Текст книги "Раскол (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Гейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Ты хочешь сказать, что ты не хочешь спастись?

– Я не хочу спасаться. Я хочу, чтобы ты меня убил.

Последний конклав, который Рис посещал, был спектаклем.

Коллегия Магов в Камберленде когда-то была дворцом, принадлежавшем одной Неварранской герцогине, который она подарила Церкви, по слухам, из-за того что её дочь, оказалось, обладала магическими способностями. Герцогиня хотела, чтобы её дочь и дальше жила в той роскоши, в которой привыкла, а не в темной башне за сотни миль оттуда.

Рис верил этому. Если Белая Башня впечатляла грандиозностью темницы, то Коллегия впечатляла изобилием роскоши, выставленной напоказ: мраморные колонны, ярко раскрашенные фрески, вазы, и позолоченные лозы, расползавшиеся вверх по стенам. Фойе было особенно интересным – там были выставлены бюсты всех Верховных Чародеев за последние шестьсот лет. Всё сверкало. Было не похоже, что магам могут позволить собраться в таком месте, но именно так и было.

Красная комната, названная так из-за своего куполообразного красно-коричневого потолка, легко помещала в себя 200 пришедших человек: Первых Чародеев, глав каждого из братств, Старших Чародеев, и даже заинтригованных учеников. Они спорили, вставали в позы, делились на мелкие группы и толкали речи. Некоторые пришли сюда просто посмотреть, старшие из них не без забавы следили за возбужденными новичками. Рис побродил по залу среди спорящих голосов, слегка растерянный по поводу плана мероприятий, он пока не осознал, что такового не было. Любую попытку привнести порядок отметали в пользу разговоров, и, по словам тех, кто был здесь, это было обычным явлением. И все же никто не протестовал. Это событие позволяло магам почувствовать, что они часть чего-то большего, чем просто башня, в которой они жили, и что они могли выступать как единая сила.

Это собрание, если его можно было так назвать, было абсолютно иным.

Большой Зал Белой Башни зрительно уменьшал пришедших сюда людей – пятнадцать Первых Чародеев, ещё четверо не успели добраться вовремя, и Верховный Чародей. Кроме них были только он, Адриан и Винн. Из-за злобности взглядов стоящих на стене храмовников, казалось, что их в два раза больше. Это пугало, и все явно чувствовали себя неуютно.

Рис стоял в сторонке, не совсем чувствуя себя уютно в их внутреннем круге... в отличие от Адриан, которая не покидала Верховного Чародея с момента прибытия. Никто не разговаривал. Все ждали, пока приведут Фаармонда, и уже одно это было причиной царящего напряжения: Винн уже объяснила, что происходило, и никто из Первых Чародеев не был этому рад. Рис не был уверен, какой будет реакция, когда эльф войдет в комнату, снова Усмиренный. Точно не хорошей.

Верховный Чародей Фиона была эльфийкой, с начинающими седеть у висков черными волосами, почти такими же короткими, как и у Адриан. То, как они смотрелись рядом с двумя более высокими магами, можно было бы назвать смешным, если бы они обе не обладали такой внутренней силой, которая заставляла их казаться просто огромными. Фиона то и дело бросала гневные взгляды в сторону храмовников, и это чувство, видимо, разделяли и другие.

Пока он стоял и наблюдал за всем этим, к нему подошла Евангелина. Её доспехи были недавно вычищены, но он заметил, что она не надела свой красный плащ. Без него она казалась... менее грозной.

Не то чтобы она считал её саму по себе грозной, но он всегда представлял её как человека, наделенного полномочиями. Если она и пыталась ослабить это впечатление, то она была единственным из присутствующих храмовников, который пытался это сделать.

– Ты не стоишь рядом с другими, – отметила она.

Он улыбнулся ей.

– Это потому, что я особенный.

– Ты серьезно?

– О да, разве ты не знала? Я маг, который может быть убийцей. Дамы решили, что моё опасное очарование слишком сильное, чтобы его выдержать и не упасть в обморок, поэтому они попросили меня подождать здесь.

Она засмеялась, а затем посмотрела на него осуждающим взглядом за то, что он сказал это, хотя он заметил, что она все ещё не могла скрыть своё удовольствие.

– Я уверена, что они на самом деле не думают так.

Он пожал плечами. – Может быть. В любом случае, я уже не Первый Чародей.

– Как и Адриан, но это, кажется, не останавливает её.

– Адриан сейчас вертится вокруг Верховной Чародейки. Это делает её больше похожей на аксессуар, думаю, на красивый ремень или на лишнюю пару обуви.

Она ухмыльнулась и последовала его взгляду до места, где стояла Адриан. Адриан заметила внимание, и когда они встретились взглядами с Евангелиной, её ухмылка сразу пропала.

– Кажется они не сильно торопятся закончить этот конклав, – отметила она.

– Они ждут Фарамонда.

– Ах.

– Ты не знаешь, когда он прибудет? Как долго обычно длится Обряд Усмирения?

Евангелина пялилась на ряд смотрящих храмовников, и её глаза сверкнули гневом.

– Он уже должен быть закончен. Я спрашивала, но всё, что мне говорили, что Фарамонд «уже идет», – она криво улыбнулась, когда Рис поднял брови. – Я сейчас не в лучших отношениях с Орденом.

– Я причинил тебе кучу неприятностей, правда? Я прошу прощения.

Его извинения застали её врасплох.

– На тебе нет вины, Рис, – сказала она. – Я сказала, что попытаюсь помочь… Коулу. Я тебе говорила, что это был мой долг храмовника, и я говорила правду. Это не твоя вина, если Орден не желает прогнуться.

Она помнила Коула. Был момент, когда она запнулась, но он видел, что она изо всех сил пытается удержаться за его имя. Ему казалось, что это усилие было трогательным, хотя он не мог точно сказать, почему. На долгое время они в комфорте стояли в своей тишине и просматривали группы магов, которые толпились в центре.

– Я должен тебе кое-что сказать, – сказал он, в конце концов. – Я восхищаюсь тобой, Евангелина. Я всегда думал, что храмовники одинаковые, но тебе удалось доказать мне что я был не прав. Если бы только было больше таких, как ты…

Она покраснела, хотя и скрыла это очень хорошо.

– Орден – это место, где идеалы откладываются ради необходимости. Здесь просто нет места для сострадания или милосердия, и для тех, кто думает, что должно быть… – она помолчала, а затем пожала плечами. – Они находят себя на улице, в качестве примера для других.

– Точно так же как и все мы?

– Похоже на то.

Он усмехнулся.

– Почему-то это делает тебя более привлекательной, чем когда либо.

Евангелина посмотрела на него с недоверием, возможно интересуясь, был ли он серьёзен. Он хотел отнекиваться, будто это была шутка, чтоб подразнить её, и ничего более… но он просто не мог. Он удерживал её взгляд, и что-то промелькнуло между ними. Ничего ни он, ни она не были готовы признать, но, тем не менее, это было.

– С меня достаточно! – кто-то крикнул из большого зала.

Этого было достаточно, чтобы испортить момент. Евангелина отвела глаза, щеки покраснели, и Рис почувствовал, что потерял момент. Он должен был сказать что-то еще, что-то лучше.

Возбуждение на этаже было сосредоточено вокруг Верховной Чародейки, которая топнула своим посохом об мраморный пол, чтобы привлечь внимание других. Посох ярко вспыхнул, и сделал её белые робы сильно контрастными, по сравнению с другими темными вокруг нее. Смотрящие храмовники в ответ злобно шептались, и несколько двинулись к двери.

– Мы не будем ждать, – заявила Фиона. – Мы тут, и мы хорошо знаем, о чем будем говорить. Нам не нужен другой Усмиренный, чтобы подчеркнуть то презрение, в котором храмовники держат нас.

– Может, будешь потише! – один из Первых Чародеев прошипел испуганно, антиванский мужчина с плетеной черной бородой.

– Нет, не буду, – её посох вспыхнул, когда она повернула свой взгляд на других магов впереди неё. – Это первый раз за год, когда нам позволили собраться вместе, и я не собираюсь в пустую тратить это время, – она сделала резкий вдох. – Я выдвигаю предложение отделить Круг Магов от Церкви.

Все в комнате шокировано вздохнули. Больше храмовников подошло к двери, как если бы была погоня. Рис почувствовал, что сейчас произойдет что-то плохое – воздух наполнился дымом гнева, который сейчас вот-вот взорвется. Он последовал за Евангелиной, и побежал.

– Мы здесь, что бы обсудить исследование Фарамонда, – настаивала Винн. – Ничего более. Если ты сорвешь этот конклав, Фиона, у нас никогда не будет другого.

Фона насмешливо фыркнула.

– Это не конклав. Это, какая-то шутка! Мы можем обсуждать, что делать с Обрядом Усмирения до посинения. Ты правда веришь, что храмовники хотя подумают о том, что бы следовать нашим советам?

– Верховная Жрица готова, чтобы…

– К черту Верховную Жрицу, – она вздохнула, когда другие смотрели на нее, потрясенные её богохульством и потерла свой лоб в волнении. – Я уверенна, что Верховная Жрица вполне хороший человек, – она продолжила с более примирительным тоном. – Так же, как и Владычица Церкви Ельтина в Киркволле. Она делала все, чтобы сделать всех счастливыми, и что произошло? Ничего не разрешили, пока, наконец, её бездействия не убили её.

Винн нахмурилась.

– Она была убита действиями одного сумасшедшего человека.

– Я не собираюсь закрывать глаза на то, что сделал Андерс, – сказала Фиона, – но я понимаю, почему он это сделал. Я только предлагаю действовать, а не взрывать Белую Башню.

– Серьезно? Как ты считаешь, как храмовники отреагируют на это?

– Мы не несем ответственность за их действия. Мы лишь ответственны за наши собственные, – Фиона обратила свой взгляд на каждого Первого Чародея по очереди. – Вы все знаете кто я такая. Я пришла в Круг из Серых Стражей потому, что я видела, что-то надо делать. У Стражей мы учимся ловить момент – и этот момент настал.

– И что ты предлагаешь нам делать? Сражаться с храмовниками при попытке взять нас в плен? – Винн встала перед Верховной Чародейкой, держа руки с мольбой к остальным. – То, что Фарамонд обнаружил, дало нам возможность. Столкнувшись с доказательством того, что Обряд Усмирения неисправен, Верховная Жрица имеет право требовать реформы. Это будет началом, я обещаю тебе.

– На прошлом конклаве ты обещала не меньше, – сказала Фиона. Её слова были не грубые, однако… Рис думал, она устала от этого больше всех. – И смотри где мы. Мы знаем, что ты чувствуешь, Винн, но Церковь не может дождаться, чтобы решить, когда будет безопасный момент, чтобы сделать, что-то правильное.

– И Либертарианцы будут решать за нас? – спросил один из Первых Чародеев, крупный, лысый мужчина с Андерфелским акцентом.

Маг с плетеной бородой нахмурился.

– Я хотел бы знать, Фарамонд на самом деле обнаружил что-то значительное, или это только обман.

– Он смог излечить себя, – вмешалась Адриан, – и теперь храмовники сделали его Усмиренным снова. О чем это говорит? Им плевать, что мы узнаем, или, что Обряд делает или не делает. Все что их заботит, это держать нас под контролем.

Первые Чародеи приняли её слова, нелегко кивая. Винн выглядела расстроенной, может быть, потому, что она чувствовала то же самое, что и Рис – настроение было в пользу Верховной Чародейки. Даже те, кто, как предполагал Рис, будет выступать в защиту Винн, молчали. Первый Чародей Эдмонде был Эквитарианцем как она, но он просто нахмурился и потер свою длинную бороду.

Рис видел, как Евангелина нервно смотрела на покидающих большой зал храмовников. Только дюжина осталась, толпясь у двери, глядя с опаской на заседание. Из коридоров можно было слышать звуки ударяющихся об пол сапог.

– Я знаю, моё мнение здесь не приветствуется, – сказала Евангелина магам, – но все, что вы собираетесь сделать, я советую сделать быстрее.

Эдмонде выглядел удивленным.

– Ты не будешь нас останавливать?

– Конклав всегда существовал, чтобы позволить магам выбрать свой собственный путь, – сказала она, её тон был нейтральным. – Так выбирайте.

Никто не говорил. Винн выглядела задумчиво, но Рис думал она уже сказала все, что могла – также, как и Великая Чародейка. Все уже знали о чем все думают, и знали, что дело в их руках. Они лишь вынуждены были сойти с обрыва.

– Можно мне сказать? – тихо спросил он. Удивительно, но все они повернулись и обратили внимание. Даже Верховная Чародейка. – Я знаю, что я не один из вас…

– Мы знаем, кто ты такой, Рис, – сказал лысый Первый Чародей. – Винн часто говорила о тебе. Для Либертарианцев ваше мнение всегда оказывалось здравым. Говори, и мы будем слушать.

Рис нервно облизал свои губы.

– Верховная Чародейка не ошиблась, – сказал он. – Это наш единственный шанс, чтобы собраться, и он же будет последним. Лорд-Искатель рассмотрит это голосование изменой независимо от того, как оно пройдет. Так что остался только один вопрос, – Его взгляд встретился с Адриан, и он мог прочитать её мысли: «Сделай это. Убеди их». – Что вы хотите сказать остальным в Круге? Будете ли вы стараться не делать ещё хуже, и доверять Верховной Жрице, или же вы нанесете удар?

Грохот доносился снаружи. Шли храмовники – весь звук доносился от них. Он видел в глазах магов, что они точно знали, что Рис имел в виду: жребий был брошен. Обратного пути не было.

–Я выдвинула предложение, – в срочном порядке сказал Верховная. – Кто за?

Но было слишком поздно. Все повернули головы, когда Лорд-Искатель Ламберт прошел через двери большого зала, и толпа храмовников за его спиной. У всех было обнажено оружие. Трое мужчин, у которых были такие же самые черные доспехи, как и у Лорда-Искателя, шли возле него. «Ещё искатели», – понял Рис. Громовой шум, который сопровождал их со входа, был похож на как приближение смерти.

Храмовники и искатели разошлись, быстро окружая, пока Лорд-Искатель шагал к ним. Холодная ярость в выражении его лица не оставляла заблуждение в его намерениях.

– Этот конклав закончен, – заявил он. – Вы как дети – вам нельзя доверить делать даже то, что вам сказано. Я не допущу предательства под этой крышей.

Верховная Чародейка Фиона шагнула вперед, будто защищая остальных. Учитывая, какая эльфийка маленькая по сравнению с Лордом-Искателем, это даже могло показаться смешным, что она могла обладать невероятной силой. Её посох ярко вспыхнул, отражая оскорбление в её глазах.

– Это не измена. Верховная Жрица дала нам разрешение на проведение конклава, и вы не имеете права говорить нам, что мы можем или не можем с ним делать.

– Верховная Жрица глупа, – он зарычал на неё. – Как и все вы. Думаете, можно позволить слушать слова убийцы? – понадобилось время для Риса, чтобы понять, что мужчина имел в виду его. – Усмиренный, Фарамонд был найден мертвым этим утром. Зарезанным до смерти. Я позволил себе обследовать комнату Чародея Риса, и нашел это.

Он бросил что-то на пол между ними: нож с черной рукояткой, мазок крови на лезвие было отчетливо видно. Но он был не Риса, также, как и не был похож на кинжал Коула. Рис никогда не видел его раньше.

– Но… это не мой, – он возразил.

– Конечно же, ты так скажешь.

– Это правда!

Евангелина шагнула вперед.

– Я вам говорила, кто виновен в убийствах, мой лорд. Если бы вы меня слушали…

– Я слушал. Теперь у меня есть доказательства, которые подтверждают, что вы ошиблись.

– Тут должно быть другое объяснение! – настаивала она. Кто-то подбросил ему это в комнату, они пытаются…

– Молчать! – крикнул Лорд-Искатель. – Не делай вещи ещё хуже для себя, глупая девчонка! Мы имеем дело с магом крови. Если вы не под его влиянием, то вы позволили вашему увлечению с этими магами затуманить свой ​​разум, – он подал знак храмовникам. – Возьмите Чародея Риса под стражу.

– Нет! – Винн потянула Риса обратно за руку. – Это беспричинно! Верховная Жрица услышит об этом, я клянусь!

Рис почувствовал недоумение. Он знал, что у Лорда-Искателя зуб на него, но зайти так далеко? Пока он стоял там, храмовники открыли свои лезвия наготове. Маги ответили на это, размахивая своими посохами, комната потрескивалась от маны. Они разошлись, столкнувшись лицом к лицу с храмовниками – бой был неизбежен.

Казалось, Лорда-Искателя это не впечатлило.

–Я слышал, что говорила Верховная, – объявил он. – Она повергнет эту страну в хаос. У всех вас есть выбор: или вы расходитесь и возвращаетесь в свои башни целыми и невредимыми, или будете объявлены отступниками.

– Нет, это вы создаете хаос, – предупредила Верховная Чародейка Фиона. – Оставьте нас, наш конклав законен. Позвольте нам расследовать дело Чародея Риса разумным образом. Или же Вы столкнетесь с последствиями.

Его брови поползли вверх.

– Угрозы? – он посмотрел на Евангелину. – А Вы? Вы встанете на сторону этих предателей, или у Вас ещё остался здравый смысл?

Евангелина стиснула челюсти. Она вытащила свой меч.

– Это безумие, я вижу здесь человека, который отказывается увидеть, что он неправ.

– Да будет так.

И со взмахом его руки храмовники атаковали. Несмотря на то, что маги были наготове, они не собирались развязывать войну – каждый знал, что храмовники специально подготовлены для борьбы с магическими заклинаниями. Мечи разбили магические щиты, которые, разрушаясь, осыпали холл снопом слепящих искр.

Это не остановило магов. Верховная Чародейка в ярости закричала, метнув шар ослепительной энергии в ближайшую группу храмовников. Некоторые вовремя прикрылись щитами, но и их раскидало взрывом шара. По всей комнате прокатились волны разрушений.

Храмовники бросились в сторону Риса. Стоявшая рядом Первый Чародей подняла руки.

– Я сдаюсь! – крикнула она в панике.

Рис не понял, услышали ли они её слова из-за шума или подумали, что она готовила заклинание. В любом случае, первый приблизившийся к ней храмовник пронзил её насквозь.

Удивленное выражение лица молодого человека говорило о том, что он не ожидал этого. Он в ужасе смотрел, как магесса посмотрела вниз, непонимающе смотря на пронзивший грудную клетку меч. Когда она открыла рот, словно пытаясь что-то сказать, из её рта хлынула кровь. Она тихо соскользнула с меча и рухнула на пол, по её робе медленно расползалось темное пятно.

Реакция была молниеносной. Раздался чей-то крик, когда случившееся увидели ещё несколько магов, и внезапно они все просто перестали защищаться. Рис слышал яростный крик Адриан, и на храмовников пролился смертоносный огненный дождь – и те загорелись, издавая ужасные вопли. Вся комната превратилась в хаос, циклон из молний и дыма, призванных прямо в её центре. Теперь храмовники нападали на всех подряд, разрубая пополам любого мага в пределах их досягаемости.

Весь этот хаос зашел слишком далеко. Рис пригнул голову, когда с потолка упала огромная глыба камня, едва не задев его. Из дыма появился ещё один храмовник и ринулся на него с боевым кличем, высоко занеся меч. Рис выставил свой посох и метнул силовой удар, который откинул его противника в гущу драки.

Он повернулся и увидел Винн, которая бережно прижимала к себе убитую магессу. Она отчаянно призывала духов исцеления, чтобы затянуть раны женщины, но магия, которую она вливала в её тело, была бессильна. Женщина была мертва. Винн со слезами, стекающими по лицу, в ужасе помотала головой.

– Нет! Нет, все это неправильно! Этого не может быть!

Рис попытался увести ее, но она сопротивлялась. Поэтому он схватил Винн за плечи и резко потянул её вверх, заставляя её посмотреть на него. Она посмотрела, глядя на него широкими глазами, возможно, не понимая, что он делает.

– Мы должны выбираться отсюда! – крикнул он.

Из ниоткуда появилась Евангелина. Он заметил следы крови на её мече, и мрачное выражение её лица говорило о том, что она ненавидела все происходящее. Она увидела их двоих и подбежала к ним.

– К передним воротам! – крикнула она, поморщившись, когда ещё один взрыв сотряс большой зал. – Они заперты, но вы сможете взорвать их!

Евангелина схватила его за руку и потянула за собой, а он потянул за собой Винн. Втроем они начали пробиваться сквозь драку. Вокруг кружили бесплотные духи, нападая на беззащитных против них храмовников. Завеса была порвана магией, пронизывавшей зал, и это беспокоило Риса. Много ли времени понадобится, пока кто-нибудь из магов поддастся гневу или отчаянию и позволит демону овладеть им?

Тогда битва станет намного, намного хуже.

– И куда, по-вашему, вы направляетесь?

Страх сжал сердце Риса, когда он увидел перед собой Лорда-Искателя, небрежно вытянувшего перед собой блестящий обсидиановый клинок. Казалось, его не волновал царящий вокруг хаос; его серые глаза были сфокусированы только на них.

– С дороги, Ламберт, – предупреждающе сказала Евангелина.

– Никто не покинет эту комнату, – сказал он тоном, холодным словно лед. – Совсем никто, – позади него появились около десятка храмовников, и Рис видел, что их становилось больше. Маги рассеялись по залу, кто-то пытался бежать, даже те, кто был ранен. Другие были сокрушены, израсходовав ману до такой степени, что не оставалось сил ни на одно заклинание. Маги проигрывали.

Винн оттолкнулась от Риса, вытирая слезы с лица.

– Вам это не сойдет с рук! – крикнула она хриплым голосом.

– Не сойдет с рук привлечение убийцы к ответственности? И подавление бунта в его зародыше? Сегодня свершилась воля Создателя, ничего более, – он ринулся вперед, призывая энергию в свое оружие, пока их окружали остальные храмовники.

Евангелина с решительным выражением лица выставила свой клинок. Винн тоже схватила свой посох и приготовилась к битве. Но Рис не мог допустить такого. Он потянулся к самым глубоким резервам маны, туда, куда он прежде не обращался. С яростным воплем он поднял свой посох и высвободил поток магии.

Исходившая от него силовая волна откинула назад всех храмовников так, будто бы они ничего не весили. Сотряслось все здание, и на миг Рис почувствовал себя взбодренным. Эта сила... прежде он никогда не черпал такую силу. Она текла по его венам, полностью заполняя его.

Было бы так легко сделать ещё больше. Завеса была тонкой, и он чувствовал демонов, до которых было рукой подать, которые хотели войти в этот мир. Один единственный зов дал бы ему всю силу, которая была ему нужна. Он мог забрать с собой многих из этих храмовников, это было бы одним последним «Ура!», которое они никогда не забудут.

Запретная сила в руках манила его.

С криком сильной агонии, Рис отстранился от края пропасти. Он повернулся к Винн и Евангелине, его глаза сияли от силы.

– Уходите! – он крикнул. Они в шоке смотрели на него, но никто не сдвинулся с места. – Идите! – он заорал.

Не дожидаясь, он повернулся лицом к храмовникам. Сверкающая стена из чистой силы встала между ними. Мужчины бесполезно об неё бились. Держа свой посох, Рис вызвал бурю энергии, добавляя её в водоворот. Он бы разрушил весь зал, если бы ему пришлось, камень за камнем.

Лорд-Искатель достиг до стены силы. Он направил свою силу, разрушая её одним ударом своего черного меча. Горячая боль прошла через Риса. Он бросал один магический болт за другим в Лорда-Искателя. Мужчина блокировал каждый, но этого хватало, что бы его затормозить. Его брови хмурились в усилиях, каждый раз, когда он бился, чтобы подойти ближе.

И потом, что-то ударило Риса сзади. Удар по затылку – и все заплыло перед глазами. Он набросился с заклинанием, бросая невидимого атакующего вверх в потолок с достаточной силой, чтобы сломать ему кости. Потом что-то ещё порезало Риса с боку. Он выпустил заклинание в том направлении, тоже, даже не глядя.

Затем там появился Лорд-Искатель. Его глаза были наполнены ненавистью.

– Андрасте, веди мой клинок, – произнес он и взмахнул мечом изо всех сил.

Из-за шока от срыва, Рис споткнулся назад. Мир вращался вокруг него, и он упал на землю. Несколько храмовников вскочили на него мгновенно, избивая его металлическими рукавицами и рукоятями меча. Боль ослепляла, пока он не поддался ей.

Пока мир не начал блекнуть, он взглянул вокруг. Лорд-Искатель стоял над ним, наблюдая за избиением Риса своими холодными, ледяными глазами. Но не Винн, не Евангелины не было в поле зрения. Они ушли.

Хорошо. По крайней мере, я сделал, что-то правильное.

Глава 19

Евангелина и Винн тащились сквозь канализацию, по колено в воде, настолько грязной, что Евангелина даже думать об этом не хотела. Первоначально эти туннели создавались как укрытие в случае осады – как каналы для транспортировки грузов в обход вражеских линий, и иногда как пространство, которое вмещало население города. Прошло много лет с тех недобрых пор, и сейчас это место было старым и забытым, наполненным лишь отходами.

Это относилось и к людям. Повсюду были свидетельства того, что место было обитаемым – разваливавшиеся постройки, служившие кому-то приютом, немного одежды и даже оружия. В этих глубинах жили самые нищие из нищих, которых в городе называли «су де жё», но сейчас здесь никого из них не было. Несомненно, вербовщики прочесали канализацию ещё недели назад, ища любого, кого они могли бы забрать в армию, неважно, здорового или больного. За возможность плотно поесть, некоторые из них, наверное, даже ухватились за этот шанс. Она подумала, что должна быть благодарна тому, что нет никого, кто бы мог видеть их передвижение.

В канализации было холодно. Каждая решетка, которая вела к поверхности, была покрыта инеем, иногда высотой в несколько футов. Мутная вода холодила ноги Евангелины даже сквозь её доспехи. Винн в своей робе, теперь запятнанной вплоть до талии, было намного хуже.

Однако женщина была не в том настроении, чтобы жаловаться. С тех пор как они отделались от своих преследователей и скрылись под улицами, Винн не проронила ни слова. С выражением ледяной ярости на лице она быстро шагала вперед, и не было ясно, знает ли она, идет Евангелина следом или нет, или имеет ли это для неё значение. Не считая отдающихся эхом звуков всплеска воды, стояла полная тишина. Евангелина понятия не имела, куда они направлялись.

Когда они с Винн убегали, ей пришлось насильно тянуть за собой женщину, несмотря на то, что она так кричала о том, что они должны спасти Риса. Но он был прав. Кто-то должен был задержать храмовников, иначе поймали бы их всех. Однако это никак не облегчало ни само решение, ни возможность заслужить прощение Винн.

Евангелина полностью её понимала. Даже сейчас ей хотелось повернуть назад и отправиться в Белую Башню. Что если Рис был всё ещё жив? Что будут делать остальные маги Круга? Они наверняка слышали взрывы. Она подумала, что Лорд-Искатель мог разобраться с ними и до собрания  – рассадил бы их по общим комнатам и держал под бдительным надзором. Так они будут томиться в страхе и неизвестности. Им ничего не было известно, они вполне могли считать, что все маги, кроме тех, что были в той же комнате, сейчас подвергались Усмирению, и они могли стать следующими.

Очевидно, что Лорд-Искатель все это спланировал заранее, вполне возможно с момента их разговора в Великом Соборе. Храмовники назовут это ещё одним восстанием, и это станет предлогом для ещё бо́льших запретов. Эта мысль вызвала у неё отвращение. Они не успокоятся, пока маги не истекут кровью, и при этом будут чувствовать себя праведниками.

Еще некоторое время они бродили по старым туннелям, ведомые Винн, чей посох служил им единственным источником света. Время от времени они натыкались на решетки канализации, через которые просачивался неяркий свет, из чего Евангелина сделала вывод, что наступал вечер. Значит, они провели в бегстве целый день. Что принесет им утро? Придётся ли им покинуть Вал Руайо?

– Подожди, – сказала она. – Куда мы идем?

Винн даже не замедлила шага.

– Лелиана всегда говорила мне быть наготове, и к счастью в этот раз я её послушала, – на следующем повороте её посох осветил что-то похожее на железную створку, встроенную в стену канализации. Её замо́к выглядел очень сложным. – А вот и он. Я уж думала, что позабыла дорогу.

Евангелина с сомнением смотрела, как пожилая магесса начала возиться с замком.

– Это твое? Здесь, посереди канализации?

– Я арендовала его у честного молодого человека из местной гильдии воров, когда приехала сюда в первый раз... на всякий случай, – раздался громкий щелчок, и открывшаяся створка явила свету две вещи – посох из гладкого красного металла и мешок. Винн взяла посох и с любовью провела рукой по его длине.

– У тебя же уже есть посох, – поинтересовалась Евангелина.

– Этот другой, – она убрала свой белый посох за створку и передала мешок Евангелине. Он был тяжелым, будто бы был полон монет. Возможно, так оно и было. – Эта вещь была со мной во время Мора, мне её подарил Герой Ферелдена. Я не хочу использовать его без особой нужды.

– А нельзя было использовать его в Адаманте?

– Нет, если я не хотела, чтобы храмовники знали о том, что я им владею, – она повернулась к Евангелине и одарила её серьезным взглядом. – Скажи мне, что теперь будут делать храмовники? Корме того, что охотиться на нас, несомненно.

Евангелина подумала.

– Они будут обыскивать улицы, искать во всех местах, где, по их мнению, мы можем спрятаться. Предположительно, Лорд-Искатель объявит, что сбежала опасная отступница – это поможет ему быстро заполучить помощь горожан. Затем они закроют городские ворота, и как только они поймут, что мы не ушли из города, они придут сюда.

– Значит, у нас ещё есть время.

– Немного. Мы пойдем в Великий Собор?

– Нет. Красный посох начал светиться. Однако он не был похож на мягкий, спокойный свет её старого посоха. Он был темным и зловещим, заставляя каждую тень в канализации шевелиться, как если бы они ожили. По коже Евангелины побежали мурашки. Ей захотелось оказаться от него подальше, убежать обратно на поверхность и бежать, пока эта дрожь не прекратится.

– Я вернусь обратно, – сказала Винн с такой решительностью, что возражения были неуместны. – Я разберу Белую Башню по камням, если понадобится, но я или найду своего сына живым, или заставлю человека, который убил его, заплатить за это.

Евангелина почувствовала тревогу. Было ясно, почему пожилая магесса прятала свой посох – храмовники придерживались веры в то, что любой маг, каким бы благородным он ни был, прибегнет к запретной магии, если его прижать в угол. То, что Винн, имела доступ к такому артефакту, только послужило бы доказательством того, что она думала о его использовании, и её бы соответственно осудили.

Но даже так Евангелине было сложно поддержать позицию храмовников, когда они загоняли магов в угол. Она не помнила, чтобы кто-либо из отчаявшихся Первых Чародеев в Большом зале превратился в одержимого – но если бы они превратились, стала бы она их винить? Из-за своего страха, храмовники принуждали магов делать то, в чем их и обвиняли. Это был порочный круг, который нужно было прервать.

Она ничего не сказала. Вместо этого она посмотрела в глаза Винн и кивнула. Это был напряженный момент, и, казалось, пожилая магесса осталась удовлетворенной ответом. Винн резко повернулась и снова пошла по туннелям, на этот раз быстрее.