Текст книги "Корм вампира (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)

Глава 46

****

– …Бескрайние просторы двух континентов оказались слишком малы для двух разных видов. Австралия не стала полигоном нового витка развития. Африка так и осталась сырьевым придатком. Восток и Запад остались все также разделены собственными предрассудками, что не помешало им объединиться, когда появился общий враг. – Джаулин смотрел в окно, за которым бушевал самум, бесновался и крутился, обещая засыпать все живое, что не успеет спрятаться от его песчаного танца в надежном укрытии. Столетия за столетиями, песчаные бури хоронили караваны, засыпали оазисы, переносили песчаные холмы, хороня под ними древние города. Песчинки полировали кости, стирали их в пыль и несли над пустыней, как грозное предупреждение всем, кто осмеливался бросать вызов Пустыне.

Человек рос. Учился. И, в один прекрасный момент пустыня не смогла понять, друг человек для нее или враг? Или очередная мошка, которую так легко смести потоком тяжелого песка, насыпать очередной бархан и забыть о его существовании.

Человек переносил русла рек. Строил каналы.

Пустыня отступала, набиралась сил и, дождавшись мига человеческой слабости, отвоевывала все позиции, возвращалась к своим границам, а то и прихватывала еще, пожадничав…

– Мудрейший! – Его секретарь, его ученик, склонил голову, демонстрируя повиновение и сожаление тому, что приходится отрывать господина от молчаливого созерцания бушующей стихии. – Старейшины требуют дальнейшего развития плана расселения Младших, по неконтролируемым областям…

Уклонится от прилетевшего в лоб тяжелого перстня, Саймон не успел.

– Ты мой ученик… – Джаулин отвернулся от окна. – И, будь так добр, оставь канцелярщину нашим "старейшинам"… Требуют они, видите ли… Они требуют, а ты…

Саймон, потирая быстро растущую шишку на лбу, широко улыбнулся – если Джаулин ругается, значит уже придумал, что услышат Старейшины на следующем совете, значит момент слабости Мудрейшего исчерпал себя и у него снова хорошее настроение, тщательно скрываемое от посторонних глаз.

– Подготовь статистику по Младшим. – Мудрейший прошел через комнату к книжному шкафу и взял с полки темно-синий том с золотым обрезом. – Статистику по всем трем континентам. Развитие городов. Все, что покажется тебе требующим моего внимания – через два часа мне на стол!

Саймон, с легким полупоклоном, прошмыгнул к двери и, оказавшись в приемной, шумно выдохнул.

За год его ученичества, ничего нового – для себя лично – он не узнал. Те же книги, те же эльфы. Новообращенные стали наглей, Младшие – тупей. Высокорожденные предпочитают смертных.

Круг замкнулся.

Человеческие слабости так приятны для бессмертных, привлекательны и упоительны.

Быть может, именно оттого, единственное, что осталось без изменений – шикарные бордели, принимающие клиентов способных расплатиться за услуги тяжелым золотом или ответной услугой.

Саймон брезгливо передернулся, вспомнив "родоночальницу" семейства новообращенных Марго Кан-Мили – жирную смотрительницу пражского публичного дома, вовремя подставившую шею под укус. А еще, худую, как щепка, Синтию Аль-Фиор, телохранительницу Старейшины рода Кан-Прим…

"Неприятная была парочка…" – Признался самому себе мужчина, проходя к письменному столу и усаживаясь на обычный офисный стул.

– Саймон! – Рык Джаулина из-за полуоткрытой двери, заставил парня горестно вздохнуть и оторвать пятую точку от удобного сиденья. – Твой знакомый еще жив?

Ругаясь себе под нос, "Скиллис" поспешил вернуться в зал, плотно закрыв за собой дверь, на всякий случай.

– Да, учитель.

– Замечательно! А твои связи с семействами… – Джаулин пощелкал пальцами, делая вид, что забыл фамилии Старейшин, считающих, что завербовали секретаря Мудрейшего в свои вечные шпионы. – Все еще требуют от тебя информации?

– Нет, учитель…

– Поумнели сволочи… – Джаулин искренне расстроился. – Что у тебя по докладу?

– Переписываю… – Саймон попытался выкрутиться, но Мудрейший ждал совершенно другого ответа и в лоб секретаря полетел томик персидской поэзии, так ни разу и не дочитанный дальше 45 страницы.

– На словах давай! "Переписываю…" – Маг передразнил интонации своего ученика. – Найми пару "переписалок" и пусть они за тебя пальцы марают!

– Пару "переписалок"? Одну на обед, другую на ужин? – Ученик не удержался от иронии, так присущей его учителю. – Быстро закончатся, "переписалки"…

Джаулин уставился на своего ученика, решая, стукнуть или спустить на тормозах?

Победила лень.

– Рассказывай!

– Все очень плохо. – Саймон пожал плечами. – На американском континенте мы уже лишились около 45 % процентов населения. Портальные переходы нового типа не отслеживаются нашими магами. Канада, северная часть США фактически опустели. Младшие не торопятся расселяться в ту сторону, предпочитая пока еще живые города юга. Австралия зачищена, Африка…

Саймон переступил с ноги на ногу.

– Африка годится только на поддержание кормового баланса – эпидемии вспыхивают с периодичностью пять раз в год: не успеет пройти одна беда, как приходит другая. Если так пойдет и дальше, Африку будут населять дикие звери. Наш континент… Младшие плодятся с неимоверной силой и уже сообщили о нескольких случаях нападения на защищенные города.

– Что, не хотят наши младшие бегать за пропитанием? Браконьерничают? – Джаулин расцвел, словно ему сделали совершенно чумовой подарок на день рождения. – А твои собратья?

– Кланы Кан-Прим и Кан-Мили решили объединиться, потеряв до 60 % собственной живой силы. Клан Кан-Аль прекратил свое существование, оказавшись на территории, отданной Младшим для развития. Кланы Кан-Орва, Кан-Исса и Кан-Тари – вырезаны неизвестными.

– Значит, Восток у нас свободен? – Джаулин потер руки.

– Восток, Китай, Монголия – официально свободны. – Секретарь уселся во второй кресло, стоящее напротив его учителя. – Неофициально – особо никто не жаждет связываться с тамошним населением… Старейшины требуют отдать Восток и Китай для Младших.

– Порешат "собачек"… – Джаулин отрицательно покачал головой, не замечая, как в его собственной речи стали появляться словечки, используемые учеником. – Собачек порешат, а мы останемся без резерва… Что сам думаешь?

Саймона так и подмывало сказать, что он на самом деле думает, но с языка сорвалось нечто иное: "На все воля Аллаха!"

Мудрейший, услышав подобное из уст ученика, от смеха едва не лишился чувств.

Ничего не поделаешь, еще три месяца тому назад он сам, лично, познакомил ученика и своего возможного преемника с четверкой бывших управленцев… Тех самых, что еще недавно называли "богами".

Ученик поседел, учитель вволю повеселился, а вот боги, отчего-то, оскорбились. И ангелов, на посылки, наотрез отказались давать, бяки эдакие!

– Волчатам расти еще пару лет… – Джаулин полуприкрыл глаза, начиная анализировать услышанное. – До этого времени особо много проблем не будет – в жизни "одной стаей" есть свои плюсы. Сложности начнутся на третий год, полным цветом – на четвертый… Количество не превратится в качество, начнутся свары и, как следствие – новый виток расселения. Молодые будут уходить, расширяя ареал обитания, гоняясь за добычей и… Да, через пять-семь лет начнется война уже за наши собственные территории… А, твои соплеменники, на чью сторону они встанут?

– На свою собственную! – Без запинки и максимально честно, ответил Саймон. – Старые семейства…

– Этих старых семейств осталось-то… – Маг помрачнел. – За двадцать лет здесь, мы потеряли больше, чем за три с половиной тысячи лет – там…

"…Что заставляет людей делать глупости? Влюбляться? Нести чушь, пить и курить? Откуда берутся графоманы и как со всем этим знанием "ответов на вопросы", жить дальше? Все это – в новой книге знаменитого психолога…" – Дальше, кто-то ушлый успел оторвать нижнюю половину листа, лишив Марата такого столь ценного знания, как фамилия автора очередного психологического бреда.

За окнами – рассвет. За окнами – печаль и капли дождя, барабанящие по подоконнику. Небо, затянутое облаками и порывы ветра, раскачивающие тоненькие деревца, склоняющие их почти до земли, видимо, в надежде совсем сломать или вывернуть из земли, вместе с корнями.

– Привет, брат! – Из матово-черной сферы перемещения вышел тот, кого он так давно ждал. – Рад видеть… Снова.

– Здравствуй, Сема… – Марат любовался своим младшим братом, не спеша подходить ближе или бросаться с братскими объятиями – обоняние эльфов и Младших запросто различало такие оттенки и нюансы запахов, что и сама эта встреча – огромный риск. – Привет, брателла… Что новенького в Вашем мире?

– Все по-старенькому. Живем, кровь сосем. – Новообращенный скривился в невеселой усмешке, обнажая острые иглы верхних клыков. – Конкурентов мочим, Младших расселяем.

– Снова, для Влада работа? – Марат приоткрыл одну створку окна, впуская в комнату воздух, наполненный частичками влаги, холодный и неприятный. – Младших расселяете… Плохо!

– Ну, уж прости… – Сема развел руками, напоминая, что, заклиная контроля – страшная вещь, не дающая ни малейшего шанса соврать своему господину или рассказать его тайны посторонним. – Дальше будет только хуже. Через пару лет они прочно вгрызутся в ваши загривки, а еще года через три – займут вашу территорию.

Врать, конечно, нельзя. А вот запугать противника – дело святое со времен обезьяньих, когда победителем оставался тот, у кого длиннее клыки и наглость плещет через край.

В любом заклинании можно найти изъян. Особенно, если его условия анализируют специалисты.

Ну и "нужда – матушка", конечно.

Не появись Влад, с его странной кровью, до которой эльфы оказались так охочи, что рвали друг друга на дуэлях с периодичностью два раза в год – тайны остались бы тайнами. Братья продолжали бы ненавидеть друг друга.

– Подарочки! – Сема подмигнул брату и вытащил из кармана небольшой холщовый мешочек. – Владу и вам… Сами поделите кому и что. А это – твоей знакомой.

Из бокового кармана легкой парусиновой куртки появилась книга в сером кожаном перелете, прихваченная крест на крест обычной бечевкой.

– Полный список. Все, что нашел. С описаниями и возможностями. – Сема оглянулся по сторонам и аккуратно положил на журнальный столик слева от себя, сперва книгу, а на нее сверху – мешочек. – По описанию, прости, подходящих – нет. Так что, поднимайте другие архивы. Армейские. Или – флотские. У них были свои контакты… С подобными сущностями… Всё, пора.

Вновь черная сфера окутала человеческую фигуру и растаяла с легким хлопком, оставляя Марата тет-а-тет с дождливым утром, открытым окном и полученными подарками.

Натянув на руки тонкие матерчатые перчатки, ругаясь сквозь зубы на брата, завязавшего мешочек на два узла, Марат попытался развязать узлы.

Снова выругался, когда узлы все же поддались его усилиям и содержимое мешочка выкатилось на столик, едва не упав на пол.

"Подарок" для Влада – очередная "золотая ампула". Остальные амулеты, ровным числом двадцать, перекочевали со стола обратно в мешочек, утонув нем бесследно.

Марат никак не мог привыкнуть вот к таким магическим штучкам – двадцать амулетов диаметром в половину ладони взрослого мужчины, спокойно помещаются в мешочек размером с половину ладони хрупкой девушки.

"Магия!" – Марат почесал лоб и взялся за книгу, развязывая очередной узелок, на этот раз обычный и незатейливый "бантик". – "Ненавижу магию!"

Книга открылась на последней странице, вверх тормашками, словно нарочно. Марат перевернул книгу и принялся рассматривать картинки, иногда хмыкая себе под нос.

" "Нор-аш-Шарад", аватар бога Кмела. Без "воплощения" обычный каменный голем. Разрушен Три-Лак Псстардом около 7000 лет назад. – Со страницы на Марата пялились два лица, с подписями под ними. Бог Кмел к людям отношения не имел: трехглазый и безносый с кожей, покрытой мелкими, треугольными щитками. И аватар был под стать своему владельцу – трехглазый и каменный.

Марат перевернул страницу и вздрогнул – "похмельный синдром", изображенный следующим, был ослом со слоновьим хоботом и глазами на "ниточках", вынесенными за пределы головы на добрую ладонь. Все 14 глаз.

" "Капирра Геррет Та-Алон", аватара бога Ма, всесущего и всевидящего." – В отличии от самого бога, аватар выглядел пристойно – от ослиной головы он не избавился, но вот глаза собрал в кучку и оставил на виду только пять штук, хобот укоротился и появились блестящие белые бивни, подобные мамонтовым, торчащие из верхней челюсти острыми пиками. – "Предположительно, божество покинуло пределы около 19 тысяч лет назад. Аватар хранится в подвалах Ватикана, инв. № YT00023ew14/19".

Марат никак не мог понять, с чего "Валенку" так понадобились эти старые, замшелые боги и их аватары? Но, надо отдать должное, Ватикан держал у себя в запасниках порядочное количество окаменелостей и "замерзанцев", что служили всемогущим и не совсем всемогущим богам, явными воплощениями. Некоторые выглядели страшнее, чем последствия ядерного взрыва, а некоторые, очень даже мило и симпатично: собаки, например, оказались воплощением богини Тхум-а-Крумаа, а утконос – первоначально – был отдан Христу, но что-то у них в сотрудничестве не заладилось и зверька сочли не внушающим доверия, сослав на дальние острова, к дикарям на пропитание. А еще, Ватикан держал в своих подвалах несколько десятков "сурьезных" магических артефактов, как выяснилось, "протухших" за давностью лет и отсутствия тех, кто их мог бы подзарядить.

Эльфы, все, что не имело коммерческой ценности, выбросили на помойку, координаты которой Саймон передал при первой встрече, год назад.

Пришлось народу учиться нырять, доставая со дна "не пойми, что", а потом, разбираться, как это "не пойми, что", должно было работать, что именно делать и как при этом остаться в живых.

"Разбираться" получалось из рук вон плохо – ни опыта, ни учителей. Все на собственных шишках и стертых с лица земли мишенях. И человеческих жертвах, если артефакт внезапно оживал при взаимодействии с оператором. За этот год со дна достали полторы сотни предметов. "Оживили" только четыре, потеряв при этом восемь человек и целый островок, на котором располагалась закрытая база, выстроенная польскими коллегами для своих собственных нужд.

Марат бездумно листал страницы, скользя взглядом по рисункам богов и их "земных воплощений". Дионис и его дельфины, богиня Шаннаришан и ее воплощение в виде паука с крыльями.

"Мир вздохнул с облегчением, когда его поделили между собой четыре менеджера старшего звена, изгнав прочь эдакую мерзопакость!" – Марат рассматривал огромный гриб на ножках, с девятью щупальцами и пастью, наполненной тремя рядами зубов. – "Жаль, эльфов не попросили, коленом под зад!"

Перевернув очередную страницу, Марат опешил – с картинки на него смотрели хорошо знакомые глаза, с неповторимым прищуром.

"Ба, знакомые все лица…"

… От дома, на крыше которого постоянно дежурила тройка наблюдателей, а под крышей, с удобством расположились изыскатели, отдыхающие от трудов праведных, до моста, всего десять минут по слегка изгибающейся, заросшей кленами и тополями, набережной. Десять минут неторопливого, прогулочного шага. Ей понадобится всего три – одну минуту на спуск и две на пробежку.

"Если эти олухи его упустят – скормлю рыбам!" – На полном серьезе, пообещала самой себе, девушка. – "И Бена, следом! Чтобы не ржал, скотина… Доброхот, чтоб ему…"

Стоящую троицу, о чем-то неспешно беседующую и совершенно не глядящую по сторонам, было видно издалека.

И слышно, кстати, тоже.

Пока Валия любовалась идиллией, неспешная беседа превратилась в легкое побоище, наполненное очень ненормативной лексикой.

Матерился Никитос, получив от Толика прямой в челюсть. Правда, виноват был Олег, который успел увернуться от удара. Еще через мгновение, матерился Олег, "поймав" ухом, кулак Никитоса.

Драка набирала обороты. Толик и Никитос наседали на толстяка, "отжимая" его в сторону полуразвалившейся автобусной остановки. Олег, судя по всему, больше дурачился, уворачиваясь от ударов, "сливая" их по вскинутым в блоке, рукам.

– Смирно!

Все трое замерли по стойке смирно, слегка пыхтя, и бросая друг на друга косые взгляды.

– Что за … здесь творится?! – Мат Валия благополучно успела "проглотить", отчего-то решив, что Олегу такая манера речи совсем не понравится. – Рыжов!

– Согласно полученного приказа предложили заключенному сдать оружие в добровольно-принудительной манере! – На одном дыхании отрапортовал Толик, и Олег согнулся вдвое, от смеха.

– Задержанному… – Прошипел Никитос, поправляя друга отчетливо-конспиративным шепотом, заодно втыкая ему свой локоть, в ребра. – Задержанному!

– Задержанный оказал сопротивление при аресте! – Толик уставился на смеющегося Олега. – И выказал свое неуважение служителям закона, при помощи бранной площади!

– Площадной брани! – Никитос съеживался на глазах, глядя на совершенно нехорошую улыбку, играющую на губах Валии. – Ну, да… Матерился… То есть… И оружие сдавать отказался. Обозвал нас кикиморами и предложил сделать из нас леших!

Олег вытер выступившие от смеха слезы и глубоко вздохнул.

– "Кикимор" и "Леший" – это типы маскировки. – Толстяк развел руками, давая понять, что ничего плохого или пошлого он говорить и не собирался. – А автомат я вам не отдам… Вы его уроните, а у него оптика очень нежная и капризная. Это не "Калашниковым" по пустым, но твердым головам, лупить прикладом! Это – "булл-пап"!

– Приклад в рукопашной – первое дело! – Совершенно серьезно высказал свою точку зрения, Никита. – В грудь и вся недолга!

– Метод ведения войны… – Олег скривился. – Отстрелять все патроны и броситься в рукопашную… Жаль только, что противник не будет ждать, пока ты до него добежишь с автоматом наперевес и стукнешь его в грудь. Романтики, хреновы…

– Рыжов, Пажанов… – Валия повысила голос. – Объявляю благодарность, возвращайтесь к несению службы.

"Двое из ларца", уже привычно вскинули руки к пустым головам и развернулись кругом.

Никитос через правое, а Толик через левое, плечо.

– Есть еще чем нам гордиться:

Есть еще ягоды в ягодицах,

И похрен, в похреновницах… – Со вздохом продекламировал Олег, наблюдая за парнями, расходящимися в разные стороны.

– Можно подумать, ты, в их годы, был лучше? – Валия задала вопрос и осеклась – по внешнему виду, Олег вряд-ли был намного старше этой "сладкой парочки". Если бы не рассказы Бена, да странная, необъяснимая "взрослость" в зеленых глазах стоящего напротив нее парня, все было бы и вовсе смешно.

– Лучше – не был. – Олег перевесил "штайера" с левого плеча на правое и задумчиво уставился в синие небеса, по которым бежали по своим делам чудесные кудряшки белых облаков. – Не был – точно. Невыносимее – был. Злее. Едче и на чувство юмора, никогда не жаловался.

Валия отстраненно наблюдала, как маскируются два "Беновских орла", упаковываясь в маскнакидки, обминая траву вокруг себя и замирая в ожидании следующей жертвы. По ее мнению, Никита запрятался очень удачно, а вот Толик… Толик в снайперы не годился: обойти его можно было совершенно без труда, запасной отход – как на ладони, а видимость ограничивается одной стороной. Будь ее воля, отправила бы она Толика… На крышу стоящей рядом с мостом, пятиэтажки. С нее и обзор, только головой успевай вертеть, да и смыться, в случае чего, можно будет без проблем – панельная хрущевка, как это ни парадоксально, стояла крепко и валиться сама в себя, от неосторожного чиха, совершенно не собиралась.

"…Вот, бежала сюда, думала, что есть что сказать, накричать или даже стукнуть хотелось, а сейчас стою, как дура последняя и понимаю – чужой напротив меня человек. Чужой и станет ли родным – непонятно". – Валия рассматривала Олега, пытаясь найти то непонятное чудо, которое было между ними там, на ковре-самолете. То тепло, что чувствовалось… А теперь – пропало. Мир снова сделал оборот и то, что казалось близким и необходимым, оказалось ненужным мусором. Зря Аркан подшучивал над ее странными чувствами к этому, теперь и вправду чужому, парню. Нет их, этих чувств. То, что было – да, было. Стронуло с сердца броню. Заставило вылезти наружу и посмотреть на мир другими глазами. Будь Олег все это время рядом – как знать, как бы все повернулось. Только не было его рядом. А год, это безумно много для человека, который, наконец-то, выглянул из скорлупы запертых чувств.

– Долго стоять будем? – Открытая улыбка Олега превратилась в усталую усмешку. – Там Аркан на кипяток исходит, поди. Того и гляди, потоп начнется.

– Не начнется. – Валия сделал шаг к парню, протягивая ладонь. – Привет, Олег!

– Привет. – Олег пожал протянутую руку.

Чуда не случилось. Два человека пережили друг друга, став, "хорошими знакомыми". Ни "искр", ни сбившегося с ритма, сердца. Все просто, серо и параллельно.

– Пойдем. – Девушка махнула рукой вдоль набережной. – Туда. Бен и вправду уже ждет…

… Ковер-самолет, "Кокон перемещения", "Вахана"… Как ни назови, все будет неправильно. Артефакт, чья структура намного сложнее, чем ДНК; осознавший себя, ищущий ответов на вопросы, до которых человеки еще не скоро доберутся, вновь лежал во внутреннем кармане своего владельца, дожидаясь своего часа. Год, целый год спокойной жизни, без спешки и пыли, не считая пары месяцев, когда "Стекло" отдал его "на опыты" ученым. Но, они лишь развели руками – для того, чтобы повторить, надо понять, а понять-то и не получалось… "Властитель Молочного Цвета" вкладывал в свои создания совершенно не понимаемые правила, оперировал странными силами и… Отпускал на волю. Так не делали ныне, предпочитая бездушные поделки, неспособные пробудиться. Вампиры разучились творить, люди – так и не научились.

Паритет.

Сейчас ковер-самолет дремал "здесь" и странствовал "там". Его вместилище, все четыре "подсвечника", вложенные друг в друга, содержали в себе лишь десятую часть его "мерности". Как раз хватало на полет, да на наблюдение творящегося вокруг.

Вот сейчас, например, Бен Аркан витал мыслями где-то далеко, что выбей из-под него стул, так и не заметил бы, пока его затылок не встретился бы с линолеумом пола.

Странный ультиматум, полученный пару месяцев назад, заставил всю группу изыскателей наконец-то выбраться из подземелий защитной базы и перебраться в город, под хлипкую защиту кирпичных и бетонных стен, выбранных домов. В отличии от людей, артефакт причины ультиматума видел отчетливо: они разливались под городом красными реками, пульсировали, угрожая прорваться наружу в любую минуту, похоронив этот город, сравняв с землей и залив водой, если не выдержит старая плотина ГЭС. А она – не выдержит.

Артефакт, неназойливо, держал своего владельца в "тонусе", то успокаивая, а то и подстегивая, если Бен, чересчур расслаблялся.

Город обречен. Он еще похож на город, пусть и заросший, обветшалый и заброшенный, но – город. Когда-то, давным-давно, его строители выжали все, что могли из этой местности. Заводы, вдоль берега реки, ГЭС, спальные кварталы и новенькие, "быстроразваливающиеся" многоэтажки, обшитые стеклом – все это станет прахом, по которому пройдутся волны, пробившие давнюю преграду в виде стены гидроэлектростанции. Они смоют останки, разнесут все на сотни километров и все начнется по новой. Придут новые люди, построят новый город. Может быть, вновь отстроят ГЭС. Это будет "потом". А сейчас – из города бегут животные и держатся подальше от зоны поражения, птицы. Младшие, бывающие в этих местах набегами, стараются обходить город дальней дорогой. Хваленые эльфийские порталы и сферы перемещения, в пределах города не работают, унося своих пассажиров на полсотни километров в любую сторону. Кому надо в город – милости прошу, ножками, ножками!

Ну, или милости просим на борт "Кокона перемещения", который увы, далеко не резиновый.

"Красные реки" не имели никакого отношения к извержению вулкана – слишком старая и прочная в этом месте континентальная плита, слишком все надежно и стабильно. Любая, даже самая супернадежная и стабильная структура, рано или поздно, приходит в упадок. Особенно, если в систему вмешиваются шаловливые ручки хомо сапиенса.

Артефакт, блукая во всех доступных ему измерениях, сравнивал виденное и признавал – мир, в котором живет его нынешний владелец, на самом деле совершенно, ошеломительно, идеален. Все кирпичики сложены и отсутствие любого на своем месте лишь мелкая неприятность. Люди живут по единожды заведенным правилам. Дома строят по проверенным чертежам. Остается лишь мелкий люфт для тех, кто в заведенных правилах сомневается, кто ищет свой собственный дом.

В других мерностях нет этого зазора. Жизнь проста – сожри и сбеги – при любой возможности. Развитие лишь на костях и добыче.

В самом начале своего собственного пути, артефакт наблюдал за пожиранием себе подобных с ужасом, а теперь – привык. Еще недавно, мельтешение мерностей воспринималось красивым калейдоскопом, а теперь – пиром во время чумы.

Люди, с их привычной приспособляемостью, эльфы с их тонкой, магической структурой, словно две стороны единого целого. Даже обычные, "земные" оборотни в это целое вписывались. А вот "Младшие" – нет. Больше животные, чем разумные. Больше прошлое, чем будущее.

Основная неприятность заключалась в том, что смесь вампиров и людей, получалась не жизнеспособная. Отвратительная смесь, получалась. Эльфы передавали свое видение мира тем, кто и без того этот мир ненавидел, ненавидел себе подобных, терялся в разговорах, тратил свою жизнь на "яркое и пустое".

Эльфы видели мир своей собственностью.

Новообращенные – своей.

Через пару десятилетий, война будет уже не между людьми и эльфами, а между эльфами и новым видом, созданным из пустоты, вскормленным самой пустотой.

Артефакт точно знал, кто выйдет из этой битвы победителем.

Ни эльфам, ни людям, судя по мыслям "новообращенных", в новом мире места не предвиделось.

"Хаос пожирания" распахнет свой филиал на планете Земля, подчищая то, что относилось к разумным.

Затем будут десятилетия и десятилетия нового взросления, выхода из упадка, строительства новых царств на обломках старых.

"Столетия…" – Поправил самого себя, артефакт. – "Столетия"! Десятилетиями может манипулировать лишь человек, обычный смертный, торопящийся жить. Бессмертные жить не спешат…

Бен заворочался во сне, отчего-то вдруг закряхтев и надрывно закашляв, словно случайно поймал на жарком, летнем ветру тяжелую пневмонию или бронхит.

Проснулся, протопал босыми ногами по комнатке, к графинчику с водой, сделал пару глотков и вернулся в теплую кровать, досматривать сны…