Текст книги "Надежда узника"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Анни, конечно, догадалась бы внести свое имя в список уцелевших. Значит, она погибла. Чтоб не упасть, я прислонился к стене, но постепенно понял, что слишком поторопился с выводом. Анни надо искать. Может быть, Анни сейчас истекает кровью, а я, вместо того чтобы помочь ей, зачислил ее в трупы и махнул на нее рукой.

– Подбросите меня до космодрома? – спросил я у Бранстэда.

– Нет.

– Почему? Извините… Я слишком навязчив.

– Навязчивость здесь ни при чем. Просто вы еще слишком больны. Я не собираюсь доводить вас до смерти.

– Но это же глупость! – усмехнулся я. – Все равно мне придется ждать доктора несколько часов. За это время я мог бы увидеться с Анни и зайти в Адмиралтейство.

– Но доктор Авери…

– Что доктор Авери?! – вспылил я, – Извините, Хармон.

– Ладно, – вздохнул он. – Пойдемте к вертолету.

– Спасибо.

По пути к вертолетной площадке я разрешил Алексу и Толливеру поддерживать меня за руки.

Обмотавшись ремнями безопасности, я задремал. Бранстэд направил вертолет в западную часть города. Проснулся я уже во время посадки перед Адмиралтейством, вылез из вертолета самостоятельно и задумался: зайти вначале в Адмиралтейство или ехать на квартиру проведать Анни? Анни, конечно, важнее, но Адмиралтейство ближе.

– Толливер, помните, где мы припарковали электромобиль? – спросил я.

– Так точно, сэр.

– Подгоните его к входу Адмиралтейства. Алекс, помоги мне дойти туда. Хармон, спасибо за все.

– Вы вернетесь в клинику? – спросил Бранстэд.

– Мне уже лучше. Температуры, кажется, нет.

– Обещайте, что вернетесь в клинику к семи.

– Пардон? – Я поднял брови, изображая изумление.

– Обещайте, – твердо повторил Бранстэд. Джеренс с интересом переводил взгляд с отца на меня и обратно. Я невольно улыбнулся.

– Ладно, Хармон, – согласился я, – обещаю.

Но в следующее мгновение моя улыбка погасла. Я вспомнил, что мое слово с некоторых пор – пустой звук.

– Нет, сэр. Со вчерашнего дня сюда с орбитальной станции никто не прилетал, – ответил мне лейтенант Биллем Энтон. Адмиралтейство казалось вымершим.

– Адмирал посылал ко мне гардемарина с поручением?

– Приземлялся лишь один шаттл, на котором улетел капитан Форби, сэр. Хотите связаться со штабом Военно-Космических Сил на станции?

Я недовольно скривился:

– Адмирал лучше знает, когда выходить со мной на связь. Кто здесь оставлен главным?

– Лейтенант Трапп, сэр. Он сейчас наверху.

– Я поговорю с ним.

– Мистер Энтон, – спешно вмешался Алекс, – не могли бы вы вызвать лейтенанта Траппа сюда?

– Не вмешивайся не в свое дело! – прикрикнул я на него.

– Я думал… вы же… – залепетал Алекс, краснея.

Но Энтон уже нажал кнопку, вызвав Траппа. Очевидно, моя маска и баллон в руках Алекса были красноречивее слов.

– Вы что-нибудь слышали о моей жене? – спросил я Энтона.

– Она была в центре?

– Не знаю. Жили мы недалеко от центра.

– К сожалению, ничего не слышал, сэр. Появился лейтенант Трапп, отдал честь и обратился ко мне:

– Адмирал Де Марне уже говорил мне, что вы останетесь здесь единственным капитаном, сэр. Рад видеть вас снова.

– Снова? – удивился я.

– Так точно, сэр. Я видел вас в тактическом классе, когда вы заходили к мистеру Хольцеру.

– А… – протянул я. Об этом случае мне вспоминать не хотелось. – Какое у вас задание?

– Мы записываем доклады и переговоры. Можете взглянуть, аппаратура по-прежнему в тактическом классе…

– Хорошо. – Не обращая внимания на увещевания Алекса, я пошел за Траппом по лестнице. Правда, на полпути мне пришлось остановиться для отдыха.

В классе тактики Трапп комментировал, показывая на экран:

– Вот здесь, на этой орбите, «Вестра» с адмиралом.

– Какая глупость. Зачем он рискует? – Конечно, подвергать себя ненужному риску нехорошо, но было бы гораздо хуже, если б адмирал командовал из более безопасного места, например с орбитальной станции или из Сентралтауна. Вдруг до меня дошло, что я сказал. Ужаснувшись, я поспешно добавил:

– Правильно он, конечно, делает. Пожалуйста, не обращайте внимания на мое дурацкое замечание.

– Есть, сэр.

Если «Вестра» погибнет, кто займет место Де Марне? С отлетом капитана Форби на станцию на планете остался единственный капитан – я. Значит, пока существует опасность, надо почаще заглядывать в Адмиралтейство.

– Наш флот разделен на две эскадры, – продолжал рассказывать лейтенант Трапп. – Одна эскадра защищает орбитальную станцию, а другая прикрывает Сентралтаун.

– Рыбы появляются?

– Нет, сэр. Вот уже двое суток их не видно. Сэр, каков ваш прогноз?

– Затрудняюсь ответить.

– Если рыбы уничтожат все корабли, что тогда будет с Сентралтауном? Что будет с Надеждой?

– Хватит, лейтенант, – оборвал его я. – Будем выполнять свой долг до конца. – Я сел, подождал, пока прошла слабость. – Сколько на станции капитанов? – Это важно. Ведь в случае гибели адмирала его место займет старший из капитанов. Кроме Де Марне на Надежде был только один адмирал, Джеффри Тремэн, которого я застрелил на дуэли.

– Мистер Тенер, сэр, – ответил Трапп. – Он лежит в лазарете станции.

– И все? Остальные на кораблях?

– Или погибли.

– Так. – Значит, мне нельзя покидать Адмиралтейство. Впрочем, нет, нужно найти Анни. Проклятье! Невозможно одновременно сделать и то и другое! А зачем мне шататься по Сентралтауну в маске? Я должен быть здесь, а Анни быстрее найдут другие. С другой стороны, она моя жена. – Мистер Трапп!

– Слушаю, сэр?

– Моя рация будет постоянно включена. Докладывайте мне обо всем немедленно. Я отправляюсь на поиски жены.

К выходу я спустился с большим трудом, весь взмокший, но заставил себя выйти из здания без посторонней помощи. Алекс шел следом.

– Электромобиль уже здесь, сэр, – доложил он.

Из последних сил я спустился по ступенькам. Как же все-таки трудно без маски! Я молча взял ее из рук Алекса, нацепил на нос. Он же довел меня до электромобиля.

Я сидел на заднем сиденье и глубоко вдыхал лечебные пары. Каждый вздох давался с трудом.

Толливеру пришлось больше часа пробираться по разрушенным улицам к району, где я снимал квартиру. Рядом с Толливером на переднем сиденье дремал Алекс, положив под голову перевязанную руку. Я с болью смотрел на разрушенные дома с выбитыми стеклами, сорванными крышами. Может быть, все-таки мой дом пострадал меньше?

Мы повернули к югу, где разрушения были менее катастрофическими. Наконец вырулили на улицу, где находился мой дом. Кое-где он ощетинился расщепленными досками, часть кровли была содрана, несколько оконных рам вывернулись из проемов, но в общем дом выглядел не слишком поврежденным.

Главное, он не обрушился, выстоял.

– Я сбегаю внутрь, сэр, – предложил Толливер.

– Нет. – Я начал открывать дверь, но это почему-то не получалось.

– У вас мало сил…

– Закрой рот, – приказал я.

Алекс вывел меня из машины. Тяжело дыша, я доплелся до крыльца, приложил к считывающему устройству замка большой палец. Знакомого щелчка не было. Ну что ж, просто нет напряжения, решил я и начал стучать в дверь.

Никто не открывал.

Подошел Толливер, не забыв прихватить с собой рацию.

– Окна разбиты, – хмуро произнес он.

– Можете залезть? – спросил я.

– Туда мог залезть любой, – пробурчал Толливер. Я едва удержался от резкого замечания.

– Залезьте и откройте мне дверь. В этот момент в рации раздался щелчок, а затем голос:

– Капитан Сифорт?

Толливер протянул мне рацию.

– Слушаю, – сказал я в микрофон.

– Говорит лейтенант Трапп из Адмиралтейства. Вы просили докладывать обо всем… Так вот, с орбитальной станции спускается шаттл с курьером.

– Каким курьером? – От вида полуразрушенного дома я плохо соображал.

– С гардемарином, сэр. Он доставит вам сообщение.

– Хорошо. Скоро вернусь.

Вскоре Толливер открыл дверь. Осмотрев квартиру, я понял, что Анни собиралась в большой спешке. Выдвижные ящики были выброшены из шкафов и тумбочек на пол, в беспорядке валялись бумаги и вещи. Наконец я догадался, что все это – результат «обыска» воров.

Но тогда почему они оставили вещи? Значит, воров не было.

Но где же Анни?

Как-то вдруг сразу устав, я упал на диван, тоскливо смотрел в выбитое окно. Смеркалось.

– Вернемся в клинику, сэр? – спросил Алекс.

– В Адмиралтейство, – приказал я.

– Но ведь вы обещали к семи часам…

– В Адмиралтейство, – упрямо повторил я. Меня довели до электромобиля. Там я долго не мог отдышаться.

– Можете подбросить меня до госпиталя? – неуверенно попросил Алекс.

– Он закрыт, Алекс.

– Но там остались мои вещи…

– Ладно.

Я кивнул Толливеру, и тот повез нас в госпиталь. Через несколько кварталов началась зона страшных разрушений. Толливеру приходилось объезжать поваленные деревья, рассроченные машины, обломки домов. Кое-где встречались останки человеческих тел.

По некоторым улицам было невозможно проехать. Их пришлось объезжать кругом. Толливер тихо проклинал непролазные завалы. Наконец развалин стало меньше, мы выехали к парку.

– Ты куда?! – воскликнул я.

– Так мы быстрее доберемся до…

– На машинах в парке ездить нельзя! – оборвал я.

Толливер ударил по тормозам. Даже Алекс изумленно вытаращился на меня. Я понял, что сморозил глупость, и пробормотал:

– Ладно.

– Может быть, сами сядете за руль, сэр? – язвительно предложил мне Толливер.

– Я же сказал! Едем через парк! – вспылил я.

Толливер с нескрываемым презрением покачал головой, включил двигатель. Ехать по холмистому парку оказалось легче, чем по плоским, но заваленным руинами улицам. Правда, и тут хватало вывороченных с корнем деревьев.

За парком через несколько кварталов должен был быть госпиталь. Мне вспомнилось, как всего несколько недель назад мы с Анни прогуливались здесь, а потом зашли в кафедральный собор.

Парк кончился, снова перед нами предстала зловещая картина сплошных разрушений.

Вместо госпиталя лежала огромная груда камней. С лица земли были стерты вся деловая часть города, все государственные здания. Слава богу, я забрал Алекса из госпиталя вовремя.

– Господи, даже стены упали, – пробормотал Толливер, выключая двигатель.

– Если бы я там остался… – Алекс ударил кулаком по сиденью.

– То был бы трупом, – закончил за него фразу Толливер.

– Мои вещи… одежда… – ошарашено бормотал Алекс.

– При чем здесь одежда? Там люди погибли! – рявкнул Толливер.

– Я потерял все. Теперь ни вещей, ни ночлега…

– Будешь жить у меня, – прохрипел я.

– Где у вас?

Я и сам не знал.

– Толливер, в Адмиралтейство, – приказал я.

– Вы обещали явиться в клинику, – напомнил Толливер.

– Молчать, гардемарин!

Он выполнил мой приказ. Наступила блаженная тишина.

13

Послышался гул спускающегося шаттла. Я сидел в Адмиралтействе, ждал гардемарина и от нетерпения барабанил пальцами по компьютерному столику.

– Что он там копается? – проворчал я.

– Я схожу к шаттлу, выясню, в чем дело, – вскочил Алекс.

– Не надо. – Чтобы хоть чем-то заняться, я сосредоточился на дыхании.

Через несколько минут дверь наконец распахнулась, раздался четкий голос:

– Гардемарин Авар Берзель явился, сэр.

Я открыл глаза. Передо мной по стойке смирно стоял мальчишка в безукоризненной униформе.

– Я вас уже где-то видел? – спросил я.

– Так точно, сэр. Я числюсь в личном штате адмирала Де Марне и однажды провожал вас к нему в кабинет.

– Помню. Вольно. Вы доставили сообщение?

– Так точно, сэр. Адмирал сказал, что оно предназначено лично для вас.

– Хорошо, дайте дискету.

– Мне приказано передать ее вам наедине. Извините, сэр, таков приказ.

Я сорвал маску и заорал:

– Кто приказал?!

– Адмирал Де Марне, сэр.

Я свирепо смотрел юнцу в невинные серые глаза, но он и не думал отводить взгляд.

– Энтон, Толливер, мистер Тамаров, покиньте помещение, – приказал я. Когда они исчезли за дверью, я ледяным тоном спросил:

– Вы удовлетворены, мистер Берзель?

Он достал из кармана коробку для дискет, протянул ее мне.

– Вы тоже выйдите, мистер Берзель, – приказал я.

– Но, сэр, я должен сообщить вам…

– Живо! – рявкнул я.

– Есть, сэр. – Мальчишка повернулся кругом и строевым шагом вышел. Стук его каблуков слышался даже за дверью на лестнице.

Я вставил дискету в компьютер, ввел свой личный код. На экране возник бессмысленный набор символов. Я всматривался в эту тарабарщину и так и этак и наконец стукнул по столику кулаком и заорал:

– Берзель! Сюда!

Гардемарин сию секунду прибежал на мой крик и доложил:

– Есть, сэр!

– Что это за тарабарщина? – строго спросил я.

– Вы должны ввести дополнительный код, сэр.

– Дай! – Я протянул руку.

– Адмирал приказал мне заучить его наизусть, сэр.

Поморщив лоб, он продиктовал мне код. Я, тихо ругаясь, ввел символы в компьютер, но на экране по-прежнему была какая-то чушь.

– Как это понимать? – грозно спросил я гардемарина.

– Может быть, вы не правильно набрали на клавиатуре символы? Попробуйте еще раз, сэр. – 312, потом 49GHZ… и 1425.

– Первый раз ты сказал 1245! – возмутился я.

– Простите, сэр.

– Два наряда! – Я набрал на клавиатуре продиктованные им цифры, но бессмыслица на экране так и не превратилась в осмысленный текст.

– Наверно, 1542! в отчаянии простонал Берзель. Я ввел в компьютер эти цифры. Опять чушь.

– Наверно? – переспросил я, грозно вставая. – Ты что, не помнишь?!

К моему изумлению, мальчишка расплакался. Он испуганно стоял по стойке смирно, а по щекам беспрепятственно стекали слезы.

– Толливер! – заорал я. Прибежал Эдгар Толливер.

– Выкинь отсюда этого… щенка! – кричал я. – Вправь ему мозги так, чтоб через пять минут он понял, как должен вести себя гардемарин!

– Есть, сэр. – Толливер схватил Берзеля за руку и мигом выволок за дверь.

Я сел за компьютер. Побормотав проклятия, я немного успокоился, но грудь болела. Через несколько минут вошел понурый Берзель, за ним – Толливер. Берзель вытянулся передо мной по стойке смирно и дрожащим голосом залепетал:

– Простите, сэр. В следующий раз я…

– Хватит! Вольно, – приказал я. – Вспомнили шифр, мистер Берзель?

– Кажется, 1524, сэр. Попробуйте, пожалуйста, сэр. Остальные символы я запомнил хорошо.

Я набрал названные им цифры. На этот раз текст на экране стал осмысленным. Я быстро прочитал первые слова сообщения: «Совершенно секретно. Капитану Николасу Сифорту лично». Берзель просиял.

– Выйдите отсюда оба, – приказал я. – Мистер Берзель, передайте от меня привет дежурному офицеру. Пусть он выпорет вас за некомпетентность.

– Есть, сэр. – Он снова потускнел и согнувшись побрел к двери. Из-за двери донеслись его тихие всхлипы.

– Неплохо я ему вправил мозги. Сразу вспомнил, – сардонически усмехнулся Толливер, притормозив у двери.

– Вы тоже гардемарин, мистер Толливер, и тоже можете быть выпороты, – холодно произнес я.

– Только попробуй. Тогда я убью тебя, – огрызнулся Толливер и вышел за дверь.

– Назад! – крикнул я.

– Есть, сэр. – Он вернулся, подошел к моему компьютерному столику.

– Я привлеку вас к ответственности за неповиновение приказу! За бунт!

– Ну что вы, сэр, это не бунт. Приказам я подчиняюсь. Но всему есть предел. Наказание за то, что я спас вас, взяв управление вертолетом в свои руки, справедливо. Хотя мне не доставляет удовольствия оказаться в двадцать пять лет гардемарином, я оценил ваше великодушие. Но порки я не стерплю. Если вы переступите этот предел, тогда я пойду на все, чтобы убить вас.

Я слушал, остолбенев, не в силах вымолвить слова, а Толливер продолжал:

– Пользуйтесь случаем, капитан, мстите мне за все строгости и издевательства, которые вам пришлось претерпеть в Академии. Я к вашим услугам. Теперь вы знаете мой предел и можете попытаться меня сломать.

За такое я должен был посадить его под арест. Немыслимо! Мои кулаки сжались.

Но он был прав. Угрожать взрослому человеку поркой – грязно! Порка годится лишь для мальчишек. Даже бедняге Берзелю не следовало назначать порку.

– Вон! – рявкнул я.

Как только Толливер скрылся за дверью, я повернулся к экрану и принялся читать сообщение:

«Сифорт,

Этот приказ, который я решился доверить своему гардемарину, вступит в силу лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Дай бог, чтобы они никогда не наступили.

Корабль Военно-Космических Сил ООН „Виктория“ доставил мне секретный приказ Адмиралтейства Земли. Там решили, что наш космический флот нужен для охраны Солнечной системы, которая несравненно важнее Надежды. Поэтому, в случае если наши потери превысят треть от общей численности флота, я обязан бросить эту планету и вернуть все уцелевшие корабли к Земле.

Раньше такое развитие событий представлялось мне маловероятным, но недавние бои показали, что надо готовиться к худшему. Мы уже начали ликвидацию неэффективной базы в Вентурах. Ее вооружение будет перенесено на боевые корабли и орбитальную станцию.

Если нам придется уйти, то мы заберем с собой не только всех военных, но и Правителя Саскрита, и всех его людей.

Надежда будет предоставлена сама себе до лучших времен, пока сюда не вернется флот».

Я схватился за голову. Если флот уйдет, то вряд ли когда-нибудь вернется. Что же будет с колонистами?

«Надеюсь, эти мрачные события наступят не скоро. Потеря трети всех кораблей нам грозит лишь в том случае, если количество рыб резко увеличится. Обращаю твое внимание на высшую степень секретности этого приказа. Если о нем узнают плантаторы, то наши отношения с ними, и без того хрупкие, порвутся окончательно и бесповоротно. Поэтому мы должны поддерживать видимость деятельности местного Адмиралтейства как можно дольше, до самого последнего момента. Вот почему я перебросил всех капитанов и большинство лейтенантов на орбитальную станцию тайно. На поверхности планеты ты остался единственным капитаном.

Временно, до особого распоряжения, я назначаю тебя главой нашего Адмиралтейства. В твою задачу входит: (1) не отлучаться и находиться в постоянной готовности к отбытию на орбитальную станцию, (2) в остальном действовать как обычно, создавая видимость нормальной обстановки.

„Каталония“ должна вернуться с Окраины дней через десять. Я послал навстречу ей „Викторию“ с новым заданием, но не исключено, что эти корабли разминутся. В любом случае „Виктория“ продолжит полет к планете Кама, чтобы забрать ее Правителя, после чего вернется сюда. Если по возвращении к Надежде „Виктория“ не обнаружит наших кораблей, то немедленно отправится в Солнечную систему.

Мы временно прекратили полеты шаттлов на поверхность планеты из опасения, что они каким-то образом вызывают появление рыб. Но за тобой шаттл будет послан, если нам всем придется возвращаться к Земле. Об этом я уведомлю тебя кодовым словом. При его получении ты опечатаешь Адмиралтейство, закодируешь всю информацию, содержащуюся в его компьютерах, и соберешь всех своих людей на космодроме, откуда шаттл доставит вас на орбитальную станцию.

Ни один гражданин Надежды ни при каких обстоятельствах не должен узнать об этом приказе. Надеюсь, мне удастся прибыть в Адмиралтейство лично для подтверждения сего приказа.

Кодовое слово: Судьба.

Адмирал Джорджес Т. Де Марне, Главнокомандующий».

Я сидел в глубоких раздумьях, обхватив голову руками. Спустя несколько минут позвонил Алекс.

– Мистер Сифорт, как вы себя чувствуете? Можно войти? – спросил он.

– Да. – Я стер с экрана изображение. Вбежал Алекс.

– Вы так долго молчали… – Вдруг он остолбенел. Взгляд его остановился на моем лице. – Вы плакали?

– Не говори глупостей. – Я провел по лицу рукавом. – Лучше позови лейтенанта Энтона.

Вскоре дежурный лейтенант стоял передо мной. Я едва сдерживал дрожь. Помещение почему-то вдруг стало очень холодным.

– Мне нужен список всех военнослужащих Военно-Космических Сил, оставшихся на планете, – потребовал я.

– Он уже есть в компьютере, сэр. Это займет всего пару минут. Прикажете вывести список на другом дисплее?

Я сообразил, что сижу за его дисплеем.

– Нет, работайте на этом. – Я встал. Куда податься? Наверх я, может быть, еще дойду, а вот обратно вряд ли. – На этом этаже есть подходящие помещения?

– Есть конференц-зал, сэр.

Энтон проводил меня туда. Я плюхнулся в кресло перед полированным столом из местного дерева ценной породы. Сердце стучало молотом. В дверь заглянул Тол-ливер.

– Уже шесть пятьдесят пять, сэр, – напомнил он. Я с трудом повернул к нему голову.

– У меня есть часы. – От этой короткой фразы меня охватила одышка.

– Вы обещали к семи часам явиться к доктору.

– Потом.

– Вы дали слово Бранстэду.

Сразу я не смог ответить. Кое-как отдышавшись, я слабо произнес:

– Что вы цепляетесь ко мне?

– Я всего лишь выполняю свой долг, – невесело усмехнулся он.

– Почему вы беспокоитесь за мою жизнь?

– Я ведь уже говорил раньше. Следственная комиссия…

– Хватит об этом!

Его усмешка погасла.

– Дело в том, что благодаря вам меня никто не возьмет в свою команду. Если вы умрете, меня выпроводят в отставку. На что я тогда буду жить? Кроме как для службы в Военно-Космических Силах я ни на что не годен. – Толливер оперся о дверь, прикрыл глаза, словно от боли. Наконец он оправился. – Простите. Мне не нужна ваша жалость. Везти вас к доктору?

– Я не могу отлучиться. У меня важный приказ. – От такого количества слов я начал задыхаться. Толливер подскочил ко мне с криком:

– Тогда возьмите с собой рацию!

В двери возник лейтенант Энтон, но замешкался, не зная, стоит ли присутствовать при нашей разборке.

– Входите, мистер Энтон, – сказал я. Покосившись на Толливера, Энтон подошел ко мне со списком. Я насчитал в нем двенадцать офицеров.

– Это все? – удивился я.

– Как это ни странно, сэр, но все остальные на станции, – ответил Энтон.

Я просмотрел список внимательнее. Трапп, Энтон, Алекс. Два гардемарина, тоже в этом здании. Еще три гардемарина и один лейтенант помогают вести спасательные работы в Сентралтауне. Толливер и Берзель. Из всего гарнизона остались только они и я.

– А сколько солдат? – спросил я.

– После взрыва, когда казармы разрушились, всех уцелевших солдат отправили на орбитальную станцию. Еще два-три десятка ведут спасательные работы в городе. – Поколебавшись, Энтон решился на несколько дерзковатый вопрос:

– Можно узнать, почему вы об этом спрашиваете?

– Нельзя. – Во избежание ненужных подозрений надо было ответить более естественно, поэтому я проворчал:

– Не забывайте, что вы разговариваете с капитаном, – и закашлялся.

– Есть, сэр. – Покосившись на Толливера, Энтон осторожно спросил:

– Что еще прикажете, капитан?

– Продолжайте нести дежурство.

Когда Энтон ушел, Толливер снова напомнил:

– Уже пятнадцать минут восьмого, сэр. Вы дали слово.

Меня бросило в жар. Я расстегнул китель.

– Я уже нарушил его, – ответил я.

– Еще можно искупить вину.

У меня уже не было сил сопротивляться.

– Ладно, – сказал я, – ищите вертолет.

Вскоре Толливер вернулся с сообщением:

– Есть пять вертолетов, из них два в ремонте, три патрулируют центр города. Энтон говорит, что грабежи усиливаются. Снять вертолет с патрулирования, сэр?

– К черту!

Толливер опешил.

– К черту! – повторил я. – К черту вертолеты! – Я испугался: это же почти богохульство! Ну и ладно. На Страшном суде мне придется отвечать перед Всевышним и не за такие грехи. Быстро прочитав про себя молитву раскаяния, я со вздохом согласился:

– Хорошо, поедем на электромобиле.

Когда я добрался до машины, мои колени дрожали. Я сел на заднее сиденье, натянул маску. Лекарственные пары помогали слабо. Постепенно я задремал.

– Приехали, сэр.

Я удивленно открыл глаза. Казалось, прошло какое-то мгновение. Неужели доехали? Почему так жарко и так темно?

– Где мы? – прошептал я.

– У клиники, – ответил Алекс. Я попытался встать, но упал как подкошенный в жестоком приступе кашля.

– Помогите, – прохрипел я.

Алекс доволок меня до школы, где размещалась клиника. Толливер бросился к регистрационному столу, о чем-то тихо говорил со штатским, кивающим на лавки, где сидело множество пациентов.

– Живо! – вдруг крикнул Толливер и расстегнул кобуру. – Ради бога! Срочно!

– Отставить! – прохрипел я.

– Срочно доктора! – кричал Толливер, не обращая внимания на мой окрик.

Регистратор взял телефонную трубку, быстро застрекотал в нее объяснения. Вскоре из спортзала вышел человек в белом халате.

– Я доктор Абуд, – представился он. Толливер молча указал на меня. Едва взглянув на мое лицо, доктор приказал:

– Несите его ко мне.

Меня положили на стол, надели кислородную маску, сделали укол. Дышать стало легче.

– Что со мной? – спросил я.

– Пневмония. Еще немного – и вы бы умерли, – ответил доктор.

Теперь, когда мне стало лучше, я уже мог его рассмотреть: лет тридцать с небольшим, усталый, чем-то раздраженный.

– Доктор Авери начал лечить меня… антибиотиками, – едва выговорил я.

– Вы можете умереть, не дождавшись их действия. – Доктор задумчиво почесал свою редеющую шевелюру.

– Умереть? – Я ощутил страх. Нет, я боялся не смерти, а ее последствий.

– Я увеличу дозу. Если будете вести себя тихо и не срывать кислородную маску, тогда, возможно, выживете.

– Я должен вернуться в Адмиралтейство.

– Это исключено.

Превозмогая головокружение, я попытался встать.

– Я должен, – хрипел я. – Я буду лежать там.

– В гробу.

Страх охладил мой пыл.

– Но я уже выздоравливал… Правда…

– Доктор Авери дал вам лекарство от пневмонии, но теперь у вас уже нечто другое. Одно легкое придется удалить. – Доктор бросил взгляд на анализатор. – Анализ крови очень плохой. Без операции никак не обойтись. Вы обратились к нам слишком поздно. Раньше, конечно, даже при таком тяжелом случае не было бы больших проблем, мы вставили бы вам другое легкое. Но сейчас это невозможно. Емкости, где выращивались легкие для пересадки, разрушены вместе с госпиталем.

Даже собственное тело изменило мне. Не начало ли это Божьей кары?

– Можно без операции? – с надеждой спросил я.

– Одни лекарства вряд ли помогут. Спасти вас можно, лишь удалив легкое. Ничего страшного, потом вам пересадят новое, когда вернетесь на Землю.

– Нет.

– Если мы вырежем легкое, вы встанете на ноги через неделю.

– Нет, я не могу стать инвалидом даже на время. Лечите меня лекарствами.

– Что за упрямец! – гневно воскликнул врач. – Я видел, как умирают! Я видел людей, которым оставалось – жить несколько минут, а я ничего не мог сделать! Вам я могу помочь, но вы сами себя гробите! Зачем? Ради карьеры?!

– Нет… Можно попробовать… лекарства? – пыхтел я. Говорить становилось все труднее.

– Одно ваше легкое полностью заполнено мокротой. Лекарства могут дать лишь временное улучшение, но если ваша иммунная система отторгнет легкое, процесс пойдет так быстро, что вас не успеют донести до операционного стола.

– Я могу держать наготове вертолет.

– У вас такое важное дело?

– Да. У меня… приказ. Я должен быть там.

– Ладно, в конце концов, это ваша жизнь. Не будете срывать маску с кислородом и лекарственными парами?

Я помотал головой.

– Тогда возвращайтесь в Адмиралтейство. Но как только повысится температура или станет трудно дышать, немедленно садитесь в вертолет и заранее сообщите нам по рации.

– Хорошо.

– И наведывайтесь ко мне ежедневно, – приказал он.

– Если получится, доктор Абуд, – улыбнулся я. Он удалился. Я медленно оделся, стараясь случайно не сорвать маску. Вскоре доктор вернулся и сообщил:

– Я дал вашим людям другие баллоны.

– Хорошо.

– Я также объяснил вашим офицерам все условия…

– Зачем?! – вскрикнул я. – Не вмешивайте их… – Что он наделал?! Теперь Алекс и Толливер замучают меня опекой.

– Они обязаны это знать. Когда вам станет совсем плохо, вы уже ничего не сможете им сказать. Почему он сказал «когда», а не «если»?

– Это мое дело. – Я слез со стола, постоял, ожидая, когда пройдет головокружение.

– Удачи. Если она вам нужна, – попрощался доктор. Я вышел из спортзала. Сразу подскочил Алекс, взял мой баллон, заботливо предложил руку:

– Помочь?

– Нет. – Я медленно пошел сам, стараясь сохранять равновесие.

– Что сказал доктор? – спросил Толливер, открывая мне дверь.

– Не обращаться со мной, как с инвалидом. – Наконец, совершенно измученный, я плюхнулся на заднее сиденье электромобиля. Город был погружен во тьму.

– Куда ехать, сэр?

– В Адмиралтейство, конечно. – Я закрыл глаза.

– Хорошо. – Толливер включил двигатель. – Вы отдаете себе отчет в том, что мы не отдыхали с раннего утра?

Мне действительно чертовски хотелось спать.

– Как только доставите меня в Адмиралтейство, отправитесь отдыхать, – ответил я.

– Позвольте спросить, куда?

Этот вопрос стряхнул с меня сонливость. В самом деле, куда я их отпущу? Казармы разрушены. Ни у Толливера, ни у Алекса нет места для ночлега, как, впрочем, и у меня. Правда, я могу спать на диване в Адмиралтействе. Есть ли там душ? Все-таки как быть с Алексом и Толливером?

Разбудил меня чей-то настойчивый голос:

– Капитан, пожалуйста, проснитесь. В машине вам спать неудобно. Пожалуйста, сэр.

Я с трудом разлепил тяжелые веки. Наш электромобиль стоял у Адмиралтейства. На меня с тревогой смотрели лейтенанты Энтон и Трапп. Толливер протянул мне руку, но я отстранил ее, встал сам. Ноги дрожали. Пришлось просить Толливера:

– Гардемарин, помогите мне подняться по лестнице. – Повиснув на плече Толливера, я едва перебирал ногами.

Позади Алекс озабоченно спросил Энтона:

– Капитану срочно нужна кровать.

– У нас есть надувные матрацы. Я могу принести и для вас, и для лейте… гардемарина Толливера.

– Принесите, пожалуйста.

Последнее, что я услышал, когда Толливер втащил меня в Адмиралтейство, – едва уловимый вздох облегчения Алекса.

Меня положили в конференц-зале. Сон был тяжелый, на грани бреда. Утром я смог встать лишь с помощью Алекса, но оделся и умылся самостоятельно. Снять маску я не решался, поэтому обмыл только часть лица.

Горячий чай немного смягчил боль. Я сидел за полированным столом, отражающим утренние лучи, и раздумывал: может быть, все-таки разрешить доктору Абуду удалить мне насквозь прогнившее легкое? Через несколько дней после операции я вернусь в Адмиралтейство. За этот небольшой срок адмирал Де Марне вряд ли спустится на поверхность, вряд ли заменит меня кем-то другим.

С другой стороны, приказ сформулирован предельно ясно: не отлучаться, ждать кодового слова. Если оно поступит в тот момент, когда я буду под наркозом на операционном столе…

В дверь заглянул Алекс:

– Можно войти?

Я утвердительно хрипнул. Он вошел, сел в соседнее кресло, неуверенно заговорил:

– Мне кажется, я не должен… навязываться к вам со своими проблемами, – При этом его ладони на коленях подрагивали, как крылья раненой птицы. – Я не понимаю своих задач. Каков мой статус? Что входит в мои обязанности?

– Ты находишься в отпуске по болезни. Поскольку я не могу сдать тебя обратно в госпиталь, ты останешься при мне. – Мои слова почему-то прозвучали грубее, чем мне хотелось. Я попытался сменить тон:

– Просто помогай мне, Алекс. Когда все устроится, я найду тебе место.

– Я хотел поговорить не только о ночлеге. Я просто не представляю себе, как дальше жить. Следует ли мне носить военную форму? Как я должен реагировать, когда Толливер вам грубит? Что делал бы на моем месте нормальный лейтенант?