Текст книги "Корм вампира (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 51 страниц)

Глава 6

****

Месяц пролетел незаметно, спокойно и тихо. Если бы не отчаянно-порнографические сны, что снились ночь через ночь, выматывая физически до полного истощения, так и вообще можно было сказать, что жизнь наладилась и встала на привычные рельсы.

"Стекло" старательно крутил на турнике "солнце" и радовался теплу и свету.

Кто сказал, что жизнь после 60-ти катится стремительно к закату?

Нет, всегда есть выбор: или ты скулишь, или ты прешь. Некоторые умудряются совмещать, но держаться от таких надо как можно дальше – занудят до смерти, выпивая твои силы, поплачут на твоей могилке и пойдут дальше плакаться, что раньше и трава была зеленее, и деревья выше, и девки из реки выходили мокрыми, а не влажными…

Ругнувшись, Аркан разжал ладони, сделал кувырок и опустился на землю легкий, как перышко.

Глянув на свои оттопырившиеся спереди штаны, признал победу физиологии над силой воли и разумом – одновременно – и поплёлся купаться в небольшую бухточку, которую облюбовал еще при первом посещении родной базы.

И пусть теперь справа от песчаного пляжа крутилась витая корзина автоматической станции наблюдения, гордо оседлав каменистый холмик, ему это совершенно не мешало.

И далеко для вредных излучений, и блестит в лучах восходящего светила очень забавно, словно солнышко из корзинки выбирается.

Ничего не поделаешь, даже среди морских пехотинцев попадаются поэтичные натуры, видящие всюду символы и знаки, красоту атаки и покой с ложкой в руках или планшетом, после отбоя.

Писать писем Бену было некому – родители, счастливые тем фактом, что сыночек не полез в банды, а сразу в армию, тихо отошли в мир иной, оставив из наследства старый дом в штате Мичиган да малую кубышку денег, большей частью из тех, что он сам им и присылал.

Валяясь в госпитале с тремя пулями в животе и одной в руке, на похороны солдат не успел. Зато, с удивлением увидел среди домашней корреспонденции, похоронку на самого себя.

Стряпчие попытались нажиться на его деле, но тут вмешалась военная прокуратура и Бен впервые увидел, как стремительна может быть расплата и зряча Фемида, если ей приставить к виску пистолет большого калибра. Подкрепленный десятком морских пехотинцев, что служили вместе не один год.

Соседи так и не знали, как намолиться на парня, давшего укорот совсем "не маленькому дяде", претендовавшему на их спокойную улочку.

Через полгода, Бен все же продал свой дом, но семейной паре отставного сержанта и трех его детей, поступающих в колледж.

"Не маленький дядя" поседел, когда в гости пришли четыре здоровенных лба, отрезали ему ноги и скормили их, его собственным доберманам, которыми он так любил травить местных бомжей.

Охрану они скормили чуть раньше, запустив за глухой забор полный комплект "зубастых и когтястых", начиная от мелкого крокодила и заканчивая пумой.

Десяток крокодилов потом вытаскивали из канализации всего "богатенького" района силами копов и армии. Больше армии. Пистолетные пули полицейских пистолетов плохо приспособлены пробивать щитки старейших земноводных. Злых и очень голодных, земноводных – ведь богатеи такие скряги, что даже собак держат впроголодь.

Знавший всю эту эпопею из переписки с соседями и бывшим сержантом, Бен был полностью недоволен. На его взгляд, стоило прихватить из того бродячего зоопарка, на время, разумеется, всех гиен, носорога и буйволов. Гориллу тоже стоило взять, для отвлечения внимания напялив на нее что-нибудь приличное и слегка побрив. Для конспирации и озлобления, как это делало одно из племен, которое морпехам приказали "усмирить, разделив на ноль".

Математическую истину, что на ноль делить нельзя, в штабе не знали, а морпехи познакомились с разъяренными человекообразными, едва успев эвакуироваться. Места в вертолете хватило на всех пятерых. Из трех десятков, что весело летели на операцию деления.

По джунглям прошлись пулеметами, напалмом и ракетными установками, но… Попасть за 20 метров отравленной стрелкой по голой коже, для дикаря вовсе не проблема, а ходить затянутыми в кевлар, в душных джунглях – проблема еще та!

Улыбаясь про себя, Аркан проверил ловушки и стал обладателем пары рыбин и невесть как залезшего в корзинку, краба.

Нельзя сравнивать морского пехотинца и "зеленого берета" – разные виды работ требуют разного инструмента.

Рыбу Бен решил завялить, а вот краба надо срочно варить!

Трусцой поспешил к себе домой бывший вояка, ругая свое естество, снова оттопырившее штаны.

"А все эти сны!" – Аркан не знал, плакать ему, смеяться или гордиться потенцией.

Помянув добрым словом родителей, научивших готовить и армию, приучившую выкручиваться на ровном месте, Бен занялся одновременно тремя делами – потрошил рыбу, варил краба и боролся со штанами.

Победила холодная вода, как древнейшее средство борьбы с этим делом.

В снах всегда было светло от электрических лампочек, крутились лопасти вентилятора и было холодное пиво.

Расправившись с крабом, Бен сладко потянулся – вроде и невелик краб был, а наелся до отвала. Аж в сон потянуло.

– Ау, сиеста! Я иду! – Аркан выбрался на улицу и завалился в гамак, мгновенно отрубившись…

– … Как думаешь, папа будет сильно злиться, когда узнает, что я… – Тьяма смотрела на маму и, то краснела, то бледнела от избытка эмоций. – Только, скучно же, мам… Из нормальных вы с папой, да этот пенсионер… Мне и делать то особо ничего не пришлось, все как-то само получилось, от скуки!

– Ох, доченька… Не говори мне о скуке… – Женщина, поморщившись, повела плечами и зашипела от боли: старый вояка сильно отличался от ее утонченно-рафинированного муженька, предпочитая радости простые, неторопливые и очень восхитительные для обоих партнеров. – Сама видишь, папа в последнее время сам не свой, ходит, цепляясь за косяки…

Женщина прикусила язык, едва не добавив "рогами".

– Так ты не против? – Девушка, от удивления, замерла. – А папе скажешь?

– Я твоя мать, а не набитая дура! – Успокоила дочку Нарья. – Развлекайся, только… И сама не залети, да и ему роздых давай, а то затрахаем его, насмерть…

– Хорошо, мамочка! Я его слегка уже подлечила… Так что, его на долго хватит, если папа не застукает! – Тьяма заливисто рассмеялась, чмокнула маму в щечку и двинулась в сторону выхода, не заметив оговорки.

– Да… Только влюбленный человек достоин звания "кретин". – Вздохнула женщина, глядя как на закрытой двери тает силуэт ее родной дочери, только что вышедшей из комнаты своим излюбленным методом – не открывая дверей. – Впрочем, где были мои мозги, когда я познакомилась с моим, теперь уже трижды, рогатеньким?!

Расстегнув сорочку, Нарья принялась изучать черный засос над ключицей, раздумывая, то ли свести его и завалиться в постель к мужу, толи потерпеть до завтра, когда дочка засядет в кресло оператора на сутки и "выкатить" претензию новому любовнику. Которого она, тоже подлечила… Только в отличии от дочки, позаимствовавшей здоровье у смертников-младших, она воспользовалась здоровьем мужа.

Погладив синяк, решила потерпеть – предвкушение, это такое замечательное чувство!

Бейтли с удивлением рассматривал очередного дохлого младшего, такого маленького и жалкого в смерти. Эта партия оказалась совсем бракованной, обрекая работу всей базы на провал, своими частыми смертями. Уже и кормежку им улучшили, выдавая даже консервированную кровь из неприкосновенного запаса!

"Может, скормить им вояку?!" – Радуясь удачной мысли и держась за раскалывающуюся от мигрени голову, полковник прислонился виском к холодному, серому бетону, пытаясь унять боль. – "Устроить охоту, для самых результативных…"

Новую партию "белок" обещали только через два месяца, после очередной выбраковки и договором с местным перевозчиком, гонявшим свою баржу на остров, за очень большую мзду.

Полковник уже не раз предлагал отправить этого кубинца на корм "белкам", а баржу прибрать к рукам, но Высшие, из каких-то странных побуждений, постоянно ему отказывали.

Трое младших, выбрались из бегового колеса, покосились на полковника и даже клацнули клыками, поплатившись короткой, но запоминающейся, искрой боли-наказания, пронзившей их истощенные тела и заставившей встать шкуру дыбом.

Увы, но присутствие этих существ, автоматически поглощало энергию в радиусе пяти-семи метров. Оттого и пришлось мастерить такие длинные валы, уходящие в толстые стены, покрытые чудными, для непосвященного, знаками, к легким турбинам, вырабатывающим электричество для оборудования слежения и наблюдения.

Человечество, враз лишившись самого незаметного, но жизненно необходимого, за десяток лет скатилось в эпоху пара и открытого огня, на котором готовили пищу наши предки.

"Нет, не скатилось!" – Гордо оторвал голову от стены, полковник. – "Есть я, разорвавший этот порочный круг. Есть моя семья, которой я передам свои знания. И человек еще будет повелевать этими "высшими", как сейчас я, повелеваю младшими! А пока… Надо лишь сжать зубы, наблюдать и учиться, учиться, учиться!"

Серые стены…

Серые, бетонные стены всех толщин, плотностей, свойств и месторасположений!

Вы слышали стоны, божбу и проклятья, вас переполняет страх, боль, страсть, ненависть и вера.

Только с вами человек откровенен, ибо знает – и у стен есть уши, но верит, что не в этот раз. Что стены не предадут, рухнув на голову; из них не выйдет замотанная в бинты кукла или существо с пятачком и рожками. Вы олицетворение всей человеческой культуры, предавшей природу, сменившей деревья на парковки, камень на бетон, а ветер на кондиционер.

Вы – такая же ложь, как и само "человечество разумное", потому что куда не кинь взгляд, доказательство лжи есть, а разума – нет.

"Младшие", чья вина лишь в постоянном голоде и аппетитных кусочках, так дразняще двигающихся по улицам, распространяя вокруг себя запах горячей крови и свежего мяса.

"Младшие", чья вина в том, что они вышли из тени лишь на миг позднее "Высших", отнявших свободу разом у двух рас, одна из которых отдала свободу, с радостью променяв на призрак власти.

Понурив головы и повесив хвосты, они вновь встали на бесконечную дорожку "беличьего колеса", толкнули лапами мягкую поверхность, оставляя на ней следы своих когтей и маховик начал набирать обороты.

Круг за кругом, круг за кругом…

… Как любой разумный человек, получивший от жизни множество пинков, но не растерявший волю к победе и жизнелюбие, Аркан находился в постоянном поиске.

Даже на службе, всегда находилось время узнать новое, отложив в сторону пульт от телевизора и взяв книгу или вместо порносайта выйдя на форум "выживальщиков".

И, если возникал недоумок, радостно гыкающий на книжку, на обложке которой была не очередная раздетая красотка, кулаки "Стекла" быстро ставили идиота в угол, собирать выбитые зубы поломанными пальцами, ползая на вывихнутых ногах.

"Свои" это знали, сперва комментируя в тесном кругу, а затем, после случая, когда их сержант разобрал и собрал одноразовую рацию, возвращая связь и надежду на эвакуацию – громко этим гордясь и даже сами начали читать что-то отличное от глянцевых журнальчиков, с дешевыми красотками на обложках.

Ну, а после встречи с русскими, на совместных маневрах, эти увлечения стал поощрять и штаб, собрав на острове очень даже неплохую библиотеку.

К сожалению Бена, библиотеку вывезли до последнего тома, вместе со стеллажами и картотекой…

… Маг Фа’химми-но-Рг’от вертел в руках деревянную коробочку, ставшую камнем преткновения и отдавившую, в недавнем прошлом, несколько пар весьма сиятельных ног, лап и перепонок. Сучий эльф, смывшийся из зоны досягаемости, еще получит свое, но вот что делать ему?! Уже сейчас пошел неприятный запах, глава гильдии магов – обычный грабитель!

– Юлоф! – Мужчина, с носом, начинающимся от середины лба, окликнул своего престарелого слугу, уже полуслепого и седого, но все такого-же верного и находящегося в здравом уме, в отличии от молодых учеников, стремящихся не познать мир и его тайны, а набить карманы богатством. Желательно за чужой счет и не прикладывая особых стараний. Шесть, уже целых шесть призрачных учеников окружали своего учителя, расплачиваясь посмертием за собственную глупость. А седьмая – ученица – скоро украсит своим телом изысканный двор старого Ма-тин-Леффа. Телом, душой и ливером. Ма-тин-Лефф старейший некромант этого континента и давний друг Фа’химми, совершенно точно угадал, когда девушке надоест работать не отрывая зада и она попытается заработать, раздвигая ноги.

С точностью, до 15 минут!

Пришлось упаковать глупое существо и отправить выигравшей стороне.

– Мастер… – Юлоф замер, чуть склонив голову и любуясь своим воспитанником, все также, как и в детстве, раскачивающимся на стуле.

– Знаешь, что это за… – Маг бросил коробочку на стол перед собой, тайно надеясь, что она сломается.

– Слухами земля полнится… – Слугу уклончиво отвел глаза, пряча улыбку. – Очередная загадка? Или, все-таки, очередная проблема?

– Как всегда, мой старый воспитатель зрит в корень! – Фа’химми старательно наблюдал за слугой, стараясь незаметно, "вкапать" ему еще сил и энергии, отводя темную руку времени, так и тянущуюся к одному из любимых разумных. – Что посоветуешь?

– Отдай бедным. От проблемы – добро не рождается. – Слуга, конечно, лукавил. Без преодоления проблем – нет пути вперед. Но возводить стену вокруг самого себя…

– Так и быть! – Маг хлопнул в ладоши, вызывая маленького духа-посыльного. – Кмерр! Это на площадь, на камень магов. Пусть заберет тот, кто больше заплатил!

Дух заключил коробочку в белый кокон и растворился ворохом золотистых искр исполняя пожелание мага.

"Камень магов", "Камень правды" или "Камень справедливости", последнее изобретение сразу трех высших магов древности, враждовавших между собой с начала времен, а затем, вдруг, решивших вспомнить, с чего именно началась вражда. Вспомнить не удалось, но вот после распития "мировой", взбрело этим трем идиотам в головы, дать миру справедливость.

Крепка была мировая и слабы на голову все трое, вложивших себя, без остатков, в сотни камней, разбросанные по всему миру, всем континентам и островам. Уже давно стерлись из памяти их имена, а камни продолжают исправно функционировать, вызывая раздражение у разумных всех типов, видов и рас, ведь справедливость у каждого своя…

Больше всех, за приятно пахнущую коробочку отвалил клан Ипрет, расплатившись драгоценными камнями по весу эльфа-продавца. Властитель клана Гно-ипрет, уже давно переваливший за предел жизни, отчаянно хотел жить, а тут, такая возможность "Кокон перемешения"! Двое провидцев клана, независимо друг от друга, подтвердили, что именно эта коробочка станет началом нового пути.

Гно-ипрет держал в руках коробочку, сжимал ее в потных лапках, предвкушая, будущее таинство "перемешения", с которого начнется новый путь. Его новый путь!

Паланкин покачивался на плечах проверенных животных, смуглых, бородатых и поджарых, с крючковатыми носами и черными глазами навыкате. Клан славился созданием новых видов животных, иногда опасно похожих на обычных разумных. Оттого и не связывались с ними ни артефакторы, ни алхимики – боялись. Боялись, что через пару лет, наклепав себе армию уникальных существ, обучив ее и поставив все на поток, их кланы сотрут с лица планеты, просто завалив протухшей биомассой. Да и какой замечательный щелчок по носу можно сделать, заказав животное, похожее на твоего злейшего врага и долго его пытать – как делали некроманты или запрячь в собственную колесницу и появиться на званом приеме, дразня и вызывая раздражение, как делали гномы, заказывая себе огромных зубастых ездовых ящериц.

Гно-ипрет, спрятав чудесную коробочку в брюшную сумку, погладил себя по обвисшим и седым бакенбардам, печально осознавая тот факт, что за два тысячелетия его главенства, им так и не удалось получить существо, чей разум обогнал бы хотя бы собаку. Уж, не говоря о кошках или ящерах. Люди не в счет – они и так ошибка, правда, ошибка Самого Творца, а его идеи понять не дано даже магам!

Даже ошибочные.

Бородачи правой стороны паланкина очень недолюбливали бородачей левой – тем всего доставалось больше. И плетей, и внимания. Левая сторона молча возмущалась тем фактом, что дверь была справа и Хозяин вечно гладил правых по головам, покидая свое любимое средство передвижения. Оттого, левые дерзко все прибавляли и прибавляли шага, пытаясь обогнать правых. Правые демонстративно придерживали шаг, гордо раздвигая плечи и широко раздувая ноздри. Паланкин носился по площади, нарезая круги, а Гно-ипрет задумавшись о будущем, пытался сдержать тошноту – его укачивало.

Грохот падения, веселый смех толпы и восторги детворы, ставшей свидетелями Такого падения, повис над площадью на целых пять минут, пока не прибыли сыновья клана Ипрет, выскочившие из десятка открытых порталов.

Похороны Гно-ипрета состоялись через три дня – слишком был немощен организм, слишком изношено сердце и потрепаны сосуды.

Владыку клана Ипрет – Гно-ипрета – победила тошнота…

Так и "спряталась" от людских глаз коробочка "перемешения" на пару столетий, под сводами белейшего надгробия, возведенного кланом для своего Владыки…

… Сегодняшняя гостья, загорелая и тонкая, укутанная в облако собственных черных волос выдоила Аркана до последней капельки. Даже проснувшись, он глотал прохладный воздух, льющийся из полуоткрытого окна затянутого москитной сеткой, не веря, что ночной марафон всего лишь ему приснился. Ноги и руки тряслись, а живот бурчал злым русским медведем и требовал, требовал, требовал, громко скандируя: "Жрать! Жрать! Жрать!"

На полусогнутых добрался Бен до висящей на веревке вяленой рыбки и, оторвав парочку, задвигал методично челюстями, радуясь, что оказался таким запасливым.

Желудок, получив мзду, выделил сок и потребовал добавки, напоминая, что вес у владельца давно не кошачий и жалкие две рыбки, это даже не смешно! Пришлось доставать ИРП и давиться им.

Рассвет "Стекло" встретил на пляже, покуривая сигару и потягивая выдержанный бренди.

Встретив источник жизни серебристым дымом и воздетым стаканом с плещущейся в нем золотистой жидкостью, Бен честно вырубился на два часа, восстанавливая силы, потраченные ночью.

То ли источник жизни натолкнул бравого морпеха на мысли, то ли тому вдруг очень захотелось жить, но факт остается фактом – уже через час после пробуждения, Аркан, не дрогнувшей рукой расставил "подсвечники" ковра-самолета, прочел самую короткую в своей жизни молитву и запалил фитили, пропитанные рыбьим жиром.

Вонь, звон и надсадный хрип "ковра-самолета", работающего на не привычном "топливе", обрадовал "Стекло" больше медали за отвагу, что ему вручали в Вашингтоне, при свете софитов, вспышках камер многочисленных фотокорреспондентов и ослепительной улыбке Президента, жавшего ему руку.

Осторожно усевшись на световой пол, Бен попробовал оторваться от земли и не удержался от детского восторга, когда ковер взмыл на высоту двух метров, повинуясь приказу своего седока.

Надо отдать должное профессиональному военному – прежде чем очертя голову кинуться в новый перелет, он добросовестно прикинул время горения его самодельных свечей.

Выругался, опустив ковер на землю, со вздохом принялся ломать себе голову, из чего сделать более "долгоиграющие" свечи и, желательно, не столь вонючие.

Эксперименты продемонстрировали, что не зря старший лейтенант так любил читать на досуге. Правда, помощь пришла не со стороны научной литературы, а от старика Жюль Верна, великого путешественника и всезнайки.

На новых "свечках" ковер-самолет звуков почти не издавал, но вот грузоподъемность оставляла желать лучшего. Пришлось проститься с мечтой "прихватить все" и заняться отбором в дорогу самого необходимого.

На закатном солнце, помахав рукой родному острову, "Стекло" с улыбкой на губах, сделал движение руками и ковер-самолет, набрав высоту в полсотни метров, устремился в сторону далекого континента. Скорость тоже хромала, но именно это сейчас Бена радовало больше всего – настало время начать строить планы. А еще лучше, лечь спать без страха снова быть изнасилованным.

Пусть и очень красивыми и страстными женщинами, но, все-же, без его на то желания. Он даже предвкушал тот момент, когда "она" или "они" вновь придут в дом и не обнаружат своей любимой игрушки, сонно ждущей своей участи. И очень жалел, что не увидит их глаз и не узнает, что последует за их ущемленными чувствами…

… Ковру-самолету понравился новый вид топлива. Пусть и не особо мощный, зато такой… Природный, ласковый и не вытягивающий все силы. Полный благодарности к своему владельцу, ковер краешком своего сознания коснулся спящего сознания солдата и завороженно втянулся весь, перебирая воспоминания.

Обе насильницы, чьи облики были ближе всего, как самые свежие, ему не понравились: наглые и самоуверенные, от них плохо пахло, а голоса отдавали эхом канализации. "Таинственный остров" привел ковер в восторг, а "Дети капитана Гранта" – в восхищение.

Дав себе слово вернуться в сознание владельца еще раз, "Кокон перемещения" выскользнул наружу и панически затрепетал всеми своими огоньками, не зная, что делать.

Настоящий шторм бушевал вокруг "летунов", вздымая волны и играя клочьями белой пены. Ветер играюче сносил с курса легкий ковер, угрожая занести в такие дали, где достать хоть что-то горючее или сухое – мечта сумасшедшего.

Тряска разбудила морпеха.

Мимо него, за пологом защиты, проплывала по своим делам наглая акула. Вода слегка светилась, но видимости особой не добавлялось, так, метров по 20 во все стороны, исключая ту, в сторону которой он сидел.

Закусив до крови губу, Стекло начал живо представлять, что его ожидает в ближайшем будущем, искренне сожалея о побеге с острова и с любовью вспоминая обеих насильниц.

После них у него оставался шанс проснуться живым.

Через 15 минут, когда по прикидкам лейтенанта кислород должен был приказать долго жить, воздух вокруг него оставался столь же свеж и прохладен, как на высоте в пару сотен метров. Не поддаваясь панике, морпех сложил руки и дал команду подниматься вверх, к поверхности, к воздуху и…

Вылетев из-под воды прямо в шторм, Бен без раздумья рванул вниз, на спасительную и спокойную глубину.

"От добра, добра не ищут, а если ковер сделал такой выбор, значит ему виднее!" – Успокоил себя Аркан раздумывая, что лучше всего сейчас успокоит нервы – хорошая сигара или добрый глоток виски?

Победил здравый смысл.

Крутя головой во все стороны, любуясь редкими попутчиками и отгоняя всяческие ужасы, лезущие в голову, мужчина вдруг проникся тем чувством покоя и парения, что знакомы лишь аквалангистам, неспешно шевелящим ластами над Большим Барьерным Рифом или изучающим Великие Римские дороги, протянувшиеся по дну океана в неведомую даль из непонятного "откуда-то".

За свою боевую жизнь Бену приходилось высаживаться на вражеский берег с помощью акваланга не один раз. Но нельзя сравнивать то, спешное и пугающее пребывание во враждебных водах и это парение-полет.

Незаметно для самого себя, он отдал команду и ковер самолет стал неторопливо погружаться, словно предвкушая встречу с непонятно где находящимся, дном.

Дном, присыпанным каменным крошевом и желтым песком, по которому разгуливали морские жители, или просто валялись, втягивая в себя воду и процеживая ее через мембраны. Качались цветы и мелькали мелкие рыбки. Некоторые бесстрашно приближались к странному пузырю, за прозрачной пленкой которого прятался странный житель с огромными, круглыми глазами.

Огромный скат, взбаламутив песок и донных обитателей, вырвался на чистую воду, сделал вокруг ковра-самолета круг почета, погладив его своим хвостом.

Ощущения от прикосновения скату не понравились и продолжать знакомство он отказался, вновь ложась на дно и закапываясь, словно отличник маскировки.

Бен только покрутил головой, рассматривая, как взметнулись вверх частички ила и песка, образуя мутное облако, смываемое несильным течением. Мгновение и лишь торчащий хвост выдавал расположение ската, притаившегося в ожидании новой жертвы.

В отличии от человека, природа прекрасна, рациональна и жестока, как маленький ребенок, жаждущий узнать, что же там, внутри, у этого барабана!

Завороженно, едва дыша, наблюдал морпех за морским дном, забыв о том, что на берег придется выходить, а там, на берегу, его ждет отнюдь не идиллия человеческого общения…

Но, ведь человеку нужна хоть капля красоты, что отвлечет его от безысходности и мрака, от бушующих проблем и воюющих сторон, выжигающих берега, уродующих подобных себе в погоне за призрачным идолом безраздельной власти.

Никогда не поздно изменится самому.

Не надо громких фраз, красивых поз и сонма последователей.

Достаточно просто улыбки и протянутой вовремя руки. И если с улыбкой все просто и понятно, то вот с рукой, чистые проблемы и заморочки.

Хоть ты секундомером меряй, хоть в будущее заглядывай, считанные единицы могут протянуть руку вовремя. Большинство руки не подает вовсе, боясь замараться или быть затянутым в водоворот действия, а некоторые предпочитают сделать царственный жест, бросая в протянутую руку мелочь подаяния и гордо поглядывая по сторонам, говоря "я сделал все, что мог"!

Если плыть по течению, то можно впасть. В океан. Или в маразм. Попасть в водоворот. Или утонуть. Совершить полет с водопада. Или услышать, как тебе рукоплещет толпа, встречая нового героя, что, не двинув и пальцем, совершил подвиг.

Каждый выбирает сам.

Самое страшное, что может сделать божество, это отнять право выбора и оставить предопределенность, как наказание.

Бен верил в право выбора.

Даже когда исполнял приказ, когда выбора не было видно в темноте пустынной ночи или канализационных трубах под старинным городом.

Ведь это так просто, поднести к виску тяжелую сталь и нажать на тугой спусковой крючок, отказываясь от продолжения смешной человеческой суеты, что называется простым и страшным словом "война".

Бен понимал самоубийц и не понимал, как можно запретить человеку разумному самому распоряжаться собственной судьбой?

Бригадный капеллан, с которым они неоднократно пили, а бывало и били морды тем, кто мешал им пить, с тяжелым вздохом слушал разглагольствования лейтенанта и криво улыбался, отказываясь пояснять такое отношение бога к своим детям.

Он был вообще самым мудрым человеком, с которым общался Бен на своей памяти.

Были еще русские… Но там все и вовсе не просто… Ирландец Марк Шивон, после общения с русскими две недели ходил сам не свой, а британец Стюарт брезгливо поджимал губы и морщил нос, проходя мимо русских. Хотя больше всего воняло именно от сплинистого британца, вечно потеющего так, что даже женские прокладки в обуви совершенно не помогали…

Они не стали "братьями по оружию", ведь цель учений, у руководства стран была совершенно иная… Но, именно сейчас, Бен очень захотел узнать, как там сейчас у них, русских?

Шивон погиб в год прихода Высших, обвязавшись взрывчаткой и войдя зал, наполненный Высшими всех мастей и их младшими.

Стюарт и его взвод, прихватили со склада три грузовика с боеприпасами и напалмом и жгли Высших везде, где те им встречались, а затем исчезли, словно и не было их.

Бену очень хотелось верить, что британец жив.

И было смертельно обидно, что Шивон не поговорил тогда с ним.

И противно, настолько противно, что медаль, полученная из рук президента, жгла страшнее ядерной вспышки, выжигая душу и оставляя после себя белую сажу и черную золу.

Сажу веры в людей и золу обмана…