Текст книги "План Атаки (ЛП)"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– У меня две группы развернуты на Ирексоне, – сказал Люгер. – Ждут только приказа.

– Убери их оттуда – если русские нацелились на объекты ПРО, эта база, вероятно, подвергнется удару.

– Все уже сделано, Мак, – ответил Люгер. – Они эвакуировались на Атту сразу после объявления тревоги.

Патрик сделал несколько быстрых прикидок в уме и понял, что операция была практически невозможна. От базы ВВС Ирексон на острове Симия до Якутска было примерно две тысячи триста километров. Реактивному конвертоплану MV-32 «Пэйв Дешер» потребуется как минимум пять часов на полет в одну сторону, включающий как минимум две дозаправки в воздухе, над открытым океаном и одним из самых негостеприимных мест на планете. Самолету-заправщику их группы, МС-130П ВВС США предстоит также пролететь через Камчатку в небо над Охотским морем, и, вероятно, над сушей, чтобы заправить MV-32 на обратном пути.

Если «Пэйв Дешер» пропустит хотя бы одну точку дозаправки, они не смогут вернуться.

С того момента, как MV-32 и МС-130П покинут Симию, им придется проделать практически весь путь над вражеской территорией – между Симией и Якутском не было ничего, кроме ледяного океана и российской территории. Это было самоубийством. Никто никогда бы не предположил, что такая операция могла иметь шансы на успех.

То есть, это было идеальное задание для группы «Жестяной человек».

– Приведи группу в готовность, Дэйв, – сказал Патрик. – Я хочу, чтобы они были готовы к вылету как можно скорее. Но полетят они не одни.

В ста километрах к востоку от авиабазы ВВС Оффатт, Белвью, Небраска. В это же время

Затрещал телефон внутреннего переговорного устройства рядом с генерал-лейтенантом Терриллом Самсоном. Он, вместе с генерал-майором Гэри Хаузером и несколькими офицерами штаба направлялся на базу ВВС Оффатт, находящуюся к югу от Омахи в штате Небраска, на совещание с генералом Томасом Маскокой, главой Боевого командования ВВС и членами Стратегического командования США по вопросам, связанным с ситуацией в России и тому, какие рекомендации по ответу следует предоставить Пентагону. Самсон посмотрел на Хаузера, сидевшего напротив него в салоне небольшого реактивного самолета, молча дав команду ответить. Хаузер подался вперед и поднял трубку.

– Генерал Хаузер слушает.

– Говорит майор Хэйл, сэр, – сказал второй пилот транспортного самолета С-21. – Мы получили сигнал об объявлении чрезвычайной ситуации по ПВО над территорией США.

– Что? – Воскликнул Хаузер. – Что случилось?

– Неизвестно, сэр, – ответил штурман. – Управление воздушным движением приказывает нам немедленно идти на посадку. База Оффатт закрыта по оперативным соображениям. Ближайшая полоса – Муниципальный аэропорт Линкольна.

– Мы не сядем в гражданском аэропорту, майор, это спецборт, господи, – ответил Хаузер. Это означало, что они имели высший приоритет для гражданских и военных средств управления воздушным движением, почти на одном уровне с самим «Бортом Љ1». – И что это, черт возьми, за «оперативные соображения»?

– Не сказано, сэр.

– Сообщите, что мы намерены совершить посадку в Оффатте, если не будут переданы дополнительные разъяснения, – сказал Хаузер. – Напомните им, что мы – военный спецборт. Затем немедленно вызовите командующего 52-го авиакрыла.

– Сэр, мы уже пытались связаться с ним напрямую. Ответа нет.

– Со мной генерал Самсон. Он уполномочен разрешить нам посадку в Оффатте.

– Прошу прощения, сэр, но указания поступили по FAA непосредственно из НОРАД.

– Тогда запросите генералу Самсону связь непосредственно с генералом Шепардом из НОРАД как можно скорее – он, вероятно, уже в Оффатте на встрече, на которой мы кровь из носу должны присутствовать. Если он будет недоступен, запросите генерала Венти из Пентагона. Мы не намерены уходить на гражданский аэропорт, если нет никаких чрезвычайных обстоятельств. Живее!

– Да, сэр.

Самсон оторвался от ноутбука.

– Проблемы, Гэри?

– Диспетчер сообщил о какой-то чрезвычайной тревоге по ПВО, – сказал Хаузер. – Они пытались заставить нас уйти на ближайший гражданский аэродром.

– Они знают, что мы – спецборт?

– Да, сэр.

– Диспетчеры на базе Оффатт могут связаться с FAA напрямую.

– Экипаж пробовал связаться с командиром 52-го авиакрыла непосредственно. Он намерены попытаться связаться генералом Шепардом, чтобы обеспечит нам разрешение на посадку. Он сейчас должен быть прямо в КП СТРАТКОМ.

Снова зазвонил телефон. На этот раз трубку взял Самсон.

– Самсон слушает.

– Говорит майор Хэйл, сэр. Нам приказано немедленно уходить на Муниципальный Линкольна. Оффатт закрыт. Они говорят, что диспетчеры базы предупредили другие средства управления не позволять никому заходить на базу, включая спецборты. Связи с генералом Шепардом нет.

– Какого черта происходит, майор?

– Я нет знаю, сэр, – ответил штурман. – Но я проверил эфир, и, судя по всему, из Оффатт вылетел один из ЛКП. – ЛКП или Летающий Командный пункт E-4B представлял собой базирующийся на базе Оффатт модифицированный «Боинг-747», оборудованный средствами связи с вооруженными силами по всему миру.

– На самой полосе чисто?

– Судя по всему да, сэр.

– Тогда скажите диспетчеру, что мы заходим на посадку в Оффатт, – приказал Самсон. – Если они попытаются возражать, объявите чрезвычайную ситуацию, касающуюся вопросов национальной безопасности, и заходите на посадку.

– Слушаюсь, сэр.

Самсон повесил трубку и попытался связаться со своим командным пунктом. Ответа не было. Он попытался дозвониться в свой кабинет. Ответа не было.

– Что, черт возьми, творится? – Пробормотал он. – Не могу ни с кем связаться.

– Возможно, нам следовало бы приземлиться в Линкольне, как нам приказано, – нервно сказал Хаузер. – А разбираться будем на земле.

– Мы менее чем в шестидесяти километрах от места посадки, и не будем преодолевать лишние девяносто, только потому, что диспетчеру шлея под хвост попала, – сказал Самсон. – К тому же, если что-то случилось, для нас будет наиболее полезно находится в командном центре на Оффатте. И мы будем там, даже если придется приземляться на рулежную дорожку. – У Самсона возникли некоторые проблемы с передачей своих соображений пилоту, но как только тот понял, кто дает приказ, решение было принято быстро.

Прорвавшись через слой облаков, они посмотрели в иллюминаторы небольшого самолета на отдаленную авиабазу. Ничего не предвещало беды – ни дыма, ни огня от разбившегося самолета, ни каких-либо признаков террористической атаки, ни признаков приближающегося торнадо или сильной грозы. Они зашли на глиссаду, и Гэри Хаузер ощутил облегчение, когда самолет выпустил шасси, а пилот объявил о заходе на посадку.

До полосы оставалось восемь километров, и Хаузер начал собирать портфель, когда по глазам ударила вспышка, словно от близкой молнии. Свет в салоне самолета погас.

– Твою мать! – Сказал Террилл Самсон. – Похоже, в нас попала молния!

– Похоже, двигатели тоже заглохли, – сказал Хаузер. Было трудно сказать, исходил этот шум от шасси или плоскостей управления… Или это было что-то еще? Плохо. На такой высоте они могли спланировать на посадку, но самолет не был для этого предназначен. Он подтянул ремни безопасности и приготовился к удару. Было слышно, как грохочут системы пуска двигателей – пилоты отчаянно пытались завести их. Они летели через слабую облачность, но никаких раскатов грома не было слышно. Откуда же взялась молния? Он выглянул в иллюминатор…

… И увидел громадный огненный смерч из фильма-катастрофы, который возник из ниоткуда посреди базы. Огромный столб пыли вздымался ввысь, имея, казалось, по меньшей мере милю[84]84
  Милю в диаметре не имела бы даже зона воздействия ударной волны при описанной мощности боеголовок в одну килотонну


[Закрыть] в диаметре – и светился красным, оранжевым и жёлтым, словно раскаленная лава. Он раскрыл рот, чтобы прокричать пилотам предупреждение, когда налетел грохот, в тысячу раз сильнее любого грома.

И за ним пришла полная тишина.

СЕМЬ

«Борт номер один». Вскоре после этого

Президент Томас Торн сидел в своем кабинете в носовой части «Борта Љ1», глядя на карту Соединенных Штатов на экране компьютера. Несколько точек, обозначающих военные объекты, мигали, другие были обведены красными треугольниками. На другой плоский монитор выводилось изображение вице-президента, находившегося в «Специальном правительственном объекте» Маунт-Уэзер, известном как «Высокая точка» в Берривилле, штат Западная Вирджиния. На другом мониторе виднелись министр обороны Роберт Гофф и председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Венти, находившиеся на борту национального Летающего Командного пункта Е-4В, барражировавшего над Атлантическим океаном в сопровождении двух истребителей F-15С «Игл». Там же находились несколько членов ОКНШ, сумевших добраться до авиабазы Эндрюс к моменту взлета. Они присутствовали в зале совещаний на борту ЛКП и могли говорить и слушать, но не были видны на экране.

– НОРАД не видит новых ракет, господин президент, – сказал Гофф по защищенной линии связи. – Похоже, эта атака закончилась.

Действительно, все закончилось – закончилось для тысяч военных и членов их семей, и для многих тысяч гражданских, живших поблизости от военных баз.

Как бы он не пытался сдерживаться, Торн ощущал, как закипает от гнева. Он знал, что несмотря на отсутствие точных оценок, число погибших ожидалось огромным – в десять, двадцать, возможно, тридцать раз больше, чем погибло в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании во время теракта 11 сентября. Как русские могли сделать нечто подобное? Это был невероятный акт чистейшего безумия. Назвать это «актом войны» было уже нельзя. Это был акт безумия[85]85
  Ну да, «а нас-то за что» в чистом дистиллированном виде


[Закрыть].

– Ты как, Томас? – Спросил вице-президент Базик по телеконференции. – Судя по твоему виду, тебя словно пожевали.

– Нормально, – ответил Торн.

– Я знаю, что ты думаешь, Томас, – сказал Базик. – Ты хочешь пойти и сломать кому-то шею. – Торн взглянул в лицо Базика на мониторе. – Остынь, Томас. Есть очень много мертвых американцев и многое другое, что случится в ближайшее время. Ты тот человек, который должен дать ответы на ряд вопросов. Так что возьми себя в руки.

Торн безучастно уставился в иллюминатор, завешенный тонкой серебристой шторкой, которыми были завешены все иллюминаторы «Борта Љ1», дабы уберечь находящихся на нем от вспышек возможных новых ядерных взрывов. Он и несколько военных и гражданских советников были заперты в самолете, летящем над океаном вдали от столицы. Обрывки информации достигали их, но по большей части, они были оторваны от остальной страны. Они были отрезаны.

Нет, даже не так. Они сбежали. Они покинули столицу, не сделав ничего, просто бежали, спасая собственные жизни, в то время как остальная Америка осталась на месте, обреченная принимать то, что русские намеревались сделать с ней.

Он был знаком со многими эпизодами, когда приходилось экстренно бежать за время службы в спецназе Армии США. Когда операция шла не так, как планировалось, либо они оказывались раскрыты, группа испытывала определенный психологический шок. Они планировали, а иногда и отрабатывали запасные варианты на случай непредвиденных ситуаций, но когда все летело к чертям, единственным, о чем они могли думать, это о том, чтобы сбежать. Это сбивало с толку, было очень хаотичным и, по правде говоря, совершенно не героическим. Недели, а иногда и месяцы подготовки сменялись стремительными, почти иррациональными действиями на голых инстинктах. Некоторые более опытные бойцы могли помнить о других важных вещах – путях отхода, слежении за обстановкой, о необходимости собрать карты, оборудование связи, оружие и павших. Но общая картина была проста. Уходить. Спасаться. Бежать.

Но когда они уходили, собирались и начинали проверять состояние группы, они начинали оглядываться на командира группы, офицера или сержанта, ответственного за планирование и действие. Им не нужен был гнев, клятвы мести, сострадание и понимание – они хотели видеть в нем командира. И президент Томас Торн должен был стать именно им. Даже если он не знал точно, что делать, он должен был найти в себе силы и мужество, чтобы собраться и повести их вперед.

Торн сделал глубокий вдох, достал бутылку с водой, сделал глубокий глоток, и повернулся к камере, «лицом» к своим советникам.

– Ситуация? – Бесхитростно спросил президент.

– У меня есть очень предварительный отчет, господин президент, – ответил Венти. Он сделал глубокий вздох, собираясь с силами, так как этого доклада, по его мнению, просто не должно было существовать никогда.

– Первым удару подвергся объект в Клире, на Аляске, – начал он. – В Клире расположен… Располагался один из основных центров обнаружения и контроля на всей Аляске и центр контроля пространства на подходах к Северной Америке. В ходе атаки были уничтожены несколько радарных станций, объектов связи, а также строившийся комплекс наземных шахт для ракет-перехватчиков системы ПРО. Это был основной объект слежения за баллистическими ракетами и воздушным пространством, обслуживаемым примерно тысячей человек личного состава. Он был подвергнут в общей сложности восьми ядерным ударам малой мощности. Некоторые боеголовки взорвались в воздухе, уничтожая наземные сооружения, другие несли проникающие боевые части для поражения ракетных шахт.

– Затем были подвергнуты ударам три крупных военных базы в восточной части Аляски около Фэйрбенкса, – продолжил Венти. – На базе ВВС Эилсон было размещено 354-е истребительное авиакрыло с истребителями F-16, и штурмовое авиакрыло А-10, но помимо них там находилось несколько объектов национальной системы ПВО, в частности, ее аляскинский штаб. На базах Форт-Уэйнрайт и Форт-Грили базировались армейские подразделения, однако там же размещались несколько ключевых объектов НПРО. Каждая база была поражена восемью ядерными ударами.

– Сколько людей находилось на этих базах, генерал? – Спросил президент деревянным голосом.

– На всех четырех базах… Около пятнадцати тысяч, – ответил Венти.

– Г… Господи… – Томас Торн ощутил, как его лицо покраснело, а из глаз потекли слезы. Он едва мог осознать такое число погибших в одном налете. Его голос дрогнул. – Ублюдки!… – Он опустил голову на руки, потерянно глядя перед собой. Через несколько мгновений, он, не поднимая головы, спросил: – Мы знаем, какие самолеты участвовали в налете?

– В налете на Аляску принимало участие неопределенное количество высокоскоростных бомбардировщиков, предположительно, Ту-160, кодовое название «Блэкджек», – ответил начальник штаба ВВС Чарльз Казнер. – Их стандартная загрузка составляет шестнадцать[86]86
  На самом деле 24


[Закрыть] высокоскоростных ракет AS-16 «Кикбек» малой дальности с инерциальной системой наведения, напоминающих наши устаревшие AGM-69 SRAM, использовавшиеся нашими стратегическими бомбардировщиками. Они, вероятно, прошли весь путь из Сибири на предельно малой высоте. FAA и НОРАД заметили их, как только они пересекли береговую линию, но мы не смогли быстро поднять в воздух дополнительные перехватчики, – президент поднял голову и с укоризной посмотрел на экран, что побудило Казнера ляпнуть: – Сэр, мы уже подняли истребители из Эилсона и Элмендорфа из-за тревоги дальше к северу, и…

– Я никого не обвиняю, генерал, – сказал Торн.

– На Эилсоне пошли на взлет четыре перехватчика, когда база попала под удар, – продолжил Казнер. – Еще два подходили от Элмендорфа, но электромагнитные импульсы от воздушных ядерных взрывов нарушили работу радаров и систем связи на сотни километров вокруг. F-15 не могли ничего видеть, не могли ни с кем связаться, и не смогли перехватить эти проклятые…

– Я сказал, что я не обвиняю вас в этом, генерал Казнер, – повторил президент. Он мог видеть, как кадык Казнера дергается, как и лицо, от того, что он пытается справиться с чувством ужаса – ужаса, который его силы могли бы предотвратить, если бы были лучше подготовлены.

Венти подождал, пока президент не взглянет на него, давая знак продолжать, откашлялся и пошел дальше. – На основной части США первой подверглась удару авиабаза Майнот, находящаяся в двадцати километрах от города Майнот в Северной Дакоте. На ней базировалось 5-е бомбардировочное авиакрыло в составе двадцати четырех бомбардировщиков В-52Н «Стратофортресс» и двенадцать заправщиков КС-135R «Стратотанкер». Также, на Майнот находилось 91-е космическое крыло, оснащенное ракетами «Минитмен-III», расположенными в пятнадцати подземных стартовых комплексах на площади в три тысячи триста квадратных километров. Каждый стартовый комплекс оснащен десятью межконтинентальными баллистическими ракетами LGM-30G «Минитмен». В соответствии с договором СНВ-2, каждая вместо штатных трех разделяющихся боевых частей была оснащена только одной боеголовкой W78. Мы зафиксировали прямые попадания в саму базу и несколько взрывов рядом со стартовыми комплексами, но еще не знаем, сколько ракет было выведено из строя.

– Что насчет самой базы?

– Пока неизвестно, сэр, – без выражения ответил Венти. – Мы зафиксировали два прямых попадания.

– Сколько личного состава находилось на базе?

– Около… Около пяти тысяч военнослужащих. – Он оставил без упоминания тот факт, что могло также пострадать в два-четыре раза больше членов их семей и гражданских, живших в окрестностях базы.

– Господи, – выдохнул президент. Он не мог поверить, что все это происходило – и все же напомнил себе, что подсчет погибших даже еще не начался. – Что можно сказать о самом городе?

– Несколько сообщений о разрушениях и пострадавших, но в целом город не пострадал[87]87
  От двух килотонных взрывов за 19 км даже стекла бы не то, что не вылетели, даже не задрожали бы


[Закрыть].

– Слава богу.

– Удары по континентальной части США, по всей видимости, были нанесены бомбардировщиками Ту-95 «Медведь», оснащенных сверхдальними гиперзвуковыми ракетами AS-19, кодовое название «Коала», – сказал Венти. – Бомбардировщики «Медведь» не сверхзвуковые, но их дальность почти вдвое выше, чем у «Блэкджеков»[88]88
  Дальность Ту-160 и Ту-95 примерно одинакова – вероятно, автор перепутал Ту-160 с Ту-22М, дальность которого как раз «почти в два раза меньше», чем у Ту-95.


[Закрыть]. Несколько «Медведей» были перехвачены и сбиты канадской ПВО.

– AS-19? Не эти ли ракеты были обнаружены над Узбекистаном? – Спросил вице-президент Базик.

– Да, сэр, – сказал министр обороны Гофф. – Видимо, удар по базе ЦРУ в Узбекистане стал их испытанием.

– Твою мать…

– Затем была поражена база ВВС Гранд-Форкс в двадцати пяти километрах к западу от города Гранд-Форкс в Северной Дакоте, – продолжил Венти. – В Гранд-Форкс находился штаб нового Национального командования ПРО, которое должно взять ответственность за силы противоракетной обороны США. На базе также находилось крупное хранилище ядерного оружия, в котором находилось примерно четыреста сорок боеголовок для ракет «Минитмен», авиационных крылатых ракет, а также ядерных авиационных бомб В61 и В83. Оно было поражено российской ракетой с высокой точностью. Возможно, жертв от самого удара было не так много, однако есть угроза радиоактивного загрязнения от материалов, которые не сгорели при взрыве. Также, на базе располагалось 319-е крыло заправщиков в составе двадцати двух самолетов КС-135R.

Президент смог только покачать головой, почти отключившись из-за масштаба бедствия. Радиоактивные осадки – грязь и пыль, ставшие радиоактивными от гамма-излучения при взрыве, поднятые в небо силой взрыва, а затем разнесенные сильными ветрами на тысячи квадратных километров – были тем, чему после окончания Холодной войны и распада Советского Союза уделялось очень мало внимания. Торн вспомнил учения по гражданской обороне, участником которых он становился в школьные годы. Радиоактивные осадки вызывали кошмары у особо впечатлительных детей младшего возраста. Теперь им предстояло столкнуться с ними по-настоящему – и он понял, что все еще боится того вреда, который они могут принести.

– Следующей стала база ВВС Мальмстрем, всего в восьми километрах к востоку от Грейт-Фоллс в Монтане, – продолжил Венти. – Там базировалось 341-е космическое крыло в составе двухсот ракет «Минитмен-III» в двадцати стартовых комплексах на площади в девять тысяч квадратных километров. Сама база, не имеющая действующей взлетной полосы, не пострадала. К сожалению, стартовые комплексы ракет окружают город с трех сторон, и мы зафиксировали взрывы по всему городу. Возможно, число жертв будет относительно небольшим, но пока рано об этом говорить.

– Затем удар был нанесен по базе ВВС Эллсворт, находящейся в восемнадцати километрах к востоку от Рапид-сити в Южной Дакоте. На ней размещалось 28-е бомбардировочное авиакрыло, оснащенное бомбардировщиками В-1В «Лансер». Она была поражена одной ракетой. Этот удар несколько странен, так как все другие были направлены на носители ядерного оружия, а эти В-1 были переоборудованы с целью невозможности их оснащения ядерным оружием в соответствии с ограничениями по договору СНВ. Хотя мы могли бы снова модифицировать их для возможности оснащения ядерным оружием, это займет несколько месяцев и значительно снизит наши возможности в обычных авиационных вооружениях. Это указывает на недостаток в разведывательной информации русских – или они забыли, что мы сделали В-1 неядерными, или решили, что мы намерены снова сделать их ядерными.

– Именно это мы и должны сделать, сэр, – вмешался Казнер. – Как и самолеты, снимаемые с консервации. Как только мы переоснастим их и подготовим экипажи, мы должны привести их в максимальную боевую готовность.

– У меня нет никакого намерения возвращать ядерные бомбардировщики в боевую готовность, генерал, – сказал Торн. – Те времена закончились.

– При всем уважении, господин президент, судя по всему, те времена вернулись, – горько сказал Казнер. – Без МБР у нас не останется выбора, кроме как держать все самолеты в готовности к применению ядерного оружия – не только стратегические бомбардировщики, но и каждый ударный самолет, способный нести ядерное оружие.

– Генерал Казнер…

– Господин президент, мы не можем терять времени. Потребуется от четырех до восьми недель, чтобы переоснастить В-1 оборудованием, необходимым для применения ядерных средств, а также от двадцати до тридцати недель на подготовку летного состава и от сорока до шестидесяти на подготовку специалистов по технического обслуживанию. Нам нужно…

– Хватит, генерал! – Строго сказал Торн. – Мы обсужим это, когда придет время.

– Придет ли? Или просто еще шесть тысяч человек на одной из моих баз погибнут?

– Я сказал, хватит, генерал, – Рявкнул Торн. Он заметил, что ни вице-президент Базик, ни госсекретарь Гофф[89]89
  Так в тексте, хотя Гофф – министр (секретарь) обороны


[Закрыть], ни председатель ОКНШ Венти не попытались осадить Казнера – они хотели видеть, что Торн самостоятельно справиться с ним. – Я уверяю вас, что когда придет время, мы организуем соответствующий ответ и применим любое оружие для его реализации. Но пока я хочу узнать, что мы потеряли и что у нас осталось, прежде, чем начинать оснащать бомбардировщики ядерными средствами. Это понятно, генерал? – Казнер не ответил и только неуверенно кивнул. Торн отметил это и строго на него посмотрел, но не стал давить. – Генерал Венти, продолжайте.

– Да, сэр. Затем был нанесен удар по базе ВВС «Фрэнсис Е. Уоррен», рядом с городом Шайенн в Вайоминге. На базе был расположен штаб 20-й воздушной армии, ответственной за все межконтинентальные ракеты наземного базирования в США, а также 90-е космическое крыло в составе 150 ракет «Минитмен». Одна из ракет ударила по самой базе – мы пока не знаем, куда именно. Большинство остальных были направлены на пятнадцать стартовых площадок, рассеянных на площади пять тысяч квадратных километров в Вайоминге, Колорадо и Небраске.

– Следующей целью была база ВВС Уайтман, находящаяся в сельской местности в западной части штата Миссури, примерно в семидесяти километрах к востоку от Канзас-Сити. На базе было размещено 59-е бомбардировочное авиакрыло в составе девятнадцати малозаметных бомбардировщиков В-2 «Спирит» и четырнадцати заправщиков КС-135R, а также штурмовики А-10 «Тандерболт» для непосредственной авиационной поддержки крыла. В базу попали две российские боеголовки. На базе находилось от четырех до пяти тысяч человек личного состава.

– Последней целью стала база ВВС Оффатт, находящаяся в пятнадцати километрах к югу от Омахи, в штате Небраска. Там дислоцировалось 55-е авиакрыло, ответственное за стратегические средства радиоэлектронной разведки и управление воздушным движением и, конечно, штаб Стратегического командования США, Объединенный разведывательный центр, метеорологический центр ВВС, а также Национальный воздушный оперативный центр Пентагона – все важнейшие разведывательные управления, необходимые для планирования и исполнения стратегических боевых задач, которые мы могли бы поставит в ядерной войне с Россией. База была поражена как минимум четырьмя боеголовками.

– Численность личного состава базы Оффатт? – Спросил президент мертвенным голосом.

Венти поколебался, сглотнул, и ответил:

– Более восьми тысяч.

– Гос-споди, – воскликнул вице-президент Базик.

– Имел место и один явный промах, сэр, но, к сожалению, это может быть величайшей катастрофой этой атаки, – сказал Венти. – Одна ракета с двумя боеголовками была нацелена, по-видимому, на хранилище ядерного оружия на базе ВВС Фэйрчаильд возле Спокане, штат Вашингтон, где хранится около пятисот ядерных бомб различной мощности, в том числе боеголовки для крылатых ракет, противокорабельных ракет и торпед. Ракета не достигла цели и боеголовки взорвались за пределами города. Пока не сообщается о пострадавших, но известно о сильных разрушениях.

– СПРН сообщает о в общей сложности шестидесяти трех ядерных взрывах на территории Соединенных Штатов, – подытожил Венти. – Тридцать одна боеголовка была направлена на центры запуска ракет «Минитмен-3», очевидно, с целью недопущения запуска ракет; шестнадцать на объекты ПРО, десять на базы стратегических бомбардировщиков и базы хранения, и шесть на пункты стратегического командования и управления, в основном, на связанные с применением ядерного оружия. Центр воздушного предупреждения отследил более пятидесяти ракет, достигших континентальной части США, так что, возможно, целых десять российских ракет дали сбой и не взорвались. Одна ракета вышла из строя, но боеголовка детонировала, с катастрофическим результатом.

– Вы все еще не установили связь со СТРАТКОМ? – Спросил президент.

– Нет, сэр. Судя по всему, Оффатт был поражен тремя боеголовками, – сказал генерал Венти. – Одна поразила непосредственно авиабазу, а две другие – подземный командный центр. Если кто-то и выжил, оттуда не поступало никаких сообщений. Одна боеголовка взорвалась к северу от города Белвью – о повреждениях и пострадавших пока не сообщается. Все боеголовки были очень малой мощности, возможно, одна или две килотонны – менее одной десятой от бомбы, сброшенной на Хиросиму.

– Есть шансы, что кто-то из СТРАТКОМ выжил?

– Командный центр был построен с расчетом на то, чтобы выдержать попадание мегатонной боеголовки, – ответил Венти. – Но многие из этих использованных в атаке боеголовок были разработаны для поражения подземных объектов. Вполне возможно, что внутри подземных сооружений кто-либо мог выжить, если комплекс был полностью закрыт и переведен на собственные источники энергии и воздуха. То же самое касается пусковых установок ракет «Минитмен». Они построены на амортизаторах, способных выдерживать огромное давление. Но они не могли уцелеть при попадании в огненный шар. Если земля и защитные перекрытия не остановят огненный шар, они не выдержат.

– И с Оффатт вылетел только один самолет?

– Да, один из национальных летающих командных пунктов Е-4В, находившийся в готовности. Он был готов к взлету и полностью исправен, хотя не был полностью укомплектован личным составом. Старший на борту – контр-адмирал Джеррод Ричленд. Несмотря на неполный состав, они способны выполнять все задачи командного центра СТРАТКОМ. Ни один самолет более не покинул базы.

– То есть, я сохраняю связь с нашими подводными лодками и военным командованием, и имею контроль над ядерными силами? – Уточнил президент.

– Е-4 представляет собой носитель средств связи на глобальном уровне, обеспечивая возможность прямой связи с любым гражданским или военным на планете с радиоприемником или компьютером. Он сменил старые самолеты ЕС-135 «Лукинг Гласс», разработанные для дублирования функций подземного командного пункта Стратегического авиационного командования, – ответил Венти. – Е-6В представляет собой самолет связи, обеспечивающий связь с воинскими частями и стратегическими подводными лодками в подводном положении, но отличие модели «В» состоит в том, что он также может отправлять ядерными силам приказы на исполнение, а также отслеживать и запускать баллистические ракеты наземного базирования.

– Разве я не могу сделать это с «Борта Љ1»? – Спросил президент.

– Вы можете легко связаться с Е-4 или Е-6 и отдать через них любой приказ военным или гражданским подразделениями, а также можете выступать с теле– и радиообращениями к американскому народу, – пояснил Венти. – Но «Борт Љ1» это не военный командный пункт, а, скорее, летающий Белый Дом. Вы не можете отдать приказ о ядерном ударе непосредственно с него.

– Так у меня есть контроль над нашими ядерными силами, или нет? – Спросил президент, изо всех сил стараясь удержать голову ясной в свете огромного нагромождения информации. – С учетом того, что у нас есть?

– Вы можете отдать приказ подводным лодкам с баллистическими ракетами в любой момент, отправив кодовое сообщение через самолеты Е-6А, находящиеся в воздухе над Атлантическими и Тихим океанами, – вмешался адмирал Чарльз Эндоуэр, начальник штаба ВМФ, оставшийся в Национальном военном командном центре в Пентагоне. – После этого Е-6А должны будут передать приказ носителям на сверхнизких частотах. Система сохраняет работоспособность.

– Мы же изменили DEFCON и уровень готовности…

– Поэтому на подлодках знают о высоком уровне угрозы, – сказал Эндоуэр. – При DEFCON-один и красном уровне готовности они должны выйти на позицию для запуска и ждать. После нескольких дней, в случае отсутствия сообщения об отмене, они произведут пуск. – Эндоуэр увидел беспокойство на лице Торна и быстро пояснил: – Такова процедура при данном статусе, сэр. Если руководство страны будет уничтожено, при DEFCON-один подводные лодки имеют право произвести пуск, если не получат от вас сообщения. Это обеспечивает максимальную скрытность и максимальный сдерживающий эффект – подводные лодки не должны рисковать, выдавая себя при получении ещё одного приказа на запуск, а русские знают, что не смогут полностью вывести из строя наши самые живучие ядерные средства, просто уничтожив президента.

– Так что же у нас осталось?

– Мы не знаем, сколько МБР наземного базирования у нас осталось, – ответил генерал Венти. – Ввиду уничтожения СТРАТКОМ и штаба Двадцатой Армии, Космическому командованию нужно наладить запасные линии связи для оценки состояния центров запуска «Минитменов» и самих ракет. Это должно быть сделано в ближайшее время.