Текст книги "Абсолютная память (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– А вы бы хотели?

Богарт потер руками бедра.

– Нам нужно взять этого парня. И осталась только одна тема, которую мы еще всерьез не обсуждали.

Декер посмотрел на него.

– Его дела со мной.

Богарт кивнул.

– Он отправил вам два послания. Одно зашифрованное, второе нет. Он рисковал. Чтобы написать одно из них, ему пришлось вернуться в дом, где он убил вашу семью. Кто-то мог его заметить. И он заходил в дом Дебби. Опять-таки рискуя быть замеченным. Любой убийца – рисковый человек по определению. Но, как вы сказали, все относительно. Такой убийца может не хотеть оказаться схваченным. Поэтому он будет минимизировать риск. Однако желание общаться с вами перевешивает. И это важно. Поскольку это заставляет меня считать, что он очень глубоко, очень сильно ощущает связь с вами.

Декер уставился на мужчину.

– Вы работали в Куантико?[16]16
  На базе Корпуса морской пехоты США под Куантико, штат Вирджиния, находятся также Академия и Лаборатория ФБР.


[Закрыть] В ОПА?

– Да, в Отделе поведенческого анализа. Я был тем, кого в кино и по телевизору называют криминальным психологом. И очень неплохо справлялся с этой работой.

– В ФБР нет криминальных психологов.

– Верно. Формально нас называют аналитиками. Иногда мы оказываемся правы, иногда ошибаемся. Некоторые говорят, что у психологического профилирования недостаточно эмпирических подтверждений, – и, возможно, они правы. Но, по правде говоря, мне плевать. Меня заботит только одно – схватить плохих парней, прежде чем они сумеют навредить кому-то еще. И для этого я буду пользоваться любыми инструментами, которые есть в моем распоряжении. – Он пристально посмотрел на Декера. – И я считаю вас одним из таких инструментов.

– Что именно это значит?

– Это значит, что я предпочитаю более тесное сотрудничество. Вместе мы сможем прорваться.

Декер посмотрел на Ланкастер, которая явно слышала обмен последними репликами. Он встал.

– У меня уже есть напарник. Но если мы никуда не прорвемся, то дадим вам знать.

Он вышел. Ланкастер на секунду замешкалась, потом натянуто улыбнулась Богарту и поспешила за Декером.

Специальный агент Богарт остался сидеть, глядя им вслед.

Глава 30

Декер открыл глаза. Он лежал в кровати, но спал плохо. За окном его комнаты в «Резиденс Инн» шел дождь. В этот период года – осень упирается, прежде чем окончательно сдаться зиме, – всегда шел дождь, обычно с сильным ветром, который вбивал влагу прямо тебе в мозг.

Сорок третий размер. Эксперты подтвердили. И это у парня ростом шесть и два, двести с лишним фунтов веса и с широченными плечами… Декер закрыл глаза и мысленно вернулся к изображению с камеры. Но мужчина в кадре был виден только выше пояса. Сейчас Амос был уверен, что это сделано намеренно. Только по пояс. Прошел перед камерой специально, чтобы скрыть, как он на самом деле попал в школу. Не через черный вход, а из столовой по подземному проходу.

Однако Декер видел нечто, не имеющее смысла; он просто не знал, что или где. Он никогда ничего не забывал, но это вовсе не означало, что любой факт тут же ложится на нужную полочку, дополняя другие факты или противореча им.

Амос как раз начал выстраивать факты, когда услышал за дверью какой-то звук.

«Резиденс Инн» был устроен так, что каждая комната выходила прямо на улицу. Декер находился на втором этаже. Вдоль него тянулась галерея с перилами из кованого железа, по краям которой спускались лестницы, выходящие на парковку.

Шум повторился. Как будто что-то царапает стену у двери Декера. Обе соседние комнаты пусты. А вот первый этаж практически заполнен. Амос уселся в кровати и посмотрел на дверь. Затем протянул руку и взял пистолет, который держал на тумбочке. Дослал патрон в патронник, медленно, чтобы приглушить звук, передернув затвор. Сбросил одеяло, натянул штаны, засунул в карман телефон и босиком подкрался к двери.

Он встал справа от двери, держа пистолет обеими руками. Прислушался. Звук повторился. Царапанье.

Снаружи что-то было. Возможно, снаружи кто-то был.

Декер сделает то, что делал много раз, будучи копом. Только в обратную сторону. Выйдет за дверь, а не войдет. Он осторожно снял цепочку, встал сбоку, взялся за ручку, мысленно досчитал до трех и распахнул дверь. Потом выскочил в проем, целясь сначала влево, потом вправо.

Остановился и посмотрел на нее. Она висела на кронштейне, поддерживающем наружную лампу. Ее ноги бились о стену – это и был источник того царапающего звука, который он слышал.

Амос проверил пульсацию ее сонной артерии, но просто по привычке. Она была мертва, открытые глаза остекленели и замерли, как никогда не бывает у живых.

Специальный агент ФБР Лафферти дописала свою последнюю заметку.

Потом Декер повернулся, пробежал по галерее до лестницы и помчался вниз. Она не могла провисеть там долго. Кто бы это ни сделал, он может быть где-то рядом. Амос вытащил телефон, набрал 911 и тремя емкими фразами сообщил диспетчеру нужную информацию. Потом позвонил Ланкастер. Она ответила после четвертого гудка. Было три часа ночи. Разумеется, Мэри спала. После его первой фразы она проснулась. После второй он услышал, как она натягивает одежду. Амос убрал телефон и побежал вокруг парковки перед «Резиденс Инн». Он смотрел и слушал. Шум заводящегося мотора. Или удаляющиеся шаги.

Декер не услышал ничего, кроме своего прерывистого дыхания. Он остановился и нагнулся, стараясь отдышаться. Его потряхивало и мутило. А подняв взгляд, он увидел их. На него наступала армия троек, ножи подняты, готовы убивать. Амос знал, что они нереальны, но в эту ночь его охватил ужас, как тогда, когда он увидел их впервые.

Декер наклонился глубже, и его вытошнило на асфальт; содержимое желудка обрызгало его босые, а теперь еще и замерзшие ноги.

Когда он выпрямился, уже выла первая сирена, и армия троек растворилась в этом звуке. Спустя минуту к первой сирене присоединилась вторая. Амос, пошатываясь, поднялся по лестнице к своей комнате. Потом оперся на перила, глядя на тело Лафферти. Ему хотелось закрыть ей глаза, снять тело с кронштейна, осторожно уложить на пол и сложить руки на груди. В покое. Как будто он мог привнести покой в насильственную смерть… Он не смог этого сделать для своей семьи.

Но любое из этих действий испортит место преступления. И поэтому Декер просто стоял. Когда первая патрульная машина влетела на парковку и остановилась, он проскользнул в свою комнату и вернул пистолет на тумбочку. К тому времени, когда Амос снова вышел на галерею, полицейские уже взбежали по лестнице и остановились в паре футов от его двери.

Декер поднял за шнурок свое удостоверение. Он не узнал патрульных и не хотел, чтобы его сочли плохим парнем.

– Амос Декер. Это я звонил диспетчеру. Детектив Ланкастер уже едет.

Оба копа держали в руках пистолеты и внимательно разглядывали Декера. Один подошел поближе и проверил его удостоверение. Потом бросил своему напарнику:

– Я видел его вчера в школе с детективами. Все нормально.

Копы спрятали оружие и уставились на тело Лафферти.

– Это специальный агент ФБР Лафферти, – сказал Декер. – Вы могли и ее видеть в школе.

Оба покачали головой, но первый при это произнес:

– Федерал? Вот дерьмо… Как она умерла?

– Не знаю. Явных следов не видно.

– Угу.

Декер отошел от тела.

– Само собой, вы и так всё знаете, но я двадцать лет был копом. Вы должны подойти, обеспечить сохранность места преступления и вызвать специалистов и судмедэксперта. Я уверен, детектив Ланкастер тоже предупредит надлежащих людей, но это федерал, как вы и сказали, так что вам нужно строго следовать инструкциям.

– Хороший совет, – ответил первый коп. – Я буду звонить.

– А я схожу за лентой, – сказал второй.

Декер указал на открытую дверь.

– Это моя комната. Я услышал какой-то звук и вышел посмотреть. Затем я увидел ее. Я спустился на парковку. Но никого не заметил. Не было ни звуков мотора, ни шагов. Блевотина на парковке моя. Я уже отвык быстро и далеко бегать.

– Хорошо, мистер Декер. Я бы предпочел, чтобы вы оставались в своей комнате. Когда детектив Ланкастер приедет сюда, она наверняка к вам зайдет. – Он уставился на тело и внезапно растерялся. – А мы уверены, что она мертва?

– Пульса нет. Я проверил. И тело уже остыло. Ее убили какое-то время назад.

Декер вернулся в комнату, закрыл за собой дверь, прошел в ванную, где вымыл лицо и ноги, натянул обувь, уселся на кровати и стал ждать.

Он знал, где живет Ланкастер. По расчетам выходило от силы минут тридцать. Через десять минут Амос услышал, как снаружи началась активная деятельность.

Восемнадцать минут спустя в дверь постучали. Он открыл. На пороге стояла Ланкастер.

Декер посмотрел через ее плечо. Тело уложили на бетонный пол, подстелив специальную простыню, предназначенную для сбора любых улик. Вокруг сгрудились технические специалисты, фотографируя, измеряя и осматривая все очевидные места в поисках улик.

Медэксперт, низенький бородатый мужчина за шестьдесят, стоял на коленях рядом с Лафферти. Закончив ВС-тест, он оглянулся на Ланкастер:

– Она мертва уже около трех часов.

– То есть ее убили около половины первого ночи, – сказал Декер.

– Причина смерти? – спросила Ланкастер.

Эксперт приподнял блузку Лафферти. Под ней виднелась единственная ножевая рана.

– Вошел и вышел, – сказал он. – Точно в сердце. Практически мгновенная смерть. Она явно истекла кровью в каком-то другом месте. Но внешнее кровотечение было не сильным. Нож пробил сердце. Оно просто перестало качать кровь.

В голове Декера что-то щелкнуло.

– Вы проверили область половых органов? Там что-то есть?

Мэри резко взглянула на него, потом посмотрела на медэксперта.

Один взгляд на лицо мужчины дал Амосу ответ. Эксперт показал им.

– Убийца использовал для увечий очень грубый нож.

Ланкастер посмотрела на Декера.

– Как тогда. С…

– Да. Как тогда, – сказал тот.

На стоянку въехали три черных внедорожника.

– Феды приехали, – нервно заметила Ланкастер. – Я звонила им по дороге сюда.

Группу возглавлял Богарт, идущий вдвое быстрее обычного, с растрепанными волосами. На нем были джинсы, пуловер и парусиновые мокасины на босу ногу. Люди за его спиной были одеты примерно так же, но натянули синие фэбээровские ветровки.

Богарт прошел прямо к телу и посмотрел на него. Потом потер глаза, подбородок и отвернулся, глядя куда-то во тьму за перилами. Декер услышал, как он пробормотал: «Дерьмо».

Потом агент ФБР повернулся к ним:

– Что нам уже известно?

Ланкастер сообщила ему время и причину смерти. Потом упомянула увечья, обнаруженные медэкспертом.

– Вы что-нибудь видели или слышали? – спросил пепельно-белый Богарт, обращаясь к Декеру.

Тот пересказал ему все, что знал. Потом добавил:

– Я наполовину спал. Я мог далеко не сразу услышать эти царапающие звуки.

– Вам известны ее передвижения вчерашним вечером? – спросила Ланкастер.

Казалось, Богарт ее не слышит.

– Если мы уточним ее перемещения, мы можем выйти на след того, кто это сделал, – заметил Декер.

– Сам знаю! – отрезал Богарт.

– Мы понимаем, это очень тяжело, агент Богарт… – начала Ланкастер.

Декер перебил ее:

– Но вы знаете лучше прочих – чем быстрее мы выйдем на след, тем выше наши шансы. И обратное тоже верно.

Богарт еще раз взглянул на тело Лафферти и махнул им спуститься на парковку.

Они влезли в одну из черных машин – Богарт вперед, Ланкастер и Декер на заднее сиденье. Фэбээровец осушил бутылочку с водой, которая торчала из передней панели, вытер рот рукой и развернулся к ним.

– Лафферти была хорошим агентом. Моим протеже. Не просто писарем, – добавил он, колко глянув на Декера, который ничего не ответил.

Богарт откинулся на спинку, выдохнул и сказал:

– Я еще никогда не терял агентов. С этим нелегко справиться.

– Не сомневаюсь, – сказала Ланкастер.

– Хорошо, – сказал Амос, – что с ее местонахождением? Вы все поселились в одном месте?

– Да. Отель «Сенчури».

– Все на одном этаже?

– Нет, нас поселили на трех разных этажах. Но номер Лафферти был рядом с номером другого агента.

– Когда ее видели в последний раз? – спросила Ланкастер.

– Я опросил всех по пути сюда. Похоже, в девять тридцать. Она работала с документами в номере агента Дэрроу. Потом сказала «спокойной ночи» и ушла к себе.

– Знаем ли мы, что она действительно вернулась в свой номер? – уточнил Декер.

– Она упоминала Дэрроу, что собирается сбегать за чем-то нужным.

– Она сказала, куда и зачем именно?

– Ему показалось, речь идет о каких-то аптечных штуках. Не думаю, что такое случилось впервые. Нас вызвали срочно. У агентов не бывает много времени на сборы.

– То есть она уже за чем-то ходила? – спросила Ланкастер. – Возможно, в то же место?

– Да. Наверное, за всякой командировочной ерундой, – ответил Богарт, уставившись в окно и явно думая о чем-то другом.

Декер откинулся на сиденье, закрыл глаза и на секунду задумался.

– В двух кварталах от «Сенчури» есть круглосуточная аптека. Я сам заходил туда за всякой мелочью для поездок. У них есть видеокамеры на парковке.

– Ладно, давайте посмотрим, не покажут ли они чего, – сказал Богарт.

В такое время поездка заняла минут двадцать, к тому же агент ФБР не обращал внимания на ограничения скорости. Еще не наступило четыре утра, и бо́льшая часть жителей Берлингтона крепко спала. Движение было скудным, а пешеходы просто отсутствовали.

В круглосуточной аптеке было двое людей. Один сидел за кассой, прикрытый пуленепробиваемым стеклом, второй расставлял на полке дезодоранты. Оба вышли на работу в восемь вечера. Богарт показал им фотографию Лафферти и спросил, не видел ли ее кто-нибудь из сотрудников.

– Это ночью я ее не видел. Но она заходила предыдущим вечером.

– Значит, она могла делать покупки не здесь, – заметил Декер.

Они попросили и получили DVD с записями с камер наблюдения на парковке.

– Она могла прийти пешком, – сказал Амос. – Для машины слишком близко.

– И все наши машины на месте, – откликнулся Богарт.

Они засунули диск в ноутбук, который был у агента в машине. На записи были метки времени, и Богарт сразу прокрутил ее на 21:30 и запустил. Все трое сгрудились у экрана, напряженно следя за записью. На отметке 21:58 Декер произнес:

– Вот она.

Лафферти вышла из переулка рядом с аптекой. Она сделала два шага, и ее резко втянули обратно в переулок.

– Прокрутите еще раз и замедлите, – попросил Амос.

Богарт послушался. Он запускал эпизод еще пять раз, увеличив размер картинки, насколько позволял небольшой экран. Декер напряженно смотрел в него, отмечая и укладывая в голове каждый пиксель.

– Не могу разглядеть, кто там.

– Мы попробуем увеличить изображение, – сказал Богарт. – Наши парни творят чудеса.

– Он знал, что там камера, – сказал Декер. – Точно как в школе. Он не хотел, чтобы его увидели. По крайней мере, некоторую его часть.

– Как он так быстро с ней справился? – спросил Богарт. – Лафферти была не из слабаков.

– Ее схватили за горло рукой в перчатке, – сказал Декер. – Возможно, напавший что-то держал в ней. Лафферти слишком быстро окоченела. Я думаю, он ввел ей какой-то парализатор.

– Анализ крови покажет, – подсказала Ланкастер.

– Значит, ее взяли в девять пятьдесят восемь, – сказал Декер.

– Но ее ВС – около полуночи, – заметила Ланкастер.

– То есть они держали ее у себя два часа, а потом убили, – подытожил Декер.

Богарт напряженно произнес:

– Вы говорили, ее изувечили. Вы думаете, они еще что-то с ней сделали?

Декер покачал головой:

– Мою жену не насиловали. Но ее изуродовали. В той же… области.

– Но к чему это? – спросил Богарт. – Зачем это делать? Это же бессмысленно.

– Когда я спросил Леопольда, сделал ли он что-нибудь еще с моей женой, тот не ответил. Далее, информация об увечье не была обнародована. Он мог знать об этом, только если сам был там, а сейчас нам известно, что его там не было. Но ему мог рассказать тот, кто действительно там был. Поскольку Леопольд не ответил, невозможно сказать наверняка: то ли он просто не хотел говорить мне, то ли не знал. В любом случае, он по-прежнему подозреваемый.

Богарт потер лицо.

– Что еще?

– Они держали ее у себя два часа. Вероятно, бо́льшую часть этого времени она была в сознании.

– И что они с ней делали? – спросила Ланкастер.

– Пытались выяснить, в каком направлении идет расследование, – ответил Богарт.

Декер кивнул.

– Они хотели узнать, что нам известно. Дошли ли мы до определенных точек.

– Ну, Лафферти им ничего не сказала, – резко произнес агент.

– Любого человека можно расколоть на допросе, если использовать правильную тактику, – сказал Декер. – Она могла заговорить против собственной воли. В любом случае, для подстраховки нам следует допустить, что им известно все, что мы знаем. И в первую очередь, что мы нашли подземный ход.

Богарт посмотрел на замершую картинку, на руку у горла его коллеги.

– Но как она могла не подозревать, что ее преследуют? – спросил он. – Этот человек должен был стоять прямо у нее за спиной.

– Он мог прятаться в переулке, – предположила Ланкастер.

Богарт покачал головой:

– Что, дожидаясь, пока она не придет? Откуда он вообще мог знать, что она собирается в аптеку?

– Он мог выжидать, следить, а потом пойти за ней, когда она вышла из отеля. Лафферти уже ходила в аптеку, по меньшей мере, один раз. Возможно, они как-то об этом узнали и решили, что она может пойти туда еще. И она могла знать, что он там, но по какой-то причине не чувствовала угрозы.

– Не чувствовала угрозы? – воскликнул Богарт. – В темном переулке? Когда где-то рядом бегает убийца? Как она могла не быть настороже?

– Она могла не почувствовать опасность, если у нее не было причин подозревать этого человека, – пояснил Декер.

Богарт побагровел, его лицо стянулось в уродливую маску.

– Вы обвиняете меня или одного из моих людей в ее убийстве? – огрызнулся он. – Поскольку она не знала в этой проклятой дыре ни единого человека!

– Я имел в виду другое, – спокойно ответил Амос.

Богарт нацелил палец ему в лицо.

– Ее оставили у тебя на пороге. Может, ты ее и убил, сукин ты сын!

Лицо Декера осталось бесстрастным, а его слова – неторопливыми и взвешенными:

– И оставил ее под дверью, чтобы изобличить себя? А потом, сидя там, позвонил копам? Если б я действительно сделал такую глупость, я избежал бы приговора, сославшись на невменяемость.

Богарт выглядел так, будто сейчас ударит Декера, но быстро овладел собой и отвернулся.

– Амос, – осторожно сказала Ланкастер, – ты имел в виду кого-то в форме? Копа? Которого она не стала бы подозревать?

– Да, – ответил Декер. – Именно это я и имел в виду.

Богарт резко взглянул на него и кивнул.

– Верно. Простите, что я на вас набросился… – Он помолчал, потом заявил: – Ладно, мы прочешем этот проклятый переулок сверху донизу.

Агент достал телефон и позвонил своей группе. Потом повернулся к Декеру.

– Нам нужно работать вместе. Мы должны остановить этого парня.

Амос помотал головой:

– Не парня. Парней.

– Почему парней? – потрясенно спросила Ланкастер, пока Богарт молча смотрел на Декера. – Этот стрелок – одиночка. Ты сам это говорил.

– И был неправ, – решительно ответил тот.

– Что именно заставляет вас считать, что к этому делу причастно более одного человека? – спросил Богарт.

– Никто не способен находиться в двух местах одновременно.

Глава 31

Рассвет.

Облака ушли, и с ними ушел дождь. И потому это был настоящий восход, когда краски сначала меняются незаметно, а потом внезапно преображают небеса. На такое способен только рассвет. Ну, или высокий гриб атомного взрыва.

Оба они по праву изменяют мир. Полмира заливает свет, полмира укрывает тьма. Поцелуй бомбы – настоящий. Движение солнца – метафора убывающей тьмы или прибывающего света.

Декер стоял на тротуаре и наблюдал за этим превращением. Однако рассвет ничуть не улучшал его настроения, застрявшего в глубочайшей тьме. Расставшись с Богартом и Ланкастер, он не пошел домой досыпать. Это было бессмысленно.

По другую сторону асфальта на него смотрел «Севен-илевен». Всегда открытый. Сквозь стекло Декер видел ту же самую женщину, пересчитывающую пачки сигарет. Но полы мыл уже другой панк. Возможно, «Билли» перебрался к другому ведру в другом городе. А может, он приходил в себя после ночи с дамочками.

Декер сам не знал, почему пришел сюда, расставшись с Богартом и Ланкастер. Но это место притягивало его, как магнит притягивает железо.

Он вошел в дверь, и звяканье колокольчика врезалось ему в голову, как сверло.

– С вами всё в порядке?

Декер собрался и понял, что женщина смотрит на него. Она выглядела слегка напуганной, и когда он поймал свое отражение в зеркальной двери холодильника с газированной водой, он понял почему. Одичалый безумец в грязной одежде и с растрепанными волосами.

– Вы… вы уже заходили сюда на днях, – сказала она. – Вы кого-то искали.

Декер кивнул и огляделся.

– А где Билли? Уборщик?

– Сегодня он выходит в полдень. А вы нашли человека, которого искали?

Декер покачал головой:

– Но я продолжаю искать.

– Знаете, по-моему, вам не помешает кофе. Он свежий. Только что приготовила. Там, в конце. Всего доллар за большой. Нормальная цена. Может, и еды какой-нибудь возьмете?

Колокольчик снова звякнул, и в магазин ввалились двое мужчин в комбинезонах, рабочих ботинках и фланелевых рубашках. Один подошел к прилавку за сигаретами. Второй направился к сифону с газировкой, где принялся наполнять кока-колой огромную чашку.

Пока женщина занималась новым покупателем, Декер прошел в конец магазина, наполнил стакан, взял с полки запакованную булочку и направился к прилавку. Он ждал, пока мужик, заказавший сигареты, просил еще лотерейные билеты с определенными номерами. Взгляд Декера бездумно скользнул по стойке с газетами у прилавка. Газета лежала сверху, открывая всю передовицу. Амос едва не выронил кофе и булочку. Он поставил их на прилавок, схватил газету и стал читать.

С газетой в руках, сам не замечая, что делает, Декер двинулся к выходу. Женщина крикнула ему вслед:

– Эй, вам нужно заплатить за это. – Она показала на кофе и булочку. – И за газету.

Декер сунул руку в карман, выудил пятерку, бросил ее на прилавок и вышел, оставив кофе и булочку. Женщина и двое мужчин смотрел ему вслед.

Он перешел на другую сторону и присел на край урны, под мигающим уличным фонарем.

Статья была длинной, подробной и с фотографией.

«Моя фотография. Моя история. Нет, не моя. Чья-то версия, в которой намного больше откровенной выдумки, чем правды. И лжи».

Амос посмотрел на подпись, хотя мог и не трудиться. Он и так знал, кто это написал.

«Александра Джеймисон».

Декер сел в автобус до «Резиденс Инн», пробрался в свою комнату, сел на кровати и прочитал статью еще три раза. Конечно, она не изменилась. Но каждый раз ее слова втыкались ему в голову чуть глубже, как нож, колющий тело.

Декер упал на кровать и наконец немного поспал. Когда он проснулся, было почти девять утра.

Амос пошел в ванную, плеснул в лицо воды, спустился в столовую, набрал тарелку еды, налил себе три чашки черного кофе, отнес все это к своему столику и сел, глядя в пустоту.

Солнце уже совсем встало, и свет лился в зал сквозь широкое оконное стекло. Резкая, контрастная подсветка превращала Декера в подобие актера, стоящего на сцене под иссушающим жаром прожектора.

Он ждал, глядя на еду. Потом посмотрел на газету, лежащую рядом с тарелкой.

Его телефон зазвонил. Он взглянул на экран и нажал кнопку ответа.

– Блин, Амос, что за хрень ты сделал? – спросила Ланкастер.

– Ничего. По-видимому, в этом и есть проблема.

– Каждый, кто прочтет эту статью, решит, что ты нанял Себастьяна Леопольда для убийства своей семьи.

– Я и сам так подумал, хотя знаю правду.

– Почему она вцепилась в тебя?

– Я отказался с ней разговаривать.

– Значит, ты не оставил ей других вариантов, кроме как выдумать это дерьмо.

– Я действительно встречался с Леопольдом.

– В смысле, в его камере.

– После.

– Что?

– Я проследил за ним, когда его освободили. Эта фотография в статье. Мы были в баре.

– Какого черта ты пошел за ним?

– Я хотел поговорить с ним. Я хотел понять, почему он сказал мне и копам, что убил мою семью, хотя физически не мог этого сделать.

– И он сказал тебе?

– Нет. Он исчез.

– Ты хочешь сказать, ты его потерял?

– Я хочу сказать, он сел в машину и исчез.

– Ты это видел?

– Нет, но это единственная возможность.

Амос услышал, как она вздохнула. Он часто слышал от Ланкастер такие вздохи – обычно когда делал что-нибудь совершенно непривычное, пусть даже, в конечном счете, оно позволяло отыскать правду в очередном расследовании.

– Амос, иногда я просто тебя не понимаю.

Эту фразу Декер тоже слышал много раз, и знал, что ответа не требуется. И потому не стал отвечать.

– Так Леопольд ушел?

– Пока – да, – ответил он.

– После этой статьи тебя живьем сожрут. И эта ведьма даже написала, где ты сейчас живешь.

– У меня в рукаве есть козырь.

– Какой? – с любопытством спросила она.

– Мне насрать.

– Амос, по-моему, ты не понимаешь…

– Мне надо идти.

Декер отключился и положил телефон на стол, рядом с несъеденной кучей еды. Он смотрел на груду сосисок, яиц, бекона и жареной картошки, но видел фотографию себя с Леопольдом в баре. Он знал: людям покажется весьма странным, что он сидит и пьет пиво с человеком, который сначала признался, а потом отказался от признания в убийстве его семьи. Но если он собирался раскрыть эти убийства, ему нужно было двигаться любым доступным путем. И Леопольд был одним из таких путей.

Декер вздохнул, отодвинул тарелку и поднял взгляд. Джун стояла в стороне, держа противень с кексами. Она не смотрела на Декера. Она смотрела в сторону двери.

Декер проследил за ее взглядом. И увидел женщину.

В дверях столовой стояла Алекс Джеймисон. На ней были черные брюки и потертое черное пальто, из-под которого выглядывала бирюзовая водолазка. Волосы женщины были стянуты в хвостик, а каблуки добавляли ей несколько дюймов роста.

Она подошла к столику Декера и посмотрела на газету рядом с тарелкой.

– Похоже, вы это прочитали, – тихо сказала она.

Декер не ответил. Он взял вилку, придвинул тарелку к себе и начал есть.

Джеймисон мялась у стола. Наконец поняв, что не дождется ответа, она продолжила:

– Я давала вам возможность поговорить со мной.

Декер продолжал есть.

Она села напротив.

– Я бы предпочла сделать это иначе.

Он отложил вилку, вытер бумажной салфеткой рот и посмотрел на нее.

– Я нахожу, что люди почти всегда делают именно то, что хотят сделать.

Джеймисон постучала по газете.

– У вас все еще есть возможность это исправить.

– Люди, которые хотят что-то исправить, сделали что-то плохое. Я же ничего плохого не сделал.

– Вы встречались с человеком, который предположительно убил вашу семью.

– Предположительно. Все обвинения с него сняты, и вы знали это до того, как написали статью. И я знал это до того, как встретился с ним в баре.

– Зачем вы с ним встречались?

– У меня были к нему вопросы.

– Какого рода?

Журналистка достала диктофон, блокнот и ручку, но Декер поднял руку:

– Не трудитесь.

Она откинулась на спинку стула.

– Вы не хотите обнародовать свою версию?

Декер отодвинул тарелку с едой, перегнулся через стол и произнес:

– У меня нет версии.

Затем он выпрямился, подвинул тарелку обратно и продолжил есть.

– Ладно, хорошо. Но вы считаете, что Леопольд причастен к убийствам? Даже если не участвовал в них лично? И потом, стало известно, что тот же пистолет был использован в школе…

Декер угрюмо посмотрел на нее.

– Бриммер может вылететь за это с работы. Эта информация не распространялась. И вы это знаете, иначе написали бы о ней. Я могу сдать Бриммер. Хотите посмотреть, как ваш контакт лишится работы? Или это считается честной расплатой за статью?

– Вы очень необычный человек.

– Для формулировки ответа на это замечание у меня не хватает контекста.

– В некотором смысле доказывает мою мысль, а?

Теперь уже Декер откинулся на спинку стула и посмотрел на женщину.

– Расскажите о себе, – внезапно произнес он.

– Что? Зачем? – встревоженно спросила она.

– Я могу довольно легко это выяснить. Жизнь каждого человека есть в Интернете. Заимствуя вашу фразу, я даю вам возможность изложить свою историю.

– Видимо, здесь я должна произнести «туше́»?

– Вам есть что скрывать?

– А вам?

– Нет. Но вы и так все про меня знаете… – Он постучал пальцем по газете рядом с тарелкой. – Доказательства здесь. Так что расскажите мне о себе.

– И что вы хотите узнать?

– Родной город, семья, образование, карьера, жизненные цели.

– Ого, вы не так уж мало просите.

Декер ждал. У него не было проблем с молчанием, с ожиданием. Его терпение, как и разум, не имело пределов.

Джеймисон сложила руки на груди и сказала:

– Я из Блумингтона, штат Индиана. Поступила в Пердью, получила диплом по массовым коммуникациям. Работала в нескольких газетках на Среднем Западе – в основном бегала за кофе, писала статьи о всяком дерьме, о котором никто не хотел писать, и дежурила в смены, в которые никто не хотел дежурить. Попробовала онлайн-журналистику и блогинг, но это не мое.

– Почему?

– Мне нравится говорить с людьми лицом к лицу, а не посредством техники. Это не настоящая журналистика. Это управление данными, которые тебе скармливают какие-то незнакомые придурки. Отчеты для ленивцев, живущих в пижамах. Этого мне не нужно. Я хочу получить «Пулитцера». Точнее, я хочу их целую полку.

– Потом вы переехали сюда. Почему? Берлингтон не тянет на ревущий мегаполис.

– Он больше других городов, в которых я работала. Здесь есть преступления, интересные политики… Низкая стоимость жизни, а это важно, поскольку если сложить все мои рабочие часы, я не дотяну до минимальной зарплаты. И здесь мне дают работать по собственному графику и доводить до конца свои статьи.

– Семья?

– Большая. Все остались в Блумингтоне.

– А другая причина, по которой вы сюда приехали?

– Другой причины нет.

Он показал на палец на ее левой руке.

– Здесь было два кольца. Следы слабые, но заметные. Помолвка и обручальное. Теперь их нет.

– Ну да, я разведена. И что? Как добрая половина людей в этой стране.

– Свежий старт подальше от вашего бывшего?

Джеймисон потерла след на пальце.

– Что-то в этом роде… Ладно, мы уже закончили со мной?

– А вы хотите закончить?

– Вы понимаете, что на самом деле не играете со мной, да? Я просто расщедрилась, вроде как за компанию, – посмотреть, к чему мы придем.

– Вы сказали, что доводите до конца свои расследования.

– Да.

– Вы намерены попытаться проследить связь между убийством моей семьи и стрельбой в Мэнсфилде?

– Конечно.

– Как вас зовут друзья?

– Вы полагаете, у меня есть друзья?

– Как вас зовет Бриммер?

– Алекс.

– Хорошо, Александра, позвольте мне выразиться настолько ясно, насколько это возможно.

Она закатила глаза и пренебрежительно посмотрела на него.

– Сейчас я услышу снисходительную лекцию?

– Хотите сенсацию?

Выражение ее лица изменилось. Она схватила диктофон.

– Для записи?