Текст книги "Алмазный трон"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Эслада повернулась к Телэну.

– Слезай с лошади, Телэн. У меня полный сундук одежды моих сыновей, из которой они выросли. Что-нибудь придумаем для тебя.

На лице Телэна, когда он слезал с лошади, появилось странное задумчивое выражение и Спархок остро ощутил сочувствие и какую-то новую симпатию к нему – он понимал, что делается сейчас в душе у этого обычно такого дерзкого и самоуверенного мальчишки.

Он вздохнул и обернулся к Долманту.

– Вы хотите поехать в монастырь прямо сейчас, Ваша Светлость?

– И оставить остывать свежие горячие булочки Эслады? Где твое здравомыслие, Спархок?

Спархок рассмеялся, а патриарх повернулся к Эсладе.

– А у вас найдется свежее масло?

– Сбитое вчера утром, Ваша Светлость. И я только что открыла горшочек со сливовым вареньем, которое вы так любите. Да и Спархок, кажется тоже. Что ж, может мы пойдем на кухню?

– Почему бы и нет.

Эслада подняла одной рукой Флейту, другой обняла за плечи Телэна и направилась в дом.

Обнесенный высокими стенами монастырь, в котором содержалась принцесса Арриса, находился на дальней окраине города в заросшей деревьями лощине. Мужчин редко допускали в эту суровую обитель добродетели, но положение Долманта давало ему и Спархоку свободный доступ туда. Маленькая грустноглазая монашка отвела их в садик у южной стены монастыря, где они и нашли принцессу Аррису, сестру покойного короля Алдреаса, сидящей на деревянной скамейке с огромным раскрытым фолиантом на коленях.

Годы пощадили принцессу, ее длинные темно-русые волосы по-прежнему блестели, а светло-голубые глаза были похожи на глаза ее племянницы, королевы Эланы, и лишь темные круги под ними говорили о долгих бессонных ночах, исполненных горечи и негодования. По сторонам тонких губ пролегали две тяжелые складки постоянного недовольства и досады. Спархок знал, что ей уже немного за сорок, но выглядела она моложе. Она не носила положенного монахиням одеяния, вместо него на Аррисе было красное платье из мягкой шерсти, а голова ее была увенчана богато украшенным апостольником.

– Я польщена вашим визитом, мои Лорды, – сухо сказала она, не вставая со скамейки. – У меня так мало посетителей.

– Ваше Высочество, – поклонился Спархок. – Надеюсь, вам здесь нравится?

– Хорошо, но скучно, Спархок, – ответила Арриса, и, взглянув на Долманта язвительно заметила: – А вы постарели, Ваша Светлость.

– Зато вы нет, – спокойно ответил патриарх. – Примите ли вы мое благословение, принцесса?

– Я думаю нет, Ваша Светлость. Церковь уже достаточно сделала для меня. – Принцесса многозначительно оглядела окружавшие их стены, ей, казалось, приносило удовлетворение то, что она отказалась от обычного благословения.

Долмант вздохнул.

– Я вижу, – сказал он. – Что за книгу вы читаете?

Арриса подняла книгу и показала ее патриарху.

– «Проповеди первосвященника Суббаты», – прочитал он. – Поучительная книга.

– Этот экземпляр даже более чем поучителен, – зло улыбнулась Арриса, – Я полагаю, он сделан специально для меня. Внутри этого невинного переплета, введшего в заблуждение настоятельницу, которую назначили моей тюремщицей, спрятан томик сладострастных стихов из Каммории. Не хотите ли послушать несколько строф?

Взгляд Долманта потяжелел.

– Нет, спасибо, принцесса, – холодно сказал он. – Вы, я вижу, совсем не изменились.

Арриса насмешливо захохотала.

– Я не вижу причин изменяться. Меняются обстоятельства, но не я.

– Как вы уже вероятно догадались, принцесса, наш визит к вам не носит светского характера. В Симмуре распространился слух, что перед вашим водворением в монастырь, вы секретно вышли замуж за герцога Остэна из Ворденаиса. Можете ли вы подтвердить или опровергнуть этот слух?

– Остэн? – засмеялась Арриса. – Этот высушенный старый пень? Какая женщина, находясь в здравом уме вышла бы за такого замуж? Я люблю мужчин помоложе и более пылких.

– Так вы отрицаете слухи?

– Конечно, я отрицаю. Я щедра ко всем мужчинам, впрочем, вам это известно.

– Не подпишите ли вы в таком случае документ, объявляющий слухи ложными?

– Я подумаю об этом, – она посмотрела на Спархока. – А что вы делаете в Элении, сэр Рыцарь? Я думала, мой брат сослал вас.

– Я был вызван назад, Арриса.

– Как интересно.

Спархок немного подумал.

– А вы получили разрешение присутствовать на похоронах вашего брата, принцесса? – спросил он.

– Отчего же нет, Спархок? Церковь великодушно подарила мне целых три дня на оплакивание возлюбленного брата. Мой бедный глупый братец выглядел донельзя царственно, лежа в гробу в королевском одеянии, – проговорила Арриса, изучая свои длинные острые ногти. – Смерть делает людей лучше.

– Вы ведь ненавидели его?

– Я презирала его, Спархок. Это разные вещи. Оставляя его, я всегда первым делом шла в ванную.

Спархок вытянул вперед руку, показывая ей перстень на своем пальце.

– Вы случайно не заметили, был ли на руке короля близнец этого перстня?

– Нет, – сказала принцесса, слегка нахмурясь. – На нем не было перстня. Возможно, его распрекрасная дочка стянула кольцо, когда он умер.

Спархок стиснул зубы от гнева.

– Бедный, бедный Спархок, – насмешливо сказала Арриса. – Может вы еще не слышали всю правду о вашей драгоценной Элане? Мы, бывало, так смеялись над вашей привязанностью к ней, когда она была еще ребенком. Вы, быть может, питали какие-нибудь надежды, мой великолепный Рыцарь Королевы? Я видела ее на похоронах брата. Она уже больше не ребенок, Спархок. Теперь у нее есть и бедра и грудь, как у настоящей женщины. Но она теперь заключена в кристалл, все ее нежное теплое тело, так что вы и пальцем не сможете дотронуться до нее.

– Я думаю, нам не стоит продолжать разговор на эту тему, Арриса, – сказал Спархок холодно. – Кто отец вашего сына? – неожиданно спросил он, пытаясь с помощью внезапности вытянуть из нее правду.

– Ну откуда мне знать? – смеясь ответила Арриса. – После свадьбы моего брата я отправилась развлекаться в определенные заведения в Симмуре, – она закатила глаза, – это было весело и доходно. Я заработала кучу денег. Многие девушки там слишком себя ценят и завышают плату за себя, но я быстро поняла, что секрет благосостояния в том, чтобы продать себя подешевле, но побольше, – она зло посмотрела на Долманта и добавила: – Кроме всего прочего, это неиссякаемый источник.

Лицо патриарха стало жестким и Арриса насмешливо рассмеялась.

– Достаточно, принцесса, – твердо сказал Спархок. – Не можете ли вы хотя бы предположить, кто бы мог оказаться отцом вашего бастарда? – нарочито грубо сказал он, надеясь вызвать у нее какие-нибудь случайные признания.

Глаза Аррисы на мгновенье вспыхнули гневом, но выражение их быстро сменилось и она посмотрела на него насмешливым прищуренным взглядом.

– Я конечно, давно этим не занималась, но рискну попробовать сейчас. Не хотите ли попробовать меня, сэр Спархок?

– Вряд ли, Арриса, – ответил Спархок ровным голосом.

– А, хорошо известная щепетильность вашей семьи… Какой стыд, Спархок. Вы интересовали меня еще молодым рыцарем. Теперь вы потеряли свою королеву, и нет даже двух колец, символизировавших связь между вами. Не значит ли это, что вы уже больше не ее рыцарь? Возможно, если она выздоровеет, вы сможете связать себя и ее тесными узами. В ней есть и моя кровь, и она наверно так же горяча. Если вы попробуете меня, у вас будет возможность сравнить это…

Спархок с отвращением отвернулся, и она засмеялась снова.

– Так мне послать за пергаментом и чернилами, чтобы мы могли составить бумагу, принцесса Арриса? – спросил Долмант.

– Нет, Долмант, не стоит. Это будет, вероятно, в интересах церкви, а я не хочу ей помогать. Если людям в Симмуре интересны слухи о моем замужестве, я не хочу мешать им радоваться. Они пускали слюни, слушая правду – пусть теперь позабавятся ложью.

– Это ваше последнее слово?

– Я могла бы изменить свое решение. Вот Спархок – Рыцарь Храма, а вы – патриарх. Так прикажите ему уговорить меня. У него это может получиться. Иногда я меняю свое решение быстро, иногда медленно – все зависит от того, кто уговаривает.

– Я думаю мы закончили здесь наши дела. Всего доброго, принцесса. – Долмант развернулся и зашагал прочь по по-зимнему коричневой лужайке.

– Возвращайтесь когда-нибудь без него, Спархок, – сказала Арриса, – мы прекрасно проведем время.

Ничего не ответив, Спархок развернулся и последовал за патриархом.

– Похоже, мы просто потеряли время, – пробормотал он с лицом, темным от гнева.

– Вовсе нет, мой мальчик, – спокойно возразил патриарх. – В своем желании быть как можно язвительней, принцесса пропустила один важный момент канонического права. Она сделала свободное признание в присутствии двух духовных лиц – тебя и меня. Подобное признание имеет всю силу подписанного документа. От нас потребуется только присягнуть, что она действительно сказала это.

Спархок прищурился.

– Долмант, вы самый изобретательный человек из всех, кого я знаю, – сказал он.

– Я рад, что ты это заметил, сын мой, – улыбнулся патриарх.

12

Ранним утром следующего дня они покинули гостеприимный дом Кьюрика. Эслада и четверо сыновей стояли на пороге, махая им на прощание. Кьюрик еще на некоторое время оставался дома, пообещав нагнать отряд по дороге.

– Мы поедем через город? – спросил Спархока Келтэн.

– Нет. По дороге вокруг северной окраины. За нами, конечно, будут следить, так давай не будем облегчать им это дело.

– Послушай, Спархок, ты не думал о том, чтобы отпустить Кьюрика в отставку? – неожиданно переменил тему Келтэн. – Он стареет, и ему может быть лучше было бы провести оставшиеся годы в кругу семьи, чем таскаться с тобой по всему свету. Кроме того, насколько я знаю, ты единственный из Рыцарей Храма, у кого еще есть свой оруженосец. Остальные уже давно научились обходится без них. Назначь ему хорошую пенсию, и пусть он останется дома.

Спархок, прищурясь, посмотрел на солнце, поднявшееся над верхушкой лесистого холма на востоке от Димоса.

– Может, ты и прав. Но как я могу сказать ему об этом? Мой отец взял Кьюрика на службу еще когда я был послушником. По традиции Рыцарь Королевского Дома Элении должен иметь оруженосца. – Спархок криво улыбнулся. – Это старинный обычай, и он требует, чтобы все было как встарь. Да и Кьюрик мне больше друг, чем оруженосец, и мне совсем не хочется огорчать его – говорить, что он слишком стар, чтобы служить мне дальше.

– Да, это не просто.

– Да, – вздохнул Спархок.

Кьюрик нагнал их недалеко от монастыря, где содержалась Арриса. Лицо его поначалу было угрюмо, но постепенно плечи его расправились и он принял обычный деловитый вид.

Спархок задумчиво смотрел на своего друга, пытаясь представить жизнь без него, потом покачал головой – это было абсолютно невозможно.

Дорога в Чиреллос проходила по хвойному вечнозеленому лесу. Лучи солнца с трудом пробивали себе дорогу через плотную зелень, разбрызгивая по подстилке опавшей хвои мелкие брызги золота. Воздух в лесу был бодрящ и ярок, как бывает в морозный солнечный день, хотя мороза и не было. Здесь Берит возобновил свой рассказ.

– Рыцари Храма занимались укреплением своего владычества над Рендором, когда до Чиреллоса дошла весть о том, что император Отт собрал огромную армию и идет с нею прямо на на Лэморканд.

– Погоди минуту, – прервал его Телэн, – а когда это все было?

– Около пятисот лет назад.

– Но это был не тот самый Отт, о котором ты говорил Келтэн?

– Насколько мы знаем – тот самый.

– Но так не бывает, Берит!

– Отту уже наверное девятнадцать столетий, – сказала Сефрения мальчику.

– Я думал что это история, настоящая история, а не сказка, – возмущенно воскликнул Телэн.

– Когда Отт был еще мальчиком, ему явился Старший Бог Азеш. Старшие Боги Стирикума обладают огромной властью, и для них нет никаких законов и правил. Один из даров, которые они могут дать своим служителям – это сильно продленная жизнь. Оттого многие и склоняются к служению им.

– Бессмертие? – скептически спросил Телэн.

– Нет. Не один Бог не может даровать его человеку.

– А бог эленийцев может, – вставил Долмант. – Я имею в виду бессмертие души, конечно.

– Это интереснейший теологический вопрос, Ваша Светлость, – улыбнулась Сефрения. – Когда-нибудь мы подробно обсудим его. Ну что ж, – продолжила она, – когда Отт согласился служить Азешу, тот дал ему огромное могущество, и Отт в конце концов стал императором Земоха. Старики и эленийцы в Земохе смешались, так что земохцы не являются в действительности представителями другой расы.

– И смешение это богопротивно, – добавил Долмант.

– Стирикские Боги тоже не приветствуют его, – согласилась Сефрения, и снова обратилась к Телэну: – Чтобы понять, что есть Отт и Земох, нужно понять самого Азеша. Азеш – темный Бог, самое полное воплощение зла в этом мире. Ритуалы поклонения ему ужасны, он наслаждается мучениями, кровью с агонией приносимых жертв. В своем поклонении Азешу земохцы стали более чем бесчеловечны, и их вторжение в Лэморканд сопровождалось невыразимой жестокостью. Однако если бы среди вторгшихся были только земохцы, их можно было бы отбросить обычными силами. Но Азеш укрепил их своими лиходейскими созданиями.

– Гоблины? – не веря спросил Телэн.

– Не совсем. Но можно сказать и так. Можно все утро рассказывать о двух десятках или даже большем количестве видов всякой нечисти, которая подчиняется Азешу. Вряд ли тебе придутся по душе ее описания.

– Чем дальше, тем больше эта история похожа на сказку, а я уже не ребенок, чтобы слушать рассказы о всяких гоблинах и феях.

– В свое время ты все поймешь и поверишь, что это не сказка, – сказала Сефрения. – Продолжай свой рассказ, Берит.

– Хорошо, моя госпожа. Постигнув природу сил, вторгшихся в Лэморканд, Церковь призвала из Рендора Рыцарей Храма. Отряды Четырех Орденов были подкреплены обычными рыцарями и солдатами так, чтобы они были столь же многочисленны, как и вторгшиеся в Лэморканд орды земохцев.

– И была битва? – с интересом спросил Телэн.

– Величайшая битва во всей истории, – ответил Берит. – Две огромных рати сошлись на равнинах Лэморканда у озера Рандера. Битва людей была огромна, но все же еще большей была битва магическая. Волны тьмы и огромные сполохи пламени охватили все поле, молнии сыпались с неба, как град, целые полки поглощались внезапно разверзающимися безднами или сгорали в пепел в чародейском пламени. Земля тряслась, и над полем туда-сюда гулял гром, как будто там собралась тысяча гроз. Магии земохских жрецов противостояла магия Рыцарей Храма. Три дня длилась битва, и земохцы были отброшены назад. Орды Отта, окончательно разбитые, беспорядочно бежали к своим границам.

– Потрясающе! – воскликнул Телэн возбужденно. – А потом наши армии вторглись в Земох?

– Они были слишком истощены, – сказал Берит. – Они выигрывали битву, но большей ценой. Больше половины Рыцарей Храма остались на поле битвы, и армии эленийских королей вели счет своим мертвым тысячами.

– Но могли же они сделать что-то?

Берит мрачно кивнул.

– Они лечили своих раненых и хоронили мертвых. А потом разошлись по домам.

– И это все? Что же это за история, если она так вот кончается, Берит?

– Обстоятельства были таковы, что они не могли идти дальше. Все мужчины западных королевств ушли сражаться с земохцами и оставили свои дома и поля без присмотра. Надвигалась зима, и урожай мог пропасть, тогда бы начался голод. Нужно было свести концы с концами этой зимой, а убитых и покалеченных было столько, что некому было сеять хлеб следующей весной, и на западе, и в Земохе. Так что голод все равно случился. Целое столетие по всей Эозии только и думали, что о пропитании. Мечи и копья были отложены в сторону, а боевых лошадей запрягли в плуги.

– А в других историях почему-то никогда не рассказывают о том, что такое бывает после войны.

– Потому что это были только сказки, – сказал Берит – а это рассказ о случившемся на самом деле. Эта война и случившийся после нее голод принесли в жизнь Эозии большие изменения. Рыцари Воинствующих Орденов трудились тогда на полях вместе со всеми. Ордена стали постепенно отдаляться от Церкви. Простите, Ваша Светлость, но Курия тогда была действительно слишком далека от нужд простого народа.

– Не стоит извинений, Берит, – печально сказал патриарх. – Церковь признает свои ошибки в ту эпоху.

– Первоначально Курией было задумано, что рыцари будут как бы вооруженными монахами, и станут жить в своих обителях, когда не сражаются. Но первоначально задуманное постепенно забывалось. После страшных потерь во время войны нужно было искать новые источники пополнения рядов Рыцарей Храма. Магистры Орденов отправились в Чиреллос и предстали с этим вопросом перед Курией. Основным вопросом был обет безбрачия. По настоянию Магистров это правило было смягчено, и Рыцарям позволили брать жен и иметь детей.

– А ты женат, Спархок? – неожиданно спросил Телэн.

– Нет, – ответил рыцарь.

– Почему?

– Он еще не встретил настолько глупой женщины, чтобы она согласилась пойти за него, – рассмеялся Келтэн. – Ко всему прочему, у него отвратительный характер и перебитый нос.

Телэн посмотрел на Берита.

– Значит получается что, конец истории? – критически сказал он. – Хорошая история должна кончаться так: «И с тех пор зажили они счастливо и стали они жить-поживать и добра наживать». А твоя история какая-то незаконченная.

– А история никогда и не кончается, Телэн, она всегда продолжается. Воинствующие Ордена теперь так же вовлечены в политику, так и в церковные дела. И никто не может сказать, что припасено для них судьбой в будущем.

– Да, все это правда, – вздохнул Долмант. – Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, но у Бога свои причины предопределять события так.

– Подождите, – сказал Телэн, – вы мне хотели рассказать об Отте из Земоха. Но война с ним была так давно, почему мы сейчас должны беспокоиться о нем?

– Отт снова собирает армии, – сказал Спархок.

– Ну а мы что же?

– Пока мы следим за ним. Если он снова придет, мы встретим его также, как и в прошлый раз. – Спархок посмотрел на желтую траву, блестевшую в лучах уже высокого солнца. – Если мы хотим доехать до Чиреллоса до конца месяца, мы должны поторапливаться.

Уже три дня отряд продвигался на восток, останавливаясь на ночь на придорожных постоялых дворах. Спархок со скрытым весельем наблюдал как Телэн, воодушевленный рассказом Берита, обезглавливает палкой кусты чертополоха. На третий день после полудня они въехали на высокий холм, чтобы полюбоваться сверху на широко раскинувшийся Чиреллос – столицу эленийской церкви. Город находился не в каком-то одном королевстве, а на пересечении границ Элении, Арсиума, Каммории, Лэморканда и Пелозии. Это был самый большой город во всей Эозии. Столица церкви была усеяна шпилями и куполами храмов, и воздух в определенные часы наполняли голоса тысяч колоколов, зовущих верующих на молитву. Однако никакой город, тем более такой большой, не может быть целиком отдан под церкви – и торговля в священном городе процветала наравне с религией, дворцы богатых негоциантов соперничали с дворцами патриархов церкви в великолепии и пышности. Сердцем Чиреллоса была его Базилика – огромный увенчанный куполом собор из сверкающего на солнце мрамора. Могущество исходящее из Базилики – сердца религии эленийцев – было огромно, его ощущал на себе каждый элениец от заснеженных пустынь северной Талесии до раскаленных Рендорских.

Телэн, до сих пор не разу не покидавший Симмура, открыв рот, смотрел на лежащий перед ним огромный город, ярко освещенный зимним солнцем.

– Великий Боже, – восхищенно вздохнул он.

– Да, воистину великий, – сказал Долмант. – А Чиреллос – великолепнейшее из его творений.

На Флейту, однако, величественная панорама не произвела впечатления – она достала свирель и заиграла легкую насмешливую песенку, отгораживаясь от ее подавляющего великолепия.

– Вы собираетесь поехать сразу в Базилику, Ваша Светлость? – спросил Спархок.

– Нет, – ответил Долмант. – Путешествие было слишком утомительным, а мне надо будет быть начеку, представляя все дело перед Курией. У Энниаса много союзников в Высшем Совете церкви, и им не понравится то, что я буду говорить.

– Но они же вряд ли посмеют сомневаться в ваших словах, Ваша Светлость.

– Наверно нет, но они попытаются как-нибудь исказить их.

Патриарх задумчиво подергал себя за ухо.

– Я думаю, доклад будет иметь большее воздействие, если у меня будет какое-нибудь подтверждение, – сказал он. – Спархок, ты нормально чувствуешь себя среди скопления народа?

– Только если он может воспользоваться при этом своим мечом, – ответил за Спархока Келтэн.

Долмант сдержанно улыбнулся.

– Приходи завтра утром ко мне домой, Спархок, – сказал он. – Мы вместе обсудим твои свидетельские показания.

– Будет ли это законно, Ваша Светлость?

– Но я же не в коем случае не собираюсь заставлять тебя лгать перед Курией. Просто я не хочу, чтобы ты преподнес мне какой-нибудь сюрприз. Я терпеть не могу сюрпризов.

– Хорошо, Ваша Светлость, – согласился Спархок.

Отряд двинулся вниз по дороге к огромным Бронзовым воротам Чиреллоса. Стража у ворот почтительно приветствовала патриарха и пропустила всех его спутников беспрепятственно. За воротами начиналась широкая улица. Огромные дома, казалось, расталкивали друг друга стремясь привлечь внимание прохожего и поразить его. Многие прохожие были в простой рабочей одежде, но все же на улице преобладали черные священнические рясы.

– Здесь что, каждый человек – священник? – спросил Телэн. Мальчик был еще ошеломлен городом. Впервые в жизни он встретил нечто, глядя на что он не мог презрительно пожать плечами.

– Ну это вряд ли, – ответил Келтэн. – Просто в Чиреллосе больше уважают человека, если он как-то связан с Церковью, поэтому здесь носят черное.

– Я бы предпочел видеть на улицах Чиреллоса больше цветов, – сказал Долмант, – этот постоянный черный подавляет меня.

– Вы могли бы первым ввести новый обычай, Ваша Светлость, – предложил Келтэн. – Почему бы вам не предстать перед Курией в ярко-розовой сутане или в изумрудно-зеленой? Вам изумительно пойдет зеленый цвет.

– Боюсь, если я сделаю это, Базилика обрушится, – криво усмехнулся патриарх.

Дом Долманта, в отличие от домов большинства верховного духовенства, не пытался поразить ни размерами, ни великолепием. Он находился в стороне от оживленных улиц, отгороженный от суеты заботливо ухоженной изгородью и оградой из железных пик.

– Что ж, а мы отправимся в наш Замок, Ваша Светлость, – сказал Спархок, когда они остановились у ворот дома патриарха.

– Хорошо, – кивнул патриарх, – я жду тебя завтра.

Они распрощались, и Спархок повел своих спутников дальше по улице.

– Он хороший человек, – сказал Келтэн.

– Один из лучших, – согласился Спархок. – Счастлива Церковь, что имеет его.

Замок Пандиона в Чиреллосе представлял из себя мрачное каменное строение на тихой немноголюдной улице. Он не был окружен рвом, как Замок в Симмуре, но и его окружала высокая неприступная каменная стена с огромными воротами. Спархок прошел через ритуал, дающий право попасть в Замок, и со своим спутниками въехал во двор, где все спешились. Навстречу им торопливо вышел Нэшан, Командор Замка.

– Нашему дому выпала большая честь, – сказал он пожимая руку Спархоку. – Как дела в Симмуре?

– Нам удалось на время лишить Энниаса его ядовитого жала.

– Ну и как, ему это понравилось? – спросил, улыбаясь, тучный Командор.

– Он выглядел раздосадованным.

– Приятно слышать, – сказал Нэшан и обернулся к Сефрении. – Добро пожаловать, Матушка, – приветствовал он ее, целуя обе ладони.

– Нэшан, – серьезно ответила Сефрения, – у тебя по-прежнему замечательный аппетит.

Командор рассмеялся и похлопал себя по животу.

– Каждому человеку необходимо иметь хотя бы пару пороков, – сказал он. – Ну что ж, входите же! Я контрабандой протащил в Замок бурдюк красного арсианского, на благо своего желудка, разумеется. Но нам всем хватит по кубку или даже по два.

– Вот это правильно, – сказал Келтэн Спархоку. – Правилами можно и пренебречь, если ты среди друзей.

Стены и драпировки в кабинете Нэшана были выдержаны в красных тонах, а его рабочий стол украшен резьбой, золотом и перламутром.

– Дань традициям, – объяснил он, махнув рукой на всю эту роскошь. – В Чиреллосе мы вынуждены делать уступку здешней склонности и пышности, иначе нас не будет принимать всерьез.

– Не оправдывайся, Нэшан, – улыбнулась Сефрения. Тебя же выбирали в Командоры Замка не за скромность.

– Кто-то должен заботиться о внешней стороне дела, – вздохнул Командор. – Вояка из меня никудышный – и с копьем я обращался всегда посредственно, и большинство заклинаний у меня разваливаются на пол-пути, – он огляделся вокруг, – но содержать этот дом в порядке я могу. К тому же я хорошо знаю Церковь, ее политику и интриги, и на этой арене мог служить Ордену и Лорду Вэниону гораздо лучше, чем на поле боя.

– Все мы делаем, что можем, – проговорил Спархок. – Сказано, что Бог оценит наши лучшие деяния.

– Не печалься, Нэшан, – сказала Сефрения. – Бог эленийцев добр, а ты делаешь все, что можешь.

Все расселись вокруг роскошного стола Командора, и юный послушник принес серебряные кубки и бурдюк арсианского. Специально для Сефрении был подан чай, и молоко – для Флейты и Телэна.

– Не стоит сообщать об этом Вэниону, – шепнул Нэшан Спархоку, наливая вино ему в кубок.

– Из меня об этом и клещами слова не вытянешь, мой Лорд, – сказал Спархок, поднимая свой кубок.

– Итак, – сказал Келтэн, – как идут дела здесь в Чиреллосе?

– Смутные времена, Келтэн, – ответил Нэшан, – смутные времена. Архипрелат стареет, и весь город затаил дыхание в ожидании его смерти.

– И кого прочат на место нового Архипрелата? – поинтересовался Спархок.

– Сейчас никто не может ничего сказать. Кливонис уже не в состоянии назначить приемника, а Энниас из Симмура тратит огромные деньги, чтобы занять его место.

– А как насчет Долманта? – спросил Келтэн.

– Боюсь, он слишком скромен. Он настолько посвятил себя церкви, что потерял всякое честолюбие, а оно нужно тому, кто стремится к золотому трону в Базилике. И не только это – он постоянно наживает себе врагов своей честностью.

– Враги – это вовсе не так плохо, – усмехнулся Келтэн. – Если бы не было врагов, зачем бы тогда нужны были мечи?

Нэшан взглянул на Сефрению.

– В Стирикуме что-то затевается? – спросил он.

– Что ты имеешь ввиду?

– Чиреллос буквально наводнен стариками, – ответил Командор. – Они говорят, что пришли учиться эленийской вере.

– Но это какая-то несуразица.

– Я и сам так думаю. Церковь уже три тысячелетия пытается обратить стариков, а теперь вдруг они сами по собственной воле целыми толпами приходят в Чиреллос за этим самым обращением.

– Ни один нормальный старик не станет этого делать. Наши Боги ревнивы и сурово наказывают отступничество. А знает кто-нибудь, откуда пришли эти новообращенные?

– Нет. С виду они – обыкновенные стирики.

– Быть может, они пришли из краев гораздо более далеких, чем хотят показать.

– Ты думаешь, это земохцы? – спросил Спархок.

– Отт уже наводнил ими восточный Лэморканд. Теперь очередь за Чиреллосом – сердцем мира эленийцев, ясно, что Чиреллос – главная цель шпионов и подручных Отта. И раз уж нам придется здесь дожидаться рыцарей, посланных другими Орденами, то давайте проведем это время недаром, постараемся узнать, кто эти странные неофиты.

– Жаль, но я не могу принять в этом участия, – сказал Спархок. – Голова у меня сейчас занята другим. Отт и его земохцы подождут, а сейчас главное – вернуть Элану на трон и спасти жизни наших друзей.

– Что ж, Спархок, твои слова справедливы, – сказала Сефрения. – Но все же я возьму с собой Келтэна, и мы попробуем что-нибудь разузнать.

Остаток дня мирно протек в тихой беседе. На следующее утро Спархок в легкой кольчуге под простым плащом с капюшоном отправился к дому Долманта. Тот уже ждал его, и они вдвоем подробно обсудили все, что произошло в Симмуре и Арсиуме.

– Будет крайне неосмотрительно выдвигать прямые обвинения против Энниаса, поэтому лучше опустить всякие ссылки на него или на Гарпарина, – сказал Долмант. – Представим все дело как заговор против Ордена Пандиона и оставим Курии выносить решение, – патриарх слабо улыбнулся. – Вред Энниасу мы нанесем уже там, что публично выставим его на посмешище. А это припомнят многие в Курии, когда придется выбирать нового Архипрелата.

– Пусть так. Расскажем ли мы о так называемом замужестве Аррисы?

– Наверно, нет. Это вещь не настолько важная, чтобы просить Курию принять по этому поводу какое-то решение. Документ, опровергающий факт замужества Аррисы должен исходить от ворденаисского патриарха – ведь именно там, якобы, происходила церемония. Кроме того, патриарх Ворденаиса – мой друг.

– Мудрое решение, – согласился Спархок. – Когда мы должны предстать перед Курией?

– Завтра же утром. Не стоит больше тянуть с этим, так мы дадим друзьям Энниаса в Базилике подготовиться.

– Я буду должен завтра прийти сюда и вместе с вами отправиться в Базилику?

– Нет, поедем порознь. Не стоит давать ни малейшего намека на наши задумки.

– Вы хорошо разбираетесь в политических интригах, Ваша Светлость, – усмехнулся Спархок.

– Конечно. Как бы, ты думаешь, я смог бы стать патриархом без этого? Приезжай в базилику к третьему часу после восхода солнца. К этому часу я успею представить свой собственный доклад и ответить на вопросы и возражения, которые обязательно, поверь мне, возникнут у друзей Энниаса в Курии.

– Хорошо, Ваша Светлость, – сказал Спархок, вставая.

– Будь осторожен завтра, Спархок. Они обязательно постараются подловить тебя на чем-нибудь. И ради Бога, держи себя в руках.

– Я постараюсь, Ваша Светлость.

Следующим утром Спархок уделил особое внимание своему облачению – надраенные черные доспехи блистали, оттеняемые выстиранной и выглаженной серебристой накидкой. Фарэн не отставал от хозяина – шкура его была до блеска начищена, а смазанные маслом подковы взблескивали на солнце.

– Не дай им загнать себя в угол, Спархок, – напутствовал его Келтэн, вместе с Кьюриком помогая забраться в седло. – Все это высшее духовенство такие продувные бестии, что только держись.

– Я буду осторожен, – пообещал Спархок, беря поводья и трогая Фарэна. Чалый, гордо подняв подняв голову, прошествовал сквозь ворота Замка и вступил на улицы священного города.

Купол Базилики возвышался над городом, сверкая в лучах зимнего солнца на фоне бледных небес. Стража у бронзовой колоннады почтительно приветствовала Рыцаря Пандиона, и Спархок спешился перед широкой мраморной лестницей, поднимающейся к огромным дверям Базилики. Вручив поводья Фарэна подбежавшему служке, он прошествовал вверх по ступенькам, звякая по их мрамору шпорами. На верху молодой священник в черной сутане преградил ему путь.