Текст книги "Чужеземец. Запах серы"
Автор книги: Диана Гэблдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Часовой пропустил меня вперед, благоразумно соблюдая дистанцию, чтобы не наступить мне на плащ. Чертовски хорошо, что он так сделал, потому что, завернув за угол, я увидела в нескольких футах от себя открытую дверь и Муртага, который волок потерявшего сознание часового за огромный стол коменданта.
Я шагнула назад и уронила сверток на каменный пол. Раздался звон стекла, и воздух наполнился удушающим ароматом персикового бренди.
– О Боже, – пролепетала я, – что же я наделала!
Пока часовой вызывал заключенного, чтобы навести порядок, я тактично пробормотала что-то насчет того, что подожду сэра Флетчера у него в кабинете, и поспешно захлопнула за собой дверь.
– Какого черта ты тут натворил? – прошипела я Муртагу. Он отвлекся от осмотра тела, ничуть не озабоченный моим тоном.
– Сэр Флетчер не держит ключей в кабинете, – сообщил он мне, понизив голос. – Но у этого парнишки есть комплект. – И вытащил из кармана мундира огромное кольцо, придерживая ключи, чтобы они не звенели.
Я упала на колени.
– Отличная работа! – И покосилась на распростертого солдата. Во всяком случае, тот дышал. – А как насчет плана тюрьмы?
Муртаг покачал головой.
– Тоже нет, но мой дружок кое-что рассказал мне, пока мы ждали коменданта. Камеры приговоренных – на этом же этаже, в центре западного коридора. Но там целых три камеры, я не рискнул спрашивать лишнего —он уже и так начал что-то подозревать.
– Этого достаточно… я надеюсь. Ладно, давай мне ключи и убирайся отсюда.
– Тебе? Это ты должна убираться, девица, и поскорее. – Он покосился на дверь, но с той стороны пока не раздавалось ни звука.
– Нет, пойду я, – я снова потянулась за ключами. – Послушай, – нетерпеливо сказала я, – если они обнаружат, что ты бродишь по тюрьме со связкой ключей, а часовой лежит тут, как макрель, мы оба обречены, потому что чего же я не звала на помощь? – Я схватила ключи и с трудом запихала их в карман.
Муртаг все еще смотрел скептически, но все же поднялся на ноги.
– А если тебя поймают?
– Я рухну в обморок, – твердо заявила я. – А когда очнусь – в конце концов – скажу, что увидела, как ты убиваешь часового и в ужасе убежала, и не представляла себе, куда иду. Заблудилась, пока искала помощь.
Он медленно кивнул.
– Ага, ладно. – И пошел к двери, но тут же остановился. – А зачем я… о!..
Он быстро подошел к столу и начал вытаскивать один ящик за другим, переворачивая одной рукой содержимое и роняя предметы на пол.
– Ограбление, – объяснил он, возвращаясь к двери, слегка приоткрыл ее и выглянул наружу.
– Если это ограбление, то почему ты ничего не взял? – удивилась я, присматривая что-нибудь маленькое, и вытащила эмалированную табакерку. – Может, вот это?
Он сделал нетерпеливый жест, все еще выглядывая в щель.
– Нет, девица! Если у меня найдут что-нибудь, принадлежащее сэру Флетчеру, меня повесят. А попытка ограбления – это просто порка или увечье.
– О. – Я поспешно сунула табакерку на место и остановилась у него за спиной, выглядывая через плечо Муртага. Холл выглядел пустым.
– Я иду первым, – сказал он. – Если встречу кого-нибудь, отвлеку. Досчитай до тридцати, потом иди сама. Встретимся в том небольшом леске на севере. – Он открыл дверь, остановился и обернулся ко мне. – Если тебя поймают, не забудь выбросить ключи. – Прежде, чем я успела что-нибудь сказать, Муртаг выскользнул за дверь, как угорь, и поспешил по коридору незаметно, как тень.
Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я отыскала западное крыло, пробегая по коридорам старой крепости, выглядывая из-за углов и прячась за колоннами. По дороге мне встретился только один часовой, но я избежала столкновения, нырнув обратно за угол и прижавшись к стене. Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Отыскав западное крыло, я не сомневалась, что попала туда, куда следует. В коридор выходили три большие двери, в каждой – крохотное зарешеченное окошко, сквозь которое можно было увидеть только смутные очертания камеры.
– Эни, бени, рики, паки, – пробормотала я себе под нос и подошла к средней двери. На ключах не было бирок, но все они были разного размера. Очевидно, только один из трех самых больших мог подойти к этому замку. И естественно, он оказался третьим по счету. Я глубоко вдохнула, когда замок щелкнул, вытерла вспотевшие руки о юбку и толкнула дверь.
Я лихорадочно вглядывалась в вонючую толпу мужчин в камере, перешагивала через вытянутые ноги, отталкивала в сторону тяжелые тела, двигавшиеся со сводящей с ума медлительностью. Недоумение, вызванное моим внезапным появлением, расползалось по камере. Те, кто спал прямо на грязном полу, садились, разбуженные изумленным бормотанием. Некоторые были прикованы к стенам, цепи гремели и лязгали, стоило им пошевелиться. Я схватила за руку одного мужчину с каштановой бородой, одетого в рваную желто-зеленую одежду горцев. Кости на его руке пугающе прощупывались: англичане экономили на еде узников.
– Джейми Фрэзер! Большой, рыжеволосый! Он в камере? Где он?
Он уже двигался к двери в толпе тех, кто не был прикован цепями, но остановился на миг и посмотрел на меня.
Узники уже сообразили, что к чему, и шаркающей толпой валили из двери, переглядываясь и что – то бормоча.
– Кто? Фрэзер? А, так они забрали его сегодня утром.
Мужчина пожал плечами и попытался вырваться. Я с силой вцепилась в его пояс.
– Куда забрали? Кто забрал?
– Не знаю я, куда. А забрал капитан Рэндалл, морда розовая. – Он нетерпеливо высвободился и пошел к двери.
Рэндалл. Я застыла на месте. Меня толкали, но я перестала слышать даже вопли прикованных к стене… Наконец я вышла из ступора и попыталась думать. Джорджи наблюдал за крепостью с рассвета. Никто не покидал ее, кроме нескольких поваров, отправившихся за провизией. Значит, они где-то здесь.
Рэндалл был капитаном. Вряд ли кто-нибудь, кроме самого сэра Флетчера, выше его рангом в этой тюрьме. Вероятно, Рэндалл мог распорядиться и подыскать место, чтобы помучить пленного в свое удовольствие.
А его наверняка пытали. Хотя Джейми и приговорили к повешению, человек, которого я встретила в форте Вильям, был по природе своей котом.
Он просто не мог отказаться от возможности позабавиться с этой мышью, как не мог изменить свой рост или цвет глаз.
Я глубоко вдохнула, решительно отбросила мысли о том, что могло произойти за это утро, и шагнула из двери, изо всей силы столкнувшись с красным мундиром, ворвавшимся внутрь. Он отлетел назад, сделав несколько мелких шажков, чтобы удержаться на ногах. Потеряв равновесие, я сильно ударилась головой о косяк. Левая сторона тела онемела, я вцепилась в дверь, звон в ушах смешался с эхом голоса Руперта: «Настал миг удивления, девица! Воспользуйся им!»
Это еще вопрос, подумала я сквозь головокружение, кто удивлен больше, и стала лихорадочно нащупывать карман, где хранился кинжал, ругая себя последними словами за то, что вошла в камеру, не вытащив его заранее.
Английский солдат, восстановив равновесие, уставился на меня, открыв рот, но я чувствовала, что мой драгоценный «миг удивления» ускользает прочь. Оставив в покое неуловимый карман, я наклонилась и выдернула кинжал из чулка движением, которое и продолжила со всей доступной мне силой. Острие попало надвигающемуся на меня солдату прямо под подбородок. Он только успел протянуть руку к поясу. Руки его взлетели к горлу, потом он с удивленным выражением лица отшатнулся назад, к стене, и медленно сполз по ней вниз. Жизнь покидала его. Как и я, он пошел проверять, что происходит, не потрудившись вытащить оружие, и этот небольшой промах стоил ему жизни. Милость Божья спасла меня, но я не могла больше позволить себе ни одной ошибки. Меня зазнобило. Я перешагнула через дергающееся тело, стараясь не смотреть на него.
Я ринулась назад тем же путем, что и пришла, и добежала до поворота на лестницу. Там было местечко у стены, которое не просматривалось ни с одной стороны. Я прислонилась к стене и позволила себе момент тошнотворной дрожи.
Вытерев потные ладони о юбку, я вытащила кинжал из потайного кармана. Теперь он оставался моим единственным оружием – ни времени, ни желания возвращаться за кинжалом из чулка у меня не было. Может, это и к лучшему, думала я, оттирая пальцы о платье – на них было на удивление мало крови, и я содрогнулась при мысли, какой поток мог хлынуть, выдерни я нож из горла солдата.
Крепко зажав кинжал в руке, я осторожно выглянула в коридор. Узники, которых я невольно освободила, убежали влево. Уж не знаю, что они собирались делать, но скорее всего, это отвлечет англичан. Не имея никаких оснований предпочесть в своих поисках одно направление другому, я решила, что не стоит идти в ту сторону, где должна подняться тревога.
Свет из высоких узких окон падал позади меня наискось. Ну да, это западное крыло. Нельзя потерять направление – Руперт будет ждать меня у южных ворот.
Лестница. Я заставляла оцепеневший мозг думать, пытаясь определить, где может быть место, которое ищу. Если ты собираешься кого-то пытать, тебе требуется уединение и звуконепроницаемость. Оба соображения указывали на изолированный подвал. А подвалы в таких крепостях, как правило, находятся глубоко под землей, где тонны земли сверху заглушают любые крики, а темнота скрывает жестокость от глаз тех, кто несет за нее ответственность.
Стена в конце коридора закруглялась. Я добралась до одной из четырех угловых башен. А в башнях есть лестницы.
Винтовая лестница с клиновидными ступеньками спускалась вниз головокружительными пролетами, выворачивая мне лодыжки. Погружение из относительно светлого коридора в сумрак лестницы еще больше затрудняло возможность оценить расстояние от одной ступеньки до другой, я несколько раз споткнулась, сдирая кожу с ладоней, когда пыталась удержаться за каменную стену.
В лестнице имелось одно преимущество. Из узкого окна, оставленного, чтобы лестница не погрузилась в полный мрак, я могла видеть главный двор. Теперь, по крайней мере, можно сориентироваться. Небольшой отряд солдат выстроился внизу ровными шеренгами, похоже, для проверки, а не для того, чтобы быть свидетелями скорой расправы с шотландским мятежником. Там, во дворе, стояла виселица, черная и зловещая, но пока пустая. Это зрелище подействовало на меня, как удар под ложечку. Завтра утром. Я загрохотала вниз по лестнице, забыв о разбитых локтях и сбитых пальцах ног.
Долетев до низа, я остановилась, взметнув юбками, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина, но этой частью крепости определенно пользовались – на стенах в кольцах горели факелы, окрашивая гранитные блоки мерцающим багровым светом; каждое пятно света становилось тьмой, сменяясь светом у следующего факела. Дым от факелов поднимался кверху и серой пеленой висел под сводчатым потолком.
Отсюда можно было идти только в одну сторону, и я пошла, крепко сжимая кинжал. Жутко было тихо шагать по темному коридору. Мне приходилось видеть подобные подвалы раньше, на экскурсиях, когда мы с Фрэнком осматривали исторические замки Франции. Но те массивные гранитные блоки утратили зловещий вид, освещенные яркими электрическими лампами, которые свисали с арок потолка. Я вспоминала, как отшатывалась от маленьких, темных камер даже в те дни, хотя их никто не использовал уже больше сотни лет. Увидев свидетельства ужасного прошлого: толстые двери, ржавые оковы на стенах, я могла – как мне тогда казалось – вообразить себе мучения несчастных узников, заключенных в эти зловещие камеры. Теперь можно было посмеяться над моей наивностью. Как говорит Дугал, есть вещи, которые вообразить невозможно.
Я на цыпочках шла мимо закрытых на засовы дверей толщиной в шесть дюймов – достаточно толстых, чтобы заглушить любой звук изнутри. Наклоняясь к полу, я искала полоски света из-под дверей. Возможно, других узников оставляли гнить в темноте, но Рэндалл должен видеть, что делает. Пол казался резиновым из-за толстого слоя древней грязи и пыли. Очевидно, этой частью тюрьмы не пользуются постоянно. Но факелы доказывают, что кто-то здесь есть.
Под четвертой дверью показалась полоска света, которую я искала. Я встала на колени и прижала ухо к щели, прислушиваясь, но услышала только потрескивание огня.
Дверь оказалась незапертой. Я толкнула ее, приоткрыв совсем чуть-чуть, и осторожно заглянула внутрь. Джейми был там. Он сидел на полу у стены, опустив голову между колен. Он был один.
Комната, маленькая, но хорошо освещенная, выглядела совсем по-домашнему, с жаровней, в которой весело потрескивал огонь. Для подвала здесь было замечательно уютно – знамена на стенах почти чистые, к одной стене придвинута небольшая походная кровать. Кроме того, здесь стояли два стула и стол, уставленный множеством предметов, в том числе большой оловянной фляжкой и кубками из рога.
Зрелище было удивительным, особенно после того, как мне представлялись сочащиеся влагой стены и удирающие крысы. Мне пришло в голову, что офицеры гарнизона могли обставить эту комнатку, чтобы развлекать здесь приятельниц – ясное дело, по сравнению с казармами здесь был весьма уединенный уголок.
– Джейми! – тихонько позвала я. Он не поднял голову и не ответил, и я испугалась. Закрыв за собой дверь, я подбежала к нему и прикоснулась к плечу.
– Джейми!
Теперь он посмотрел вверх. Его лицо было мертвенно-бледным, небритым и блестело от холодного пота, которым пропитались и волосы, и рубашка. В комнате воняло страхом и рвотой.
– Клэр! – хрипло произнес он потрескавшимися пересохшими губами. – Как ты смогла… немедленно уходи отсюда. Он скоро вернется.
– Не будь смешным. – Я как можно быстрее пыталась оценить ситуацию, надеясь, что поиск решения поможет снять удушье и растопит огромный кусок льда в моем желудке.
Джейми был прикован цепью за щиколотку, но это и все. Однако моток веревки, лежавший на столе среди других предметов, определенно использовали: на запястьях и локтях Джейми остались свежие следы.
Меня озадачило его состояние. Он едва двигался, и все его тело кричало о боли, но я не видела никаких повреждений. Не было крови, не было ран. Я упала на колени и начала по очереди пробовать ключи на кольце, пытаясь открыть кандалы на щиколотке.
– Что он сделал с тобой? – спросила я, стараясь говорить как можно тише, чтобы не услышал Рэндалл.
Джейми качнулся с закрытыми глазами, пот блестел на его коже тысячами крохотных жемчужинок. Он едва не терял сознание, но, услышав мой голос, открыл глаза. Двигаясь с исключительной осторожностью, он левой рукой поднял то, что до сих пор баюкал на коленях. Это была его правая рука, почти неузнаваемая, не похожая на человеческую конечность. Чудовищно распухшая, она теперь походила на раздувшийся мешок, покрытый багровым и пурпурным, пальцы торчали под безумными углами. Сквозь прорванную кожу среднего пальца виднелся кусок белой кости. Пятна крови покрывали распухшие до бесформенности суставы.
Человеческая рука – деликатнейшее чудо, замысловатая система суставов и сухожилий, которые обслуживаются и контролируются сетью тончайших нервов, исключительно чувствительных к прикосновению. Достаточно одного сломанного пальца, чтобы сильный мужчина упал на колени, сломленный тошнотворной болью.
– Расплата, – прохрипел Джейми, – за его нос. Да ему еще и любопытно. – Я какое-то время смотрела на жуткое зрелище, потом произнесла совершенно чужим голосом:
– Я убью его за это.
Губы Джейми слегка изогнулись – сквозь маску боли и головокружения пыталась пробиться улыбка.
– А я подержу твой плащ, Сасснек, – прошептал он.
Его глаза снова закрылись, и он привалился к стене, не в состоянии больше пытаться выгнать меня.
Я снова взялась за оковы и с радостью отметила, что руки больше не дрожат. Страх исчез, уступив место восхитительной ярости.
Я уже дважды опробовала все ключи на кольце, но так и не нашла того, что открыл бы кандалы. Руки вспотели, ключи проскальзывали между пальцами, как мелкая рыбешка. Теперь я пыталась отпереть оковы наиболее подходящими на вид ключами. Приглушенные проклятья вывели Джейми из ступора, и он медленно наклонился, чтобы посмотреть, чем я занята.
– Тебе не нужен ключ, который отопрет их, – сказал он, вжимаясь плечом в стену, чтобы сидеть ровно. – Если найдется один достаточно длинный, чтобы дотянуться до цилиндра, можно открыть замок, хорошенько ударив по головке ключа.
– Ты уже видел такие замки? – я хотела, чтобы он оставался в сознании и разговаривал. Если мы сумеем выбраться отсюда, ему придется идти самому.
– Меня заперли таким. Когда они притащили меня сюда, посадили на цепь в большой камере, где полно народа. Парень по имени Рейли был прикован рядом. Из Ленстера. Сказал, что уже посидел почти во всех тюрьмах Ирландии и решил для разнообразия попробовать шотландские. – Джейми заставлял себя говорить – он не хуже меня понимал, что должен будет встать сам. Он даже сумел слегка усмехнуться. – Этот парень много рассказал мне про замки и всякое такое и показал, как можно вскрыть наши, будь у нас кусок металла достаточной длины. Только у нас его не было.
– Тогда подсказывай.
Поговорив совсем немного, Джейми опять покрылся потом, но все же выглядел он теперь чуть бодрее. Похоже, возня с замком помогала.
Следуя его указаниям, я выбрала подходящий ключ и засунула его как можно глубже. Если верить Рейли, при сильном ударе по свободному концу ключа другой конец должен толкнуть кулачки и заставить их открыться. Я огляделась в поисках подходящего инструмента.
– Возьми молоток со стола, Сасснек, – посоветовал Джейми. Уловив в голосе угрюмую нотку, я перевела взгляд с его лица на стол и увидела среднего размера деревянный молоток с рукояткой, обмотанной просмоленной бечевкой.
– Это им он… – начала я, придя в ужас.
– Ага. Только прижми кандалы к стене, девочка, прежде, чем бить.
Я робко прикоснулась к рукоятке, взяла в руки молоток… Было трудно правильно повернуть железные оковы: их следовало прижать одной стороной, но при этом Джейми пришлось скрестить ноги и прижаться коленом прикованной ноги к стене.
Первые два удара были слабыми и неуверенными. Собрав всю свою решимость, я изо все силы ударила по закругленной головке ключа. Молоток соскользнул и сильно задел Джейми по лодыжке. Отшатнувшись, он потерял равновесие и упал, инстинктивно вытянув правую руку. Она подогнулась, Джейми страшно застонал и ударился плечом об пол.
– О, черт, – выругалась я. Джейми потерял сознание, и винить его за это я не могла. Воспользовавшись его временной неподвижностью, я повернула ему щиколотку так, чтобы кандалы были хорошо прижаты, и начала упрямо колотить по ключу без видимого эффекта. Я угрюмо пожелала ирландским кузнецам провалиться сквозь землю, и тут дверь распахнулась.
Лицо Рэндалла, как и лицо Фрэнка, редко отражало его мысли и было обычно совершенно непроницаемым. Но сейчас самообладание покинуло капитана. Он стоял в дверях с отвисшей челюстью и совершенно не походил на того, кто его сопровождал. У огромного мужлана в запятнанной, рваной униформе был скошенный лоб, плоский нос и толстые расслабленные губы, характерные для некоторых видов задержки умственного развития. Выражение его лица не изменилось, когда он посмотрел через плечо Рэндалла, не проявляя особого интереса ни ко мне, ни к потерявшему сознание человеку на полу.
Рэндалл очнулся, вошел в комнату и потыкал оковы на ноге Джейми.
– Понятно, девочка моя, портим имущество короны. Между прочим, карается законом. Не говорю уже о попытке содействовать побегу опасного заключенного. – В его светло-серых глазах промелькнула искорка веселья. – Придется подобрать тебе какой-нибудь подходящий параграф. А пока…
Он рывком поднял меня на ноги и завернул руки за спину, закручивая на запястьях галстук.
Сопротивляться было бессмысленно, но я изо всех сил наступила ему на кончики пальцев, просто, чтобы выплеснуть отчаяние.
– А-а-а! – он так толкнул меня, что я полетела на кровать и рухнула на грубое одеяло. Рэндалл с мрачным удовлетворением посмотрел на меня и потер башмак носовым платком. Я тоже уставилась на него, и он коротко рассмеялся.
– Нет, ты не трусиха, надо отдать тебе должное. По правде говоря, ты достойная пара вот этому, – он кивнул в сторону Джейми, который как раз зашевелился, – и это самый лучший комплимент. – Он нежно потрогал шею, на которой темнел кровоподтек. – Он попытался убить меня одной рукой, когда я его развязал. И, черт бы его подрал, ему это почти удалось. Жаль, я вовремя не сообразил, что он левша.
– Как неразумно с его стороны, – буркнула я.
– Точно, – энергично кивнул Рэндалл. – Ну, я не думаю, что ты будешь настолько же невежлива, верно? Но на всякий случай, – И он повернулся к громадине-денщику, все еще просто стоявшему в дверях, опустив плечи.
– Марли, – произнес Рэндалл. – Подойди сюда и обыщи эту женщину. Ищи оружие.
Он весело наблюдал за тем, как мужлан неуклюже ощупал меня, наткнулся на кинжал и вытащил его.
– Тебе не нравится Марли? – поинтересовался капитан, глядя, как я пытаюсь увернуться от жирных пальцев, слишком интимно трогающих меня. – Очень, очень жаль. Я уверен, что ты-то ему весьма понравилась.
– Бедному Марли не везет с женщинами, – продолжал Рэндалл, злобно сверкая глазами. – Правда, Марли? Его даже шлюхи не хотят. – Он пронзил меня коварным взглядом, улыбаясь по-волчьи. – Говорят, очень уж большой. – Он вскинул бровь. – А это кое – что значит, если исходит от шлюхи, верно? – И вскинул вторую бровь, чтобы я точно поняла, что он имеет в виду.
Марли, начавший очень тяжело дышать, прекратил шарить руками по моему телу и вытер струйку слюны в углу рта. Я с омерзением отодвинулась подальше.
Рэндалл, глядя на меня, произнес:
– Думаю, Марли не откажется развлечь тебя наедине в своей комнате, когда мы завершим нашу беседу. Разумеется, он может потом поделиться своей удачей с дружками, но это уж ему решать.
– О, а ты не захочешь на это полюбоваться? – с сарказмом поинтересовалась я.
Рэндалл весело рассмеялся.
– Возможно, у меня и есть «противоестественные пристрастия», о чем ты, несомненно, наслышана. Но признай, что у меня имеются и эстетические принципы. – Он посмотрел на своего необъятного денщика. Тот стоял, ссутулившись, в грязной одежде, брюхо нависало над ремнем. Безвольные, толстые губы непрестанно что-то жевали, а короткие жирные пальцы суетливо шарили у ширинки заляпанных бриджей. Рэндалл передернулся.
– Нет, – сказал он. – Ты очаровательная женщина, несмотря на вздорный язык. Видеть тебя с Марли – нет, не думаю, что мне этого хочется. Не говоря уже о внешности, личные привычки Марли оставляют желать много лучшего.
– Твои тоже, – огрызнулась я.
– Вполне возможно. В любом случае, тебе осталось недолго из-за них переживать. – Он замолчал, глядя на меня. – И все-таки я хочу знать, кто же ты такая. Понятно, что якобитка, но чья? Графа Маришаля? Сифорта? Скорее всего, Ловата, потому что ты была с Фрэзерами. – И кончиком сияющего башмака Рэндалл легонько пнул Джейми, по-прежнему обмякшей грудой лежавшего на полу. Я заметила, что грудь его равномерно поднималась и опускалась. Возможно, его обморок просто перешел в сон. Черные круги под глазами свидетельствовали о том, что в последнее время ему не удавалось отдохнуть.
– Я слышал даже кое от кого, что ты ведьма, – продолжал между тем капитан. Он говорил легким тоном, но при этом пристально следил за мной, словно ожидал, что я вдруг обернусь совой и улечу отсюда. – Были какие-то неприятности в Крэйнсмире, верно? Чья-то смерть? Но, разумеется, все это просто суеверная чушь.
Рэндалл с любопытством осмотрел меня.
– Возможно, мне придется заключить с тобой сделку, – отрывисто произнес он и прислонился к столу, почти сев на него.
Я горько рассмеялась.
– Не могу сказать, что я сейчас в состоянии или в настроении торговаться. И что ты можешь мне предложить?
Рэндалл кинул взгляд на Марли. Глаза идиота не отрывались от меня, он непрестанно что-то бормотал себе под нос.
– Выбор. Скажи мне – и докажи – кто ты такая и кто послал тебя в Шотландию. Что ты здесь делаешь, какие сведения и кому посылаешь. Расскажи мне об этом, и я отдам тебя сэру Флетчеру, а не Марли.
Я решительно отвела взгляд от Марли. В его загноившихся деснах торчали гниющие обломки зубов. Одна мысль о том, что он меня поцелует, не говоря уж… Я сглотнула и отогнала эту мысль. Рэндалл прав, я не трусиха. Но и не дура.
– Ты не можешь отвести меня к сэру Флетчеру, – сказала я, – и знаешь об этом так же хорошо, как и я. Отведешь меня к нему и рискнешь, что я расскажу ему вот об этом? – Я обвела взглядом уютную комнатку, огонь в камине, кровать, на которой сидела, и Джейми, лежавшего у моих ног. – Не знаю, какие у него недостатки, но не думаю, что сэр Флетчер официально согласится с тем, что его офицеры пытают пленных. Даже у английской армии должны быть хоть какие-то нормы.
Рэндалл поднял брови.
– Пытки? А, это! – Он небрежно махнул рукой, показывая на сломанные пальцы Джейми. – Несчастный случай. Он упал в камере, и другие заключенные наступили ему на руку. Камеры просто переполнены. – Он иронически усмехнулся.
Я молчала. Поверит сэр Флетчер или нет в то, что пальцы у Джейми сломаны случайно, ясно одно: он вряд ли поверит хоть одному моему слову после того, как меня объявят шотландской шпионкой.
Рэндалл пристально наблюдал за мной, ожидая признаков слабости.
– Ну? Выбор за тобой.
Я вздохнула и закрыла глаза. Мне надоело его видеть. Выбор не был за мной, но вряд ли я могла рассказать ему, почему.
– Неважно, – устало произнесла я. – Я ничего не могу тебе рассказать.
– Подумай немного! – Он встал и аккуратно перешагнул через лежавшего без сознания Джейми, вытаскивая из кармана ключ. – Возможно, мне еще какое-то время нужна будет помощь Марли, но потом он уйдет в свою комнату – а вместе с ним и ты, если не надумаешь сотрудничать. – Он наклонился, отомкнул кандалы и поднял неподвижное тело с силой, неожиданной для такого хрупкого сложения. Мышцы на предплечьях натянули белоснежную ткань рубашки. Рэндалл перенес Джейми, у которого безвольно болталась голова, на табурет в углу, и кивнул на ведро с водой.
– Встряхни его, – лаконично приказал он своему молчаливому увальню. Холодная вода расплескалась по камням и стекла на пол, образовав грязную лужу. – Еще разок…
Рэндалл пристально всматривался в Джейми. Тот негромко застонал и шевельнул головой. На него снова обрушился холодный поток, Джейми вздрогнул и закашлялся.
Рэндалл схватил его за волосы, откинул ему голову назад и затряс, как трясут захлебнувшееся животное. Капли вонючей воды полетели на стены. Глаза Джейми оставались тусклыми щелками. Рэндалл с отвращением отпустил его голову и отвернулся, вытирая руку о брюки. Должно быть, он уловил проблеск движения, потому что начал поворачиваться назад, но недостаточно быстро, чтобы собраться перед внезапным броском большого шотландца.
Руки Джейми обхватили шею Рэндалла. Он вцепился левой рукой в запястье беспомощной правой и потянул, сжимая дыхательное горло англичанина. Рэндалл побагровел и начал обвисать. Джейми отпустил его горло и саданул капитана по почкам. Хотя Джейми и ослаб, удар оказался достаточно сильным, чтобы Рэндалл рухнул на колени.
Отпустив обмякшего капитана, Джейми резко повернулся к громадине-денщику, который смотрел на происходящее без малейшего проблеска интереса на безвольном лице. Выражение его лица так и осталось вялым, но он все же схватил со стола молоток, когда увидел, что Джейми приближается к нему с табуретом в левой руке. Когда они медленно закружили по комнате, в лице идиота даже появилась некоторая настороженность.
Марли, вооруженный лучше, попытался нанести удар первым, нацелившись молотком в ребра Джейми. Джейми метнулся в сторону и сделал ложный выпад, вынудив того отступить к двери. Еще одна попытка, смертоубийственный удар сверху вниз, который непременно раскроил бы череп Джейми, попади молоток в цель. К счастью, он попал в табурет, и тот раскололся пополам.
Джейми нетерпеливо ударил табуретом по стене, и в его руке осталась небольшая, но удобная палка длиной в два фута с неровным заостренным концом.
Воздух в камере был спертым из-за горевших в ней факелов. Тишину нарушало только затрудненное дыхание обоих мужчин и удары дерева о плоть. Боясь проронить хоть слово, чтобы не помешать Джейми, я подтянула ноги на кровать и прижалась к стене, чтобы убраться с дороги.
Для меня было очевидно – и, похоже, для денщика тоже, если судить по его слабой предвкушающей улыбке – что Джейми быстро теряет силы. Поразительно уже то, что он вообще держался на ногах, не говоря о драке. Всем троим нам было понятно, что драка не протянется долго, и если Джейми имел хоть один шанс, ему следовало быстрее использовать его. Нанося короткие, сильные удары, он наступал на Марли, загоняя того в угол, где тот уже не сможет широко замахиваться.
Инстинктивно сообразив это, Марли сильно взмахнул молотком, рассчитывая, что Джейми отшатнется назад. Однако Джейми шагнул вперед, под удар, подставив под молоток левый бок, и изо всей силы опустил свою дубинку на висок Марли. Поглощенная этой сценой, я совсем забыла про распростертое на полу тело Рэндалла. Марли закачался, закатив глаза, и тут я услышала царапанье башмаков по камню, и тяжелое дыхание обожгло мне ухо.
– Отличная драка, Фрэзер. – Рэндалл говорил хрипло, но, как всегда, хладнокровно. – Однако стоила тебе нескольких ребер, верно?
Джейми прислонился к стене, судорожно, со всхлипом, втягивая в себя воздух. Он все еще держал дубинку и сильно прижимал локоть к ребрам. Глаза его опустились к полу, оценивая расстояние.
– Даже и не пытайся, Фрэзер. – Голос звучал вкрадчиво. – Она умрет раньше, чем ты успеешь сделать два шага. – Холодное узкое лезвие ножа скользнуло мимо моего уха, и я почувствовала, как острие упирается в шею.
Джейми некоторое время бесстрастными глазами смотрел на это, по-прежнему опираясь на стену. Потом с усилием выпрямился и, покачиваясь, встал.
Дубинка бумкнулась о каменный пол. Острие ножа еще сильнее прижалось к моей шее.
Рэндалл, не шевелясь, следил за тем, как Джейми медленно преодолел несколько футов до стола, по дороге наклонившись, чтобы поднять молоток. Он держал его перед собой двумя пальцами, демонстрируя миролюбивые намерения.
Молоток с грохотом упал на стол передо мной. Он лежал на дубовой столешнице, темный и тяжелый, такой домашний, надежный инструмент. Среди груды других предметов на дальнем краю стола стояла плетеная корзинка, наполненная большими гвоздями. Возможно, ее оставили плотники, приводившие в порядок комнату. Здоровая рука Джейми – его красивые, прямые пальцы, сверкавшие золотыми волосками – крепко вцепилась в край стола. С усилием, о котором я могла только догадываться, он медленно опустился на стул и положил обе руки перед собой, на обшарпанные доски. Молоток лежал рядом.
