Текст книги "Вызвать дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дерек Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

2

Их поезд прибыл в Бристли еще в первой половине дня. Лоуренс уже решил, каким будет его первый шаг. Ему нужен надежный союзник, и самым очевидным человеком для этого был местный сержант.

Питер ожидал этого. Он повел своего гостя в деревенское отделение полиции.

Оно соответствовало приятной традиции, напоминая переделанный сельский дом, каковым и являлось. Только решетки на окнах с матовыми стеклами портили его мирный привлекательный вид.

Двое мужчин остановились снаружи.

Питер нерешительно спросил:

– Вы хотели бы поговорить с Хардинджем с глазу на глаз?

– Да, думаю, так будет лучше,– согласился Лоуренс.

При этом ответе лицо Кверрина выразило явное облегчение. Хотя он в значительной степени способствовал решению Касла пригласить сержанта, он не горел желанием присутствовать еще на одном заседании тройки для обсуждения способов и средств. Как у Хардинджа, так и у Лоуренса нервы были намного более крепкими, чем у него, и ближайший разговор, который может оказаться непростым, лучше предоставить им одним.

Олджи считал так же, хотя и по другой причине. Он ненавидел почти невозможную задачу убедить прагматичного полицейского, что нужно защитить человека от призрака. «Тем не менее,– весело подумал он,– я всегда смогу свалить ответственность на Стива».

Питер предложил:

– Я возьму вашу сумку и отнесу в дом. – Он сделал паузу. – Или мне подождать здесь...

– Не беспокойтесь, я найду кого-нибудь, кто покажет мне дорогу,– с улыбкой перебил его Лоуренс. – До свидания.

Кверрин кивнул. Он пошел по улице с беспечным видом, помахивая сумкой.

Лоуренс повернулся спиной к деревенской почте на противоположной стороне дороги и направился в отделение полиции. Войдя в вестибюль, он открыл внутреннюю дверь с надписью «Расследования», и оказался в комнате для допросов.

Сидящий за столом мужчина в форме вежливо спросил:

–Да?

– Сержант Хардиндж?

– Правильно.

– Меня зовут Лоуренс,– несколько застенчиво начал Олджи. Большая уверенность в своих интеллектуальных способностях все еще не придала ему традиционного нахальства детектива-любителя.

Хардиндж улыбнулся, встал и вышел из-за стола, чтобы обменяться рукопожатием.

– Ну конечно, сэр. Старший инспектор Касл звонил мне и предупредил о вашем приезде.

Успокоившись, что его друг подготовил почву, Олджи с вежливым интересом рассматривал своего нового союзника. Хардиндж был невысоким коренастым человеком приблизительно сорока лет. Седые, коротко подстриженные волосы, щеголеватые усы и прекрасная выправка придавали ему несколько военный вид. У него были острые голубые глаза (более бледные, чем у молодого человека] и голос с приятной хрипотцой: Лоуренс сразу испытал к нему большое уважение.

Они обменялись дружеским и энергичным рукопожатием. Хардиндж провел гостя в жилые помещения. Так как они примыкали к отделению, из квартиры ему нужно было лишь открыть разделительную дверь, чтобы оказаться за рабочим столом или выйти на улицу.

– Удобно,– заметил Олджи,– и компактно.

Возможно почувствовав некий оттенок патронажа в комментарии лондонского гостя, сержант сухо заметил:

– Это не Ярд. Но камеры достаточно надежны. – Затем, смягчившись, предложил: – Хотите чашку чая, сэр?

– Не беспокоитесь, пожалуйста.

– Никаких проблем, сэр,– весело сказал Хардиндж. – Чайник кипит.

Непрерывный свист из крошечной кухни подтвердил его слова, и сержант исчез.

Когда чуть позже он вернулся, то увидел, что Олджи Лоуренс комфортно расположился на удобном стуле. Ставя поднос, Хардиндж спокойно сказал:

– Военный совет, сэр?

Лоуренс не стал запираться:

– Да. Но признаюсь, что нахожусь в невыгодном положении. Вы знаете этих людей, сержант, а я нет. Начнем с Питера Кверрина. Что вы о нем думаете?

Хардиндж пожал плечами:

– Молодой мистер Кверрин? Симпатичный парень. Но впечатлительный и нервный. А когда молодые джентльмены становятся нервными,– объявил он с добродушным презрением,– у них начинаются галлюцинации.

Лоуренс коротко рассмеялся глубоким горловым смехом. Взяв предложенную чашку с чаем, он сказал:

– Значит, вы не верите в призрака Кверринов?

– Скептицизм,– вежливо ответил сержант,– это то, что ценится в полицейском.

Некоторое время они молча пили чай, крепкий почти до черноты. Затем Хардиндж резко сказал:

– Старший инспектор Касл сделал на сегодняшний вечер определенные приготовления, сэр. Вас они удовлетворяют?

– Думаю, да. Стив – хороший организатор. Но я еще не изучил место.

– Конфигурация достаточно проста,– заметил сержант. – Как увидите, к той комнате есть только два подхода. Вы и молодой Кверрин можете занять этот, а я буду охранять другой,– Он поглядел из окна на низкое дождливое небо. – Моя позиция вне дома будет не слишком комфортной, в этом я уверен.

– Я возьму ее, если хотите.

– Нет, спасибо. – Хардиндж покачал головой. Слабая улыбка заиграла под щеголеватыми усами. – Вы лучше следите за молодым мистером Питером. Иначе он будет видеть призраков в каждой тени.

Лоуренс усмехнулся:

– Это дело будет выглядеть чертовски странно, когда войдет в отчет.

– В этом никакой необходимости, сэр. Сегодня вечером я не на дежурстве: свободен. Частное лицо, можно сказать.

– Это очень мило с вашей стороны.

– Нисколько. Рад помочь.

После этого вежливого обмена последовала немного смущенная пауза. Затем Лоуренс задумчиво сказал:

– Вы поняли... то есть, я имею в виду... – он колебался,– призрак не всё, по поводу чего мы беспокоимся.

Он всмотрелся в проницательные голубые глаза сержанта и прекратил суетиться. Хардиндж спокойно сказал:

– Конечно, я понимаю, сэр.

Олджи облегченно рассмеялся:

– Вас не проведешь, не так ли?

– Нас учат пользоваться головой, сэр. – В голосе сержанта проскользнула усмешка. – И глазами. Тот пистолет, например...

–А?

– Тот пистолет, мистер Лоуренс, который оттягивает карман вашего пальто. Надеюсь, у вас есть на него разрешение?

Олджи рассмеялся:

– Ваша взяла, сержант. Да, есть. И извините, что я попытался учить вас вашей работе. – Он выпрямился на стуле. – Хорошо. Вопрос в том, есть ли у Роджера Кверрина какие-нибудь враги среди людей?– Он медленно добавил: – Питер предложил некоего Саймона Тернера.

– Старого Саймона Тернера?– Хардиндж поднял брови.

– Вас это удивляет, сержант?

– Да уж. Они ругались, я знаю. Но Саймон – безвредный старый болтун. Сомневаюсь, хватит ли него храбрости или мозгов сыграть призрака.

Лоуренс глубокомысленно кивнул:

– Ага. Но не мог бы я с ним все-таки поговорить?

– Могли бы,– согласился Хардиндж,– но не поговорите. Старик исчез.

– Что?– поразился Лоуренс.

– Извините. Мне не хотелось казаться мелодраматичным. – Сержант встал и начал собирать поднос. Затем направился в кухню, бросив по пути: – Тернер покинул деревню. Со вчерашнего дня о нем ни слуху ни духу.

Лоуренс задумался, что может означать отсутствие бывшего смотрителя. Он нашел в кармане серебряный портсигар, затем позволил ему вновь выскользнуть из пальцев... Табак помогал ему думать, но он любил, чтобы мысли были конструктивными, а фактов не хватало.

Вернулся Хардиндж. Молодой человек задал вопрос.

Сержант ответил:

– Нет, не думаю, что это что-то значит – что-то зловещее, я имею в виду. Я говорил, что он оставил все свои вещи дома? Ну, говорю сейчас. – Он опустился на стул. – Такое, знаете ли, случалось и прежде. Вероятно, запил и ушел куда-нибудь.

Лоуренсу передалось спокойствие сержанта.

– Это все?

– Все. Нам не о чем волноваться, поверьте,– твердо заявил Хардиндж. – В Бристли ничего не происходит.

Олджи усмехнулся:

– Вы говорите так, словно сожалеете.

–Так и есть,– сказал сержант. На мгновение тень глубокого внутреннего недовольства нарушила спокойствие его глаз. – Поверьте мне, сэр, это не место для честолюбивого человека.

Он замолчал, но Лоуренс знал, что тот имеет в виду. Никакого шанса на громкое дело, которое означает быстрое продвижение... Хардиндж улыбнулся.

– Тем не менее – признал он,– в тихой жизни есть свои преимущества. – Он сменил тему. – Я приду в Кверрин-Хаус этим вечером. Сразу же, как сменюсь и поем.

Олджи с благодарностью кивнул:

– Спасибо. – Он встал. – При небольшой удаче,– добавил он, обращаясь наполовину к себе,– завтра я буду дома. – Он повернулся к двери, а затем внезапное воспоминание заставило его развернуться назад. – Стив будет ждать новостей еще до того, как я вернусь в Лондон. Могу я звонить ему из Кверрин-Хауса?

– О, да. – Хардиндж усмехнулся. – Только если у вас есть секреты, будьте осторожны.

Лоуренс приподнял бровь.

Восприняв это как вопрос, сержант продолжал:

–Хозяйка почтового отделения нашей деревни принимает все звонки. Что ж, мисс Уотсон – приличная старая дева, одна из лучших, но у нее есть некая привычка...

– Забывает повесить трубку?

– Именно.

– Возможно, мне следует говорить иносказаниями.

– Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение,– вежливо сказал сержант. – Держу пари, к вечеру весь Бристли узнает, почему вы здесь.

Олджи широко открыл глаза.

– Почтовое отделение мисс Уотсон,– напомнил ему Хардиндж,– напротив отделения полиции.

– О!– улыбнулся молодой человек. – И я пришел сюда с Питером.

– В самом деле? Тогда никакой тайны больше нет. Она, должно быть, видела вас. И есть только одна причина, почему Кверрины должны сегодня принимать незнакомцев.

– Она знает о намерении Роджера?

– Вся деревня знает.

– Полагаю,– заметил Лоуренс,– эта леди способна сложить два и два?

– И получить сорок четыре!

Олджи Лоуренс медленно направлялся к Кверрин-Хаусу, расстегнув серый плащ и удобно, если не изящно, засунув руки в карманы брюк. Мягкая зеленая шляпа, как обычно сдвинутая на белокурый затылок, придавала ему несколько залихватский вид. Даже его автоматический пистолет, настойчиво напоминающий о себе постукиванием по бедру во время ходьбы, почти не нарушал вновь обретенного душевного равновесия.

Спокойствие и эффективность сержанта Хардинджа произвели на него очень сильное впечатление. Теперь у него есть, сказал себе Олджи, по крайней мере один надежный союзник. Что касается Питера... Лоуренс самодовольно подумал, что страхи младшего Кверрина были явно невротическими. Хладнокровный лондонец никогда им не уступит...

Олджи бодро продолжал путь.

Он не стал врываться в логово получившей такую нелестную характеристику мисс Уотсон, но мельком увидел ее, когда выходил из отделения полиции. Сверкание очков за поспешно задвинутой шторой в почтовом отделении напротив убедило его, что официальные обязанности леди не препятствуют ей держать полицейское отделение под самым строгим постоянным наблюдением.

Он не возражал. Если вся деревня узнает, что он прибыл охранять Роджера Кверрина, то праздные недоброжелатели могут передумать. Тем лучше, подумал Олджи. Мне не нужны проблемы.

После изгиба дороги Лоуренс обошел высокую группу кустов, вынул руки из карманов и остановился в некотором изумлении.

Очень привлекательная молодая женщина, казалось, пятилась, приближаясь к нему.

Это, как он сразу понял, была лишь иллюзия. Фактически женщина смотрела назад на дом.

У Олджи Лоуренса было как раз достаточно времени, чтобы с одобрением отметить, что ее волосы были тщательно уложены, имели приятный каштановый оттенок и просто напрашивались на поцелуй, когда она сделала еще один рассеянный шаг назад и очутилась в его руках.

–О!

Она развернулась и чуть не упала, но он удержал ее. На него уставились круглые серо-зеленые глаза, и он почувствовал, как его сердце тревожно забилось.

Он улыбнулся ей.

– Приветик!

Тревога мигом исчезла с ее лица, и она улыбнулась в ответ.

– И вам приветик. – Ее губы очень притягательно изогнулись. – Теперь можете отпустить меня,– добавила она.

– О, да. – Она явно услышала в голосе незнакомца сожаление и была польщена. Он поставил ее на ноги, и они вновь улыбнулись друг другу.

Лоуренс, который по молодости отличался впечатлительностью, решил, что она прекрасна.

Ее длинные волосы волнами спадали на плечи. Серозеленые глаза, острые и смешливые, смотрели чуть вверх, а густые ресницы весело изгибались в уголках. Форма ее лица не имела классической красоты, но линии были чисты, откровенны и свободны. Волосы были убраны за уши, не закрывая их.

Она привлекала живостью и была совершенно восхитительна.

Засунув тонкие руки в карманы шикарного пальто, она серьезно спросила:

– Мистер Лоуренс, полагаю?

Он поклонился и с равной торжественностью поинтересовался:

– Мисс Крэйг, надеюсь?

Оба рассмеялись. Одри сделала шаг, оперлась ладонью на его руку, а другой указала на дом.

– Вы – детектив,– сказала она. – Какой вывод вы сделаете из этого?

Олджи посмотрел, но не увидел ничего необычного.

Стоя, она была ему по плечо; он вопросительно взглянул в ее лицо.

– Те кусты,– сказала она. – Там, около дома. Они шевелились.

Никакого ветра не было.

Олджи Лоуренс, который до этого испытывал только удовольствие от ее прикосновения, внезапно почувствовал холод.

Рассердившись сам на себя, он спокойно сказал:

– Сейчас они неподвижны.

Его тон подразумевал вопрос. Она покачала головой, и один из локонов очаровательно упал ей на лоб.

– Нет, я это не придумала. Те кусты шевелились. Как будто кто-то... – Она замолчала.

– Возможно, браконьер,– предположил Лоуренс.

– Так близко к дому?

Олджи вынужден был признать, что это маловероятно.

– Какое это имеет значение теперь? Если это был бродяга, он уже ушел.

Она кивнула, и ее щеки покраснели:

– Наверное, я слишком нервничаю.

– Конечно. Вы волнуетесь за Роджера.

– Да. – Ее затрясло. – Он настроен довести это глупое дело до конца. – Она попыталась рассмеяться. – Только представьте: свидание с призраком! Смешно, не так ли? И все же я готова на все, лишь бы заставить его передумать.

Лоуренс посмотрел в ее полные тревоги глаза и решил, что Роджер Кверрин – упрямый идиот, который не ценит своего счастья.

– Неважно,– спокойно сказал он. – Мы позаботимся о нем ради вас.

Она взяла его под руку, и ее лицо вновь засияло счастьем:

– Вы просто душка, и вы мне нравитесь.

– Спасибо,– с чувством сказал Олджи.

– Пойдемте,– сказала Одри. – Я представлю вас остальной части семьи.

– Разве вы не выходили?

– Просто шла в деревню. Не волнуйтесь об этом.

Они пошли в ногу. Лоуренс подумал, что она двигается с превосходной, чисто кошачьей грацией, и ему нравилось давление ее ладони.

Он пробормотал:

– Вы сказали семьи?.. – слова звучали как вопрос.

Она чуть вздрогнула, затем покраснела.

– О! Я имела в виду в основном Роджера. – Она засмеялась. – Вообразите. Я уже разговариваю как жена.

– Роджеру повезло,– искренне произнес Олджи.

– Спасибо. – Она всмотрелась в его лицо, и ей понравилось то, что она увидела. Она продолжала: – Еще есть дядя Расс.

Олджи вспомнил, что описание Рассела Крэйга старшим инспектором было далеко от восхищения. Кроме того, он услышал нотки неуверенности в тоне девушки, когда она упомянула это имя.

Это была практически смесь привязанности и раздражения. Затем Одри весело сказала:

– Надеюсь, вы не станете плохо к нему относиться?

– А должен был бы?

– Боюсь, большинство людей именно так и относится.

– Почему?

Юмор в ее голосе стал более явным.

– Он оказывает нездоровое влияние.

Лоуренс сказал, что ему нравятся нездоровые влияния.

К этому времени они подошли к дому. Одри отпустила руку Олджи и пошла по ступеням, но затем с задумчивым видом обернулась к молодому человеку:

– Нам не обязательно делать официальный вход.

–Нет?

– Нет.

Она колебалась. Лоуренс вежливо предложил:

– Я – подозрительный тип. Проведите меня через черный ход.

Она засмеялась.

– Я не грубила. Просто подумала, что вы захотите осмотреть место.

Олджи понял:

– Хардиндж упоминал про два подхода к Комнате.

(В голове у обоих помещение явно писалось с большой буквы, поэтому специальное определение было бы лишним.)

– Правильно. Из прохода и снаружи от дома. Сюда,– она сделала паузу. – Мне хотелось бы показать ее вам прямо теперь.

– Тогда давайте пойдем туда.

Лоуренс отступил на шаг, и девушка грациозно сбежала по ступеням к нему.

Она пошла впереди по мощеной плиткой дорожке, которая огибала дом и шла примерно параллельно его несколько прихотливому контуру. Между дорожкой и зданием лежали широкие, пока еще пустующие клумбы: целое пространство мягкой коричневой земли, нарушенное лишь прямоугольным продолжением дорожки, доходящей до боковой двери.

Одри сказала:

– Сейчас все это выглядит совершенно голым. Но дело в том, что из старого Саймона Тернера садовник никакой!

Олджи поглядел на нее. Она произнесла это имя совершенно равнодушно. Следуя своим мыслям, он спросил:

– Очевидно, вы не разделяете подозрений Питера.

Она выглядела озадаченной, затем лицо ее снова разгладилась. Олджи Лоуренс с удовлетворением отметил, что она так же умна, как и красива.

– Относительно Тернера, вы имеете в виду? Питер упомянул разговор с вами. – Она сделала паузу. – Нет, не думаю, что угрозы старого Саймона хоть что-то значат... Он довольно глуп,– добавила она.

–Чтобы быть злым, много ума не надо,– тихо сказал Олджи.

Повисло молчание.

Они повернули за угол. Мощеная дорожка бежала перед ними, частично затененная листвой деревьев. Слева от них ее ограничивали плотно стоящие кусты, но справа до самого дома было обычное пространство голой коричневой земли.

Лицо Одри чуть изменилось. На шее пульсировала жилка.

– Вот эта Комната,– тихо сказала она.

Он посмотрел туда, куда был устремлен ее взгляд.

Большие французские окна, сейчас закрытые, вели в дом. Позади них смутно виднелся человек. У Лоуренса мгновенно создалось тревожное впечатление о животном, попавшем в ловушку.

Он бросил быстрый взгляд на девушку, а затем пристально и с удивлением посмотрел на нее, поскольку ее лицо снова изменилось, а глаза засияли любовью.

Она нежно сказала:

– Это Роджер.

Лоуренс кивнул и улыбнулся, хотя сердце защемило от беспричинной зависти.

Они сошли с дорожки, и Олджи почувствовал, что его обувь стала проваливаться в мягкую почву.

– Мы запланировали расширить дорожку,– сказала Одри, извиняясь.

– Ведущую к дому?

– Да. Но такие вещи требуют времени.

Она говорила рассеянно. Всем ее вниманием завладел крепкий мужчина, открывающий французские окна, чтобы приветствовать их.

Олджи Лоуренс с внутренним вздохом позволил себе быть представленным жениху мисс Крэйг.

Роджер Кверрин был крепко сбитым мужчиной приблизительно на десять лет старше Питера. На приятном, хотя и некрасивом лице сверкали внимательные карие глаза. Линия подбородка говорила о целеустремленности, а широкие плечи – о силе и решительности.

Лоуренс глядел на него предвзято и поэтому решил, что Роджер может быть упрямым, как осел.

Двое мужчин обменялись рукопожатием. Пожатие Кверрина было сильным и дружеским.

–Хелло, Лоуренс. Очень мило с вашей стороны приехать. Хотя могу честно сказать,– добавил Роджер с улыбкой,– вы тратите свое время впустую.

Олджи улыбнулся:

– Надеюсь, что да... ради вас.

Кверрин уставился на него. Затем откинул голову и засмеялся.

– Браво! Входите.

Лоуренс вошел через открытые окна.

Он остановился на пороге, стиснув губы, и улыбка сбежала с его лица.

Возможно, это был скрытый страх на лице девушки, когда она пошла перед ним, возможно, вид Питера Кверрина, нервно стоящего в тени. Возможно, это была лишь игра его собственного воображения.

Но ему показалось, что он из царства простора и здравомыслия попал в логово чудовищного зла.

С некоторым удивлением Лоуренс увидел, что один только Роджер Кверрин совершенно не чувствует опасности. Его смех казался сейчас странным, но звучал совершенно естественно.

Его брат, однако, выглядел более нервным, чем когда-либо. Уголок его рта периодически подергивался в нервном тике.

– Хелло. Значит, нашли дорогу?

– Точно,– спокойно ответил Олджи. Он видел, что другой молодой человек пытается скрыть глубокое беспокойство за банальными фразами.

Питер продолжал:

– Я отнес сумку в вашу комнату. – Он сделал паузу. – Вы все согласовали... сХардинджем?

– Спасибо... Да, согласовал. Он придет этим вечером.

– О, что такое?– Роджер Кверрин услышал их и с улыбкой отвернулся от невесты. – Вы же не собираетесь притащить сюда и старого доброго сержанта?

Лоуренс наклонил голову.

– Таков наш план,– признал он.

– Дьявол его забери,– сказал Роджер с видимым презрением. – Питер, ты просто осел. Ты всех вогнал в панику!

– Всех,– сухо заметил Олджи,– кроме вас.

Кверрину, возможно, и не хватало воображения, но у него не было недостатка в чувствительности. Он пристально посмотрел на Лоуренса, а затем спокойно спросил:

– Вы считаете меня неблагоразумным?

– Возможно.

Одри подошла поближе и положила руку на плечо Роджера: он рассеянно похлопал по ней, но продолжал пристально смотреть на Лоуренса.

– А вам не кажется,– сказал он беззлобно,– что я просто не создаю суеты вокруг всего этого и что я – фактически единственный, кто, кажется, сохранил голову?

– Я предпочел бы,– довольно холодно ответил Лоуренс,– чтобы вы сохранили свою жизнь.

Кверрин почувствовал, как пальцы девушки вцепились в ткань его пиджака, и в наступившей тишине все услышали, как в горле Питера что-то заклокотало.

Роджер повернулся к брату с явным облегчением, словно найдя козла отпущения.

– Питер!– Он заговорил почти грубо. – Ты весь побелел. Возьми себя в руки. Ты просто дурачок!– припечатал он в конце.

Питер Кверрин вспыхнул, открыл было рот, чтобы заговорить, а затем молча вышел из комнаты.

У Роджера хватило совести немного устыдиться. Когда он повернулся к Лоуренсу, в глазах уже не было гнева.

– Простите,– сказал он,– но Питер всем действует на нервы, включая меня.

– Он волнуется за вас.

– Знаю,– добродушно проворчал Кверрин. – Но, черт возьми, я не просил его об этом. – Он внимательно посмотрел на Олджи. – Скажите честно, Лоуренс: если бы не истерия Питера, вы уделили бы этому делу хоть секунду внимания?

Лоуренс не стал врать:

– Скорее всего, нет. Но при текущем состоянии дел мы все предпочли бы, чтобы вы не ходили на эту, гм, встречу. Чего вы этим хотите добиться?

– Чёрт возьми, парень,– возмутился Кверрин,– я не рассчитываю получить ничего. Где ваше уважение к традициям?

Лоуренс знал, что задел в более старшем мужчине жилку упрямства, но предпринял последнюю попытку его отговорить.

– Вы не передумаете?

Роджер вновь почувствовал давление пальцев Одри на плече и заколебался.

Затем медленно произнес:

– Нет.

Надежда, внезапно вспыхнувшая было в глазах девушки, медленно потухла.

Лоуренс спокойно сказал:

– Хорошо. В конце концов, это ваши похороны.

Рот Кверрина искривился в шуточном протесте:

– Вы могли бы выразиться более тактично. Послушайте,– и он взмахнул рукой, указывая на комнату,– вы же не думаете всерьез, что здесь таится опасность?

Лоуренс к этому времени уже мысленно отбросил все фантомы. Его воображение уступило поле боя рассудку, и теперь он рассматривал только угрозу физического насилия. Которая, как он допускал и надеялся, могла и не существовать.

Он оглядел комнату с обманчивой небрежностью. Не отвечая прямо на вопрос Роджера, он пробормотал:

– Вы не сильно переделали эту комнату.

– Нет. – Кверрин пожал плечами в легком замешательстве. – Мы переделали весь дом, но все же...

Он замолчал и улыбнулся невесте:

– Одри меня не одобряет. Но я не мог допустить переделки этой части здания. Именно поэтому нет никакого электрического освещения: ни здесь, ни в наружном проходе.

Лоуренс поглядел на старинную масляную лампу на столе и подумал о ценах, которые платят любители древностей.

Роджер прочитал его мысли.

– Вы тоже этого не одобряете?

Олджи заявил, что ему нравятся блага цивилизации.

– Мне тоже,– тихо пробормотала Одри.

Кверрин улыбнулся ей.

– Ты ненавидишь эту комнату, не так ли? Тебе хотелось бы ее разрушить.

Она кивнула и прошептала:

– Она так подавляет...

Это было так, но было и что-то еще. Лоуренс уставился на старинную мрачную мебель, длинные старомодные шторы на французских окнах, которые были единственным источником дневного света в комнате, и на кинжал, который висел над каминной полкой.

Он подошел к камину и протянул руку к кинжалу.

Лезвие, выскользнув из ножен, тускло сверкнуло. Олджи испытал непонятное отвращение.

– Опасная игрушка,– тихо пробормотал он.

Позади него Одри сдавленно вскрикнула.

Кверрин спокойно попросил:

– Положите его, Лоуренс.

Олджи задвинул кинжал назад. Слабый щелчок лезвия о ножны почему-то показался очень громким.

Одри Крэйг с плохо скрываемым ужасом воскликнула:

–Дорогой Роджер, неужели ты не избавишься от этой ужасной вещи?

Кверрин успокоил ее:

– Возможно после того, как наш призрак упокоится сегодня вечером. А пока,– закончил он с улыбкой,– я не считаю себя вправе распоряжаться собственностью старого Тома.

– Это действительно тот кинжал, которым убили молодого Мартина много лет назад?– спросил Лоуренс.

– Может быть. Хотя... – Роджер пожал плечами,– мы не знаем наверняка. Так или иначе, кинжал достаточно стар.

– Давайте сменим тему!– дрожащим голосом перебила его Одри.

Лоуренс отошел от камина. На его лице было обычное выражение вежливой лени, но Одри было не провести. Она знала, что он внимательно осматривает комнату, имея в виду защиту Роджера.

Светловолосый молодой человек подошел к французским окнам и тщательно их осмотрел. Они закрывались сверху и снизу на две крепкие задвижки. «Отсюда опасность не грозит»,– одобрительно подумал он.

Он вгляделся через стекла в непрерывную линию следов, которые он и девушка оставили за собой. Итак, не было никакого способа попасть в комнату снаружи дома, не оставив разоблачительных следов... Все лучше и лучше. Он почувствовал себя веселее.

Не было никаких других окон, а единственным оставшимся выходом была дверь в противоположном углу.

Лоуренс подошел к ней.

На двери не было никакого засова, но замок был крепким и новым.

Олджи выпрямился и задал вопрос.

– Как видите,– сказал Роджер Кверрин вместо ответа,– я не совсем невменяем. Стив Касл предложил поставить новый замок, поэтому сегодня ко мне приезжал человек из Лондона. Имеется только один ключ. Вот он.

Он вытянул из кармана брюк связку ключей и показал Лоуренсу блестящий новый ключ.

Олджи одобрительно пробормотал:

– Хорошо. Держитесь за него, и нам не придется волноваться, что кто-то сделает дубликат.

Роджер удивленно вскинул брови.

– Этого ведь не стоит опасаться?

Лоуренс ответил банальностью:

– Никогда не знаешь.

– Нет,– резко отчеканил Кверрин. – Я знаю. – В его тоне сквозило раздражение.

Олджи сонно произнес:

– Давайте взглянем на проход.

Он распахнул дверь и выглянул из комнаты.

Прямо от него между обшитыми панелями стенами шел длинный коридор к закрытым двойным дверям в конце. На полпути во внешней стене имелось единственное окно, которое практически не рассеивало мрак.

Оставив Роджера Кверрина наедине с невестой, Лоуренс вышел из комнаты и направился вдоль прохода.

Его шаги полностью заглушались толстым новым ковром: тишина, казалось, подавляла.

Дойдя до окна, он внимательно его осмотрел. Затем поднял раму и выглянул.

Сразу под ним и в обе стороны лежали широкие незасеянные клумбы. Прямо перед ним параллельно дому шла мощеная дорожка, по которой недавно он шел вместе с Одри Крэйг.

Было просто невозможно попасть в эту часть здания, не оставив на земле четких следов.

Он вновь закрыл окно и задвинул защелку. Теперь оставалось лишь проверить безопасность комнаты снаружи.

Его мысли нарушил голос. Он повернулся и увидел рядом Питера Кверрина.

– М-могу я вам помочь?

– Если хотите.

Лоуренс объяснил, что хочет удостовериться, что закрытое окно невозможно открыть снаружи.

Питер нетерпеливо кивнул, а затем вновь вышел через двойные двери.

Немного спустя он появился на дорожке снаружи. Очень осторожно пройдя по голой коричневой земле, он взял старый деревянный ящик, лежащий поблизости и поставил его под самым окном. Используя его как импровизированную лестницу, он поднялся до удобного уровня и с энтузиазмом начал дергать раму.

– Хорошо,– сказал Лоуренс через стекло.

Питер, однако, еще не закончил. Взобравшись на широкий подоконник, он удвоил усилия.

Олджи, подавив невежливое желание рассмеяться, махнул ему рукой спускаться. Импровизированная комедия в исполнении молодого Кверрина, по крайней мере, убедила Лоуренса, что окно защищено от любого нападения, если не считать грубого разрушения.

Питер спустился вниз. Олджи пошел вдоль коридора, чтобы встретить его, когда он вернется в дом.

Открыв двойные двери, Лоуренс отдернул в стороны шторы, которые загораживали дорогу, и оказался в главном холле.

Широкая лестница вела вверх к спальням. С правой стороны от него короткий проход вел к боковой двери, которую он заметил во время прогулки с Одри.

Дверь открылась, и из сада вошел Питер Кверрин. Он нервно спросил:

– Вы удовлетворены?

– Вполне,– ответил Олджи.

– Оно не имело бы значения – я имею в виду окно,– продолжал Кверрин рваными фразами,– только Роджер не позволит нам стоять на страже в самом проходе. Он говорит, что должен быть один.

Олджи усмехнулся:

– Вы что, предполагали просидеть на корточках на циновке всю ночь?

– Там нет циновки,– с тревогой возразил Питер.

– Я говорил фигурально,– терпеливо ответил Лоуренс. Он надеялся, что нервная лихорадка Кверрина не возьмет над ним верх. – Мы можем стоять на страже здесь. Хардиндж будет смотреть из сада. Нет никаких причин для волнений.

Питер кивнул, достал сигарету из помятой пачки и вставил ее в дрожащие губы.

Лоуренс достал зажигалку и щелчком зажег ее. Кверрин глубоко затянулся и почувствовал, как успокоительный дым проникает в легкие. Его нервы были все еще на пределе, но приближение решительного часа приносит странное спокойствие, и он знал, что сможет выдержать все.

Он сказал:

– Вы можете положиться на меня, Лоуренс. Я выполню все, что вы скажете.

Олджи ободряюще похлопал его по плечу.

– Молодец, так держать!– Еще один штамп, подумал он. Все же банальности неплохо успокаивают.

Шторы за ними всколыхнулись, и из прохода вышли Роджер и Одри. Девушка увидела, что Лоуренс наконец освободился от плаща и рассеянно вертит в руке помятую зеленую шляпу. Стив Касл решил бы, что он ищет подходящую цель, куда ее можно набросить... У Лоуренса был вид человека, который любит использовать классический бюст как вешалку для шляп.

– Я провожу вас наверх, мистер Лоуренс,– предложила Одри. – Вы, наверное, хотите распаковать вещи.

– А?– Роджер Кверрин вспомнил про свои обязанности хозяина. – О, конечно. Не беспокойся, Одри. Я провожу вас в вашу комнату, Лоуренс.

Олджи последовал за ним вверх по лестнице.

Комната, в которую его ввели, была просторной и удобной. Он одобрительно похлопал по кровати. Постель была мягкой и упругой. Не то, чтобы пришлось провести в ней много времени,– с сожалением подумал он.