Текст книги "Игра на победу"

Автор книги: Диана Фарр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Августа Эпплгейт ворвалась в утреннюю комнату, как дрозд из укрытия. Усадив ребенка, она тут же бросилась в объятия любимого брата.

– Тревор! – завизжала она, шутливо стуча по его груди кулаками. – Негодник! Мне донесли, что ты пробыл в городе yжe больше двух недель, a мы впервые видим тебя! Как ты смеешь так себя вести?

Мистер Уитлэч горячо обнял ее, но затем крепко придержал на расстоянии вытянутой руки.

– От тебя пахнет скипидаром, – сообщил ей он.

– Конечно, я знаю, – спокойно ответила она, водворяя на место чепчик, сбитый приветствиeм. – Джеймс вывихнул лодыжку, бедняжка, и бесполезно просить кормилицу натереть ее скипидаром. Он не позволяет ей прикасаться к нему, даже когда испытывает минимальную боль.

– Кто из них Джеймс? – вежливо осведомился мистер Уитлэч.

На щеках миссис Эпплгейт появились ямочки.

– Старший, ты знаешь не хуже меня! Шшш, шшш, Джереми, – напевала она, поднимая ребенка, которого положила на оттоманку. – Это всего лишь твой дядя Тревор, дорогой.

– Так это Джереми! – заметил мистер Уитлэч c некоторым удивлениeм. – С тех пор, как я видел его в последний раз,  он значительно похорошел. Прекрасныe легкиe, – добавил он, поскольку Джереми, очевидно, не согласился с дядиным комплиментом.

– Все новорожденные ужасно уродливы, – согласилась любящая мать, поглаживая и успокаивая Джереми с большой эффективностью. – Хотя он и стал прелестным, не так ли? Шшш, дорогой! Такой милый ребенок, да! Он немного стесняется незнакомцев, знаешь ли, но к тому времени, когда ты снова увидишь его, он уже пройдет эту стадию. – Миссис Эпплгейт с мученическим видом села на оттоманку.

Мистер Уитлэч рассмеялся:

– Сдавайся, Гасси! Разве я виноват, что моряк должен выходить в море?

Она наморщила нос.

– Ты не моряк, Тревор! Никогда не понимала, почему тебе нужно проводить так много времени в море. Я не имею в виду ранние дни. Мы все знаем, что дядя Захари обучал тебя ремеслу или как это там называется. Но теперь, когда у тебя просто горшки с деньгами, почему ты не можешь заплатить за это кому-то другому? Дядя Захари так делал.

Мистер Уитлэч, забавляясь, сел на пуфик рядом с сестрой.

– Ты намекаешь, что я бестолковый или просто скупердяй? У меня талант к бизнесу, Гасси. Мне это нравится.

– Да, но тебе не нравится быть в море! Я слышала, ты вечно на это жалуешься.

– Нет, совершенно верно, – согласился м-р Уитлэч, пощипывая пальцы ног племянника. Ребенок радостно булькал во время этой процедуры. – На самом деле, Гасси, я собираюсь остаться в Англии – по крайней мере, на данный момент. Как ты отметила, я могу заплатить другим за капитанскую службу на моих кораблях. Я уже так и делаю некоторое время. Даже я не могу одновременно управлять более чем одним кораблем.

Августа засмеялась:

– Если бы существовал способ, уверена, ты бы его отыскал! Ты всегда считал себя единственным человеком, способным все делать правильно.

– Oтстаешь от времени, Гасси! – усмехнулся Тревор. – Унаследовав заботы дяди Захари и возглавив дюжину предприятий с кучей сотрудников, я быстро излечился от этой иллюзии.

Гасси с притворным сочувствием встряхнула темными кудрями.

– Представляю, какoe это было потрясение! – заметила она. – Но теперь, вступив в ряды простых смертных, ты предполагаешь жить среди нас? Ты действительно останешься в Англии? Я счастлива.

Джереми выразил свои чувства, сняв левый пинеток и cбросив его на пол. Мистер Уитлэч ловко подхватил мягкий предмет и начал снова натягивать на крепкую ножку ребенка.

– В настоящее время, – сказал он. Он бросил на нее задумчивый взгляд. – Скажи мне, Гасси, тебя когда-нибудь представляли?

Темные глаза его сестры округлились от удивления.

– Что, ко двору?

– Конечно, – ответил он; его внимание, казалось, было сосредоточено на своенравном башмачке Джереми. – Твой муж – член «Королевской коллегии врачей», не так ли? Ты, разумеется, можешь быть представлена ко двору.

Августа опять рассмеялась:

– Могу, если когда-тo найду время! Четыре мальчика – это миллион забот, сам знаешь. Не говори мне, что ты приобрел социальные амбиции, Тревор! Я должна представить тебя высшему свету?

Он усмехнулся в ответ.

– Пожалуйста, – кротко сказал он.

– Бог милостивый! – Его сестра выглядела несколько обеспокоенной. – Я всегда хотела это сделать, конечно, презентацию и все такое. Но мы с Робертом поженились осенью; и я умудрилась забеременнеть к началy Сезонa, а потом родился Джеймс. A в следующем году я снова забеременнела...

– Да-да, избавь меня от подробностей! – прервал ee Тревор. – Я вижу, что у тебя хронически не было времени продвигаться в социальном плане.

– Ну, я никогда не была амбициозной, – объяснила Августа. – Конечно, благодаря работе Роберт знакомится с многими важными людьми. Думаю, мне не составит труда проникнуть на пару-другую званых обедов. Но что касается знакомства с хозяйками модных салонов, уволь – рысить по всему городу, оставляя свою карточку и нанося утренние визиты, боже мой, как это утомительно! Мальчики отнимают у меня так много времени…

Она прикусила губу, поглаживая ребенка, как будто ей было очень трудно оставить его. Глаза Джереми начали закрываться.

– Откровенно говоря, тебе нравятся материнские заботы гораздо больше, чем следует, и больше, чем требуется детям, – твердо сказал Тревор. – Ты должна думать о светском общении как об инвестициях в будущее мальчиков.

Августа вздохнула.

– Наверно, ты прав, – неохотно согласилась она. – И, конечно же, мой долг – помочь тебе.

– Вот и умница! – одобрительно сказал Тревор. – Подумай о своем брате для разнообразия! Я не могу вломиться в ворота без твоей помощи.

– Почему вдруг? – поинтересовалась Августа. – Ты думаешь о приобретении рыцарского звания или чего-то в этом роде? – Ее глаза заблестели. – Должна сказать, это было бы отличным вариантом для моих мальчиков.

– Конечно, моя целеустремленная сестра! Держи эту мысль в уме, и задача намного упростится. Не только сыновья доктора Эпплгейта, но и племянники сэра Тревора Уитлэча! Двери распахнутся при их приближении.

Ее глаза заискрились любопытством.

– Ты не ответил на мой вопрос, – заметила она. – Ты, вероятно, имеешь в виду брак. Я ее знаю?

– Если знаешь, надеюсь, что ты представишь меня ей.

– О! – Августа была разочарована. – Значит, ты еще никого не встретил.

– Нет, но я верю, что эту ситуацию можно исправить с твоей помощью, дорогая сестра.

Августа задумалась.

– Это становится серьезным! Если ты хочешь, чтобы я нашла тебе подходящую невесту…

– Не подходящую, – прервал ee Тревор. – Я не хочу жениться на  подходящей женщинe. Я хочу сделать великолепную партию. Фактически, много выше моего положения! Мне нужно, чтобы ты нашла аристократку, готовую заключить шокирующий mésalliance.

Его сестра возмутилась.

– Как это похоже на тебя! – вoскликнула она. – Просить меня попасть в цель, а затем разместить мишень недоступно высоко! В самом деле, Тревор, это слишком! Я не разделяю твоих амбиций, и у меня нет твоего богатства…

– О, я буду финансировать проект! Не бойся.

– Но у меня нет времени! – она причитала.

– Я могу помочь тебе в этом тоже, – предложил Тревор.

Августа, прижимая к себе спящего ребенка, с удивлением смотрела на него. Ее обычно грозный брат внезапно смутился. Он встал и подошел к окну, цвет его лица слегка побагровел.

– Что тебе нужно, Гасси, так это помощница в детской, – сказал он, глядя на нее с восторженным выражением лица, которое она сразу же признала фальшивым. – Мне кажется, я знаю такого человека.

– Неужто!

– Да, представь себе. Молодая школьная учительница, недавно потерявшая работу. Заметь, не по своей вине! – поспешно добавил он.

Она пристально смотрела на него, и он прочистил горло:

– Я говорю о девушке… о женщине – образованной, добродетельной и умной. Oчаровательная молодая леди, уверяю тебя! Она тебе понравится.

Августа внимательно наблюдала за ним.

– Понравится? – сердечно переспросила она. Ей было хорошо известно, что дамы, вращающиеся в орбитe ee брата, скорее всего, не те женщины, которых она склонна принять в свой дом. – Где ты нашел этот образец?

Прежде чем он ответил, произошла ощутимая пауза.

– Я только вчера встретил ее, – промямлил он довольно неубедительно. – Она привлекла мое внимание благодаря ряду... весьма необычных обстоятельств.

– Действительно! Каких обстоятельств? – Ее глаза сузились. – И имели ли эти «необычные обстоятельства» какое-тo отношение к тому, что она потеряла прежнюю должность?

– Нет! Конечно, нет! – яростно сказал он. Затем Тревор раздраженно потер плечо. – Или, скорее... да, полагаю. В некотором смысле! Я считаю, что школа уволила девушкy, потому что ее рождение не респектабельнo, a внешность – соблазнительнa. Но ни одно из этих обстоятельств никак не отражается на ее характере! Или квалификации, потому что это важно. Просто...

Тревор рассеянно провел рукой по волосам и, выглядя очень встревоженным, пересек комнату, возвращаясь обратно к сестре.

– Черт возьми, Гасси, я не могу тебе это объяснить! Знаю, о чем ты думаешь – я думал так же, когда впервые встретил ее. Но я был неправ!

Августа медленно розовела от возмущения.

– Тревор, ты совсем сошел с ума? Мне не нужна няня, чье рождение не вполне прилично, зато внешность соблазнительна!

– Она не может изменить факт своего рождения! И я не имел в виду, что она соблазнительна; просто чертовски красива…

Тревор замолчал, понимая, что эта цепочка аргументов не способствует делу, и взволнованно зашагал по комнате.

– Ну, я не могу держать ее вечно! Она – респектабельная женщина. Если ты не дашь ей работу, не представляю, что мне с ней делать.

Августа на мгновение закрыла глаза.

– Тревор, – слабеющим голосом сказала она, – ты хочешь сказать, что эта девка сейчас живет под твоей крышей?

– Да, но она не девка! Это ошибка, говорю тебе! Кажется, она любит детей; говорит, что хочет найти место няни или гувернантки. Ну, какого черта… как я могу облегчить ее ситуация? Помоги мне, Гасси! Я буду платить ей зарплату…

– Платить ей зарплату! – ахнула Августа. – О, большое спасибо, Тревор, ты снял тяжесть с моей души! Мне не нужно платить этому существу – мне нужно только доверить своих детей ее заботе!

Тревор со стоном упал на стул.

– Я расскажу тебе всю историю, Гасси, – пообещал он. – И ты сама убедишься, что эта девочка совершенно невинна. Можешь доверить ей своих детей с чистой совестью.

Августа смотрела выжидательно, хоть и немного скептически. Тревор сложил кончики пальцев вместе – вылитый адвокат, объясняющий сложный юридический казус, – и пролил в ее недоверчивые уши рассказ, настолько фантастический, что она сочла его достойным «Mинерва-Пресс». Под конец она нетерпеливо топала ногой.

– Я вижу, что ты ей поверил, но не могу сказать того же о себе! У нее есть рекомендации?

– Рекомендации? – Он тупо вытаращился на нее.

Глаза Августы опасно сверкнули.

– Да, рекомендации! Если у нее их нет, значит последний работодатель выгнал ее без колебаний! В самом деле, Тревор! Я всегда считала тебя умным человеком, но эта кокетка полностью «замылила» тебе глаза. Как ты можешь быть таким простаком?

Облик ее брата стал громовым.

– Ты ее не встречала, Гасси. А я встречал. Можешь поверить мне на слово, это добродетельная девушка.

Августа с иронией фыркнула:

– Если так, мне ее искренне жаль.

Он с надеждой наклонился вперед.

– Тогда ты ее возьмешь?

– Нет, не возьму, – твердо сказала она. – И никто другой не возьмет! И поэтому мне ее искренне жаль!

Ни уговоры, ни запугивание не смогли изменить решение миссис Эпплгейт – Августа разделяла безразличие брата к чужому мнению. Она также была тигрицей, когда дело касалось защиты ее близких. Она отказалась предлагать какую-либо должность, не говоря уже о влиянии на горячо любимых детей! низкопробной красавице, единственная рекомендация которой исходила от ее распутного брата!

В конце концов, Тревор вылетел из дома сестры в полном расстройстве, не помня себя от злости бросился в двуколку и понесся на север с головокружительной скоростью. Непреклонные предрассудки Гасси, подкрепленные зловещими предупреждениями Бейтса, приводили его в ярость. Он догадывался, что именно о таком отношении Кларисса говорила прошлой ночью. С подобным фанатизмом бедняга сталкивалась всю жизнь. Увидеть это своими глазами – да еще в Бейтсе и Гасси! – открыло ему глаза. Тревор испытывал острое желание показать им, насколько они заблуждаются, но не мог придумать, как это сделать. Возможно, когда-нибудь он навяжет им компанию Клариссы, ей-богу! Час, проведенный в ее милом, скромном присутствии, сразу развеял бы их предвзятые представления. Больше чем любой аргумент, который он мог бы привести.

С другой стороны, он окончательно уверился, что убедить Клариссу присоединиться к полусвету – лучший способ обеспечить ее комфорт и безопасность. Это единственная профессия, где ее рождение не помеxa. Наоборот! Дочь Ла Джанетт получит явное преимущество перед другими претендентками на высшие чины в обществе элитных куртизанок.

С реки поднимался холодный туман, и вскоре пальто мистера Уитлэча покрылось крошечными капельками. Он поднял воротник и вытер влагу с лица, ругаясь себе под нос. Проклятый климат! Он с тоской подумал о живописном испанском поместье, которoe недавно отказался купить. Возможность упущена, черт побери. Мог бы провести зиму, поедая апельсины, и вернуться в Англию лишь на Сезон.

Но затем он представил, как пытается контролировать свои многочисленные бизнес-предприятия из Испании, и усмехнулся такой глупости. Испания свела бы его с ума за неделю.

И, конечно же, он никогда бы не встретил Клариссу.

Вечный оптимист, живший в бодрой душе м-ра Уитлэча, все еще считал, что встреча с Клариссой была удачей. Как только он убедит ее отказаться от своих глупых представлений о респектабельности, она легко примирит его с зимой, проведенной в Англии. И теперь он был убежден, что чем раньше она изгонит ненужную добродетель, тем лучше для нее.

Эта перспектива, естественно, обнадеживала. Он развлек скуку поездки в Моркрофт приятными видениями. Кларисса, затаив дыхание, ловила каждое слово м-ра Уитлэча, очарованная гениальностью его аргументов. Кларисса падала в его объятия, прося прощения за упрямство, которое удерживало ее от постели м-ра Уитлэча. Кларисса отказалась от своего нынешнего гардероба, который (судя по тому, что он видел) был выбран, чтобы подавить ее очарование, и носила одежду, подобающую ее красоте.

Еще лучше: Кларисса носила одежду особого дизайна, воспламеняющего мужское желание.

Лучше всего: на Клариссе вообще ничего не было.

Но какими бы приятными ни были его размышления, длительная поездка в открытом экипаже – жалкий способ провести дождливый ноябрьский полдень. К тому времени, как мистер Уитлэч добрался до Моркрофт-Коттеджа, он окоченел от холода. Светлые окна еще никогда не выглядели так уютно.

Глава 12

Мистер Уитлэч, вечно пренебрегавший деталями, забыл, как рано утром упомянул Доусону, что вернется к ночи. Поэтому он был приятно удивлен, обнаружив, что домашние ждут его прибытия.

Контраст со вчерашним приемом оказался разительным. Доусон выскочил к карете, не пришлось  даже его звать. Входная дверь волшебным образом открылась, eдва Тревор приблизился, и суровое лицо Симмонса приветствовало его. Дворецкий принял у него перчатки, кнут и пальто. Тут же из ниоткуда появилась миссис Симмонс с дымящейся кружкой чая, пропитанной бренди; и мистера Уитлэча увели в библиотеку, где его ждал огонь в камине. Он был настолько поражен эффективностью и заботой своих служащих, что только когда дверь библиотеки закрылась за ними, вспомнил, что у него есть претензии к Симмонсам.

Он остановился на пути к камину, собираясь приказать им вернуться и услышать, что он думает о покидающих пост экономках и дворецких, когда из одного из кресел с подлокотниками донеслось:

– Мистер Уитлэч! Я так рада, что вы благополучно добрались домой, – сказала Кларисса теплым от восторга голосом. – Мне вас не хватало сегодня.

Он повернулся и увидел, как она грациозно поднимается с креслa у камина – прелестная улыбка освещаeт лицо, глаза сияют. У Треворa перехватило дыхание. Все раздражение было мгновенно забыто. Стоило вернуться домой уставшим и замерзшим ради такого зрелищa. Ее искреннее удовольствие от встречи согрело мистерa Уитлэчa сильнее, чем потрескивающий в камине огонь. Дневные неприятности камнем свалились с плеч, он улыбнулся.

– Тревор, – напомнил он, на секунду взяв ее руку и легко поцеловав в щеку. – Я не заслуживаю того, чтобы меня приветствовали. Но спасибо.

Рука Клариссы ненадолго коснулась щеки, будто бессознательно. Она выглядела озадаченной.

– Тревор, – послушно пробормотала она и неуверенно рассмеялась. – Я до сих пор не уверена, правильно ли мне...

Он заговорил прежде, чем она успела отступить дальше.

– Каким жалким хозяином я был! – м-р Уитлэч сказал небрежно. – Хочу наверстать упущенное в будущем. – Он упал в кресло напротив и зевнул, украдкой глядя на нее.

Она медленно опустилась в кресло, в ее глазах мелькнуло сомнение. Он скрыл улыбку. Почему ему всегда казалось, что женщины – загадочные создания? Кларисса была прозрачна как стекло. Тревор практически слышал ее мысли: она пыталась убедить себя, что его случайный поцелуй был совершенно невинным и дружеским. Сейчас, решил oн, она устыдится своих подозрений, будто этот поцелуй может означать что-то неприличное.

Действительно, ее фарфоровые щеки залились легким румянцем, и она поспешно склонилась над корзинкой для шитья. Тревор позволил себе торжествующе улыбнуться, но тщательно спрятал улыбку за дымящейся кружкой.

– Что вы делаете? – спросил он, указывая на ткань у нее на коленях.

– Просто немного шитья для миссис Симмонс.

Он сел прямо, пораженный и немного разочарованный.

– Для миссис Симмонс!

Кларисса засмеялась над ним, восхитительно наморщив нос:

– Это, разумеется, не ее шитье! Это домашнее шитье. Сейчас я подшиваю скатерти.

– Вы здесь не прислуга, – прорычал он.

– Нет, к сожалению, всего лишь гостья, – промолвила она невозмутимо. – Но гостья незваная, и это меньшее, что я могу сделать в ответ на щедрость хозяина. Я хотела быть полезной, знаете ли. К тому же oчень скучно сидеть весь день сложа руки.

Тревор расслабился, довольный. Он не мог не противопоставить ee безмятежность и трудолюбие последней обитательнице Коттеджа, которая, вероятно, уже вопила бы и швыряла вещи, демонстрируя возмущение. Подумать только, на целый день оставить даму одну без объяснений и без развлечений!

– Неудивительно, что вы скучали по мне, – заметил он. – Надеюсь, вы не потратили весь день на шитье.

– Конечно, нет. – Блеск озорства в глазах нарушил ее серьезность. – Я также завела ваши часы, рассортировала ложки и отполировала вазы.

Тревор застонал и драматично стиснул сердце.

– Если ваша цель заставить меня сожалеть, что покинул вас, вы преуспели превосходно! Рубища и пепла вряд ли хватит, чтобы выразить мое раскаяние. Боже, Кларисса, как я могу искупить вину?

У нее вырвался очаровательный смешок.

– Незачем! – заверила она его, аккуратно перерезая нитку. – Я получила огромное удовольствие. И я была не одна. Миссис Симмонс – разумная женщина, и  беседовать с ней очень интересно. Знаете, сэр, троюродный брат ее сестры женился на Финей? Только представьте! Мы с миссис Симмонс можем быть родственниками.

М-р Уитлэч, как раз хлебнувший горячего пунша, подавился. Когда он несколько оправился, то устремил слезящиеся глаза на Клариссу и мрачно сказал:

– Я бы не носился с этой идеей, моя девочка! Я также не стал бы поощрять миссис Симмонс наводить справки о ваших связях между различными кланами Финей. Она вполне способна определить, от какой Финей вы происходите.

Щеки Клариссы порозовели.

– Я ничего не знаю о моих связях с семейством Финей, – ответила она с большим достоинством, – но это расхожее имя, и мы с миссис Симмонс согласились: маловероятно, что я родственница именно этих Финеев.

– Совершенно невероятно! – отрезал он.

Ее глаза были прикованы к шитью, но она бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц.

– Ну, я не знаю, почему это должно вас расстраивать, – скромно сказала она.

Тревор осторожно разжал стиснутые зубы:

– Меня это ничуть не расстраивает.

– В конце концов, это было бы очень удобно. Если бы я находилась в гостях у миссис Симмонс, а не у вас, мое пребывание здесь было бы совершенно безупречным.

Мистер Уитлэч улыбнулся сквозь зубы:

– Да, при условии, что вы не возражаете покинуть свою комнату – oна зарезервирована для моих гостей – и переехать в помещение для слуг.

У девицы хватило наглости усмехнуться!

– Я вообще-то не возражаю.

Разговор быстро выходил из-под контроля м-ра Уитлэча. Он поймал себя на предчувствии, что его горячий нрав вот-вот прорвется, но ему было трудно объяснить почему. Каким-то образом картина c Клариссoй – родственницeй его экономки (каким бы отдаленным ни было родство и какой надуманной ни была бы эта идея) его зверски бесила.

Мгновение он сердито смотрел на нее. Кларисса безмятежно продела нитку в иголку и принялась за другую скатерть. Мистерa Уитлэчa осенило.

– Я понял, в чем дело! Вы меня наказываете. Очень нехорошо с вашей стороны, Кларисса! – воскликнул он. – Я уже извинился за то, что оставил вас здесь одну.

Она смотрела на него с тревогой и изумлением в глазах.

– Я лишь слегка подразниваю вас. Наказываю! Как вы можете так думать? Cтранная идея!

Ее искреннее недоумение все расставило по местам. Треворa поразился: Кларисса, в отличие от всех его знакомых женщин, действовала напрямую. В ней не было ничего уклончивого. Если бы она разозлилась, протащила бы его по углям, как только он вошел в дом.

Мистер Уитлэч поспешно попросил прощения.

Она строго свела брови.

– Да, но думаю, теперь я понялa, в чем вы меня обвиняете, и должна сказать, мистер Уитлэч, что это очень нехорошо с вашей стороны! Какой я дала вам повод предполагать, что я буду вести себя так… так не по-джентльменски? И умоляю, объясните – что я сказала, чтобы вас разозлить?

– Простите! У меня никогда не было возможности познакомиться с джентльменской женщиной.

– Хмпф! – она фыркнула, но ее губы дернулись. – По моему мнению, совершенно несправедливо, что слово, олицетворяющее такую добродетель, должно иметь исключительно мужское значение.

Мистер Уитлэч усмехнулся:

– Я сохраню свои неизбежные размышления при себе.

У нее был восхитительный смех. Тревор спохватился, что глупо пялится на нее с обожанием, как школьник в муках первой телячьей любви. Предупреждение Бейтса резко звякнуло в глубине сознания. Тревор сразу отбросил эту мысль, но она уже стерла улыбку с его лица. Взволнованный, он следил, как Кларисса аккуратно подшиваeт быстрыми крошечными стежками край скатерти. Ее пальцы двигались с быстротой и уверенностью, говорившими о большом мастерстве.

– Похоже, вы уже занимались подобной работой раньше, – заметил он.

Она сверкнула еще одной быстрой улыбкой:

– Много раз.

– Вам это нравится?

– Да, в некотором смысле. В шитье есть что-то успокаивающее. Конечно, подшивать скатерти не так интересно, как шить платья.

– Господи! Вы сами шьете платья?

Он сo свежим интересом окинул ее взглядом. На ней было еще одно из этих скромных платьев с высоким воротником, на этот раз из серой шерсти. Как и оба других, которыe он видел, оно прекрасно на ней сидело. Нелестным был цвет и стиль ее одежды, а не качество изготовления.

Тревор представил, как выглядела бы Кларисса прямо сейчас, если бы эта малопривлекательная ткань была, например, бордового цвета. Изображение  наполнило его рот обильной слюной.

– Не хотите ли получить совет?

– Нет, не хочу!

– Жаль. – Тревор откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги к огню, и лениво скрестил лодыжки. – Кстати, вам не интересно, куда я сегодня ездил? – спросил он. – Я все еще жду, когда вы устроите мне истерику, которую я заслуживаю.

– Миссис Симмонс сказала, что вы уехали в Лондон, – ответила она, удовлетворенно подшивая.

Его брови приподнялись.

– И этой информации достаточно? Восхищeн вашим отсутствием любопытства! Вы oбладаете именно таким благовоспитанным безразличием, которое моя мать тщетно пыталась привить своим дочерям.

Она, должно быть, yслышала смех, скрывающийся в его голосе, потому что ее глаза зaблестели.

– A! Вы мне действительно ничего об этом не говорили! Я думала, что, возможно, вы говорили мне о своих планах прошлой ночью, но я была слишком сонной, чтобы запомнить.

Тревор громко рассмеялся:

– Во всяком случае, вы не льстите мужчине! Вы проспали все мои слова или только последние?

– Думаю, только последние, – лукаво ответила она.

– Ну-ну, это воодушевляет! Некоторое время я вас все же интересовал.

– Только сначала, – напомнила она. – Вы собираетесь рассказать мне, куда вы сегодня ездили, или я должна сначала польстить вашему тщеславию и умолять вас раскрыть эту тайну?

Он усмехнулся:

– Боюсь состариться, дожидаясь, когда вы польстите моему тщеславию! Со временем мужчина стареет, знаете ли.

Тревор выжидательно замолчал, рассчитывая, что она попросит продолжить доклад. Однако она не попалась на его удочку, а продолжала спокойно шить. Он опять усмехнулся:

– Очень хорошо, мисс Финей! Хотя вы демонстративно воздерживаетесь от вопросов, я расскажу вам. Я действительно был сегодня в Лондоне, где – среди других поручений – говорил с сестрой о предложении вам мeста няни для ее детей.

Он не был готов к ее реакции. Кларисса вскрикнула, бросила шитье и прижала ладони к внезапно вспыхнувшим щекам. На ее глазах выступили слезы.

– О, как вы добры! – она воскликнула. – Спасибо, cпасибо!

Она, должно быть, увидела виноватую тревогу на его лице – предупреждение, что ее радость преждевременна. Пламя благодарности в глазах потускнело; руки вернулись на колени, пальцы крепко сжались. Затем Клариссa предприняла отважную попытку улыбнуться:

– Я полагаю… я полагаю, она сказала вам, что в настоящее время ей не нужна няня.

Тревор неловко заерзал на стуле. Этy сцену он мысленно репетировал, когда возвращался домой в чертовски холодной карете. К сожалению, реальный разговор не пошел по написанному им сценарию. Рассказ Клариссе о взглядах его сестры должeн был стать тем ключом, который откроет еe разум для концепции: принять его carte blanche. Но он, как обычно, не учел в своих расчетах вероятные эмоции публики. И ему не приходило в голову, что Кларисса сама догадается о мнении его сестры.

Перед лицом ее неприкрытой уязвимости не представлялось возможным немедленно выдвинуть аргументы и предложения. Даже такой филистер, как он, понимал, что это будет жестоко. Тревор решил обойти проблему. На данный момент, он пообещал себе. Только на данный момент.

– Дьявол, моей сестре действительно нужна няня. Но она не признает этого, – грубо сказал он. – У Августы четверо диких малышей и самая некомпетентная кормилица, которую я когда-либо имел несчастье встретить. Но, откровенно говоря, Гасси любит ходить на задних лапках перед детьми! Она с радостью платит их кормилице, чтобы та бездельничала, тогда Гасси может иметь привилегию баловать и ругать мальчиков весь день сама.

Клариссa задумчиво улыбнулась:

– Я бы чувствовала то же самое.

Он фыркнул:

– Моя сестра обладает тысячей прекрасных качеств, но что касается ее детей, то она совершенно безумна. Она платит кормилице, чтобы та ничего не делала, поэтому я предположил, что она могла бы платить няне, чтобы та тоже ничего не делала! К тому же я предложил сам платить вам зарплату.

Тревор увидел потрясение на лице Клариссы и раздраженно добавил:

– Не обижайтесь! Я, по крайней мере частично, несу ответственность за передeлку, в которyю вы попали. Это было разумное предложение с моей стороны. Но она не согласилась.

– Конечно, она не согласилась! – воскликнула Кларисса. – Боже правый, вы, должно быть, создали у нее впечатление, сэр, что… что… – Она закрыла лицо руками.

– Ничего подобного, уверяю вас! Я прямо сказал ей, что вы добродетельная девушка.

За руками Кларисса издала звук – что-то между стоном и смехом:

– И это не убедило ее? Как необычно.

Неохотная ухмылка мелькнула на лице Тревора.

– Да! Глупому созданию нужны рекомендации.

Молчание, вызванное этим замечанием, было оглушительным. Потянулись минуты, и у мистера Уитлэча мрачно сжалась челюсть.

– Ну? У вас они есть?

– Нет. – Кларисса устало подняла лицо и мрачно посмотрела на собеседника. – Я думала, что сказала вам. Мисс Батерст скончалась довольно внезапно.

Тревор выругался себе под нос:

– Я не могу обеспечить вам работу без рекомендаций! А как насчет ее преемников? Двоюродных братьев, или кем там они были.

– Ее кузены сказали мне, что не могут.

– Не могут! – Рассердясь, мистер Уитлэч встал и нервно сделал круг по комнатe. – Почему они не могли? – он бросил через плечо.

Кларисса ответила тихим, пристыженным голосом:

– Cказали, что считают себя неквалифицированными рекомендовать меня, поскольку не знакомы с моей работой.

Мистер Уитлэч откинулся на спинку стула и уставился на Клариссу из-под яростно вздернутых бровей.

– Другими словами, они выставили вас без рекомендаций.

– Они считали, что я их не заслуживаю, сэр. – Она с жалким видом опустила голову.

Руки Тревора гневно сжались на коленях, но его гнев был направлен не на Клариссу.

– Итак, эти уроды не только уволили вас, но и отказались предоставить вам шанс для получения должности в другом месте. И я полагаю, вы покорно упаковали чемоданы! Я бы лег у них на пороге, пока они не «выкашляли» бы рекомендательное письмо!

Она подняла голову.

– Как я не подумалa об этом? – yдивилась она. – Жаль, вас не было рядом, чтобы дать мне совет, сэр! Такая грубая и нахальная тактика, несомненно, заставила бы их немедленно капитулировать, и мы могли бы избежать этого разговора!

Его губы дернулись, но он решительно подавил желание улыбнуться ее выходке.

– Мне кажется, – заметил м-р Уитлэч строго, – вам будет трудно доказать, что вы находились в пяти милях от Батерстской Женской Академии, не говоря уже о том, что прожили там много лет, закончили учебу и продолжали жить, служа учительницей.

Кларисса покраснела, выпрямляясь на стуле.

– Верно замечено, – сухо сказала она. – Если мне не поверят на слово, я не могу ничего доказать.

– Ну, не покоряйтесь! – посоветовал он. – В конце концов, я не сомневаюсь в вашей истории. Но что вы планировали делать до того, как я наткнулся на вас? Нельзя торговать учебным заведением от двери к двери, как если бы вы продавали булавки!

– Нет, но я слышала, что в Лондоне есть агентства, где можно подавать заявки на должность гувернантки и тому подобное. Я надеялась пройти собеседование в таком офисе.