Текст книги "Камень преткновения"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Гэсси вернулась с переброшенной через руку накидкой.

– Ты выглядишь восхитительно, дорогая. Джордан будет сражен, – с улыбкой обратилась она к дочери.

– Предупреждаю, никакого сватовства, – решительно заявила Бесс, несколько охладив пыл матери.

Гэсси осеклась. Она не могла не заметить перемены в дочери и пришла в замешательство. Никогда еще Бесс не выглядела такой уверенной и спокойной.

– А я и не собираюсь тебя сватать, – возразила она осторожно. – Просто не хочу, чтобы ты общалась с Кэдом. И дело не только в разнице происхождения. Есть причины более глубокие. Неужели ты не видишь, какой у него тяжелый характер? Не успеешь оглянуться, как станешь его рабой, уподобишься бедняжке Элайз. Видит Бог, сначала она угождала одному тирану, потом попала в лапы другого. Я хотела бы для тебя другой участи.

Бесс не оставили равнодушной слова Гэсси. Они никак не отразились на ее чувствах к Кэду, зато прояснили позицию матери.

– Я ценю вашу заботу обо мне, мама, – тихо проговорила Бесс. – И понимаю вас. Но от любви никуда не денешься.

– От любви! – язвительно усмехнулась Гэсси. – В твоем возрасте это не больше чем сексуальное влечение. И у Кэда тоже. Он просто хочет тебя, вот и все. Это ясно как день.

Бесс хотела возразить матери, но не могла найти нужных слов. Да, Кэд хочет ее, только теперь она поняла это. А Гэсси топтала ее мечты.

– Мне двадцать три года, – напомнила она Гэсси, – и я сожалею, что не могу думать, как вы, но отныне я буду жить так, как считаю нужным. – В голосе Бесс звучала решимость, однако Гэсси не поняла, что Бесс просто блефует, и со вздохом сказала:

– Кончится тем, что он станет помыкать тобой, ты забеременеешь и…

– Пусть даже так, но это касается только меня, – с гордостью произнесла Бесс, не дав Гэсси договорить. – Впервые в жизни у меня появился шанс. И если вы встанете у меня на пути, я уйду.

Гэсси в изумлении смотрела на дочь.

– Ушам своим не верю! Ведь ты всегда была такой послушной!

– Да, была, – согласилась Бесс, удивляясь тому спокойствию, с которым она возражала Гэсси. Раньше ей это не удавалось. – Но я уже выросла, мама, пора бы вам это понять. Я сказала то, что думаю, – стояла на своем Бесс, хотя дрожь пробирала ее до самых каблуков. Так трудно было перечить матери. – Я не позволю использовать меня. Ни вам, ни вашим «богатым молодым людям».

– Полно, дорогая. Я вовсе не предлагаю тебе торговать собой…

– На обед сегодня я поеду, поскольку обещала. Но это последний раз. Я скоро найду работу, и вы тоже, мама, – продолжала Бесс, игнорируя бурный протест Гэсси. – Если хотите жить со мной, разделим бремя, которое легло на наши плечи. Я не собираюсь работать на вас.

– И это говорит мне моя собственная дочь после того, как я только что потеряла мужа! Ты хочешь превратить меня в ломовую лошадь! – разрыдалась Гэсси.

Бесс знала цену ее слезам и мягко улыбнулась:

– Перестаньте плакать, мама, не то явитесь к Райкерам с распухшим лицом.

Слезы мгновенно высохли, и Гэсси стала торопливо вытирать глаза носовым платком.

– Да, ты права, – вздохнула она. – Отложим этот разговор до завтра. – У двери звякнул спасительный звонок. – Это шофер.

– Можем поговорить и завтра, но это ничего не изменит, – заметила Бесс и пошла за своим пальто из тонкой индийской шерсти, сохранившим элегантность спустя два года после покупки. Черный цвет очень шел Бесс, оттеняя ее мягкие золотистые волосы.

Гэсси смотрела на дочь и никак не могла понять, что с ней случилось. Уж не Кэд ли виновник произошедших в ней перемен? При мысли об этом глаза Гэсси гневно сверкнули. Этот человек должен навсегда исчезнуть из их жизни…

Бесс, разумеется, не заметила состояния матери, поскольку была на седьмом небе от счастья. Теперь она знала, что Кэд к ней неравнодушен, и этого было достаточно, чтобы дать волю мечтам. Прежде всего она должна освободиться от материнской опеки и доказать, что она взрослая женщина. Не оставаться же ей до конца жизни маменькиной дочкой. Кое-что Бесс уже предприняла. Это оказалось намного легче, чем она предполагала, и Бесс решила, что заживет теперь по-новому.

Райкеры ей понравились. Рослая, выше Бесс и Гэсси, очень смуглая, с примесью благородной испанской крови, Анна Райкер была очаровательной, гостеприимной и дружелюбной. Ее сын Джордан, такой же высокий, как Кэд, только поплотнее, с глубокими черными глазами и резко очерченным ртом, вел себя сдержаннее матери. Он даже не улыбнулся, когда их представили друг другу, и выглядел очень суровым. Его аккуратно зачесанные черные волосы были густыми, как и ресницы. Бесс показалось, что ему далеко за тридцать. Держался он вежливо, но как-то холодно и отстраненно. Почти не улыбался, и Бесс подумала, что все его мысли заняты исключительно бизнесом. Это ее предположение подтвердили и сделанные им ледяным тоном, приличия ради, замечания. Джордан как бы между прочим заметил, что у него очень много работы и совсем не остается свободного времени.

После обеда Гэсси попросила Анну показать ей картины, и Бесс с Джорданом остались одни.

С тонкой сигаретой в зубах он развалился в темно-красном кожаном кресле, с затаенным любопытством рассматривая Бесс.

– Вы можете не волноваться, – вздохнула девушка, опустившись на краешек своего кресла и глядя на него с усталой улыбкой. – Я не агрессивна по отношению к мужчинам.

Черные брови Джордана поползли вверх, и в глазах появился блеск.

– Разве я выгляжу взволнованным? – сухо спросил он.

– А кто вас знает. – Бесс рассмеялась и опустила глаза. – Мне не хотелось идти к вам, но мама настаивала. Насколько мне известно, Линкольн отменил рабство, и поэтому я вправе освободиться от материнской опеки, но делаю это весьма деликатно.

Вы удивительная девушка, – проговорил Джордан, выпустив струйку дыма. – Я думал, сегодняшний вечер не что иное, как очередная попытка матери женить меня, и потому вел себя не наилучшим образом. – На его губах появилось подобие улыбки. – И чтобы спугнуть вас, говорил только о бизнесе, причем со свирепым видом, как настоящий убийца, надеясь, что вы вильнете хвостом и сбежите.

– О, вовсе нет, – возразила Бесс. – Таким маньякам-убийцам, как мы с вами, пожалуй, лучше действовать заодно, это безопаснее.

Он рассмеялся, показав ряд ровных белых зубов, блеснувших на смуглом лице.

– Почему ваша мать хочет бросить вас на съедение холостым мужчинам?

– Потому что ей не по душе холостой мужчина, который нравится мне, – простодушно ответила Бесс, – он небогат. Кстати, он, в свою очередь, не питает к моей маме особых нежных чувств, – добавила Бесс, глядя на свои сложенные на коленях руки. – Мама делает все, чтобы нас разлучить, но я никогда не полюблю никого другого.

– Сочувствую вам, – искренне произнес Джордан. – Пожалуй, у нас с вами одинаковые проблемы. С той лишь разницей, что моя избранница помолвлена с другим. – Джордан пожал плечами. – Но я сам в этом виноват. – Он печально улыбнулся. – Я никогда не говорил ей о своих чувствах, не умел, а когда понял, что ей они просто неведомы, было уже поздно. – Джордан снова затянулся сигаретой.

– Отчего же поздно? – возразила Бесс. – Ведь помолвка не свадьба.

Он покачал головой:

– Я не гожусь в мужья, потому что ушел с головой в работу. В ней вся моя жизнь. Проведя со мной месяц, жена тронулась бы умом, особенно если бы любила меня. – Джордан откинулся в кресле. – Но я уже смирился с участью холостяка и довольствуюсь общением со своей лошадью, которую очень люблю.

Бесс тихо рассмеялась:

– Мистер Райкер, лошадь вам не заменит любимую женщину, вы просто зачахнете.

– Благодарю вас, мисс Сэмсон, за вотум доверия. Если мне когда-нибудь понадобится психолог, вы будете первой в списке кандидатур.

– Дорогая, пойди взгляни на картины, – донесся из залы голос Гэсси. – Здесь есть даже Ван Гог!

– Иду, мама. – Бесс насмешливо улыбнулась поднявшемуся из кресла Джордану. – Она любит живопись. У нас была неплохая коллекция картин, пока мы не потеряли решительно все.

– Очень сожалею, – промолвил Джордан, спокойно глядя на Бесс.

– О, а я нет, – промолвила Бесс. – То, что раньше казалось важным, сейчас утратило для меня всякое значение. Начну все с нуля и буду зарабатывать себе на жизнь. – Она улыбнулась. – Я готова к самым радикальным переменам, – добавила она, метнув взгляд в сторону своей матери.

– Тогда позвольте помочь вам. – Джордан вертел в пальцах сигару. – Среди прочих предприятий у нас есть рекламное агентство, а вы, насколько мне известно, изучали в колледже журналистику.

– Откуда вы знаете? – не без волнения спросила Бесс.

– Я человек недоверчивый, еще с утра навел справки о вашей семье, – ответил он с ухмылкой. – К полудню получил информацию, что вы лишились всего до последнего цента, и сразу понял, почему ваша мать решила нанести нам визит.

Бесс густо покраснела, но Джордан с улыбкой взял ее за руку.

– Напрасно я вам об этом сказал, – произнес он виноватым тоном. – Поверьте, я не хотел причинить вам боль. Но так заведено в наших кругах, вы же знаете. Я не сноб, но и не дурак. Вы сказали, что намерены искать работу, так вот, я могу вам кое-что предложить. Разумеется, без каких-либо предварительных условий. Поработайте с месяц и, если не понравится, откажетесь.

Это предложение застало девушку врасплох.

– Но я очень плохо пишу на машинке и вообще никогда не служила…

– Вы можете приступить к работе уже завтра утром. На равных со всеми условиях. Вы молоды, умны, энергичны. Никто не подумает, что вы моя любовница. – Джордан усмехнулся. – По правде говоря, мои подчиненные считают, что при моей замкнутости и суровости я не способен даже приблизиться к женщине.

Бесс с симпатией посмотрела на Джордана.

– Не знаю, как вашим подчиненным, а мне вы кажетесь очень порядочным человеком, – заявила Бесс.

– Не смущайте меня, – ответил Джордан и повел Бесс в залу.

– Мама, я только что нанял служащую, – сказал он Анне. – В наше новое рекламное агентство.

Гэсси просияла, и Бесс уже готова была простить ее, если бы знала, что мать просто хотела помочь ей найти работу, не имея никаких других намерений.

Наступило утро. Бесс с сильно бьющимся сердцем явилась в рекламное агентство Райкера. Она надела свой лучший бежевый костюм с розовой блузкой, а волосы собрала в аккуратный французский пучок на затылке. Ей хотелось выглядеть по-деловому, но не слишком шикарно, чтобы никто, не дай Бог, не осудил ее за высокомерие.

В сумочке Бесс лежала визитная карточка Джордана с записанной на ней фамилией администратора.

Когда Бесс вошла, секретарша разговаривала по телефону.

– Итак, чем могу служить? – спросила она, положив телефонную трубку.

– Я насчет работы, – начала Бесс. – Мне нужна миссис Террел. Могу я ее видеть?

– Конечно. – Секретарша улыбнулась и снова взялась за телефонную трубку, а Бесс тем временем оглядела офис. Здесь было очень красиво. Всевозможные растения в горшках, современная мебель, много света и скульптур. Все дышало гостеприимством.

– Мисс Сэмсон?

Бесс обернулась и увидела улыбавшуюся ей высокую черноволосую женщину в бордовом платье и с черно-бордовым бантом в волосах.

– Джулия Террел, – представилась женщина. – Можете считать меня своей начальницей. Не пройти ли нам ко мне в кабинет?

– Очень рада познакомиться с вами, – робко проговорила Бесс, следуя за Джулией в просторный кабинет с большим чертежным столом и креслом, компьютером, многочисленными графиками и целой библиотекой, которая могла бы поспорить с составлявшей гордость семьи Бесс домашней коллекцией книг.

– Садитесь, пожалуйста. – Джулия указала на удобное, обитое тканью кресло, сама тоже опустилась в кресло за письменным столом, откинулась на спинку и сбросила туфли. – До чего же болят ноги! Два дня подряд занималась устройством презентации для нового клиента и освободилась только в два часа ночи. Ни на минуту не присела, – смущенно улыбаясь, добавила она. – Ноги – мое слабое место. Итак, что вы умеете делать?

– Почти ничего, – чуть ли не простонала Бесс. – У меня журналистский диплом, но практики никакой…

– Рисовать умеете?

– В общем… да, – ответила Бесс не без удивления.

Джулия протянула Бесс блокнот. – Нарисуйте что-нибудь.

– Что именно?

– Что хотите.

Бесс быстро нарисовала розу, пририсовала кольцо с бриллиантом вокруг стебля – просто так, шутки ради – и протянула Джулии.

– Очень мило. – Джулия улыбнулась. – Не только роза, но и бриллиант. Да, у вас есть творческая жилка. А чертить умеете? Скажем, детали машин?

– Да, даже имею некоторый опыт, – начала было Бесс, – но…

– Рекламное дело – это прежде всего творчество, – заметила Джулия. – А ваша сильная сторона, что совершенно очевидно, изобразительное искусство. Распустите, пожалуйста, волосы.

Бесс все больше и больше удивлялась.

– Простите?..

– Распустите волосы. Ведь, пользуясь собственным персоналом, а не моделями со стороны, можно сэкономить деньги. Да, у вас отличные волосы, как раз то, что нужно. Решено, вы нам подходите! Это оплачивается отдельно, – со смехом добавила она. – Итак, добро пожаловать в фирму «Райкер эдвертайзинг», и не вздумайте отрицать, если Нелл обвинит вас в том, что вы попали сюда прямо из постели Джордана. Она не первый год сходит с ума по главному боссу, но совершенно безнадежно. Он не интересуется женщинами.

Бесс не сказала ни слова. Джулия, видимо, не знала, что Бесс рекомендовал Джордан.

– А что вы можете о нем сказать? – полюбопытствовала Бесс.

Джулия не поняла сути вопроса и стала описывать внешность Джордана.

– Высокий и очень сильный, – сказала она. – Мать у него испанка, отец голландец. Интересная комбинация. Я общалась с ним только на совещаниях, но успела заметить, что человек он сложный. А вы, насколько я понимаю, пришли с рекомендацией от его матери? Очаровательная женщина. Нам всем она очень нравится.

– Да… – начала Бесс.

– Ну ладно, давайте подыщем вам место.

Бесс последовала за Джулией, которая так и шла по залу в одних чулках.

Сотрудников в агентстве было немного, складывалось впечатление, что оно существует совсем недавно и борется за место под солнцем. Бесс это показалось особенно привлекательным, поскольку давало ей возможность расти вместе с ним. Видимо, Джордан Райкер не страдал мужским шовинизмом, раз сделал начальником Джулию. Прежде всего он ценил в сотрудниках профессионализм и деловые качества. Помимо Джулии, в агентстве служили еще две женщины и четверо мужчин: негр, американец мексиканского происхождения и двое белых среднего возраста.

– Заметьте, мужчины здесь служат женатые, – сухо заметила Джулия после того, как представила Бесс. – Это идея мистера Райкера. Не думаю, чтобы он одобрял романы на работе.

– Они, вероятно, снижали бы производительность труда, – не без иронии произнесла Бесс. – А знаете, мне здесь нравится.

– Вы еще не познакомились с Нелл, – заметила Джулия. – Мужайтесь, вот и она.

Бесс заволновалась, ожидая увидеть мегеру. Однако Нелл оказалась прелестной, живой и веселой девушкой, с темными волосами и голубыми глазами. Одетая в оранжевые, красные и коричневые тона, она ассоциировалась у Бесс с осенним ветром.

– А, новая жертва! – Нелл откинула назад коротко остриженные волосы и усмехнулась. – Привет! Я офисный маньяк. Меня обычно никому не показывают. Вы будете у нас работать или зашли мимоходом? Если останетесь, имейте в виду, большой босс мой. Моя личная собственность. Сам он этого пока не знает, но я обрабатываю его как могу.

– Ваша тайна умрет вместе со мной, – заверила ее Бесс и мечтательно улыбнулась. – У меня хватает проблем с одним высоким мужчиной.

– Вы замужем? – спросила Нелл, уставившись на серебряное колечко с бирюзой на пальце Бесс. Накануне Бесс сняла его со среднего пальца и надела на тот, на котором носят обручальное кольцо, уверенная в том, что Кэду это понравилось бы. Так и спала, прижавшись к кольцу щекой.

– Нет, я не замужем, – ответила Бесс. – И в ближайшее время это мне не грозит, если, конечно, я не заарканю того, кого хочу, и не обвенчаюсь с ним без его согласия, – сухо добавила она.

Нелл снова улыбнулась:

– А сколько вам лет?

– Двадцать три… скоро двадцать четыре.

– Совсем молодая, – констатировала Нелл. – А мне уже двадцать восемь, но старше всех у нас Джулия. Ей тридцать три. Совсем старуха.

– Ты сама перестарок, – парировала Джулия. – А теперь иди. Мне надо найти стол для Бесс и помочь ей с рекламой собачьего корма.

– Собачьего корма? – Нелл потерла лоб. – По-моему, очень хорошо изобразить собаку в короне, приказывающую своим подчиненным есть только «Гудбоди'с Прайм Риб Трит», настоящую королевскую еду.

– Нелл молодец, у нее есть чему поучиться, – заметила Джулия. – Она самый лучший агент по сбыту. Выходит на улицу и возвращается с новыми заказами. – Джулия пристально посмотрела на Нелл. – Нелл не придумывает рекламу. Не хватает воображения, – добавила Джулия. – Идемте, Бесс, пока она окончательно не заморочила вам голову.

– Деревенщина, – с насмешкой бросила Нелл и занялась своим делом.

– Вам повезло, сегодня Нелл в нормальном состоянии, – говорила Джулия, пока они шли через зал. – Посмотрели бы вы, что бывает, когда она разойдется.

– Когда разойдусь, тогда и будешь говорить, – крикнула Нелл вслед Джулии. – Не набрав червей, нечего рыбу ловить.

– Теперь понимаете, что я имела в виду? – обратилась Джулия к Бесс.

Бесс отвели место рядом с кабинетом Джулии. Большинство так называемых кабинетов представляли собой отсеки с перегородками. В кабинете Бесс стояли письменный стол и чертежная доска, телефон, компьютер, принтер и модем.

– Надеюсь, мне не придется прямо сейчас им пользоваться? – смущенно заметила Бесс, кивнув в сторону компьютера.

– Нет проблем. Мы обучаем работе на компьютере, – ответила Джулия. – Ну а теперь усаживайтесь, пройдемся с вами по новому заказу, и вы подумаете над тем, как лучше организовать презентацию товара. Тянуть с этим нельзя. У нас всего неделя.

Вначале Бесс показалось, что она никогда не освоит компьютер. Но на следующий день Нелл сама села за клавиатуру и принялась объяснять Бесс то, что накануне казалось девушке непостижимым. И к концу дня Бесс уже могла работать с файлами, строить таблицы и даже выводить распечатку без посторонней помощи, чувствуя себя бесконечно счастливой. Гэсси с тревогой следила за успехами Бесс.

– Никак не пойму, почему ты не хочешь воспользоваться деньгами, вырученными за жемчуг? – ныла она в конце недели, когда Бесс, расположившись в гостиной их тесной квартиры, работала над чертежами для очередной рекламной кампании. – Выкупать его просто глупо.

– Вовсе не глупо. Жемчуг – фамильная драгоценность. И он мой, – добавила Бесс, подняв глаза на мать. – Бабушка Дори его мне подарила.

Гэсси скорчила гримасу:

– Но она полагала, что ты извлечешь из него пользу, а не будешь держать за семью замками.

– Эти деньги разошлись бы за неделю, и вы, мама, это хорошо понимаете, – возразила Бесс. – А они пригодятся нам на черный день. Кстати, вы уже подумали о работе?

– Разумеется, нет. – Раздраженная Гэсси села, скрестив ноги. – Я надеялась, что Анна пригласит меня поехать вместе с ней и Джорданом в Европу, но они сегодня утром уехали без меня. И вернутся не раньше чем через два месяца.

– С какой стати они стали бы вас приглашать? – спросила Бесс.

Гэсси фыркнула:

– Да хотя бы потому, что я не привыкла все время торчать дома, и они это хорошо знают.

– Вы просили их об этом? – с негодованием воскликнула Бесс.

Гэсси заерзала в кресле.

– Обо всем надо просить, иначе ничего не получишь, – сказала она. – Мне все до смерти надоело. И я не собираюсь работать. Пройдусь завтра по магазинам, – добавила она, чтобы посмотреть, как отреагирует Бесс.

Теперь у Бесс была работа и цель в жизни, и она чувствовала себя повзрослевшей. Бесс выпрямилась в кресле, при этом ее роскошные волосы рассыпались по плечам, красиво обрамляя лицо, и строго посмотрела на мать.

– Если собираетесь в магазины, захватите с собой свои драгоценности, а не наши общие кредитные карточки, иначе мне придется вернуть обратно все ваши покупки. Именно так я и поступлю, можете не сомневаться. Я не желаю залезать в долги ради ваших прихотей.

– Ты не можешь разговаривать со мной в таком тоне! – вспыхнула Гэсси.

– Как видите, могу. – Бесс снова сердито взглянула на мать.

Разъяренная Гэсси встала и вышла из комнаты.

Бесс отложила в сторону работу и весь вечер места себе не находила, такой неприятный осадок остался после разговора с Гэсси. Мать была невыносима, и неприязнь к ней Бесс день ото дня росла. Когда-нибудь надо было поставить Гэсси на место, иначе она чем дальше, тем больше давила бы на Бесс.

Девушка бросила взгляд на серебряное колечко, с нежностью к нему прикоснулась. Спасибо Кэду за этот подарок. Колечко – фамильная драгоценность их семьи. Бесс поцеловала его. Ей до боли хотелось знать, где сейчас Кэд, чем занимается. Вряд ли он о ней думает. А вот она ни на минуту не забывает о нем.

На следующий день Бесс закончила начатую накануне работу над эскизами рекламы собачьего корма и перед уходом домой положила их на стол Джулии. Та была на совещании персонала, которое могло затянуться до позднего вечера.

– Надеюсь, она останется довольна, – со вздохом произнесла Бесс.

Нелл ласково ее обняла. Сотрудники относились друг к другу искренне и по-дружески, и атмосфера в офисе была самая благоприятная. Бесс, до сих пор не испытавшая чувства настоящей привязанности, всем сердцем прикипела к небольшому сообществу своих коллег.

– Ваши эскизы потрясающи, – сказала Нелл. – А теперь идите домой и перестаньте волноваться.

– Постараюсь.

– Бедный Джордан! – вздохнула Нелл. – Катается со своей мамочкой по Европе, а мог бы увезти меня за город на уик-энд. Ведь сегодня пятница. Прочитаю какой-нибудь любовный роман и выброшусь из окна.

– Вы спятили, Нелл.

Девушка весело рассмеялась:

– Да это я так. Слишком люблю жизнь, чтобы покончить с собой. Желаю вам приятного уик-энда. Пока.

– Пока. – Бесс посмотрела вслед Нелл, уже далеко не юной, и отметила про себя, что, едва выйдя на улицу, та словно преобразилась. Не вела себя вызывающе, держалась спокойно, с достоинством. «Видел ли ее когда-нибудь такой Джордан Райкер?» – размышляла, прищурившись, Бесс. Вряд ли. А ведь это могло сыграть свою роль в отношении к ней. Впрочем, сердце его принадлежало другой. И у Нелл не было ни единого шанса. А жаль, потому что они идеальная пара. Сдержанный, молчаливый Джордан и неугомонная, веселая Нелл.

Бесс поехала домой на такси, сжимая в руке чек на недельное жалованье. Деньги небольшие, но для Бесс – целое состояние. Их должно было хватить на неделю очень скромной жизни, и, конечно же, без карманных расходов.

В квартире было тихо. Бесс закрыла за собой дверь и сияющая, радуясь первому жалованью, вошла в гостиную. Но стоило ей увидеть разбросанные по дивану коробки, как улыбка мгновенно сбежала с лица.

Гэсси встретила ее в коротком меховом жакете. Голубой песец.

– Разве не замечательный? – спросила она с вызовом, отбросив назад волосы. – Я увидела его на распродаже и купила вместе с остальными вещами. Но не собираюсь их возвращать. И тебе не позволю. Не желаю жить как нищая!

Бесс взглянула на зажатый в руке чек. Ее недельного жалованья не хватило бы и на одно из всех этих платьев, не говоря уже о песцовом жакете. Бесс подошла к телефону и сняла трубку.

– Что ты делаешь, Бесс?

Бесс набрала номер компании кредитных карточек, где находился их совместный с матерью счет, попросила к телефону оператора и заблокировала карточку, после чего сообщила оператору, что снимает с себя ответственность за сделанные матерью покупки, и уведомила компанию о финансовой несостоятельности Гэсси.

– Как ты могла! Как посмела! – взорвалась Гэсси. – Ты не имеешь права. Я запрещаю!

Бесс повернулась, пылая негодованием и яростью. Она работала как лошадь, чтобы как-то свести концы с концами, а мать швыряла деньги направо и налево. Это было уже слишком, и терпение Бесс лопнуло.

– А теперь послушайте, что я вам скажу, – срывающимся от волнения голосом заговорила Бесс. – Я зарабатываю себе на жизнь и не собираюсь потакать вашим прихотям. О роскоши, к которой вы привыкли, забудьте. Я не покупаю себе песцовых жакетов и дорогих платьев, и вы тоже не будете. Я не дам вам на это денег. Либо вы вернете в магазин все эти вещи, либо уйдете отсюда и заплатите за них сами!

– Вернуть все эти вещи? Да никогда в жизни!

Гэсси схватила два платья и, сверля взглядом Бесс, разорвала их в клочья.

Бесс почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но не отступила:

– Вы можете делать с этими вещами что хотите, но платить за них я не собираюсь. И если не уйдете, это сделаю я!

Гэсси побагровела.

– Ты не уйдешь! Не оставишь меня!

– Посмотрим! – Бесс принесла из спальни небольшой чемодан и стала укладывать вещи. Она не надеялась, что мать так легко отпустит ее, дальнейшая жизнь с Гэсси представлялась ей невыносимой.

– Никуда ты не уйдешь, – заявила Гэсси, но уже без прежней решимости.

Охваченная отчаянием, Бесс продолжала укладывать вещи. Она не знала, куда пойдет, найдет ли себе квартиру, но решила попытаться. Как бы то ни было, у нее есть чек. Завтра она позвонит с работы Дональду и расскажет ему о случившемся.

Гэсси расплакалась.

– Что я стану без тебя делать? – причитала она. – Я не могу жить одна.

Бесс молчала. И хотя страх не проходил, она решила не сдаваться. Она должна уйти. Это ее единственный шанс. Если она не освободится от Гэсси сейчас, так и останется с ней на всю жизнь. Сейчас или никогда.

– Куда ты пойдешь? – простонала Гэсси.

– Не знаю, – ответила Бесс, берясь за чемодан. – Зато впредь мне придется заботиться лишь о собственных счетах.

Гэсси буквально рухнула на диван рядом с изорванными платьями. Никогда еще Бесс не видела ее такой. За считанные минуты мать состарилась. Прямо на глазах.

– Останься, – твердила Гэсси. – Я скорее найду себе пристанище, чем ты. – Она проглотила слезы и с оскорбленным видом потерла глаза. – Ты не понимаешь, как это тяжело для меня…

– Понимаю, – тихо ответила Бесс. – Но поймите и вы меня. О нас с вами всегда заботился папа. Мы понятия ни о чем не имели. Не знали ни забот, ни хлопот. Пришло время расплачиваться за это. – Бесс села на стул. – Но, мама, я не могу заменить отца. Не могу содержать вас. Дай Бог мне самой как-то прожить. На нас обеих у меня просто не хватит сил. Я слишком слаба.

Гэсси взглянула на дочь, и в ее глазах Бесс прочла печаль.

– Я тоже. И другой уже не буду. Детство мое прошло в бедности. Мне даже не во что было обуться. Так и ходила босая. Брат умер рано, я была совсем еще девочкой. Ему родители отдавали всю свою любовь, а на меня не обращали никакого внимания. Я все, сделала, чтобы твой отец женился на мне. – Лицо Гэсси исказила болезненная гримаса. – И он женился, но исключительно потому, что я уже носила тебя под сердцем. – Она отвела взгляд от потрясенной Бесс. – Наверное, я была счастлива, потому что со временем он меня полюбил. Но всегда помнила о своем происхождении и чувствовала, что недостаточно хороша для него. – Гэсси повертела в руках носовой платок и добавила: – Как и для всех людей его круга. Я старалась изо всех сил, покупала дорогую одежду, словом, из кожи вон лезла, чтобы он не стыдился меня. В конце концов я вошла в искусственно созданный мной образ и так и жила, забыв, какая я на самом деле.

Впервые мать была с Бесс так откровенна. Впервые сбросила маску легкомысленной бабочки.

Гэсс посмотрела на дочь с легкой улыбкой:

– Фрэнк, конечно, избаловал меня. Но мне ненавистна сама мысль о том, что снова придется жить в бедности. Поэтому я и попыталась создать видимость прежней жизни. Но не получилось. Верно? – Она устало откинулась на диване. – Я не могу работать, Бесс. Работа сделала бы меня совершенно несчастной, и я возненавидела бы свою жизнь. Я слишком долго была богатой. Ты, пожалуй, сможешь приспособиться, а я никогда.

– И что же вы намерены делать, мама? – спросила Бесс. – Денег у нас нет и не будет. По правде говоря, мне трудно представить вас в роли пожилой дамы, рискнувшей ограбить банк. – Бесс улыбнулась.

– Мне тоже, – улыбнулась в свою очередь Гэсси и вздохнула. – У меня еще остались друзья, готовые позаботиться обо мне. Скорее всего я отправлюсь путешествовать. Моих драгоценностей хватит на дорожные расходы, если друзья на какое-то время окажут мне гостеприимство. Я не раз помогала им, когда они оказывались в трудном положении. – Она внимательно посмотрела на Бесс. – Я и представить себе не могла, какой была для тебя горькой пилюлей. Но ты все терпела. А я этим пользовалась, как это обычно бывает.

– Я просто не решалась перечить вам, – пробормотала Бесс.

– Но сейчас ты нашла свою дорогу в жизни, не правда ли? У тебя есть хорошая работа, новые друзья. И ты прекрасно обойдешься без Кэда.

У Бесс екнуло сердце. Но она не стала возражать. Гэсси всем телом подалась вперед.

– Пойми, Бесс, Кэд суровый и властный. Он небогат и никогда не станет богатым. Ему нужна женщина, такая же сильная, как он сам, способная ему противостоять…

– Что вы об этом знаете?

– Я знала его отца, – ответила Гэсси. – Тяжелым был человеком Коулмен Холлистер! Одно время мы держали верховых лошадей, и он их объезжал. Ты была еще маленькой и не помнишь. Элайз готова была целовать следы его ног, а он буквально измывался над ней, всячески унижал. Но она слова ему не смела сказать. Мы с Элайз были подругами, однако по вине Кэда разошлись. Произошел настоящий скандал. Я не могла ему этого простить. – Она уставилась на ковер. – Он точная копия своего отца. – Гэсси снова подняла глаза. – А ты очень напоминаешь Элайз. Такая же мягкотелая. В последнее время ты мне не доверяешь, но я очень о тебе беспокоюсь. Мне не хотелось бы видеть тебя униженной.

– Я думала, вы были против моего сближения с Кэдом потому, что мы занимали более высокое положение в обществе, чем Холлистеры, – пробормотала Бесс.

– Тогда это было просто предлогом. И Кэд, разумеется, все хорошо понимал. – Гэсси поймала взгляд Бесс. – Я знаю о твоих чувствах к нему. Но прошлого не вернешь, и Кэд мог использовать тебя, чтобы мне отомстить. Возможно, он попытается это сделать. Я знаю, ты мне не веришь, но будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Я люблю его, – произнесла Бесс, и голос ее дрогнул. – И всегда любила.

– Я знаю. Мне очень жаль.

Бесс взглянула на чемодан:

– Мне тоже. – Слова матери были для нее настоящим ударом. К тому же Бесс чувствовала, что за ними кроется нечто большее, что мать ей не все сказала. Вряд ли Кэд способен воспользоваться ею, чтобы отомстить Гэсси. Бесс даже мысли об этом не допускала. Но Гэсси могла осложнить ситуацию. – Поймите, – сказала Бесс, – после того, что вы мне сказали, мы не сможем жить вместе. Никогда!