Текст книги "Ноосферату (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Ага, а так как кровь «молодых» изрядно выхолощена и разбавлена, то и сотрясение, соответственно, было минимальным! – Тук понятливо кивнул головой и отставил чашку на пол, под кресло. – И теперь все говносемейства ищут, на кого свалить свой конфуз?

– Да. Нет! Со всей «молодежи» сняли клановые обереги, а это, сам понимаешь…

– Фигня это, «клановые обереги»! – Тук и вовсе расхохотался. – Нас ими сколько, лет семьсот пугали, а на деле что оказалось, а, братишка?

– Не забывай, мы к прямой линии наследования отношения не имеем. – Огрызнулся Рэл. – А там – все прямой линии, второй-третьей очереди!

– Ох ты как… И Касьму в жертву принесли?! – Выпучил глаза Тук. – И Франешку?!

– И даже Ильмагуда!

– Ну, этого даже мне жаль… – Вырвалось у меня. – Редкая тварь был, а не эльф.

– Вот! Устами младенца глаголет истина! – Отсалютовал мне прихваченной с пола кружкой, Тук. – Ну и вырезали младшую ветку, с чего такая паника-то?!

– «Рубашка монаха», «волос Анги», «Шактималагана», «Миерхава», «Онимбарска» и еще четыре реликвии пропали с тел. – Рэл поставил пустую чашку на пол, совсем как его брат. – Сейчас все, наперегонки, ищут их. Вообще все, включая нашего дражайшего папочку и не менее дражайшую мамочку!

– Упс… – Тук посмотрел на меня с сожалением. – Придется, друг наш ситный, тебе впрягаться!

– Ни за что! – Я скрестил руки перед грудью. – Сами просрали, сами пусть и ищут!

– Они-то найдут… – Вздохнул Рэл. – Да только…

– Только папа с мамой их сожрут! – Расхохотался Тук, предвкушая события.

– Ага. А меня не сожрут?! – Удивился я и, со вздохом признал – Не сожрут ведь…

…В драку я с полицией я ввязался специально – нехрен на наших баллоны катить! И пусть «наши» это трое парней из Казахстана, но вопль «наших бьют» – это срабатывает во всех городах европы, объединяя нас в организм, стремящийся выжить любой ценой.

Так что, полиции не повезло – двоих я свалил в прыжке, а с остальными эти парни, тонкие и быстрые, справились и сами, в очередной раз доказав, что казахский бокс – он и в Италии – бокс!

Конечно, мы слегка погорячились и поторопились с разбивание носов и сворачиванием челюстей, но… Дело было сделано и мы единодушно чухнули вниз по брусчатой улочке, узенькой и извилистой, стараясь как можно быстрее свалить с места преступления.

Вылетели мы в аккурат под колеса карабинерам, пробежались по крыше их авто, оставляя смачные вмятины на фольге металла, нырнули в тупичок, забрались вверх по каменной стенке, поддерживая друг друга и отчаянно матерясь, пробежались по крышам, спустились по единственной пожарной лестнице, оказавшись в аккурат на изящном балкончике… Публичного дома!

Визги, вопли! Весело, блин!

Мадам, конечно, слегка зависла от нашего эффектного появления, но жажда наживы всегда впереди, так что до вечера мы и зависли там, где спустились.

Вечером, довольные и отмытые, мы распрощались у входа в дом с красными фонарями и парни поехали в гостиницу, я – блукать по ночным улочкам, под ослепительно сияющими южными звездами.

Жаль, что кроме звезд, существуют еще и люди!

В себя я пришел, когда за окном было ярко и жарко.

Голым и с тяжелой головой.

А уж судя по шишке на затылке, я явно встретил кого-то вечно голодного.

Завернувшись в простыню, сполз с кровати и переваливаясь с боку на бок, как утка, поплелся на звон кастрюль и запах жареного мяса.

Цепляясь за перила, спустился на первый этаж, прошел через коридорчик и оказался в кухне, размером с мой зал, в которой у плиты пританцовывала моложавая женщина, а высокий мужчина мрачно изучал свежую газету, время от времени с недовольным видом переворачивая простыни страниц.

– Добрый день… – Вежливо поздоровался я, цепляясь за косяк. – Не подскажете…

– Сперва еда! – Замахала руками женщина, разворачиваясь от плиты со сковородкой в руках, на которой аппетитно шкворчала яичница. – Все разговоры – потом!

– А… Э… – Я поддернул простыню, понимая, что жрать хочу несустветно, правда, сейчас бы не вот это, а первую, положительную…

Но, за не имением обычной…

Прошлепав босыми ногами по полу, уселся за стол и тут же получил в руки вилку.

– Ешь, молодой, силы тебе еще понадобяться! – Женщина нежно потрепала меня по голове, попутно ощупывая здоровенную шишку и что-то делая такое, отчего головная боль сразу ушла.

– Полегчало? – Мужчина свернул газету в трубку и швырнул ее в открытое окно, из которого раздалось дикое «курлы-ы-ы-ы-ы-ы» и шум хлопающих крыльев. – Марла, я тоже жрать хочу!

– Ты хочешь всегда жрать. Особенно после бурного утра… – Женщина подхватила сковороду и обошла стол, ставя ее перед своим огромным супругом. – Приятного аппетита, мальчики!

Миг, хлопок и Марла исчезла, оставляя нас тет-а-тет.

Минут десять мы только сосредотеченно чавкали, поглощая горячую яичницу, а потом, сыто отвалившись, начали рассматривать друг друга.

– Ты зачем полицейских завалил? – Поинтересовался мужчина, пододвигая в мою сторону еще одну газету, до этого лежавшую на краю стола. – Тебе не говорили, что надо вести себя в гостях достойно?

Я схватился за газету, слава небесам, на английском и принялся изучать, офигевая от того, сколько всего на нас «навешали».

Уж мы оказывается и такие, и сякие, и весь бордель изнасиловали, бесплатно, и семерых полицейских покалечили-убили, три машины сожгли, спецназовцам автоматы в жопы позасовывали!

Ага, те самые MP -5, у которых наружу только мушка торчит!

Автор статьи, ксатати, больше переживал, что проститутки отработали бесплатно, чем о потерях среди спецуры и полиции.

– Враки все. – Я отодвинул в сторону газету. – Не было там спецуры, только патрульные, да оперов позже выдернули. И проституток точно никто не насиловал, а парни им вовсе за все заплатили, еще и с премией!

– Я-то это знаю… – Мужчина вздохнул. – Но вот люди волнуются…

С хрустом выбравшись со своего стула, мужчина потянулся и размял шею, а я завис, рассматривая его форменные полицейские брюки.

– Денька три поживешь у нас, Марла тебя заодно подлечит, а потом сын через границу подбросит…– Мужчина потянул со спинки стула, на котором сидел, форменную рубашку.

– Не знаю, чем ты так моей драконице приглянулся, но вот, приглянулся…

Судя по надписи на груди, общался со мной целый полковник Н. Драко…

– Не сожрут. – Подтвердил Тук Драко. – Папа, кстати, привет передает. Мама – тоже…

– Как видишь, другой кандидатуры нет – связываться с драконами никто не хочет, сам же помнишь папочкин характер… – Развел руками Рэс. – Но… Есть и хорошая сторона…

– Тебя точно не съедят! – Вклинился, хохоча, Тук.

Глава 13

… – Таким образом, наши дорогие гости должны понимать, что все их «верительные грамоты», «разрешения» и прочие писульки ни черта тут не имеют силы! – Я устало зевнул и прикрыл глаза, искренне надеясь на то, что этот истеричный генерал со своим скверный итальянским и американскими шевронами, наконец-то заткнется и даст мне поспать!

– МЫ проводим здесь операцию! – Выдохнув еще одно облачко перегара, генерал гордо натянул свои зеркальные солнцезащитные очки и повернулся к нам афедроном, в который тут же полетели смятые бумажки.

– Хватит спать! – Толкнула меня локтем, Заря. – Уже закончилось!

– Не-е-е-е-е, – всхрапнул я, зная манеру этих говнистых генералов гадить в три захода.

А это был только первый!

– Я еще не закончил! – Генерал развернулся и…

Смешно округлил рот, когда в центре его лба появилась не запланированная природой, дырочка.

Сзади, конечно, дырочка была намного больше…

– На пол! – Завизжал адъютант и упал первым, но с такой же дыркой в голове, что и у своего патрона.

Подхватив Зарю, ушел в тень и вышел уже за стеной конференц-зала, в котором мужественный генерал северо-атлантического союза толкал свою речугу по поводу величия заокеанской демократии.

Судя по воплям за стеной и дергающейся дверной ручке, народ реально пытался покинуть зал, но какая-то сволочь закрыла дверь на замок!

Развернувшись, саданул по двери ногой.

Немного не удачно получилось – дергающий ручку бедолага оказался лежащим под рухнувшей с петель дверью, но…

Судя по форменным штанам, жалеть его никто особо не будет – эти амеры уже так глубоко и давно всех достали, что никого даже и не возмутило выбежать в коридор по двери, лежащей на живом человеке.

В зале еще пяток раз смачно дзынькнуло, наполняя помещение холодом и добавляя осколков на пол, а потом все затихло.

Последний выбегающий запнулся за торчащую из-под двери ногу и отчаянно жестикулируя, предложил лежащему провалиться в ад, на паритетных началах вместе со всей звездно-полосатой страной.

– Вот теперь – точно закончилось… – Я осторожно сунул голову в дверь, оценивая ущерб.

Ущерб был так себе – расстреляли весь президиум с шевронами и значками, разбили все три огромных окна, побили технику и испортили стену с навешанной на нее, картой.

Пока я вертел головой, Заря, ошалевшая от запаха крови и эманаций, успела перекусить, попутно добивая выживших.

Конечно, может это она и зря, но…

Я наложил руки на голову так и сидящего за столом офицера безопасности и разочарованно выдохнул – мозги ему вынесли конкретно, так что если даже и знал хоть что-то, то теперь это недоступное воспоминание.

Проверил еще пару голов – везде одна и та же картина – выстрел в голову и мозги наружу, на стену, на соседей…

– Кто бы это ни был, пульки у него зачетные… – Вырвалось у меня, когда я увидел дыру в стене, от одного-единственного промаха.

– А калибр небольшой… – Женский голос с другой стороны президиума заставил нас с Зарей переглянуться, вздохнуть и отказаться от любых действий, кроме самых безопасных. – Пуля тяжелая, похоже на 7,62…

– Нифига! – Вырвалось у меня. – 9 мм, «валовский» патрон.

– Русский след! – Оживилась женщина, но потом враз помрачнела. – Невозможно… Так вульгарно… Тут уж скорее мои соотечественники постарались…

– Да и расстояние, особенно в горах, вещь многозначащая… – Я развернул еще одну голову с дыркой во лбу и слегка опешил – череп прямо под моими руками начал сперва принимать странную форму, что-то между волчьим и слоновьим, а потом и вовсе начал рассыпаться в прах, тяжелыми хлопьями падая на пол.

Брезгливо вытерев руки о чистый кусок скатерти президиумного стола, поспешил отойти в сторону – в дверь уже вбегали вояки, тыча во все стороны стволами и угрожающе порыкивая.

Женщина, в ответ на все «взрыки», достала кожаную книжечку с удостоверением и металлической бляхой, во весь голос заявив, что она инспектор «Интерпола» и что ей требуется помощь.

Жаль, горячие испанские парни эту бляху видели в первый раз, так что дамочке мигом прилетело между глаз прикладом автомата, отбрасывая на лежащих горкой американских вояк.

Нам с Зарей только руки скрутили за спиной, но, во-первых, мы и права не качали, мирно встав на колени и заложив руки за голову, а во-вторых, с этими парнями мы вчера вечером играли в боулинг и Заря одного «подцепила», придя утром на это заседание довольной, как кошка, обожравшаяся сметаны и не только!

Выслушав, что ничего трогать было нельзя, что я опять лезу не в свое дело, майор безопасников дал своим распоряжение отпустить нас восвояси, а вот с «интерполовкой», судя по всему, церемониться никто не собирался – два дюжих парня взяли ее за руки-за ноги и поволокли в темный уголок, где и свалили, как куль с мукой.

Заря, конечно, хотела возмутиться, но…

Я нежно ущипнул ее за жопу и придал ускорения молодецким хлопком по этой же точке.

Как-то связываться с женщиной, которая в девяти миллиметрах смогла углядеть «русский след» мне совсем не улыбалось!

Спустившись на первый этаж и забрав свои вещи из гардероба, пару минут пообщались с немолодой гардеробщицей, некрасивой, но…

Было в ней нечто завораживающе привлекательное, причем не только для меня, но и для Зари, которая честно призналась на улице, что есть в этой женщине нечто необычное…

Осталось понять «что» и все, дело будет раскрыто…

Наверное.

Напялив свои куртки и накинув капюшоны, пошли в гостиницу, что располагалась за углом, на два уступа ниже, но имела вход как снизу, с улицы, так и сверху, через террасу.

Мороз, солнце, ветерок, дымком пахнет и сосисками на гриле – благодать!

Одна проблема – с момента нашего приезда прошло уже три дня, а нас даже к пещере не подпустили!

Сперва орали, что эта пещера – наследие ЮНЕСКО, потом лопотали что-то о скопившемся газе, а сегодня, вот, приперлись союзнички просравшей стороны и снова начали наводить свои порядки.

А евросвиньи и рады раком встать и ножки раздвинуть!

Я в сердцах, хлопнул ладонью по ограждению террасы отеля и зашипел от боли.

– Сегодня тоже не получится. – Заря, убегавшая «пошушукаться» со своим офицером, печально развела руками. – Туда нагнали кучу народа, спецтехнику подвезли, так что…

– Так что сегодня ночью туда и сходим. – Решил я, сбрасывая капюшон и подставляя лицо под горный ультрафиолет. – Лучше возможности и не будет.

– Тогда, я свободна? – Заря озорно блеснула глазами и, дождавшись моего кивка, помчалась обратно к своему ухажеру.

… я ненавижу катки и коньки – не понимаю этого замкнутого круга, искуственного и вымороченного.

Да, согласен – намного приятнее кататься в обихоженном месте, с уютными кафешками и пунктом травматологии, в котором есть симпатичная докторка, которая умеет чуть-чуть больше, чем хлопать ресницами.

Но вот не люблю – и все тут!

Не мое!

Я попрыгал на месте, проверяя крепление и покачался с боку на бок, пытаясь уловить, верно ли подобрал длину лыж.

Вроде…

Нормально…

Оставив палки воткнутыми на месте, сделал пробный забег.

Не жмет, не злит, не беспокоит…

Подхватил палки, поправил тощий рюкзачок и оттолкнулся, начиная свой одиночный марафон.

Теперь, ближайшие пару-тройку часов я один на один с нашим снегом, с климатом, который через полчаса может опустить столбик термометра до минус сорока и с нашим ветром, который сейчас опять дует в морду и норовит сбросить вниз, в овраг, по которому весной побежит поток талой воды.

Шаг, шаг и шаг…

Оттолкнуться палкой, «поймать» поворот и еще шаг.

Никакой гонки, никакой спешки – размеренно, вдох-выдох, снег, ветер, легкая поземка…

Блин, в кои-то веки, лыжи подобрал удачно, а вот погоду – нет!

Спрятанная за пазухой камера уже очень скоро пойдет в ход, отщелкивая кадры сперва долгой степи, а затем и кувырки наших холмов, с которых я собираюсь лететь раззявив рот и орать от счастья, потому что хоть человеком, хоть вампиром, но лыжи – это мое все.

Мой мир, мой покой, мой заряд бодрости и душевная отдушина, после которой уже не так сильно хочется поубивать вообще всех окружающих!

Легкий тычок палкой.

Стоп!

Этот кадр я не пропущу!

Ровная цепочка копытных следов пересекается отпечатками мягких лапок, весело спрыгнувших откуда-то вон с того валуна.

Снова убрать камеру и порадоваться, что следы рыси и ее возможного обеда ведут куда-то вправо-всторону, подальше от моего пути.

Не хотелось бы помешать хищнику в его охоте, тем более, что сейчас холодно и каждый устраивается как может.

Закинув палки за спину, освободил руки и…

Да!

Я понимаю пользу лыжных палок, но вот с ними у меня не получается раствориться в дороге, стать таким же ослепительно-белым, блестящим или похрустывающим.

Стать призраком в белом мареве, пугающим, стремительным и живущим на полную катушку!

Уж не знаю, от кого из родственников у меня это, но, мало верю, что от корейцев…

Тут уж, скорее, мамочкины сибиряки передали своему внуку-правнуку это чувство баланса, это упоительное восприятие скольжения по белой пустыне, заметаемой начинающейся пургой, тяжелой, низовой, сбивающей с ног и толкающей с дороги в овраг, в отвал, пропасть, за которой белый плен становится вечным сном!

Выдохнув, глянул на часы – два часа пути долой, остался еще часик, а значит, можно и подзаправиться!

Сьехав в неглубокий овражек, достал из рюкзака термос и плитку шоколада, загодя разломанную на кусочки, а то знаем, плавали – на морозе шоколад становится таким твердым, что фиг ты его укусишь, даже если ты вампир!

Глоток кофе, кусочек шоколада…

Идиллия!

Где-то над головой летит снежная крупа, а у меня тут – идиллия!

Фыркнув, закрыл термос и выбрался наверх.

Хорошо что палки оставил воткнутыми, а то бы совсем потерялся в этой круговерти!

Попрыгав, повернулся спиной к ветру и заскользил-поплыл, подталкиваемый ветром в сторону дома.

В животе тепло от кофе, сытно от шоколада – чего еще надо человеку, чего ему не живется в мире и гармонии даже с этой чертовой вьюгой, напевающей свою убаюкивающую колыбельную?!

Ветер засыпал спину снегом, подталкивал, превращая один легкий шажок в пять метров дороги, приближая меня к финишу.

Минут через пятнадцать понял, что не столько качусь по снегу, сколько лечу над ним, превращаясь в размытого, черно-красного призрака.

Представил себя со стороны и рассмеялся – получилось очень впечатляюще!

Белая круговерть и парящая черно-красная фигура, которая вот-вот развернется и воспарит к небесам, с которых и огласит второе пришествие!

Работая палками, впал в состояние между сном и явью, уже не особо соображая, что делаю.

Вперед ногой, толчок палками, вперед ногой, толчок палками…

Еще сильнее и еще сильнее оттолкнуться, оттолкнуться так, чтобы земля осталась где-то там, внизу, а я смог развернуть крылья и огласить приход второй зари человечества!

Я оттолкнулся и…

Полетел!

Полетел в снежной вспышке, в снежном выстреле, в снежном языке, поддерживающем меня и увлекающем…

Вниз!

… Грохот, вопли, припаркованные автомобили, засыпаемые снегом, летящим с небес!

И я, пробивший снежную стену трассы и сбросивший всю эту многотонную хрень на людей, мирно ожидающих, когда же их покормят.

Хотя, судя по запахам со всех сторон, у людей теперь реально другие проблемы – надеюсь, туалетной бумаги хватит всем!

– Оxуеть… – Выдохнул мужичек рядом со мной, резко выделяясь среди иностранцев, объясняющихся сейчас жестами и щелканьем языков. – Мужик… Ну, ты дал! Это же просто пиздец! Там же метров двести лететь! Во!

Мужик поднял два больших пальца вверх, давая понять, как у него нет слов.

– Знаете, шеф… – Заря смотрела на меня, как на сумасшедшего. – Если вы хотели привлечь мое внимание, то у вас не получилось… Могли бы просто пригласить на ужин…

– А вот мое Вы привлекли… – Женщина «интерполовка» смотрела на меня та-а-а-а-а-аким изучающим взглядом, что я, честно говоря, засмущался. – Это ведь спуск Линкейди? Правда, у Линкейди все закончилось инвалидностью, а вот у вас… Но Линкейди уверял, что собственными глазами видел прыжок лыжника почти с двухсотметровой отвесной стены… А здесь не больше ста!

– Простите… – Двое смуглых полицейских отодвинули плечами женщину и максимально вежливо попросили следовать за ними.

Радуясь возможности избавиться от назойливого внимания, разумеется, последовал…

До желтенькой машины «скорой», в которой меня сноровисто ощупали, посветили фонариком в глаза, смерили давление да и отпустили с миром, восхищаясь моим физическим состоянием.

Узнав, что повреждений нет, претензий не имеется, а сам я нахожусь в здравом уме, полиция сделала «под козырек» и исчезла в белой поземке начинающейся горной метели.

Почистив лыжи от снега, поплелся сдавать их, хотя, по сути, надо было оставить – уж больно удачно по ноге пришлись лыжи, но…

Не тащить же их через всю Европу, домой?

Да и когда мне еще удастся теперь покататься на лыжах, с моей-то нынешней работой?!

В общем, весь в радужных мечтах я приковылял к пункту выдачи и…

Лыжи пришлось оставить себе.

Еще и штраф заплатить!

Учитывая, что за окошком сидела визгливая, брызгающая слюнями через слово, страшная, как последствия ядерного взрыва старуха-испанка, я был рад, что отделался штрафом и получил свою личную обувь целой, а не запчастями!

Переобувшись, взвалил лыжи на плечо и, как в школьном детстве, потопал домой, к себе в номер.

– Вас подвезти? – Остановившаяся «скорая» из окна которой высунулась улыбающаяся голова медбрата, стала для меня удивительным подарком с небес, настолько мне не хотелось тащиться с лыжами эти чертовы полкилометра до отеля.

Забравшись в теплый салон, аккуратно уложил лыжи на пол, чтобы не мешались, а сам уселся на откидное сидение, напротив полусонной медички, дремавшей на сложенных, на носилки, руках.

По тому, как спит женщина, можно много что узнать, если знать, на что обращать внимание.

Например, Наташка всегда пыталась забраться повыше, развалиться на всю кровать и занять собой столько места, что двухспалка для нее была маловата.

А вот спящая напротив меня, вздрагивала, нервно дергала мышцами и вообще была настолько беспокойна во сне, что я совсем не завидовал ее парню – он же постоянно в синяках, поди, ходит!

Засмотревшись на женщину, как-то не заметил, что «скорая» стала ускорятся, включив сирены и мигалки.

Правда, долго наше ускорение не продлилось – секунд через пятнадцать нам в борт влетело что-то очень тяжелое, снося с дороги и переворачивая на бок.

В последний момент я успел поймать летящую на меня женщину, с одной стороны радуясь, что расстегнулся и ей будет мягко, а с другой печалясь, потому что лыжи, вылетевшие от удара, пришли мне точно повдоль спины!

Поймав женщину, прикрыл ее полой куртки, ожидая, что на нас сейчас посыплется все, что не прикручено, а что прикручено, то оторвется и посыплется, но, к счастью, обошлось!

«Скорая помощь» прокатилась на боку еще метров пятьдесят, и уткнулось в какое-то препятствие, на последок осыпав нас стеклянной крошкой из разбитых окон.

Женщина в моей куртке лежала тихо-тихо, но, вроде, дышала.

Из кабины доносился отборный мат на всех языках мира, включая русский.

Идиллия, блин!

Вздохнув, расслабился и принялся вытаскивать из своей куртки женщину, искренне надеясь, что меня за домогательство не привлекут!

– Сзади! Целые? – Водитель просунулся между своим и пассажирским креслом, вытирая кровь из разбитой брови. – Анна? Сэр?

– Живы… – Я облегченно вздохнул, потому что лежащая у меня на груди Анна, при звуках голоса водителя начала подавать признаки жизни, правда, покидать уютное гнездышко из моей куртки и меня в основании, она, почему-то, не спешила. – Не горим?

Водитель помотал головой и, хрустнув суставами, прокрался мимо нас, сгибаясь в три погибели, и, в три пинка, выбил люк на крыше, открывая дорогу наружу.

Через минуту, мы, все четверо, устроились на бордюре, рассматривая мир через призму людей, у которых только что случился второй день рождения.

Мигель, Себастиан и упорно кутающаяся в мои куртку Анна, тихонько переговаривались между собой, а я просто смотрел в небеса, прикидывая, сколько еще сегодня меня ждет интересных ситуаций и не могут ли они подождать меня либо в другом месте, а еще лучше – подождать кого-нибудь другого!

Уж больно странно как-то на меня ворохом посыпались мелкие неприятности, словно ограждая от чего-то совсем большого, разбивая его на мелкие кусочки, которые я точно смогу пережить.

Ну, или меня кто-то точно сглазил!

Снующие вокруг нас ребята в форме поглядывали на нас, но не лезли – Себастьян уже познакомил двух славных морских пехотинцев со своими кулаками, когда те, выбравшись из своего «Хамви» попытались качать права.

Сержанта, что схватился за свою «Эмку», вырубил Мигель, этой же «Эмкой» врезав по носу.

В общем, веселье бурное, но скоротечное…

А до чертовой гостиницы всего-то десять метров, но пройти их у меня чего-то совсем нет сил…

– Джентльмены, дама… – Выросший рядом с нами мужичок-с-ноготок в идеально сидящем черном, «с искоркой», костюме и с планшетиком в тонких, почти птичьих, лапках-ручках излучал дружелюбие, умиротворение, понимание и всепрощение.

То есть – был подозрительным до усрачки!

– Армия Соединенных Штатов не будет предъявлять никаких обвинений, если Вы примете, в качестве извинения, оплату медицинских расходов и страховку за повреждения…

Остальное мы уже не услышали – Анна, в одно мгновение, словно отмерла, посмотрела на нас с парнями, словно спрашивая поддержки, а потом, даже не выбираясь из моей куртки, распрямилась, как взведенная пружина и влепила птицеподобному снизу в челюсть!

Влепила так, что мы все услышали хруст несчастных позвонков мужичка, полюбовались его неспешным отрывом от земли, недолгим противоборством с силой притяжения и жесткой посадкой в аккурат на темечко!

Начищенные ботинки еще пару секунд смотрели в зенит, но потом опали и они.

– Ненавижу юсовцев! – Пробормотала Анна и снова уселась меж нами, спрятав нос в воротник.

Ну, так-то я тоже не большой любитель заморского аттракциона демократичных вторжений, но не настолько же!

Еще раз украдкой оглядевшись по сторонам, вздохнул и применил то, чего давно хотел попробовать – «отвод глаз», что в купе с другим, недавно открывшимся талантом – «Прах», сейчас помогло избавиться от тела.

Конечно, остался грязно-пыльный контур, да планшет пришлось отправлять пинком подальше, в толпу, где его тут же подхватил, воровато озираясь по сторонам, расфуфыренный турист в вязанной, звездно-полосатой шапочке…

Переглянувшись, мужчины протянули мне свои руки, которые я с удовольствием пожал.

Через пятнадцать минут медитации на падающий снежок, в поле нашего зрения появилась целая процессия машин «Скорой помощи», которая дружно перегородила проезд, а высыпавшие из нее медики живенько достали плакатики с очень нецензурными надписями, объясняющими, куда именно могут идти доблестные морские пехотинцы великой страны окончательно победившей демократии.

Понимая, что на этом празднике жизни я совершенно лишний, тихонько сдвинулся в сторону, подхватил свои лыжи, да и двинул к себе в номер, смешавшись с толпой зевак, оживленно обсуждающих начавшуюся забастовку медработников.

Забрав карточку от номера, поднялся к себе, бросил лыжи в коридоре и поплелся в душ, смывать с себя все лишнее внимание, что успел набрать за этот день.

В идеале, надо было вообще «просолиться», на всякий случай, но сил у меня на долгое стояние совсем не было – даже вампирской выносливости бывает предел, господа-товарищи!

Поставив после душа будильник на 20.30, задернул шторы и, плотно закусив пакетиком «первой положительной», лег спать.