Текст книги "Дон Кавелли и Рука Бога"

Автор книги: Дэвид Конти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

XXV

Уже стемнело, когда Кавелли и доктор де Лука остановились перед некогда красивым многоквартирным домом с облупившимся от времени фасадом. Такси уехало. Кавелли редко приезжал в этот район, но он знал, что многие из его учеников жили как раз в Сан-Лоренцо. Здесь можно арендовать жилье за разумную цену, к тому же он расположен недалеко от Сапиенцы.

Кавелли убедился, что перед ним тот самый, нужный ему дом, и принялся искать имя на табличках, висящих рядом со звонками. Он обнаружил его на заляпанной наклейке вместе с четырьмя другими именами. По-видимому, его ассистент Энцо жил в съемной квартире не один. Похоже, что арендная плата здесь не такая уж и низкая. Час назад Кавелли позвонил Энцо из телефонной будки и спросил, нельзя ли ему ненадолго зайти, поскольку ему нужно срочно починить компьютер.

Хотя эта просьба и не вызвала у Энцо энтузиазма, но в конце концов он неохотно согласился. Молодой человек с синими волосами хорошо знал, что в Сапиенце бывают куда более хлопотные обязанности, чем работа ассистентом у Дона Кавелли. Профессор обладал прекрасной научной репутацией и, что не менее важно, в отличие от большинства коллег, относился к своему ассистенту не как к грязи, а уважительно и даже доброжелательно. Информацию о том, что его компьютерные навыки отнюдь не такие уж волшебные и уникальные, как представлялось профессору, Энцо благоразумно держал при себе. Кавелли же взирал на своего ассистента со смесью восторга и смущения. Впрочем, до сих пор скромных умений того вполне хватало, чтобы разобраться с компьютером профессора.

Входная дверь парадной оказалась заблокирована лежащей на земле деревяшкой, но Кавелли все равно позвонил в домофон, а после того как ему никто не ответил, позвонил еще раз и подольше. И снова не услышал никакого ответа.

Кавелли и де Лука вошли на лестничную площадку и стали подниматься на четвертый этаж. Лифта не было. Пахло восточными специями, а из какой-то квартиры доносились звуки бас-гитары. Маргарита де Лука в дорогом элегантном костюме явно казалась здесь существом с какой-то другой планеты. Кавелли пришло в голову, что его спутница слишком выделяется среди местной публики и, если возникнут вопросы, ее вспомнит каждый, с кем она повстречается. Плохо, но сейчас уже поздно что-то менять.

По-видимому, Энцо не ожидал, что Кавелли подъедет так быстро. Когда он, спустя минуту, наконец, услышал стук и открыл дверь, то выглядел довольно взлохмаченным, кроме того, на его ногах красовалась непарная уличная обувь, отсутствовали носки, а из квартиры выплывал всепроникающий запах гашиша.

«Надеюсь, что он все же не сильно обкурился и способен нам помочь», – подумал Кавелли.

Тем временем Энцо смотрел на доктора де Луку так, словно увидел единорога. Подавив усмешку, он помахал рукой, таким образом приглашая их войти.

Личная жизнь Кавелли в течение многих лет была в Сапиенце поводом для различных домыслов и слухов, но никто толком ничего не знал. Мысленно Энцо так и представлял себе тайную любовницу своего профессора. Женщина, которая вошла в его квартиру, выглядела как образец ума и элегантности.

– Итак, профессор, что у вас стряслось?

Кавелли подождал, пока Энцо закроет входную дверь.

– Еще раз простите, что мы… – Вдруг Кавелли увидел на кухне рядом с коридором молодую женщину, все лицо которой щедро украшал пирсинг. Она стояла перед открытым холодильником и с легким отвращением рассматривала то, что находилось внутри. Судя по ее неодобрительному взгляду, такие посетители, как Кавелли и доктор де Лука, были здесь довольно редкими и явно нежеланными гостями. Кавелли едва заметно кивнул «красотке», после чего она снова принялась изучать содержимое холодильника.

– Есть ли здесь место, где мы можем спокойно поговорить? – обратился Кавелли к Энцо.

– Имеется. – Ассистент провел их в большую комнату в конце коридора.

В ней Кавелли не обнаружил никакой мебели, кроме большой кровати, стула и длинного стола, на котором стояло несколько ноутбуков и лежали бесчисленные компакт-диски. Впрочем, нельзя исключить, что под той или иной кучей одежды все же мог скрываться еще какой-нибудь предмет интерьера. Энцо сел на стул, позволив гостям занять единственное оставшееся свободное место – кровать.

– Дело в следующем, – начала доктор де Лука, – меня зовут…

– Имя не имеет никакого отношения к теме разговора, – произнес Кавелли несколько резче, чем намеревался. Он улыбнулся ей, как бы извиняясь за свой резкий тон, и продолжил: – Мы не хотим никого впутывать в наши неприятности, и чем меньше кто-то об этом узнает…

– Совершенно верно, как я могла так сглупить, – де Лука, казалось, разозлилась на саму себя. – Скажите, пожалуйста, есть ли способ узнать, в каком месте находился мой смартфон в определенный день?

Энцо ничего не ответил, вместо этого он выжидательно посмотрел сначала на гостью, а затем на Кавелли. Де Лука истолковала этот взгляд по-своему. Она открыла сумочку и стала рыться в кошельке.

– Конечно же, я с удовольствием заплачу вам за это.

Энцо махнул рукой.

– Нет-нет, все в порядке, просто я решил, что это еще не все. У вас телефон с собой?

– Да.

Она положила бумажник обратно и достала телефон. Энцо потер покрасневшие глаза. Выглядел он, скажем так, не слишком хорошо.

– Пожалуйста, разблокируйте его.

Доктор де Лука послушно набрала нужную комбинацию.

– Речь идет о неделе в прошлом году, начинающейся с тринадцатого апреля. Тогда нас впервые привезли туда. Когда появился новый начальник службы безопасности, перед вылетом у нас стали забирать мобильные телефоны. До этого они никому не мешали.

Энцо кивнул и тут же начал что-то открывать, а что-то, наоборот, убирать с экрана.

– Итак, профессор и таинственная синьора, сейчас наступит момент истины. Другими словами, вопрос лишь в том, как на телефоне выставлены настройки геолокации на «Гугл-картах».

Для Кавелли все это звучало так, будто с ним беседовали о квантовой теории. Телефон – простая техническая безделушка – оставался для него самой большой частью terra incognita.

– Хорошо, понимаю, но, возможно, тогда синьора попробует…

– Уже готово.

Энцо держал ними экран, на котором на карте Рима и его окрестностей пересекались многочисленные красные линии, снова и снова пересекающиеся в нескольких точках.

– Все было активировано, так что никаких проблем. Одна из этих точек показывает ваше местоположение в интересующий вас отрезок времени. Вероятно, мы без труда сможем выяснить, какая именно. Просто действуйте методом исключения. Вы сможете увеличить масштаб, а также через «Гугл-снимки» увидеть, как выглядит эта местность, для этого вам нужно…

Доктор де Лука быстро взяла смартфон у него из рук.

– Спасибо, я справлюсь сама.

Кавелли обрадовался ее словам. Энцо и так уже оказался по самые уши втянут в это опасное дело.

– Всегда вам рад, профессор, обращайтесь в любое время!

Очевидно, Энцо опасался, что весь его вечер будет испорчен. По всей видимости, он несказанно обрадовался, что все прошло так быстро, и это сделало его щедрым на обещания. Кавелли и де Лука попрощались с хозяином, и он проводил их до двери.

Женщина с пирсингом теперь сидела за кухонным столом и поедала творожную массу. На этот раз она даже не удостоила их взглядом.

XXVI

Внимательного наблюдателя, возможно, заинтересовал бы этот черный минивэн с тонированными стеклами. Такие машины нечасто встречались в студенческом районе Сан-Лоренцо.

Еще более удивительным, чем марка автомобиля, казалось то, что, хотя несколько минут назад начался сильный дождь, стекло задней двери, обращенное к дороге и обветшалому доходному дому, было опущено, а в темноте салона что-то изредка шевелилось. Но никто не обратил на машину внимания, к вящей радости находившегося внутри нее человека. Он поставил колено на заднее сиденье, а второй ногой уперся в пол. Перед собой он поставил большой рюкзак, который, с одной стороны, почти полностью скрывал его от любопытных взглядов, а с другой – давал возможность навести стрелу черного «Барнета»[21]21
  Barnett – охотничьи арбалеты, оснащенные прикладами, как у винтовки.


[Закрыть] на дверь дома по ту сторону улицы.

Арбалет – отличное оружие, почти бесшумное и чрезвычайно точное при стрельбе на короткие и средние дистанции. Сам арбалет и боеприпасы к нему продаются свободно и доступны для всякого, без удостоверения личности. Стрелы, оставленные на месте преступления, в отличие от пистолетных пуль, нельзя соотнести с каким-то конкретным оружием, а в случае необходимости их даже можно изготовить самостоятельно. Единственный его недостаток – это относительно небольшая скорострельность: слишком много времени нужно, чтобы установить в паз новую стрелу и, самое главное, натянуть тетиву. И если вы намерены поразить сразу две цели, то нужно определиться с очередностью.

Но мужчина заранее принял решение. Конечно, первым надо устранять этого Кавелли, что было очевидно с самого начала. Но сейчас, сидя в сумраке минивэна, он вдруг засомневался. А что, если женщина представляет большую опасность? Как понять, не ошибается ли он в своих выводах? От досады он выругался, но, черт возьми, слишком громко, недопустимо громко для того, кто засел в засаде. Но, похоже, никто не услышал.

Мужчина отложил арбалет, вытащил из кармана мобильник и нажал единицу. Кнопка быстрого набора номера мгновенно соединила его с тем человеком, который мог помочь ему сделать правильный выбор. Он кратко объяснил ситуацию. На лестничной площадке зажегся свет.

На какое-то время на другом конце провода воцарилась полная тишина. Затем последовало четкое указание, состоящее всего из одного-единственного слова.

Когда через несколько секунд Дон Кавелли и доктор де Лука вышли на улицу, они вряд ли могли заметить там что-либо необычное, за исключением совершенно сухого места на мокром от дождя асфальте. Это был прямоугольник размером с черный минивэн – тот самый, с тонированными стеклами.

XXVII

Снова и снова Бруно посматривал в зеркало и с интересом наблюдал за привлекательной парочкой на заднем сиденье своего такси. Обычно ему и дела не было до пассажиров: если они могли оплатить проезд и их не рвало в машине, Бруно вообще о них не думал. Даже пьяные или неадекватные чудаки уже не вызывали у него любопытства, для этого он уже слишком многое повидал. Все нелепые и скандальные ситуации имели свойство повторяться. Ему почти никогда не случалось сталкиваться с чем-то новым.

Этим вечером тоже шло как обычно. Не реже одного раза в неделю ему приходилось возить людей в полицейский участок. У некоторых из них были разбиты головы, многие на протяжении всей поездки сотрясались от рыданий, а другие, в свою очередь, просто апатично смотрели прямо перед собой, и ему приходилось по нескольку раз объяснять им, что они уже приехали. Но одно всегда оставалось неизменным: фраза, которой они обозначали цель поездки, всегда звучала так: «До ближайшего полицейского участка!» Всегда.

Парочку на заднем сиденье он посадил в машину в Сан-Лоренцо. Здесь он с ходу мог припомнить сразу три отделения полиции, и это еще не все, а просто первые пришедшие в голову. Но мужчина потребовал, чтобы Бруно поехал в ближайший полицейский участок в Гарбателле[22]22
  Гарбателла – район в юго-восточной части Рима.


[Закрыть]. Довольно длинный крюк через весь город. Что же за этим скрывается? Бруно гордился своим знанием людей и проницательным, как он считал, умом. Он снова бросил взгляд в зеркало заднего вида. Эти двое выглядели довольно напряженными, но вовсе не походили на людей, которые только что подверглись ограблению или еще чему похуже. Что у них за причина ехать в полицейское отделение, которое находится так далеко? Сами они уж точно не из полиции, для этого оба слишком хорошо одеты, да и лица не соответствовали.

Полицейских всегда видно по глазам: взгляд у них либо пронзительный, либо, наоборот, погасший. Его пассажиры выглядели совсем не так. Значит, догадался Бруно, кто-то из них совершил преступление и собирается сдаваться. Потому и Гарбателла. Это один из лучших жилых районов Рима. Возможно, эти двое рассчитывали, что там к ним отнесутся получше, а не так, как здесь, где изо дня в день полиции приходится иметь дело с наркоманами и насильниками. Да, он наверняка прав.

Просто интересно, о каком преступлении идет речь. Кража? Не похоже. Растрата? Уже теплее. Нет, это тоже не подходит. Здесь вовсе не спланированное преступление, а совершенное из страсти. Этот мужчина убил ее любовника. Силачом он не выглядит, скорее, как человек, владеющий особняком с камином и прилагающейся к камину кочергой.

Хорошо нацеленный удар по затылку и… Или нет, это была женщина. Она убила его любовницу. Наверняка при помощи яда. Как же он сразу не догадался? Нет, ее большие нежные глаза его не обманут, а вот суд – другое дело, присяжных провести – это запросто. Скорее всего, приговор будет неоправданно мягким. Это точно. При хорошей защите она выйдет на свободу максимум через три года. Бруно наслаждался собственной проницательностью и знанием жизни.

Он осторожно остановил машину. «Приехали», – он назвал стоимость поездки и включил свет в кабине.

Кавелли расплатился с водителем, ощущая в животе странную пустоту. Оба пассажира вышли на улицу. В одном Бруно был абсолютно прав. В Гарбателле полиция чаще имела дело с состоятельными людьми, чем с мелкими преступниками. Возможно, именно здесь кто-то захочет выслушать и поверить в их невероятную историю о преступных замыслах миллионера Монтекьесы. Они уже почти достигли маленькой каменной лестницы перед входом, когда Маргарита де Лука взяла его за руку и слегка придержала. Она ничего не сказала, только с тревогой смотрела на него, но Кавелли понял ее и без всяких слов.

– Знаю, я думаю то же самое. Что мы здесь делаем? Кто нам поверит? Никто!

Это бессмысленно. Кавелли вздохнул и печально склонил голову. Они постояли так несколько мгновений, но затем, не сговариваясь, медленно поднялись по лестнице и исчезли в здании.

XXVIII

Несмотря на то что полицейский участок находился в лучшем районе Рима, коридор, который встретил их за входной дверью, поражал какой-то обшарпанностью и мрачностью. Так всегда бывает в присутственных местах по всему миру, и тот, кто приходит сюда за какой-то своей надобностью, едва переступив порог, ощущает, насколько беззащитным и незначительным сразу становится в этих стенах.

Скрипучие, покрытые дешевым линолеумом полы, серые стены, прикрепленные к ним кнопками официальные объявления, неприступные двери, неприятный запах пота и мастики. На скамейке для посетителей сидел средних лет мужчина в серой куртке-бомбере и читал спортивную газету. При этом было совершенно невозможно понять, хотел ли он подать заявление, был ли преступником или полицейским. Внешне он подходил под все эти категории. В конце коридора стоял стол, за которым сидел тучный полицейский лет тридцати и медленно что-то набирал на компьютере. Он на мгновение поднял глаза, посмотрел на вошедших, а затем снова вернулся к своему занятию. Больше никого не было видно. Только когда Кавелли и доктор де Лука дошли до его стола, служащий оторвал взгляд от клавиатуры компьютера. Он со стоном поднялся со скрипучего вращающегося кресла и устало посмотрел на них, прежде чем спросить еще более усталым голосом:

– Вы что-то хотели?

– Мы здесь для того, чтобы… – несколько неловко начал Кавелли.

– Нам нужно кое-кого увидеть, – пришла ему на помощь де Лука. – Нам стало известно об очень серьезной угрозе. Пожалуйста, отведите нас к начальнику отделения.

– Его сейчас нет на службе, а в чем дело?

– Отведите к его заместителю. Мы хотим сообщить информацию чрезвычайной важности, речь идет о жизни людей.

Офицер посмотрел сначала на нее, а потом на Кавелли. В его лице удивительным образом сочетались хроническая покорность и недовольство. Затем покорность победила, и он потянулся к телефону. Объяснил человеку на другом конце провода, что с ним хотят поговорить, выслушал ответ, ухмыльнулся и повесил трубку.

– Присаживайтесь, – он указал большим пальцем на одну из свободных скамеек. – Сейчас кто-нибудь придет.

Де Лука бросила на него испепеляющий взгляд и потащила Кавелли к той скамейке, которая стояла дальше всех от другого посетителя. Неожиданно Кавелли понял, что она вовсе не испугана, а, наоборот, чрезвычайно зла и решительна. Флегматичность этого полицейского взбесила ее, и это, казалось, высвободило в ней невиданные силы. Кавелли только оставалось надеяться, что она не устроит скандал. Агрессивное поведение вряд ли им здесь поможет.

Они сели на скамейку, и Кавелли покосился на полицейского. Тот снова принялся заполнять протокол или что-то еще и, похоже, уже позабыл о них. Де Лука наклонилась к Кавелли вплотную и тихим голосом произнесла ему на ухо:

– Если нам сейчас дадут поговорить с начальством, каждому из нас надо рассказать свою часть истории. Я предлагаю сначала объяснить им, кто я такая, и сообщить об исследовательском проекте. Только факты. Чтобы они увидели, что это не какая-то фантазия, а потом вы…

У Кавелли завибрировал мобильный телефон. Он вытащил его из кармана и посмотрел на дисплей. Скрытый телефонный номер. Он решил ответить на звонок.

– Алло?

– Это Анджело Монтекьеса.

Сердце Кавелли пропустило удар. Он за ними следил? Этот звонок – недвусмысленное предупреждение, чтобы они держали язык за зубами, или просто совпадение, что он позвонил именно сейчас? Кавелли предпочитал надеяться на второе. Он повернулся спиной к столу и, понизив голос, произнес:

– Чем могу быть для вас полезен, синьор Монтекьеса?

– Я хотел бы кое-что обсудить с вами. Конечно, не по телефону, а лично. Завтра я буду в Риме. Мы сможем увидеться?

Голос Монтекьесы звучал вполне обыденно, если он и подозревал Кавелли в измене, значит, он хороший актер и умело это скрывает.

– Конечно, где вам будет удобно встретиться?

– У Святого Себастьяна. Вы знаете, где это?

– Конечно. В…

– Подробности ни к чему. Мы же никогда не знаем, кто нас может услышать. Значит, завтра утром, в восемь?

– Я приду.

В трубке что-то хрустнуло. Монтекьеса отключился. Маргарита де Лука побледнела.

– Он хочет вас видеть?

– Завтра в восемь утра, в Риме.

– Что это значит?

– Не знаю. Но если здесь все пройдет успешно, нам будет не о чем волноваться, полиция возьмет лабораторию под охрану. Тогда можно будет считать, что опасность миновала.

Доктор де Лука нахмурилась.

– Если он еще не перенес большую часть синтезированных образцов в другое место.

– Зачем ему это делать?

Она лишь пожала плечами. Ей даже не пришлось ничего говорить. Кавелли и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос. Потому что Монтекьеса – крайне подозрительная сволочь. Он постарался как можно скорее выбросить эту мысль из головы. Если Монтекьеса их опередит, то все будет бессмысленно.

– Теперь нам только остается надеяться на лучшее, – пробормотал он, уставившись в пол.

Следующую мысль он решил оставить при себе и не произносить вслух. Дело в том, что настал один из тех редких моментов, когда он сожалел о том, что не считает себя достаточно верующим, чтобы молить Бога о помощи.

Некоторое время все молчали. Кавелли продумывал, как придать более убедительное звучание этой несомненно неправдоподобной истории. Он предположил, что доктор де Лука размышляет сейчас на ту же тему. Наверное, и вправду будет лучше, если рассказывать начнет она. Мало того что она была доктором биохимии и могла подтвердить свою компетенцию ученой степенью, ее часть истории основывалась исключительно на фактах. То, что приходилось на долю Кавелли, легко можно отнести к диким домыслам и слухам. Разве он мог доказать, что Монтекьеса поведал ему о своем плане? Но даже если в полиции поверят, что он своими ушами слышал, как безумный миллионер собирается устроить эпидемию, чтобы вернуть людей в церковь, ему могут возразить, что весь этот план – просто теоретические рассуждения. Высказывание по типу: «Надо бы повесить всех политиков». Кто не думал или не говорил чего-нибудь подобного, не имея ни малейшего намерения воплотить эту идею в жизнь? Полиция имеет полное право сказать: нет, синьор Кавелли, вы наверняка что-то неправильно поняли.

А потом начнутся другие вопросы. Каков его официальный статус в этом деле? Какое отношение он имеет к Ватикану? Кто и на каком основании поручил ему вмешаться и вести расследование? Кавелли вспомнился разговор с монсеньором Лонги. Как он там говорил? «Мы вас не нанимаем». Ну и? Получается, что и этого разговора никогда не было, следовательно, никак нельзя ссылаться на Ватикан. Официально там ничего не знают о Монтекьесе. Это нужно для того…

Тут Кавелли заметил, что де Лука пристально на него смотрит.

– Вам не следовало обманывать Монтекьесу, что вы – лицо духовного звания. Вы совсем не похожи на священника.

Кавелли криво усмехнулся и согласно кивнул. Пожалуй, ему сейчас полезно отвлечься от мрачных размышлений.

– Строго говоря, я его не обманывал. Я представился как Дон Кавелли. Дон – мое имя, если Монтекьеса сделал неверные выводы, я ничего не могу с этим поделать.

Де Лука рассмеялась. В первый раз Кавелли увидел ее не такой серьезной, как обычно за все время их недолгого знакомства. Всего на мгновение она стала совсем другой. Но ее улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

– Дон? – Она недоверчиво посмотрела на него. – А какое полное имя?

Кавелли ненавидел говорить об этом.

– Донато, – ответил он неохотно.

Она снова рассмеялась.

– О, мне очень жаль.

– А уж мне-то.

– Я могу называть вас Доном?

– Мне бы этого очень хотелось.

– А меня зовут Маргарита. Переводится как жемчужина. Тоже ненамного лучше.

– Маргарита.

– Дон.

Кажется, что, пока они, гладя друг другу в глаза, пожимали руки, каждый из них внезапно осознал всю нелепость этой ситуации. Они сидели в коридоре в полицейском участке, а вовсе не на коктейльной вечеринке, пусть даже у них и промелькнула пара беззаботных мгновений. Но именно сейчас в их отношениях что-то неуловимо изменилось. До сих пор они были двумя незнакомцами, которые случайно оказались замешаны в одном и том же деле. Теперь они вдруг стали союзниками, может быть, даже больше чем союзниками.

В конце коридора открылась дверь. Вошел элегантный мужчина лет тридцати, с тонкими усами. Он бросил на дежурного вопросительный взгляд. Тот движением головы указал на Кавелли и на доктора де Луку. Красавец повернулся и посмотрел на них. У него была армейская выправка, которая удивительным образом сочеталась с открытым, любопытным и не лишенным дружелюбия выражением лица. Он махнул им рукой, приглашая следовать за собой, и провел в небольшой кабинет. Кавелли мимоходом успел прочитать табличку на двери: «014 Комиссар Виани».

Комиссар предложил им стулья и закрыл окно. Снаружи лил проливной дождь, издалека доносился гром. Виани занял свое место за рабочим столом. В отличие от своего коллеги, он выглядел вполне бодрым.

– Чем я могу вам помочь?

Маргарита подала ему свой паспорт, Виани мгновение поколебался, затем взял его, но смотреть не стал.

– Мы понимаем, что в наш рассказ будет очень трудно поверить, – начала она, – в качестве первого доказательства я предлагаю вам посмотреть мою фамилию. Если вы ее погуглите, то обнаружите, что я довольно известный биохимик с мировым именем. Возможно, это заставит вас все же прислушаться к нашим словам и допустить, что наша история может оказаться правдивой.

Выражение лица Виани было непроницаемым. Казалось, он ненадолго задумался. Затем сравнил фото в паспорте с лицом сидевшей перед ним женщины, быстро набрал что-то в поисковике довольно устаревшего ноутбука, пролистал несколько текстов и снова повернулся к Маргарите.

– Хорошо, доктор де Лука, теперь я имею представление, кто вы такая. Чрезвычайно впечатляюще то, что о вас пишут.

Он взглянул на Кавелли, будто хотел выяснить, какова его роль, затем снова приготовился слушать Маргариту де Лука. Она подробно рассказала о своей научной работе, стараясь как можно реже прибегать к специфическим терминам. Все началось, когда ученые обнаружили бактерии чумы в костях женщины, найденной в общем захоронении, которому было пять тысяч лет, находящемся в Гекхеме в Западной Швеции. Де Лука описала первые этапы исследований и закончила рассказом о разработке двух модифицированных штаммов бактерий, один из которых был смертельным, а другой – нет. Виани слушал с величайшим вниманием, прерывая рассказ лишь краткими вопросами, когда надо было что-то уточнить.

Через десять минут она закончила свою небольшую лекцию:

– К сожалению, мы должны исходить из того, что мои работодатели уже провели несколько бактериологических атак в Италии и вскоре планируют новую масштабную террористическую акцию.

Виани молча уставился на нее, словно не мог поверить своим ушам.

– Хорошо, теперь по порядку. Кто ваш работодатель?

Де Лука глубоко вздохнула.

– Анджело Монтекьеса, вы совершенно точно что-нибудь о нем слышали.

Виани покачал головой. Вероятно, он был слишком молод, чтобы застать скандальный период жизни Монтекьесы, воспетый желтой прессой. Комиссар набрал имя в ноутбуке. Кавелли со своего места не мог разглядеть, что там написано, но эти сведения неожиданно оказали на Виани довольно странное воздействие.

Несколько мгновений он смотрел на экран так, словно увидел там привидение. Затем он, видимо, успокоился и пришел в себя.

– Не могли бы вы оба минутку подождать меня здесь? Я сейчас вернусь, – вежливо попросил он и, не сказав больше ни слова, удалился.

В кабинете на несколько мгновений стало тихо. Тишина эта нарушалась лишь тиканьем дешевых настенных часов. В воздухе, казалось, повисла темная туча.

Маргарита де Лука первой нарушила молчание:

– Вы это видели, Дон?

– То, как он несколько раз изменился в лице, пока читал? – Кавелли мрачно кивнул. – Да, я очень удивился, глядя на него, но, признаться, ничего не понял.

– Он искал информацию о Монтекьесе, а потом наткнулся на что-то, что его сильно испугало.

– Возможно, у полиции есть досье на Монтекьесу и они давно за ним наблюдают. И наш комиссар узнал, что эта полицейская операция уже проводится.

– Тогда почему бы им не арестовать его? Тогда можно было бы предотвратить теракты в этой деревне и на корабле?

– Не знаю. Допустим, что у них есть только косвенные улики, но нет доказательств, и в этом мы как раз им поможем.

Де Лука покачала головой.

– У нас ведь тоже нет доказательств.

Кавелли помассировал себе виски.

– Давайте попробуем взглянуть на ситуацию в оптимистичном ключе. По крайней мере, этот комиссар Виани вас внимательно выслушал и, кажется, даже поверил. Я, честно говоря, опасался, что нас выгонят, объявив сумасшедшими.

– Похоже, вы правы. – Де Лука кивнула, но не слишком-то убедительно. – Этот человек действительно…

В этот момент вернулся комиссар Виани. Он приветливо улыбался, но выглядел несколько запыхавшимся. С чего это он так раскраснелся? Он сел и посмотрел сначала на доктора де Луку, потом на Кавелли. Теперь его взгляд и тон стали крайне официальными.

– Хочу заверить вас, что мы относимся к вашим словам очень серьезно. Я только что разговаривал по телефону с вышестоящим начальством. Меня заверили, что это дело получит самый высокий приоритет.

Он порылся в ящике стола и достал блокнот.

Затем он выслушал Кавелли. Тот рассказал свою часть истории, причем ему довольно хорошо удалось передать суть того, как и почему он вообще оказался у Монтекьесы. Виани писал, заполняя лист за листом. Через двадцать минут Кавелли добрался до момента с DVD, когда Монтекьеса на Повелье показал ему кадры с «Фортуны». В первый раз за все это время Виани поднял глаза от блокнота, он, казалось, был искренне потрясен.

Снаружи перед дверью послышался шум, шаги, голоса, потом дверь резко распахнулась, и в кабинет вошел высокий мужчина лет шестидесяти.

Он был одет в полицейскую форму, на погонах сияли три звезды и корона, по-видимому, указывающие на его высокое звание.

Виани удивленно поднялся. Мужчина поприветствовал всех.

– Колоннелло[23]23
  Одно из высших званий итальянских карабинеров.


[Закрыть] Адельфи. Комиссар Виани?

– Да, мы с вами разговаривали по телефону, я…

– Хорошо. Вы вели допрос в одиночку?

– Это не допрос, – вмешался Кавелли. – Мы сами пришли…

Адельфи грозно взглянул на него, заставив замолчать.

– Не беспокойтесь, все выясним. – Он снова повернулся к Виани. – Итак: один?

– Совершенно верно, колоннелло.

– Кого вы еще поставили в известность, кроме меня?

– Пока еще никого.

– Хорошо, никто и не должен ничего узнать, понятно?

– Так точно. – Резкий тон начальника, казалось, смутил Виани.

– Где ваш протокол?

Виани указал на блокнот.

– Там, но вы не сможете разобрать мой почерк…

– В компьютере ничего не осталось?

– Пока нет.

– Хорошо. Дальнейшее расследование я беру на себя. – Адельфи вырвал листы из блокнота и спрятал их в карман. Затем колоннелло указал на Кавелли и де Луку: – Вы обыскали обвиняемых?

Виани, Кавелли и де Лука остолбенели. Де Лука возмущенно вскочила со стула.

– Сядьте!

Голос Адельфи был не громким, но резким. Виани бросил на нее наполовину успокаивающий, наполовину извиняющийся взгляд. Затем он обратился к Адельфи подчеркнуто мягким голосом:

– Синьора де Лука и синьор Кавелли – свидетели, а не обвиняемые.

– Значит, их не обыскивали?

– Для этого не было повода, колоннелло.

– Это было крайне неосмотрительно с вашей стороны, комиссар, если не сказать хуже. Это – непростительное нарушение служебных правил.

Адельфи вытащил из кармана пистолет с глушителем и отступил на несколько шагов, подняв его, но не направляя на кого-то конкретно.

Его голос теперь звучал еще тише.

– Больше ни слова. Это относится ко всем!

Он снова повернулся к Виани.

– Если бы вы имели привычку обыскивать всех подозрительных людей, тогда вам сейчас не угрожали бы пистолетом.

Виани побледнел.

– Колоннелло, что вы делаете?

Адельфи ухмыльнулся.

– То, что нужно. Только то, что нужной. Вы хороший католик, комиссар?

– Хороший… да, более или менее, но что вы имеете в виду, колоннелло?

– Читайте «Отче наш».

– Что, простите?

– Читайте! Сейчас же!

– Я не понимаю.

– Делайте, как я говорю.

Виани уставился на Адельфи, затем сложил ладони вместе, послушно проговаривая текст молитвы и не отводя взгляда от пистолета. Адельфи, опустив пистолет, ждал, пока тот закончит. Когда он заговорил, в его голосе звучало неподдельное сожаление.

– Я поступаю так не по своей воле, но, видит Бог, слишком много поставлено на карту.

Он прицелился и дважды выстрелил Виани в грудь.

Звуки выстрелов прозвучали необычайно тихо, не только из-за глушителя, но и, по-видимому, потому, что Адельфи использовал дозвуковые боеприпасы. Пуля летела медленнее звука, но на расстоянии менее двух метров она была такой же смертоносной, как и обычные заряды. Виани сложился как марионетка, у которой перерезали ниточки.