Текст книги "Раскол (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Гейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Он мог свалиться туда, если бы в небе не сияли странные, мерцающие ленты света. Прежде он никогда не видел подобного: каждая из них перетекала в другую, как жидкость, потом отделялась и умножалась или исчезала. Этот медленный величественный танец посреди пустого серого неба приковал его к месту и был источником слабого освещения в пустыне. Его как раз хватало, чтобы придать каменным столбам и краям расщелины серебристый отлив.

Он не слышал ни единого звука. Рис вытянул руки над расщелиной, которая разевала пасть перед ним, и впитывал тишину. Что лежало там, внизу? Он ничего не видел, но чувствовал её глубину. Он представил, каково это – сделать единственный шаг с края и окунуться в море теней. Казалось, он мог падать бесконечно, поглощенный спокойным безмолвием, пока не затеряется в вечности.

Мысль была одновременно по странному привлекательной и ужасающей, потому что была привлекательной. Он четко вспомнил слова Коула, когда тот говорил о том, как он тонет. Возможно, страх Коула было не так уж и сложно понять.

– Сэр Евангелина совсем вне себя от ярости, – сказал новый голос позади него.

Он рассердился, когда Винн подошла ближе, но постарался справиться с раздражением из-за её вторжения в минуты его покоя. Было легко притвориться, что он был один здесь, в бесконечной пустоте, что всего заботы были всего лишь плохим сном, который нужно забыть, но это было не так.

– Люди, вы вообще спите? – поинтересовался он.

– Ты улизнул, когда она отвернулась. Она сама пришла бы искать тебя, если бы это не означало, что ей придется оставить Адриан и меня без охраны. – Винн была укутана в одеяло, но тем не менее она дрожала из-за холода и тяжело опиралась на свой посох. Потом её глаза расширились в испуге, когда она осознала, где именно он стоит. – Рис… что ты делаешь?

– Мерзну.

– Нет, что ты делаешь здесь?

Рис вздохнул и повернулся, чтобы вновь уставиться вниз, в расщелину. Снизу поднимался неуловимый запах, едкий и резкий, словно запах серы, но не совсем неприятный. На границе его сознания промелькнул вопрос: может ли кромка рассыпаться под его весом. Угольно-чёрная скала выглядела потрепанной пыльными бурями, возможно, ослабленной прошедшими веками, но она казалась твердой под его ногами.

– Просто любуюсь видом. Я… не мог уснуть.

Он сделал шаг назад, но Винн не казалась успокоенной. Она поплотнее укуталась в одеяло, смотря на него с заботой, и на какой-то момент он просто стоял там и позволял ей внимательно его изучить.

– Ты злишься на меня? – спросил он, наконец.

Она медленно и тяжело вздохнула. Осмотревшись, она приметила большой камень неподалеку и, пройдясь к нему неторопливым шагом, села на него.

– Злюсь ли я? – неуверенно произнесла она.

– Когда я сказал тебе о Коуле...

– Я злюсь не из-за этого.

– Тогда из-за чего?

Она подумала.

– Тебе следует быть осторожнее, Рис. Я едва знаю тебя, и все же я вижу, что быстро катишься к ужасному концу. Что тогда случится, как ты думаешь?

– Не знаю.

– Знаешь, – выпалила она, раздражаясь, – если бы я не вмешалась, ты бы уже был Усмиренным. Этот Коул… кем бы он ни был, сам факт того, что ты продолжил общаться с ним, и втянул тебя в этот бардак. Ты знаешь, что он сделал

– Да, но, мне кажется, он не в своем уме. Ему нужна помощь.

– Это тебе нужна помощь. Ты должен защищать себя, сейчас больше чем когда-либо.

– Я не могу просто стоять рядом и ничего не делать.

– Именно это ты и должен делать, – она запнулась и покачала головой. – И вот я снова спорю с тобой. Думаю, мне следует быть более мягкой к тем, кто без ума от потерянных случаев.

Рис не мог не улыбнуться. Возможно, частично он и был виной её гнева в ту ночь. Он поставил под сомнение её готовность спасти друга, несмотря на все риски, и это после того, как он обвинил её в бессердечности. И то, и другое не могло быть правдой одновременно. На самом деле, несмотря на все её уверения в обратном, она, казалось, волнуется о его благополучии. Возможно она уже и не та добрая женщина, которую он встретил много лет назад, но она не исчезла до конца.

Он как раз собирался озвучить это, когда услышал еле различимый свистящий звук. Потом что-то воткнулось ему в грудь. Он посмотрел вниз и увидел, что это стрела, черная и зловещая, которая каким-то невозможным образом торчала из него.

Это же неправильно, да?

– Рис! – вскрикнула Винн, вскакивая с камня.

Из ниоткуда появились порождения тьмы. Бледные существа оскалили свои клыки и, зашипев, подняли свои грубые клинки и ринулись вперед. Рис смотрел на них ошеломленно и неверяще – он знал, что они где-то там, в пустыне, но видеть их так близко казалось чем-то нереальным. Он смотрел на странную черноту, вытекающую из их ртов и глаз, наполненных открытой ненавистью. Время двигалось медленно.

Винн подняла посох; он запульсировал силой и выпустил ослепляющую вспышку, которая вытащила Риса из его ступора и заставила порождений тьмы пошатнуться от боли. Стрела все ещё была воткнута в его грудь, и только сейчас он начинал это чувствовать – какая-то странная стесненность, которая становилась все сильнее и сильнее. Она заставила его судорожно вздохнуть, когда прошел шок, и когда он попытался сделать хоть какое-то движение, он лишь смог упасть на колени. Каждое движение казалось ему медленным, словно он был в зыбучих песках.

Винн крутанула посох вокруг себя, и внезапно вокруг них образовалась буря из молний. Они метали сквозь воздух, отскакивая от камня к камню и от твари к твари. Грохот грома был таким, что его барабанные перепонки были готовы лопнуть.

Он смотрел, как одно из существ упало от удара электричества и закричало в агонии, когда сила сожгла его изнутри. Другое порождение тьмы заревело и ринулось на Винн, и магесса снова развернулась. Она выставила вперед руку, и тварь внезапно замерла, закованная в глыбу льда, и разлетелась на тысячи кусочков.

Сзади на неё уже бежала ещё одна тварь. Рис хотел было крикнуть, предупредить ее, но она бы не успела отреагировать вовремя. Он призвал всю ману, не обращая внимания на ноющую боль в области, где стрела проткнула его грудь, и толкнул. От его рук отделилась силовая волна, которая ударила по существу. Оно было сбито с ног, и упало обратно в трещину, его оглушающий крик ужаса был поглощен грохотом грома.

Что-то тяжелое ударило по его затылку. Он пополз вперед, пытаясь отделаться от того, кто напал на него. Вспышки молний были слишком яркими, дезориентировали его так сильно, что он не мог толком его разглядеть.

Его схватили за плечо. Острые когти впились в его плоть, и он закричал. Мгновенно отреагировав, Винн вытянула свой посох, и вперед ринулась белая обжигающая волна энергии. Рис больше почувствовал, нежели увидел, как она поразила порождение тьмы, и услышал, как он взвыл от боли.

Он освободился из его лап и упал на землю. Наконечник стрелы не выдержал его веса, и сквозь него прошла новая вспышка боли. Он почувствовал тошноту, и в глазах все поплыло.

Сколько их там было? Звук грома внезапно показался таким далеким, будто бы он слышал его сквозь стены трубы… Он увидел, как промелькнула голубая роба Винн, и её ботинки перед своими глазами. Он увидел, как молнии исполняют свой ослепительный танец. Он услышал, как закричало ещё одно существо, пораженное ударом магии. Возле его рук по песку расползалась лужа черной крови, болезненный сладкий запах ударил ему в ноздри.

Рис попытался призвать ещё немного силы. Не закрыл глаза и задрожал от усилия; он не мог позволить Винн сражаться одной. Но мана не приходила, а боль была слишком сильной.

– Рис, вставай! – крик Винн прозвучал возле самого его уха, но он мог понять, где она находится. – Они прибывают!

Глава 9

Евангелина с улыбкой следила за тем, как Рис просыпался верхом на лошади

Было забавно, как он растерянно моргал, не совсем понимая, где он находится и почему он движется. Учитывая все, через что он заставил их пройти предыдущей ночью, она не могла сдержать мысли о том, что он заслуживал легкого неудобства.

Адриан, сидевшая позади него, подхватила Риса прежде, чем он соскользнул. Он был обмотан в плотный плащ, чтобы держать его в тепле, и рыжеволосая магесса более или менее поддерживала его с того момента, как они оставили лагерь.

Евангелина не хотела рисковать и ждать, пока он очнется и сможет пуститься в путь. В конце концов, если бы на это ушло слишком много времени, им, возможно, пришлось бы провести ещё одну ночь под той башней – и спровоцировать ещё одно нападение.

– Где я? – прохрипел Рис.

– На лошади.

Он удивленно посмотрел на нее, не понимая того, что она шутит, и потом слабо улыбнулся.

– Ага, понятно, это объясняет запах – но что насчет порождений тьмы? Я помню…

Винн подтянулась к ним. Старая магесса выглядела бледной и истощенной, и не без причины. Евангелина даже представить не могла, сколько энергии она израсходовала. Её магия осветила всю пустошь, и, направляясь в их сторону, Евангелина почти была уверена в том, что одна сторона расщелины полностью провалилась вниз.

– Разумеется, я вылечила тебя, – сказала Винн.

– Но как мы вообще выжили?

– Ты почти не выжил. Если бы сэр Евангелина и Адриан не оказались там вовремя…

Он уныло вздохнул.

– Не следовало мне уходить.

– Именно это я и собиралась сказать, – сказала Евангелина. Когда он виновато посмотрел на нее, она усмехнулась. – Я могла рассердиться сильнее, но, кажется, ты жив. На нас легко могли напасть в лагере. Возможно, легкая добыча послужила приманкой и отогнала их прочь?

Он посмотрел назад на Адриан и криво улыбнулся.

– Ты слышала? Я герой!

– Ты не дал мне поспать, – проворчала она.

– Рис, – серьезным тоном обратилась к нему Евангелина.

– Да?

– Не делай так больше, – когда он приподнял брови, она добавила более сурово: – Помни что ты все ещё маг Круга. Уйдешь ещё раз, и я начну обращаться с тобой как с отступником.

Он ничего не ответил.

Незадолго до восхода солнца, или чего-то, что сходило за солнце в этих проклятых землях, снова подули ветры. По сероватой утренней дымке можно было легко ориентироваться по дороге, и этого должно было хватить. Как и предсказывала Винн, расщелина становилась шире по мере их продвижения на запад, и её другая сторона пропала из виду. Теперь она была похожей не столько на огромную трещину, сколько на самый край мира.

Евангелина считала эти земли холодными и недружелюбными, и не в первый раз с момента их прибытия задумалась над тем, что она там делала. Конечно, она была здесь, чтобы следовать приказам, но как она должна была это делать, если она не смогла даже уследить за перемещениями одного мага, и это её беспокоило. У храмовницы были плохие предчувствия, но она держала свои мысли при себе.

Постепенно на дороге показалась крепость Адамант, её неясные очертания проступали сквозь песчаный ветер. Она была небольшой, но определенно заслужила свое имя, благодаря своей прочности и защищенности.

Высокие стены крепости были сделаны из темного янтаря (или гагата), а по обеим сторонам массивных ворот располагалась башни лучников. Она располагалась почти опасно – у самого края расщелины, как хищная птица, готовая в любой момент броситься на свою жертву. Напасть на крепость можно было только с одной позиции – если только атака шла не из самой пещеры, конечно, а история показывала, что такое вполне возможно.

Чем ближе они подъезжали, тем более зловещей казалась крепость.

Во-первых, все было тихо. На башнях не было дозора, а ворота стояли полуоткрытыми. Из внутреннего двора поднимался черный дым, словно от недавно потушенного пожара. А ещё до Евангелины донесся запах – несмотря на ветер и пыль, витавшую в воздухе вонь от разлагающихся тел нельзя было не узнать.

Ее конь уклонился в сторону и отказался идти вперед; она сделала несколько попыток приструнить животное, пока не поняла, чего он избегает – мертвых тел наполовину погребенных песком. Их были десятки, разбросанные по всем сторонам от открытых ворот, ставших чуть больше чем просто подозрительными холмами, которые лишь намекали на то, что лежит внизу: чья-то рука, чья-то кисть, обрубок меча… все, что осталось, напоминало им о том, что они едут сквозь кладбище.

Винн мрачно поджала губы.

– Это бывшие обитатели крепости, – объяснила она. – В прошлый раз, как только мы прибыли сюда, они напали на нас из крепости. Мертвые без разума, одержимые демоном.

Евангелина вздрогнула. Она отъехала подальше от одного из трупов, пытаясь не обращать внимания на клочки светлых волос на непокрытой голове, треплющихся на ветре. Это была молодая цветущая женщина, теперь высушенная песком и погребенная под ним. Если она была мертвой, когда нападала в прошлый раз, то теперь она была ещё более мертвой.

– Мы? – спросил Рис.

– Я была не одна.

Адриан указала вниз.

– Они все ещё здесь? Здесь много следов, и они все появились недавно.

Она была права. Песок во многих местах возле ворот лежал неровно, а с таким сильным ветром не нужно было много времени, чтобы эти следы замело. Здесь было много лошадей, день назад и около того.

На лице Винн проступило подозрение.

– Их слишком много. Здесь есть кто-то еще.

– Там, – Рис указал своим посохом куда-то далеко.

Из песчаных вихрей появилась группа из двадцати всадников, медленно огибающих дальний край крепостных стен. На них были тяжелые доспехи, и, прищурившись на мгновенье, Евангелина поняла, что это были храмовники.

– Твои друзья? – спросил Рис.

– Я понятия не имею, что они здесь делают.

Она сделала знак остальным оставаться сзади, и поспешила своего коня. С чего это храмовникам быть в этом месте? Какая-то башня получила известие об этом одержимом? Не прибыли ли они слишком поздно? Хотя вряд ли это было так – если бы храмовники уже справились с заданием, то их бы здесь сейчас не было.

Когда Евангелина подъехала достаточно близко, храмовник, возглавляющий отряд, помахал ей рукой. Она нахмурилась, когда поняла, что знает его – Арно, один из лейтенантов, прибывший вместе с Лордом-Искателем, когда тот взял на себя управление башней. Мужчина был слишком красив и самонадеян, и явно предполагал, что вскоре займет её место в башне. Возможно, он был прав. В любом случае, ей было все равно на его превосходный внешний вид, и она делала все возможное, чтобы разговаривать с ним как можно меньше.

– Сэр Евангелина! – громко приветствовал он ее. – Наконец-то вы прибыли.

Она остановила лошадь и внимательно изучила отряд Арно. Они все до единого были храмовниками из Белой Башни.

–Действительно, – ответила она, слегка холоднее, чем намеревалась. – И все же мне любопытно, почему вы встречаете нас здесь?

– Нас послал Лорд-Искатель, разумеется.

– Правда?

Он взглянул на магов, оставшихся сзади, у ворот.

– Насколько я понимаю, вам может понадобиться… некоторая помощь. Если дела обернутся не так, как вы рассчитываете.

– Я ни на что не рассчитываю. Я здесь, чтобы охранять чародея Винн, пока она выполняет свое задание, одобренное Верховной Жрицей. Если она обнаружит что-то опасное, я начну с этим разбираться.

– И поэтому мы здесь. Помочь вам разобраться с этим.

Она рассердилась. Это все звучало так, будто бы Лорд-Искатель ждал, что Винн найдет что-то опасное. Знал он больше, чем сказал, или просто предпринимал меры предосторожности? В любом случае, она не собиралась развивать события в ненужном направлении.

– Тогда будем надеяться, что ваша помощь не понадобится, – сказала она. Она повернула коня и направилась в сторону ворот. – Ждите здесь, пока мы не вернемся.

– А если не вернетесь? – крикнул он ей вслед.

Она не ответила. В конце концов, если она не вернется, то это будет уже не её дело… и Арно придется постараться самому, чтобы впечатлить Лорда-Искателя. Когда она вернулась к магам, они смотрели на неё с ожиданием.

– Они из Белой Башни, – сказала она им. – Прибыли, чтобы помочь.

Адриан недоверчиво взглянула.

– Они будут с нами?

– Нет. Они останутся здесь.

По крайней мере, она на это надеялась.

Ворота были открыты ровно настолько, чтобы их лошади могли проехать. Евангелина заметила, сколько песка собралось между дверьми – на то, чтобы закрыть ворота, уйдет невероятно много усилий, если, конечно, кто-нибудь снова займет эту крепость, после того, как они здесь закончат.

Судя по тому, что они видели во дворе, такое едва ли могло произойти. Сама крепость выглядела нетронутой, двери вверх по лестнице были закрыты, но все остальное было в развалинах. Здесь была битва. Строения, расположенные внутри стен крепости, были сожжены дотла, и по их обугленным остаткам нельзя было догадаться, чем было то или иное сгоревшее здание. Следы огня были повсюду, свидетельство сражения магов, и булыжники вокруг разрушенного колодца в середине двора были черны и покрыты пеплом

Евангелина увидела кучу трупов, которых сожгли недавно. Они и были источником дыма, который они приметили издалека. Все остальное уже давно остыло.

Единственным, что выделялось среди всего этого, была статуя у основания лестницы. Она казалась грубой, была семи футов в высоту и сделана из огромных глыб и кристаллов – странный выбор материала для статуи, и совсем не была похожа на те изящные скульптуры, которые можно было ожидать в орлейском дворце.

Потом статуя зашевелилась. Её голова повернулась к ним, а глазные днища загорелись мрачноватым светом.

– Осторожно! – крикнула она, мгновенно вытаскивая меч.

– Стой! – крикнула ей Винн.

Евангелина пораженно смотрела, как старая магесса соскользнула с лошади и направилась к статуе. Рис спрыгнул и попытался задержать ее, но она просто отмахнулась от него и продолжила идти.

– Старая магесса возвращалась слишком долго, – пожаловалась статуя. Её голос был скрипучим и раздавался эхом, словно скрежет камней.

– Я же предлагала пойти со мной, разве нет?

– И позволить существу внутри сбежать? Ни за что, – она указала на кучку горящих трупов. – Я занялась уборкой. Как прислуга. Какое удовольствие, я снова выполняю скучные поручения мага.

Винн слегка усмехнулась, и потом посмотрела на остальных, заметив их изумленные взгляды.

– Этой Шейла, – показала она на статую. – Она была со мной, когда я сюда прибыла. Я надеялась, что Фарамонд сможет помочь ей… ею состоянию.

– Теперь это вряд ли, – сказало оно с досадой.

– Мне действительно жаль, Шейла.

– Это… голем? – спросила Адриан.

– Ты говоришь «она»? – спросил Рис. – Она не похожа на женщину.

Статуя, казалось, была возмущена.

– Совершенно определенно, я не женщина.

Винн вздохнула.

– Она голем, да. Шейла была с нами, когда мы боролись с порождениями тьмы в Ферелдене. Мы обнаружили, что в ней была давно заключена душа гномки-воительницы, и с тех пор, она пытается вернуть свое существование, – она с сочувствием похлопала по огромной руке статуи. – Пока что нам не очень везет.

Существо, казалась, не было тронуто.

– Преимущества тела из плоти в лучшем случае сомнительны.

Евангелина слезла с лошади, не спуская глаз с голема. Она слышала о таких существах – конструкциях, созданных древними гномами, искусством, давно забытым. Големы не старели, а потому их можно было найти и по сей день, хотя, насколько она понимала, большинство из них были безумны. И она точно не слышала ни об одном разговаривающем големе. Это было подозрительно, тем более что Винн не упомянула о ней раньше.

– Она ручная?

Голем повернулась и прямо посмотрела не нее, в глазах статуи вспыхнуло раздражение.

– Может быть, заносчивая храмовница захочет, чтобы её превратили в мягкую массу, чтобы она сама узнала ответ?

– В этом нет необходимости Шейла, – сказала Винн. Она повернулась и изучающе посмотрела на двери крепости, внимательно прищурив глаза. Евангелине они казались цельными. Если они были закрыты, на то, чтобы войти, им понадобится немало времени. – Чувствуешь что-нибудь, Рис?

Рис закрыл глаза.

– Внутри совершенно определенно есть демон. Возможно, не один. Завеса здесь тоньше даже чем в Белой Башне.

Она кивнула.

– Хотите подождать здесь, Сэр Евангелина?

– Лучше я останусь рядом с вами.

– Как хотите.

Она ожидающе посмотрела на голема. Шейла вздохнула, и быстро зашагала к дверям вверх по лестнице; тяжелые шаги голема отдавались по двору гулким эхом. Не обращая внимание на ручки дверей, она просунула свои толстые пальцы сквозь дерево. Дверь отозвалась мучительным стоном, когда железные крепления изогнулись. Наконец, с тяжким усилием голем вырвала двери из петель, и огромные куски дерева и металла разлетелись по двору.

Евангелина отскочила с пути одного из обломков, который едва в неё не попал.

– С ума сошла? – крикнула она.

Голем посмотрела назад и пожала плечами.

– Оно шустрое.

По крайней мере, никто не пострадал. Другие, казалось, были менее возмущены, чем Евангелина, и более заинтересованы в теперь уже пустом дверном проеме внутрь башни. Винн смело вошла внутрь, и остальные быстро последовали за ней. Евангелине не оставалось другого выбора, кроме как поступить так же.

Внутри было темно и холодно – холоднее, чем вообще было положено, даже в каменном здании. Вдобавок ко всему, тот ничтожный свет, что проникал сквозь проход, показывал страшную картину – вся комната была забрызгана высохшей кровью и останками. Все это покрывало пол, было размазано по стенам… стоял густой и заплесневелый запах. Тел не было, но она слышала, как кто-то двигается там, далеко в темноте. Большие, волочащиеся по земле существа. В её воображении возникло слишком много образов.

Винн ударила посохом по полу; он засиял, сопровождаясь эхом раздавшегося звона. Тени словно отпрыгнули от света, открывая взору огромную винтовую лестницу и проходы, ведущие вверх и вниз, но Евангелине это не принесло ни малейшего облегчения. Она чувствовала себя незваным гостем.

По её коже холодной змейкой проскользнуло плохое предчувствие.

– На стене есть надписи, – приглушенно сказала Адриан.

Прямо возле дверей были слова, намазанные кровью. Большая часть этих слов была невразумительной тарабарщиной, но одно предложение было четким: «МЫ ХОТИМ ВЫБРАТЬСЯ».

Евангелина озадаченно нахмурилась.

– Двери были заперты изнутри, разве нет? Если они хотели выбраться, они не могли… уйти?

Она мгновенно пожалела о том, что говорила слишком громко – её голос отозвался эхом по залу, и она постаралась не думать о том, кто были эти «они».

Снова одержимые трупы, или что-то хуже?

– Они не были заперты, – хрипло промолвила Шейла, – они были запечатаны.

– Как?

– Его догадка не лучше моей.

Рис отошел от надписи, по его лицу было видно, что его тошнит. Евангелина чувствовала то же самое.

– Куда мы пойдем? – спросила она. – Вверх по лестницам?

Винн отрицательно помотала головой.

– Вниз. Адамант встроен в расщелину. В этой части крепости находятся обычные жилые помещения. Лаборатория Фарамонда располагается ниже.

– Вниз, – повторил Рис. Он встряхнулся, будто бы сбрасывая что-то неприятное. – Конечно же, вниз, куда же еще, правда? Когда-нибудь я захочу встретить демона, которому нравится приятное, хорошо освещенное помещение.

– Не сегодня.

– Старая магесса все ещё хочет найти её друга? – спросила Шейла.

– Да, – неуверенно ответила Винн.

Они стояли в темноте, а за дверями мстительно свистел ветер. Больше нечего было сказать. Пора было начинать.

Рис сказал Коулу возвращаться в башню, и в какой-то момент Коул хотел так и сделать. Спрятавшись в тенях, он наблюдал за тем, как их кони выехали за пределы деревни, и думал о словах Риса. Он мог найти свои следы, найти нужную дорогу, и вернуться в эту огромную и страшную башню, совсем один. Это могло быть приключением.

Но потом он почувствовал себя одиноким. Он никогда не думал, что то, что он выйдет в мир, за пределы Башни, окруженный множеством незнакомых людей, будет заставлять его чувствовать себя ещё более невидимым, чем когда-либо. В каком-то смысле, вернуться назад в Башню будет облегчением. Это было знакомое и безопасное место. Но Риса там не будет. Рис может оказаться в опасности и никогда не вернуться. Коул останется навсегда один. Эта мысль заставила его идти вперед.

И он следовал за ними. Несколько дней он держался от них так далеко, насколько мог, опасаясь, что Рис может увидеть его и силой заставит его уйти. Маг постоянно оборачивался на своей лошади, искал кого-то, и каждый раз Коул вздрагивал. Он старался идти в стороне от дороги, в густом кустарнике, настолько, насколько смел. Но потом ему в голову пришла мысль: а что если Рис не может видеть его?

Что если он теперь невидим и для Риса?

Этот страх начал грызть его, словно червячок, пробравшийся глубоко в желудок и свернувшийся там холодным комком. Каждое утро он просыпался, покрытый росой и дрожащий от холода, цепенея в страхе, что Рис и другие уже покинули свой лагерь. Потом с бешено колотящимся сердцем он бежал к ним, пока не находил их спящими. Только тогда он вздыхал с облегчением, даже если часть его отчаянно хотела разбудить Риса. Просто чтобы поговорить с ним. Просто чтобы услышать другой голос.

Иногда, следуя за группой, он шел прямо посреди дороги, надеясь, что Рис обернется и тогда предпримет что-нибудь. Но этого не происходило. Часто они были так далеко впереди, что на расстоянии казались не более чем пятнышком, и каждый раз, когда они исчезали за холмом или склоном, он начинал волноваться. Что если они свернули с дороги, а он не заметил? Что если он потерялся здесь навсегда?

А потом местность поменялась. Земля сначала стала сухой, а потом были только ветер и бурый песок. Такая пустота была странной – словно все в мире внезапно умерло и высохло. Ветер был похож на одинокий вой, который говорил о боли и одиночестве с такой грустью, что тронул сердце Коула. Он и представить себе не мог, что такое место могло существовать, или что кто-нибудь по доброй воле отправится туда.

Единственным плюсом было то, что Риса и остальных теперь было лучше видно. Лошади шли медленнее, и хоть он и не мог видеть их сквозь вихри песка, они оставляли след. Они не оставались надолго – ветер заметал их, но этого было достаточно.

А ещё там были существа. Черные существа, которые таились по углам. Коул не мог их разглядеть, да и не хотел. Но он боялся, что они могут увидеть его. Та первая ночь была ужасной, он провел ее, дрожа от холода в скалистой ледяной расщелине. Тьма была такой всепоглощающей, что казалось, она уничтожит его.

И хуже того, была ещё музыка. Он не знал, что это за музыка, но казалось, она шла издалека, очень издалека. Она звала его, но это было неприятно – она была такой назойливой, что его сердце билось учащеннее, а кровь кипела. Те черные существа, что прятались в темноте, слушали ее. Он не знал, откуда он знал это, но он их чувствовал – как они тянули свои шеи, поднимали свои когтистые лапы навстречу этому зову.

Он спрятал голову меж коленей и закрыл уши руками. Когда раздались другие звуки, звуки магии и битвы, он испугался. Он слышал, как где-то далеко Рис вскрикнул от боли, но Коул остался на месте. Он чувствовал себя трусом. Тьма, которая простиралась за его убежищем, была слишком пугающей. Эти существа были повсюду. Если бы тогда у него была возможность убежать обратно в Башню, он бы так и сделал.

Потом в какой-то момент его одолела усталость. Но он не спал. Его мучили какие-то странные страшные сны. Воспоминания всколыхнулись в нем, словно вскрылись старые раны и оттуда шел гной. Он видел лица, но не знал, почему они пугали его. Он прятался, но не меж двух камней… это было где-то еще, в каком-то темном и маленьком месте, которое осталось в далеком прошлом. Он хотел только выбраться оттуда. И бежать.

А потом он проснулся. Та музыка тоненькой полосой влилась глубоко в темные воды, в которых он барахтался, и вытянула его на свет. Снова начался ветер, и вместо того чтобы забеспокоиться о том, что стало с Рисом, его первой мыслью было – я жив. Он почувствовал облегчение… и полное одиночество.

Коул, окостеневший и облепленный песком, встал с камней… и замер.

Одно из существ стояло не боле чем в десяти шагах. Оно было похоже на человека, но это был не человек. Это был человек, изъеденный чем-то злым изнутри, оно ело его, пока тьма не просочилась и не изверглась на поверхность мира. И оно отреагировало. Оно повернулось, посмотрело на Коула страшными стеклянными глазами, окнами в его мучительное существование. Это существо совсем не было одним из тех, для кого он хотел бы быть видимым.

А потом, очень медленно, взгляд существа переместился. Оказалось, оно не смотрело на Коула… то есть оно его не видело. Оно почуяло его.

Существо принюхалось, и потом резко зашипело. Оно сделало шаг по направлению к камням, возле которых стоял Коул. Он потянулся за кинжалом на поясе. Он не хотел его вытаскивать. И все же. Ещё один шаг и у него не останется выбора. А потом… потом придут другие существа. Они узнают.

Но его снова спасла музыка. Она неожиданно усилилась, как и ветер, и взгляд существа метнулся наверх. Каким-то способом на всего лишь мгновенье солнечный свет проник сквозь серые облака, и существо отшатнулась, словно испытывая боль. Оно вскарабкалась по камням… и в считанные секунды пропало из виду.

Найти пусть, по которому ушли Рис и остальные, было нелегко. Коул нашел их маленький лагерь у основания железной башни, которая словно гвоздь возвышалась над песками, словно костяной палец, манивший его к себе издалека, но ветер уже замел их следы. Все, что он нашел, показывало, что здесь много ходили, возможно, прошлой ночью. Коул почувствовал себя совершенно беспомощным.

И потом он сделал единственное, что мог: последовал в сторону расщелины. Это была рана на лице мира. Давным-давно что-то разделило землю пополам и выпустило в этот мир что-то темное, что-то что осталось здесь, как дым после пожара. При виде расщелины он встал как вкопанный, почувствовав себя карликом перед необъятностью пещеры, и занервничал от того, как близко он находился. Но у него не было другого выбора – до сих пор Рис шел в этом направлении; и Коул предположил, что сюда и он и пошел.

Именно тогда он нашел замок, который возвышался на краю расщелины. Возле неё были храмовники, верхом на лошадях, они ждали кого-то и рассказывали шутки, выпивая из своих фляг. Он узнал некоторых из них. Большеносый был там. Почему, он понятия не имел. Ведь они же не пришли вместе с Рисом.

Он не обратил на них внимания, и крадучись, осторожно минуя мусор, прокрался во внутренний двор. Ему не нравилось это место. Здесь… кто-то был. Днем музыка, которую он слышал раньше, почти затихла, но теперь её заменил шепот. Он говорил ему какие-то слова, слишком тихо, чтобы можно было разобрать, но этого было достаточно, чтобы заставить его нервничать. Это место было наполнено смертью, и дело было не только в куче сожженных трупов, на которые он не хотел смотреть. В стены был впечатан ужас, так четко, будто бы это было только вчера.