Текст книги "Раскол (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Гейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Затем, как только один из храмовников кинул свои карты с победным возгласом, из-за дверей послышались громкие хлопки. Похожие на маленькие взрывы. Реакция храмовников была молниеносной. Они резко поднялись на ноги, в шоке спотыкаясь, и вытащили клинки. Несколько человек подбежали к дверям и широко их распахнули, хоть оттуда и раздавались крики от страха.

Этого было достаточно. Какофония шума и замешательства обеспечила для них то прикрытие, которое им было нужно, чтобы проскользнуть мимо. Теперь, все, что им оставалось, это надеяться, что суматоха вызовет внимание только тех, кто находился на нижних этажах, а не на верхних.

– Я надеюсь, никто не пострадает, – шепотом сказала Евангелина, когда они отошли от общих комнат на достаточно большое расстояние. – В этих комнатах располагаются в основном ученики, и учитывая общее напряжение...

– Я тоже на это надеюсь, – перебила Винн.

Больше было нечего обсуждать. Они добрались до верхних уровней башни, где обычно располагались только начальники. Комната Евангелины тоже была здесь – или была бы, если бы Лорд-Искатель не отдал их другому. Может, Арно все-таки въехал с триумфом? Какая-то часть неё хотела проверить, так ли это. Она хотела всего лишь одну вещь – книгу её отца. Но она напомнила себе, что это было слишком рискованно. Это было всего лишь напоминанием о жизни, которую теперь она оставила позади.

Было тихо как в могиле, только единственная лампа освещала им путь. Каждый шаг походил на раскат грома. Она была уверенна, что кто-то услышит их.

И когда они повернули за угол лестницы... кто-то преградил им путь.

Винн издала вздох удивления и голем качнулась вперед с каменными кулаками, поднятыми для атаки – только чтобы быть остановленной Евангелиной. Особа, стоящая перед ними, была женщиной-эльфийкой, её серые одежды и знак солнца на лбу, изобличали в ней Усмиренную. Она стояла на темной лестничной площадке отчужденная, но не испуганная. Просто спокойное любопытство того, кто столкнулся с чем-то неожиданным.

Они молча смотрели друг на друга, ничего не предпринимая.

– Вы знаете кто я? – спросила Евангелина.

– Я знаю, Рыцарь-Капитан, – ответила Усмиренная. – Лордом-Искателем Ламбертом вы были объявлены врагом Круга.

– Вы собираетесь предупредить Башню, что мы здесь?

Она Колебалась.

–Вы собираетесь навредить кому-либо?

– Только если они навредят нам

Эльфийка медленно кивнула, словно этот ответ был приемлемым.

– Лорда-Искателя срочно вызвали в Великий Собор, и он забрал с собой многих храмовников. Он заявил, что будет отсутствовать недолго. Каким бы ни был ваш план, я предлагаю, чтобы вы поторопились с его осуществлением.

Евангелина и Винн обменялись взглядами. Казалось, Лелиана все-таки добилась успеха и убедила Верховную Жрицу помочь им. Это объясняло отсутствие людей в Башне.

– Почему вы нам это рассказываете? – спросила Евангелина. – Я никогда не видела, чтобы Усмиренная дела что-то, что ей не приказали.

Женщина с любопытством наклонила голову, будто ответ был очевиден.

– Подчинение разумно. Интерпретировать его как отсутствие свободы было бы ошибкой, – она повернулась, чтобы уйти, но задержалась. – Удачи, Рыцарь-Капитан, – и ушла, исчезая в тени.

– Вот так? – недоверчиво спросила Шейла. – Мы просто позволим ей уйти?

Винн печально кивнула.

– Да, сказала она.

Евангелине пришлось с этим согласиться. В конце концов, не было смысла причинять женщине вред. Все же, эта встреча заставила её задуматься. Было ли это равносильно молчаливому одобрению, знаком того, что даже у Усмиренных действия Ордена вызывали неодобрение? Ей всегда было интересно, на что были способны Усмиренные, будь у них, где-то в глубине их логического мышления, причина восстать. На что это было бы похоже?

В любом случае, они не могли терять время. Евангелина повела Винн и Шейлу к последнему пролету лестниц, торопя их ещё больше. Она хорошо помнила эту дорогу – не так давно она поднималась по этим же ступенькам вместе с Первым Чародеем Эдмонде, в поисках той же самой вещи.

Они добрались до самого верха Башни... фойе, на котором располагалась та самая огромная дверь, что вела в хранилище филактерий. Она была такой же, как Евангелина её запомнила, и, как и раньше, возле двери стоял один храмовник. Однако в этот раз он стоял с мечом наготове. Он держал его нервно, с его бровей стекал пот, ибо ему противостоял не только другой храмовник, но ещё и архимаг, с посохом, заряженным энергией, и огромный голем из камня и кристаллов.

– Стоять! Кто идет? – крикнул он дрожащим голосом. Евангелина узнала его. Имени она не помнила, но это был всего лишь юноша, рекрутированный в Орден не более года назад и ещё полный идеалов и мечтаний. Каким бы напуганным он ни был, он никуда не отступил и был готов защищать свой пост.

– Вы знаете, кто я, – сказала Евангелина, вытаскивая меч. Он беспокойно переместился, когда она ступила в холл, его глаза метались между Шейлой и Винн позади нее. Он ни на дюйм не опустил лезвие, хотя его дрожание свидетельствовало, что фехтовальщиком он был никаким. Она могла легко разоружить его. Фактически, она могла легко заколоть его, если бы захотела.

– Вы не должны быть здесь, Рыцарь-Капитан.

– И все же я здесь.

Ответ ему не понравился. Молодой храмовник отступил ещё чуть-чуть, пока не уперся спиной в хранилище. Он испуганно подскочил, и на мгновенье Евангелине показалось, что это заставит его напасть – но он смог с собой совладать.

– Слушай меня внимательно, – сказала она. Её клинок оставался твердым, и следовал за ним, куда бы он ни пятился. – Ты не умрешь здесь. Ты покинешь свой пост, побежишь вниз по лестницам, и скажешь храмовникам, где мы. Сделай это так быстро и так громко, как только можешь.

Он нервно облизнул свои губы.

– Но...

– Твой долг – поднять тревогу, а не бороться с невероятными сложностями.

Он сделал осторожный шаг вперед – меч дрожал в его руках ещё сильнее, чем раньше. Евангелина отошла, позволяя ему пройти. Казалось, это приободрило его, и он сделал ещё два шага вперед, к Винн и Шейле. Он развернул свой меч и направил его на них, пребывая на самой грани паники.

Винн спокойно смотрела на него. Магия вокруг её белого посоха потускнела, и она тоже отошла в сторону. Голем казалась более враждебной. Она зло посмотрела на храмовника, прежде чем с ворчанием уступить ему дорогу. Дорога к лестнице теперь была свободна.

Он шел медленно, отрывисто, все больше уверяясь в том, что это не обман. Ничего не произошло. Добравшись до дверного проема, он резко рванул вниз по лестницам и кричал так, что его крики отдавались эхом. Евангелина прислушалась к ним, и вздохнула.

Значит, вот и оно. Скоро все начнется.

– Давайте поскорее покончим с этим, – сказала Винн. Отрывистыми шагами она подошла к платине на дальней стороне хранилища, и прикоснулись к ней своей рукой. Евангеиилна сделала то же самое с другой стороны. Ключ к входу в комнату филактерий: один храмовник и один маг, действующие сообща. Евангелина лишь надеялась, что Лорд-Искатель не поменял механизм.

Так и было. Они обе направила свою энергию в пластины, красный свет сменился голубым... и хранилище затряслось. С громким лязгом механизмы замка начали вращаться и поворачиваться, пришли в движение железные слои двери, которые не остановились, пока не выстроились в один ряд. Где-то далеко внизу раздавались крики.

– Оно должно было убить его, – пробормотала Шейла.

Евангелина не ответила. Когда показалась ручка двери хранилища, она подбежала и потянула ее. Массивная дверь открылась с тяжелым скрипом. Перед ними находилась комната филактерий, такая же, какой она её видела в последний раз: огромные мерцающие колонны красных склянок – кровь каждого мага в Башне, и даже больше. Комната пульсировала темной энергией, от чего по спине Евангелины пробежала дрожь.

Втроем они вошли в комнату, на мгновение забыв о суматохе, которая царила на уровнях ниже. Винн с широко распахнутыми глазами смотрела на колонны. Может, она впервые видела комнату филактерий? Она была поражена, или в хорошем, или в плохом смысле этого слова – сказать точно было сложно.

Евангелина подошла к огромной центральной колонне.

– Кажется, я помню, где расположена филактерия Риса. Надеюсь, Усмиренные поставили её обратно на...

– Подожди, – Винн изучала ближайшую колонну. Она вытянула руку и пальцами провела по стеклянным бутылкам... и постепенно выражение её лица стало мрачным. Это был гнев, злость, растущая с каждой минутой.

– Мы не можем ждать, Винн.

– Даже если мы найдем филактерию Риса, филактерии остальных Первых Чародеев тоже здесь. Их освобождение ничего не значит, если их смогут снова выследить.

Евангелина почувствовала, что что-то не так.

– Что ты предлагаешь?

Винн посмотрела на Шейлу.

– Разгроми её, – сказала она. – Разгроми все на части.

Если бы голем могла улыбнуться, то сейчас она улыбалась. Она живо подошла к центральной колонне. На секунду Евангелине задумалась, а не должна ли она остановить голема. Уничтожить филактерии? Это было... немыслимо. Или нет? Она всегда с сомнением смотрела на то, что храмовники используют магию крови просто из-за удобства. И есть ли смысл отступать сейчас?

Она сделала свой выбор. Они все сделали.

Евангелина смотрела, как Шейла дошла до колонны. Голем на мгновенье посмотрела наверх, и затем, сцепив обе руки, подобно огромному молоту, с силой ударила по колонне. От звука разбивающего стекла можно было оглохнуть. Затряслась вся колонна и все полки с бутылями, которые падали на пол и катились по нему с выливающимися из них содержимым.

Шейла замахнулась ещё раз, и на этот раз колонна не устояла. Евангелина интуитивно почувствовала всю силу удара. Витая, железная лестница вокруг колонны внезапно отошла, сначала почти согнувшись пополам, после чего окончательно упала. Падая, она едва не задела голема и подняла облако пыли. Вслед за ней начали трястись и рушиться другие колонны, с каждой из которых падали десятки склянок с кровью.

С громким ревом голем ударила по колонне ещё раз. На этот раз она поддалась окончательно. Колонна закачалась, на голема попа́дали последние из устоявших филактерий, покрывая её красным стеклом, и затем она опрокинулась. С громким грохотом она столкнулась с одной из окружающих колонн, которая упала вслед за ней. Падая, она, в свою очередь, тоже толкнула соседнюю, которая упала на следующую... началась цепная реакция, которая закончилась разгромом всей комнаты. Обрушивался даже потолок.

И Винн, и Евангелина попятились ко входу, закрывая лица от поднявшегося в хранилище облака пыли. Казалось, что вокруг них разваливалась вся башня. Евангелина словно онемела – масштабы разрушений были впечатляющими.

Когда шум начал стихать, она посмотрела на то, что оставалось за дверью хранилища. Почти ничего не было видно, кроме пыли и темноты. Казалось, что внутри комнаты ничего не могло уцелеть; или, что голем мог выжить. Но постепенно из хранилища проступил силуэт громадины, каждый шаг которого сопровождался хрустом разбитого стекла.

Появилась Шейла – каменное чудище, полностью покрытое осколками стекла... и с широкой улыбкой.

– Это было какое-то странное удовлетворение, – сказала голем.

Теперь слышались звуки железных сапог, бегущих вверх по лестнице и сопровождаемых криками людей. И людей было много.

Евангелина приготовилась. Сейчас должна была пролиться кровь.

У Коула начинали болеть ноги. Он ждал в тенях, недалеко от входа в подземелья, и смотрел.

Ему бы вообще не пришлось прятаться, если бы он не был с незнакомкой: женщиной с короткими рыжими волосами, та Старая Женщина звала её Сестра Лелиана. Это должно было обозначать, что она была священницей. Но, если это было так, то она не была похожа на священницу. Она носила медную кольчугу, черные кожаные ботинки, которые доставили ей до бедра, и за её плечами был длинный лук, украшенной резьбой. Он никогда не видел более изящного лука. Казалось, она дралась с такой легкостью, с которой дышала. Были ли ещё такие священницы? Он понятия не имел.

С тех пор, как Евангелина и другие ушли, Сестра и Коул не обмолвились ни словом. Они сидела, пригнувшись рядом с ним, не спуская глаз с храмовников. Он хотел задать ей вопросы. Откуда она знала Пожилую Женщину? Она знала Риса? Он смутно вспомнил, что она стояла рядом с женщиной с высокой шапкой, в том священном месте, которое пахло духами, но тогда она выглядела иначе.

Но это не имело значения, правда? Он был здесь не для того, чтобы задавать вопросы – он был здесь, чтобы спасти Риса. Когда Коул видео его в камере, тот был бледен и почти без сознания. Коул ничего не знал о медицине, или исцеляющих заклинаниях, иначе бы он попытался помочь. Если Рис умер, пока его не было...

Наконец, после, как ему казалось, многих часов, все началось...

Сначала был грохот, похожий на гром. Он раздался сверху, так высоко, что Коул не знал, слышал ли он его вообще. Потом он стал громче, и потолок затрясся – этого хватило, чтобы с него посыпалась пыль и встревожить храмовников. Они все одновременно вскочили, вытащили мечи и начали кричать друг другу. Но прежде чем они успели что-либо сделать, по лестницам, чуть не спотыкаясь от быстрого бега, прибежал ещё один храмовник.

– Нас атакуют! – крикнул он.

– Что? Кто? – сказал кто-то другой. – Где Лорд-Искатель?

– Не знаю.

Последовала секунда замешательства, за которой сверху раздался ещё один грохот: на этот раз взрыв. Это их встряхнуло. Один из храмовников взял на себя командование, приказав троим оставаться здесь, и, собрав остальных, ринулся наверх. Лишь когда звуки их сапог перестали быть слышны, Сестра, наконец, пошевелилась.

Она сняла лук и приготовила стрелу, но не натянула ее. Казалось, ей это не нравилось.

– Это не хорошо, – прошептала она. – Они оставили троих. Я надеялась, что их будет меньше.

– Трое это слишком много?

– Нет, не в этом дело. И одного достаточно, чтобы привести в действие защиту, а убить всех троих сразу... не так легко. Она слабо улыбнулась, подняв свой лук и, аккуратно целясь, натянула стрелу.

Коул положил руку ей на плечо.

– Я могу с этим справиться, – сказал он.

Сестра посмотрела на него с любопытством, но не возразила. И он встал. До этого он никогда не причинял вред храмовникам. Однако он не собирался позволять им помешать ему освободить Риса, а Евангелина сказала, что времени у них будет немного.

Крепко схватив кинжал, Коул прокрался вниз по коридору к сторожевому посту. Он дошел до ближайшего храмовника, того, что был постарше, который стоял у входа. У него была смуглая, обветренная кожа и густые черные усы, в которых проступали седые волоски. Нервно поглядывая на лестницу, мужчина смотрел прямо сквозь Коула. При каждом едва слышном звуке сражения он дергался.

– Ещё один бунт, – грозно проворчал он.

Одна из двоих других, женщина с квадратной челюстью, которая была в шлеме, закрывавшем большую часть её лица, раздраженно покачала головой.

– Глупо, – вздохнула она. – На этот раз Лорд-Искатель казнит их. Им следовало извлечь урок из прошлого раза.

Старый храмовник только поворчал в ответ. Коул посмотрел ему в глаза – он стоял так близко, что до него доносился неприятный запах изо рта мужчины. Сосредоточившись, Коул потянулся к темноте глубоко внутри. И когда вместе с этим пришел страх, он попытался придать себе решимости.

«Я не дам себе исчезнуть», – подумал он. – «Рис мой единственный во всем мире друг, и я сделаю всё, чтобы помочь ему. Всё».

Коул поднял кинжал. Он аккуратно установил его зазубренный конец у горла храмовника. Кинжал слегка надавливал на его кожу, появилась капелька крови... но мужчина не реагировал. Он продолжал смотреть, словно ничего не происходило.

«Ты не увидишь меня». Коул глубоко вонзил кинжал, и из шеи мужчины хлынула алая кровь и растеклась по его доспехам. Он расширил глаза и резко вздохнул, в панике хватаясь за горло. Кровь потекла ещё быстрее, брызгая на его тунику и капая на пол. Он поднес к своим глазам свою железную перчатку и растерянно посмотрел на нее. Затем он издал один единственный хрип и упал на одно колено.

«Вы не можете видеть, что я делаю». Коул оставил старого храмовника и направился к женщине. Он чувствовал ее, чувствовал наложенную им пелену на её глазах. Она боролась с ней, даже не сознавая этого. В его висках больно застучало.

«Вы не можете остановить меня». Он установил конец кинжала у основания её горла и толкнул, надавив своим весом. Клинок вошел глубоко. Женщина прохрипела, и из её рта брызнули капли крови. Но она все ещё пребывала в трансе, будто бы не могла выплыть на берег из того моря забвения, в котором она тонула.

«Никто из вас не может остановить меня». Он вытащил клинок и смотрел, как она попятилась назад и припала к стене. Её меч со звоном упал на пол. Женщина безуспешно попыталась остановить кровь обеими руками. Она повернулась к последнему оставшемуся храмовнику, вытянув дрожащую руку в попытке предупредить его, но у неё получился лишь приглушенный крик.

«Если он мертв, то я выслежу вас всех до единого. Клянусь, всех до единого». Последним оказался молодой храмовник. У него были длинные и непослушные светлые волосы, и он чем-то напоминал Коулу себя самого. Молодой человек нахмурился, будто понял, что что-то не так, но не мог разобрать в чем дело. Коул старался сохранить концентрацию, но чувствовал, как она исчезает сквозь пальцы. Сердце стучало так громко, что был единственный звук, который он слышал.

Женщина, наконец, упала на пол, и от звука молодой человек резко встревожился. Он повернулся и вскрикнул от удивления, и в эту же секунду он заметил Коула.

– Нет! – крикнул он, поднимая свой меч.

Было слишком поздно. Коул ринулся на него, проведя лезвием по его шее. Храмовник пошатнулся назад и Коул с легкостью уклонился от неуклюжего взмаха мечом. Он попытался поднять меч ещё раз, но теперь кровь хлестала ручьем. Он был слишком слаб. Меч в его руке задрожал и затем упал на пол. Он рухнул на колени, удивленно взирая на Коула. Потом он, очень медленно, упал на пол.

Коул испустил давно сдерживаемый вздох. Он стремительно отошел от тела, прислонился к стене и попытался сдержать тошноту. Сейчас темная сила была в каждой его клетке, словно скользкое масло, которое заполняло всю его сущность. Он трясся, по его лицу тек пот, и он закрыл глаза. «Отпусти это назад, назад...» – потребовалась каждая капелька его силы воли, чтобы вернуть себе контроль.

Когда он, дрожа, поднялся на ноги, в сторожку уже входила Сестра, все ещё с луком наготове. Она увидела лежащих на полу храмовников, но её взгляд не покидал Коула. В её глазах была настороженность. Даже страх. Перед ним.

– Интересные... вещи ты умеешь делать, – осторожно произнесла она.

– Все в порядке. Ты этого не запомнишь.

Казалось, она ему не поверила. Он не возражал. Он вытер кинжал о плащ одного из храмовников. Крики вверх по лестнице теперь были громче. Ближе.

Сестра схватила светильник со стены, связку ключей с пояса старого храмовника, и они вместе побежали по коридору с камерами. Из-под некоторых дверей до Коула доносились приглушенные крики – и их было много. Здесь было больше людей, чем он когда-либо видел, включая тех, что были на нижнем уровне, и казалось, они все звали на помощь.

– Я должен найти Риса, – нервно сказал он.

– Мы найдем его! – Сестра подбежала к ближайшей клетке и открыла ее. Когда дверь открылась, за ней оказалась невысокая женщина с уродливым синяком на одной щеке. Она гневно на них посмотрела и пригнулась, словно обозленная кошка, готовая к прыжку. Коул понял, что он знал ее: это была Рыжая. Адриан. Та, что все время спорила.

– Чего вы от меня хотите? – требовательно спросила она.

Сестра усмехнулась.

– Вот как тут встречают своих спасителей.

Глаза Рыжеволосой подозрительно сузились.

– Спасители?

– Ну, если только ты не хочешь остаться здесь.

Спустя секунду Рыжая осознала всё происходящее. Она встала, вытянув вперед скованные руки.

– Тогда снимите их с меня, – сказала она. – Мы должны найти Великого Чародея. Если кто-то и спасется, то в первую очередь она.

Сестра кивнула и повернулась к Коулу. Она сняла один из ключей и передала ему.

– Выпусти остальных. Быстро.

– Я должен найти Риса, – повторил он.

– Мы должны освободить их всех, – она тут же подбежала к Адриан и сняла с неё оковы. Коул выбежал в холл. Звуки стали громче. Крики тех, что были в камерах, были как нарастающий комок страха, и он позволил этому чувству охватить себя.

Коул закрыл глаза, потянувшись к нему своими мыслями. Рис был жив. Он чувствовал, что он близко, он был слаб и увядал, но все ещё держался. Коул не опоздал.

Глава 21

Рис почувствовал, что боль, которую он чувствовал, отступает.

Кто-то тряс его за плечи. Он хотел закричать, попросить, чтобы они перестали трясти. «Во имя милосердного Создателя, мне больно!» Однако все что он смог, это издать слабый стон.

– Рис! Ты должен встать!

Голос принадлежал Коулу. Он был так далеко... как если бы, он смотрел на себя, лежащего там внизу, во тьме, но все это не имело никакого отношения к нему. Это было нереальным. Просто ещё один сон, в котором ему не удалось пока проснуться.

– Рис!

Он нехотя открыл глаза. Действительность оказалась неприятной и жестокой – боль, которая жгла ему живот, начала распространяться по всему телу. Он хотел забыть эту боль, вернувшись снова во тьму, но настойчивая тряска снова и снова возвращала его сознание назад в реальность

– Коул, остановись, я очнулся... – пробормотал он.

Коул выглядел свободным. В то время как Рис медленно начал приходить в себя, он освобождал Риса от кандалов, одновременно понимая, что что-то пошло не так. Хлопнули двери и одновременно побежали люди. Послышались торопливые голоса, после чего вдалеке прогремел взрыв.

Происходившее заставило его сесть. Была ли Башня под атакой?

– Что же всё-таки происходит? – просил он. – Что ты наделал? Надеюсь, ты не...

Кандалы слетели с его запястий и с глухим стуком упали на пол. Хотя Рис и не сознавал насколько они были тяжелы, кандалы, лежащие на полу, принесли ему блаженное облегчение.

– Мы пришли спасти тебя, – сказал Коул таким тоном, как будто бы это было самой простой вещью на земле. Он заглянул Рису в глаза. – Ты можешь встать? Если нет, я понесу тебя.

Если Рис и сомневался в силе Коула, то в том, что этот юноша сможет его увести, сомнений не было. И все же, его волновало другое. Наблюдая за передвижением Коула, его беспокойным выражением, он с удивлением размышлял о том, чего ещё он не знает о нем. И вспомнились ему слова Лорда-Искателя.

Что, если это правда? Что, если это всё – правда?

– Коул, мне... надо что-то тебе сказать, – он произнес слова ещё до того, как успел продумать над ними.

Коул не переспросил его, либо просто предположил, что сейчас не лучшее для этого время. Он только кивнул и уселся в ожидания того, что Рис продолжит говорить.

Ног что он мог сказать? У него больше не было доказательств деяний Лорда-Искателя, того человека, у которого были веские причины для манипуляций правдой в угоду своим интересам. Лорд-Искатель никогда не встречал Коула, никогда не смотрел ему в глаза. Он никогда не ощущал ту боль, которая сделало его тем, кем молодой человек сейчас является. Коул был реальным. Рис чувствовал это всем своим нутром.

Но почему тогда, он чувствует себя виноватым? Он медленно опустил глаза.

– Не обращай внимания.

Коул помог ему встать на ноги, и вместе они пошли по коридору. Это было нелегко, каждый шаг отдавал такой болью, что, казалось, все его внутренности выпадают из него. Он пытался крепко сжимать свой живот, но все было бесполезно. Он помотал головой, чтобы стряхнуть пот, который заливал его лоб.

– Я...я не могу, – сказал он.

Коул попытался взбодрить его.

– Нам осталось не так далеко.

Рис попытался использовать ману для излечения самого себя. Он сомкнул веки для концентрации, однако боль была сильнее. Она была белым пламенем, которое он не мог игнорировать, а попытки забыть делали ситуацию только хуже. От головокружения он согнулся пополам, чуть не падая в обморок.

Кто-то ещё шел к ним, неся лампу. Это была Адриана. Рис никогда не был так счастлив видеть кого-либо. Он думал, что её убили в Большом зале. Если кто и был способен оттуда выбраться – это была она. Синяк на её лице свидетельствовал о том, что это была не простая попытка.

Адриана скользнула к привалу.

– Что с ним такое? – спросила она Коула. – Почему он не лечит себя?

– Он сильно ранен.

Адриана нахмурилась.

– В этой башне тысяча зелий и никто не подумал принести одно? – она взяла его за подбородок и пристально посмотрела в лицо. Он стиснул зубы, словно горел и замерзал одновременно. – Я сожалею, Рис, – сказала она. Её раздражение сменилось очевидным беспокойством. Он выглядел хуже, чем чувствовал себя.

 – Ты знаешь, что у меня нет лечебных навыков и нет свободного времени найти кого-то у кого они есть.

– Ты...в порядке? – слабо спросил он её.

Вопрос застал её врасплох. Она казалась смущенной, почти подозрительной. Это было странно, хотя он не мог понять почему. Он знал Адриан так долго, но теперь вспомнил о прошлый раз, когда они говорили в его камере. Возможно, друг, которого он знал, теперь навсегда исчез. Это опечалило его.

– Все хорошо, – сказала она. – Попытайся благополучно выбраться, Рис.

И после этого она ушла. Рис проводил её взглядом и затем кивнул с благодарностью, поскольку Коул помог ему отправиться дальше. Это требовало усилий но, хотя его шаги были спотыкающиеся и неуверенные, он смог идти. Едва.

Мимо них мчались люди. Рис узнал нескольких: одни были Первыми Чародеями из Большого зала. Другие – магами, которых он знал в Башне. Все они были напуганы и не желали двигаться медленнее. Была и рыжеволосая женщина с лампой впереди у входа в зал, махающая всем двигаться дальше. Она выглядела очень знакомой, но Рис не мог вспомнить ее. У него были и другие вещи, о которых следовало беспокоиться.

Например, ходьба. Он изо всех сил старался идти в ногу с Коулом, отчего имел странную походку: шаг–волочение–подскок, шаг–волочение–подскок… это было мучительно медленно, но Рис стиснул зубы и продолжал идти. Он чувствовал себя обузой, что было для него невыносимо, но Коул, казалось, не возражал. Он терпеливо подгонял Риса.

Через некоторое время они отстали от остальных. Рыжеволосая женщина кричала, чтобы никто не отставал. Он видел Верховного Чародея возле нее и Адриан. А затем все закончилось. Рис и Коул остались одни в темноте, слышались только звуки отдаленного сражения и крики магов далеко впереди, дающие им ориентир для направления. Но Коул не нуждался в нем. Он хорошо знал эти ходы.

Шаг–волочение–подскок, шаг–волочение–подскок.

Время тянулось медленно. Звуки раздавались все дальше и дальше, и темнота стала полной. Рис ничего не видел. Он знал, что они спускались все глубже и глубже в Яму, но он понятия не имел, где они находились. Он положился на Коула, ведущего его, единственными звуками были их шаги на холодном камне и стук собственного сердца в ушах.

Где была Евангелина? Была ли здесь Винн? Участвовали ли они в битве? Куда они шли, и что, если храмовники продолжают охоться на них? Он хотел задать Коулу эти вопросы, но все что он мог делать – контролировать боль и продолжать идти.

После часа, походившего на пытку, Рис услышал плещущуюся под ногами воду. Он чувствовал запах кислоты и гнили сточных вод, наслаивающихся толстым слоем посреди всей пыли.

– Где мы? – спросил он задыхаясь.

– Уже недалеко, – ответил Коул. Человек мог бы быть невидимкой, если бы не голос из темноты и рука, поддерживающая Риса за талию. – Впереди есть стена. Тебе нужно спуститься вниз.

– Ты имеешь в виду свалиться, – мрачно пошутил Рис.

– Мы найдем путь.

Внезапно Рис услышал что-то позади: звук многих приближающихся тяжелых сапог. Люди, выкрикивающие приказы. Храмовники. Он похолодел, инстинктивно пытаясь собрать ману для защиты, но приступ боли был слишком силен. Он качнулся назад, споткнулся о камень, и Коул быстро подхватил его, не дав упасть.

Сердце Риса выпрыгивало из груди. Он присел, вздрагивая, поскольку глубокая рана в животе запротестовала, и стал ждать. Может быть, храмовники не пойдут в этом направлении? Возможно, они… но его надежды развеялись, как только он обнаружил приближающийся свет лампы. Нескольких. Свет стал ярче, поскольку храмовники мчались в их направлении.

– Коул, мы должны бежать!

– Подожди, – потребовал Коул. – Все хорошо.

Что в этом могло быть хорошего? С обессиленным Рисом они бы далеко не ушли, но сидеть, не двигаясь и надеяться на лучшее?

Он запаниковал, поскольку первый храмовник вошел в поле его зрения. Всего их было пятеро –  крупных и крепких мужчин в тяжелой броне, забрызганной кровью. Их мрачные лица говорили, о готовности убить всех, кто окажется у них на пути.

Ведущий держал лампу высоко, всматриваясь в проход. Рис был в замешательстве. Храмовник был в полутора метрах от него. Его свет должен был осветить их, словно на равнине днем. Как он мог не увидеть?

– Я готов поклясться, что слышал плеск, – пробормотал он.

– Это мы, – сказал другой. – Это просто эхо.

– Возможно. Вы уверенны, что кто-то шел в этом направлении? Что здесь?

Храмовник с густой черной бородой прошел вперед, раздраженно размахивая мечом.

– Дыхание Создателя, кто знает? Мы должны вернуться. Последняя вещь, которую мы должны делать, блуждать здесь, преследуя призраков.

– Лорд-Искатель сказал, что мы должны найти того, кто сбежал из темницы. Он последует за нами, как только сможет.

– А что если не сможет? Как мы будем бороться с дюжиной Первых Чародеев в одиночку? В этом нет смысла.

Ведущий окинул его кислым взглядом.

– Скажешь это Лорду-Искателю, если захочешь. Может, ты хочешь присоединиться к Сэр Евангелине? Она сражается рядом с магами, мы оба это видели. Это безумие.

Остальные ничего не сказали, избегая смотреть друг на друга, чтобы не выказать свои тайные мысли. Ведущий храмовник с отвращением сплюнул и зашагал вниз по проходу. Остальные быстро последовали за ним. Каждый прошлепал в сторону Коула и Риса, но ни один не заметил их.

Тогда Рис почувствовал это: силу, настолько слабую, что он лишь теперь обратил внимание на то, что она была. Это была тишина, которая окружила его как густой туман, плотный и мягкий. И она шла от Коула. В последних отблесках храмовничьих ламп он мог видеть, что глаза Коула плотно зажмурены. Человек напряженно концентрировался, из его носа сочилась кровь.

– Коул, – прошептал он. – Они ушли.

Глаза Коула распахнулись. Он удивленно посмотрел на Риса… и вздрогнул от боли. Он свернулся на земле, уткнув лицо в Колени, и захныкал. Рис не знал, что случилось. Он беспомощно гладил плечо юноши и когда храмовники окончательно ушли, они снова сидели в полной темноте.