Текст книги "Вызвать дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дерек Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Олджи постарался скрыть улыбку:

– Боюсь, что нет.

– О!– Крэйг выглядел разочарованным. – Жаль.

Лоуренс продолжал:

– Конечно, Питер может...

– Ага!– Дядя Расс повеселел. – Питер. Да, я могу поговорить с Питером.

Лоуренс встал:

– Если это все, то я...

Его прервал стук в дверь. Когда Крэйг сказал: «Войдите», Олджи повернулся и увидел на пороге Сьюзен Йорк.

Она скромно обратилась к молодому человеку.

– Прошу прощения, сэр. Вас к телефону.

– Спасибо. – Он кивнул и улыбнулся.

Она вышла, бросив на Рассела Крэйга взгляд, полный веселья и озорства.

Дядя Расс немного покраснел.

Он заявил, оправдываясь:

– Надеюсь, что полиция больше не интересуется тем небольшим делом, касающимся Сьюзен.

– Не переживайте по этому поводу.

Крэйг продолжил апологию:

– Мне нравится погладить пару симпатичных ножек или похлопать по мягкому месту. В этом нет ничего неправильного, мой мальчик. Это естественно!

– Там было больше, чем похлопывание,– возразил Олджи.

– Но у нее такой провоцирующе-привлекательный derriere^{6}, – сказал Крэйг. – Шлепнуть было самое то!

Улыбка все еще играла в углах рта молодого человека, когда он поднял трубку на столе в нижнем холле.

– Лоуренс у телефона.

– Здравствуйте, сэр. Это Хардиндж.

– Здравствуйте, сержант. Я рад, что вы позвонили. Я и сам думал звонить вам.

– О!– в голосе сержанта слышалось понимание. – О Тернере?

–Да.

– Хорошо. – Хардиндж казался довольным: – Я хотел бы поговорить с вами о старом Саймоне. У меня есть надежда, что он сможет оказаться довольно полезным.

Интерес заставил молодого человека говорить быстрее:

– Конечно. Вы в отделении, полагаю? Что если я приду к вам прямо сейчас?

– Как пожелаете, сэр,– И сержант решительно заявил: – Я предпочел бы не обсуждать это по телефону.

– Понимаю.

– Тут есть еще одна вещь, сэр. – В искаженном металлическом голосе Хардинджа послышалась неуверенность.

–Да?

– Мистер Питер, сэр. Вчера вечером он достаточно ясно заявил, что подозревает Тернера в соучастии в убийстве брата...

–Да?

– Без обид, сэр, но мистер Кверрин сейчас на грани истерики. Они с Тернером...

– Не должны встречаться. – Лоуренс помог сержанту закончить. – Согласен. Не волнуйтесь. Я уберу Питера с дороги.

– Мисс Крэйг могла бы помочь вам,– предложил Хардиндж.

– Мммм,– глубокомысленно промычал Олджи. – А это мысль. Ей нужна компания. Я упомяну ей об этом. Ее дядя,– он усмехнулся,– занят другим.

– Тогда жду вас,– сказал Хардиндж.

– Выхожу немедленно.

Лоуренс бросил трубку на рычаг. На мгновение он замер, праздно опираясь на прибор. В холле он был один.

Где-то наверху тихо закрылась дверь.

6

Была уже вторая половина дня, когда Олджи Лоуренс вновь вошел в отделение полиции. Парадная дверь была открыта. Светловолосый молодой человек поднялся по ступенькам и оказался в подобии коробки из трех стен.

Толкнув внутреннюю дверь с надписью «Расследования», Лоуренс вошел в комнату для допросов.

Джон Хардиндж сидел за столом, выглядя усталым и немного нервным. Увидев вошедшего, он улыбнулся:

– Здравствуйте, сэр. Я рад, что вы здесь.

– Я пришел сразу. – Лоуренс вопросительно изогнул одну бровь. Сержант ответил кратко:

– Это по поводу Саймона Тернера.

Олджи задумался. Он нащупал было свой серебряный портсигар, но затем позволил ему вновь выскользнуть из пальцев.

– Вы, конечно, задержали его?– спросил он.

– Да. – Хардиндж наклонился над столом. – Едва ли мы могли поступить иначе. Он напал на вас и он напал на меня. – Губы под щеголеватыми усами изогнулись в легкой улыбке. – Боюсь, что последнее преступление в глазах полиции выглядит более серьезным.

Лоуренс рассмеялся:

– Но даже оно – пустяк по сравнению с главным преступлением вчерашнего вечера.

Хардиндж стал серьезен.

– Согласен. И именно это,– признался он,– беспокоит меня.

Лоуренс насторожился:

– Что именно?

– У меня такое чувство,– медленно произнес сержант,– что этот Тернер знает больше, чем рассказал нам.

Лоуренс заметил:

– Хэзлитт не согласен с вами.

– Нет. Послушайте, я не обвиняю его. У меня для этого нет никаких причин. Это – всего лишь догадка.

Олджи погладил подбородок.

– Я хотел бы увидеть этого приятеля.

– О!– сказал сержант с облегчением. – Об этом-то я и подумал. Разговор поможет вам оценить его. И хорошо, что вы пришли сегодня,– добавил он. – Инспектор хочет перевезти старого Саймона подальше от деревни. Пристли – мирное местечко. Я не привык держать в наших камерах важных заключенных.

Лоуренс кивнул:

– Тогда ведите.

Хардиндж открыл дверь в задней стороне главной комнаты, и двое мужчин вышли в короткий коридор. Сержант указал на маленькую каморку по левую сторону от них.

– При необходимости мы используем ее как кабинет. А там,– указал он,– камеры.

Он позвенел ключами в руке.

Лоуренс поглядел на единственное окно, перекрытое решеткой, и по лицу его пробежала гримаса отвращения. Атмосфера подавляла его.

Перехватив его взгляд, Хардиндж весело заметил:

– Кто там ни переделывал это здание в наше отделение полиции, он имел слабость к стальным решеткам. Господи прости, даже окна в моих жилых помещениях зарешечены. Что делать при пожаре, страшно подумать. – Он улыбнулся. – Однако это неважно.

Он подошел к двери камеры Тернера и повернул ключ в замке.

Когда мужчины вошли, старый Саймон поднял голову. Он не попытался встать, а просто, прищурившись, с подозрением смотрел на них.

Лоуренс, внимательно оглядывая тощего старика, едва мог поверить, что это тот самый человек, который с такой яростью напал на него вчера вечером. Еще один взгляд показал ему, что старик крепок, а в выцветших глазах у него затаилась злоба.

Лоуренс сел на койку рядом с ним. Хардиндж встал спиной к двери и объявил, хотя этого и не требовалось:

– Это Саймон Тернер.

– Мы встречались,– мрачно заметил молодой человек.

Он погладил пластырь на виске.

Тернер вновь прищурился с некоторой опаской, но ничего не сказал.

Олджи резко спросил:

– Хотите выбраться отсюда?

Страх на лице старика сменился удивлением, и взгляд стал почти насмешливым. Затем Саймон презрительно процедил:

– А что, можете устроить?

– Что ж, для начала,– медленно произнес Лоуренс,– я мог бы отказаться от обвинений против вас.

Тернер искоса посмотрел на него:

– Вы же не сделаете это просто так?

– Нет. – Лоуренс достал из кармана портсигар и вежливо спросил:

– Сигарету?

Хардиндж нахмурился, но возражать не стал. Старый Саймон взял сигарету, не выказав благодарности. Лоуренс закрыл портсигар и щелкнул зажигалкой, вмонтированной в него.

– Сначала вы должны мне помочь,– продолжал он.

– Как?

– Расскажите мне что-нибудь, что вы знаете о смерти Роджера Кверрина.

Ответом Тернера было отвратительное рычание. Он направил большой палец на сержанта:

– Спросите его. Он знает все, что я могу сказать.

– Не дерзите!– В голосе Хардинджа слышалось предупреждение. – И отвечайте на вопросы мистера Лоуренса.

Молодой человек терпеливо продолжал:

– Я никак не связан с полицией. Естественно, вы не хотите обвинять себя. Но я искренне обещаю вам, что, если вы сможете пролить какой-то свет на эту тайну, то не пожалеете.

Саймон нахмурился:

– Что заставляет вас думать, будто я что-то знаю?

– Вы бродили вокруг Кверрин-Хауса весь день, не так ли?

– Возможно и бродил. Возможно,– с горечью сказал старик,– я просто хотел увидеть, как жестоковыйный ублюдок получит то, что заслужил. Я...

– Хватит об этом,– резко перебил его Олджи. – Нас не интересуют ваши обиды. И если только вы не хотите, чтобы мы поверили, что вы приложили руку к смерти Роджера Кверрина, то лучше не оскорбляйте его в нашем присутствии.

– Мне наплевать,– мрачно заявил Саймон.

– А зря. Вы продемонстрировали, что склонны к насилию. Убийство было бы вполне в вашем стиле.

Тернер сжал кулаки. Сигарета дико дергалась между его губами:

– Да, я ударил вас! Это ваша вина. Зачем вы прыгнули на меня? Я должен был освободиться!

– Прежде всего, почему вы вообще были там?

Увядшие глаза зажглись ненавистью. Старый Саймон прошипел:

– Он отнял у меня дом. Выгнал после службы в течение всей жизни... и я ничего не мог с этим поделать. – Он беззвучно засмеялся. – Но мне и не нужно было. Следовало просто ждать. Я знал, что он не ускользнет от старого Тома. Старый Том был моим другом. Старый Том отомстил бы за меня...

Его голос упал:

– Я хотел быть там.

Тишину нарушил Хардиндж:

– Я был на страже с одиннадцати до полуночи. Вы не приближались к дому.

Тернер осклабился:

–Вы такой умный?– Он повысил голос. – Я знал, что вы будете там. Поэтому я не подходил к комнате Кверрина. Но все-таки я был на территории. И слышал крик!– закончил он с явным удовольствием.

Лоуренсу на мгновение показалось, что его сейчас стошнит:

– А затем?

Казалось, на глаза старика опустились шоры. Он уклончиво произнес:

–Я бродил вокруг. Приехала полиция. И я видел, как они увезли Кверрина.

Лоуренс поднял руку:

– Забудьте это. Что еще вы видели, когда бродили вокруг?

– Ничего!– резко бросил Тернер. – Когда полиция уехала, я тоже ушел. По крайней мере, собирался, пока... – его рот искривился,– пока сержант не поймал меня на выходе.

Саймон с силой затянулся сигаретой, затем бросил ее на пол и раздавил окурок ботинком.

Он с насмешкой посмотрел на Лоуренса и медленно сказал:

– Я ничего не видел и не слышал.

Лоуренс смирился с поражением. Он встал:

– Тогда не ждите от меня помощи.

И вновь – то озадачивающее выражение, помимо страха и гнева.

– Идите к черту!– медленно проговорил Тернер.

Хардиндж отошел в сторону, пропуская молодого человека из камеры. Стоя в проходе, Лоуренс мельком увидел старого Саймона, печально сидящего на койке: губы что-то шепчут, а выцветшие глаза моргают,– затем дверь захлопнулась, и сержант повернул ключ в замке.

Двое мужчин вернулись в комнату для допросов.

– Что вы думаете, сэр?– спокойно спросил Хардиндж.

Он положил ключи в стол и задвинул ящик.

– Думаю, вы правы, сержант,– ответил Лоуренс. – Этот старый мошенник что-то знает.

– Рад, что вы согласны,– криво улыбнулся Хардиндж. – Один раз я в нем обманулся: помните, я сказал вам вчера вечером, что от него больше не будет никаких проблем,– поэтому опасаюсь ошибиться вновь.

Лоуренс взгромоздился на стул с жесткой спинкой.

– Мы не должны подозревать его в каком-то фактическом соучастии в убийстве,– заметил он. – Он, очевидно, сам верит в истории про призраков.

Сержант кивнул:

– Он не совсем нормален. Какая-то неопределенная преступная цель заставила его бродить вокруг Кверрин-Хауса.

– Мммм. Но он мог увидеть или услышать что-то, что могло бы помочь нам. – Лоуренс потер щеку. – Если бы мы только смогли проследить его перемещения в течение того дня.

– Боюсь, это невозможно, сэр. Проливной дождь стер все следы. – Хардиндж сделал паузу. – Мы действительно нашли какие-то неясные отпечатки на земле вне дорожки, идущей вокруг здания. Однако они, вероятно, были сделаны после полуночи, когда все мы были в доме. Тернер увидел, что прибыл Хэзлитт вместе со своими ребятами, поэтому подобрался настолько близко к комнате, насколько хватило смелости.

Лоуренс кивнул:

– Он хотел узнать, что в точности произошло. – Олджи выглядел сонным. – Жаль, что мы не представляем его точного местоположения во время смерти Роджера.

– Он говорит: «на территории...» – пробормотал Хардиндж.

– Но так ли это?

– Что вы имеете в виду, сэр?– В голосе сержанта прорезался интерес.

– Я задаюсь вопросом, мог ли Тернер пробраться в дом.

– После того, как вас нокаутировали,– заметил Хардиндж,– все двери и окна были заперты изнутри.

Лоуренс неохотно согласился. Это был тот факт и возражение, которое он уже высказал сам:

– Знаю. О, Боже. Я просто хожу по кругу.

Хардиндж сочувственно склонил голову.

Лоуренс с тяжелым вздохом встал:

– Могу возвращаться в Кверрин-Хаус.

Сержант последовал за ним к двери, и его голос с приятной хрипотцой громко звучал в ушах Олджи, отвлекая весьма кстати молодого человека от беспокойных раздумий.

Мужчины постояли немного в подъезде, пристально вглядываясь вдоль деревенской улицы. Затем Лоуренс уловил движение позади занавешенных окон почтового отделения напротив и улыбнулся:

– Мисс Уотсон все еще на страже.

Хардиндж ответил с ироничным цинизмом:

– Этого следовало ожидать. В Бристли никогда не случалось более сенсационного дела.

– Как и у меня,– печально согласился Лоуренс.

Сержант щелкнул пальцами:

– Чуть не забыл! Ваше оружие, сэр. Я могу вернуть его вам прямо сейчас.

Так как автоматический пистолет Лоуренса до некоторой степени фигурировал в деле, полиция конфисковала его для проведения обычной проверки.

Хардиндж открыл дверь с надписью «Расследования», и они вновь вошли в отделение.

Сержант указал на дверь слева от них:

– Я оставил его в жилом помещении. Сейчас принесу.

Лоуренс присел на край стола и лениво глядел ему вслед.

Хардиндж вернулся с пистолетом в руках:

– Теперь расписку, сэр...

Олджи нацарапал свою подпись на официальном бланке и забрал пистолет.

Хардиндж уселся за столом и нерешительно спросил:

– У вас есть какая-то особая причина возвращаться в Кверрин-Хаус?

– Нет,– признался Лоуренс. – Там сейчас делать нечего.

– Тогда,– предложил сержант,– у меня есть все копии отчетов по этому делу. Хотите ознакомиться? Возможно, они дадут какой-то намек.

Олджи печально усмехнулся:

–Сомневаюсь. Мы со Стивом Каслом... Подождите секунду. Был один отчет, который мы не видели. Анализ отпечатков пальцев.

Хардиндж выдвинул ящик и достал папку. Он извлек несколько бумаг и передал их Лоуренсу.

Лоуренс поблагодарил его и сел.

Сержант вежливо сказал:

– Я предложил бы перейти в жилое помещение, но не хочу покидать комнату для допросов, поскольку у меня есть заключенный, которого требуется охранять.

– Мммм? О, неважно, мне достаточно удобно. – Лоуренс просматривал отчет. – Вы, конечно, изучили его.

– Да,– медленно ответил сержант. – От него мало пользы. Мы можем объяснить все найденные отпечатки. Там в комнате их целый букет, включая убитого, ваши собственные, мистера Питера, мисс Крэйг, слуг – на самых разных поверхностях, как и можно было бы ожидать. Мистера Роджера, конечно, самые четкие, поскольку лежат поверх других: на двери, ключе, столе, каминной полке, лампе, задвижках, ручках...

Лоуренс почти не слушал.

– Кинжал!– перебил он. – Здесь есть любопытная особенность. Рукоятка, как я вижу, вытерта дочиста.

Хардиндж выглядел озадаченным:

– И что из этого? Мы и не ожидали, что убийца будет столь любезен, чтобы оставить собственные отпечатки.

Лоуренс отчаянно жестикулировал:

– Вы упускаете суть. Если бы убийца носил перчатки, как я ожидал, то вы нашли бы на кинжале смазанные отпечатки.

–Да. Но в данном случае рукоятка кинжала была вытерта начисто – практически отполирована. Возможно, носовым платком. – Вопрос, казалось, продолжал мучить сержанта. – Я все еще не вижу здесь ничего особенного.

– Фактор времени!– воскликнул Лоуренс. – Подумайте об этом. Убийца склонился над телом жертвы и думает только о спасении. Ему требуется все мыслимое время, чтобы выполнить свой трюк с исчезновением. Дорога каждая секунда. Зачем напрасно тратить время, протирая кинжал тканью, когда намного легче заранее надеть перчатки?

Хардиндж наморщил лоб.

– Возможно, кинжал метнули,– предположил он. – Тогда убийца не касался ручки. Он держался за кончик лезвия, который вытерся автоматически, войдя в тело Кверрина.

Олджи потер щеку:

– Это не метательный нож. Вес и баланс совсем другие.

– Такая деталь едва ли имеет значение, когда все дело – полная невозможность,– резонно заметил Хардиндж.

Лоуренс почувствовал себя жалким:

– Возможно, вы правы... Были какие-нибудь отпечатки на ножнах над каминной полкой?

– Да,– ответил Хардиндж с загадочной улыбкой. – Ваши.

– Что?– Рот молодого человека широко открылся. Но он вспомнил, что брал кинжал в руки предыдущим днем, и усмехнулся: – Забудьте. – Он задумался: – Вы сказали, отпечатки Роджера были на масляной лампе. Значит, он погасил ее?

Сержант ответил не сразу:

– Не знаю. Отпечатки немного стерты, поэтому, возможно, что свет погасил убийца. Возможно, обернув пальцы носовым платком.

Лоуренс почувствовал боль в висках:

–У меня от этого голова раскалывается. Давайте сменим тему.

Хардиндж улыбнулся:

– В шесть часов меня сменит Шоу. До того нас никто не потревожит. Можно просто спокойно беседовать. Мне было бы приятно ваше общество.

Лоуренс кивнул. Он резко откинулся на стуле.

Некоторое время они отрывочно болтали. Олджи начал успокаиваться.

И где-то в закоулках его ума забрезжила новая мысль.

Их разговор прервала тяжелая поступь у подъезда снаружи. Лоуренс повернул голову и увидел бесформенное пятно позади стекол в верхней части двери с надписью «Расследования».

Затем дверь открылась, и фигура превратилась в Рассела Крэйга.

Голос дяди Расса звучал ласково:

–А, Лоуренс, мой мальчик! Я так и знал, что найду вас здесь.

– Ваша племянница сказала вам, где я?

–Гм, нет. – Крэйг сделал совершенно честное лицо: – Я... в общем, я подслушал ваш разговор по телефону с нашим другом сержантом.

Игнорируя их насмешливые взгляды, дядя Расс снял свой «хомбург», положил его на маленький шкаф для хранения документов, рядом поместил перчатки, затем повесил трость на металлическую ручку.

Он повернулся к ним, приглаживая тонкими пальцами серебристые волосы, и решительно заявил:

– Джентльмены, я решил тайну смерти Роджера Кверрина!

Хардиндж почесал подбородок:

– Инспектор будет рад это услышать.

– Но он не заплатит награду!– злорадно пробормотал Лоуренс.

Крэйг поглядел на него с укоризной:

– Мой дорогой мальчик, я не торгаш. Буду просто счастлив исполнить свой долг гражданина без вульгарного ожидания финансовой выгоды. Я...

– Да, сэр,– перебил сержант. – Но что вы хотите нам рассказать?

Крэйг не собирался спешить. Он уселся, достал из нагрудного кармана очки, протер их и водрузил роговую оправу на огромный носище:

– Теперь я начну.

– Сделайте одолжение,– вежливо подбодрил его Лоуренс.

Дядя Расс откашлялся:

– Вы должны понять, мой мальчик, что теория, которую я собираюсь представить на обсуждение, в значительной степени предварительная. Мне, возможно, понадобится помощь в виде некоторых незначительных фактов по этому делу.

Лоуренс скрыл усмешку и посмотрел на сержанта. Несмотря на официальную серьезность лица, в острых голубых глазах Хардинджа плясали веселые искорки.

Рассел Крэйг откашлялся:

– Прежде всего, крик, который вы услышали в полночь. Вам не приходило в голову, что он мог быть ненастоящим?

Лоуренс кивнул:

– Приходило. Но не вижу, как это упрощает проблему.

Крэйг бросил на него косой взгляд и глубокомысленно сказал:

– Вы признаете, что очень трудно определить местонахождение источника звука,– особенно в темноте?

–Да.

Крэйг медленно продолжал:

– С вами был еще один человек. Предположим, что крикнул он? Это не так уж трудно. Вы удерживаете губы неподвижно, пока говорите, вот так,– он продемонстрировал,– и издаете приглушенный полузадушенный крик из глубины горла.

Он испустил жуткое карканье.

Олджи рассмеялся – он просто не мог сдержаться. Когда дыхание вернулось к нему, он лениво произнес:

– Из Питера чревовещатель никакой. А если вы предполагаете, что Роджер был цел в тот момент и Питер нанес удар ему, когда вошел в комнату... ладно, теперь я могу вам сказать: Кверрин вообще не подходил к телу брата.

– О!– дядя Расс был явно разочарован, но не смутился: – Я подумал, что полезно проверить ваши реакции на эту теорию. Однако это совершенно не затрагивает мою главную гипотезу.

Сержант пробормотал что-то, больше похожее на богохульство, чем на молитву.

Крэйг нарочито проигнорировал его:

–Давайте предположим, что убийца скрывался в комнате, когда Роджер туда вошел,– пока не берите в голову, где именно.

Лоуренс открыл было рот, но снова закрыл.

Дядя Расс продолжал:

– Он появляется и нападает на Кверрина сзади. Затем, оставив мертвого Роджера на полу, гасит лампу и отпирает французские окна.

Сержанту пришла на ум сразу дюжина возражений. Но Лоуренс перехватил его взгляд и сделал знак промолчать.

Крэйг, однако, не торопился продолжать. Он облизал губы и осторожно сказал:

– У меня в горле пересохло. Полагаю, в отделении нет таких вещей, как напитки?

Хардиндж встал:

– Я приготовлю чай.

Он вышел в дверь, ведущую в жилое помещение. Дядя Расс посмотрел ему вслед без особого энтузиазма.

– Я не совсем это имел в виду,– признался он.

Лоуренс постучал костяшками пальцев по подбородку:

– Эта ваша теория. До сих пор...

– Пожалуйста,– поднял руку Крэйг,– позвольте мне закончить. Я не профессионал,– добавил он,– но это вполне может быть делом, когда зритель видит значительно большую часть игры. Вы, мой мальчик, оказались слишком близко, чтобы ясно видеть.

– Как это?

– Мой дорогой коллега,– горячо заговорил старый жулик,– вы считали, что ваши меры защиты хороши. Смерть Роджера доказала обратное, и вы отступили и приняли нелогичное решение о невозможности доступа в комнату. В качестве защитного механизма, понимаете? Я говорю это,– торопливо добавил дядя Расс,– не желая никого обидеть.

Лоуренс решил быть великодушным:

– Конечно. И я всегда готов поучиться. Продолжайте.

– Спасибо. Я подожду возвращения сержанта. – Крэйг демонстративно сложил руки на груди.

Лоуренс кивнул.

Хардиндж вернулся и бодро объявил:

– Я поставил чайник.

Крэйг хмыкнул:

– Я продолжу.

Сержант вернулся за стол, не выказывая большого интереса.

Дядя Расс продолжал:

– Как я упоминал раньше, мой анализ проблемы зависит от выхода убийцы через окно. Как же, спросите вы, в таком случае после него остались запертыми задвижки?

– Действительно, как?– повторил Олджи с улыбкой.

– Вы забыли,– упрекнул его Крэйг,– один очень важный факт. Роджер был все еще жив!

Лоуренс уставился на него:

– Вы же не предполагаете, что сам Кверрин закрыл окна после того, как ему нанесли удар?

Рассел Крэйг начал терять терпение:

– Конечно. Поставьте себя на место Роджера. Из последних сил он встает. Окна открыты, возможно, его убийца все еще стоит на ступенях снаружи. О чем первом подумает Кверрин? Защитить себя от нового нападения. Он захлопывает окна и задвигает задвижки. Затем, обессиленный, теряет сознание...

Хардиндж посчитал теорию нелепой. Кроме того, его сердили выводы, которые из нее проистекали. Неспособный больше сдерживаться, он вспыхнул:

– Вы думаете, я слепой? И как, по вашему, ваш гипотетический убийца исчез со ступеней?

Крэйг был непреклонен. Не отвечая на первый вопрос, он заявил:

– Это просто. Убийца взобрался наверх.

Лоуренс усмехнулся:

– Не уточните?

– Мы знаем,– продолжал дядя Расс,– что у него не было никакой возможности пересечь цветники, не оставляя следов. Очевидно, тогда его единственное спасение – это подняться по стене дома, пока не достигнет окна или крыши. Он, возможно, заранее привязал веревку к водостокам.

– А что,– перебил его Олджи,– с криком?

– Это,– парировал Крэйг,– был последний штрих. Предположим, что убийца достиг крыши. Он втягивает за собой веревку. Должен добавить, была почти полночь. И оставалось сделать одно. У него должен был иметься маленький микрофон...

–Что?

– Маленький микрофон с длинным проводом. Он опустил один конец вниз в дымоход...

Хардиндж громко застонал, и даже Лоуренс протестующее воскликнул:

– Стойте! А огонь?

– Мой мальчик,– упрекнул его Крэйг,– когда вы ворвались в комнату, огонь почти погас. Оставались только тлеющие угольки... Итак, убийца закричал в микрофон, и звук через динамик попал в комнату. Затем он смотал провод и вернулся в дом через окно в крыше.

Сержант, сдерживаясь, спросил:

– А имя убийцы?

– Это,– признался Крэйг,– единственное, чего я не знаю.

От дальнейших комментариев Хардинджа спас пронзительный свист пара. Он сказал: «Это чайник»,– и убежал.

Дядя Расс с удовлетворением подытожил:

– Вот так, мой мальчик. А детали я оставляю вам.

Лоуренс задавался вопросом, как пощадить чувства старого жулика. Он терпеливо предложил:

– Давайте пройдемся по вашей теории шаг за шагом. – Он стал загибать пальцы. – Первое, вы говорите, что убийца скрывался где-то в комнате. Но я же обыскал ее, прежде чем вышел, и там не было никого. Роджер был совершенно один.

Затем вы хотите, чтобы мы поверили, будто Кверрин повторно закрыл окна сам. Все же обе задвижки очень тугие, и нужно приложить значительное усилие, чтобы их закрыть. Умирающий человек никогда не смог бы найти в себе такие силы.

Крэйг нахохлился:

– Тогда дверь?

–То же самое возражение. Нелогично предполагать, что смертельно раненный человек достал бы свой ключ, запер дверь, затем аккуратно положил ключ и цепочку в карман брюк... давайте вернемся к вашей первоначальной теории. Вы говорите, что убийца, убегая, поднимается по веревке на крышу (между прочим, над комнатой, где умер Роджер, нет никаких окон], но он не мог этого сделать, не оставив небольших следов. Понимаете, полицейские исследовали крышу, и они считают, что никого там не было в течение многих месяцев. Внутренняя часть слухового окна на крыше полностью затянута ненарушенной паутиной. Что касается дымохода, он настолько забит сажей, что даже просунь кто-то провод, вниз обрушились бы ее тонны.

Крэйг не выглядел убежденным. Он горячо возразил:

– По крайней мере, я дал объяснение. А это больше, чем сделала полиция.

Лоуренс усмехнулся:

– Мне кажется, их мысли уже двигались в подобном направлении. Они обыскали дом и территорию, понимаете? Нигде вообще нет никаких пригодных веревок или лестниц.

Крэйг признал поражение:

–Хорошо. Возможно, тогда мы должны подойти к проблеме под другим углом. – Дядя Расс провел пальцем вдоль своего носища. – Ищите мотив, мой мальчик. Ищите мотив!

– И это...

Крэйг отчеканил медленно и выразительно:

– Если Роджер умер без завещания, состояние Кверринов унаследует его брат.

– О, Боже. Вы говорите мне, что Питер нанес удар своему брату прежде, чем мы оставили его одного в комнате? Это безумие. Я уходил последним. Кроме того, что заставляет вас думать, что Кверрин не составил завещание, оставив деньги не брату? Это возможно.

– Конечно, мы услышали бы, если бы такой документ действительно существовал,– возразил Крэйг. – Вам следует лишь связаться с поверенным Роджера.

– Если Кверрин убил своего брата, почему он привез меня охранять его?

– Это легко,– быстро ответил дядя Расс. – Чтобы отвести подозрения.

Лоуренс засмеялся:

– Вы прочли слишком много детективных романов.

Крэйг слегка обиделся:

–Хорошо, мой мальчик. Очень хорошо. Я представлю свою первоначальную теорию надлежащим властям.

– Ради Бога,– вежливо ответил Олджи. – Но я посоветовал бы вам объяснить, почему сержант Хардиндж не видел ничего из всего этого забавного упражнения с веревками.

– Очевидно,– спокойно сказал Крэйг,– сержант видел все. И планирует шантажировать убийцу.

Как раз в этот момент Джон Хардиндж открыл дверь в жилое помещение. На мгновение шок и удивление заставили сержанта замереть.

У дяди Расса оказалось достаточно времени, чтобы бодро продолжить:

–Мы, вероятно, обнаружим, что Хардиндж – незаконный единокровный брат Роджера или что-то в этом роде,– и тут он заметил лицо сержанта и вздрогнул.

Но помимо гнева в глазах сержанта уже запрыгали веселые искорки, когда он услышал последние утверждения Крэйга.

Дядя Расс пристально с тревогой поглядел на него.

Хардиндж поставил поднос и вручил старому жулику дымящуюся чашку.

– Я предпочел бы не подавать иск о клевете, сэр,– спокойно сказал он. – Поэтому лучше бы вам не упоминать эту часть вашей теории моему инспектору... Сахар?

Крэйг с достоинством отказался:

– Я должен удалиться. – Он взял шляпу, перчатки и палку. – Хорошего дня вам обоим.

Дверь позади него закрылась с заметным стуком.

Хардиндж слабо улыбнулся, затем поставил чашку и блюдце на поднос:

– Полагаю, следовало ожидать чего-то в этом роде. – Он выглядел усталым.

Лоуренс задал вопрос.

– Что?– Сержант задумался над ответом. – Понимаете, сэр, вы и сами находитесь почти в такой же ситуации. Наши показания по сути одинаковы. Мы оба очутились в незавидном положении и вынуждены клясться в невозможном. Неудивительно, что нам не верят.

– Ну уж,– оптимистично возразил Олджи,– не так все плохо!

– Разве?– Сержант казался подавленным. – Я был на страже, и человек умер. В глазах Хэзлитта я виновен по меньшей мере в преступной небрежности.

Лоуренс понял, что дикие инсинуации Крэйга причинили сержанту боль больше, чем он думал. Он резко воскликнул:

– Инспектор – осел!

– Он – мой начальник,– устало напомнил ему Хардиндж. – Мне, вероятно, придется уйти из полиции.

– Нет, насколько я знаю,– проворчал Олджи, выведенный из своего обычного хорошего настроения. Он склонился над столом. – Послушайте, сержант. Я собираюсь решить эту проблему... И когда я это сделаю, вся честь достанется вам.

Хардиндж покачал головой:

– Вы не должны беспокоиться обо мне, сэр.

Это был нечестный и неубедительный ответ, но, поскольку сержант понял искренность намерений молодого человека, на душе у него потеплело.

Олджи взял чашку и стал быстро пить чай:

– Мы должны работать,– заметил он. И добавил: – У меня такое чувство, что все улики, которые нам нужны для объяснения тайны, уже в наших руках...

Они уселись и стали изучить отчеты еще раз. Чай сержанта в незамечаемой им чашке около локтя постепенно остывал и становился горьким.

Без четверти шесть сержант засунул бумаги назад в папку и откинулся назад на стуле.

– Бесполезно, сэр. Мы вообще не продвинулись.

Лоуренс вместо ответа пожал плечами.

Внезапно Хардиндж улыбнулся:

– Не думайте, что я неблагодарен. Но мы оба очень устали. Сомневаюсь, достаточно ли шевелятся наши мозги.

– Возможно, вы правы. – Лоуренс рад был уйти и встал со стула. – Хотя я не смогу отключиться от проблемы полностью.

– Заспите ее,– посоветовал сержант и добавил с улыбкой: – Шоу скоро придет. Я должен проверить, все ли в порядке.

Лоуренс распрощался с Хардинджем и вышел из отделения на улицу.

Некоторое время он пристально разглядывал почтовое отделение, задаваясь вопросом, принесет ли пользу разговор с бдительной мисс Уотсон.

Затем пожал плечами и пошел дальше.

Его голова все еще болела, а очевидная безнадежность этого дела мешала мыслить ясно... Он раздраженно нахмурился.

Он должен найти ответ.

Где-то в лабиринте вопросов, анализов и отчетов лежит ключ к разгадке преступления.

Он устало прикрыл глаза. Перед мысленным взором возникли лица и машинописный текст, они кружились, переплетались как в лабиринте, а потом померкли. В ушах диким попурри звучали голоса...

И он увидел его!

Тот вопрос, который сам же содержал ответ и указывал путь из лабиринта.

Он прошептал: «Как же это могло...»

Он покачнулся, и кровь запульсировала в шее.

Олджи резко привалился к стене, оглядываясь назад, но не видя входа в отделение.