесс менее желанным для Кэда, когда он ощутил их губами, опьяненный исходившим от нее ароматом жасмина.

Она застонала, и он поднес ее руки к своей груди и стал водить по ней ее пальцами. Затем снова прильнул губами к ее губам, расстегивая брюки. И когда положил ее ладони на свою плоть, из груди его вырвался стон. Даже в самых смелых своих мечтах Бесс не могла представить себе ничего подобного и пришла в необычайное возбуждение. Ее руки скользили по его телу, и, когда коснулись его сосков, они затвердели, затем она пробежалась пальцами по его животу и ниже, и тогда Кэд весь напрягся, удерживая ее руки и глядя ей в глаза, в то время как тело его полыхало огнем.

Этот огонь светился в его глазах, когда он, оторвав губы от ее губ, севшим голосом произнес:

– Мои мечты сбылись. Ты ласкаешь меня своими нежными руками, я ощущаю твое восхитительное тело, твою шелковистую кожу, чего еще я могу желать?

Сердце Бесс готово было выскочить из груди. Кэд приподнял ее голову так, что ее нежные груди оказались на уровне его губ, и брал в рот то один сосок, то другой, словно наслаждаясь их вкусом. Бесс тихонько стонала, а измученный неутоленным желанием Кэд весь дрожал.

– Я не в силах остановить тебя, – со стоном проговорила Бесс, млея от страсти, и вскрикнула, когда Кэд, скользнув вниз по ее животу, пальцем пощекотал ее лоно.

– Мы слишком далеко зашли, чтобы остановиться, – мягко заметил Кэд. – И так будет всегда, всю жизнь, – добавил он, на мгновение задержав взгляд на ее испуганных глазах. – Я буду тебя нежно любить. И мы сохраним воспоминание об этом дне до конца нашей жизни, – прошептал он, склонившись над ней.

Бесс закрыла глаза. Да, это воспоминание она сохранит до конца жизни. В душе затеплилась слабая надежда на то, что Кэд все же любит ее.

Последний неистовый поцелуй, и Бесс полностью отдалась на милость своего победителя, объятая пламенем страсти, забыв и о морали, и о принципах, оказавшихся бессмысленными перед любовью.

– Иди ко мне, – прошептал Кэд.

Бесс залилась краской, когда его мускулистая грудь примяла ее нежные груди, а твердая мужская плоть уперлась в живот.

– Какое блаженство, – выдохнул Кэд и осторожно опустился на Бесс, ощутившую его могучее тело. – Не бойся, – прошептал он, заметив, как она напряглась. – Я не потеряю контроль над собой. Это так же естественно, как и дыхание, вот увидишь. Он снова поцеловал ее, и она почувствовала тяжесть и в то же время тепло его тела и затрепетала от необычности ощущений и вновь вспыхнувшего желания. Прикосновение его покрытой жесткими завитками груди к ее грудям и его бедер к ее бедрам приносило невыразимое наслаждение.

Исходивший от него запах табачного дыма и мяты и его поцелуи возбудили Бесс до предела. Не описать, что он проделывал с ее губами, он то легонько покусывал их, то ласкал языком ее рот и внутри и снаружи.

– Кэд… о, Кэд, люби меня! – стонала Бесс.

Эти слова воспламеняли душу и тело Кэда. Его руки заскользили от ее бедер к талии и дальше к грудям. Он взял их в ладони и потянулся большими пальцами к затвердевшим соскам. Бесс задыхалась от наслаждения, но все еще слабо сопротивлялась, однако Кэд хорошо знал женщин и продолжал свои изощренные ласки, уверенный в том, что Бесс скоро сдастся.

И он не ошибся. Вся во власти желания, стремясь к чему-то непостижимо прекрасному, Бесс затрепетала, когда Кэд стал снова играть ее сосками.

Она жаждала его всем своим существом, и он прочел это в ее ласковых карих глазах.

– Тебе хорошо? – прошептал он с нежностью.

– Да!.. – ответила она тоже шепотом, и он опять стал ласкать ее груди именно в том месте, где ей было особенно приятно. Охваченная дрожью, Бесс выгнула спину и, глядя ему в глаза, взмолилась: – Потрогай их еще!

– Сейчас, моя маленькая, – прошептал он, лаская глазами ее лицо, в то время как его руки скользили по ее телу. – О, какое блаженство… Я весь в огне. И ты тоже. Ты жаждешь моих рук, ласкающих твои груди, моих губ, целующих твои губы.

Эти слова вызывали в воображении Бесс чувственные образы, сводя ее с ума. В тишине комнаты слышно было ее прерывистое дыхание. Лицо ее пылало, глаза горели колдовским огнем, когда она всем телом устремилась ему навстречу.

– Бесс… – выдохнул он, сжимая пальцами ее сосок.

Из груди Бесс вырвался крик, она вся напряглась и выгнула спину, близкая к кульминации. Дрожь волнами пробегала по ее телу.

Глядя на нее, Кэд стал терять самообладание. Он и представить себе не мог такую бурную реакцию со стороны Бесс. Думал, что, если и займется когда-нибудь с ней любовью, она будет отвечать на ласки робко и сдержанно.

С глухим стоном Кэд склонился над ней. Его ласки становились все неистовее.

Бесс прижала к груди его голову, упиваясь вкусом его влажных горячих губ. Страсть бушевала как ураган, закружив вихрем влюбленных. Бесс сознавала, что, потеряй они контроль над собой, ураган увлечет их в пропасть. Но остановиться не могла и, забыв обо всем на свете, на крыльях наслаждения летела в эту пропасть. Кэду казалось, что он находится на пути в рай. Нежная, благоухающая жасмином, восхитительная, Бесс была так близко. Он целовал ее губы, похожие на лепестки розы, ласкал ее податливое тело. Такого Кэд не мог представить себе даже в самых своих смелых эротических мечтах. Он сбросил еще оставшуюся на нем одежду и предстал перед Бесс во всем своем мужском великолепии. А она, потрясенная, смотрела на него широко открытыми, полными восхищения и страха глазами, не в силах отвести взгляд. Под этим ее взглядом Кэд задрожал еще сильнее и, не в силах больше сдерживаться, едва успел подстелить ее платье, прежде чем рухнуть на кровать рядом с ней. Теперь ее тело, ее восхитительное тело принадлежало ему. Он мог касаться его, ласкать, целовать.

Отказаться от такого блаженства Бесс не могла. Она любила Кэда, и это было выше ее сил. Никогда больше не повторятся эти сладостные мгновения, и воспоминания о них Бесс сохранит на всю жизнь.

Кэд все крепче и крепче сжимал Бесс, их ноги сплелись: его – крепкие, мускулистые, и ее – шелковистые, нежные.

Ласки Кэда стали особенно нежными в предвкушении кульминации, и рука его скользнула вниз к ее лону. Бесс вздрогнула и инстинктивно сжала ноги в слабой попытке помешать неизбежному.

Кэд приподнял голову и, не отрывая взгляда от ее глаз, осторожно проник пальцем в ее лоно.

– Потерпи, любимая, – прошептал он, – я постараюсь не сделать тебе очень больно.

Бесс подавила готовый вырваться возглас, когда поняла, что он собирается лечь на нее, и на какой-то момент почувствовала раскаяние.

– Нет, – прошептал он, раздвигая ей ноги. – Все хорошо, Бесс. Слушай меня, любимая. – И Кэд стал нашептывать ей то, о чем в полный голос не скажешь. Он говорил ей о самых интимных вещах, возбуждая ее поцелуями и медленно входя в лоно. То, что делал Кэд, превосходило самые смелые представления Бесс об отношениях мужчины и женщины. А его шепот не умолкал, рисуя в ее воображении волнующие картины блаженства, которое она испытает вслед за болью.

И боль не заставила себя ждать, даже поцелуи и ласки не могли ее заглушить. Бесс задохнулась, хотя боль была едва ощутима, и Кэд остановился на миг. Затем одной рукой провел по ее волосам, а другой стал гладить груди, в то время как язык его коснулся языка Бесс. Боль усилилась.

– Не надо сопротивляться, amada[1]1
  Любимая (исп.).


[Закрыть].

Это испанское слово прозвучало как чудесная музыка в тишине пустого дома, нарушаемой лишь прерывистым дыханием Бесс и гулкими ударами сердца Кэда.

– Осталось совсем немного. Потерпи ради меня. Подумай о том, какое ждет тебя блаженство.

– Мне… больно, – запротестовала Бесс, и в ее округлившихся глазах отразилось страдание.

– Еще немного, – прошептал Кэд и по вздоху Бесс понял, что боль ослабела. – Ты… моя! – хрипло проговорил он, учащенно дыша в предвкушении финала и больно кусая ее губы.

Бесс трепетала под его могучим мускулистым телом.

– Ты моя, Бесс, – едва слышно шептал он. Наконец он вошел в нее. Бесс тихо вскрикнула, зрачки ее расширились, и он залюбовался ее лицом, ставшим еще прекраснее в миг их слияния. – Вот оно! – Кэд застонал и, стиснув зубы, задрожал всем телом. – Боже мой!..

– Кэд! – стонала она.

– Вы стали частью меня, – шептал он потрясенный, испытывая почти благоговейный ужас перед случившимся. Бесс устремила на него полный обожания взгляд. – Сейчас вы испытаете наслаждение, – шептал Кэд. – Сейчас. Да, сейчас… сейчас, любимая. Сейчас! – Бедра его то опускались, то поднимались, его била дрожь, а тело было напряжено до предела.

– О Боже… как хорошо… как хорошо…

Бесс больше не чувствовала боли, на смену ей пришло какое-то новое, еще неведомое девушке ощущение. Горячее. Обжигающее. И когда бедра Кэда опустились в очередной раз, она издала легкий вздох и ей показалось, будто она вознеслась на небо.

– Я хочу, чтобы ты кричала от наслаждения, – прошептал он и, не сводя глаз с ее лица, продолжил путь к финишу. Бесс вся дрожала, и Кэд испытывал не только счастье, но и гордость от сознания своей мужской силы. – Ты увидишь небо в алмазах. – Он прильнул губами к ее губам. – Непременно увидишь, обещаю тебе!

Бесс опять застонала. Их пальцы сплелись, и она стала подниматься и опускаться в такт движениям Кэда, ощущая его внутри себя. Они слились в единое целое, и это было прекрасно. Сплелись не только их пальцы, но и их бедра и ноги. Его грудь в жестких завитках черных волос была прижата к ее набухшим грудям, и Кэд любовался ими. Глаза Бесс последовали за его взглядом, и, проглотив подступивший к горлу комок, девушка покраснела и отвела глаза. А когда снова подняла их на Кэда, увидела, что его глаза по-прежнему полны восхищения.

Движения Кэда замедлились.

– Мы так подходим друг другу… Мужчина и женщина. Мрак и свет. – Кэд стиснул зубы, чувствуя, что близок к финалу. – О Боже! Бесс!.. – простонал он, закрыв глаза. – Я хочу тебя!..

Его слова эхом отозвались в сознании Бесс, и она сдалась на милость победителя, восхищаясь его стойкостью, которой ей самой, увы, не хватало. Она полностью отдала себя в его власть и, околдованная страстью, не сразу поняла, почему он так тяжело дышит, словно под пыткой, а по телу его пробегают судороги, когда он пришел наконец к финишу.

В этот же момент Бесс испытала истинный восторг, но еще больший восторг ее охватил, когда она посмотрела на Кэда. Он чувствовал на себе ее взгляд, но не прятал лица, позволяя ей любоваться собой. И этот ее взгляд исторгнул из его груди сладострастный стон, ворвавшийся в тишину комнаты.

Когда прошумевшая над ними буря страсти утихла, Бесс стала ласково гладить его темные волосы, целовать его закрытые глаза, влажное от пота лицо и горячую шею. Кэд все еще лежал на ней, однако, наслаждаясь его близостью, Бесс не ощущала тяжести его тела.

– Я люблю тебя, – шептала Бесс, удивляясь, что не испытывает ни раскаяния, ни чувства вины. Это была ее первая любовь. И последняя. Бесс в этом не сомневалась. Любить его казалось Бесс таким же естественным, как дышать. И воспоминания об их близости она сохранит на всю жизнь.

Это было признание в любви первому в ее жизни мужчине, а Кэду хотелось, чтобы она по-настоящему любила его, но время для этого еще не пришло.

Кэд перекатился на бок и вытянулся, расслабив уставшие от напряжения мускулы и чувствуя ее восторженно-любопытный взгляд на своем могучем, покрытом жесткими волосами теле. С другими женщинами Кэд чувствовал себя неловко в таком виде, как сейчас, и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь занимался любовью при свете дня, хотя однажды соврал Бесс, что занимался. Но с ней все было по-другому. Решительно все. Обладание ею принесло ему такое наслаждение, что он весь пылал, готовый начать все сначала.

Встревоженная его молчанием, Бесс пошевелилась, натянула на себя простыню, и взгляд ее скользнул на платье, которое подстелил Кэд. Заметив на нем следы крови, Бесс покраснела и стала подниматься.

Она выглядела такой смущенной и хрупкой.

Кэд остановил на ней взгляд и тихо проговорил:

– Мне очень жаль. Я не хотел. – Он сказал это в утешение Бесс, не желая ее расстраивать, и взглянул на платье. – Это было ужасно, да?

Бесс покачала головой, скользнула взглядом по его телу и, покраснев, отвернулась.

Раздосадованный Кэд спустил ноги с кровати и потянулся за своей одеждой. Только сейчас он заметил, что дверь широко распахнута, и возблагодарил Бога за то, что в доме никого не было. Одурманенный страстью и неистовым желанием обладать Бесс, он забыл ее закрыть.

Он поднялся на ноги в расстегнутой рубашке, открывавшей его мускулистую грудь, так восхищавшую Бесс. Сейчас, когда страсть отступила, Бесс ощутила стыд. Ведь он ни разу не сказал, что любит ее, а сейчас смотрит на нее с явным презрением. Глаза ее наполнились слезами. Страсть затуманила ей разум, а теперь перед лицом жестокой действительности она поняла, какую совершила ошибку. Кэд делал с ней все, что хотел, и, конечно же, потерял к ней всякое уважение. То, что между ними произошло, казалось постыдным кошмаром.

Нечто подобное испытывал и Кэд. Он хотел лишь зачать ребенка, который связал бы их с Бесс, но в нем взыграла кровь, и он потерял контроль над собой. И теперь мучился угрызениями совести оттого, что соблазнил девушку и дал ей еще один повод для ненависти к себе, хотя их у нее и так было достаточно. Он хотел Бесс, но взять ее почти силой, лишить выбора было нечестно.

Чувствуя на себе взгляд Бесс, Кэд повернулся к ней. Она сидела, стараясь прикрыть простыней груди, и его лицо посуровело, когда он увидел предательские следы от его поцелуев на ее нежной коже и легкую красноту вокруг сосков.

Кэд взял сигареты и зажигалку из ящика прикроватного столика, подошел к окну и, глядя в пространство, закурил, жадно затягиваясь.

Бесс хотелось спросить, что он сейчас чувствует. Почему не сделал попытки остановиться. Но она была слишком смущена, буквально сгорала от стыда. Она надела прямо через голову испачканное платье, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Уж как-нибудь она дойдет в нем до своей комнаты, а потом выбросит, чтобы никогда больше не надевать.

Она остановилась, глядя на распахнутую дверь, и покраснела, подумав о том, что их мог кто-нибудь увидеть.

– В доме никого нет и не будет еще час или два, – заметил он низким, глухим голосом.

Она прикрыла пятно складкой платья. Глаза ее были потуплены, рассыпавшиеся по плечам роскошные волосы спутаны.

– Подними глаза, – взмолился Кэд. – Мне и так тошно.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо, остававшееся бесстрастным.

– Но ты не изнасиловал меня, – запинаясь, проговорила Бесс, не глядя на него. – Я сама во всем виновата.

Кэд тяжело вздохнул.

– Три года – достаточно большой срок, – произнес он. – Я думал, что забуду тебя. Но не смог.

– Три года? – эхом отозвалась Бесс, не поняв, что он имеет в виду.

Он снова затянулся сигаретой.

– Я хочу сказать, что три года слишком много для меня, – объяснил он. – Я не приближался ни к одной женщине с того самого дня, как стал обучать тебя верховой езде.

Бесс замерла. Ей стало трудно дышать.

– Но… наверняка были женщины, которые тебя хотели? – начала она.

Он грустно улыбнулся.

– Есть женщины, которые хотят любого мужчину, побеждающего в родео. Фанатички родео. – Улыбка на его губах растаяла. – Женщину надо желать до того, как она станет твоей. – Глаза Кэда сверкнули. – Я хочу только тебя.

Бесс протяжно вздохнула.

– После того разговора в моей квартире ты стал меня избегать, – заметила она. – Я думала, ты отдал меня Роберту.

– Черт с ним, с Робертом! – бросил Кэд. – Он мой брат, и я люблю его, но с удовольствием выбил бы у него из головы эту дурь. Ты моя, повторяю тебе. И я не собираюсь ни с кем тебя делить, тем более с собственным братом.

– Кэд…

– Продолжай, – вызывающе проговорил он, насмешливо улыбаясь. – Скажи, что могла бы заниматься этим, – он мотнул головой в сторону кровати, – с Робертом или с каким-нибудь другим мужчиной.

Нет, этого Бесс не могла бы. Она невольно обхватила руками свои груди, все еще помнившие прикосновения его рук и губ. При одном лишь воспоминании о его ласках лицо ее залила краска.

– Я… я никогда не хотела никого, кроме тебя, – призналась Бесс, опустив глаза. – И не думаю, что когда-нибудь захочу.

– Тогда, полагаю, самое лучшее, что ты можешь сделать, это выйти за меня замуж.

Замуж! Какое чудесное и в то же время ужасное слово. Ужасное для нее. Но хватит ли у нее сил и на этот раз отвергнуть Кэда, хотя это пошло бы ему только на пользу. И она подняла на него полные мольбы глаза, в которых отражались все ее чувства.

– Как понимать твое предложение? – спросила она. – Что это – жалость, чувство стыда или сознание вины?

Кэд положил сигарету в пепельницу и шагнул к Бесс.

– Скажи, что любишь меня, – попросил он, заглядывая ей в глаза.

Он был безнадежен. Невозможен. Самонадеян. Она потянулась к нему и коснулась губами его губ.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Но не могу выйти за тебя замуж.

– Почему?

Бесс прижала ладони к его груди и долго смотрела на влажные черные завитки волос.

– Я уже говорила тебе почему. Хочу испытать собственные силы. Еще хоть немного попользоваться свободой.

– А если ты забеременеешь? – ласково спросил он. – Ведь теперь это вполне возможно.

– Не забеременею, не те сейчас дни месяца, – покраснев, солгала она едва слышно, потому что знала, что этого с ней никогда не случится.

– Такое мне, признаться, не пришло в голову, – со вздохом произнес Кэд, прижав голову Бесс к своей груди. – Но пойми. Занятия любовью – это как наркотик. Испытав раз, ты захочешь еще и еще, не говоря уже обо мне. Но играть с тобой, Бесс, мне не позволит совесть. И если не хочешь выходить за меня замуж, подобное не должно больше повторяться.

Бесс проглотила подступивший к горлу комок.

– Значит, ты найдешь другую женщину? – спросила она.

– Что ты такое говоришь? – Он посмотрел в глаза Бесс. – Я не обманывал тебя, когда сказал, что другие женщины для меня не существуют. В этом я убедился за долгих три года.

– Но…

Кэд прижал палец к губам Бесс.

– Раз ты решила вернуться в Сан-Антонио, я не стану тебя удерживать и не хочу компрометировать. Но обещай сообщить мне, если забеременеешь. Я имею право об этом знать.

– Обещаю. – Бесс посмотрела на него, вложив в свой взгляд всю нежность своего сердца и всю любовь, которая стала еще больше оттого, что Кэд хотел от нее ребенка.

Господи! Если бы только она могла подарить ему сына! Однако это невозможно, и ей остается лишь смириться. Но теперь по крайней мере у нее останется воспоминание о тех восхитительных мгновениях, когда она познала любовь Кэда и сама его любила. Всего за один день она прожила всю свою жизнь. И глаза ее затуманились слезами при мысли о том, что им придется навсегда расстаться.

– Я не хотел заходить так далеко, – почти прошептал Кэд, увидев слезы в ее глазах. – Но я твой первый мужчина и потому обрел право мужа.

Бесс посмотрела ему в глаза.

– В любом случае ты был бы первым, – прошептала она. – Потому что другого мужчины у меня не будет. – По щекам Бесс заструились слезы. – О, Кэд, ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя!..

Он привлек ее к себе и, склонившись, стал осторожно покачивать, шепча на ухо ласковые слова и нежно гладя волосы.

– Не уезжай, – попросил он. – У нас единственный шанс.

– Это невозможно. – Голос ее дрогнул. – Невозможно.

Он никак не мог догадаться о причине ее отказа, но понимал, что должен ее отпустить, каких бы страданий это ему ни стоило. Возможно, она сама скоро поймет, что не может жить без него. Что же, вести игру, так до конца. Если даже она забеременеет, он не вправе этим воспользоваться. Она сама должна сделать выбор. Но теперь по крайней мере он знает, что Бесс любит его. А это сильный аргумент в его пользу.

Она наслаждалась теплом и упругостью его тела и исходившим от него запахом. Он любит ее, хочет о ней заботиться, иначе не стал бы ее удерживать. Не из тех он мужчин, которые соблазняют невинных девушек. Он совестливый и слишком уважает ее. У него свои принципы, достаточно старомодные, и он наверняка будет мучиться после того, что произошло.

Ей тоже будет нелегко, потому что она, как и Кэд, далека от современных взглядов на отношения мужчины и женщины и никогда не сможет прожигать жизнь.

Наконец Бесс отстранилась от Кэда и стала вытирать слезы.

Кэд взял ее руку в свою, посмотрел на кольцо и ласково погладил его, прежде чем встретиться с ней взглядом.

– Ты можешь считать себя помолвленной, – прошептал он. – Это хоть немного облегчит мою совесть. – Кэд улыбнулся. – Да и твою тоже.

Что же, на помолвку она могла бы согласиться. Тем более что он не собирается искать себе никого другого, так же как и она. Помолвка их ни к чему не обяжет. Ведь все равно они любят друг друга. Претендовать на Кэда она не собирается, поскольку не может иметь детей, и даже любовь не в силах преодолеть этот барьер между ними.

– Но помолвка наша затянется, – после некоторого молчания промолвила Бесс.

Глаза Кэда засветились радостью, но он виду не подал и как ни в чем не бывало сказал:

– О'кей. Но в этом случае всякие свидания с другими мужчинами исключены, если ты не хочешь, чтобы они закончились кровопролитием.

– Ты на это способен?

– Теперь да. – С его лица сбежала улыбка, а глаза потемнели. – Я твой возлюбленный, – проговорил он. – Надеюсь, ты это запомнишь?

Бесс отвела глаза.

– Мой первый возлюбленный, – прошептала она.

Он взял в ладони ее лицо и приподнял.

– Надеюсь, ты будешь вспоминать о моих ласках каждую ночь, до конца дней своих, – прошептал он, – и это воспоминание превратит твою жизнь в ад.

– Вот спасибо…

Кэд страстно поцеловал ее и крепко прижал к себе, с удивлением отметив, что его тело сразу среагировало на близость Бесс.

Она тоже это почувствовала и попыталась вырваться из его объятий, но он еще сильнее прижал ее к себе, держа за бедра, и в глазах его запрыгали веселые искорки.

– Это случалось каждый раз, когда я слышал твой голос, – заметил он. – А теперь достаточно одного взгляда.

Бесс покраснела, уловив в его голосе волнение и снова ощутив интимную близость его тела.

– Какого дьявола ты все еще краснеешь? – спросил он улыбаясь.

– Это так ново… – запинаясь прошептала Бесс.

Кэд наклонился и пощекотал ее губы своими.

– Ты не поверишь, дорогая, но и для меня это ново. – Он приподнял ее так, что их глаза оказались на одном уровне. – Вряд ли до понедельника мне удастся уговорить тебя остаться.

У Бесс екнуло сердце.

– Нет. – Она прижалась губами к его губам, потом прошептала: – Я люблю тебя. – И нахмурила брови. – Я люблю тебя.

В голосе ее прозвучало страдание. Это встревожило Кэда, но ее губы снова потянулись к нему, и он откликнулся на ее призыв, раздвинув их языком. Из груди ее вырвался стон, и она задрожала. Он готов был ответить на ее волнующее признание, но решил не подвергать ее искушению. Пусть остается в неведении и не жертвует собой ради него. Слишком она ему дорога.

Он поднял голову и утонул в ее нежном, полном обожания взгляде ласковых карих глаз. И содрогнулся от желания и волнения.

– Я буду приезжать к тебе, – прошептал он.

Она улыбнулась:

– Будешь приезжать? Правда?

– И не позволю тебе ублажать твоего важного, мрачного, сексуального босса.

Бесс усмехнулась и легонько укусила пухлую нижнюю губу Кэда.

– Я куплю Нелл соблазнительное вечернее платье и отправлю ее к нему, – прошептала она.

– А сегодня, – добавил он, – ты скажешь Роберту о своем отъезде и дашь ему понять, что ты для него запретный плод.

От мелькнувшего в его глазах холодного гнева Бесс почувствовала слабость в коленях.

– Кэд, я, право же, его не поощряла, – мягко проговорила она.

– Верю, – ответил Кэд. – Но надо, чтобы и он поверил. Объяснишь ему все как следует. Иначе я сделаю это сам. Надеюсь, ты понимаешь, каким образом.

Да, она понимала. Кэду ничего не стоило сделать так, чтобы Роберт застал их, например, целующимися, и это принесло бы юноше боль. Бесс прижалась щекой к щеке Кэда.

– Я скажу ему, – пообещала она. – Мне будет очень недоставать тебя.

– Ты что-то от меня скрываешь, – неожиданно проговорил Кэд, и Бесс замерла от страха. – Когда-нибудь я выясню, в чем дело, – добавил он.

Именно этого Бесс и боялась. Она не произнесла больше ни слова, наслаждаясь близостью Кэда. В этот момент снаружи донесся шум автомобиля. На душе стало пусто и холодно, когда она поспешила по коридору к себе, чтобы успеть переодеться до возвращения матери.

Роберт вернулся только к ужину и сразу заметил перемену в отношениях Кэда и Бесс. Они больше не демонстрировали взаимной вражды, мало того, Бесс с обожанием смотрела на Кэда, и Роберту стало ясно, что Бесс для него потеряна.