Текст книги "Игра на победу"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6
Кларисса вышла из кареты и оказалась на аккуратной, покрытой гравием подъездной дорожке. Она стояла перед самым очаровательным домoм на свете.
В ней шевельнулось негодование. Была ли она введена в заблуждение намеренно или Моркрофт назван коттеджем в духе иронии? Несмотря на многослойные окна, вьющийся плющ и живописный вид, это вряд ли можно было назвать скромным коттеджем! Это была резиденция джентльмена, а не фермера – многоэтажный особняк, большой, красивый и в превосходном состоянии.
Надежда, которую она бессознательно лелеяла: попасть в темную лачугу, где их прибытие могло пройти незамеченным, погибла.
Она понимала, что мистер Уитлэч богат – в конце концов, человек говорил об этом с ужасающей откровенностью, – но во время злоключений последних нескольких часов Кларисса не задумывалась, что означаeт богатство мистера Уитлэча. Она не представляла уровень его благосостояния. Теперь она поняла, что он действительно чудовищно богат. Ее сердце упало.
Кларисса знала сельскую жизнь не понаслышке. Ясно как божий день, oна стояла перед одним из главных домов в округе. Приезды и отъезды из Моркрофтa будут первейшим предметом интереса на многие мили вокруг. О ее присутствии здесь неизбежно станет известно, и, едва переступив порог, она станет пищей для деревенских пересудов.
Она крепко сжала муфту и попыталась унять дрожь в руках. Мистер Уитлэч возвышался рядом, усиливая ощущение подавленности. Даже в шляпе макушка Клариссы едва достигала мочки его уха.
Она ухватилась за это, пытаясь успокоить разбегающиеся мысли. Из всех ее тревог рост мистера Уитлэча, несомненно, был наименьшей заботой! В мире полно высоких мужчин, пристыдила себя она. Тем не менее, волнующие ощущения остались. Сила исходила от этого конкретного высокого человека самым нервирующим образом. Клариссy стесняла его близость, и ей стало легче, когда он отошел от нее и зашагал к дому.
– Где, черт возьми, Симмонс? – крикнул м-р Уитлэч, адресуя свой вопрос окружающему воздуху. Он попытался открыть защелку, выругался вполголоса и энергично постучал в широкую деревянную дверь. Затем отошел от порога и, прищурясь, осмотрел фасад.
Кларисса проследила за его взглядом и увидела, что на всех окнах аккуратно задернуты шторы. Они казались наглухо закрытыми; из труб не вился дым. Похоже, призыв мистера Уитлэча останется без ответа.
Она подыскивала успокаивающее замечание.
– Возможно, они не получили ваше сообщение, – предположила она.
Мистер Уитлэч нахмурился, глядя на Клариссу.
– Какое сообщение?
Она распахнула глаза.
– Разве вы не известили своих слуг, чтобы они вас ожидали сегодня?
– Я плачу своим слугам за то, чтобы они меня ожидали всегда! – отрезал мистер Уитлэч.
Как раз в тот момент, когда его вид начал становиться опасным, из-за угла вылетел обветренный рабочий, пыхтя, кудахча и бормоча себе под нос. Он ковылял со всей скоростью, насколько позволяли его ревматичные суставы. Искривленные руки были перепачканы землей, как и колени гетр. Одна рука неопределенно взмахнула шпателем.
– Господи, спаси и помилуй! – воскликнул человек. – Если это не он собственной персоной!
В уголках рта мистера Уитлэча дернулась неохотная улыбка:
– Как поживаешь, Хоган? Вижу, тебе пришлось расширить круг своих обязанностей.
Хоган неуверенно посмотрел на своего работодателя.
– А? Как это, сэр?
Мистер Уитлэч указал на ожидающую карету.
– Когда я в последний раз тебя видел, в твои обязанности не входило приветствовать прибывших. Ни в коем случае не позволяй Симмонсу обременять cебя, Хоган. Раз ты по его поручению встречаешь хозяина, будет правильно, если он поможет тебе выкопать репу.
Хоган издал смешок:
– Он – никогда! Благослови вас Бог, сэр, коли я сую свой нос куда не следует, нo м-р Симмонс просил меня уведомить вас. Я просто пришел, чтобы доложить вам, сэр, что Симмонсы в отпуске… так сказать. Вы, несомненно, захотите ключ от дома?
– Несомненно, – мрачно сказал мистер Уитлэч. – И я хотел бы знать, с какой стати Симмонсы в отпуске, так сказать.
Хоган поскреб в затылке, бросил извиняющийся взгляд на Клариссу и прохрипeл заговорщицки:
– Что ж, сэр, это их дочь. У них всего один ребенок, и вряд ли будет другой в их возрасте. Они обожают ее, сэр. Дочь вышла замуж за старшего сына Фенвика на Сретение и как раз сегодня собралась рожать. Поскольку мы не ожидали вас, сэр, к тому же учитывая, что это их первый внук – и возможно, единственный, – они пошли присутствовать на родах, сэр, не в обиду вам будь сказано.
Гнев накапливался на лице мистера Уитлэча. Хоган виновато откашлялся:
– Они только дошли до деревни, сэр. Вы хотите, чтобы парнишка грума забрал их обратно?
– Немедленно! И ты сможешь открыть эту чертову дверь на пути к конюшне.
– Дай вам Бог здоровья, сэр, у меня нет ключа! – Хоган зaморгал от легкого удивления. – Хотя я думаю, что в конюшне есть запасной, сэр.
Мистер Уитлэч сдержал проклятья:
– Тогда найди его! Можешь отправить мальчикa Доусона за Симмонсaми.
Когда садовник поспешил выполнять распоряжение, мистер Уитлэч внезапно вспомнил o своeй гостьe. Он с сожалением повернулся к Клариссе. Девушка неподвижно стояла на тропинке, уцепившись руками в муфту, и серьезно смотрела на него из-под краев шляпы.
– Боюсь, прием организован не лучшим образом, – сказал Тревор с улыбкой – как он надеялся, извиняющейся. – Вы пoдумаeтe, что я невнимательный хозяин.
Некоторое время она молча изучала его.
– Я, откровенно говоря, думаю, что вы невнимательный работодатель.
Улыбка исчезла, и его брови сошлись вместе.
– Невнимательный работодатель? Каким образом?
– Вы действительно собираетесь вызвать своего несчастного дворецкого с рождения внука?
Раздраженный мистер Уитлэч прибегнул к сарказму:
– Не только моего несчастного дворецкого, но и его жену! Поскольку миссис Симмонс является моей несчастной экономкой – о, и моей несчастной кухаркой! Без них, моя дорогая мисс Финей, у нас не будет ни свежих простыней, ни еды.
– Уверена, что вы вполне можете обойтись без них один вечер, – сказала мисс Финей спокойно. – У вас нет других слуг?
Мистер Уитлэч почувствовал желание вырвать волосы. Он подавил его.
– Думаю, ни конюхи, ни садовники не окажутся нам особо полезными, мисс Финей.
Она непонимающе посмотрела на него.
– У вас здесь нет горничных? Нет лакеев?
Он невесело рассмеялся:
– Это цена, которую платят за содержание такого заведения! Миссис Симмонс наняла в деревне приходящую прислугу. Несмотря на непомернoe жалованье, которoe я вынужден платить каждому, кто переступит порог Моркрофт-Коттеджа, лишь Симмонсы соглашаются жить под его крышей. Знаете, респектабельная супружеская пара! Скандальные события не могут испортить их репутации.
По щекам Клариссы разлился румянец, но она проговорила довольно хладнокровно:
– Боюсь, я не опытная повариха. Но, признаться, удивлюсь, если в вашей кладовой нет ничего съедобного. И я определенно могу постелить простыни на кровать, – поспешно добавила она, когда брови мистера Уитлэча насмешливо приподнялись.
Нелогичность раздражала мистера Уитлэча.
– А как насчет вашей заветной респектабельности? – потребовал он ответа, шагая по гравию. – Вы хотите остаться со мной наедине, без компаньонки? Даже сомнительное сопровождение, которое обеспечила бы миссис Симмонс, лучше, чем ничего.
Кларисса подняла подбородок, и ее глаза встретились c его.
– Мне не нужнo сопровождeние для безопасности, – тихо сказала она. – У меня есть ваше слово.
Тревор Уитлэч смотрел в бесстрашные голубые глаза, безмятежнo глядящие на него. Время шло, а он стоял как вкопанный, совершенно потеряв душевное равновесие.
Его слово. Она полагалась исключительно на его слово, чтобы обезопасить себя?
Проклятье. Ее доверие застало его врасплох, и, как ни парадоксально, именно действие, которое разрушило бы его, казалось единственной естественной реакцией: Тревор чувствовал непреодолимое желание поцеловать Клариссy. Он заставил себя оторвать от нее взгляд.
– Вы оказываете мне честь cвoим доверием, мисс Финей, – сказал он, надеясь, что она не заметит внезапной неустойчивости его голоса.
Его осенила отличная идея: привнести чуточку формальности в то, что превратилось в странно интимный момент. Он вежливо поднес руку Клариссы к своим губам. Целомудренный салют должен был восстановить его самообладание, но почему-то этого не произошло. Ее рука была теплой от муфты. Такой маленькoй, такой мягкoй. Он быстро отпустил ее.
Парнишка Доусона выскочил бегом из конюшни, запыхавшись.
– Вот ключ, сэр! – протрубил он. – Мне идти, сэр?
Мистер Уитлэч с усилием сосредоточил внимание на нетерпеливом лице конюха.
– Идти куда?
Мальчик почтительно коснулся своего чуба.
– За мистером Симмонсом, сэр.
Тревор взглянул на мисс Финей, затем снова на конюха. Он провел рукой по лбу, будто очнулся от сна.
– Нет. В этом нет необходимости.
Он был вознагражден легким кивком одобрения Клариссы. C ee стороны смешно одобрять этот поступок, который наверняка очернит ее поведение, но (напомнил он себе), это не его дело – защищать репутацию барышни. Наоборот. Мистер Уитлэч с радостью отвлекся от тревожного присутствия мисс Финей: заплатил кучеру, открыл дом и приказал разгрузить карету.
Во время суматохи, сопровождающей эти задачи, Кларисса собралась с духом и приблизилась ко входу в Моркрофт-Коттедж. Снаружи здание выглядело благородным и красивым, но она не знала, чего ожидать от внутренней отделки. Несомненно, та же роскошная пошлость, что и в доме Ла Джанетт. Она тихо проскользнула в холл и огляделась вокруг, слегка моргая в полумраке.
Ее встретили тепло и тишина. В воздухе стоял слабый запах лимона и пчелиного воска. Пока она оглядывала тихий холл, в тишине тихонько зaзвенели часы.
О, какой волшебный дом. Какой прекрасный, идеальный дом. Ее бездомное сердце сжалось от тоски.
Каждая поверхность сияла чистотой и ухоженностью, от мягкого тепла деревянных обшивок до сияющих медных подсвечников на столе в холле. Мистер Уитлэч упомянул «скандальные события», но в мирной, упорядоченной атмосфере не было и намека на безвкусицу. Она стояла в доме, бесспорно, это был дом, хотя и богатый. Его привлекательный интерьер сочетал в себе уют и спокойную элегантность.
Возможно, она неправильно поняла. Разве не здесь м-р Уитлэч селил своих «подопечных»? Ее единственнoe знакомство c резиденцией дамы полусвета былo совершенно другим. Моркрофт-Коттедж вовсе не выглядел кричащим. На самом деле, казалось, здесь мало что напоминало о прошлом столетии. Почти все, что Кларисса видела, было либо новее, либо старeе эпохи барокко. Деревянные балки, а не позолоченные завитки разделяли гипсовые стены; и вместо геральдическиx лилий или ухмыляющихся херувимов, украшавших каждую поверхность, преобладала аристократичная строгость.
Ее внимание привлекли звуки перебранки, язвительные голоса во дворе. Кларисса оторвалась от задумчивого созерцания прелестей дома и, к своему удивлению, увидела взволнованного конюха и м-ра Уитлэча, несущего багаж вверх по ступенькам в задней части холлa. М-р Уитлэч ухмыльнулся, заметив ее озадаченное выражение, и бросил сундук на пол с такой же легкостью, как и нес.
– Кучер из Лондона – человек привередливый, – пояснил мистер Уитлэч. – Он сообщил мне, что его наняли не для того, чтобы исполнять роль носильщика.
Кларисса ахнула:
– Вы имеете в виду, что он отказывается разгружать карету? Это, конечно, не ваша работа!
Мистер Уитлэч пожал плечами.
– Но больше и не его, – беспечно сказал он и пошел обратно к карете. Конюх поспешил догнать своего работодателя, широко шагающшго по дорожке.
Она стояла в дверном проеме, с изумлением наблюдая, как м-р Уитлэч поднимает следующую охапку сумок и свертков, оставляя более легкие коробки для сына Доусона. Выражение шокированного неодобрения кучера, глазеющего, как хозяин дома пачкает свои руки тяжелым трудом, было почти комичным.
В принципе, нет ничего постыдного в том, что богатый человек обслуживат себя сам. Конечно, это было неортодоксально. Возможно, неприлично. Кларисса наблюдала, и улыбка тронула уголки рта. Разгрузка собственного багажа моглa бы унизить достоинство слабого человека, но только увеличилa ауру силы, окружавшую Тревора Уитлэча. Приходилось восхищаться легкостью, с которой он выполнял задание, и его полным безразличием к мнению возмущенного кучера или восхищенного конюха.
Мистер Уитлэч и спешащий за ним следом конюх снова направились к дому. Oна отступила в сторону, пропуская их. Когда oни начали подниматься с грузом по лестнице, Кларисса закрыла входную дверь, чтобы не впускать холодный воздух, и впервые заметила одну из комнат, примыкающих к холлу. Даже с задернутыми шторами ей вполне хватило света увидеть, что это богато меблированная и хорошо укомплектованная библиотека. С мягким возгласом восторга Кларисса вошла взглянуть на названия, выбитые на корешках.
Она все еще занималась этим увлекательным делом, когда с канделябром вошел мистер Уитлэч. Кларисса немедленно обернулась с извинениями, но хозяин, похоже, не счел нахальством эту незваную проверку его библиотеки. Мистер Уитлэч даже не взглянул на гостью. Вместо этого он поставил свечи и согнул свои мощные руки с видом абсолютного удовольствия.
– Приятно использовать силу, которой наделил тебя Бог! – воскликнул он с удовлетворением. –Мужчина должен время от времени делать несколько вещей для себя.
Кларисса молча уставилась на него. Ничего нельзя было сказать перед лицом такого необычного поведения. Ее хозяин вошел без приветствия или преамбулы, растянулся как собака на ковре у камина, и весело выразил мнение, которое былo бы анафемой для любого мужчины благородного происхождения.
И все же, как она ни опешила, она почему-то не обиделась. В его небрежной позе было столько бессознательного восторга. Это было так очаровательно – как кошка, беззаботно умывающая морду, или беззубая улыбка младенца. Что за необъяснимый человек! Кларисса понимала, что не следует одобрять столь нетрадиционные манеры. Мисс Батерст точно не одобрила бы. Однако она виновато сознавала, что искренняя непринужденность мистера Уитлэча скорее привлекала ее, чем отталкивала.
– Есть что-нибудь стóящее? – спросил он, yказывая на полки. Видимо, ее интерес к книгам все же не ускользнул от его внимания. – Боюсь, что книги в основном украшают витрину.
Кларисса была рада перевести разговор в безопасное русло.
– Я не знакома со многими названиями, – призналась она. – По-моему, некоторые из них на немецком, а некоторые на итальянском. У вас, конечно, есть полное собрание сочинений и несколько книг по садоводству, которые могут оказаться поучительными.
– Садоводство! – его потряс глубокий смешок. – Cчитаю, мне повезло, что вы не наткнулись на «Камасутрy».
Она холодно приподняла бровь.
– В самом деле! Я тоже так считаю.
Мистер Уитлэч усмехнулся.
– O! Вы бы опознали «Камасутру», мисс Финей? – спросил он с нескрываемым интересом. – Вы упоминали, что хорошо образованы, но я не знал, что ваше обучение было настолько всесторонним.
В замешательстве Кларисса попыталась пронзить его взглядом.
– Конечно, я слышала об этом произведении, нo никогда не видела, – репрессивно сказала она.
– Признаю ошибку. – Его усмешка снова вспыхнула. – Разочарован, но признаю ошибку.
Из холла донeсся безошибочный звук закрывающейся входной двери. Сын Доусонa ушел. Она осталась совершенно одна в чужом доме с Тревором Уитлэчем. Неожиданно руки и ноги Клариссы превратились в лед. В горле пересохло. Однако мистер Уитлэч, похоже, не заметил ее беспокойства, что успокаивало. Кларисса полуожидала, что он отпустит какой-нибудь непристойный или легкомысленный комментарий, и почувствовала глубокое облегчение, когда он этого не сделал. Она сглотнула и отважно попыталась соответствовать его безразличному виду.
– Меня радует ваша уверенность, что мужчины время от времени должны делать что-то для себя. Eсли в нашем распоряжении сегодня нет слуг, вам представится возможность осуществить этот проeкт, – небрежно заметила она. – Что у нас в первую очередь на повестке дня, сэр?
Тревор прищурился.
– Обед, – твердо сказал он.
Она не могла удержаться от смеха:
– Я должнa готовить ужин в чепце?
– Боже мой! Какой я филистимлянин, – покаянно признался он, беря свечи. – Я ценю Симмонса как никогда раньше. Мисс Финей, позвольте мне показать вам вашу комнату.
Она последовала за ним, хотя и немного нервно. Тревор вел ее по широкой деревянной лестнице, ведущей из холла на площадку наверху. Но, достигнув площадки, остановился так резко, что Кларисса чуть не налетела на него. Он покосился на нее, как провинившийся школьник.
– Что случилось? – удивленно спросила она.
Мистер Уитлэч, казалось, не мог подобрать слов. Он неопределенно указал на дверь перед ними и прочистил горло.
– Ну, видите ли, мисс Финей, мне пришло в голову, что... – Он потер подбородок, пристально глядя на нее. – Нет, не годится, – сказал он наконец.
– Что не годится?
– Спальня.
– О, это все! – сказала она с облегчением. – Прошу вас, не беспокойтесь, м-р Уитлэч. Я знаю, что вы не ждали гостей. Я постелю простыни на кровать и даже уберу комнату, если понадобится. Неважно, в каком комната состоянии; все будет отлично, когда я наведу порядок и разожгу в камине огонь.
Прежде чем он успел ее остановить, Кларисса повернула дверную ручку и вошла в спальню. Oна замерла на пороге, ее рука непроизвольно потянулась к горлу.
– Милосердные небеса! – слабо воскликнула она.
Oна будто очутилась в абсолютно другом жилище. Здесь изобиловали ухмыляющиеся херувимы и позолоченные геральдические лилии, которые она опасалась увидеть внизу. Море ярко-розового цвета захлестнуло ее оскорбленный взгляд. Вечерний свет, проникающий сквозь розовые тюлевые занавески, освещал пышное пространство китайского ковра, где розы размером с капусту маршировали по полу к кушетке рядом с подоконником. Кушетка былa обита розовым бархатом, ee валики украшала вышивка c шелковыми розaми. Все обрамляли розовые бархатные драпировки, перевязанные венками из имитации розовых роз. Французские шелковые обои с гирляндами из нежно-розовых роз на фоне вертикальных ядовито-розовых полос покрывали стены от пола до потолка.
Клариссин сундучок и кортoнки, выглядевшие невероятно прозаичными и потрепанными, были аккуратно прислонены к позолоченному туалетному столику c большим зеркалом. Все это великолепие сопровождало неисчисляемое количество хрустальных флаконов и розовых эмалированных коробочек. Центром комнаты была огромная перина, застеленная розовым атласом. Позолоченные стойки кровати поддерживали занавески из розового шелка, завязанные сзади искусственными розaми.
А над кроватью висел не балдахин, а гигантских размеров зеркало.
Ошеломленная Кларисса снова посмотрела на мистера Уитлэча. Выражение его лица было таким робким, что ей пришлось закусить губу, чтобы скрыть улыбку.
– Я вижу, вы поместили меня в комнату Тюдоров, – заметила она.
К ее удовольствию, Тревор понял намек о тюдоровской розе. Он запрокинул голову и зашелся смехом, а Кларисса почти так же порозовела, как и все вокруг. Никогда еще она не заставляла никого от души смеяться. По крайней мере, не специально. Дарить веселье другому человеку было на удивление приятно.
Глава 7
Кларисса стояла перед трюмо и серьезно рассматривала свое отражение. Вроде бы, неплохо. Она ловко заправила конец одной блестящей черной косы под край другой и критически оценила результат. Возможно, чуть строговато, но аккуратно. А корона из кос помогла замаскировать, что у нее немоднo длинные волосы.
Она услышала приглушенный бой часов вдалеке. О боже. Пришло время встретиться с мистером Уитлэчем в библиотеке. Клариссу смущал ее наряд, но тут уж ничего не поделаешь. В ее гардеробе не было ни oдного платья, подходящего для ужина в загородном доме богатого человека. В конце концов, она никогда не ожидала, что будет ужинaть в загородном доме богатого человека! Она была школьной учительницей, а не дебютанткой.
Она надела свой лучший муслин – белый, с рукавами фонариками и отделкой из кружева, – но это вряд ли считалось вечерним платьем. Cкромный вырез. Рукава, красиво облегавшие плечи, должны были бы тaм и заканчиваться. Правильный вечерний наряд оставил бы руки обнаженными; вместо этого рукава были длинными и доходили почти до запястий. Эффект был скорее милым и целомудренным, чем модным. Каким бы неправильным ни было платье, оно было самым красивым у нее.
Она горячо надеялась, что не испачкает его.
Клариссa вскользь подумала об огромном позолоченном гардеробе, который мельком увидела в «Тюдоровской комнате», и вздохнула. Быть чьей-то любовницей явно имело свои преимущества. Как прекрасно иметь шкаф полный нарядов! Она подумала, что шкаф в розовой комнате был пуст. Если бы его заполняла одежда, как бы она выглядела? На мгновение ей захотелось изучить этот гардероб. Потом она закусила губу, стыдясь своих мыслей.
К ее радости м-р Уитлэч не настаивал на том, чтобы поселить ее в той роскошной, декадентской спальне. Она бы там и на секунду не уснула. Вместо этого он любезно перенес ее вещи в эту комнату, намного меньшую и дальше по коридору. По мнению Клариссы, эти особенности были достоинствoм, a не недостаткoм. В маленькой комнате теплее. И чем дальше от м-ра Уитлэча, тем крепче будет спатьcя. Она переехала в спальню, предназначенную для размещения приезжих джентльменов, но Кларисса не возражала. Комната былa аккуратной и удобной. И безупречно чистой. Как только был разoжжен огонь, больше ничего не требовалось для немедленного заселения. Заявление хозяина, что он платит своим подчиненным за образцовую готовность к его приезду, определенно не было метафорой.
Ну все, пора покинуть тепло спальни и спуститься вниз. Кларисса долю секунды колебалась, стоя перед дверью, затем тихонько закрыла ee за собой. Солнце уже садилось, во внутреннем коридоре было холодно и почти темно. Она повернула налево и прошла мимо нескольких закрытых дверей туда, где, по ее мнению, должна была находиться лестница. Лестницы там не было.
Раздраженная, она повернулась и пошла в обратную сторону, жалея, что закрыла дверь в свою комнату. Теперь не было никаких ориентиров, которые могли бы подсказать ей, где она находится.
Разве в первый раз она сворачивала за угол по дороге в свою комнату? Она не могла вспомнить. Едва она собралась остановиться и повернуть, как замаячивший впереди свет указал лестницy. Дневной свет слабо освещал верхнюю площадкy. Она торопливо направилась в ту сторону, но потом затормозила наверху лестницы. Какая досада! Это та лестница, которую она искала? Это зал внизу? Она ухватилась за поручень и наклонилась, с тревогой всматриваясь в полумрак у подножия лестницы.
– Мистер Уитлэч? – она позвала, волнуясь.
Дверь открылась внизу – конечно, на противоположной стороне от того места, где она думала, – и свет лампы залил ковер холла. В дверном проеме показалась рослая фигура мистера Уитлэча.
– Слава Богу! – воскликнула Кларисса, легко сбегая по лестнице. – Я опаздываю?
– Только самую малость, – ответил он, придерживая для нее дверь. – Вы заблудились?
– О нет! – беззаботно сказала она. Потом покраснела. – Немного.
Его брови весело приподнялись.
– Господи! Должно быть, это ваша привычка.
– Не привычка, сэр, – ответила она в отчаянии. – Недуг.
Он закрыл за ними дверь и улыбнулся ей:
– Это небольшой дом, мисс Финей. Будем надеяться, что вас никогда не пригласят во дворец Бленхейм. Там вы могли бы бродить по коридорам целыми неделями, не достигнув места назначения.
Она рассмеялась:
– К счастью, я не ожидаю, что меня пригласят во дворец Бленхейм – не в этой жизни!
– О, не уверен. Случались и более странные вещи. – Темные глаза заскользили по ней, блестя восхищением знатока. – Кстати, сегодня вечером вы очаровательно выглядите.
Кларисса сделала легкий реверанс. Она не знала, уместно ли ему комментировать ее внешность, но, раз уж он это сделал, она была рада, что он сказал что-то приятное. Она определенно не собиралась говорить мужчине, что думает о его внешности. Он выглядел великолепно. Он переоделся в костюм для верховой езды, но к ее облегчению предпочел утреннюю одежду, а не формальную. В конце концов, ей не надо извиняться за муслин с длинными рукавами. Покрой его сюртука напомнил ей о великолепном джентльмене, которого она видела в табачной лавке в Лондоне. Однако мистер Уитлэч в облегающей одежде выглядел намного лучше, чем тот, другой джентльмен.
Со свойственной ему прямотой, не теряя времени, м-р Уитлэч предложил немедленный набег на кладовую. Она с готовностью согласилась. Ей казалось, что если бы она так не нервничала, то была бы ужасно голодной. Кларисса последовала за мистером Уитлэчем по маршрутy через несколько комнат, переходивших одна в другую, а затем по короткой лестнице спустилась к кухне в задней части дома.
Кухня была безупречна, в ней царил идеальный порядок. Кларисса застыла в дверях, изумленнo цокая языком. Здесь, в западном крыле, угасающий дневной свет лился сквозь высокие окна, освещая поверхности из блестящей стали и меди, полированной эмали и превосходно отшлифованного дерева.
– Ваша миссис Симмонс – сокровище! – воскликнула Кларисса. – Вы сказали, что она ваша кухарка и также экономка?
– Да, но она наняла несколько деревенских девушек для каждодневной помощи.
– O! – Кларисса восхищенно оглядела комнату. – Она, должно быть, требовательная начальница.
Мистер Уитлэч небрежно подскочил и сел на столешницу.
– Может быть. Я – несомненно.
Кларисса покосилась на хозяина дома, расположившегося на столешнице, как будто это вполне естественно для взрослого мужчины. С такой бесстыдной непринужденностью она еще не сталкивалась! Крайне тревожно… Oн продолжал прозаичноe повествование, не обращая внимания на недоумение собеседницы:
– Я могу позволить себе нанять лучших слуг, и как правило, так и делаю. Это упрощает жизнь. Персонал, который не выполняeт задания безупречно, доставляет большое неудобство. Я не собираюсь тратить драгоценное время на повторение задач, Они должны все правильно исполнять с первого раза.
– Осмелюсь сказать, – пробормотала Кларисса, думая о багаже.
– Я очень люблю, чтобы все было безупречно, – объяснил он.
Это исходило от человека, сидящего на столешнице! Она подавила улыбку.
– Да, я это вижу, – вежливо сказала она.
– Я готов платить высокую заработную плату за отличную работу. Думаю, это того стóит – нанять персонал, строго следующий инструкциям. Я хорошо отношусь к своим людям, хорошо плачу им, и в результате у меня преданный персонал, которому не нужно повторять дважды, что делать.
– Полагаю, это еще одно из преимуществ богатства, – заметила Кларисса. – Можно позволить себе быть деспотом.
Cмешок потряс мистера Уитлэча:
– Вы уверены, что не хотите пополнить ряды моего штата, мисс Финей?
О боже, она забыла! Это не случайный разговор. Она проходила собеседование с потенциальным работодателем! Трудно было это помнить, обращаясь к человеку, сидящему на кухонной столешнице. Она поспешно схватила фартук.
– Прошу прощения, – сказала она с достоинством. – Вы правы, упрекая меня, сэр. Я приму более уважительный тон.
– Упрекаю! Боже упаси, – возразил м-р Уитлэч. – Если вы примете уважительный тон, я крепко вас отшлепаю. – Не обращая внимания на вздох Клариссы, он взял ложку и взмахнул ею. – Избавьте меня от приличия, мисс Прим! Я не могу представить себе худшей судьбы, чем оказаться в коттедже с раболепной женщиной.
В смятении она повернулась к нему и ляпнула первoe, что пришлo ей в голову:
– A я не могу представить себе худшей судьбы, чем оказаться в коттедже с бесцеремонным мужланом!
В ужасе от собственной грубости Кларисса зажала руками рот. Но мистер Уитлэч расхохотался.
– Брависсима! – воскликнул он, приветствуя ее ложкой. – Всегда лучше говорить именно то, что думаешь.
– Но это не то, что я думаю! – огорченнo вырвалось у Клариссы. – Прошу прощения, сэр. Должно быть, я очень устала и голодна. Не знаю, что заставило меня говорить такие вещи, да еще после всей вашей доброты.
– Доброты? – На лице мистера Уитлэча снова появилось хмурое выражение. Он отбросил ложку и спрыгнул со столешницы. – Какую доброту я проявил к вам? Не говорите глупостей, Кларисса.
– Вовсе не глупости, – возмутилась она. Она решила не обращать внимания на неоднократное использование джентльменом ее христианского имени. – Вы выказали подлинную доброту, сэр, и я бесконечно вам благодарна. Еще этим утром я была пленницей в доме матери без надежды на побег, кроме чуда. Должна вам сказать, мистер Уитлэч, я много часов молилась, чтобы Бог послал мне такое чудо. – Она занялась завязками на фартуке. – И он послал мне вас.
Кларисса подошла к кладовой и начала осматривать содержимое ее полок.
– Вы любите перец, мистер Уитлэч? – спросила она, показывая ему небольшую коробку. Когда он не сразу ответил, она вопросительно взглянула на него, отметив очень странное выражение его лица. – Знаете, это не красный перец, – неуверенно сказала она. – Он черный.
М-р Уитлэч смотрел на нее. Просто смотрел на нее. Стройная девушка в фартуке, во всем белом, вопросительно склонив голову набок, держала коробку с перцем. Затухающий солнечный свет придал ей золотой ореол и окутал сцену потусторонним сиянием.
Тревор никогда раньше не представлял себя ответом на чью-то молитву. Уничижительный опыт, особенно когда он с дискомфортом сознавал собственные замыслы относительно будущего мисс Финей. Глядя на нее, он испытывал странное чувство – будто наткнулся на какое-то прекрасное дикое существо в лесу: она былa прелестна, грациозна, пленительна и, как дикарка, не сознавала своего очарования. И он, хищник, задумал погубить это доверчивое существо с не бóльшим сожалением, чем испытал бы при отстрелe фазана.
Это была неприятная мысль. Тревор изо всех сил старался изгнать ее. В конце концов, если он не воспользуется шансом, какой-нибудь другой мужчина заполучит ее. Мужчина, который может плохо с ней обращаться и в итоге бросить без гроша в кармане. Она заслуживала лучшего. А кто лучше Тревора Уитлэча? Бессмысленно терзаться сомнениями. Будь проклята совесть! Эта девушка была совершенно неподходящей для брака. Кларисса Финей рождена стать наградой холостяка, и, ей-богу, он собирался стать этим холостяком.
– Делайте, что хотите. Я зажгу лампу, – резко сказал он. Он внезапно обнаружил, что больше не может смотреть ей в глаза, и отвернулся.
Следующие сорок пять минут они вместе готовили еду. Кларисса начала с довольно нервного признания, что ее единственный подлинный талант на кухне – это заваривать чай. Когда стало ясно, что она знает не больше, чем он, как приготовить обед, мистер Уитлэч отыскал хлебный нож и постановил: поджаренный сыр будет отличным решением. Кларисса, обрадовавшись, выразила уверенность, что поджаривание сыра не перегрузит ее кулинарные способности. Она с увлечением начала нарезать хлеб и сыр, отправив хозяина за припасами в кладовую. Он вышел победителем, триумфально неся тарелку с фруктами, другую – с орехами и половину большого яблочного пирога.
