Текст книги "План Атаки (ЛП)"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

ОДИН

Штаб Разведывательного управления ВВС США, авиабаза Лэкланд, Сан-Антонио, Техас Несколько недель спустя

– Где он, старшина? – Спросил полковник Тревор Гриффин, начальник оперативного отдела и исполняющий обязанности командира 966-го разведывательного авиакрыла, ворвавшись в дверь. Он с явным волнением на грани нетерпения обменялся картами доступа с охранником, прошел биометрическую идентификацию и ввел код доступа, чтобы открыть наружную дверь. Гриффин имел несколько карикатурную внешность, будучи похож на ребенка, напялившего отцовскую военную форму – невысокий, с вытянутым овальным лицом, слегка оттопыренными ушами и маленькими бегающими глазами. Но широкие плечи, мощная шея и руки, скрытые под шинелью, намекали, что за этой нелепой внешностью скрывается настоящий военный.

– В кабинете начальника, сэр, – ответил старшина Гарольд Бейлесс, встретив полковника с другой стороны проходной. – Я пришел сюда поработать с документами, а он уже был здесь. Я вызвал вас и босса, как только узнал.

– Дайте знать, когда прибудет босс, – сказал Гриффин, снимая синюю шинель и передавая ее старшине. – Убедитесь, что для него подготовлен кабинет, транспорт и жилое помещение.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Бейлесс. Они с Гриффином были внешне настолько разными, насколько это вообще было возможно. Бейлесс был сухим и высоким с густыми темными волосами и совершенно серьезными проницательными глазами. Несмотря на больший рост, Бейлессу оказалось трудно идти в ногу с полковником, так что он оставил Гриффина, который бросился вперед, а сам вернулся в собственный кабинет, чтобы подготовить все для неожиданного уважаемого гостя.

Несмотря на то, что он почти бежал, Гриффин даже не запыхался, когда влетел в свой кабинет мимо ошеломленного сержанта. Вновь прибывшего он обнаружил сидящим на диване в несколько неуставной зоне отдыха.

– Генерал Маклэнехэн! – Воскликнул Гриффин. Он вытянулся по стойке смирно и отдал честь. – Простите, сэр, я не знал, что вы прибудете так скоро. Я полковник Тревор Гриффин. Рад встрече с вами, сэр.

Патрик Маклэнехэн поднялся с дивана, вытянулся и отдал честь в ответ. Гриффин подошел к нему, протянув руку, и Патрик пожал ее. – Рад встрече, полковник Гриффин.

– Господи, генерал, садитесь, пожалуйста, – сказал Гриффин, несколько смутившись формализмом Маклэнехэна. – Очень рад видеть вас, сэр. Принести вам чего-нибудь?

– Было бы неплохо кофе. Черный, – сказал Патрик.

– Мне тоже – «спецназовский», – крикнул Гриффин своему помощнику, и через несколько мгновений тот появился с двумя чашками кофе. Гриффин представил сержанта Маклэнехэну и отпустил того.

– Прошу прощения, сэр, я не ожидал вашего прибытия в такое время – только недавно сообщили, что вы назначены к нас, – сказал он. Он отодвинулся, чтобы дать Патрику встать и перейти в кресло командира, но Патрик решил остаться сидеть на диване и Гриффин, несколько смутившись, уселся на его кресло во главе стола. – Мы очень рады, что вы берете командование нашим подразделением.

– Спасибо.

Гриффин дождался, пока Патрик сделает глоток кофе, и улыбнулся.

– Я Тревор, или, для друзей, Таггер.

– Замечательно, сказал Маклэнехэн. – Я Патрик. – Гриффин радостно кивнул и сделал глоток кофе, все еще заведенный, словно ребенок, оказавшийся перед входом в Диснейленд. – Я провел здесь уже некоторое время, так что уже немного занервничал.

– Я тоже не привык к тому, что двухзвёздные генералы прибывают на новое назначение без фанфар.

– У меня больше нет двух звезд, Таггер.

– Это явно было ошибкой или какой-то временной бюджетной или какой-то там еще организационной ерундой, либо кто-то хочет что-то довести до вашего сведения, Патрик, – сказал Гриффин. – ВВС не лишают генерала звезд, как какого-то зеленого капитана, только что надевшего эмблему части. Если бы так дела делались, МакАртур и ЛеМэй быстро бы стали отставными сержантами. Генералы либо получают повышение, либо уходят на пенсию – по собственному или не по собственному, но никогда не понижаются в звании. Он стыдливо посмотрел на грудь Патрика, особенно задержавшись на Кресте ВВС – высшей награде для офицера ВВС после Медали Почета и Серебряной Звезды. – Но кто бы не хотел на вас надавить или испытать, – продолжил он, обращаясь к новому командиру – он проиграл, а мы выиграли. Но мы не ждали вас еще по крайней мере месяц.

– Я решил прибыть пораньше и успеть со всеми познакомиться, – сказал Патрик. – Сын остался с теткой в Сакраменто.

– А ваша жена?

– Я вдовец.

Лицо Гриффина поникло.

– О, черт… Извините, сэр, я сожалею, искренне сказал он. Он виновато отвел глаза, смутившись от того, что не знал эту чрезвычайно важную информацию. – Я получил ваше дело, но успел только бегло просмотреть его – как я уже сказал, мы не ждали вас еще несколько недель.

Это неловкая пауза дала Патрику возможность снова присмотреться к Тревору Гриффину. Его небольшой рост только подчеркивал мощное сложение – выглядел он так, словно большую часть жизни занимался пауэрлифтингом – возможно, до сих пор. На кителе у него висело несколько значков – командирские «прыжковые крылья» под значком «старший оператор целеуказания», однако Патрик видел его шинель, оставшуюся на вешалке в приемной, и казалось, что Гриффин имел все награды, которые офицер ВВС только мог иметь, и даже некоторые другие: он заметил значок «Боевой пехотинец» и даже черно-желтую нашивку рейнджера.

– Все нормально, Тревор, – сказал Патрик. – Я тоже бросил камень в ваш огород, когда просто вломился в кабинет, не ставя никого в известность. Извините.

– Нам нужно завязать извиняться друг перед другом.

Патрик улыбнулся и кивнул. Желая сменить тему, он кивнул на китель Гриффина, оставшийся на вешалке за дверью.

– Я знаю только одного другого офицера ВВС с нашивками рейнджера.

– Я думаю, есть еще только один такой: Хэл Бриггс. Я убедил его пойти в рейнджеры, когда он был вторым лейтенантом, свежевыпустившимся из училища полиции ВВС – у него было столько энергии, что я думал, он нас всех сведет с ума. Я не видел его уже несколько лет и не знаю, где он.

– Он теперь полный полковник, служит на моем прежнем месте службы – в Баттл-Маунтин, в Неваде.

– Что он там делает?

– Хэл командир высокомобильного высокотехнологичного спецподразделения, действующего совместно с беспилотными разведчиками и самолетами огневой поддержки.

– Должно быть, там очень много слоев секретности, раз РУ ВВС ничего об этом не знает, – сказал Гриффин. Его глаза заблестели от волнения – ему явно хотелось знать больше. – Звучит очень круто, Патрик. Мне хотелось бы побольше узнать об этом.

– Я в этом уверен. Думаю, что тебе можно – ты одинаково похож и на олимпийца, и на спецназовца.

– Я действительно служил в спецназе до прихода в ВВС, – сказал Гриффин. – Я был Рейнджером во время операции в Гренаде, и после этого решил, что хочу пойти в ВВС и стать офицером – думаю, после ползания в грязи, истекая кровью. Некоторое время я прослужил в полиции ВВС – где и встретил Хэла Бриггса – но потом так и не отделался от спецподразделения, и стал авиационным наводчиком.

– Я руководил группой авиационных наводчиков во время Бури в Пустыне – мои ребята создали полдюжины передовых точек доставки припасов и посадочных площадок на территории Ирака, включая три в западной части страны, сознанные за несколько недель до начала войны в воздухе. Одна из моих групп держала под прицелом транспорт Саддама Хуссейна – он намеревался бежать на нем в Иорданию – но не успели поднять борт для удара достаточно быстро.

– После Бури в Пустыне я поступил в Колледж ВВС, получил назначение в штаб командования специальных операций на базе МакДилл, женился на замечательной женщине, у которой уже было двое детей. Они стали мне своими, а потом у нас появился общий ребенок. Именно тогда, когда я понял, что мне почти сорок и у меня трое детей, я решил осесть. Я пошел в разведывательные структуры, и, не считая года, проведенного в Пентагоне, постоянно был или в Келли-Филд, или здесь, в Лэклэнде. Мне нравиться думать, что я вношу свой вклад в дело высоких технологий в ВВС.

– Воздушная боевая группа создавалась таким образом, чтобы наземные силы всегда были прикрыты авиацией, – сказал Патрик. – Мы используем беспилотные дальние бомбардировщики для доставки беспилотных ударных средств и работы в прямом взаимодействии с наземными силами.

– Нам, безусловно, нужно об этом поговорить и все проверить, – с энтузиазмом сказал Гриффин. – Если вы сможете простить мне бестактность, проистекающую из невежества. Уверяю вас, я чрезвычайно рад, что вы теперь будете работать с нашим крылом.

– Спасибо.

Гриффин пристально посмотрел на Маклэнехэна на мгновение, а затем сказал:

– Сэр, позвольте высказаться.

– Давай.

Улыбка Гриффина стала несколько горькой.

– Я так понимаю, вы прибыли так рано, чтобы узнать обстановку в управлении… И решить, оставаться ли вас в ВВС?

Патрик строго посмотрел на Гриффина, словно собираясь высказать свое мнение относительно подобных наблюдений – но мгновением спустя отвел глаза и кивнул.

– Я надеялся, что это не будет настолько очевидно.

– Как я уже говорил, очень мало генералов оказывались понижены в звании, – сказал Гриффин. – Возможно, они хотят понять, что вы из себя представляете и чего добиваетесь. Все еще ходят упорные слухи, что вас рассматривают как кандидата на пост советника по национальной безопасности, если президент будет переизбран – или, возможно, даже с целью помочь Торну переизбраться. Если вас выгонят из ВВС или заставят уйти в отставку, это может стать для президента поводом не рассматривать вашу кандидатуру. Возможно, они хотят понять, намерены ли вы поддержать его или нет.

– Тревор, уверяю тебя, я не собираюсь становиться советником по национальной безопасности, – сказал Патрик.

– Но я не выдумывал слухов – я их просто передаю, – сказал Гриффин с энергичной улыбкой. – Вы работаете с какими-либо разведывательными подразделениями?

– Нет, – ответил Патрик. – Бомбардировщики, инженерия, научные исследования и разработки. Мои летные подразделения полагались на собственные разведывательные возможности, мы редко полагались на внешние источники.

Гриффин снова улыбнулся, все больше заинтриговываясь.

– Воздушная боевая группа работает только с собственными разведывательными службами? Звучит все загадочнее… – Гриффин пристально посмотрел на Патрика. – Стоп… Атака на русских в Туркменистане несколько недель назад. Русские утверждали, что американский В-1 атаковал невооруженную группу наблюдателей, направляющуюся в Мары.

– Это была не «невооруженная группа наблюдателей» – это была мобильная бригада SA-12, находящаяся в тридцати пяти километрах внутри зоны прекращения огня.

– Я знаю, – сказал Гриффин. – Мы мельком видели все здесь, запросили наземную группу – отправить группу спецназа, чтобы взглянуть на случившееся – но операция была запрещена генералом Хаузером. Ваши собственные средства определили их как SA-12?

– Нам повезло, мы поймали сигнал обзорного радара, – пояснил Патрик. – Мы не смогли заставить их снова включить радар, пока не сделали вид, что собираемся атаковать их.

– Ну, мы, конечно, не рассматривали возможность использования наших самолетов в качестве приманок с целью заставить русских атаковать нас, – признал Гриффин. – И если бы это сработало, я бы не радовался. SA-12 атаковали вас?

– Сбили беспилотный В-1.

– Беспилотный В-1? У вас такие есть? – Патрик кивнул. – Ни фига себе! – Выдохнул Гриффин. – Теперь я понял, зачем вы решили использовать самолет в качестве приманки. Я так понимаю, ваш беспилотный бомбардировщик выпустил несколько этих ударных беспилотников и сделал из позиций SA-12 котлету прямо перед тем, как его сбили, ага?

– Именно.

– Ну нифига себе! – Воскликнул Гриффин. – Все начинают верить тому, что говорят мировые СМИ и русские – что ваши ребята совершили неспровоцированное нападение, а учитывая, что целый генерал ВВС получил за это люлей, мы уж подумали, что это может быть и правдой. Я знал, что русские врут сквозь зубы. Не удивительно, да? – Лицо Гриффина светилось от гордости – он был вне себя от того, что сидел перед Патриком Маклэнехэном. – Но я думал, мы всего лишь вели в Туркменистане мониторинг ситуации, а не боевое патрулирование с ударными беспилотниками на борту.

– Данные мне инструкции были не ясны, – напряженно сказал Патрик. – Так что я допустил ошибку по причине лишней предосторожности и загрузил своим самолеты средствами подавления ПВО.

– Это хорошо, что вы так сделали, – сказал Гриффин. – И, дайте угадаю – на следующий день получили назначение на Лэклэнд.

– Это заняло не столько времени, – признал Патрик. – Меня освободили от командования еще до того, как последние обломки упали на землю.

– Конечно, все, что вы должны были делать, это убедиться, что русские не попытаются наступать против новых туркменских вооруженных сил прежде, чем те сумеют организоваться, – брезгливо сказал Гриффин. – Ладно, давайте рассмотрим то, что происходит там сейчас. Россия утверждает, что туркменские боевики атакуют их наблюдателей и поэтому они проводят так называемые оборонительные контртеррористические операции против туркменских вооруженных сил. Они нарушили режим прекращения огня, установленный ООН несколько десятков раз только за последние несколько недель, но никто не собирается ничего с этим делать. Для нас там слишком жарко, чтобы отправлять туда разведывательные самолеты, такие как «Rivet Joint» или «Joint STARS», чтобы отслеживать их перемещения, так что русские имеют полную свободу действий.

– Я хотел бы иметь возможность пристально следить за русскими и сообщать об их действиях в Пентагон, – сказал Патрик.

– Тогда вы по адресу, Патрик, – гордо сказал Гриффин. – Это именно то, что мы делаем лучше всего. Я считаю, что мы лучшее, и, возможно, последнее подразделение, понимающее в разведывательной работе. Наши ребята служат здесь дольше, чем где бы то ни было, и у нас есть самая серьезная и самая старая база данных по вражеским угрозам по всему миру. Давайте я расскажу вам все, и, возможно, помогу вам сориентироваться. Или, по крайней мере, морально подготовиться к тому, что вас здесь ожидает.

– Справедливо.

– Подразделение, командование которым вы принимаете, 996-е крыло информационной борьбы, является лишь одним из крыльев Разведывательного управления ВВС, возглавляемого, как вам известно, генерал-майором Гэри Хаузером. – Он заметил, как лицо Патрика одеревенело. – Вы его знаете?

– Он был моим первым командиром экипажа, на В-52G почти двадцать лет назад.

Гриффин усмехнулся.

– Забавно. Я всегда считал его разведчиком до мозга костей – он, кстати, постоянно материл летчиков, особенно бомбардировочной авиации, по поводу и без повода. Я знал, что он был пилотом, однако не знал, что она летал на В-52. Он считает их реликтом Холодной войны и черной дырой, на которые уходит финансирование, предназначенное для разведки. – Он осторожно посмотрел на Патрика и добавил. – И… Возможно, вы здесь для того, чтобы проверить генерала Хаузера и не просто быть командиром 996-го, а решить, следует ли вам работать со своим старым командиром экипажа?

– Давай только не увлекайся психоанализом, Таггер, хорошо?

– Да, сэр, – сказал Гриффин, снова виновато опустив глаза. Патрик не мог ему ничем помочь, но ощутил, что полковник ему нравиться. Он не боялся высказываться и, это делало его надежным человеком. Патрик ощущал комфорт, находясь рядом с ним.

– Как бы то ни было, 966-е, вероятно, последний остаток былой «могучей восьмерки» – и, как мне думается, в этом может быть еще одна причина вашего здесь появления – в наше время это хорошее место, чтобы кого-то спрятать, – продолжил Гриффин. – Как и большая часть Разведывательного управления ВВС, мы состоим из различных управлений ВВС. Не так давно мы именовались «Ударным информационным центром», а до этого Управлением стратегического планирования ВВС. В прошлом году мы приняли в свой состав 66-ю группу боевого обеспечения. Генерал Хаузер тогда увлёкся темой «информационной борьбы» и нас переименовали в Девятьсот шестьдесят шестое крыло информационной борьбы. Наша основная задача состоит в сборе информации, имеющей жизненно важное значение для планирования и подготовки операций Восьмой воздушной армии. Любая цель, в любой стране, любое вооружение, любое состояние, любая угроза – задача 966-го найти способ атаковать ее.

– Мы можем получать любые доклады и снимки от любого источника в мире, но в первую очередь пользуемся средствами разведки ВВС, в сочетании со спутниковой разведкой и агентурой на местах, – продолжил Гриффин. – Мы все еще можем проводить полевые операции своими силами, но генерал Хаузер полагает, что это излишний риск, не дающий пропорционально лучшей информации.

– Что ты об этом думаешь? – Спросил Патрик.

– Ну, как бывший пешеход я полагаю, мы всегда должны иметь разведгруппы на земле, чтобы сделать свою работу как следует. Но я также признаю, что я человек довольно старой школы, – ответил Гриффин. – Дайте мне нескольких обученных бойцов, пару биноклей и высадите где угодно, и я привезу обратно сведения, которые не сможет собрать никакой спутник. И если будет нужно взорвать цель, мы и это сделаем. Попросите это сделать у спутника. – Он посмотрел на Патрика и улыбнулся. – Если дадите мне Хэла Бриггса и нескольких его бойцов, мы, вероятно, сможем взорвать еще больше – вроде того, что было недавно в Ливии. Или в Туркменистане.

Гриффин вывел несколько спутниковых снимков пустынной местности.

– Я могу сказать вам, Патрик, 966-е продолжает тайную разведку против русских в Туркменистане. Ваш… инцидент… в районе Мар заставил нас официально вывести свои активы.

– Я так понимаю, никто не собирается обвинять российскую армию в проблемах в Туркменистане, не так ли? – Насмешливо спросил Патрик.

– Извините, сэр, я не хотел сказать, что это ваша вина… – Ответил Гриффин. – Как бы то ни было, мы проводим тайные операции с небольшой базы в Бухаре, в Узбекистане. Мы установили контакты с некоторыми членами туркменской армии, предоставляем им средства, продаем оружие и покупаем сведения, и все такое. Однако мы потеряли несколько своих связных и хотели бы их вытащить.

– Пограничные переходы и шоссе на Мары перекрыты наглухо, кроме того, русские имеют довольно солидную противовоздушную оборону – слишком опасно даже для специальных самолетов и вертолетов ВВС, не говоря уже об обычных транспортных средствах 966-го авиакрыла. Возможно, Воздушная Боевая группа могла бы что-нибудь предложить?

– Дэйв Люгер мог бы подготовить группу примерно за тридцать шесть часов и включить в ее состав одного, возможно, двух ваших ребят, – сказал Патрик.

– Тридцать шесть часов? Невозможно.

– … Однако ни Пентагон, ни Центральное разведывательное управление никогда не одобрит подобную операцию. Это должен быть кто-то чертовски важный.

– Вы когда-нибудь слышали о Джалалуддине Тураби?

– Тураби? – Воскликнул Патрик. – Командир туркменской армии? Он ваш контакт?

– Вы знаете его?

– Он спас мою группу в первом столкновении с русскими в Туркменистане. Он герой[15]15
  Талибский моджахед, захвативший несколько баз в Туркмении путем захвата в заложники семей российских и туркменских военнослужащих – настоящий герой Америки.


[Закрыть].

– Он лучший шпион и партизан, чем генерал, – сказал Гриффин. – Он занимался сбором разведкой и тревожащими налетами на русских, одновременно вербуя солдат для своей армии на деньги Разведывательного управления ВВС. Но после вашей атаки на позиции российских SA-12 он исчез. Мы сочли его погибшим, но он всплыл недавно, оставаясь на шаг или два впереди русских. Мы должны его вытащить.

– Так давай вытащим.

– От отправки группы в Бухару не будет никакого прока, Патрик. Нам нужно будет преодолеть еще четыреста километров до…

– Я говорю не о Бухаре, Таггер, я говорю о Марах.

– Мары? – Воскликнул Гриффин. – Но как? Мы не можем полететь в Туркменистан…

– Нам запретили полеты над Туркменистаном боевых самолетов, – поправил его Патрик. – Транспортным по-прежнему разрешено участие в операции по поддержанию мира и ведении наблюдения.

– Русские обнаружат транспортный самолет за триста километров от Мар.

– Это будет не транспортный самолет.

Гриффин приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но остановился и улыбнулся.

– Ладно, Патрик. И что же это? Что вы там знаете такого, чего не знаю я?

– Одна игрушка, которую мы разработали несколько лет назад. Идея старая, мы только модернизировали. Мы… – Патрик поправился. Он все еще не отвык думать о себе как о части Воздушной Боевой группы. – Я имел в виду, Воздушная Боевая группа способна доставить тебя куда захочешь.

– Я запрошу разрешения.

– Разведкой и наблюдением в воздушном пространстве Туркменистана руководить Дэвид Люгер с базы Баттл-Маунтин. Он даст все необходимые разрешения.

– Я, разумеется, должен присоединиться к группе, – сказал Гриффин с лукавой улыбкой.

Патрик улыбнулся и кивнул. Ему определенно нравился этот парень. – Разумеется, вы должны будете решить вопрос с генералом Хаузером, – сказал он. – Но я уверен, что Дэйв Люгер включит вас в группу по персональному приказу. Вам придется пройти несколько дней тренировок с наземной группой ВБГ для обучения использованию их техники. Но я не думаю, что у вас с этим возникнут проблемы – думаю, вам даже будет полезно изучить пару штук. И вы снова будете работать с Хэлом Бриггсом.

– Отлично. Люблю учиться – в особенности чему-то новому. – Гриффин был так взволнован, что буквально переминался с ноги на ногу. Он едва мог дождаться начала операции.

– Как бы то ни было, позвольте продолжить прежде, чем появиться босс, – пошел дальше Гриффин. – Наша рабочая система называется «Каталог целей нападения», или, как мы ее называем, «список». – Гриффин подошел к столу, набрался на клавиатуре несколько команд, и на большом плазменном настенном экране появилась пустая страница. – «Список» – это просто список, как бумажный каталог, только компьютеризированный. Выберете цель. Любую.

Патрик на мгновение задумался.

– Хм, стадион «Про Плеер»… Ненавижу Майамских «Дельфинов».

Гриффин покачал головой и улыбнулся.

– Хорошо, что вы ненавидите не далласских «Ковбоев» или хьюстонских «Тексанов», потому что тогда дошло бы до драки. И вы первый на моей памяти, кто сам просил список потенциальных целей в США. Как насчет взглянуть на самые свежие сводки по тому, чем русские занимаются в Туркменистане?

Гриффин вбил несколько команд в компьютер и вывел несколько спутниковых снимков.

– Западные окраины города Мары, – сказал Патрик. – Я хорошо знаю этот район.

– У нас есть довольно приличный охват этого района, каждые пару часов поступают новые снимки, – сказал Гриффин. Он ввел еще несколько команд, и на экране появились мерцающие желтые круги. – Мы можем совместить визуальные снимки и данные радаров с синтезированной апертурой и увидеть несколько новых объектов в районе. Затем мы можем применить цифровое увеличение – снимок на мгновение расплылся, а затем обрел четкость, показывая отдельно взятую машину – и, похоже, увидеть российский разведывательный БТР и нескольких пехотинцев рядом. Другие цели мы также определили как разведывательные группы.

– Ездят прямо по окраинам Мар, – отметил Патрик. – И даже не думают скрываться.

– Мы можем дать системе команду просчитать лучшее вооружение, чтобы их уничтожить или разработать наилучший план атаки, – продолжил Гриффин. – Однако реальная ценность нашей системе не в возможности выбора средств поражения целей, а в выявлении и оценке угроз. Сейчас я запрошу сводку по угрозам в рассматриваемом районе… – Несколькими секундами спустя появились несколько больших красных кругов, рядом с которыми отображался список вооружений. – Главной угрозой в данном районе являются мобильные зенитные установки – в данном случае 23-мм пушки с визуальным наведением самих разведчиков. Но вот эти окружности показывают зону поражения переносных зенитно-ракетных комплексов SA-14, которые, как известно, имеются на борту российских разведывательных машин.

– Значит, планировщики или даже политики могут запросить сведения по конкретной цели, – сказал Патрик. – Вы выдаете эти сведения наверх, а там решают, сходятся ли цена, риск и результат планируемой операции.

– Именно, – ответил Гриффин. Было необычно, подумал он, слышать мнение генерала ВВС о влиянии политических соображений на планирование ударной операции. Возможно, подумал он, именно поэтому этот парень считался кандидатом на пост советника по национальной безопасности президента Торна.

– Девяносто девять процентов времени мы даже не проводим анализа угроз – пока какой-нибудь замминистра не захочет узнать, как мы можем взорвать реактор на быстрых нейтронах в Китае, тогда мы оперативно готовим сводку. Это занимает немного времени, но они очень быстро получают сведения о том, какие силы для этого потребуются, и дипломатические инициативы начинают выглядеть намного более радужно.

– Расскажите мне побольше об Разведывательном управлении ВВС и Гэри Хаузере, – сказал Патрик.

– Предпочитаете докапываться до самой сути? – Спросил Гриффин и его вечная улыбка снова появилась на лице, а голубые глаза снова засветились. – Хорошо, слушайте.

– Говоря проще, Разведывательное управление ВВС является одним из самых развитых и, по-моему, мощных подразделений американских вооруженных сил. Генерал Хаузер запускает свои руки в каждую толику разведывательных данных, полученных свободным миром. Он лично руководит деятельностью спутниковой разведки, нескольких десятков самолетов и тысяч аналитиков и оперативников по всему миру. Он также является первой и единственной «головой в пяти фуражках» в американских вооруженных силах, по крайней мере, в качестве заместителя. Будучи главой РУ ВВС, он является заместителем командира по разведывательной части Боевого командования ВВС, Восьмой воздушной армии и Стратегического командования США, а также заместителем главы Агентства национальной безопасности и Разведывательного управления министерства обороны. Для Пентагона он, безусловно, «мистер Разведка». На протяжении многих лет различные подразделения разведки и радиоэлектронной борьбы были расформированы или сокращены, в основном, из-за сокращений финансирования, но это же позволило сократить избыточность и повысить оперативную безопасность, и Разведывательное управление ВВС – тогда известное как Управление электронной безопасности ВВС – получило большинство из них в свой состав. РУ ВВС контролирует почти все разведывательные операции ВВС, а также занимается MIJL – созданием помех навигационному оборудованию, перехватом, подавлением и использованием вражеских радиоэлектронных сигналов (англ. meaconing, interception, jamming, and intrusion of enemy electronic signals), то есть радиоэлектронной разведкой, созданием ложных сигналов и шпионажем. Вместо того чтобы просто перехватывать вражеские сигналы, РУ имеет возможность манипулировать ими – изменять, зашифровывать и перенаправлять, чтобы запутать противника. Когда компьютеры вышли на первый план, РУ начало манипуляции компьютерными данными, как и с радиоэлектронными сигналами – перехват, анализ, модифицирование и искажение, а также одновременно защита наших собственных данных. Другие подразделения и службы также начали заниматься этим, но РУ занимается этим уже десять лет, дольше, чем кто бы то ни было. В результате, работа РУ оказалась настолько своевременной и ценной, что мы начали обслуживать и другие подразделения военно-воздушных сил, а не только «Могучую восьмёрку». Затем мы, в конце концов, заменили разведывательное управление Боевого командования ВВС и начали совместную работу с другими командованиями. РУ стало настолько мощным и имеет такие далекие перспективы, что его задачи даже несколько оттеснили задачи Восьмой армии, и оно получает больше средств, которые ранее предназначались для других родов войск, командований и управлений. По моим прогнозам, генерал Хаузер легко получит третью звезду, станет командующим Восьмой воздушной армии и начнет ее преобразование в разведывательное объединение. Генерал настаивает на то, что Восьмая армия в конечном итоге должна стать объединением информационной борьбы, так как бомбардировщики сейчас уже устарели.

– Не при моей жизни, я надеюсь, – сказал Патрик.

– Это уже происходит, Патрик, – сказал Гриффин. – Уйдет немного времени прежде, чем самолеты LDHD (low density, high demand – «малая плотность, высокие требования»), такие, как самолеты-разведчики, самолеты радиоэлектронной борьбы, носители средств ПВО и самолеты манипуляции данными – превзойдут числом ударные самолеты. Но я думаю, что генерал Хаузер метит выше: если генерал Самсон будет избран начальником штаба ВВС, он проследит, чтобы Гэри Хаузер получил четвертую звезду и стал главой Командования Информационной борьбы – нового единого командования, которое получит аналогичное или, возможно, даже приоритетное финансирование и зоны ответственности. Вероятно, оно объединит в себе все стратегические средства сбора данных Стратегического командования, ВВС, ВМФ, возможно, даже включит в себя АНБ и Управление стратегической разведки в одно единое сверхкомандование. Как мы понимаем, это может изменить облик войны. Генерал Хаузер говорит, что ВВС потребуется двадцать четыре часа, чтобы уничтожить базу межконтинентальных баллистических ракет или стратегических бомбардировщиков в России – но вскоре его воины информационного фронта смогут вывести тот же объект из строя за двадцать четыре минуты путем радиоэлектронного подавления, перепрограммирования систем через компьютерные вирусы или дав команду системам отключиться.

– Я в этот не разбираюсь, – признал Патрик. – Но если вы, ребята, продвинулись до такого уровня, что можете взломать компьютеры, управляющие энергосистемами или системы управления ПВО, и можете отключить их одним нажатием кнопки, это было бы невероятно мощное оружие. Возможно, это когда-нибудь действительно заменит бомбардировщики – но я бы не рекомендовал заменять самолеты компьютерами, а летчиков хакерами.

– Это новая Восьмая воздушная армия, Патрик, – сказал Гриффин. – Бомбардировщики все еще предназначены для нанесения ядерных ударов, но, я думаю, вскоре они будут переданы Двенадцатой армии вместе со всеми носителями неядерного оружия. Даже Стратегическое командование сегодня занято в планировании неядерных конфликтов, используя свой персонал и системы, которые предназначались для планирования Третьей Мировой против России и Китая для планирования операций в любой точке мира, где может вспыхнуть конфликт. Концепция ядерной войны мертва. Мы должны мыслить категориями «сетецентрических войн» и «конфликтов малой интенсивности». Ваша Воздушная боевая группа выглядит неким подобием того, во что Хаузер хочет превратить Восьмую армию, но он хочет, чтобы боевые части поддерживали разведывательные, а не наоборот.