Текст книги "Алмазный трон"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Но, Ваша Светлость, – нерешительно возразил капитан, – патриарх Макова приказал мне охранять этот дом. Позволите ли вы послать к нему за подтверждением вашего приказа?

Долмант на мгновение задумался.

– Нет, капитан. Выполняйте приказ немедленно.

– Но, Ваша Светлость!

Долмант повелительно хлопнул в ладоши, и его отряд взял копья на перевес. Патриарх подозвал командира своих солдат и сказал:

– Будьте так любезны, препроводите капитана и его солдат в их казармы.

– Слушаюсь, Ваша Светлость, – ответил офицер.

– И пусть они пробудут там, пока не приведут себя в подобающий вид.

– Конечно, Ваша Светлость. Я лично прослежу.

– Да, тщательнейшим образом проследите. Солдаты не должны оскорблять своим видом честь воинства церкви.

– Ваша Светлость может положиться на меня.

– Бог да вознаградит вас, сын мой.

– Я живу, чтобы служить Ему, – ответил офицер, кланяясь.

Во время этого разговора, ни Долмант, ни его офицер не улыбнулись, да и ни чем другим не выдали себя.

– Да, кстати. Приведите сюда того нищего мальчика. Пожалуй мы оставим его на попечение славных братьев этого Ордена, – сказал Долмант.

– Да, Ваша Светлость, – ответил офицер и щелкнул пальцами. В ответ из строя солдат, появился дородный краснолицый воин, за шиворот подтащил упирающегося Телэна к патриарху. После этого сомкнутый строй солдат Долманта припер копьями к стене капитана и его людей. Их быстро разоружили и под надежным конвоем отправили в казармы.

Долмант нежно похлопал по холеной шее своего мула и критически посмотрел на парапет.

– Ты еще не покинул Замок, Спархок? – спросил он.

– Мы как раз заканчиваем сборы, Ваша Светлость.

– Дни проходят, сын мой, а ленью дела с места не сдвинуть.

– Я буду иметь это в виду, Ваша Светлость, – сказал Спархок. Он прищурился, разглядывая сверху Телэна, и приказал: – А ну-ка отдай это назад!

– Что? – с болью в голосе спросил Телэн.

– Все до последнего.

– Но, Спархок…

– Сейчас же, Телэн.

Недовольно ворча, мальчик принялся извлекать из самых неожиданных мест своей одежды монетки и всякие драгоценные безделушки, складывая их в руку остолбеневшего патриарха.

– Теперь доволен, а, Спархок? – мрачно произнес он, глядя на парапет.

– Доволен я буду, когда ты окажешься здесь, и я тебя обыщу.

Телэн вздохнул и, порывшись в самых потайных карманах, добавил еще несколько вещиц в уже переполненные руки Долманта.

– Я полагаю, ты берешь мальчика с собой? – спросил патриарх, ссыпая полученное добро в седельную сумку.

– Да, Ваша Светлость, – ответил Спархок.

– Хорошо, я буду спать спокойнее, зная, что он не скитается по улицам. Поторопись с отъездом, сын мой, и Бог да пребудет с тобой в пути.

С этими словами Долмант развернул своего мула и поехал назад по улице.

15

– И в конце концов местные лэморкандские бароны, измученные беспрестанными нападениями этих разбойников, пришли к нам в Замок просить помощи, – продолжал Тиниэн бесконечный рассказ о приключениях своей молодости. – Нам к тому времени уже изрядно надоело объезжать границу Земоха, и мы согласились. Откровенно говоря, мы смотрели на это как на развлечение – несколько дней прогулки верхом, и под конец – небольшая драка, так, для разминки.

Спархок не прислушивался особо к голосу Тиниэна, мысли его были далеко от рассказов альсионца, бесконечным потоком изливающихся с тех пор, как они пересекли границу южного королевства Каммория. Сначала истории эти были забавны, но потом Тиниэн начал грешить частыми повторами. Послушать его, так выходит, что он участвовал во всех крупных битвах и в огромном количестве разных стычек по всей Эозии за последние десять лет. В оправдание Тиниэну надо сказать, что он был вовсе не бессовестным хвастуном – им руководили совсем другие побуждения. Талантливый рассказчик, он просто ставил себя в центр каждого описываемого события, чтобы придать своему рассказу жизненность и яркость настоящего свидетельства очевидца. В общем-то, благодаря его рассказам дорога в Боррату проходила как-то быстрей и незаметней.

Здешнее солнце грело жарче, чем в северных королевствах, свежий ветер с моря разгонял тучи с ярко-голубого неба, и порой казалось даже, что в воздухе уже запахло весной. Дорога узкой белой лентой ныряла в долины, вилась между холмами, покрытыми непобитой морозами зеленой травой. Погода была благосклонна к путешественникам, и Фарэн рысил во главе отряда, преисполненный восхищения самим собой.

Спархок уже немного присмотрелся к своим компаньонам. Тиниэн своей веселой беспечностью напоминал Келтэна, но мощный торс и приметные наметанному глазу ухватки говорили, что, несмотря на беспечность, Тиниэн – прекрасный боец, и случись чего – в драке не подведет. Бевьер был наиболее чувствительным из его спутников. Рыцари Сириника славились своим благочестием и непримиримостью в вопросах рыцарской чести. С ним надо было обходиться поделикатнее. Спархок решил, что нужно поговорить с Келтэном – его привычку к двусмысленным шуточкам надо было обуздать, по крайней мере тогда, когда они задевали Бевьера. Молодой сириникиец тоже будет большой подмогой в бою.

Молчаливый гигант Улэф оставался загадкой. Поручительство Магистра Комьера не оставляло места для сомнений, но Спархоку не приходилось раньше иметь дела с генидианцами из далекой северной Талесии. Генидианцы были известны как неустрашимые воины, Спархока смущала лишь легкая кольчуга рыцаря вместо стальных доспехов. Об этом он решил как-нибудь поговорить с Улэфом наедине. Спархок слегка придержал коня, чтобы Улэф поравнялся с ним.

– Приятное утро, – любезно обратился он к генидианцу…

Улэф ухмыльнулся – не так-то легко было вовлечь его в разговор. Однако на этот раз он был на удивление разговорчив.

– В Талесии сейчас двухфутовый слой снега на земле, – сказал он.

– Не сладко.

Улэф пожал плечами.

– Ко всему можно привыкнуть. К тому же, когда лежит снег – самая охота на кабанов и оленей. Да и на троллей тоже.

– Вы действительно охотитесь на троллей?

– Бывает. Иногда на тролля нападает бешенство, и он спускается в долины и начинает убивать скот, а то и людей. Тогда приходится преследовать его.

– Я слыхал, что тролли довольно крупные твари.

– Довольно.

– А не слишком опасно иметь с ними дело, когда на тебе только кольчуга?

– Да нет. Тролли ведь дерутся только дубинами, ну могут поломать ребра – только и всего.

– Но латы давали бы больше преимуществ.

– Вряд ли, если тебе приходится все время карабкаться по горам и переправляться через реки. У нас в Талесии очень много речек. Если что случится, то кольчугу можно сбросить, даже на дне реки, а от доспехов так быстро не избавишься.

– Да, с этим не поспоришь.

– До Комьера у нас был Магистр, который требовал, чтобы мы носили тяжелые доспехи, как наши братья из других Орденов. И вот как-то раз мы устроили испытание. В море, неподалеку от эмсатского порта. Сначала в воду бросили одного из братьев, одетого в кольчугу. Он быстро от нее избавился и меньше чем через минуту был на поверхности. Вторым был Магистр – в тяжелых латных доспехах. Он так и не всплыл – может, нашел там что-то интересное?

– Вы утопили своего Магистра? – удивленно спросил Спархок.

– Нет, доспехи утопили его, – поправил Улэф. – Потом мы выбрали Магистром Комьера. Он один из нас, и у него достаточно здравого смысла чтобы не делать таких предложений.

– Генидианцы, оказывается, свободолюбивый Орден. Вы и правда сами выбираете себе Магистра?

– А вы разве нет?

– Не совсем. Мы выбираем нескольких претендентов и посылаем список в Курию. Они утверждают одного из них.

– Ну, а мы посылаем только одно имя.

Внезапно вернулся Келтэн, уехавший перед этим вперед, оглядеться. Он должен был ехать примерно в четверти мили перед отрядом, на случай опасности.

– Там что-то странное впереди, Спархок, – тяжело произнес он.

– В каком смысле странное?

– За этим холмом, на вершине следующего, двое пандионцев, – выдавил из себя Келтэн. Лицо его покрылось испариной.

– И кто это?

– Я не приближался к ним, чтобы спросить.

Спархок пристально посмотрел на друга и спросил:

– Почему же?

– Меня охватило такое странное чувство, что я не могу подойти к ним, как-будто что-то не подпускает меня. Мне показалось, что они хотят говорить с тобой. И не спрашивай меня, почему я так решил. Я сам не знаю.

– Ладно. Я попробую узнать, чего они хотят. – Спархок пустил Фарэна галопом и скоро был на вершине холма. Двое всадников в черных пандионских доспехах не приветствовали Спархока традиционным приветствием пандионцев и даже не подняли забрала при его приближении. Лошади под ними были так худы, что больше напоминали лошадиные скелеты.

– В чем дело, братья? – спросил Спархок, останавливая Фарэна в паре шагов от них. Его охватило какое-то неприятное чувство и холодок пробежал вдоль позвоночника.

Один из таинственных рыцарей поднял закованную в броню руку и указал куда-то в долину по которой проходила дорога, спустившись с холма. Он не сказал ни слова, но Спархок почему-то понял, что он показывает на рощу обнаженных зимою вязов, растущую вдоль дороги.

– Я не совсем… – начал было Спархок, но вдруг заметил солнечный блик на отполированной стали среди тонких веток вязов далеко внизу. Он приложил ко лбу руку козырьком и до боли в глазах всмотрелся в это скопление деревьев. Ему удалось разглядеть какое-то движение и еще одну вспышку отраженного света.

– Теперь вижу, – мрачно сказал Спархок. – Благодарю вас, братья. Вы не присоединитесь к нам?

Протянулось несколько секунд молчания, потом один из рыцарей медленно кивнул. Они разошлись по сторонам дороги и остановились в ожидании. Озадаченный их странным поведением, Спархок возвратился к своему отряду.

– Там в роще, нас поджидает засада.

– Засада? – переспросил Тиниэн.

– Вряд ли друзья стали бы прятаться в придорожной роще.

– А ты не разглядел, много из там? – спросил Бевьер, освобождая Локабер из петли на луке седла.

– Нет.

– Есть один способ узнать это, – сказал Улэф, поигрывая своим топором.

– А кто эти… двое? – нервно спросил Келтэн.

– Они не назвались.

– Но ты почувствовал?..

– Что?

– Ну, как будто кровь у тебя стынет в жилах.

– Да, пожалуй что-то вроде этого, – кивнул Спархок. – Кьюрик! Ты и Берит, возьмите Сефрению и Телэна и Флейту, и отведите их куда-нибудь в сторонку, чтобы их не было видно.

Оруженосец кивнул.

– Ну что ж, братья, – сказал Спархок, – поедемте, взглянем, в чем там дело.

Пятеро рыцарей тронули своих боевых коней. Каждый держал в руках свое излюбленное оружие, вид которого не обещал врагам ничего хорошего. На гребне холма к ним присоединились двое молчаливых черных рыцаря, и снова Спархок почувствовал, как стынет его кровь в жилах.

– У кого-нибудь есть рог? – спросил Тиниэн. – Надо бы их оповестить о нашем приближении.

Улэф достал из седельной сумки причудливо изогнутый рог какого-то животного, довольно-таки большой с латунным мундштуком на конце.

– И что за зверь носит такие рога? – поинтересовался Келтэн.

– Великан-людоед, – спокойно ответил Улэф, и, поднесши рог к губам, затрубил.

– Во славу Бога и его церкви! – воскликнул Бевьер, вставая в стременах и размахивая Локабером.

Спархок выхватил меч и пришпорил Фарэна. Тот с места рванул галопом, прижав уши и оскалив зубы. Из рощи послышались испуганные возгласы, когда сидящие в засаде увидели, что на них с холма несутся на полном скаку рыцари Храма. С полторы дюжины вооруженных людей выехали из-под деревьев верхом на открытое место, чтобы встретить там рыцарей.

– Они хотят сражаться! – радостно воскликнул Тиниэн.

– Будьте осторожны, когда мы смешаемся с ними. В роще могут еще прятаться люди.

Улэф до последнего трубил в свой рог, потом убрал его в седельную сумку и завертел над головой топором. Трое нападавших сразу развернулись и поскакали к роще, в панике нахлестывая лошадей. Остальные остановились, поджидая, пока рыцари подъедут ближе, а те и не собирались заставлять себя ждать. Первым несся Спархок, а за ним клином – остальные. Спархок врезался в ряд врагов, стоя в стременах, и с широким размахом ударил мечом по шлему ближайшего. Кровь и мозги брызнули из-под искореженного железа, и всадник, хрипя, вывалился из седла. Следующий удар пришелся по щиту другого, и Спархок услышал вопль боли, когда лезвие отсекло тому руку. Позади слышались крики, ржанье лошадей и скрежет сокрушаемого железа – его друзья не отставали.

Их стремительный бросок оставил за собой на земле десяток трупов, но когда они развернулись, чтобы покончить с остальными, из рощи выскочило еще с полдюжины. Бевьер повернул лошадь и прокричал:

– Я займусь ими! А вы разберитесь с остальными, – и он погнал коня навстречу вражескому пополнению, подняв грозно сияющий Локабер над головой.

– Помоги ему, Келтэн! – крикнул Спархок и повел Тиниэна, Улэфа и двух таинственных пандионцев на растерянных вояк, выживших после первой атаки. Широкий, тяжелый, шире пандионского, меч Тиниэна крушил одинаково легко и человеческое тело, и стальные доспехи. Топор Улэфа, который вряд ли можно было назвать изящным, обходился с врагами как колун с дровами.

Спархок бросил быстрый взгляд на одного из таинственных черных рыцарей, который как раз поднялся в стременах, собираясь нанести удар одному из наемников. То, что он держал в руке не было мечом – скорее это была та сияющая полоска затвердевшего света, которую он с Сефренией видел в давешней темной комнатенке в Чиреллосе, когда призрак сэра Лакуса отдавал Сефрении свой меч. Светящаяся полоса, казалось, рассекла пополам неуклюжего наемника, и тот судорожно схватился за грудь. Но на заржавленных доспехах не видно было крови, да и сама кираса была цела. Воя от животного ужаса наемник свалился с лошади и, не разбирая дороги, кинулся прочь. Что было дальше Спархок не видел – его внимание отвлек рыжий детина, размахивающий тяжелой булавой.

Когда последний враг был сражен, Спархок повернул коня, собираясь направиться на помощь Бевьеру и Келтэну. Но те уже не нуждались в помощи – трое из их врагов лежали на земле бездыханными, один, скорчившись, кое-как держался в седле, схватившись за живот, а оставшиеся двое безуспешно пытались отразить сокрушительные удары меча Келтэна и Локабера Бевьера. Келтэн сделал ложный выпад и хладнокровно выбил оружие из рук противника, А Бевьер снес своему голову размашистым ударом слева.

– Не убивай его! – крикнул Спархок уже занесшему меч Келтэну.

– Но…

– Я хочу допросить его.

Келтэн разочарованно опустил меч, и Спархок по взрытому дерну подъехал к ним.

– Слазь с лошади, – приказал он перепуганному задыхающемуся пленнику.

Тот мешком свалился с седла. Доспехи его представляли собой невообразимый набор старых заржавленных железяк, иссеченных мечами и покрытых вмятинами, но меч, который выбил из его рук Келтэн, был тщательно отполирован и отточен.

– Ты наемник? – спросил Спархок.

– Да, мой господин, – ответил наемник с пелозийским акцентом.

– Ну, и как тебе понравилась эта затея? – приятельским тоном продолжал Спархок.

Пленник нервно усмехнулся и посмотрел на окровавленные трупы вокруг.

– Мы ожидали совсем другого.

– Вы сделали все, что могли, – успокоил его Спархок. – А теперь я хочу знать имя человека, который нанял тебя.

– Я не спрашивал, как его зовут, мой господин.

– Ну тогда опиши его нам.

– Я… я не могу, мой господин.

– По моему этот разговор становится скучным, – произнес Келтэн.

– Я думаю, можно сжечь его заживо, – мрачно предложил Улэф.

– А мне всегда больше нравилось заливать в доспехи кипящую смолу. Медленно, – сказал Тиниэн.

– Тиски для пальцев, – твердо сказал Бевьер.

Лицо пленника стало пепельно-серым.

– Видишь, приятель, – обратился к нему Спархок, – придется тебе вспомнить, ведь мы-то здесь, а тот кто тебя нанимал – далеко, он, наверно, угрожал тебе всякими неприятными вещами, а мы можем прямо сейчас устроить. Так что избавь нас от необходимости делать это – ответь на вопрос.

– Мой господин, – со слезами на глазах проговорил пленник, – я не смогу этого сделать, даже если вы запытаете меня насмерть.

Улэф спешился и подошел к съежившемуся от ужаса наемнику.

– Перестань скулить, – бросил он пленнику, и протянув руки с раскрытыми ладонями над его головой заговорил на каком-то резко звучащем языке. При звуках этой незнакомой речи у Спархока тоскливо засосало под ложечкой и он подумал, что язык этот – нечеловеческий. Глаза наемника остекленели и он без всякого выражения залепетал что-то на том же самом языке.

– Он связан заклинанием, – сказал генидианец. – И что бы мы с ним ни делали, это не развязало бы ему язык.

Наемник продолжал говорить на этом языке, но слово шло за словом уже гораздо быстрее, казалось, он спешит рассказать что-то важное.

– Их было двое, – перевел Улэф, – тех кто его нанимал. Стирик, одетый в плащ с капюшоном, и элениец с белыми волосами.

– Мартэл! – воскликнул Келтэн.

– Вполне может быть, – согласился Спархок.

Пленник снова заговорил.

– Заклинание на него наложил стирик, – сказал Улэф и добавил от себя: – Не могу представить, кто бы это мог быть.

– Вот и я тоже не могу, – пробормотал Спархок. – Посмотрим, глядишь, Сефрения и сможет.

– О, – добавил генидианец, – оказывается атака-то эта направлена против нее.

– Что?

– Этим людям было приказано убить стирикскую женщину.

– Келтэн! – испугано вскрикнул Спархок, но тот уже вонзил шпоры в бока лошади.

– А что будем делать с этим? – спросил Тиниэн, указывая на пленника.

– Оставь его! – прокричал Спархок, вскочив на Фарэна, и пускаясь вдогонку за Келтэном. – Догоняйте нас!

Добравшись до вершины, Спархок оглянулся, но двух загадочных пандионцев нигде видно не было. Потом он взглянул вперед и увидел их. Группа наемников окружала каменистый бугор, где Кьюрик спрятал Сефрению и детей. Двое черных рыцарей невозмутимо стояли между наемниками и бугром. Они не пытались вступить в бой, а просто твердо стояли на месте. Спархок увидел, как один из наемников метнул дротик и он прошел сквозь тело пандионца, не причинив никакого вреда.

– Фарэн, вперед! – крикнул Спархок.

Огромный чалый вздрогнул и рванул таким бешеным карьером, что быстро оставил позади всех остальных.

Вокруг каменистого бугорка собралось человек десять наемников. Они не решались подойти к двум призрачным воителям, стоящим на их пути. Один из них оглянулся и увидел несущегося с холма Спархока и протяжным криком предупредил своих и новой опасности. После короткого замешательства наемники бросились бежать в разные стороны. Такого панического бегства Спархок не ожидал от опытных вояк, какими обычно бывали наемники. Разогнавшийся Фарэн налетел на камни и выбил из них сноп искр своими стальными подковами. Спархок изо всех сил натянул поводья.

– У вас все в порядке? – тяжело дыша спросил он Кьюрика.

– Все прекрасно, – сказал Кьюрик поглядывая на баррикаду из здоровых валунов, которую возвели он и Берит. – Хотя это не очень-то и помогло бы, если бы не эти два рыцаря. – Кьюрик немного испуганно взглянул на призрачных воинов.

Из-за груды камней появилась Сефрения. Лицо ее покрывала смертельная бледность.

Спархок обернулся к двум странным пандионцам.

– Может быть теперь вы объясните что-нибудь, братья?

Ответа не последовало. Он пристально вгляделся в них. Лошади под рыцарями были еще более худыми, и Спархок вздрогнул, когда увидел, что в темных провалах глазниц животных нет глаз, а через свисающую лохмотьями шкуру проглядывают кости. Вдруг оба рыцаря сняли свои шлемы. Их полупрозрачные лики смутно вырисовывались в какой-то дымке и в их глазницах тоже не было глаз. Один был юн и златовлас, второй – уже почти старик, с седыми волосами.

Спархок похолодел. Он знал их обоих, и знал, что оба мертвы.

– Сэр Спархок, – произнес призрак Пэразима тусклым холодным голосом. – Неотступно следуй своим путем. Время не остановится для тебя.

– Почему вы двое вернулись из Чертога Смерти? – спросила Сефрения слегка дрожащим голосом.

– Наша клятва имеет силу и за порогом жизни, Матушка. И если это нужно, мы можем покидать царство теней, – ответил призрак Лакуса таким же тусклым голосом. – Многие еще падут, прежде чем здоровье королевы поправится, и скоро нас станет больше. – Призрак обратил свои пустые глазницы к Спархоку. – Охраняй как следует нашу Матушку, Спархок, ибо ей грозит большая опасность. Если она погибнет, то и наши смерти станут бесполезны – королева умрет.

– Обещаю, Лакус, – произнес Спархок окрепшим голосом.

– Узнай последнее – со смертью Эланы вы потеряете больше чем королеву, хотя и эта потеря горше смерти. Тьма уже у порога, а Элана – единственная наша надежда на победу в борьбе с нею, – последние слова гулким эхом прокатились по ложбине и оба призрака медленно исчезли, истаяли тонкой дымкой, развеянной ветром.

Четверо рыцарей подъехали к Спархоку. Лицо Келтэна посерело и он заметно дрожал.

– Кто они были? – спросил он.

– Пэразим и Лакус, – тихо ответил Спархок.

– Пэразим? Но он мертв.

– Как и Лакус.

– Призраки?

– Да, так это называют.

Тиниэн спешился и снял свой тяжелый шлем. Он был тоже бледен и покрыт испариной.

– Я изучал немного некроманию, – сказал он. – Обычно дух мертвого надо вызывать, но иногда он является и сам, особенно когда здесь у него осталось незавершенным что-то важное.

– Это и было важно, – мрачно сказал Спархок.

– Может, ты еще чего-то хочешь сказать нам, Спархок? – спросил Улэф. – Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.

Спархок взглянул на Сефрению. На ее лице по-прежнему была разлита смертельная бледность, но она выпрямилась и кивнула ему.

Спархок глубоко вздохнул.

– Заклинание, поддерживающее жизнь королевы Эланы, сотворено усилиями Сефрении и двенадцати пандионцев, – объяснил он.

– Я всегда удивлялся, как вы сделали это, – сказал Тиниэн.

– Рыцари, те двенадцать, что участвовали в заклинании, будут погибать один за одним, пока не останется одна Сефрения.

– А потом? – дрогнувшим голосом спросил Бевьер.

– А потом умру и я, – просто ответила Сефрения.

Придушенное рыдание вырвалось из груди молодого сириникийца.

– Нет, пока я дышу! – сказал он потрясенно.

– Однако кто-то хочет ускорить ход событий, – продолжил Спархок. – Это уже третий раз в нашем пути из Симмура, кто-то пытается убить Сефрению. А если она погибнет, погибнет и королева, когда бы это не случилось, потому что Сефрения – звено, замыкающее цепь заклинания.

– Но пока что я пережила всех, кто пытался убить меня, – сказала Сефрения. – Вам удалось узнать, кто устроил это нападение?

– Мартэл и какой-то стирик, – ответил Келтэн. – Стирик наложил заклятье молчания на наемников, но Улэф как-то сумел разрушить его. Он говорил с пленником на каком-то никому неизвестном языке, а тот отвечал на нем же.

Сефрения вопросительно взглянула на талесийского рыцаря.

– Мы говорили на языке троллей, – пожал плечами Улэф. – Это не человеческий язык, и на него не действует заклятье молчания.

Сефрения с ужасом посмотрела на него.

– Ты взывал к Троллям-Богам? – с трудом выдавила она.

– Иногда бывает нужда, моя госпожа. Это вовсе не так опасно, если быть осторожным.

Лицо Бевьера было залито слезами.

– Если вы позволите, сэр Спархок, я бы взял на себя лично охрану Леди Сефрении. Я постоянно буду рядом с этой храброй Леди, и если случится еще что-нибудь, то, клянусь своей жизнью, ей не будет причинено никакого вреда.

Мимолетный испуг отразился на лице Сефрении и она умоляюще посмотрела на Спархока.

– Что ж, хорошо, сэр Бевьер, – невозмутимо сказал тот, не обращая внимания на молчаливый протест женщины.

Сефрения одарила его испепеляющим взглядом.

– Будем мы хоронить мертвых? – спросил Тиниэн.

Спархок покачал головой.

– Нет. У нас нет времени копать могилы. Мои братья умирают один за другим, и гибель грозит Сефрении. Если мы встретим по дороге каких-нибудь крестьян, скажем им, где лежат тела. Награбленное будет им хорошей платой за работу могильщиков. А нам пора в путь.

Боррата, город на севере Каммории, выросла вокруг древнейшего средоточия учености в Эозии – Борратского Университета. Когда-то в старину Церковь настаивала, чтобы университет, как и другие учебные заведения, был перенесен в Чиреллос, но профессора Борратского Университета сумели отстоять свою независимость.

Спархок и его спутники сняли комнаты в одной из гостиниц Борраты, куда они прибыли далеко за полдень. Гостиница была не в пример уютней и чище, чем придорожные постоялые дворы, в которых им приходилось останавливаться.

На следующее утро Спархок облачился в кольчугу и тяжелый шерстяной плащ.

– Нам поехать с тобой? – спросил Келтэн, когда он спустился в общую залу на первом этаже гостиницы.

– Нет, – ответил Спархок. – Не будем превращать визит в университет в парад. Это здесь неподалеку, и я смогу в случае чего защитить Сефрению и сам.

Бевьер протестующе посмотрел на него – он очень серьезно относился к своей роли телохранителя Сефрении и редко когда отдалялся от нее больше, чем на пару шагов все время их путешествия в Боррату. Спархок взглянул на горячего молодого сириникийца.

– Я знаю, ты каждую ночь проводишь на страже перед ее дверью, Бевьер, – сказал он. – Тебе лучше пойти отдохнуть сейчас. Вряд ли ты будешь хорошим защитником Сефрении, если от усталости будешь валиться из седла.

Лицо Бевьера посуровело.

– Он не хотел задеть тебя, Бевьер, – сказал Келтэн. – Спархок просто еще не понимает, что такое деликатность, но мы все надеемся, что когда-нибудь он, милостью Божьей, постигнет это.

Лицо Бевьера смягчилось, и он рассмеялся.

– Нужно время, чтобы привыкнуть к вам, братья мои пандионцы, – смеясь сказал он.

– Ну тогда смотри на это, как на часть обучения, – предложил Келтэн.

– Знаешь, а ведь если вы с Матушкой Сефренией добудете это лекарство, то на обратной дороге нас ждут немалые передряги, – сказал Тиниэн Спархоку. – Того и гляди придется иметь дело с целыми армиями, чтобы пробиться в Элению.

– Может быть, нам подойдет Мэйдел или Сарриниум? – предложил Улэф.

– Что-то я не совсем понимаю тебя. О чем это ты? – недоуменно спросил Тиниэн.

– Эти самые армии, про которые ты говорил, постараются преградить нам путь в Чиреллос, а оттуда в Элению. А если мы пойдем на юг к любому из этих портов, то сможем там нанять корабль и плыть вдоль побережья к Ворденаису, в Элению. Кстати, путешествовать морем гораздо быстрее, чем сушей.

– Давайте сначала найдем лекарство, – сказал Спархок, – а потом уж и решим, как отвезти его королеве.

Тут в общей зале появилась Сефрения вместе с Флейтой.

– Ты готов? – спросила она Спархока.

Тот кивнул.

Сефрения что-то коротко сказала Флейте, и девочка, кивнув, подошла к сидящему на стуле Телэну.

– Она выбрала тебя, Телэн, – сказала ему Сефрения. – Присмотри за ней, пока меня не будет.

– Но… – собрался возразить он.

– Делай как велено, Телэн, – строго сказал Кьюрик.

– Но я собирался пойти в город, осмотреться…

– Ну уж нет. Никуда ты не пойдешь.

Телэн помрачнел.

– Ну хорошо, – сказал он, а Флейта уже забралась к нему на колени.

Университет был совсем близко, Спархок решил не брать лошадей, и, выйдя из гостиницы, они с Сефренией зашагали по узким улочкам Борраты. Хрупкая женщина огляделась вокруг и прошептала:

– Я так давно здесь не была…

– Не могу себе представить, что интересного для тебя может быть в университете, – улыбнулся Спархок. – Особенно учитывая твое предупреждение против чтения.

– Я не училась, Спархок, я учила.

– Да, я мог бы и сам догадаться. Ну как ты, кстати, справляешься с Бевьером?

– Превосходно, если не считать того, что иногда он не дает мне возможности заняться моими собственными делами, и никак не может отказаться от попыток обратить меня в эленийскую веру, – едко сказала Сефрения.

– Но он же просто пытается защитить тебя – твою душу, так же как и твое тело.

– А ты так пытаешься быть смешным.

Спархок счел за благо промолчать.

Земли Борратского Университета более всего походили на огромный парк. Погруженные в раздумья студенты и профессора прогуливались по ухоженным лужайкам и аллеям.

Спархок остановил молодого человека в светло-зеленом дублете.

– Простите, друг мой, – обратился он к нему, – не укажите ли вы, где находится медицинский факультет?

– Вы больны?

– Мой друг.

– А-а-а. Медики занимают вон то здание, – студент указал на приземистое кирпичное строение.

– Спасибо, друг мой.

– Надеюсь, в скором времени ваш друг поправится.

– И мы тоже надеемся.

Они вошли в здание и тут же наткнулись на кругленького человека в черной профессорской мантии.

– Простите меня, сэр, – сказала Сефрения, – вы медик?

– Несомненно.

– Не уделите ли вы нам несколько минут?

Толстяк повнимательнее присмотрелся к Спархоку и отрывисто ответил:

– Простите, я занят.

– А не могли бы вы направить нас к кому-нибудь из ваших ученых собратьев?

– Можете заходить в любую дверь, – сказал человек в черной мантии, махнув рукой, и быстро удалился от них.

– Странное отношение у здешних целителей к взыскующим помощи, – сказал Спархок.

– Везде встречаются неотесанные люди, Спархок.

Они пересекли холл, и Спархок постучал в крашенную темной краской дверь.

– В чем дело? – спросил утомленный голос из-за двери.

– Мне необходима консультация ученого врача.

Последовало долгое молчание.

– Ну хорошо, входите, – наконец ответил усталый голос.

Спархок открыл дверь и придержал ее для Сефрении.

В небольшой перегороженной комнатке школярского общежития сидел за столом, заваленным грудой пергаментов и книг человек, казалось, уже несколько недель назад забывший, что такое бритва.

– Что у вас болит? – спросил он Сефрению голосом человека, находящегося на грани истощения.

– Не я больна, сэр, – ответила она.

– Значит, он? – сказал человек, указывая на Спархока. – На мой взгляд у него вид вполне здорового индивида.

– Нет, сказала Сефрения, – он тоже не болен. Мы здесь по поводу болезни одной девушки.

– Я не хожу к больным на дом.

– А мы и не просим вас делать этого, – сказал Спархок.

– Эта девушка живет далеко отсюда. Мы надеялись, что если мы подробно опишем симптомы, то вы сможете сделать предположения о природе ее болезни, – пояснила Сефрения.

– Я не делаю предположений, – коротко сказал медик. – Что за симптомы?

– В большинстве своем такие, как бывают во время падучей.

– Ах, вот как. Вы оказывается сами определили диагноз.

– Но есть некоторые отличия.

– Ну, хорошо. Опишите их.

– Сильный жар и обильная испарина.

– Но эти два симптома никогда не сопутствуют друг другу, мадам. При жаре кожа больного остается сухой.

– Да, я знаю.

– У вас есть какое-то медицинское образование?

– Я знакома с народной медициной.

– Из моего опыта мне известно, что простонародное лекарство больше убивает, чем лечит, – фыркнул медик. – Ну, а еще что вы можете сказать?

Сефрения донельзя подробно описала весь ход болезни Эланы. Врач, однако, как будто не слушал, внимательно уставившись на Спархока. Глаза медика сузились, лицо приняло хитро-настороженное выражение.