Текст книги "Корм вампира (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 51 страниц)

Глава 25

****

Морпехи могут драться и сквернословить. Веровать в Бога и не бояться ни одной стороны – ни Света, ни Тьмы. Они даже могут быть хорошими ребятами, в конце концов. Но, вот чем они не могут быть – они не могут перестать быть морпехами. Морпехи, это наши ВДВ-ники.

Хотя, нет…

Зря я их на одну досочку поставил. Ведь я толком не знаю ВДВ-ников, а из морпехов знаю одного Бена, а этого слишком мало, чтобы разбрасываться сравнениями.

Но, думаю, и среди тех, и среди других есть уникальные личности.

Вот, Бен, например, уникальнейшая личность, доложу я вам!

Хоть уже и шестой десяток разменял, кобелино чумазая, а все на него женщины заглядываются!

И учиться ему не лень.

И жиром, Аркан так и не заплыл, до сих пор с легкостью сдавая офицерский норматив и посмеиваясь надо мной, при этом.

И учить – умеет, тут уж нет шансов врать, ибо – умеет, и все тут.

А вот врать – не умеет.

И не учится.

И проверять женщину "до того, как" – тоже – не умеет, вечно втравливая себя и опосредованно, меня, в какие-то передряги. А иногда, не только меня, втягивает в неприятности, со своими знакомствами женского пола.

Так что, плюсов у него, ровно столько же, сколько и минусов, что и называется балансом в личности.

И если эта "сбалансированная личность" сейчас мне не откроет дверь, я ее, эту самую дверь, к хренам собачьим, выломаю!

А потом пойду ломать "сбалансированную личность", хотя мне это вряд ли удастся, конечно, но я приложу все усилия!

"Ну… Получи, фашист, гранату!" – Я сделал шаг от двери, почесал нос и на выдохе саданул дверь ногой, в районе замка, с хрустом выламывая косяк и распахивая дверь. За которой сидела замотанная в белую простыню, быстро становящуюся красной, симпатичная женщина, лет тридцати-тридцати пяти, с растрепанными волосами цвета "синяя слива", широко распахнутыми синими глазами, сплющенным носом, из которого кровь текла на простыню и странно вывернутой рукой, с пальцами, торчащими во все стороны.

Посмотрел на дверь, на косяк и присвистнул – целенькие!

Значит, хрустело не дерево.

Женское лицо на глазах приобретало синюшный оттенок, наливались круги вокруг глаз, а простыня становилась все ярче и ярче.

Рот повторял рыбьи движения, не выдавая ни звука – надеюсь еще на пару минут, пока я ей, хотя бы пальцы не вправлю… Иначе, компаньон меня точно грохнет!

– Руку покажи! – Потребовал я и женщина протянула левую, неповрежденную. – Правую, руку…

Такое же безропотное подчинение, с глазами разумного существа, находящего в состоянии грогги. Ну и славно!

Рывком вправил пальцы и едва успел отпрыгнуть в сторону: женщина, из положения сидя, попыталась…

Влепить мне пощечину!

А потом – заорала!

Страх, боль, испуг и злость придали ей сил, пробились через шум воды и были услышаны Арканом, выскочившим из душа "налегке"…

С "кольтом" в правой руке и тяжелым ремнем – в левой.

Спасибо женщине, за ее несостоявшуюся пощечину!

Не сделай я шаг назад, открывшаяся дверь ванны теперь прилетела бы уже мне и, совершенно не факт, что я отделался бы так же легко и просто, переломом и синяками. А так – дверь открылась, прикрывая меня от испуганно-разъяренного морпеха своей деревянной сутью.

– Что? Кто? – Бен увидел сидящую женщину, распахнутую входную дверь, сложил два и два, получил пять и рванул на выход, в надежде догнать обидчика своей новой пассии и пристукнуть, а лучше – пристрелить.

Догонять он собрался все так же, "налегке".

Все это мне было отлично видно в висящее напротив, зеркало.

Женщина замотала головой и протянула любовнику руки, останавливая.

– Кто это был? Ты его рассмотрела? Опознать сможешь? – Бен остановил свой полет души и опустился на колени. – Я же просил тебя! Не подходи к двери! Не открывай дверь никому, кроме меня и моего компаньона!

"Что я там орал, прежде чем дверь пнуть? "Бен открывай, компаньон пришел?!" Н-да… Вот она проблема слова "кроме"… Маленькое противоречие, и столько крови!" – Я оценивал ситуевину максимально здраво, готовясь получить от напарника, за "нечаянно", по полной программе.

Вполне заслуженно, по полной программе. Будь я менее зол – услышал бы звук открываемого замка, и дверь пинать не пришлось бы…

Увы, подтверждение пословицы "история не признает сослагательного наклонения" сидит прямо за дверью.

– Бен, я правда, нечаянно! – Я осторожно начал закрывать дверь ванной, готовясь в любой момент отпрыгнуть и взять руки в ноги, спасая свою жизнь. – Прости, совсем не хотел…

– О! Олег, ты вовремя! Ты никого не видел в коридоре? Мимо никто не пробегал? – "Стекло" оторвался от женщины и засыпал меня ворохом вопросов.

– Бен! – Я поднял руки, останавливая листопад вопросительных знаков, свалившийся на мою многострадальную голову. – Бен! Стоп!

Аркан замер, подозрительно выгнув бровь.

Я вжал голову в плечи и закрыл глаза, бросаясь в омут сразу, иначе потом будет еще хуже.

– Бен, это я стукнул твою гостью. Случайно… Она дверь открыла, а я ее ногой…

– Женщину?! Ногой в лицо?! – Аркан клацнул зубами, закрывая рот. – Ну, ты и… Монстр!

– Да не ее! Дверь я ногой саданул! Дверь! – Я открыл глаза. – Простите, мисс…сис…

Кулак морпеха, таки, прилетел мне в челюсть.

Только прилетел как-то слабо. Больше отмечая удар, чем причиняя боль.

– Гы-хды… – Пискнула женщина, подскакивая на ноги и повисая у Бена на руке. – Не…

Да… Разговаривать со сломанной челюстью – это целое искусство, постигать которое лучше всего заочно. А затем, сдав зачет, забыть и больше никогда не вспоминать. Никогда!

В завертевшейся суете оказания первой помощи, рассыпания в извинениях и объяснениях, едва не забыл, из-за чего начался весь сыр-бор, окончившийся сломанной женской рукой, носом и челюстью. Был еще ушиб пятой точки, если судить по тому, как женщина усаживалась в мягкое кресло, но, может быть это был и вовсе не ушиб, а какая иная травма – к филейной части своей новой "суженой", Аркан меня не подпустил.

А начался кавардак с того, что ко мне в номер постучался некий чин и потребовал росписи в армейской ведомости. В синих клеточках которой значились сданные на "безвозмездной основе" боеприпасы и оружие, намародеренное нами в городе, которого больше нет на карте.

Чина я выставил – что толку требовать объяснений с того, кто и сам – мелкая сошка. Встретившийся Вродек добавил радости, поздравив с первым офицерским званием, увернулся от кулака и сделал ноги, видя, что я не в полном адеквате.

Вот и пострадала, выходит, невинная душа, за деяния своего любимого, сидящего напротив меня и тянущего резину.

– Бен… Что за хрень ты сделал? – Женщина что-то пискнула, но речь сломанночелюстных я не понимаю, и учиться не собираюсь. – С чего наши трофеи, оказались под замком у города? Без оплаты, даже чисто символической? Ау?

– Не все на деньги считается… – Вздохнул морпех и с этим утверждением хрен поспоришь, согласен. – Мы заключили с Эрнестом договор. – Им все оружие и взрывчатка, а нам – полное доверие. И… Свободное пространство, место для маневра, под защитой целого города.

– Бен… Ты – дебил! – Вынес я вердикт, внимательно выслушав ответ. – Что нам проку с их доверия? С их свободного пространства? И их защиты? Я, вот теперь, им не доверяю. Свободное пространство у них липовое. А защищать они будут, в первую очередь – себя. Но – твоим и моим оружием. И нашими жизнями.

Я встал из-за стола и вышел из номера, осторожно закрыв за собой злосчастную дверь, украшенную пыльным отпечатком моего ботинка, в районе замка.

Спустившись в зал ресторана, заказал себе порцию мяса у хорошо знакомого официанта, при виде меня слегка взбледнувшего, но храбро себя перебарывающего, что непременно отразится на его чаевых.

Столик я выбрал в самом углу, как можно дальше от всех гомонящих и насыщающихся, людей. Обед, как ни крути. Зал заполнялся, а мой заказ все еще оставался где-то на кухне, совсем не радуя.

– Извините, у вас есть место, можно я к вам присоединюсь? – Молоденькая брюнетка, с волосами, собранными в "конский хвост", росточком в метр с кепкой и карими глазами, замерла, дожидаясь моего ответа.

– Да, пожалуйста. – Я не поленился встать и отодвинуть стул, помогая ей сесть за стол.

– Меня зовут Фина. – Девушка быстро выстрелила глазами, ожидая хоть какой-то реакции.

Ага. Единственная реакция, которая у меня сейчас наблюдается – злость. Злость на весь мир, так что… Не дождетесь!

– Очень приятно. – Я попытался изобразить нечто, напоминающее улыбку, но получилось совсем не очень – девушка уткнулась носом в меню, избегая даже смотреть в мою сторону.

За что ей – низкий поклон!

– Ваш заказ будет через 10 минут! – Парнишка поставил передо мной тарелку с легким салатом и огромную чашку свежесваренного кофе. – Это от Мэтра Лео. Он помнит ваши предпочтения и просит извинить за задержку. Что будете заказывать вы, мисс?

У мисс, от услышанного, проснулся интерес к моей персоне и едва официант ушел, брюнетка перешла в атаку.

Пришлось срочно делать вид, что я просто поглощен пожиранием салата, кстати, и вправду очень вкусного.

Жаль, салат закончился намного раньше, чем интерес девушки и на пару вопросов пришлось ответить.

После этого официант принес ворох салатиков девушке и огромную тарелку, накрытую серебристой крышкой – мне.

– Приятного аппетита! – Парнишка поднял "колпак" и мой мозг отключился, едва носа достиг аромат свежего мяса, специй и приправ.

Кажется, жизнь начала налаживаться!

Даже если с Беном придется расстаться – что же, жизнь на месте не стоит. Жаль, но у меня есть и своя родина, даже две! И, вполне возможно, я им очень нужен. Именно сейчас.

Я всегда был любителем пожрать. "Под еду" мне всегда легче думалось, планировалось. Читалось быстрее и представлялось намного ярче, чем, даже если читать "ужастик" ночью, в постели, в домике, стоящем на настоящем болоте!

Гневного взгляда девушки я не замечал, наслаждаясь чудом кулинарного мастерства, заодно и погрузившись в раздумья.

По здравому размышлению, получалось, что Бен не так уж и не прав. А злюсь я оттого, что решили все без меня.

Девушка вновь блеснула глазами и тут я не выдержал.

– Девушка…

– Фина!

– Фина. Вы-вегетарианка?

– Да! – Гордо выпятила подбородок, брюнетка. – А что, это проблема?

– Хм… Если вы не научитесь уважать чужой выбор – да. Для вас. – Я отставил в сторону пустую тарелку и прислушался к собственным ощущениям.

В животике было тепло и уютно.

В голове – спокойно.

Самое время допить кофе и уйти, не связываясь с теми, кто в попытке доказать свою правоту, отказывается слышать других. Просто допить кофе и уйти.

– Выбор вампира… – Фина хмыкнула. – Что они, что вы – в чем разница? Чем вы, пожирающий мясо животного, лучше вампира, пьющего нашу кровь?!

Я откинулся на спинку стула, принимая вызов и обдумывая ответ.

– Знаете… А, ведь вы правы – я действительно – лучше. – Я сделал глоток остывающего кофе и потянулся за сахаром. – Намного лучше, Фина. Я не живу в доме – построенном куриными лапами. Я не слушаю музыку – созданную коровами. Я не восхищаюсь картинами – нарисованными свиньями. Не разрушаю города, построенные овцами. Не пользуюсь оружием, созданным крабами. Я – лучше. И я, даже в отличии от вас, не нуждаюсь в самоутверждении. Мне нет радости лезть в тарелку к другому человеку, чтобы указать, что он – такой бяка. Я просто ем мясо. Радуюсь жизни.

– Вы убиваете себе подобных!

– Лошадь мне не подобна. Так же, как и трава, съеденная вами, вам не подобна. Иначе – я разговариваю чем-то, что относится к растительному миру, и, следовательно – неразумному. Либо, не проявляющему свой разум таким образом, чтобы быть понятым другими.

Увы, девушка, уже заряженная на ссору, меня не услышала.

Это и есть беда всех неофитов. Они не слышат. Совсем не зря, святая инквизиция пополняла свои ряды именно "новообращенными" христианами, самыми жестокими и бесчеловечными. Они доказывали всем окружающим, что их выбор – верен, их вера – крепка, а прошлое – лишь заблуждение. Фанатик никого и никогда не услышит. И не важно, религиозный он или пищевой. Его главная цель – доказать. А мнение других…

Я допил кофе и помахал рукой, подзывая официанта.

Жизнь неоднократно доказывала мне лишь один непреложный факт. Факт, существующий вне зависимости от нашего желания или мировоззрения. Мы умрем. Вот это – факт. А все остальное – лишь наше собственное мнение.

– Ваш счет оплачен! – Официант положил передо мной тонкий белый конверт, без единой надписи. – Спасибо за…

– Было очень вкусно и потрясающе познавательно. – Перебил я парнишку, взял конверт и направился к выходу, оставляя за собой недовольно пыхтящее существо, что могло быть очень симпатичным, исполняй оно одно-единственное правило общежития: "Не лезь со своим уставом, в чужой монастырь!"

В последнее время мне стали сниться сны. То яркие и цветные, то фантастически черно-белые, как фильмы моего детства, как "Тайна двух океанов", как "Семнадцать мгновений весны".

Они переходили из ночи в ночь длинными сериалами, иногда связанными между собой логикой и сюжетом, а иногда – лишь присутствием или мельканием одной-единственной личности.

Личность эту я назвал для себя "Полковник с крабом" и сны, с его присутствием, старался тщательно запоминать, чтобы после, на пробежке, проанализировать все еще и еще раз.

Мое психологическое эго, опыт и круг общения превратили "вьюноша бледного, со взором горящим" в очень противоречивую личность. С одной стороны, критическое мышление, а с другой – видение того, о чем говорят многие, но вот видят ли они на самом деле… Думаю, нет.

Не красив человек.

Не умен человек.

Полон противоречий и лжи.

Тем и берет, тем и симпатичен мне тот, кто откладывает в сторону свою точку зрения, просто и спокойно выслушивая мою.

Тем и противен тот, кто "продавливает" себя через фильтры, громогласностью, апелляцией к первоисточникам и старательным доминированием типа "я – умнее".

Возле двери моего номера вертелся Вродек, которого я искренне послал… К Бену.

И захлопнул дверь у него перед носом.

В отличии от номера Бена, зеркало у меня было только одно и крепилось к внутренней части дверцы шкафа, открываемого по старинке, на петлях, а не по новомодному – сдвигаясь на направляющих.

Мне – нравилось, несмотря на то, что отъедалось свободное место и повышался риск травматизма.

Было, было в этом какое-то странное ощущение, что именно так и надо, так и должно быть. Что открытая дверь – это правильно!

Может быть, что-то не так со мной и в мою психологию попал кот-котофеич, не переносящий закрытые двери?

Из зеркала на меня смотрела моя новая, молодая и уже побитая жизнью, рожа. Зеленые глаза, блестящий череп. Старательно выбритый и брезгливый вид полного человека, видящего проблему, но не понимающего, как ее решить.

Зазвонивший телефон я старательно проигнорировал, а когда он наконец заткнулся – снял трубку и положил рядом с аппаратом.

На входную ручку двери повесил транспорантик "Не беспокоить" и занялся поиском решения.

То есть улегся на кровать и заснул.

"С бедой надо переспать." "Утро, вечера мудренее."

Где-то там, в глубине мозгового вещества, отвечающего за все мыслительные процессы, сознательные и подсознательные, мелькали уже готовые ответы. Простые и сложные. С чувством юмора. Завистливые. Логичные и совсем оторванные.

Выбирай любое и действуй.

Но вместо этого, почему-то жутко хотелось спать, словно короткий разговор с девушкой высосал из меня все силы и теперь организм старательно восстанавливался.

Каким-то краем сознания-уха я слышал долбившегося в номер Бена, отчаянно ругающегося и перепирающегося с Вродеком и администратором, не могущим открыть замок.

Так они меня достали своим шумом, что я сильнее сжал глаза и представил, что никакого шума нет. Что вокруг – фрески на стенах. Под ногами – мозаика, а над головой – расписной купол. Солнце пробивается через наборные, разноцветные витражи, падая на пол яркими картинами жития и странствия.

В этом зале не молятся.

В этом зале – встречаются!

Встречаются с любимыми, ушедшими за край, как это сделал я.

Встречаются с теми, кто может ответить или задать – вопросы.

Встречаются со своими страхами.

Сюда приходят, когда дальше идти некуда.

А я прихожу сюда не за этим.

Я прихожу – любоваться.

Светом, мозаикой, куполом.

Пол позади меня растаял и появилась женская фигура. Выпластала свои крылья и замерла, чуть нависая надо мной, словно требуя ответа, на не заданный вопрос.

Не дождавшись, она вновь скорчила свою стандартную, уже набившую оскомину, скорбную мину и пропала, оставляя меня в том приятном одиночестве, когда видеть кого-то, уже наказание.

Я не жалую ангелов. Вечно от них какие-то проблемы, которые приходится решать простым смертным. Скажу больше – я вообще не жалую "верхние силы". Возможно я – Конан-варвар, что переродился в этом диком мире, с одной единственной верой – в себя! И мой покровитель, Кром, однажды подмигнув, распластался в потоке тысячелетий, привычно оставляя своего питомца на волю волн и ветра.

В себя пришел мокрым от пота, голодным и принявшим решение.

Рановато мне еще пока валяться в кровати, одетым.

Стянув потную одежду, набрал в ванну воды, и, найдя в баре бутылку водки, сделал добрый глоток перед длительным "заплывом".

Жалея, что кроме стандартной библии, читать больше нечего, выключил в ванне свет и со стоном распластался в горячей воде.

Как это здорово, принять решение.

Даже не правильное.

Я улыбался черному потолку, с которого на меня скалились монстры, угрожая прыгнуть и растерзать.

Но, не прыгали. Видимо боялись свариться в горячей воде…

Потом, все-таки, прыгнули!

Только почему-то со звоном стекла и совершенно не попав в воду!

Ну, раз не попали, то и суетиться я не стал, откровенно забив.

С утра меня ждал короткий разговор с Арканом, по завершению которого начнется новая страничка в моей жизни.

И я готов ее открыть! Будь моя воля посильней, а лень, наоборот, послабей, я уже бы открыл эту страничку. Не став ждать утра, разговора и всего, что может за этим последовать.

Звери прыгнули еще раз, топчась по стеклу и стуча в двери ванной комнаты. По-моему, чьей-то головой. Пустой, но очень тяжелой. Гулкое эхо прогулялось по ванной и утихло, растворившись в вентиляции.

Люблю я вот это "пограничное" состояние!

Ругая администрацию гостиницы, что не предусмотрели возможность включения света изнутри, на ощупь нашел полотенце, вытерся и обмотался, готовясь к чему-то новому, феерическому и… Открыл дверь.

И вздрогнул!

Вопль боли стукнул по мозгам, словно я во второй раз, кого-то ударил дверью!

Выйдя из темноты на свет, щурясь и прислушиваясь, замер.

– Кто ванну проверял? – Мужской голос перебил вопящего от боли своим командирским тоном. – Кто, во имя всех… Проверял ванну, я спрашиваю?!

– У-у-у-у-у, я-а-а-а… – Проныл некто. – Темно там было. И никого не было!

– Тогда, кто на пороге стоит, кретин!

Зрение вернулось, настроилось и…

Люди в форме, рассыпавшиеся по моему номеру, ковырялись в моих вещах.

Один из них рылся в карманах куртки, другой – прижимал к груди окровавленную руку.

Еще двое высыпали мои вещи на кровать и что-то в них искали.

Мир сжался до размеров спичечного коробка, до маленького окошка, окруженного красной пеленой.

"Ну, все… Я вас не звал…"

Пелена взорвалась…

Мир остановился, замерли смешные человечки в форме, с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами, с медленно расширяющимися зрачками. Один начал поднимать руку, с зажатой в ней ручкой – моей, ручкой! – и в следующее мгновение она уже торчит у него из пробитой насквозь, ладони.

Пока я не хочу убивать, хотя мое тело – требует. Это точно не мой инстинкт – это инстинкт именно тела, с вбитым в него поколениями, правом на частную собственность. На ее принадлежность и неприкосновенность…

Очень тяжело остановить человека, весящего под две сотни килограмм, набравшего скорость и не чувствующего боль. По крайней мере, у этих четверых – не получилось.

Сыграла существенную роль и моя нагота – полотенце, да еще и влажное – страшное оружие, можете мне поверить. А если не верите – посмотрите вон на того парня, валяющегося под креслом с выбитыми из сустава, плечами.

Поверьте, это очень больно!

Мир, с щелчком, вернулся к обычному зрению. Пропала красная пелена и номер наполнился стонами и проклятьями.

Стонал тот, с окровавленной рукой. Проклинал – с ручкой в ладони.

Остальные молчали, демонстрируя отсутствие сознания.

– Ты вообще – кто?! – Мужик с ручкой смотрел на меня с таким ужасом, словно понимал – смотрит он только чудом.

– Хрен, в кожаном пальто… – Я быстро оделся и достал из сейфа, спрятанного в шкафу, "коготь". Накрутил на него глушитель и выглянул за дверь номера. Поправил табличку "не беспокоить" и закрыл плотно дверь.

Хрустнули под ногой осколки зеркала, протяжно и злобно.

– Эй, эй! – Мужик понял, что я сейчас буду делать. – Мы, вообще-то, из полиции! И – при исполнении!

– На том свете – зачтется! – Утешил я его, легко поднимая на ноги и толкая в кресло. – Какого хрена надо полиции в моем номере?

– Ну да… – Мужик смерил меня взглядом. – Одежда точно ваша…

– Ручку в глаз воткнуть? – Любезно поинтересовался я. – Или сразу – в жопу?

– Ваш друг вызвал полицию, дверь в номер была открыта, разбито зеркало, в ваших вещах кто-то, по-видимому, рылся…

– Я даже видел, кто… – "Коготь" сказал "щелк" и маленькая дырочка точно между ног, заставила мужчину сжаться в комок. – Сиди смирно!

На удивление, хоть полицейских я и повалял, но вот столик с телефоном, остался стоять на своем месте. И даже телефон работал!

– Бен… Зайди ко мне в номер. – Попросил я и положил трубку, не собираясь выслушивать все, что компаньон… Или Бывший компаньон, мне скажет.

– У меня есть право… – Начал мужик, но поймав мой взгляд, решил оставить это право до лучших времен. И правильно сделал, между прочим. Не то у меня настроение.

Привычный стук в дверь – три быстрых, два с трехсекундным интервалом – и Бен у меня в номере, смотрит на поле боя большими глазами.

Ну да, ну да… Одно дело резать тупых Младших, другое – четверо тупых полицейских. Правда, еще пока живых.

– Вызывал полицию? – Я ткнул "когтем" в сторону уже успокоившегося мужика, заматывающего руку носовым платкам. – Вот теперь и сам с ними разбирайся! И вообще… Знаешь, компаньон… На этом наши дорожки разбежались. Я искренне жалею, что сам убедил тебя связаться с Траннуиком и его Повелителем. Как говориться… "Благие намерения…"

Я мысленно прикидывал, что надо с собой взять, радуясь, что вот так, быстро и просто, принятое решение стало – исполненным решением. В одиночку, за недельку, доберусь до знакомой сосны, выберу необходимое, оставляя компаньону его долю, да и пойду своей дорогой.

Детство кончилось, пора улыбнуться новой дороге.

– Ик. – Сказал Бен, пятясь от меня. – Чур, меня…

Кажется, зря я улыбнулся…

"Чуроваться" "Стекло" научился от меня, еще на острове.

– Олег… Я, правда, волновался. – Бен встал у меня на пути, но стоило выгнуть бровь, как он прижался к стене. – Зашел, а у тебя на полу зеркало разбитое, кровища, а тебя и нет! Полицию вызвал…

– Бен. Я очень признателен тебе за заботу. Но, знаешь… Мне очень не нравится, когда меня обворовывают. И не важно, делают это люди, обличенные властью или просто – люди. Воровство, как его не прикрывай высокими словами, остается воровством. Предательство – предательством. Глупость – глупостью. Ты заключил договор, тебе и отдуваться.

За время моего монолога я успел собрать то немногое, что принадлежало мне, и теперь стоял у шкафа, с отломанной дверцей, натягивая верхнюю одежду.

Похлопал себя по карманам и достал с верхней полки длинный сумарь, опечатанный при входе в город – личное оружие. "А вот с патронами у меня, теперь, будет проблема…" – Признался я, сожалея о потере. – "Да и хвост на все!"

Раскрыв сумку, выложил из нее "лишнее", оставив себе охотничий минимум, плюс родной "калашников", с подарочным обвесом.

Остальное – тлен. Выживу – лучше будет. А не выживу – и на фиг не надо будет.

– Вас из города не выпустят… – Раненый полицейский замер на выходе из комнаты, чуть бледный и покачивающийся, но упрямый. Случись знакомство при других обстоятельствах – возможно и подружились бы… А так…

– Ручку можешь себе на память оставить! – Подмигнул я, закидывая за спину, по очереди, рюкзак с вещами и вешая на плечо, сумку с оружием.

– Олег… – Бен вздохнул. – Ну, куда ты, на ночь глядя, правда? Как ребенок малый!

– Лучше свободный маленький ребенок, Бен… Чем, старый раб, славящий своего Хозяина. – Я распахнул входную дверь и замер, разглядывая стоящего на пороге Эрнеста Талля, в окружении своей свиты.