Текст книги "План Атаки (ЛП)"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– И я должен забыть о его наклонности плевать на указания и замыкать цепочку командования на себя? – Спросил Гофф, раздраженно протирая глаза. – Ричард, Маклэнехэн хороший человек, но я не могу доверять ему. Самое правильное для него определение – обезьяна с гранатой. Президент не доверяет ему. Даже Грызлов хочет его голову на блюде. С какой стати я должен позволить ему вновь надеть форму? Черт возьми, генерал, я более чем уверен, что мы не должны позволить ему вернуться в Баттл-Маунтин, получив доступ ко всем этим супертехнологичным самолетам и оружию – потому что один Бог знает, что он может сделать или что делает прямо сейчас!

Венти набрал воздуха, изготовившись спорить – но не смог. Он понял, что согласно кивает.

– Сэр, учтите по крайней мере, одно: Золтрейну или Гриффину потребуется несколько часов, чтобы прибыть и ознакомиться с обстановкой – у них не будет готовых планов, пока они не соберут собственные штабы и не достанут все пакеты с полок. Пока у нас нет оценки состояния МБР и бомбардировочной авиации, единственной нашим ядерным средством остаются подводные лодки. Подлодки будут на позициях задолго до того, как у нас будет план, и русские знают это.

– И?

– Что бы русские не собирались делать дальше, они сделают это до того, как бомбовозы достигнут рубежа атаки, – сказао Венти. – Базы подводных лодок в штате Вашингтон и Джорджии, оставшиеся базы бомбардировщиков, Европа, НАТО, Вашингтон – все будет в опасности – надеюсь, вы не верите, что русские действительно остановятся?

Глаза Гоффа расширились.

– Вы полагаете, что это прелюдия к полномасштабному удару?

– Я не знаю, сэр, но сейчас мы в обороне, пока подводные лодки не выйдут на позиции, – сказал Венти. – У русских сейчас полное преимущество. Мы не можем сделать ничего, где бы они не намеревались двигаться дальше. Может потребоваться несколько дней или недель, чтобы организовать ответ на море или силами специального назначения, и недели или месяцы на наземное наступление. – Он сделал глубокий вдох. – Я вижу два варианта, сэр: принять план Маклэнехэна или ударить с подводных лодок через сорок восемь часов.

– Ядерный удар? – Спросил Гофф.

Венти кивнул.

– Я не думаю, что президент на это пойдет, – сказал он. – А вы, сэр?

Ответом Гоффа стало молчание.

– Тогда я рекомендую выслушать Маклэнехэна.

150 километров к северо-востоку от острова Симия, Аляска. В это же время

– Экипаж, заход на пуск, – сообщил штурман-бомбардир ведущего Ту-160 «Блэкджек». – Проходим контрольную точку, готовность к выравниванию. Радар… Включен.

Бомбардир включил радиоприцел, уже настроенный на соответствующий диапазон, дальность и угол – и увидел то, что ожидал увидеть: американский остров Симия, почти в самом конце Алеутской гряды. Эта маленькая скала посреди океана была одним из самых важных американских форпостов. Находящийся там радар «Кобра Дэйн» мог регистрировать каждый российский испытательный пуск ракеты наземного или морского базирования в Тихоокеанском регионе средствами технической разведки, а пост радиоперехвата мог собирать переговоры российских или китайских военных баз за половину мира. Это была также узловая точка новой и весьма незаконной американской системы противоракетной обороны.

Впрочем, его не станет. Прямо сейчас.

Несмотря на то, что первые удары по американским базам на Аляске они нанесли уже несколько часов назад, много времени занял полет над Беринговым морем к позиции для нанесения удара по последней, но не менее важной цели. Кроме того, это был легкий маршрут к точке встречи с заправщиками, действующими из Якутска, а затем домой.

Указанная на радарном прицеле точка находилась менее чем в ста метрах от цели – собственно, антенны «Кобра Дейн», так что бомбардир ввел поправку, увеличил изображение, чтобы убедиться, что координаты были верны – северный угол антенного массива – проверил координаты и нажал кнопку ввода. Приняв точные координаты в сочетании с коррекцией по ГЛОНАСС, навигационная система Ту-160 выдала коррекцию курса. Через тридцать секунд навигационная система загрузила данные по курсу, скорости и положению в системы наведения четырех ракет Х-15 с ядерными боевыми частями, оставшимися в переднем бомбоотсеке.

– Поправки введены, – сообщил он. – Готовность к маневру на ПВП. Тридцать влево через десять секунд… Сейчас! – Пилот отдал команду автопилоту выполнить маневр на предстартовое введение программы, как бы тренируя инерциальную навигационную систему, позволяя ей принять некоторые показатели скорости для точной настройки. – Держать курс двадцать секунд… Хорошо, теперь вправо и в набор. Держать курс. Три минуты до зоны пуска. Маневра на ПВП выполнен, все ракеты готовы к пуску, надежность высокая.

Ту-160 двигались на скорости тысяча километров в час на высоте ста метров над Беринговым морем. Их курс пройдет примерно в ста километрах севернее Симии, вне пределах досягаемости американских зенитных ракет «Пэтриот», которые, возможно, были там размещены. Американская военно-морская база на острове Адак была закрыта уже несколько лет, но не было никакого смысла рисковать, к тому же, у них было достаточно топлива, чтобы добраться до точки встречи с заправщиками или до первого запасного аэродрома, если не удастся произвести дозаправку в воздухе. Они совершали тренировочные полеты, которые были в два раза длиннее и во много раз более сложны. Но было странно, что американцы не располагали оборонительными вооружениями вокруг своих собственных баз. Очевидно, они считали себя неуязвимыми – даже здесь, в конце Алеутской гряды, в два раза ближе к России, чем к Джуно, столице Аляски.

В этот день в России поняли, насколько они были неправы в отношении американец. Америка не была непобедима. За все два часа, проведенные над Аляской, они обнаружили только два американских истребителя, истребителя, которые оказались прямо перед ними, но не обнаружили их вообще. Конечно, электромагнитные импульсы, порожденные множеством ядерных взрывов по всему Фэйрбэнксу, значительно ухудшили работу из радаров. Но над Аляской было только два истребителя? Неужели американцы не испытывали никакой любви и уважения к своему сорок девятому штату? Они так мало думали об этом огромном, красивом, богатом полезными ископаемыми регионе так мало, что не решили защищать его всеми силами, имевшимися в их распоряжении? Заход ни Симию был еще проще – американцы даже не пытались их искать. Могли ли они на самом деле быть полностью дезорганизованы?

Штурман-бомбардир несколько раз проверил океан радаром, ища признаки американских военных кораблей. Ничего прямо перед ними, за исключением нескольких небольших возможно, рыболовных или патрульных судов, ничего, способного нести зенитных средств, способных представлять угрозу для Ту-160.

– Я ведущий, видите наземную цель одиннадцать, удаление пятьдесят? – Вышел на связь бомбардир.

– Вижу его, – ответил штурман-бомбардир второго Ту-160. – Менее двадцати пяти метров, я думаю. Похож на траулер. Угрозы не представляет.

– Все равно держимся в стороне, – ответил бомбардир ведущего, но не изменил курса. Цель была не менее чем в пяти километрах к северу от точки пуска – вне пределов досягаемости «Стингера» или любого другого ПЗРК, в любом случае представлявшего для Ту-160 весьма символическую угрозу. – Две минуты до зоны пуска.

– Принял. Фиксирую обзорные радары, на сопровождение нет.

– РЭБ, – вызвал пилот оператора средств РЭБ. – Проверь.

– Радары в обзорном режиме, – ответил оператор РЭБ ведущего Ту-160, после двойной проверки. – Е-диапазон, радар контроля воздушного движения на Симии, фазированый сигнал Х-диапазона – это радар «Кобра Дэйн», а также сигнал F-диапазона вне острова – вероятно, поисковый радар траулера. Работы высотомеров не фиксирую.

– Минута до зоны пуска.

В голосе пилота послышались нотки тревоги.

– Где этот траулер?

– Направление одиннадцать, удаление тридцать два.

– И он нас подсвечивает?

– Работает только обзорный, – ответил оператор РЭБ.

– Он может нас заметить?

– Возможно.

– Тогда нужно обойти его, – сказал пилот. – Штурман, курс.

– Мы менее чем в сорока секундах до зоны пуска. Коррекция курса может сбить наведение. Держите курс.

– Если траулер включит высотомер, уничтожить его, – приказал пилот.

– Ракетой с килотонной ядерной боеголовкой? Вы хотите грохнуть рыболовецкий траулер ядерной ракетой за десять миллионов рублей?

– Второму цель траулер, у него все равно четыре ракеты лишние. Это приказ.

– Принял, – ответил на канале связи между самолётами бомбардир второго. Он переключил радиолокационный прицел на отраженный сигнал, нажал кнопку, включая режим целеуказания, подождал тридцать секунд, в течение которых перекрестье прицела уходило прочь, а затем навел его на цель. Система управления огнем автоматически учла скорость траулера – менее десяти узлов – и выдала координаты точки, где тот окажется через очень малое время, нужное ракете на полет дол цели.

Не то, чтобы это имело принципиальное значение: килотонная ядерная боеголовка создаст в океане «дыру» в восемь кубических километров, в которую в считанные секунды хлынут миллионы тонн морской воды, разнеся в пыль все, что уцелеет при взрыве. Ракета могла уничтожить маленький траулер, взорвавшись в нескольких километрах от него.

– Готовность к пуску, – объявил бомбардир ведущего. – Отсчет начат… Люки открыты… Ракета номер один пошла, поворот держателя… Ракета номер два пошла. Створки закрываются, ракеты выпущены.

На такой дальности до поражения цели первой ракетой оставалось чуть больше минуты. – Закрыть шторки, – скомандовал пилот. – Они убедились, что покрытые серебром и свинцом шторки, предназначенные для защиты от ослепления при вспышке, были опущены и надежно закреплены. – Экипаж, надеть очки, опустить щитки, внутреннее освещение на полную яркость, – тусклое внутреннее освещение набрало полную яркость, чтобы они могли видеть приборы сквозь средства защиты зрения, а зрачки сузились настолько, насколько это было возможно. – Автопилот отключен, набираю тысячу. Приготовиться к…

В этот момент раздался голос бомбардира:

– Первая ракета потеряна, вторая идет к цели… Тридцать секунд до удара, двадцать… Приготовится к ударной волне… Десять… Черт, потеряна вторая ракета…Ударная волна… – Ничего не последовала. – Готовность к ударной волне от обеих…

– Бомбардир, что случилось? – Спросил пилот.

– Не знаю, потерян контакт с обеими ракетами… Ударная волна! – Ничего. – Взрыва нет. Не понимаю, что случилось. Ракеты шли к цели прямо перед взрывом, но взрыва не было.

Пилот начал стягивать анти-ослепительные шторки со стекла. – Хочу проверить, если ли гриб или признаки взрыва. Второй, береги глаза. – Пилот осторожно поднял шторку на несколько сантиметров. Никаких признаков ядерного взрыва. – Ничего! Как это могло случиться?

– Мне выпустить по Симии две оставшиеся ракеты?

– Мы должны сохранить две последние ракеты для целей, с которыми столкнемся на пути назад, – напомнил ему пилот. – А также сохранить неизрасходованные ракеты на случай непредвиденных обстоятельств. – Однако, Симия была очень важной целью, подумал он. – У нас есть ведомый, который может отменить удар по своей цели и выпустить две ракеты по Симии, тогда у обоих бортов останется по две ракеты. Это лучше, чем один с четырьмя ракетами и один без ничего.

– Понял тебя. Второй, это ведущий, атаковать Симию двумя. Наши ракеты дали сбой.

– Вас понял, переходу в строй левого эшелона, – так как ракеты должны были идти на юг, второй «Блэкджек» занял позицию слева от ведущего и приготовился запустить две Х-15 по Симии.

– Zagavn» at! – Выругался пилот. – В чем мы могли так накосячить?

– Мы все сделали правильно, – ответил бомбардир. – Не знаю. Возможно, электроника не выдержала слишком долгого полета на малой высоте. Возможно, был сбой взрывателей.

– Системы ПВО на Симии?

– Ничего, – уверенно заявил оператор РЭБ.

– И даже если бы так, даже «Пэтриотам» было бы трудно перехватить Х-15, – сказал оператор вооружения. – Они летят быстрее и ниже, чем…

– Uyobyvay! – Внезапно выругался второй пилот. – Какого черта это было?[94]94
  Какого черта это слово приобрело такое значение – хороший вопрос.


[Закрыть]

Пилот тоже увидел это – желто-голубой луч, пронесшийся мимо лобового стекла со скоростью луча света, за исключением того, что оставил после себя белый, насыщенный водяными парами след.

– Это что, зенитная ракета?

– Не фиксирую работы высотомеров или радаров в режиме наведения, – сразу ответил оператор РЭБ. – Экран чист, не считая обзорного радара надводной цели, направление одиннадцать, удаление десять.

– Траулер нас подсвечивает?

– Это не радар ЗРК, это просто…

В этот момент они услышали громовое БАХ! заставившее задрожать весь самолет – очень резко, словно неожиданная турбулентность посреди ясного неба.

– Экипаж, доклад! – Скомандовал пилот, натягивая на лицо кислородную маску. – Все на кислород!

– Ударное, зеленые горят.

– Оборонительное, зеленые горят.

– Второй пилот, зеле… Стоп, падение давление во втором фюзеляжном баке, – доложил второй пилот, считывая показания приборов. – Давление упало до десяти килопаскалей… Уровень топлива падает. Начинаю перекачку в основной фюзеляжный и главный крыльевой баки.

– Повреждения?

– Никак нет, но давление в топливоной…

В этот момент раздался еще один оглушительный удар. Воздух в кабине мгновенно затянуло, словно из ниоткуда образовался густой туман. Пилот услышал, как его дыхание стало звучать похоже на собачий лай.

– Что это было?! Проверка! Доклад!

– Господи! – Закричал оператор РЭБ. – О, господи!

– Что такое? Доклад!

– Игорь, бомбардир…. Боже, в него попало… Господи, все его тело взорвалось! – Кричал оператор РЭБ по ВПУ. – Я услышал второй удар, посмотрел, и… О, господи, его пополам разорвало! Что-то ударило в нижнюю часть кабины и разорвало Игоря на куски!

– Второй?

– Взрывная декомпрессия, два генератора переменного тока отключились, ощущаю вибрацию фюзеляжа, – ответил второй пилот.

– Самолет мой, – сказал пилот. – Ухожу на север. – Он переключил гарнитуру. – Второй, это ведущий, похоже, нас достали зенитным огнем. Начинаю маневр уклонения на север.

– Ведущий, мы в тридцати секундах от зоны пуска, – ответил пилот второго «Блэкджека». – Угроз не наблюдаем. Остаемся на курсе и выходим в точку встречи после…

В эфире стало тихо.

Пилот подался вперед в кресле, чтобы посмотреть влево настолько, насколько мог – и увидел, как второй «Блэкджек» опрокинулся хвостом вперед. Пламя охватило бомбоотсек, горящие крылья начали разваливаться. – Твою мать, второй сбит! – Крикнул он. – Он горит! – И дернул ручку управления вправо. – Уходим!

* * *

– Он разворачивается, Топ – не дай ему уйти, – радировал Хэл Бриггс.

– Вижу, сэр, – сказал мастер-сержант Крис Уолл. Он стоял на крыше реактивного конвертоплана MV-32 «Пэйв Дашер», покачивающегося на волках Берингова моря в девяноста километрах к северу от острова Симия. Уолл, вместе с еще одним спецназовцем в броне «Железный дровосек» и еще восемь в передовой обычной броне находились в грузовом отсеке конвертоплана, мчавшегося над Беринговым морем к точке, где, по их расчетам, они могли перехватить российские ударные самолеты, возвращающиеся с Аляски для удара по Симии. Затем MV-32 развернул аварийные спасательные плоты, напоминающие один гигантский плот, окружающий всю нижнюю часть самолета, и опустился на поверхность Берингова моря.

Уолл четко отслеживал цель в электронном визоре брони «Железный дровосек», показывающий, как российский бомбардировщик «Блэкджек» заложил крутой левый доворот. На дисплее также появилась отметка, указывающая расчетную точку встречи с целью гиперзвуковых электромагнитных снарядов рельсовой пушки. Экзоскелет с микрогидравлическими приводами, встроенный в силовую броню «Железный дровосек» позволял ему легко следить за бомбардировщиком, держа в руках оружие массой двадцать шесть килограммов. Он навел оружие на радарное изображение бомбардировщика, такое же четкое, как обычный солдат в прицеле основного боевого танка «Абрамс».

– Выстрел, пять! – сказал он и нажал на спуск. Электромагнитный импульс отправил аэродинамический снаряд из обедненного урана массой три килограмма на скорости свыше шести тысяч метров в секунду. Тепло, выделяемое при движении снаряда в атмосфере, превратило его в сине-желтую струю раскаленного металла, но воздушный поток, возникающий при движении на гиперзвуковой скорости, удерживал комок единым целым, оставляя за снарядом длинный след горячего пара. От удара в «Блэкджек» поток расплавленного урана охлаждался и тормозился. Удар привел к тому, что снаряд распался, ударив по фюзеляжу тысячами красных гранул раскаленного урана, словно огромный заряд дроби.

«Блэкджек» явно получил повреждение, но продолжил уходить на север. Через несколько секунд он вышел из зоны поражения.

– Твою мать, не достал!

– Не дай ему уйти, Топ, – предупредил Хэл Бриггс. Он с еще одной группой «Железных дровосеков» вернулся на Симию с Атту, чтобы помочь защитить остров от ожидаемого российского удара. Они успешно сбили обе ракеты Х-15 из рельсотронов. Остальные десантники Боевой группы, вместе с частью личного состава базы на острове, столькими, сколько поместилось в их MV-32, эвакуировались с Симии на Атту.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил Уолл. – Готов, сержант?

– Так точно, сэр, – ответил второй спецназовец в броне «Железный дровосек». – Выстрел, шесть! – На такой дистанции снаряду потребовалось три секунды, чтобы достичь цели. На этот раз удар был более впечатляющим – он срезал весь хвост самолета, отправив крупный бомбардировщик в бесконтрольное падение.

– Хорошая работа, ребята, – сказал Хэл Бриггс. – Контроль, сбиты два «Блэкджека» и пара крылатых ракет. Экран чист.

– Принял, – ответил Патрик Маклэнехэн. – Хорошая работа. Рад, что вы сработали вовремя.

– Мы не могли просто сидеть на Атту и смотреть, как эти русские пидорасы разнесут Симию на куски, – ответил Хэл. – Какие планы, босс?

– Вы участвуете, ребята, – сказал Патрик. – Мне нужно, чтобы вы заправились, собрались и выдвинулись, как только сможете. Мы собираем наши самолеты и загружаемся. «Драконы» вылетят из «Дримлэнда» через пару часов.

– Зашибись! – Воскликнул Бриггс. – Вот это дело!

– Мы собираемся отправить все, что у нас есть и получить некоторую поддержку самолетов с базы, – продолжил Патрик. – Вы пока побудете в обеспечении, но пойдете в бой первыми. Сделайте этих ублюдков и будьте готовы встречать гостей.

– Я понял тебя, босс, – ответил Бриггс. – Рад, что ты к нам вернулся.

– Я сам рад вернуться к вам, ребята, – гордо сказал Патрик. – Я этому чертовски рад.

ВОСЕМЬ

Рязанский запасной пункт управления вооруженными силами, Российская Федерация. Вскоре после этого

– Данные подтверждены, сэр, – сказал начальник Генерального штаба и министр государственной безопасности Николай Степашин. – Два Ту-160 пропали после успешного поражения целей на континентальной части Аляски. Предположительно, по время захода на последнюю цель, авиабазу Ирексон на Алеутских островах. Вероятно, они были перехвачены уцелевшими истребителями с авиабаз Эилсон или Элмендорф, переброшенных туда заранее, или ушедшими по плану рассредоточения, так что это единственная уцелевшая военная база на Аляске.

Грызлов на мгновение задумался и покачал головой.

– Началось, Степашин. Американские истребители, пережившие удары по материку, не станут уходить на полторы сотни километров в закоулки алеутских островов с их ветрами. Я считаю, Николай, началось контрнаступление – война Маклэнехэна.

– Кого, сэр?

– Маклэнехэна. Торн отправит в бой Патрика Маклэнехэна и его модифицированные дальние бомбардировщики. Они будут переброшены на авиабазу Ирексон для ударов по нашим силам на Дальнем Востоке.

– Но, возможно, бомбардировщики были сбиты зенитными системами «Пэтриот» или «Хоук»?

– Мы вели слежение за авиабазой Ирексон уже несколько месяцев – и не было никаких признаков того, что они собирались установить «Пэтриоты» на этом куске камня. Мы это видели, – сказал Грызлов. – Нет, я полагаю, что Маклэнехэн вступил в игру – его самолеты уже на Симии, или скоро будут там. Он начнет атаки на наши базы бомбардировщиков в Сибири очень скоро – или оно уже разворачивается полным ходом.

– Это безумие, сэр, – сказал Степашин. – Зачем атаковать наши базы на Дальнем Востоке? Почему не Москву, не Санкт-Петербург, не десятки наших действующих баз на западе?

– Потому, что Маклэнехэн раскрыл наш секрет – использование баз стратегической авиации в Сибири, – ответил Грызлов. – Это он отправил своч спутники следить за нашими базами бомбардировщиков. – Он задумался на мгновение, и добавил: – Вы должны исходить из предположения, что наши восточные базы будут атакованы в ближайшее время – вероятно, сначала крылатыми ракетами с дальних бомбардировщиков, а затем группами спецназа – если в этом замешен Маклэнехэн, они, вероятно, используют малые группы в броне «Железный дровосек». – Он сделал паузу и добавил: – Нет, Маклэнехэн не станет атаковать наши военно-морские базы. Он атакует военно-воздушные. Анадырь, Благовещенск, Улан-Удэ, Братск, возможно, даже снова Кавазню.

– Откуда нам это знать, сэр? – Скептически спросил Степашин. – На его месте я бы атаковал наши базы подводных лодок стратегического назначения – Рыбачий и Владивосток. Он знает, что нам базируются все подводные лодки стратегического назначения Тихоокеанского флота, и мы держим большую часть из них в базах. Наши бомбардировщики рассредоточены – налеты на эти базы приведут разве что к потере нескольких самолетов.

– Я знаю его, и я бросил ему вызов потому, что знаю, что он станет делать, – уверенно ответил Грызлов. – Даже если эти базы пусты, он решит разбомбить их, чтобы показать нам и Торну, что он может их уничтожить. Торн стремиться держать его на коротком поводке. Он не захочет провоцировать ядерный контрудар, атакуя наши подводные лодки – это был бы откровенный акт агрессии, а Торн не настроен на это.

Грызлов снял трубку телефона центра связи.

– Соедините меня с Торном по «горячей линии». – Затем он повернулся к Степашину. – Послушайте меня внимательно, Николай. У вас будет только один шанс остановить его. Я изучал Маклэнехэна, его вооружение и тактику. Я считаю, что это лучший способ остановить его.

– Во-первых, это его не имеющая аналогов система малой заметности, – начал Грызлов. – Он может атаковать со всех направлений, даже с тыла. Абсолютно важно, чтобы ваши оборонительные силы не использовали радары, за исключением дальних обзорных. Первыми целями для атаки станут наземные системы противовоздушной обороны. Включение радаров наземных ЗРК приведет только к их уничтожению. Важно, чтобы вы не расходовали эти системы, так как первые атаки будут иметь целью только расчистить путь для основных сил, которые должны стать вашими основными целями. Они будут пытаться уничтожить ваши оборонительные средства или затруднить их использование, чтобы позволить более заметным транспортам сил специального назначения проникнуть за нашу оборону, и мы не можем позволить этому случиться. Первой линией обороны являются истребители. Вы должны сконцентрировать истребители вокруг важных базы, полагаясь на их радиолокационные системы дальнего обзора, а истребители должны использовать только оптические системы настолько, насколько это возможно. Минута с включенными радарами, и они будут сбиты. Любые цели, видимые на радарах, должны стать приоритетными целями, но вы должны предполагать, что их сопровождают малозаметные самолеты со значительными возможностями воздушного боя. Поэтому истребители должны наносить быстрые удары с дальней дистанции и немедленно отходить. Нет никакого смысла в попытках визуальной идентификации или попыток войти в ближний бой – малозаметные самолеты Маклэнехэна сожрут их и не подавятся. Нужно сбить столько транспортников со спецназом, сколько возможно. Это даже более важно, чем уничтожить бомбардировщики. Тем не менее, вы должны предполагать, что некоторые группы спецназа все-таки достигнут целей – скорее всего, это будут спецназовцы Маклэнехэна в броне «Железный дровосек», – продолжил Грызлов. – Если не будет информации, утверждающей обратное, я предлагаю вам усилить охрану каждой базы бомбардировщиков пехотными подразделениями. Не используйте тяжелую бронетехнику – спецназовцы в «Железном дровосеке» слишком быстры и несут оружие, способные легко вывести из строя даже основные боевые танки. Легкие разведывательные подразделения с бронетехникой, вертолеты с дальним управляемым вооружением и пехота с противотанковым вооружением смогут справиться с ними с большей эффективностью. Более важной является способность «Железных дровосеков» наводить удары с беспилотных бомбардировщиков и ударных самолетов, так что вы должны обеспечить свои войска таким количеством зенитных средств, какое только возможно, – сказал Грызлов. – Используйте пассивные инфракрасные и оптические системы, а не радары. Не пытайтесь обнаружить их самолеты с большой дистанции – вы не увидите их, пока не начнется атака. Американцы всегда идут в атаку после уничтожения командной структуры, вывода из строя радаров, ПВО и аэродромов, так что каждая база должна быть переведена в автономный режим, а все важные объекты рассредоточены, как только можно. На местах следует наладить запасные системы связи и управления.

– Силы Маклэнехэна намерены нанести быстрый удар и уйти, – подытожил Грызлов. – Лучше, чтобы наши силы переждали первый удар, а затем контратаковали, когда те попытаются отойти, что лучше всего обеспечить уничтожение «Железных дровосеков». Убийство одного «Железного дровосека» эквивалентно уничтожению механизированного взвода или танкового эскадрона[95]95
  Танковых эскадронов в российской армии нет, и сколько это – неизвестно. В некоторых армиях эскадронами называют танковые батальоны, однако это никак не эквивалентно механизованному взводу. У Клэнси также в России были замечены танковые эскадроны по шесть машин.


[Закрыть]. Вы понимаете это, генерал?

– Так точно, сэр, – Степашин поднял трубку и начал отдавать приказы.

– Господин президент, Томас Торн на линии, – объявил диспетчер командного центра. – Переводчик также готов.

Грызлов поднял трубку и кивнул, давая знак включать связь.

– Томас Торн? – Спросил он.

– Это президент Торн. С кем я говорю?

Грызлов сделал паузу, собираясь с мыслями, сделал глубокий вдох и сказал через переводчика:

– Это президент Грызлов, господин Торн. – Он намеренно пытался вывести Торна из равновесия, не обратившись к нему «президент», словно говорил с рядовым чиновником или функционером. – Я просто хотел сообщить вам, что мы обнаружили выдвижение сил генерала Маклэнехэна с Баттл-Маунтин.

– И вы хотите, чтобы я это подтвердил, Грызлов? – Спросил Торн. – Или просто собираетесь озвучивать новые угрозы?

– Рад, что вы не пытаетесь этого отрицать, – ответил Грызлов. – Вы не очень хороший лжец, и ваша правдивость ваша самая располагающая добродетель. Но она также станет вашим приговором.

– Разрешите, я угадаю, Грызлов, – сказал Торн. – Вы скажете, что я должен отозвать мои силы специального назначения немедленно, и что если любые мои военнослужащие будут схвачены в вашей стране, они будут казнены, и что если последуют какие-либо нападения на ваши базы, у вас не будет никакого выбора, кроме как ответить всем, что есть в вашем распоряжении. Ради этого вы звонили мне, господин президент?

– Я звонил вам, Торн, чтобы сказать, что вы будете нести ответственность за новые смерти и разрушения, которые полностью и совершенно не нужны, – ответил Грызлов. – Наши атаки на ваши базы были проявлением подавленности и отчаяния. Это не признак полномасштабной войны между нашими странами, я клянусь. Настоящим я обещаю вам, что отдам приказ снизить уровень готовности всех российских стратегических и тактических сил по всему миру немедленно.

Торн молчал несколько мгновений.

– Я очень рад это слышать, господин президент, – наконец сказал он.

– Я знаю, что бомбардировочные подразделения Маклэнехэна и большая часть его «Железных дровосеков» сейчас выдвигается в район сосредоточения на авиабазу Ирексон на острове Симия, и часть «Железных дровосеков» уже там, – продолжил Грызлов. Ему показалось, что он услышал в трубке какую-то возню и напряженное дыхание и понял, что попал в точку. – Наша разведка также сообщает, что Маклэнехэн намеревается атаковать наши базы бомбардировщиков в Улан-Удэ, Владивостоке и Благовещенске. Эти атаки не являются необходимыми. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы убедить вас остановить их.

– Не сомневаюсь.

– Я прикажу всем российским стратегическим и тактическим силам снизить уровень готовности – но не оборонительным силам. Все оборонительные силы – наземные, воздушные и береговые – останутся укомплектованными на сто пятьдесят процентов и в полной боевой готовности.

– Я нахожу это очень мудрым и обнадеживающим решением, господин президент.

– Но не будет не мудрым, ни обнадеживающим, если мои оборонительным силам придется вступить в бой с вашими ударными самолетами и спецназом после того, как я объявлю о прекращении огня, – сказал Грызлов. – Я полагаю, что вам следует отозвать силы Маклэнехэна и прекратить любые военные, полувоенные или разведывательные действия против моей страны. Мы не сможем начать переговоры о полном прекращении военных действий с иностранными войсками на наших берегах.

– Теперь, когда вы достигли своих целей, вы хотите вести переговоры о прекращении военных действий, так, Грызлов?

– Я уже говорил вам, Торн: наши действия не были предопределены, – сказал Грызлов. – Они были порождены нашим разочарованием и отчаянием – даже не из-за американской гегемонии, а из-за нашей неспособности добираться какого-либо прогресса в том, чтобы обратить вспять наши собственные экономические невзгоды. Будучи главой единственной настоящей сверхдержавы, вы должны понимать, какое давление оказывает на меня и мое правительство. Военный ответ был неудачным решением, я просчитался и беру полную ответственность за это. Россия сделает все возможное, чтобы компенсировать Соединенным Штатам их потери и гарантировать, что такая трагическая и невыразимая катастрофа никогда более не повторилась.

– И что вы предлагаете сделать, чтобы уменьшить вероятность нашего очередного нападения друг на друга, господин президент? – Спросил Торн.

– Действия России будут односторонними, – сказал Грызлов. – Я немедленно прикажу всем подводным лодкам с баллистическими ракетами удалить координаты объектов на территории Америки из систем наведения ракет, снизить уровень готовности к запуску и вернуться на базы. Всем наземным ракетным войсками будет приказано выгрузить координаты целей и вернуться в состояние обычной боевой готовности, всем мобильным наземным силам – выгрузить координаты и вернуться в пункты постоянной дислокации. Всем стратегическим и тактическим самолетам – снять вооружения с ядерными боеприпасами и вернуть их в пункты хранения. Я надеюсь, что Соединенные Штаты последуют нашему примеру, но не ставлю никаких условий для наших действий.