Текст книги "Надежда узника"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– Присоединишься ко мне – возражать не буду, – сказал я.

– Если так, тогда… спасибо, сэр. – Он бросил свою сумку в одну из палаток. – Босс, устраивайся в другой палатке.

– Есть, сэр. – Эдди Босс удивленно смотрел вверх на незнакомые созвездия. – Никогда не спал на природе.

– Даже в Нижнем Нью-Йорке? – спросил я.

– Иногда спал на крышах. Но это совсем не то.

– Свежий воздух полезен, мистер Босс.

– Знаю.

Звездное небо потрясло Эдди. Он не мог на него налюбоваться.

Алекс развернул надувные матрацы, и они тут же автоматически надулись.

– Почти как в давние времена, – пошутил он. Очевидно, имелась в виду наша гардемаринская каюта на «Гибернии». Сколько же лет прошло с тех пор?

– И я об этом подумал, – признался я.

Мы устроились на матрацах, но сон не шел. Конечно, разговор пошел о прежних временах, о старых знакомых: Ваксе Хольцере, Дереке Кэрре и Сэнди Уилски – которого уже не было.

– До сих пор не могу понять, как вы сумели выстоять в том поединке против Вакса Хольцера? – спросил Алекс. – Мне казалось, ему ничего не стоило разорвать вас напополам.

Да, этот бой запомнился мне на всю жизнь. Согласно традиции, гардемарины в Военно-Космических Силах сами решают, кто среди них будет главным.

– У меня было секретное оружие, Алекс, – ответил я.

– Какое?

– Не жалеть ни себя, ни других.

– Я почувствовал это на собственной шкуре, когда старшим гардемарином стал Филип Таер.

– Извини, Алекс. Теперь я жалею, что слишком долго не вмешивался.

– Этим вы отличаетесь от других капитанов, сэр. Другие не признают своих ошибок.

– Тем хуже для меня. Я знал, что совершаю ошибку, но не остановился.

– Формально вы были правы. Филип был действительно старшим. А знаете, когда Тремэн выгнал вас с «Порции» на «Дерзкий», сложилась странная ситуация… Капитаном «Порции» стал Хэсселбрад. У корабля должен быть один командир.

– Конечно.

– Тремэн буквально вздохнуть не давал капитану Хэсселбраду, часами сидел на капитанском мостике. Бывало, капитан отдаст приказ, а Тремэн тут же его отменит. При всех. Каково это было Хэсселбраду? Мне почти жаль его.

– Почти?

– Он не возражал, когда Тремэн так поступил с вами.

– Никто из вас тогда не возражал, Алекс. Ты тоже!

– Нет! Мы хотели отстранить Тремэна! – выпалил он.

– Что сделано, то сделано, прошлого не вернешь. Давай забудем об этом.

– Об этом нельзя забыть. – Голос его дрожал. – Вы совершили непростительную ошибку, не разрешив нам… Да, этого не исправишь. С этим можно только смириться.

– Дерек Кэрр ушел, его призвал к себе Господь, Вакс меня ненавидит. Ты остался моим единственным другом. Давай не будем ворошить прошлое, прошу тебя.

Наступила тишина. Вдруг Алекс сказал прерывающимся голосом:

– Знаете… Боже мой, как я за вас переживал!

4

Мы встали поздно, умылись в весело журчащем ручье, выпили горячего кофе, сложили вещи в электромобиль. За руль сел я. Через час мы добрались до указателя «Плантации Бранстэд». Здесь был поворот на грунтовую дорогу, петлявшую сквозь дремучий лес.

Когда мы подъехали к дому, с крыльца встал подросток.

– Я – Джеренс, – мрачно сообщил он. – Папа приказал мне встретить гостей, если он не успеет вернуться вовремя.

– А ты заметно подрос, – сказал я.

– Конечно. Мне уже тринадцать. А когда вы были у нас в прошлый раз, мне было всего десять. – Он открыл дверь и жестом пригласил нас в дом. – Заходите. Сейчас я позвоню папе.

– Спасибо.

Поковыряв ботинком землю, Джеренс с несчастным видом выдавил из себя:

– Добро пожаловать. – Выполнив свой долг, мальчишка сломя голову понесся прочь и мгновенно скрылся за домом.

Не успели мы подойти к двери, как на порог вышла Сара Бранстэд.

– Добро пожаловать, капитан Сифорт! Всегда рады вас видеть на нашей плантации, – приветливо сказала она. В искренности ее улыбки не было никаких сомнений.

– Спасибо, мадам.

– Зовите меня просто Сара. Хорошо, что вы вернулись, капитан. Говорят, на вашу долю выпали нелегкие испытания…

– Что было, то прошло. – Я лихорадочно соображал, как перевести разговор на другую тему. – А что за гости у вас сегодня?

– Томас Палаби, старик Зак Хоупвелл, Лаура Трифорт, Фолькстэдеры. Вы знаете кого-нибудь из них? Пламвелл, управляющий плантацией Кэрров – его вы точно знаете, я помню. Может быть, еще кто-то приедет. Я не знаю, кого Хармон пригласил. Обязательно будут Мантье. Их Хармон уж точно не забыл позвать.

Мы вошли в дом. Вскоре прибыл и сам Хармон Бранстэд в сопровождении двух подростков.

– Прошу прощения за опоздание, капитан, – извинился он, – надо было закончить работу на силосной башне.

Мы пожали друг другу руки, и я представил ему Алекса.

Узнав, что мы ночевали у дороги в открытом поле, Бранстэд пришел в негодование:

– Вы же проехали с десяток плантаций! На каждой есть гостиница! Вы могли переночевать в любой из них!

Я сверкнул взглядом на Алекса, собравшегося пожаловаться на невежливого плантатора, наворчавшего на нас ночью. Лейтенант прикусил язык.

– В прошлый раз я тоже ночевал в палатке. Просто мне захотелось еще раз испытать это удовольствие, – объяснил я.

Гостеприимные Бранстэды предложили нам подкрепиться. Я хотел подождать до привычного обеденного часа, но Эдди Босс, невзирая на мой предостерегающий взгляд, радостно согласился. Эконом, услышав, как бедные гости проголодались, метнулся на кухню. Буквально через пару минут он вернулся с огромным блюдом, заполненным тонкими ломтиками мяса в пряном соусе. Гарнир составляли свежие овощи. Все это оказалось ужасно вкусно.

Когда голод был утолен, послышался шум вертолета. Вскоре он сел на лужайку рядом с домом. Бранстэды вышли встречать гостей. Не успели лопасти остановиться, как из вертолета выскочил крупный мужчина с серьезным лицом.

Быстро пожав Хармону руку, он вперился в нас взглядом.

– Вы Сифорт? Агент империи? – набросился он на меня. – А я – Палаби. – Он крепко пожал мне руку, – Какие они вам дали инструкции? Усмирять нас любыми средствами или послать к черту?

– Томас, не цепляйся к человеку. Он только что приехал, ночевал в открытом поле.

– А разве он не агент империи?

Я…

Бранстэд не дал мне договорить:

– Нет. Он мой гость.

Палаби слегка покраснел, уголки его рта приподнялись.

– Ладно, простите за резкость, – смягчился он. – Давайте, однако, перейдем к делу.

– Что за дело? – спросил я.

– Как? – Он пристально уставился на меня. – Разве у вас нет задания?

– Есть. Меня просили быть с плантаторами повежливее, – холодно ответил я. – Но мое руководство не представляло себе всей сложности этой задачи.

– И все-таки зачем вы сюда прибыли?

– Чтобы осуществлять связь Военно-Космических Сил с владельцами плантаций! – прорычал я. – А вы здесь зачем?

– Для переговоров, разумеется. Если вас не снабдили соответствующими полномочиями, мы напрасно тратим время.

– Какие переговоры вы имеете в виду?

Послышался шум еще одного вертолета. Все вышли из дома. Вскоре меня представили Сету Морстену, человеку приветливому, но весьма пожилому. Потом мы вернулись в гостиную выпить и поболтать, пока не прибыли остальные гости.

Плантация Фолькстэдеров граничила с владениями Бранстэдов с запада, поэтому они приехали на автомобиле. Наземным путем добрался и Лоренс Пламвелл, управляющий плантацией семейства Кэрров. В его глазах я почувствовал неприязнь.

– Кажется, мы с вами уже встречались, капитан, – промолвил он.

– Да, сэр. Три года назад.

– А, помню… Вы путешествовали со своим умственно отсталым двоюродным братом, – ядовито произнес Пламвелл.

– Сожалею, сэр, что так получилось. – Я покраснел. Тогда мы решили пойти на эту хитрость, поскольку Дерек не был хозяином на плантациях своей семьи.

– Я тоже. Хотелось бы поговорить с мистером Кэрром откровенно.

– Так и передам ему, если увижу, – заверил я.

С сардонической улыбкой, Пламвелл удалился.

Зак Хоупвелл действительно выглядел старцем и годился Хармону Бранстэду в дедушки. Возможно, он действительно его дальний родственник, ведь немногочисленные знатные роды планеты Надежда давно варятся в собственном соку. Здесь распространены внутриэлитарные браки. Зак Хоупвелл едва заметно кивнул Томасу Палаби, пожал руку Хармону Бранстэду, потом подошел ко мне.

– Рад видеть героя, – дружелюбно сказал он. Такая незаслуженная похвала всегда вгоняет меня в краску стыда.

– Серьезно говорю, капитан Сифорт, – уверил он, заметив мое смущение. – Внучка приказала мне не возвращаться без вашего автографа. Все только и говорят что о ваших подвигах.

– Если честно, вся эта журналистская шумиха меня мало радует, – признался я.

– Не гордись, ты совершил подвиги по воле Божьей, но не по своей, – строго выговорил мне Хоупвелл.

Его тон так напомнил мне голос отца, что я встрепенулся и резко поднял на него глаза. Ей-богу, я не очень бы удивился, если бы увидел перед собой суровое лицо отца.

– Господь Бог предоставляет нам выбор, а мы решаем, приблизиться ли к Богу, или удалиться от Него во тьму, – уточнил я.

Зак Хоупвелл пристально изучал мое лицо.

– Нелегко вам пришлось, – наконец сказал он.

– Я нарушил клятву, погубил свою душу и потерял честь, – вырвалось у меня.

Он долго изумленно молчал. Его реакция поразительно напоминала реакцию моего отца. И тон его голоса был таким же:

– Что ж, сам напросился… Не надо было мне лезть к вам в душу. Извините за бестактность.

– Мне было бы легче, если бы об этом знали все. – Я уже не пытался скрывать свою горечь.

– И поэтому вы носите печать Каина?

Я невольно тронул себя за обожженную щеку.

– Я получил это уродство в бою. Зачем же мне его исправлять?

– Убери его, парень, – нахмурился он. – Чтобы судить о твоей душе, людям необязательно видеть твою отметину.

Мне пришлось отвернуться. Слишком уж бурные воспоминания об отцовском доме вызвал у меня этот суровый старец. Пристыженный, я побрел в богато отделанную гостиную. Она была обставлена старинной мебелью, доставленной с Земли. Я налил себе бокал вина.

– Я думала, офицерам спиртные напитки запрещены, – улыбнулась оказавшаяся рядом Сара Бранстэд.

– На борту корабля алкоголь действительно вне закона, мадам, а во время отпуска пропустить рюмашку-другую можно. Кроме того, я этим не злоупотребляю.

– Боже упаси, я и не думала критиковать, – замахала она руками. – Но мне кажется, что в Сентралтауне спиртные напитки следовало бы запретить.

Я вспомнил горьких пропойц в баре, где проматывали деньги младшие чины Военно-Космических Сил.

– Это действительно серьезная проблема, мадам, – согласился я.

– С каждым месяцем все хуже и хуже, – пожаловалась она. – Из-за этих проклятых рыб сюда налетело множество кораблей. Кроме того, за последние годы на нашу планету прибыло много сельскохозяйственных рабочих. Вечером по городу стало страшно ходить.

– Там, где мы живем, довольно тихо.

– Вам просто повезло. К миссис Фолькстэдер однажды, когда она шла из ресторана к своей машине, пристали хулиганы. Хорошо, рядом проходили двое приличных мужчин, иначе ей бы пришлось совсем плохо.

Мне стало больно за эту планету. И здесь хулиганье множится, как это, к несчастью, случилось с Землей.

– А какие меры принимают местные власти? – спросил я.

– Они, конечно, пытаются как-то бороться. Но что они могут? Наша полиция слабо оснащена спецтехникой… – Ее взгляд остановился на двух гостях, вошедших в гостиную. – О, чета Мантье! Извините, одну минутку.

Сразу вслед за Фредериком Мантье вошла его запыхавшаяся супруга. Ему миссис Бранстэд едва кивнула, а жену заключила в радостные объятья. Когда церемония встречи закончилась, хозяйка подвела чету Мантье к столику с угощением и представила их мне.

– Приятно познакомиться, сэр, – протянул я руку. Фредерик Мантье смерил меня презрительным взглядом.

– Это вы ночью ломились к нам в дом? – грубо спросил он. – Хотели застать нас врасплох, спровоцировать на грубость? Не выйдет!

– Я вижу, вас вовсе не обязательно провоцировать, – спокойно ответил я.

– Фредерик, – вмешалась миссис Бранстэд, – я так хочу, чтобы вы стали друзьями! Разве Эммет не рассказывал тебе, как капитан Сифорт спас «Дерзкий»? Это же настоящее чудо!

Мантье пробормотал нечто нечленораздельное. Я начал отхлебывать из бокала, не обращая внимания на грубияна. Вскоре ко мне подошел Алекс.

– Вам не кажется, что они относятся к нам враждебно, сэр? – тихо спросил он.

– Кажется. Хотя и не все.

– Но почему?

– Пока не знаю.

– Многих из них вы встречали три года назад?

– Только Бранстэда и Пламвелла.

– Если сюда приедет еще и мисс Трифорт, то соберется компания, общий доход которой составляет процентов восемьдесят от всего дохода Надежды.

– Ну и что?

– А то, сэр, что их враждебность к представителям Военно-Космических Сил должна нас насторожить. Эти богатеи затевают что-то неладное.

– Благодарю за своевременную подсказку, лейтенант.

Изумленный Алекс замер с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Простите, сэр, – ответил он наконец и ретировался.

Время от времени я ловил на себе пристальные взгляды плантаторов, поэтому старался сохранять непроницаемое выражение лица. Палаби держался недоброжелательно и скептически. Похоже, он все еще ждал от меня каких-то переговоров. Враждебность Мантье выражалась более открыто. Я так и не понял почему – то ли из-за моего ночного визита, то ли по более серьезной причине. Пламвелл тоже не выказывал дружелюбия, но здесь все было понятно – три года назад мы с Дереком злоупотребили его гостеприимством.

Арвин Фолькстэдер был одинаково приветлив со всеми. По-своему любезен был и старик Зак Хоупвелл, если учесть свойственную ему суровость.

Собрались все приглашенные, кроме Лауры Трифорт.

Посовещавшись с экономом, Сара Бранстэд позвала всех к ужину. Длинный стол ломился от яств. Хармон сел во главе стола, я пристроился рядом, Алекс – напротив меня. Некоторые гости были недовольны своими местами. Мне вспомнились круглые столы в пассажирской столовой на корабле – там никто не мог обидеться на неподобающее его положению место.

Джеренса, его младшего брата и Эдди Босса отправили ужинать на кухню. Джеренс с обидой воспринял такую дискриминацию. Он привык есть со взрослыми, но все же подчинился.

Когда слуги начали разносить блюда, я наклонился к Хармону и тихо сказал:

– Я думал, это будет нечто вроде ознакомительного ужина.

– Я так и планировал, капитан Сифорт, но они не хотят ждать, настроены на серьезный разговор, – ответил он.

– Но я не готов к…

– Как жаль, что мне не довелось познакомиться с вами в полете, мистер Сифорт, – выкрикнул с дальнего конца стола Томас Палаби. – Должно быть, восемнадцатилетний капитан успел многое повидать.

– Да, кое-что повидал, – ответил я, небрежно улыбаясь. – Мне удалось вернуть «Дерзкий» на Землю благодаря счастливому случаю.

– И мастерству, – добавила Сара Бранстэд. – Эммет рассказывал, что…

– Эммет, Эммет, Эммет, – передразнил Мантье. – Сэра, ты цитируешь своего деверя, словно Евангелие.

– При чем здесь Евангелие? Просто он единственный из всех нас видел капитана Сифорта в деле.

– Но сам почему-то не любит об этом вспоминать, – едко возразил Палаби.

Запахло ссорой. Хармон поспешил вмешаться:

– Мой брат гордится…

Дверь резко распахнулась, в зал влетела высокая женщина средних лет в развевающейся накидке.

– Ради бога, не вставайте! – с ходу заявила она. – Пришлось задержаться. Дела. Хармон встал ей навстречу.

– Капитан Сифорт, позвольте представить вам Лауру Трифорт, хозяйку плантации Трифортов.

– Приятно познакомиться, – поднялся я с места.

– А, понятно… Официальный представитель Военно-Космических Сил по контактам с местными плантаторами. – Она оценивающе осмотрела меня с ног до головы. – Это вы первым обнаружили чудищ?

– К сожалению, да.

– Продолжайте ужин. Я недавно ела, но посижу с вами. – Она сбросила накидку на спинку свободного стула.

Беседа возобновилась.

После обильного ужина все вернулись в гостиную. Дневные закуски уже были оттуда убраны. Алекс поставил свое кресло рядом с моим, но не на одной линии, а чуть позади.

– Капитан, как вы себе представляете сложившуюся ситуацию? – спросил меня Арвин Фолькстэдер.

Я отвечал не спеша, тщательно взвешивая каждое слово:

– Ваша планета Надежда поставляет на Землю миллионы тонн пищевых продуктов. Большинство из них выращивается на плантациях, хозяева которых собрались здесь, в этой гостиной.

– Верно, – согласился Фолькстэдер. – Мы хотим иметь право голоса в ООН. Несколько лет назад мы послали туда своего представителя Рэндольфа Кэрра, но ему ничего не удалось сделать.

– Зачем вам представитель в ООН?

– А кто перевозит наше зерно?

– Военные корабли перевозят ничтожную часть, в основном это делают баржи. – Баржами на нашем жаргоне называются гигантские, но плохо вооруженные грузовые корабли, укомплектованные малочисленными экипажами. Размерами они превосходят даже «Гибернию». С Надежды баржи везли на Землю зерно, а с планеты Майнингкэмп – руду. Разумеется, грузы доставлялись и со многих других планет, называвшихся колониями.

– Правильно, но кто управляет баржами?

– Они находятся под юрисдикцией Военно-Космических Сил.

– В том-то все и дело!

– Не вижу причин для беспокойства.

– Цены! – Мантье вскочил и начал расхаживать взад-вперед по гостиной. – Многие годы вы грабите нас высокими ценами за перевозки.

– Цены устанавливаем не мы, – возразил я.

– Да, не ваши проклятые Военно-Космические Силы, а тарифный отдел ООН!

– Это повод для обсуждения, а не для ссоры, – вмешался Зак Хоупвелл.

– Сколько можно обсуждать, Зак! – вскипел Мантье. – Вы были еще мальчиком, когда наша планета пыталась вести с ними переговоры. Ни к чему хорошему это не привело.

– Тогда зачем вы сюда пришли, Фредерик? – спокойно спросил Хоупвелл.

– Не учите меня жить, старый маразматик!

По гостиной пронесся шепоток. Плантаторы были потрясены. Зак Хоупвелл медленно встал. Теперь в его голосе слышался металл:

– Фредерик Мантье, вызываю вас…

– Подождите! – крикнул, вскакивая, Хармон Бранстэд.

– Нет, я не буду ждать. Мантье, я…

– Здесь я хозяин! – загремел Бранстэд так, что даже Хоупвелл оторопел. Затем хозяин особняка повернулся к Мантье:

– Я прожил на этой планете всю жизнь и никогда об этом не жалел. Мы росли джентльменами и своих сыновей воспитывали честными, благородными, учили их расширять наши владения, заботиться о благополучии планеты. Но в последнее время наше общество меняется не в лучшую сторону. Неужели вы этого не замечаете? – Хармон Бранстэд обвел взглядом собравшихся. – Мы становимся… – Ему не сразу удалось найти подходящее слово. – Становимся высокомерными. Мы разучились беседовать вежливо, превращаемся в несдержанных дикарей. Знаете… – Он умолк, протер очки. – Я буду с этим бороться. Я не допущу дурных манер в своем доме. Будьте добры вести себя достойно. Фредерик, ваша выходка возмутительна, следите за своими выражениями. Попросите у Зака прощения, иначе я сам вызову вас на дуэль.

Мантье стал растерянно озираться, как бы ища поддержки, и наконец снова обрел дар речи.

– Вы что, оба спятили? Вы хотите драться на дуэли со мной, вместо того чтобы сражаться с нашими общими врагами? – Он презрительно показал на меня. – Ладно. Пусть наши взгляды не во всем совпадают, но нам не следует проливать кровь друг друга. Зак, я беру свои слова обратно. Счастливо провести вечер.

Мантье гордо удалился. За ним поспешила его жена.

– Какая несдержанность, – покачал головой Хармон Бранстэд. Гости давно разъехались по домам, Алекс и домочадцы Хармона легли спать, а мы все еще сидели, потягивая горячий напиток с пряностями. – Голос разума здесь не слышен.

– Не все же такие, – возразил я.

– Буйные нравы. Даже Зак способен на безрассудство, когда его выведут из себя.

– Да, своеволия им не занимать. Особенно это касается мисс Трифорт.

– Лаура была первой женщиной, взвалившей на себя бремя руководства плантацией.

– Как это случилось? Ведь по вашим законам плантацию должен наследовать старший сын.

– Да, первородство у нас имеет огромное значение. Владения должны были достаться ее брату Армистаду. Трагедия. Инсульт в тридцать два года.

– Он умер?

– Нет, он прожил еще много лет, но сознание его помутилось. Ни сыновей, ни братьев у него не было. Возглавить имение пришлось Лауре. Она много трудилась, осваивала новые земли. Несколько лет назад Армистад наконец умер. Так Лаура стала единственной и полновластной наследницей.

– Многие плантаторы настроены так же, как она?

– Знаете, ее жалобы справедливы. Согласитесь, тарифы на перевозки наших товаров явно завышены. Ваши торговцы платят в два раза меньше.

– Вот как? – удивился я. Об этом я слышал впервые.

Претензии плантаторов не сводились к одним тарифам. Когда Мантье покинул собрание, обсуждение продолжилось. Мне жаловались на несправедливость колониального правительства, на низкое качество поставляемой с Земли рабочей силы.

Но больше всего меня встревожила критика наших Военно-Космических Сил. Лаура Трифорт расхаживала по гостиной, не стесняясь в выражениях, ругала нашу бездарность, подкрепляла обидные слова размашистыми жестами. Остальные плантаторы согласно кивали головами.

– После вашего прошлого визита, Сифорт, – раздраженно говорила Лаура Трифорт, – на нашей планете побывало больше кораблей, чем за все время ее существования. Эти корабли привозят ненужные станки и оборудование, тупых и некультурных людей.

– Можно об этом подробнее? – миролюбиво попросил я, стараясь не выдать своего беспокойства.

– Пожалуйста. Сюда присылают тысячи солдат. Зачем? Пока на нас никто не нападал, но случись так – вряд ли мы смогли бы защититься с поверхности планеты. Ваши войска посланы на Вентурские горы, которые находятся на противоположной от наших плантаций стороне планеты. А трюмы по крайней мере трех прибывших сюда кораблей были набиты… – Для эффекта Лаура сделала театральную паузу.

– Чем? – не выдержал я.

– Едой! Теми пищевыми продуктами, которые есть и здесь! Причем в избытке! Надежда посылает свои излишки на Землю! А ваши власти посылают провиант назад под видом снабжения армии. А ведь мы можем с лихвой обеспечить вашу армию провиантом.

– Согласен.

– Жаль, что вы не командуете экспедиционным флотом, – невесело усмехнулась Лаура. – Ваше руководство наделало и много других глупостей. Для расквартирования армии на планете они доставили сюда в разобранном виде огромную фабрику. Она должна выпускать стандартные домики модульного типа.

Я тяжко вздохнул. В сборных домиках я совсем не разбирался.

– Что же в этом плохого?

– Ваше начальство ухитрилось забыть, что у нас нет больших шаттлов. Доставить такой тяжелый груз с орбитальной станции на поверхность планеты оказалось весьма хлопотным делом. Нам пришлось реконструировать несколько грузовых шаттлов, которые требовались для доставки на орбиту нашей собственной сельхозпродукции. Сплошные убытки! Далее, ваша фабрика должна перерабатывать деревья, которых у нас, слава богу, пока хватает. – Лаура остановилась прямо передо мной и вонзилась в меня взглядом, словно во всем этом разгильдяйстве был виноват лично я. – Но ваше начальство конечно же забыло о том, что у нас в Вентурах нет дорог, чтобы возить деревья на фабрику, а с фабрики – домики.

– Видите ли, я не…

Но Лаура не слушала возражений.

– Фабрику привезли хорошую, но ей нужно много электроэнергии. К сожалению, ваши власти забыли и о том, что в Вентурских горах пока нет электростанции. Конечно, мы, как гостеприимные хозяева, не дадим вашим солдатам замерзнуть, не оставим их без крова, хотя эта работа требует множества рабочих рук, а их и без того не хватает для сбора урожая. Я уж не говорю о мощных лазерных установках, тоже оставшихся без электроэнергии в Вентурах. Что бы они делали, если бы мы не послали им мобильную термоядерную электростанцию… – Лаура скорбно вздохнула. – Да вы и сами, наверно, видели в Сентралтауне груды военной техники, которую лишь с большим трудом можно доставить в Вентурские горы. А если это все же удастся, то проку от техники без электроэнергии не будет. И при всем при этом, несмотря на нашу помощь, налог на землю повысили в два раза!

– Но армия вас защищает… – неуверенно возразил я.

– От кого? Армия давно бездельничает на Вентурах.

Плантаторы одобрительно загудели.

– Вы доводили эти факты до сведения Объединенного командования? – спросил я.

– Да. Однажды я высказала им все это. А они снисходительно посоветовали мне заниматься своими собственными делами. – Лаура быстрым движением поправила короткую прическу, обиженно вскинула голову. – Грубая, неотесанная солдатня и жадные чиновники оккупировали наш Сентралтаун. Это тоже не наше дело?

– Повежливее, Лаура, – мягко вмешался Хармон Бранстэд.

– Я не имела в виду его, Хармон. Извините, капитан, если вы приняли это на свой счет. Нам дорог наш маленький Сентралтаун, но теперь по вечерам там опасно выходить на улицу.

– Ваша солдатня опаснее космических чудищ! – выкрикнул Пламвелл, управляющий плантацией семейства Кэрров.

– Будьте справедливы, – вмешался Хармон, – уличное хулиганство в Сентралтауне начало расти несколько лет назад, еще до наплыва военных. Это происходит по нашей вине. Ведь мы нанимаем приезжих сезонных рабочих, вместо того чтобы повысить производительность труда местных. Зимой от безделья…

– Согласна, Хармон, – перебила Лаура, – мигранты тоже хулиганят. Но солдаты резко ухудшили положение.

Я встал с заявлением:

– Я не могу ответить на ваши жалобы, но обещаю обо всем рассказать своему начальству. Обещаю также передать вам ответы начальства на все ваши вопросы.

– Когда? – резко спросил Зак Хоупвелл.

– Не знаю. Вначале я должен попасть на прием к адмиралу Де Марне, а он очень занят. Как только…

– Я так и думала, что мы попусту тратим время! – воскликнула Лаура Трифорт, потрясая кулаками. – Мантье правильно сделал, что смылся отсюда. Нас не хотят слушать! К нам никогда не прислушаются!

– Сядь, Лаура, – приказал Зак Хоупвелл.

Лаура удивленно повернулась к нему. Некоторое время они напряженно сверлили друг друга взглядами, пока наконец Лаура не опустила глаза. Бормоча ругательства, она все-таки села.

– Пусть мальчишка передаст им наши требования, – сказал Хоупвелл, очевидно, имея в виду меня. – Мы терпели так долго, что еще несколько дней ожидания нам не повредят.

– Несколько дней? – язвительно переспросила Лаура.

– Ну, недель. Теперь он знает все наши требования. Знает, что мы добиваемся справедливости. Посмотрим, как он себя поведет, чего он стоит.

Плантаторы нехотя согласились.

И вот теперь поздно ночью, сидя с Хармоном за столом, я испытывал мучительные сомнения. Смогу ли я им помочь? Если б они знали, как трудно попасть на прием к адмиралу!

– Я надеялся, сегодня вечером приедет Эммет, но, как видно, мы его уже не дождемся, – сокрушенно промолвил Хармон, взглянув на часы.

– Может быть, я успею увидеться с ним до отъезда утром. – Я пожелал Хармону спокойной ночи и отправился спать.

Утром чета Фолькстэдеров приехала меня проводить. Их пригласили к завтраку. После обильной трапезы мы вышли на автомобильную стоянку. Миссис Фолькстэдер тараторила о всяких пустяках, а мистер Фолькстэдер о чем-то тихо разговаривал с Алексом, с подозрением поглядывая в мою сторону.

Мы погрузили свои вещи в электромобиль, попрощались с хозяевами и Фолькстэдерами. За руль сел Эдди Босс.

– Сэр, Арвин Фолькстэдер говорил мне странные вещи, – сообщил мне Алекс, как только наш электромобиль отъехал несколько метров.

– Что именно?

Впереди на дороге появился подросток.

– Кто это гуляет так далеко от дома? – удивился Алекс.

Вскоре мы подъехали к нему ближе, и я узнал Джеренса. На спине у него был большой рюкзак. Джеренс помахал рукой, Эдди Босс остановил машину.

– Подвезете меня? – попросил Джеренс.

– Куда?

– Мне надо на восток, как и вам. – Настроение у Джеренса было заметно лучше вчерашнего.

– Почему ты отправился в такую даль пешком? – спросил я на всякий случай.

– Сегодня хорошая погода, я решил сходить к своему другу Кэри Мантье пешком, но раз уж вы встретились по пути, так почему бы мне не доехать с вами? Если, конечно, не возражаете.

– Ладно, садись. – Я подвинулся, уступая ему место на заднем сиденье.

– Спасибо. – Джеренс снял рюкзак, забрался с ним в машину.

– Что у тебя в рюкзаке? – спросил я, чтоб как-то завязать беседу.

– Так, ничего особенного, всякая ерунда, – покосился на меня Джеренс.

Меня охватила ностальгия по детству. Помнится, в тринадцать лет у нас с моим другом Джейсоном тоже были секреты от взрослых. А потом Джейсон погиб во время беспорядков, устроенных футбольными фанатами.

Наш электромобиль выехал на шоссе. Оно была совершенно пустынным – ни единой машины.

– Мы еще можем успеть добраться до Сентралтауна к вечеру, сэр, – сказал Алекс.

Я вспомнил об Анни. В самом деле, в Сентралтауне ночевать лучше. Эдди Босс прибавил скорость.

– Рассказать о той беседе, сэр? – спросил Алекс.

– Позже, – ответил я, показав взглядом на Джеренса.

– Есть, сэр. – Алекс задумчиво уставился в окно. – Хорошо, что мы уезжаем. Слишком уж много здесь враждебности.

– Для этого есть основания.

– Но некоторые из этих людей прямо-таки напрашиваются на неприятности.

Я промолчал. Обсуждать подобные вещи при подростке не хотелось.

– Особенно мисс Трифорт и Мантье, – продолжал Алекс. – Странные они люди. Я бы не стал с ними связываться.

– Поговорим об этом в другой раз, лейтенант, – приказал я.

– Есть, сэр.

Наконец владения Бранстэдов кончились, начались плантации Мантье.

– Где тебя высадить? – спросил я у Джеренса.

– У ворот, если не трудно.

Эдди резко затормозил. Впереди дорогу загораживал грузовик с зерном.

– Полегче, мистер Босс, – проворчал я. Мы медленно подъехали к стоявшему зерновозу. Никого вокруг не было.

– Где же шофер? – спросил Алекс.

– Откуда я знаю? – раздраженно ответил я.

– Странно все это, – сказал Джеренс.

– Может быть, шофер пошел за помощью?

– Назад! – Алекс нажал на педаль, резко повернул руль. Но поздно…

Последовала ослепительная вспышка. Взрывной волной электромобиль отбросило на толстый ствол придорожного дерева. Я вылетел через стекло.

Придя в сознание, я с трудом понял, что лежу на траве. В голове туманилось, ребра жутко болели. Я закашлялся, подумал, что вот-вот изо рта хлынет кровь, но ее не было. Кое-как я привстал, но тут же упал без сил.

Рядом скрипнули тормоза, щелкнула открывшаяся дверца.

– Боже мой! – послышался голос. Вскоре кто-то плеснул на меня водой, приподнял мне голову.

– Что с вами, сэр?

Теперь я узнал голос Эммета Бранстэда.

– Ничего, все хорошо, – простонал я.

– Мы вызвали вертолет «скорой помощи» из Сентралтауна, – сообщил Эммет.

– Не надо, я в порядке.

– Не для вас. О Господи!

– Помогите мне встать, пожалуйста, – попросил я.

Опираясь на его руку, я встал. Эдди Босс сидел, словно контуженный, держался за сломанное запястье, а рядом лежал Алекс Тамаров.