Текст книги "Абсолютная память (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 48

Мэри Ланкастер жила в скромном двухэтажном домике, построенном лет тридцать назад. Хотя Эрл Ланкастер был строителем, дом нуждался в покраске, крыша требовала ремонта, а дерево кое-где подгнило. Асфальт подъездной дорожки растрескался. Внутри дом был в лучшем состоянии, но комнаты были маленькими и темными, а воздух – спертым.

Темное небо над домом освещали мигалки полицейских машин.

Ланкастер с визгом шин свернула к обочине, выпрыгнула, махнула значком двум полицейским, стоящим у входной двери, и проскочила бы мимо, если б они ее не остановили.

Один из них знал ее.

– Детектив Ланкастер…

Она попыталась протиснуться мимо. Мужчина схватил ее.

– Да подождите! – крикнул он. – Дайте мне сказать…

Коп с трудом удерживал ее, поскольку Мэри полностью вышла из себя; она орала, брызгала слюной и царапалась, собираясь любой ценой прорвать в дом.

Потом ее оторвали от полицейского и подняли в воздух.

Копы уставились на Декера, который держал Ланкастер медвежьей хваткой, прижав ей руки к бокам.

– Амос, отпусти меня! – визжала она. – Я тебя убью! Богом клянусь, я тебя убью, сукин сын! Я… тебя… убью…

Она продолжала кричать и вырываться, но Декер держал ее крепко, пока она, наконец, не обмякла в его руках, опустив голову; ноги болтались в воздухе. Мэри обессилела. Она глотала воздух короткими рваными вдохами.

Коп посмотрел на нее.

– Я пытался сказать, что с вашей семьей всё в порядке.

– Что? – закричала она. – Тогда какого черта тут делают все эти люди?

Декер медленно опустил ее на землю.

– Я пыталась дозвониться до диспетчерской, но не смогла прорваться, – сказала Ланкастер. – Где моя семья?

– Их взяли под защиту.

– Что? Почему?

– Приказ капитана Миллера.

В этот момент из дома вышел Миллер.

– Капитан, что за хрень тут творится? – спросила Ланкастер.

– Эрл и Сэнди в порядке.

– Что за происшествие? – спросил Декер.

– В доме оставили некие предметы.

– Какие предметы? – осведомился детектив, пристально глядя на Миллера.

– Амос, тебе, наверное, стоит держаться от этого в сторонке.

– Даже не думайте, если только тут не спрятан еще десяток полицейских, – ответил Декер, угрожающе глядя на пару копов, которые пытались остановить Ланкастер.

– Ну ладно, – сказал Миллер и повел их в дом.

Они вошли в кухню. Декер увидел пивные бутылки на столе и опрокинутый стул.

– Вы же сказали, ничего не случилось! – воскликнула Ланкастер.

– Это не то, чем кажется, – сказал Миллер. – Это… это всё…

Он пытался подобрать слова и не смог.

У Декера екнуло сердце.

Миллер провел их в смежную комнату.

На полу лежало тело. В смысле, не настоящее тело. Надувной манекен мужчины в натуральную величину. Кто-то покрасил ему голову в каштаново-серый цвет. Но внимание Декера было приковано к красной полоске, нарисованной поперек шеи.

– Это… это как бы Эрл? – спросила Ланкастер.

– Видимо, да, – помешкав, ответил Миллер, бросив короткий взгляд на Амоса. – Больные ублюдки.

Декер заметил и кресты, нарисованные на месте глаз манекена.

Каждый не раз видел манекены. Вездесущие – и потому безобидные. Но Амос никогда еще не видел такой жуткой вещи, как этот манекен. Он походил на тройки, марширующие к нему из темноты. Бледный, окровавленный, молча глядящий в пустоту, безжизненный; от этой символики разило порочностью.

Декер посмотрел в сторону лестницы. Потом огляделся. Он бывал в этом доме, и не один раз. Но его разум, отметивший факт, только сейчас связал его с другим.

Этот дом был почти точной копией дома Декера. Обычное дело с шаблонной застройкой для рабочего класса. Застройщик берет один проект и строит сотни домов, по сути одинаковых, только раскрашенных в разные цвета или с мелкими архитектурными отличиями.

– Там есть еще один, для… как бы для Сэнди? – спросила Ланкастер. Она протянула руку и оперлась о спинку стула, чтобы не упасть.

– Да, наверху есть другой манекен, – ответил Миллер, снова нервно глянув на Декера.

Амос мысленно вернулся к минутам, в которые мчался по очень похожей лестнице своего дома в ночь, когда потерял все.

– Значит, в моем доме просто лежит еще одна… такая штука? – рявкнула Ланкастер.

Декер посмотрел на манекен с «перерезанным» горлом, потом встретился взглядом с Миллером. И что-то в глазах капитана, вкупе с блеснувшей догадкой, заставило Амоса сказать:

– Нет, там еще две.

– Да, – с болью подтвердил Миллер. – Еще две.

– Что за хрень вы несете? – спросила Ланкастер. – Есть только Эрл и Сэнди… Погодите, или третий – это я?

Декер уже шел к лестнице.

Первая дверь, к которой они подошли, была приоткрыта. Амос распахнул ее, и они вошли в комнату.

С дальней стороны кровати торчала нога; он знал, что увидит это. Декер обошел кровать и посмотрел вниз. Всё, как он и думал. Этот манекен был женщиной, одетой в просвечивающую ночную рубашку. Посреди лба нарисовали черную точку, изображающую пулевую рану. Глаза манекена тоже были помечены крестами.

– Я думаю, ты знаешь, где третья жертва, – сказал Миллер Декеру.

Ланкастер задохнулась.

– Господи, так это как бы…

– Кэсси, – закончил за нее Декер.

Миллер положил ему на плечо руку.

– Амос, может, тебе лучше спуститься вниз?

Тот покачал головой.

– Нет.

– Амос, пожалуйста.

– Нет!

Он пробежал по коридору и открыл дверь в ванную. Остальные бросились за ним.

На унитазе сидел третий манекен, маленький, ребенок. Они даже нацепили на него вьющиеся волосы, как у Молли. Поясок халата удерживал ее вертикально. На шее были нарисованы синяки, глаза отмечены крестами.

Убийцы в точности воспроизвели то, что случилось в доме Декера, но, к счастью, заменили настоящих людей манекенами.

Однако было и одно отличие. Важное отличие.

На стене над унитазом были написаны слова:

Это можно легко превратить в реальность. Но спроси себя: сколько еще боли ты готов причинить, братан? Закончи все сейчас. Поступи правильно. Как ты собирался поступить тогда. Найди смелость. Не будь трусом, братан. Или в следующий раз кровь будет настоящей. Последний шанс.

Декер долго смотрел на слова.

Потом повернулся и вышел из комнаты. Спустился по лестнице, шагая через две ступеньки, и вышел из дома. Ланкастер и Миллер последовали за ним. Ланкастер догнала его уже в конце подъездной дорожки.

– Куда ты собрался? – спросила она.

– Мэри, прости меня за все это.

– Тебе не за что просить прощения. С моей семьей всё в порядке.

– В следующий раз они будут мертвы.

– Не будут. Слушай, дело не в тебе. Дело в них.

– Нет, дело в них и во мне.

Он пошел прочь по улице, а вокруг кружились снежинки.

Глава 49

Декер сидел на кровати в своей комнате в «Резиденс Инн». Снаружи по-прежнему шел снег, но земля еще не остыла, и он быстро таял. Там была просто слякоть. Совсем как в его голове.

«Мой изумительно совершенный разум, который помнит все».

Но часть его мыслей была кристально ясной.

Декер держал в руке пистолет. Хорошее, исправное оружие. Он носил его с собой, когда был детективом. И принес его с собой в гражданскую жизнь.

Тот самый пистолет, который он засунул себе в рот, а потом приставил к виску, когда сидел на полу и смотрел на свою мертвую дочь.

Тогда он не нажал на спуск и до сих пор не знал точно почему. С безупречной памятью не пришел безупречный разум или непоколебимые решения. Иногда совершенство на одном конце уравнения оставляет поразительную погрешность на другом. Возможно, это естественный баланс.

Так или иначе, в ту ночь он себя не убил.

Но сегодня другая ночь, правда?

Амос передернул затвор и услышал, как патрон мягко вошел в патронник. Затем сдвинул предохранитель и приставил пистолет к правому виску.

Найди смелость. Не будь трусом, братан. Закончи все сейчас.

Декер думал, что в самоубийстве должны быть и смелость, и трусость. Хватит ли у него обеих? Или нет?

Однако он думал, что справится. Во всяком случае, сейчас.

Амос закрыл глаза. Палец подполз к скобе, потом к спусковому крючку. Немного надавить, и все закончится. Самая узкая щель в мире, между пальцем и спуском. Простейшее движение – согнуть указательный палец и нажать. Люди делают это ежедневно, только не с оружием.

Декер попытался очистить ум, расслабиться и просто отпустить все то, что привязывало его к этому миру. Не так уж много. Что вообще у него осталось?

Перед мысленным взором всплыл образ сначала Молли, потом Кэсси. Два кадра памяти, которые он никогда не отпустил бы, даже если б смог избавиться от остальных.

Он удержал эти образы. Его ЦВМ моментально замер.

Стук в дверь заставил его открыть глаза. Он не пошевелился.

Стук повторился.

– Амос? Амос, я знаю, что ты там. Пожалуйста, открой дверь.

Образы Кэсси и Молли задержались еще на мгновение, а потом кадры сдвинулись и их место заняли другие картинки.

Декер встал и открыл дверь.

Капитан Миллер – воротник пальто поднят, на ногах старые галоши.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал он. – Прямо сейчас.

Миллер не стал дожидаться приглашения и протиснулся мимо Декера в маленькую комнату. Его взгляд остановился на пистолете, который Амос уронил на кровать. Миллер резко взглянул на Декера.

– Ты это делаешь – они выигрывают, сам знаешь.

– Выигрывают? – произнес Амос.

Миллер подобрал пистолет, поставил на предохранитель, положил его на комод у стены и сел на край кровати. Декер прикрыл дверь и уселся на стул.

– Разумеется, – сказал капитан полиции. – Поскольку ты единственный, у кого есть шанс их взять. Ты устраняешь себя – и они получают полную свободу делать то, что делают.

– Если их цель – наказать меня, уничтожить, то, как только они преуспеют, им больше нечего делать.

– Пока они не решат, что какой-то другой человек неуважительно отнесся к ним. И есть еще одна мелкая загвоздка – эти мерзавцы, убившие столько людей, просто уйдут. Я не намерен этого допустить. Думаю, что и ты тоже.

Декер взглянул на пистолет, потом опять на Миллера.

– Мы не можем вернуть погибших, – сказал капитан. – Мы можем только одно. Поймать тех людей, которые их убили, и убедиться, что они больше никогда не причинят вреда ни единому человеку. Вот так. Может, это и немного, но в цивилизованном мире это все, что у нас есть.

– В цивилизованном мире?

– В котором всегда есть части, лишенные цивилизации.

Декер чуть пошевелился на стуле, но его мысли зашевелились намного сильнее.

– Кто сообщил об инциденте? Происшествии в доме Ланкастеров?

– Эрл Ланкастер. Он был с Сэнди на школьном мероприятии. Их не было дома почти до одиннадцати. Тогда они нашли то, что нашли, и позвонили «девять-один-один».

– Кто-нибудь что-то слышал или видел?

– Еще опрашиваем. Пока все глухо. Было темно, шел снег. Легко проскользнуть внутрь. Они могли принести манекены сложенными, а потом быстро надуть их. – Миллер потер лоб. – Слава богу, что они не выбрали живые цели.

– И это странно, поскольку они без проблем убивают кого угодно.

Капитан задумчиво кивнул.

– Знаешь, кажется, будто эти люди могут становиться невидимыми.

– Они вполне видимые. Просто безобидные.

– В смысле? – спросил Миллер.

– Не опасны. Не выделяются. Настолько обычные, что их никто не замечает, даже когда они рядом. И это превращает их в невидимок, потому что люди их не запоминают.

– Ну, один из них переоделся копом, чтобы схватить Лафферти.

– Нет, не копы. Полицейские привлекают внимание. Эта маскировка использовалась специально для Лафферти. Нет, я имею в виду нечто совсем обыденное, которое просто сливается с фоном.

– Результаты опросов соседей будут у нас примерно через час. Не хочешь подъехать в участок и заняться ими?

Декер посмотрел на своего бывшего начальника.

– Чтобы мне было не скучно?

Миллер встал.

– Декер, ты взрослый человек. Если ты захочешь убить себя, то убьешь. Я никак не смогу тебя остановить. Но пока ты жив и здоров, я бы хотел воспользоваться твоими услугами. Так что давай поедем в участок и посмотрим, нет ли там чего.

Он повернулся и вышел за дверь.

Декер еще несколько секунд сидел, потом встал, сгреб пистолет, засунул его в карман пиджака и последовал за Миллером.

Глава 50

Спустя четыре чашки кофе и завтрак в виде черствого буррито Декер отодвинулся от стола, за которым просматривал отчеты, и направился в туалет. Когда он вышел, увидел подпирающую стенку Алекс Джеймисон, которая явно дожидалась его. Она смотрела на Амоса, сложив на груди руки и притоптывая каблуками по линолеуму.

– Похоже, я пропустила свой рейс, – сказала она.

– Всегда найдется другой.

– Возможно. Возможно, я отправлюсь куда-нибудь в теплые края. Когда мы здесь закончим.

– Это не ваш бой. И не ваши заботы.

– Декер, хватит.

– Что вы здесь делаете?

– Хотела вас увидеть. Чтобы вы знали, я по-прежнему работаю с этим делом. И Миллер позвонил мне. Он знал, что я ездила с вами в институт и была с вами, когда вы нашли Сайзмора.

– И?..

Из-за угла показался Миллер.

– И я подумал, что нам не повредит еще одна пара свежих глаз. Я не настолько горд, чтобы отказываться от помощи. – Он указал на обоих. – Так почему бы вам не заняться делом?

– Она не работает в полиции.

– Вы тоже, – огрызнулась Джеймисон.

– Где Ланкастер? – спросил Декер.

– Где и должна быть, со своей семьей. А теперь идите!

Декер неохотно привел Джеймисон в комнату, и они начали заново просматривать показания соседей Ланкастеров и данные полиции.

«Пожилая женщина и собака.

И собака. Не опасная.

Иногда люди что-то упускают, вспоминая, только если им задают конкретный вопрос».

Декер запустил свой ЦВМ и прокрутил его к показаниям соседей, которые собрала полиция после убийства его семьи.

Никакой пожилой женщины с собакой. Но был пожилой мужчина, вышедший на прогулку. По описаниям он немного сутулился, выглядел немощным, опирался на трость и никак не сочетался с ужасной бойней, произошедшей в ту ночь, которую наверняка учинил сильный, одержимый убийством мужчина в расцвете сил.

«Совершенно безобидный. Никто не смотрел на него дважды. Никого не интересовало, кто он. Или почему он был там в тот вечер.

Включая меня».

В дом Ланкастеров никто не вламывался. По-видимому, они просто вошли.

Личина пожилой женщины. Личина пожилого мужчины. Похоже, убийца – настоящий хамелеон.

Декер вновь уставился на папку с показаниями.

«Просто вошли».

Он мысленно вернулся ко вчерашнему вечеру. В доме было чисто и ухожено. Мэри, бывало, работала целыми сутками. Эрл, было известно Декеру, хоть и толковый подрядчик, все время возился с их дочерью, Сэнди. Амос не замечал, чтобы парень каждые пять минут пылесосил, вытирал пыль и занимался прочим хозяйством.

Декер встал из-за стола и пошел к двери. У него есть вопросы, требующие ответов. Он явно забыл о присутствии Джеймисон, пока та не напомнила о себе вопросом:

– Куда мы идем?

– У меня есть дело. Куда идете вы, я не знаю.

– Но мне с вами безопаснее, правда?

Декер попытался придумать ответ, но потом просто сдался.

Алекс подняла ключи.

– И, в отличие от вас, у меня есть машина.

– Нет, у вас есть полмашины.

Амос гордо пошел дальше, и Джеймисон поспешила следом.

Ланкастер, против ее желания, тоже поместили под защиту, и сейчас она вместе со своей семьей находилась в доме, арендованном ФБР, который совместно охраняли местные копы и агенты Бюро.

Декер прошел проверку, и они вместе с Джеймисон вошли в дом. Малышка Сэнди подбежала к нему и обхватила руками его ногу. Не зная, что еще сделать, он гладил ее по голове, пока девочка не выпустила его и, глядя снизу вверх, заявила:

– Ты Амос Декер!

– Да, это я. А ты Сандра Элизабет Ланкастер.

Она погрозила ему пальчиком:

– Да, это я.

Потом девчушка убежала; ее замученный отец старался поспеть за ней.

Гости уселись напротив Ланкастер, которая подозрительно посмотрела на Джеймисон.

– Что вы здесь делаете?

– Я консультант по этому делу, как и Декер.

– Никогда еще не видела дела с таким количеством консультантов, – заметила Мэри и перевела взгляд на Амоса. – Как твои дела?

– Делаются, – ответил тот.

– Эти бессердечные мерзавцы. Превратили мой дом в твое место преступления.

Джеймисон потрясенно взглянула на Декера.

– Вы не знали? – спросила Ланкастер.

– Нет, – тихо сказала журналистка.

– По счастью, они воспользовались манекенами вместо настоящих людей, – сказала Ланкастер.

Она вздрогнула, достала пачку сигарет, но потом засунула их обратно. Декер смотрел на нее.

– Я стараюсь бросить, – сказала Мэри. – Ради Сэнди.

– Пассивное курение? – спросила Джеймисон.

– Нет, я никогда не курю дома или в машине. Я подумала, что хочу увидеть, как она вырастет. Особенно после…

Ланкастер залезла в карман, достала платок и, смущенно отвернувшись, вытерла глаза. Потом засунула платок в карман и сказала:

– Я не хочу тут сидеть. Я хочу работать над делом. Мерзавцы пробрались ко мне в дом и учинили такое… Никогда еще так не хотела взять преступников.

– Ты или Эрл нанимали службу уборки для вашего дома? – спросил Декер.

– Службу уборки? – озадаченно переспросила она.

– Я знаю, насколько вы оба озабочены безопасностью, особенно в отношении Сэнди. После того, как она однажды вышла из дома, и вы несколько часов искали ее.

– Декер, к чему ты клонишь? – резко сказала Ланкастер.

– В ваш дом никто не вламывался. Мэри, они просто вошли. Я задумался, как такое возможно. Есть один вариант – у них был ключ. Эрл ушел с Сэнди. Он же запер дом?

– Разумеется, как всегда. И ты прав, Эрл нанимал службу уборки, но у них нет ключа от нашего дома. Мы бы никогда такого не допустили. Эрл знал, когда они должны прийти, и впускал их в дом.

– Но ведь, оказавшись в доме, человек, который выдает себя за уборщицу, может получить доступ к ключу, сделать дубликат, а позднее открыть им дверь?

– Но откуда они узнали, что Эрл нанимал уборщицу?

– Если они следили за домом, то могли увидеть машину или фургон. Как правило, на машинах есть логотип службы.

– Но как он мог заменить уборщицу?

– Позвонить в службу, представиться тобой или Эрлом и отказаться от их услуг на один из рабочих дней.

– Декер, ты вправду…

– Мэри, это всего один телефонный звонок. И возможный прорыв для нас. Ты сказала, что хочешь работать над делом. Вот и работай.

Она достала телефон и позвонила в службу уборки. По ее репликам Декер понял ответ еще до того, как она закончила разговор.

– Амос, ты был прав. Им позвонили и сказали не приходить.

– Вот так фальшивая горничная вошла в дом и сделала дубликат ключа. Где вы держите ключи? – спросил Декер.

– На крючке у черного хода.

– Я видел на холодильнике календарь. Это ваше общее расписание?

– Да.

– А вот так они узнали, когда Эрла и Сэнди не будет дома до позднего вечера.

– Не могу поверить, что человек, который все это совершил, был в моем доме, – сказала Ланкастер, уставившись себе на руки. – Просто не могу поверить… – Она подняла взгляд. – Это значит, что Эрл видел убийцу. Может…

Декер покачал головой.

– Этот человек уже давно не похож на любое описание, которое сможет выдать Эрл. Они для этого слишком умны, Мэри.

Декер встал и посмотрел на Ланкастер. Джеймисон последовала его примеру.

– С вами здесь все будет в порядке? – спросил он.

– Мы будем в безопасности, если ты об этом.

– Сейчас я говорю именно об этом.

– Мне повезло, Амос. Моя семья жива.

– Мэри, это было предупреждение. Для меня. Я не сделал того, что они от меня хотели. Больше предупреждений не будет. И это значит, что мне нужно схватить их, прежде чем они доберутся до кого-то еще.

Он повернулся к выходу.

– Куда ты сейчас собираешься?

Ланкастер смотрела на него так, будто он последний оставшийся на земле человек, не считая ее самой. Если б Декер был способен к сопереживанию, сейчас он был бы глубоко тронут.

– Еще раз взглянуть на видео.

– Какое видео?

– С человеком, который вылезает из машины.

Глава 51

Амос пересмотрел видео на ноутбуке еще с десяток раз, в нормальном и замедленном темпе. Потом откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Она подходит.

Берет заказ.

Приносит пиво.

Уходит.

Потом он увидел ее еще раз; она прохаживается вдоль стойки – стройные бедра заманчиво покачиваются – и исчезает в глубине помещения.

Потом он увидел ее еще раз. Здесь. На экране.

Вылезает из машины. Снова, снова и снова.

Все увиденное прокручивалось у него в голове. Декер раз за разом рассматривал ее тело, с головы до ног. Сосредотачивался на маленьком кусочке лица, который попал в кадр.

И тут оно щелкнуло. Его ЦВМ наконец-то выдал результат.

Декер открыл глаза и увидел, что рядом стоит агент Богарт. Он и Джеймисон тоже были в библиотеке Мэнсфилда.

– Вы заезжали к Ланкастер? – спросил агент ФБР.

Декер кивнул, все еще размышляя над картинками в своей голове.

– Как она?

– Ваш самолет где-то поблизости?

Богарт удивленно посмотрел на него и присел на край стола.

– Да, а что?

– Я смогу им воспользоваться?

– Если я распоряжусь, сможете. А в чем дело?

Декер встал.

– Нам нужно в Чикаго.

– Вы же недавно там были…

– Еще раз.

– Вы нашли след? – Богарт посмотрел на экран ноутбука с осязаемым энтузиазмом.

– Я нашел след.

– Я тоже могу поехать? – быстро спросила Джеймисон.

Агент взглянул на нее, потом на Декера. Тот пожал плечами.

– Ладно, – ответил Богарт, – но имейте в виду, ФБР вам не какая-нибудь гребаная авиакомпания. И ни слова в печати.

– Я ушла из газеты.

– Что? – сказал Декер. – Почему?

– Сейчас я занята на этом деле полный рабочий день. У меня нет времени на репортерские обязанности. И, честно говоря, пришло время двигаться дальше. – Она встала и подхватила сумку. – Ну, пошли. Давайте, шевелитесь.

И вышла из комнаты.

Богарт посмотрел на Декера.

– Вот это нечто… Чем вы ее заслужили?

– Пока сам не соображу, – ответил Амос.

* * *

Самолет приземлился на частной полосе к югу от Города Ветров.[22]22
  Распространенное прозвание Чикаго.


[Закрыть] Там они сели во внедорожник и направились в новую штаб-квартиру Института когнитивных исследований. Институт размещался теперь в трехэтажном здании в офисном парке, спроектированном по образцу кампусов, примерно в часе езды от Чикаго.

Богарт показал свое удостоверение ФБР женщине за стойкой. Это вызвало цепную реакцию, в результате которой их проводили в конференц-зал в дальней части здания, раскрашенный в спокойные цвета.

Следом в зал вошел мужчина в темном костюме-тройке, розовой рубашке и желтом галстуке-бабочке в зеленую крапинку. Он посмотрел на Богарта, который показал удостоверение и представился. Затем Даррен Маршалл увидел Декера.

– Амос Декер?

Тот встал и пожал ему руку.

– Доктор Маршалл.

– Прошло… сколько, двадцать лет?

– Плюс два месяца, девять дней и четырнадцать часов, – автоматически сказал Декер.

Результат выскочил с такой скоростью, что Амос даже не осознал процесса. Это уже не казалось ему странным. Просто… просто теперь он был таким.

– Разумеется, поверю вам на слово, – сказал Маршалл и взглянул на Богарта. – Амос был исключительным случаем.

– Не сомневаюсь. Но мне ничего об этом не известно.

Следом Маршалл посмотрел на Джеймисон:

– А вы тоже из ФБР?

– Нет. Я просто неравнодушный гражданин, который хочет помочь.

Эта реплика слегка ошеломила Маршалла.

– Исключительный случай? – подтолкнул его Богарт.

Декер лаконично произнес:

– Я перенес травму головы. Это изменило работу моего мозга. Сделало его более эффективным в некоторых аспектах. – Он помолчал. – Искусственный савант – скажем так; в отличие от вашего брата.

Богарт кивнул, пристально глядя на него.

– Ясно. Хорошо, я понял.

– Не могли бы вы рассказать мне, в чем вообще дело? – попросил Маршалл.

Декер объяснил Маршаллу ситуацию и не успел еще закончить, как тот медленно кивнул.

– Я слышал, конечно, о бедняге Сайзморе, но не знал, что это связано с тем… ужасным событием в Берлингтоне.

– Мы говорили об этом с доктором Рабиновичем, – уточнил Декер.

– А, так вот почему Гарольд звонил, – сказал Маршалл. – Я был так занят, что до сих пор не перезвонил ему.

– Это связано и с другими событиями, еще ужаснее, – встрял Богарт. – Но сейчас мы их обсуждать не будем.

Он выжидающе посмотрел на Декера.

– Наш убийца почти наверняка мужчина, – начал Амос. – У него есть партнер, человек, называющий себя Себастьяном Леопольдом.

– Никогда о таком не слышал. Но вы считаете, это как-то связано с институтом?

– Учитывая, что они очень тщательно раскладывали следы, приведшие меня сюда, – да. Добавим к этому факт убийства доктора Сайзмора.

– И вы точно знаете, что они связаны? В смысле, смерть Сайзмора и все остальное?

– В его доме было оставлено сообщение. Специально для меня.

Маршалл, явно сильно расстроенный, обмяк на стуле.

– Господи, просто не могу в это поверить…

– В моей группе в институте была женщина, Белинда Уайетт, – сказал Декер.

– Да, я ее помню.

– Она была одной из протеже доктора Сайзмора.

– Хм, мы здесь не поощряем подобные отношения.

– Но это не значит, что такого не случается. Верным ли будет предположение, что доктору Сайзмору предложили уйти именно из-за его отношений с пациентами? Возможно, с пациентками?

– Я не могу обсуждать эту тему.

Богарт подался к Маршаллу.

– Доктор Маршалл, мы выслеживаем убийцу, на счету которого очень много жертв, включая группу старшеклассников и одного из моих агентов. Этого человека нужно остановить. Поэтому, при всем уважении к вашим принципам, мы будем признательны за любую оказанную нам помощь.

Маршалл нервно выдохнул.

– Ну, я могу сказать, что Сайзмор перешел профессиональную грань в отношениях с женщиной в институте примерно в то время, когда его попросили уйти. Я действительно не могу вдаваться в подробности.

– Не беспокойтесь, он не подаст на вас в суд, – заметил Богарт. – Он лежит в морге. – Посмотрел на Декера. – Вы думаете, у Сайзмора могли быть такие же отношения с этой Уайетт?

Амос, пропустив его вопрос мимо ушей, обратился к Маршаллу:

– Что с ней случилось?

– Мне нужно посмотреть записи.

– Будьте добры.

– Это очень скользкая территория, профессионально говоря.

– Доктор Маршалл, пожалуйста, просто посмотрите записи.

Тот встал, снял трубку с телефона, стоящего на тумбе, и сказал несколько слов. Через пять минут в комнату вошла женщина с пухлой папкой. Она вручила папку Маршаллу, развернулась и вышла.

Доктор надел очки и заявил:

– Мне нужно просмотреть эти документы.

– Приступайте, – ответил Богарт. – И не торопитесь.

Прошло двадцать минут. Наконец Маршалл поднял взгляд.

– Хорошо, что вы хотите узнать?

– Сколько ей тогда было лет? – спросил Декер.

– Шестнадцать.

– Она была гипер?

– Да, экстраординарные способности. В действительности, близкие к вашим. Но, в отличие от вас, у нее не было признаков синестезии.

– Что делало мой случай более интересным, – заметил Декер. – За счет двойственности.

– И того, как вы ее получили. Травма головы на футбольном поле. Никогда прежде такого не видел. И сильно сомневаюсь, что увижу второй раз.

Богарт посмотрел на Декера.

– Вот, значит, как это случилось…

Джеймисон кивнула ему:

– Да.

– Она это знает, а я – нет? – возмутился Богарт.

– У нас с ним была длинная поездка, – пояснила Алекс.

Декер обратился к Маршаллу:

– Как Белинда получила свои способности? У нас были групповые сессии, но этот вопрос ни разу не поднимался. Ходили всякие разговоры, так что о моей ситуации кое-кто знал, но Белинду не упоминали ни разу.

– Ну, вашу биографию тоже не следовало раскрывать. А у Белинды все было еще… сложнее.

– Насколько сложнее? – спросил Богарт.

Когда Маршалл ничего не ответил, агент ФБР произнес:

– Я не хочу играть грубо, но могу в течение часа получить на вас вызов в суд. Однако за это время они могут убить еще кого-нибудь.

Маршалл посмотрел на Декера.

– Вы действительно считаете, что это связано с теми убийствами?

– Я не считаю, я знаю.

Доктор снял очки и отодвинул папку.

– Белинда Уайетт была подростком из сельской глуши в Юте. Когда ей было шестнадцать, она, говоря прямо, пережила групповое изнасилование, причем разными способами, и тяжелые побои. Потом ее бросили умирать.

Богарт кинул взгляд на Декера, но тот не отрывался от Маршалла.

– То есть она перенесла мозговую травму, связанную с полученными побоями, и вышла из нее с гипертимезией, – сказал Амос.

– Да. Кроме того, как вы догадываетесь, она перенесла тяжелейшую психическую травму, – добавил Маршалл. – Причем без надежд на полное восстановление. Ущерб, как эмоциональный, так и физический, остался с ней навсегда. В частности, она лишилась способности зачать ребенка.

– Господи, – выдохнула Джеймисон.

– Погодите, Декер, – встрял Богарт. – Я не поспеваю. Уайетт – девушка. Она не может быть нашим стрелком. Он – парень.

– Она может быть нашим стрелком. Она и есть наш стрелок.

Богарт резко глянул на него.

– И как вы это вычислили?

Декер посмотрел на Маршалла.

– У Белинды были и другие проблемы, верно? Помимо перенесенных побоев и изнасилования? Возможно, с сексуальной ориентацией?

– Даже не представляю, как вы могли об этом узнать, – изумленно произнес Маршалл. – Насколько мне известно, это не упоминалось ни на одной сессии.

– Я не смогу объяснить, как именно у меня в голове складываются факты. Линия подбородка, изгиб бедра, руки… Поведение и пластика… Все перемешалось. Как кусочки головоломки.

– Амос, у вас действительно необыкновенный разум.

– И поэтому ее насиловали и избивали? Я полагаю, что двадцать лет назад в Юте, да еще в глуши, такой человек был не слишком популярен.

– Я не был посвящен в детали преступления, но да, возможно, дело именно в этом. По правде говоря, я не знаю, насколько мы, как общество, продвинулись вперед. Полагаю, что подобное состояние до сих пор может спровоцировать резкую и абсолютно неадекватную реакцию.

– Как именно описали ее состояние? – спросил Декер.

Маршалл собирался запротестовать, но сдался.

– Двадцать лет назад Белинду Уайетт классифицировали как страдающую истинным гермафродитизмом.

– В смысле, как гермафродит? – уточнила Джеймисон.

– Да, – ответил Маршалл. – Сейчас этот термин не используется, поскольку считается неуважительным. Сегодня мы называем такое состояние «интерсексуальность» или НПР, нарушение полового развития. При этом отмечается несоответствие внешних и внутренних половых органов, то есть семенников или яичников, либо наличие женских хромосом, но мужских половых органов или наоборот. Существует четыре категории такого состояния. Белинда технически принадлежала к группе, называемой «истинные гонадные интерсексуалы».

– И что это означает? – спросил Декер.

– Что у человека есть и яичники, и семенники. У Белинды были как ХХ, так и XY-хромосомы. Кроме того, у нее один яичник и один семенник. Как вы догадываетесь, с этим нелегко жить. Медицинское сообщество прошло долгий путь и способно помочь человеку справиться с этой ситуацией, сделать выбор посредством хирургии или иными способами. Двадцать лет назад чаще всего сразу выбирали хирургию и делали пациента женщиной вместо мужчины, поскольку это более простая операция. Сейчас мы знаем, что на это влияет множество других факторов. Зачастую лучше подождать, разобраться в ситуации конкретного человека и дать пациенту возможность значительно повлиять на окончательное решение. В конце концов, это их тело и их жизнь.