Текст книги "Ноосферату (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Не то, чтобы «один-в-один», но красно-желто-черные пятна присутствовали в полной мере, не давая нам потеряться на фоне синего неба и белых облаков.

Переворот через кабину мы выполнили удивительно одновременно, синхронно добрались до границ своих «половинок», обменялись и пошли «грызть высоту» для следующего виража, чтобы снова оттанцевать с носа на хвост и уже хвостами вперед снова поменяться половинками.

Вот, после того как мы жопами вперед пролетели рядом друг с другом и началась полнейшая чехарда!

В Зиггерта словно шайтан вселился и он упорно начал играть в догонялки со смертельным исходом, то норовя сунуть мне в лопасти свои шасси, то рубануть своими лопастями по моему хвостовому винту.

Со стороны, представляю, выглядело потрясающе – догонялки, блин, со смертью и все такое, но в реальности…

Я честно попытался доораться до Зига, потом на всех хуях оттаскал «вышку», требуя убрать от меня этого психа, потом честно сказал, что иду на «ты» и снял ограничители.

Милевская игрушка словно этого и ждала!

Конечно, горючку она при этом кушала большой ложкой, но моему противнику – а иначе я уже Зига не воспринимал! – было хуже: у него вертолет со всех сторон гражданский и резервов по прочности, как у моей стрекозы, точно не было.

Так что…

Я закусил губу и пошел «на ты»!

Восторженный рев публики с земли было слышно даже у меня в кабине!

Конечно, повторять «мертвую петлю» я не собирался, но вот вращения и скольжения – это да, это я за милую душу!

Покачиваясь с боку на бок, я, в какое-то мгновение, вновь почувствовал себя за штурвалом «Крокодильчика» и, привычным движением, попытался стряхнуть на глаза забрало бортового вооружения.

Не получилось, конечно.

Пришлось почти укладывать свою машинку на бок, пропуская соперника по левому борту и разворачиваясь, чтобы усесться ему на хвост.

Еще мгновение и я, добавив газку, оказался над Зигом, демонстративно замерев в паре метров от его несущего винта.

По рации прилетел какой-то, почти звериный горловой рык и вертушка Зига пошла на посадку, а я, все еще словно сидящий в кресле пилота Ми-24, крутнулся на месте и рванул с высоты на толпу в боевом заходе!

Если пару минут назад я считал, что народ ревел, то, простите, я ошибался!

Реветь, орать, подпрыгивать и свистеть народ начал когда я пошел прямо на него!

Азарт, испуг, восторг – Н-да-а-а-а, теперь я понимаю, что же чувствуют артисты на сцене, когда весь зал живет одним только их дыханием!

Пройдя над головами, развернулся, поиграл-покачался и неторопливо поплыл в стороны своей посадочной площадки, где, отчего-то, толпился народ.

Ради интереса, перешел на «внутреннюю волну» и поинтересовался, отчего там кипишь?

Вместо ответа получил горсть междуметий и просьбу сесть как можно быстрее, ровнее и нежнее.

Ну, раз надо…

Усадив своего акробата точно в центр креста, заглушил двигатели, выбрался наружу и потопал к толпе о чем-то спорящих и размахивающих руками, людей.

– Это позор! – Визжала какая-то пожилая дамочка на дикой смеси английского и польского.

– Это – унижение! – Вторил ей какой-то толстожопый, обвисший по всем сторонам тела человек, но подлежащий половому пониманию.

– Мы требуем к себе уважения! – С пеной у рта прыгал прыщавый соплячок, при этом почему-то упорно тыкая в сторону моего вертолетика.

– Это – демонстрация силы и оскорбление всех погибших! – Какой-то старикан в форме без знаков различия потрясал своей тростью, но размахивать опасался.

– Что за шум? – Я толкнул Жору, сжимающего и разжимающего кулаки с таким видом, словно сейчас он плюнет на все приличия и кинется в толпу, раздавать оплеухи направо и налево.

И, кстати, правильно сделает, а то орущие уже стали надоедать.

– Ты есть – МОНСТР! – Появившийся откуда-то из толпы Зиг кинулся на меня с кулаками, но…

Схлопотал от Жоры прямо в челюсть.

Схлопотал четко, жестко, с хрустом, вылетом в толпу и потерей сознания.

И хорошо, что схлопотал от Жоры, пусть парню за жизнь помолится, потому как если бы стукнул я…

Толпа заткнулась.

– Ваш сраный пилот напал на меня в воздухе, многократно провоцировал ситуации, которые могли завершиться не только моей гибелью, но и еще одной катастрофой! – Я разозлился и напрямую «глушил» вампирской способностью, вгоняя толпу в состояние грогги. – А теперь он приперся сюда, а вы поддерживаете преступника?!

Меня взяла такая злость, что толпа не расходиться, она разбегаться начала!

Правда, хватило меня лишь секунд на двадцать, а потом я чуть со смеху не прослезился, наблюдая за тем, как мужественно улепетывают защитники «унылых и опездоленных», особенно тот внеполовой гражданин, теряющий свое говно из штанин!

– Макс… – Жора вежливо дождался, когда я отсмеюсь. – Они тут не из-за пилотирования были…

– Да похрену из-за чего они приперлись! – В сердцах бросил я, мотая головой. – Прости, завелся…

– Да, бывает, понимаю. – Жора внезапно улыбнулся. – Ну, ты выдал!

– Завелся… – Теперь уже с улыбкой сказал я, разводя руками. – Так, чего, говоришь, они приперлись? Чего им там не понравилось? Что их так оскорбило?

– Вот он! – Жора ткнул пальцем в мою вертушку, на борту которой широко улыбался Олимпийский Мишка…

Глава 21

Иногда я сам себя не понимаю…

Вот, сейчас у меня есть все – женщины, хорошая техника, связи, отличная еда и даже свободное время есть, но…

Мне чего-то отчаянно не хватает!

Нет, это не скука.

Это не глобальная зажранность любовью или предметами.

Этот голод еще хуже кровавого, он непонятней, он сводит с ума, выбешивает и заставляет кидаться на близких людей, обижая их, а то и вовсе – унижая!

Я стоял в очереди на границе с Казахстаном и любовался местами.

Еще часок неспешной очереди, еще денек неспешной езды и я буду там, куда меня зовет сердце.

Я залезу на скалу и буду ловить ветер!

Любоваться видами и, наверное, даже сделаю глоток-другой коньяка из своей любимой фляжки, так, чисто для запаха, хоть это и нельзя за рулем.

А потом я заселюсь в самую обычную гостиницу и пару недель проживу самым обычным человеком.

Скатаюсь к горам, то синим-синим, а то ослепительно зеленым!

И поваляюсь на траве, от души так, поваляюсь, чтобы развернулось что-то, что давным-давно свернулось и теперь лежит, возмущается и просится наружу!

И наемся нормального, горячего, свежесваренного мяса, с луком и жайма!

А вот кумыс я не хочу.

А вот чай – это да, на свежем воздухе, да из самовара!

Я сглотнул слюну и потянулся к бардачку, за «Сникерсом», сбить «хочушку».

А, ведь, если очередь и дальше так будет тянуться, в страну я въеду только ночью!

Нет, так-то спальник в моей «Ниве» теперь есть, запас еды, в принципе, тоже, на неделю, если не шиковать, но вот…

Это немного «не то».

Привычно сложив обертку в пакет, добавил туда пустую бутылку из-под минералки и здраво рассудив, вышел из машины, выбрасывать мусор, благо что контейнеры были в полусотне метров, заботливо освещаемые непонятно зачем включенными днем, фонарями.

Народ, тусующийся и пританцовывающий, пускающий к небесам клубы табачного дыма и этих новомодных парогенераторов, обсуждал что-то важное, типа очередного повышения цен на топливо или очередного президента, который столько всего наобещал, что его теперь и с собаками не найти, а взятые кредиты кому-то надо отдавать!

В общем, обычная болтовня уставших людей, страждущих попасть домой.

– Да они вообще уроды конченные! – Парень в нещадно помятом костюме истерично курил сигарету, зыркая по сторонам с таким видам, словно его лев выслеживает. – Опять въезд запретили! Утырки! А на что я жить должен?! У меня что, лишние деньги есть?! Вычморки! Совсем о своих гражданах, как о рабах…

Дальше произошло нечто такое, чего я точно не ожидал!

Один из парней, стоящих рядом со страдальцем, молча и с душой, развернулся на каблуках и зарядил «страдальцу» классическим, идеально исполненным уширо маваши гери, с треском ломающейся челюсти, вскриком боли и гробовой тишиной.

– Задолбал… – Парень резко выдохнул, сбрасывая напряжение. – Как же ты задолбал-то, ублюдок…

– Может, скорую вызвать? – Стоящая неподалеку от меня девушка обернулась к своему парню, в котором точно чувствовался оборотень, хотя девушка об этом ни сном, ни духом!

– Это же – Варфоломей Сяткин! – Оборотень было явно из наших, так что вполне себе на полном серьезе перекрестился! – Да чур меня, чур! Сдурела, Риток?! Его же в страну не пускают, чтобы кто грех на душу не взял! Он же восемь последних лет во всех организациях побывал! Его же даже «Гринпис» выгнал! А со сломанной челюстью, глядишь, хоть полгодика помолчит…

– Эдька! А вдруг помрет?

Словно в ответ на ее слова, вышеназванный Варфоломей прочухался, отполз от компании на жопном ходу, встал на подкашивающиеся ноги и дал стрекача в сторону демократического соседа, пытаясь одновременно держать челюсть и что-то угрожающе мычать.

– Видишь, скоты не дохнут! – Эдька проводил беглеца таким сожалеющим взглядом, что мне стало слегка не по себе.

– Эдька! Сволочь! Он же – человек! – Девушка ткнула своего парня в живот, но видно, что исключительно, чтобы за ней осталось последнее слово.

– Да это ж разве человек… – Эдька сжал кулаки. – Плесень, по сравнению с ним, человек. А он… Погань.

Варфоломей все бежал и бежал, пока, уже явно на стороне ближе к соседу, из неприметной кочки выскочила тонкая, невысокая фигурка в лохматой накидке, отработала Сяткина броском дзюдо, вывернула в букву «зю» и через минуту гордо волокла нарушителя в сторону домика с развивающимся бирюзовым флагом.

– Смотри, чего сейчас будет! – Возглас был зычным, я бы даже сказал – трубным! – Смотри! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Пуск!

На слове «пуск!» двери домика распахнулись и из них кубарем сперва вылетела тонкая фигурка в лохматой накидке, а следом, подвывая, фигура в костюме.

– Нигде не любят предателей! – «Трубный глас» повторился. – Совсем нигде. Их пользуют, ими пользуются, в них даже влюбляются всякие дурочки, но…

– Но… Это же «не оказание помощи!» – Голос с акцентом, за моей спиной, заставил меня развернуться так быстро, что говорящий слегка отшатнулся. – Это не по-человечески, не по-божески, в конце-концов!

Судя по тому, что мужик прижимался к переднему крылу белоснежного «Мерина», за лобовым стеклом которого болталась маленькая, сплетенная из двух дуг, рыбка, говорящий был из тех самых «христиан», которые всегда лезли не в свое дело, решая за всех, чью же веру принять.

Ну, а у меня, к этим тварям и вовсе свойское отношение.

Жаль, в этот раз, высказать я его не успел – кто-то запулил в игнатианца помидором, а кто-то не пожалел и яблочного огрызка!

«Н-да-а-а-а-а, уж, сегодня на границе собрался весь цвет, как бы тут чего не ёб.. не пиз… В общем, не взорвалось!» – Я вернулся в «Ниву», надеясь, если и не вздремнуть, так хотя бы почитать.

Вместо этого, наши соседи внезапно оживились и принялись пропускать авто почти без досмотра, бегом-бегом, заставляя наших выбраться из кондиционированного пространства под палящие лучи.

«Добропорядочный христианин» дважды попытался подрезать своих соседей по очереди, но, в первый раз ему просто погрозили изящным женским кулачком и трехэтажно обматерили, а во второй – открыли окно и выплеснули ему в окно содержимое детского горшка.

Молчком.

Наблюдая за шоу в зеркале заднего вида, едва не снес нашего погранца, который тоже любовался разворачивающимся шоу.

– Наркотики, оружие, запрещенные предметы? – Погранец глянул на меня и, дождавшись отрицательного мотания головы, протянул руку за документами, мазнув по паспорту наметанным глазом, вернул документы и махнул рукой, разрешая проезд.

Минута неспешной езды и смуглокожий мужчина повторив все те же слова и действия, лишь дополнив, что без регистрации находиться на территории суверенного Казахстана можно только 24 часа.

И снова, взмах рукой и вот я уже на территории огромного государства, такого огромного, что Украин надо больше четырех!

А вот дороги, увы, все те же, что и в моем детстве!

Хотя нет, в детстве они были уже, но лучше…

Переехав через уже изрядно порченный временем, железно-арочный мост, выскочил на трассу и выругался – «притопить педальку» явно не получится: в нужную мне сторону трасса была убойно не ухоженной, изрядно побитой и выглядещей так, словно по ней ездили исключительно танки и ракетоносцы!

Иногда приходилось и вовсе съезжать на обочину, объезжая тот локальный здец, что гордо назывался дорогой!

Через четыре часа, так и не встретив ни единой живой души, съехал в лесополосу, раскочегарил газовую плиту и не торопясь сварил себе ужино-завтрак, попутно заглотнув пару «гематогенок», на всякий случай.

Удивительно безлюдные места стали!

А ведь по детству, точно помню, по этой дороге машины шуршали в оба конца постоянно!

Нет, не колоннами по сто штук, но…

Сейчас, например, мне встретилась всего одна встречка, да и то, какая-то раненная – стоило мне появиться в зоне ее видимости, как она свернула куда-то в поля и втопила так, что только пыль столбом поднялась!

Гречка с тушенкой, в полях!

Эх, сейчас бы граммчиков сто, для настроения, но, увы…

Хоть я и вампир и с реакцией у меня даже после литра все будет более замечательно, но вот критичность мышления имеет свойство притупляться, так что пока обойдусь.

Или уж не ехать?

Я глянув в ярко-звездное небо и махнул рукой.

В город я всегда успею, а вот такого неба…

Порывшись в «едовой сумке», достал бутылку коньяка, шоколад и банку с огурчиками, разложил все на капоте и…

Никогда не воровал в детстве картошку с полей.

Подсолнухи – это да, это таскали, было.

Огурцы и помидоры, говорят, желающие воровать, были, но живыми их никто не видел.

А вот сейчас мы сидели и жрали запечённую картошку, бесчестно уворованную с недалекого поля.

Олежек, добывший картоху млел и таял от ее вкуса, честно приговаривая, что соседи наши в картохе точно знают толк.

Или слова какие, заветные, чтобы картошка росла вкусной, да здоровой!

– Слушай… А за нами точно прилетят? – Олег, спитонив последнюю картоху, завалился на спину, любуясь огромными звездами. – Я бы тут на недельку подзадержался, например…

– Через неделю, братская страна нашим доблестным ВВС-ам такой счет выкатит за сожранную тобой картоху, что проще будет новый вертолет построить! – Рассмеялся я, укладываясь рядом.

– Злой ты… – Олег демонстративно шмыгнул носом. – Я всего-то два куста подкопнул, с краешку.

– Ага! Два куста подкопнул и принес ведро картошки!

– Ну, картошка реально большая… – Олег сыто зевнул. – Надо будет завтра остатки с тушенкой заварганить, самое оно будет!

– Ага, да хозяина поля найти, хоть спасибо сказать, что спас от голодной смерти двух героев-вертолетчиков, которым гречка с тушенкой уже поперед всего горла стоит! – Рассмеялся я, в очередной раз давая себе зарок найти интенданта и засунуть ему банку «Гречневой каши с говядиной», поперек дырки, в жопу!

Нет, я понимаю, что «единообразие» в армии решает множество проблем, но…

Блин, не гречкой же единой!

Хорошо, хоть комэск, великой души человек, дал денег из НЗ и мы затарились тушенкой и прочими консервами, прямо в наглую, в Венгрии, приземлившись вечерком на парковку перед каким-то оптово-розничным складом.

В принципе, могли и не платить, но…

Совестливые мы, честные…

А вот интенданты наши и прапора…

– Вернусь – побью, падлу! – Пообещал в унисон моим мыслям, Олег. – Как ДРГ-ники учили, резиновым шлангом, замотанным в мокрое полотенце!

Да-а-а-а…

Наша встреча с ДРГ, это вообще какая-то странная штука была!

Четверо худеньких пареньков и три девушки, одна из которых, гм, по объемам делала всех пятерых, вместе взятых, нарисовались на резервной точке подскока почти перед самым вылетом и пришлось двум машинам давать кругаля и «закидывать» коллег по шумоделанию в маленькую деревеньку, откуда наши дорожки разошлись.

Дорожки разошлись, а вот разговоры и лица – остались в памяти.

Интересно, как они там?

– Слушай, а чего это наших все-таки до сих пор нет, а? – Олег, вот же душа неугомонная, перевернулся со спины на живот и уставился на меня. – Мы же тут уже часов семь прохлаждаемся…

– Тебе-то чего? – Я зевнул. – Солдат спит – служба идет.

– Нет, ну интересно же! – Олег прищурился. – Вот у тебя же явно варианты есть, с чего это за нами до сих пор не прилетели! У тебя же всегда и на все есть варианты, а?

– Ну, Олежечек… – Я снова лениво зевнул. – Во-первых, мы тут не легально, так что меня больше волнует, с чего бы это тут нет «наших соседей в полном боевом», чем наших с цветами и медом. Во-вторых, из-за нашего «перелета» сейчас могут вестись совсем не шуточные баталии, сам понимаешь, шороху мы навели сладкого, так что за нашей кровью они далеко пойдут. В-третьих, сейчас наши могут договариваться с братьями по пюрешке о нашей экстрадиции. В четвертых, мы, кстати, сейчас вообще можем быть в роли подсадных уток, а вокруг нас целых две страны ловят всякую шушеру, от наемников, которым за нас могли чего пообещать, до местечковых предателей, которые чтобы свою лояльность демократии продемонстрировать родных не пожалеют. Ну, и как «куп де гра», может, они с нами и пытаются связаться, да только вот у нас тобой рация-то тю-тю, совсем…

– Тогда, на всякий случай, спим по очереди… – Олег проникся моими вариантами развития событий и резко принялся проверять свою любимую «двадцаточку», из которой довелось пострелять всего-то пяток раз.

– Тогда… Я – первый! – Я нагло свернулся калачиком и отрубился.

Во сне снилось, что нас снова обложила свора недомерков, которых и боевыми вертушками назвать-то нельзя было, но вот было их откровенно дохрена, а толпой, как говориться, и батьку легче забороть!

Так что пришлось, пришлось и во сне покрутиться, нагло пользуясь своим вампирским чутьем, своей реакцией и выносливостью, чтобы выбраться из заварушки пусть и с покоцанной шкуркой, но – живыми!

– Кореец… Твоя очередь… – Олег дождался, когда я встану, перехватил калаша по удобнее и пошел спать в кабину, извращенец!

Хотя…

Там точно нет мелкой живности…

Дождавшись, когда Олег расслабленно захрапит, прикрыл глаза и растаял туманом.

Интересно получалось…

Вроде как нами и интересовались даже, причем совсем недавно, но вот прямого интереса нет.

Судя по «отголоскам» из наших вертушек, до границы добрались все, живыми ли, целыми ли – не скажу, но метки бились хорошо, ровно, так что, надеюсь, это только нам так повезло, нарваться на эти «еврокоптеры»…

А еще…

Еще, где-то в картофельном поле билась чья-то жизнь, точнее – две жизни занимались с азартом деланием третьей.

«Собравшись», подкинул дровишек в костерок и поставил на огонь котелок – побаловаться чаем так захотелось, что аж спасу нет!

Пока вода закипала, пока настаивался чай, ловил себя на мысли, что не могу поверить в то, что все кончилось.

Что все кончилось, если честно не только благодаря ракетам, но и благодаря нам!

И, наверное, благодаря нам даже больше, чем благодаря ракетам – ракеты просто падали с небес, а мы…

Мы несли ужас!

Да и как иначе, если для этого мы шли в эти «страны» – нести ужас.

Нести так, чтобы отныне и впредь, любой политик открывший рот на соседа, получал бы по мозгам от собственного народа, твердо помнящего, что вертолеты могут прийти из ниоткуда, оставить свой неизгладимый след и исчезнуть в никуда!

И чтобы мысль: «Ведь они могут и вернуться»! в головах соседей держалась намного дольше, чем рабское «Хайль Гитлер», которое у них пока еще бродит в крови.

Ну, а как забудут…

Там уже не вертолеты, надеюсь, полетят…

Я прихлебывал горячий чай и мечтал об рассвете…

… И пришел рассвет!

Яркий-яркий!

Звонкий-звонкий!

А наглый заяц, лопоухий поганец, в наглую обжирал траву под брюхом «Нивы», демонстрируя то ли нездоровый пофигизм, то ли феноменальную непуганность!

Да еще и здоровый, зараза!

Шуганув серого камушком, разогрел гречку и принялся за завтрак, предвкушая, что оставшуюся часть дороги добью, если все будет нормально, часа за три, а там уже и цивилизация, глядишь, начнется!

Жаль, цивилизация так и не началась ни через три, ни через пять часов!

Просто, в какой-то момент, объехав уже изрядно подгнившее ограждение с остатками ржавой колючки, я подъехал к когда-то белоснежному названию города и встал, как вкопанный.

Встал, пытаясь понять, так что же все-таки не так?!

Не так с этой дорогой, через которую уже в наглую росли молоденькие деревца!

Не так с природой, выглядевшей так, будто последние пару десятилетий ее совсем не беспокоили люди, не так с воздухом, в котором висел странный привкус опасности и страха.

И, как назло, сеть в этом месте, совершенно не работала!

Заправившись «гематогеном», покатился по заросшей дороге.

Километр…

Три…

Семь…

Я на окраинах города!

Города, блин, призрака!

Пустые дома, с черными провалами выбитых окон.

Ржавые заправки.

Пустой аэропорт с похрустывающей под ногами, стеклянной крошкой…

Здоровенные собаки, провожающие меня настороженными взглядами.

Да что тут вообще случилось?!

На центральной улице – столпотворение битого автолома и развернувшийся поперек путей, бело-синий трамвай.

Мост…

Гм…

Творение далекого СССР пережило не только сам СССР, но и весь город!

Асфальт, конечно, так себе, но сама конструкция, как это не странно, стоит незыблемо, разве что в самом конце моста разошелся температурный контур, открывая провал в бурные воды, но…

Это-то меня точно остановить не сможет!

Переехав мост, оказался и вовсе в каком-то бредовом кошмаре!

Не будь полного привода – пришлось бы дальше тащиться и вовсе пешком, а так, пробившись через метровой высоты наносы грязи, снова выкатился с центральной, забитой грязью и кусками поваленных деревьев, улицы, на боковую.

Там тоже не очень быстро все получалось, но…

Еще поворот и, под радостный вопль – Помню ведь! – выехал на дорогу, ведущую к моему любимому по детству, волшебному в памяти, месту!

Проехав мимо так и застрявшего на выезде из депо, еще советского, квадратного, трамвая, вздохнул с облегчением.

Жаль, недолгим…

Дорога – осталась, а вот домов вокруг нее – нет!

А ведь я точно помню обычные, серые, пятиэтажки-панельки!

«Н-да-а-а-а… Может, все-таки стоило свериться с картами, да и вообще, глянуть, как тут история развивалась за последние сорок-то лет моего отстутствия!»

Чуть не сбив перебегающую в неположенном месте, здоровенную собаченцию, начал понимать, что случилось что-то не только ужасное, но и… Так до сих пор и не исправленное!

Еще два километра и, вместо привычной по детским воспоминаниям плотины – огромная дырка на ее месте.

Вместо белых стен – прокопченные и блестящие стеклом, скалы!

Добравшись до автобусного пятака-конечной, вышел из машины вздрогнул – на месте бывшего водохранилища – глубокое каменное корыто, по дну которого снова катит свои воды по привычному руслу, старина-Иртыш!

Привычно поискав взглядом тропинку, не нашел и распался туманом, чтобы собраться на вершине горушки, с которой было так мило и одухотворенно любоваться водной гладью.

А теперь…

Теперь тут стоял тяжелый гранитный валун, к которому на четыре костыля была прибита стальная пластина с надписью на трех языках…