Текст книги "Раскол (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Гейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Мы можем поговорить позже, – сказала Адриан. – Если, конечно, это не способ Лорда-Искателя сообщить нам об отмене ещё каких-то привилегий, и нас всех запрут в наших комнатах.

 Она быстро прошагала к паре стульев – конечно, в первом ряду – и помахала Рису, чтобы он следовал за ней. Он так и сделал, оставляя нахмуренного Гариса вместе с другими либертарианцами.

Вскоре воцарилась внезапная тишина. Появился Первый Чародей Эдмонде. Он был одет в церемониальные робы – плотная черная парча с золочеными краями, и мантия с белым мехом, которая выглядела достаточно тяжелой, чтобы пригнуть его к земле. Мужчина опирался на свой посох, и каждый стук звонко отражался на мраморном полу. Как только все затихли, этот стук стал единственным звуком в зале. К тому времени, когда Первый Чародей достиг середины зала, все сосредоточили на нем свое внимание.

Он посмотрел вокруг и сначала ничего не сказал. Усталость в его осанке было видно так же ясно, как и в кабинете Рыцаря-Командора.

– Я рад, – начал он едва слышно, – что вы все пришли на это собрание, и что вы в порядке. Настали опасные времена, друзья мои, и я не хотел бы, чтобы мы вносили свой вклад в эту борьбу. Наши таланты могут принести много добра, но только если мы дадим этому возможность…

Он замолчал, закрыв глаза. Никто не осмеливался говорить, и единственными звуками в зале были несколько неуютных покашливаний. Когда мужчина снова открыл глаза, он поднял руку и кивнул.

– Я знаю, знаю. Я стар, и сейчас я оказался вашим лидером, которому почти нечего сказать. Если бы я мог сделать лучше… – он повернулся к дверям. – Но есть человек, у которого есть слова, которых нет у меня.

Все взоры обратились к дверям. В зал вошла пожилая женщина, но если Первый Чародей с годами подряхлел и согнулся, то она несла свои годы с гордостью. Женщина была одета в робы из голубого шелка и королевскую белую мантию, которая тянулась за ней по полу. Её седые волосы были собраны в узел, как у почтенной женщины, но было видно, что когда-то она была красивой женщиной. Теперь же её можно было назвать статной, лицо женщины говорило о зрелости, пришедшей с заботами, привыкшего к власти человека.

Эта женщина не нуждалась в представлении, ибо каждый маг в башне знал ее: Винн, архимаг и участник борьбы с Мором, что разразился в Ферелдене девять лет назад. Несмотря на это, здесь её встретили не как героя. Раздались редкие аплодисменты, но толпа в своем большинстве была потрясена до полного безмолвия. В конце концов, это она убедила Коллегию Чародеев проголосовать против независимости от Церкви до того, как её закрыли. Многие здесь считали, что это делало её предателем.

Рис внутренне застонал. Из всех людей, которых он ожидал увидеть, входящими в эту дверь, она была последней. Он предпочел бы Лорда-Искателя. Кого угодно, но не ее.

– Ты можешь в это поверить? – прошипела Адриан в его ухо.

– Нет, не совсем.

Винн проигнорировала напряжение в зале, вместо этого вежливо кивнула Первому Чародею, когда он уступил ей место. Её холодный взгляд прошелся по толпе, возможно, оценивая её размер или с немым вызовом приглашая выступить тех, кто возмущен её присутствием. Никто не вызвался. Рису показалось, что её взгляд задержался на нем, и сделал все возможное, чтобы не встретиться глазами. Затем она подняла над головой свой белый посох. С ослепительной вспышкой по направлению к сводчатому потолку из него вырвалась дуговая молния. За ней последовал удар грома, который эхом пронесся по всему залу, продребезжав по винтажным стеклам.

Толпа ахнула, и многие подняли руки над головой, опасаясь, что на них крыша рухнет. Но ничего не произошло. Винн опустила посох и посмотрела на сидящих с твердым лицом.

– Вот наша сила, – произнесла она нараспев. – Мы можем высвободить великие разрушительные силы, а можем и управлять ими. Это выбор, делая который, мы должны следовать благоразумию, ибо эта сила может причинить невыразимые страдания другим людям.

Она остановилась, подняв свободную руку. Её пальцы задвигались в замысловатом узоре, когда она начала творить заклинание, и в зале медленно появился дух. Его внешний вид напоминал человеческий смутно, будто бы собранный из лоскутков невидимого света. Дух, пребывая в замешательстве, повис в воздухе, прямо возле нее, и Винн протянула к нему руку. Её пальцы прошли сквозь него, оставляя за собой легкую рябь. Выражение её лица было нежным, почти материнским.

– А ещё бывает так, что нас лишают возможности делать этот выбор, – она махнула рукой, и дух прекратил существование. –  Есть духи, которые далеко не так безобидны, как этот, и если они с силой проникнут в ваш разум, вы станете одним из существ хаоса, – она сделала несколько шагов в сторону, где собрались ученики, и пристально посмотрела на мальчика, которому было не больше лет двенадцати. Паренек смущенно посмотрел в сторону. – Даже самые невинные из нас могут стать ужасом, и нет способа узнать, кто именно не устоит.

На её лице отразилась печаль, и она отвернулась. Когда она снова встретилась лицом с толпой, её голос стал мягче.

– Если я и говорю вам то, что вы уже знаете, то это потому, что мы забываем о своей особенной природе. Мы забываем причины, по которым нас должно бояться, и насколько они серьезны. Мы видим только налагаемые на нас жесткие ограничения, и они действительно кажутся несправедливыми.

Рис услышал вокруг себя шелест яростных шепотков. Адриан подле него была в ярости. Он почти чувствовал, как она сжимала зубы, чтобы не взорваться. Его гнев тоже нарастал, как бы он ни пытался подавить его.

– Какова наша альтернатива? – продолжила Винн. Она подождала ответа, но никто не выступил. –  Попросим ли мы возможности самим следить за собой, без опеки Церкви? Попросим, чтобы люди всего Тедаса поверили нам, что мы не повторим ошибок Тевинтерских магистров, ошибок, которые больше чем один раз ставили мир на грань уничтожения?

Теперь она держала свой белый посох перед собой, и вокруг него вспыхнула огненная аура.

– Или мы будем сражаться? – аура усиливалась, пока не засияла так ярко, что Рис был вынужден отвести взгляд. Другие сделали то же самое. – Мы восстанем против наших угнетателей и покажем им, как они ошиблись, недооценив нас! – свет внезапно погас, и во всем зале воцарилась мертвенная тишина. – И как далеко мы зайдем? – прошептала она. – Даже если мы перебьем их всех, это ничего не изменит. – Как и год назад на Коллегии Чародеев, я советую вам терпение. Да, вещи должны измениться…но если мы не покажем, что готовы уступить, как мы можем ожидать того же от тех, кто боится нас?

– Терпение?! – выкрикнул новый голос, отразившись эхом по всему залу. Рис был изумлен, когда понял, что это был он. Он стоял со сжатыми в кулаки руками по бокам, и сотни роб прошелестели, когда все обратили на него свой взор. Как и Винн, которая смотрела на него, удивленно приподняв бровь.

– Хотите добавить что-то, маг? – спросила она.

Его тошнило от этой театральности. Эта женщина, поучающая их, как будто бы они должны быть благодарны за то, как с ними обращаются…это наполняло его яростью. Но даже так, он не планировал высказаться. Это был уже второй раз, когда он позволял своему гневу одержать верх – сначала Лорд-Искатель, а теперь это. Если он окажется достаточно умен, то он пробубнит извинение и сядет обратно.

Все же. Это будет означать, что он сдался.

– Хочу, – наконец ответил он. Адриан смотрела на него со смесью шока и изумления. В конце концов, репутация смутьянки принадлежала ей. Стиснув зубы, он продолжил. – Кто вы такая, чтобы призывать к терпению? У вас больше свобод, чем у любого из нас. Вы не заперты в башне, вас не загоняют в вашу комнату по ночам, как ребенка. Никто не угрожает вам Ритуалом Усмирения, перейди вы границы дозволенного. Легко быть терпеливым, когда вам не пришлось пройти через то, через что прошли мы за этот год!

Раздались редкие аплодисменты, самые ярые – от Адриан и других либертарианцев, но он слышал и возражения. Несколько голосов громко жаловались, другие спорили; общая обстановка начала обостряться. Винн подняла руку, и разговоры медленно затихли.

– У меня есть свобода, – призналась она. – Она была заработана за годы службы и в качестве награды за вклад, что я внесла в победу над порождениями тьмы. Я работала, чтобы получить доверие Церкви. Я не ожидала, что оно само упадет к моим ногам.

– А что мы сделали, что нам отказали в этом доверии, мы, те, кто провели всю жизнь, делая все, что от нас требовали? Почему мы все считаемся ответственными за ошибки немногих?

На этот раз аплодисментов было больше. Появился Первый Чародей, приближаясь к Винн с озабоченным выражением лица, но она помотала головой.

– А чего вы от них хотите? – спросила она Риса голосом, возвышающимся над общим гулом. – Спорить о методах, пока вокруг них рушится крепость? Мы все в одной лодке, молодой человек, и грести следует всем, чтобы нас не унесло течением.

Рис хотел ответить, но предупреждающий взгляд Первого Чародея заставил его изменить свое мнение. Тем не менее, это не имело значения. Маги по обеим сторонам зала вскочили со своих стульев, неодобрительно свистя или громко негодуя. Другие решительно хлопали в поддержку Винн, или спорили с её обидчиками. Вся комната разрывалась от какофонии голосов.

Винн наблюдала за реакцией со смиренным выражением лица. Первый Чародей Эдмонде прошептал что-то ей в ухо. Что бы он у неё не попросил, она неохотно согласилась и повернулась, чтобы уйти. Все были так поглощены спорами, что они едва обратили внимание на её уход.

Адриан, рядом с Рисом, встала. Она не принимала участия в спорах, но вместо этого наблюдала за всем происходящим с изумленным выражением лица.

– Неплохо, – прокомментировала она. – Я сама не смогла бы лучше.

– Да, видимо у моего рта есть свой собственный разум.

– Мне нравится твой рот. Ему следует чаще говорить за тебя.

Рис с отвращением смотрел, как поблизости двое магов начали толкать друг друга. Один был либертарианцем, а другой состоял в лоялистском братстве – «поборники Церкви», как некоторые любили называть их, так как они выступали за послушание Церкви и ожесточенно выступали против любых попыток добиться большей независимости. Он зажмурился, когда люди начали кидаться стульями, втягивая других в драку.

– О, можешь не смотреть, но веселье сейчас закончится.

Адриан указала на главные двери, и он открыл глаза вовремя, чтобы увидеть ворвавшихся храмовников. Их было, по меньшей мере, десять человек, вооруженные мечами, которые сразу начали во весь голос кричать, требуя, чтобы все вернулись в свои покои.

Самые младшие ученики, большинство из которых наблюдали за всем происходящим с широко распахнутыми глазами, тотчас поспешили подчиниться. Остальные реагировали медленнее, и храмовники кинулись к месту драки, решив добиваться своего силой. Они хватали тех, кто был ближе, и грубо толкали их на пол. Это усилило общую сумятицу; маги все вместе начали покидать свои места – некоторые бежали, а другие с гневом встали на защиту своих товарищей от храмовников.

В какой-то момент напряжение грозило перерасти во что-то страшное. Рис задержал дыхание, почти ожидая, что кто-нибудь начнет колдовать – единственная искорка пламени, даже посох направленный не в ту сторону, и всему придет конец. Храмовники будут вынуждены действовать, и начнется кровопролитие.

Но этого не случилось. Медленно и тяжело, порядок был восстановлен. Рис оставался там, где стоял, вместе с кучкой Старших Чародеев, испуганно наблюдавших за происходящим. Адриан покачала головой.

– Пойдем, пока храмовники и нас не поволокли отсюда?

Он кивнул. Их прибывало все больше, и маги позволяли уводить себя. Крики уступили место сердитому молчанию, нарушаемому лишь отзвуками шагов на мраморе. Когда Рис и Адриан протиснулись в дверях сквозь плотную толпу, их остановил старый Усмиренный в серых одеждах.

– Чародей Рис? – спросил мужчина.

– Это я.

– Лорд-Искатель попросил вашего присутствия в его кабинете. Я должен отвести вас туда немедленно.

Рис обменялся настороженным взглядом с Адриан. Как быстро. Учитывая, что он не ожидал, что его выпустят из камеры, перспектива быть брошенным туда обратно – если не или хуже – не совсем шокировала.

– Я иду с тобой, – твердо пообещала Адриан. По её тону было ясно, что спорить с ней бесполезно.

– Решай сама.

Долгая прогулка к кабинету Рыцаря-Командора, ныне кабинету Лорда-Искателя, была похожа на похоронный марш. Когда они поднялись на верхние этажи, везде стало тихо, будто бы на башню опустилось плотная завеса. Напряжение было почти осязаемым. Никто из храмовников не сказал ни слова, пока они шли мимо, а Усмиренный довольствовался тем, что молчаливо вел их.

На ходу Рис наклонился поближе к Адриан и прошептал.

– Если они решат наказать меня, я хочу, чтобы ты пообещала, что не будешь пытаться остановить их.

– С ума сошел? Конечно, буду.

– И дашь им повод наказать и тебя? Ты не можешь помочь мне, Адриан, и ты не сможешь помочь другим магам, сидя в подземельях.

Она нахмурилась, но ничего не сказала, и после избегала его упорных взглядов.

Вскоре они снова были в фойе перед кабинетом. Дважды за неделю – это, должно быть, рекорд. В этот раз огромное окно было широко распахнуто, впуская в комнату бриз, смешанный с неприятными запахами города. А ещё оно впускало холодок поздней осени, который заставил Риса вздрогнуть.

У двери в кабинет по стойке смирно стояли два храмовника, с такой суровой бдительностью, что исходящий от них страх можно было почти услышать. Страх перед Лордом-Искателем, подумал Рис. Они едва обратили внимание на Усмиренного, который поклонился и плавно заскользил обратно.

– Вас ожидают, Чародей. Одного, – сказал один из них, и нахмуренно посмотрел на Адриан. Его дыхание вышло густым паром.

– Я никуда не уйду, – прорычала она.

Мужчина заколебался, и потом пожал плечами. Видимо, он предпочитал, чтобы недовольство Лорда-Искателя испытали маги, а не он сам, поэтому он открыл дверь и встал в сторону.

Они вошли. Как и раньше, Лорд-Искатель Ламберт сидел за столом, позади него стояла Сэр Евангелина. Однако, напротив него сидела Винн. Пожилая женщина мгновенно встала. Её взгляд был холодным и оценивающим.

– Здравствуй, Рис, – тихо промолвила она.

Ну конечно, она будет здесь. Ничего удивительного.

– Здравствуй, мама, – сказал он.

Если бы брови Адриан могли подняться выше, то они, наверное, поднялись бы до линии волос.

Лорд-Искатель прочистил горло, смиряя Риса осуждающим взглядом.

– Меня сообщили, что вы начали серьезные беспорядки в зале.

– Разве не поэтому я здесь?

– Нет. Чародей Винн попросила о вашем присутствии после завершения собрания. Почему вы думаете, вас выпустили из камеры? – Рис был застигнут врасплох. Теперь все казалось логичным. Мужчина посмотрел на Адриан и нахмурился. – Однако, она не просила, чтобы пришел кто-то еще.

– Я пригласила себя сама, – твердо ответила она.

– Это не проблема, – вмешалась Винн, не давя Лорду-Искателю ответить.

Он откинулся назад в кресло, стиснув челюсть в тихой ярости.

– Делайте то, за чем вы пришли, – проговорил он сквозь стиснутые зубы.

Винн удовлетворенно кивнула, и снова повернулась к Рису.

– Боюсь, вам обоим некуда сесть, – начала она, окидывая взглядом комнату, словно ожидая, что стулья внезапно материализуются.

– Я могу постоять, – сказал он. – В чем дело?

– Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Рис взглянул на Лорда-Искателя, потом на Сэр Евангелину, но их каменные лица ни о чем не говорили. – И для чего же понадобилась моя помощь? И почему я должен предложить ее?

– Хочешь обратно в подземелья? – вмешался Лорд-Искатель.

Рис не ответил, внутренне раздражаясь на угрозу.

Винн просто кивнула, будто бы именно такого ответа она ожидала.

– Мой давний друг стал одержимым, – начала она. – Я хочу спасти его, и это означает, что нужно войти в Тень, чтобы вырвать его из-под контроля завладевшего им демона. Это сложное задание, и одна я с ним не справлюсь. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной и помог провести ритуал.

Лорд-Искатель издал гневный рык и ударил кулаком по столу.

– Вы ничего не говорили о том, что Чародею Ризу нужно будет покинуть башню!

– Мне и не нужно было, до сих пор.

– Вы забыли о покушении на Верховную Жрицу? Этот человек имеет к этому отношение, и я не могу позволить ему уйти. И не позволю.

– Я знала, что вы так скажете, – она потянулась в карман её белой мантии и вытащила тонкий свиток, с восковой печатью в виде символа Церкви. Лорд-Искатель выхватил его с сердитым взглядом. Разломав печать, он развернул свиток и начал читать. – Как вы сами видите, Верховная Жрица наделила меня всеми полномочиями по выполнению задания тем способом, который я считаю нужным, – она слегка улыбнулась. – И я считаю нужным взять с собой Чародея Риса. Ведь он духовный медиум, и так его таланты найдут полезное применение.

Лорд-Искатель проигнорировал её и продолжил внимательно изучать документ. Наконец, он нахмурился ещё сильнее.

– Где вы взяли это?

– У Верховной Жрицы, конечно. Нас познакомил давний друг.

Он свернул свиток обратно и бросил его на стол, словно это был отказ.

– Похоже, у вас много давних друзей, – он насмешливо усмехнулся. – И я должен позволить вам подвергнуть опасности одного мага, только чтобы спасти другого? И что же в нем особенного?

Винн помедлила, прежде чем ответить.

– Он Усмиренный, – призналась она.

Рис чуть не подавился от удивления.

– Что? Это невозможно!

Лорд-Искатель, казалось, тоже был удивлен, его глаза сузились с подозрением.

– Ритуал Усмирения навсегда разрубает связь мага с Тенью. Они не могут быть одержимы демонами; в этом вся суть Ритуала.

– Тем не менее, это произошло, – она посмотрела на Риса. – Ты проводил исследования демонов, по словам Первого Чародея. Мой друг занимался тем же самым. Если он вошел в контакт с демоном с необычными силами, мы должны знать, что это и может ли это повториться. Если же, однако, это провал Ритуала Усмирения…

– Ритуал никогда не проваливался, – твердо возразил Лорд-Искатель.

– Если провалился, – сказал Риз, – тогда все должны знать об этом.

Лорд-Искатель Ламберт обдумал эту мысль с выражением лица человека, пробующего на вкус что-то неприятное. В итоге он принял решение.

– Определенно, нет, – сказал он резко. – Я не могу позволить такое опрометчивое и рискованное мероприятие.

Винн сладко улыбнулась.

– Это не вам решать.

– Я несу ответственность за безопасность всех магов в Круге.

– Если хотите личного приказа Верховной Жрицы, это можно устроить.

Лорд-Искатель посмотрел на неё с яростью. Это был опасный взгляд человека, который не скоро забудет нанесенное оскорбление. Винн отказывалась поддаваться, и начался безмолвный поединок одной воли против другой; остальные напряжено молчали. Рис гадал, не начнется ли сейчас насилие.

Но вместо этого мужчина уступил.

– Сэр Евенгелина отправится с вами, – бросил он резко, – и обеспечит возвращение Чародея Риса в башню по завершении вашего дела.

Храмовница широко раскрыла глаза, и открыла рот, словно собираясь протестовать, передумала. Винн также не колебалась.

– Не помню, что просила эскорта, – сказал она.

– Тем не менее, он у вас будет, – он взглянул на Евангелину, и она согласно кивнула, подчиняясь приказу. – Я уверен, Верховная Жрица не стала бы возражать против дополнительной защиты для этого вашего задания, не говоря уже о некоторых страхующих мерах, чтобы опасный маг не ускользнул загадочным образом из наших рук за время своего путешествия.

– Теперь я опасен? – хмыкнул Рис.

– Да, – Ламберт смерил его угрожающим взглядом. – Ты думаешь, мы идиоты? Сэр Евангелина нашла тебя в крипте, и нет объяснений ни твоего там присутствия, ни поведения. Ты знаешь больше, чем говоришь. Это само по себе обвинение, которое я не оставлю без внимания, – последнее было сказано так неистово, что Рис отступил на один шаг. – Забирайте его, – рявкнул он Винн. – Но если ваша цель заключается в том, чтобы спасти своего сына от справедливости, то у вас ничего не выйдет. Даже Верховная Жрица не защитит вас, если вы станете препятствием для нашего расследования.

– Понимаю, – она убрала свиток в мантию. Потом она села обратно в кресло, с любопытством посмотрев на Риса. – Теперь ты хочешь мне помочь? Я не заставлю тебя идти со мной насильно, если ты не хочешь.

Он подумал. Отказ, несомненно, будет означать возвращение в темницу, но он не доверял мотивам Винн. Здесь, он хотя бы знал, чего ожидать. Но этот её друг исследовал демонов, как и сам Рис когда-то. Что если этот человек обладал знанием, которое может помочь с проклятием Коула? Это также докажет, что Рис невиновен в убийствах. Это был риск, но и единственный его шанс.

– Ладно, – согласился он нехотя, сразу сожалея об этом. – Но, исходя из того, что я знаю об этом ритуале, тебе не обойтись только нашими силами. Должны быть три мага…как минимум.

– Вот именно, – внезапно вставила Адриан звонким голосом. – Вы должны взять меня.

Она обменялась с Рисом многозначительным взглядом. Было ясно, что она хочет идти. Он знал, что подвергает её опасности, но переживал из-за этого не больше того, что ему самому придется идти. Тем не менее, он не мог представить никого другого, с кем он бы предпочел встретить эту опасность. К тому же, если он заберет её из башни, то она не станет его заменой в подземельях.

– Да, – согласился он. – Адриан пойдет с нами.

Винн позволила себе приятно улыбнуться.

– Тогда вы оба должны приготовиться. Мы уходим утром, и это будет длинное путешествие к Западным Пустошам, – она посмотрела на Сэр Евангелину. – И вы тоже, дорогая, хотя вам придется самой позаботиться о лошади. У меня с собой лишь одна запасная.

– Это не проблема.

Никто не сдвинулся. После неловкой минуты напряженного молчания, Рис бесцеремонно повернулся и вышел. Больше нечего было сказать. Адриан шла за ним по пятам.

– Ты должен мне объясниться, – сердито прошептала она ему в ухо, как только они вышли.

– Готов поспорить.

Они прошли через прохладное фойе, старательно игнорируемые стражниками, и вышли обратно в коридор. Если в этом во всем и было что-то хорошее, подумал он, так это то, что он наконец-то вылезет из этой кишевшей храмовниками башней. Даже если эта передышка была не более чем отсрочкой его приговора, нависшего над его головой как топор палача, все равно это шанс подышать свежим воздухом. О проблемах Круга можно забыть, на время.

Как и о Коуле. Эта мысль значительно ухудшила его настроение.

Глава 6

Рис уходил.

Коул никогда не проводил так много времени на верхних этажах башни. Присутствие такого большого числа храмовников заставляло его сердце стучать все быстрее. Поскольку они проходили мимо, единственное, что он мог предпринять – это прижаться к ближайшей стене и затаить дыхание. Несмотря на их неспособность увидеть его, он, тем не менее, все время ожидал этого. Рис же видел и, в конце концов, были и другие... так почему бы не храмовникам? Однажды его бы схватили за плечо, и, обернувшись, он увидел бы пристальный взгляд, полный вопросов.

Что бы он тогда сделал? Убил человека?

Коул направил свой кинжал на Риса. Он не хотел, но Рис представлял для него угрозу. Коул предал своего единственного в мире друга. И даже то, что он пытался просто защитить себя, заставляло чувствовать его ещё более одиноким, чем когда-либо прежде.

Он нашел Риса достаточно легко, но, хотя он и хотел отчаянно поговорить с ним, держался на расстоянии. В конце концов, что он мог сказать? Красноречие никогда не было его сильной стороной. Даже если Рис потрудится выслушать, Коул не смог вообразить аргумент, который смог бы убедить его. Так вместо этого он был вынужден наблюдать издалека, сомневаясь между страхом и нерешительностью.

Он видел Риса, несшего пакет, в сопровождении веснушчатого мага с копной рыжих волос. Коул понятия не имел куда они направлялись, но из того что он подслушал, получалось, что они покидают башню. Куда именно – тайна.

Но был кто-то еще, кто так же отправлялся с ними. Высокая женщина-храмовник с черными волосами, та же самая, что отыскала Риса в склепе. Он хорошо запомнил ее. Она стояла не более чем в пяти футах, и её глаза смотрели прямо на него. Даже не смотря на то, что она не знала об этом и в итоге отвернулась. Он с облегчением вздохнул, когда она ушла.

Коул видел её и прежде. Он думал о ней только как о Рыцаре-Капитане, поскольку все называли её так. К ней относились с уважением, которое означало, что она была какой-то важной персоной.

Поэтому он решил последовать за Рыцарем-Капитаном. Возможно, она сможет рассказать, куда направляется Рис или даже вернется ли он вообще. Значит, Коул проведет на уровнях храмовников больше времени, чем когда-либо прежде. А это представляло из себя некоторый риск, но какой у него был выбор?

Рыцарь-Капитан была занятым человеком. Сначала она около часа разговаривала с одним из своих людей во внутреннем дворе, вероятно о том, что он должен будет сделать, пока её не будет. Коул едва вслушивался, только услышал, что она не знает, как долго будет отсутствовать. Возможно, неделю.

Потом она встретила другую женщину, тоже храмовницу, и обсудила с ней «происшествие» в большом зале. Коул не знал, о чем речь. Шум от беспорядков было слышно даже в подземелье башни, но одного только любопытства было недостаточно, чтобы вытащить его наверх. Тогда он знал лишь то, что Риса выпустили из его камеры.

Коул много часов сидел перед камерой Риса, пока мага не увели. Он смотрел на дверь и знал, что Рис внутри. Он гадал, надо ли открыть дверь, не лучше ли поговорить с ним сейчас, пока ему некуда идти. Но тогда Рис может подумать, что Коул собирается убить его, так ведь?

Коул не мог согласиться на такое – видеть в глазах друга то же самое, что он видел в глазах других. Лучше умереть.

Он шел следом за Рыцарем-Капитаном, сначала в какие-то другие места, и наконец – на верхние этажи, над жилищами магов. Коул вздрогнул, когда поднимался по этим лестницам – он редко приходил в эту часть башни. Тут все было каким-то суровым и холодным. Даже храмовники, казалось, нервничали, когда приходили сюда.

Он старался не отставать от женщины и почти наступил ей на ноги, когда она остановилась открыть дверь. Это была её комната? Здесь жили важные храмовники? И почему кто-то настолько важный идет куда-то с Рисом? Он в беде? Из-за Коула?

Он хотел задать ей эти вопросы. Так делали нормальные люди, но он смутно помнил свою жизнь до того, как попал в башню, когда даже он мог задать кому-то вопрос и ожидать, что ему ответят. Теперь же ему оставалось лишь гадать, купаясь в море тишины, нарушаемой лишь нечастыми визитами Риса. Каждый раз, когда тот уходил, Коул чувствовал себя ещё хуже, так как каждый раз переносить тишину становилось намного сложнее.

Храмовница вошла в комнату, и Коул последовал за ней, проскользнув в комнату в тот самый момент, когда она закрыла дверь. Это и в самом деле была её спальная комната, только маленькая. Мебели почти не были – лишь койка да шкаф, которые занимали почти половину пространства. Из маленького окошка открывался вид на расположенный внизу город, а на карнизе стояли несколько фигурок, вытесанных из камня. Почувствовав любопытство, он подошел и взял одну из них. Это была пятнисто-серая фигурка, похожая на сидящего маленького волка, со зловещими красными камнями вместо глаз. Странно.

Он поставил её обратно на карниз, и тихого стука от этого соприкосновения было достаточно, чтобы Рыцарь-Капитан повернулась. Коул замер, проклиная свою глупость. Если он привлек к себе внимание, то она может его увидеть – только то, что позже она забудет его, не отменяло того, что она увидит его сейчас.

Она расстегивала кожаные ремни по обеим сторонам нагрудника, и теперь остановилась на полпути. Она обвела взглядом комнату, растерянно нахмурив брови. Коул почувствовал, как по его лицу медленно стекает струйка пота. Он хотел убежать, но у него не хватило смелости. Тогда она точно его увидит. Но если она сделает один шаг вперед…

Она не сделала. Хмурясь, храмовница вернулась к снятию доспехов. Коул медленно выдохнул. Еле пронесло.

Он тихо смотрел, как она раздевалась. Он видел обнаженное тело и до этого, например, магов, когда они уединялись в темных уголках. Он видел, как люди купаются в больших железных бадьях, которые они наполняли горячей водой, и гадал, зачем им все это делать, если внизу, в Яме, есть хорошие пруды. Он с интересом и изумлением наблюдал и за магами, их ежедневными делами, в том числе переодеванием и подготовкой ко сну. Со временем это утратило свою привлекательность – он чувствовал себя ребенком, который прижимается лицом к окну и смотрит в теплую и уютную комнату, куда ему никогда не попасть.

Рыцарь-Капитан снимала доспехи по частям. Сначала громоздкий нагрудник, потом наплечники, потом пластины на предплечьях. Когда она стряхнула свои железные сапоги, она осталась в покрытой мокрыми пятнами от пота тунике. И зачем храмовникам изо дня в день ходить, надев на себя столько железа? Они что, действительно думают, что их позовут в сражение в любой момент? Против людей¸ которые даже не носят доспехов? Это был ещё один вопрос, который он никому не мог задать.

Стянув тунику через голову, она с облегчением вздохнула. Рядом с её кроватью располагалась маленькая тумбочка, на которой стояла чаша с водой. Она пробила тонкую поверхность льда, который плавал на поверхности, и намочила кусок тряпки, чтобы обтереть себя. Коул заметил множество шрамов на её мускулистом теле, и задумался над тем, как она их получила.

Женщина закончила купание и, открыв шкаф, натянула новую тунику. Коул заметил, что её взгляд задержался на чем-то внутри. Она медленно вытащила книгу, пыльный том с символом Церкви, тисненным на кожаной обложке. Что это могло быть, Коул понятия не имел. Кожа выглядела такой изношенной и потресканной, что казалось, могла рассыпаться от одного её прикосновения.

Рыцарь-Капитан держала её бережно. Она провела пальцем по обложке, и её лицо смягчилось, а взгляд стал нежным и грустным. Переплет громко запротестовал, и она вдохнула запах пожелтевшего пергамента книги.

Коул этого не понимал. Что было такого особенного в книге? Архивы на нижних этажах были наполнены такими же, некоторые были даже древнее. Они только собирали пыль и не представляли ни для него, ни для кого другого.

В дверь твердо постучали, и они оба подскочили. Рыцарь-Капитан захлопнула книгу и быстро убрала её в шкаф.

– Да? – спросила она. Её голос прозвучал немного странно – как будто у неё стоял комок в горле.