Текст книги "Вызвать дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дерек Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Интересно,– легкомысленно прощебетала Одри. – Как думаешь, он одобрил бы меня?

Роджер закрыл глаза и медленно произнес:

– Я положительно настроен спросить его об этом прямо.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этого небрежно-ужасного замечания достиг сознания девушки. Она побледнела и зашептала:

– О, нет, дорогой, я не имела в виду...

Но еще более резко отреагировал Питер, поскольку именно в этот момент неопределенное чувство зла словно прояснилось и это ощущение с внезапной силой навалилось на него.

Он яростно воскликнул:

– Будь все проклято! Ты сума сошел?

Это было ошибкой, и он тут же это понял. Брат отличался сильным упрямством, и возражения часто лишь утверждали его в принятом решении.

Роджер ответил с опасной вежливостью:

– Я так не думаю.

Одри придвинулась ближе и положила руку ему на плечо. Он улыбнулся ей, наклонил голову и поцеловал ее пальцы.

Она, запинаясь, спросила:

– Но ты же не имел в виду того, что сказал? Серьезно?

Его брови взлетели:

– Дорогая. Скоро мы будем женаты. Я должен прийти на свою встречу со старым Томасом, если он собирается сюда явиться. – Он засмеялся. – В чем я сомневаюсь!

В ее голосе послышались слезы:

– Но почему, почему ты должен это делать?

– Эти старые байки – своего рода вызов. Я чувствую, что должен принять его... – Он вновь рассмеялся, а сзади него, заливая алым светом, жарко пылал огонь.

– Кроме того, это может быть забавно: вызвать дьявола!

– Забавно,– согласился Олджи Лоуренс,– но опасно.

Кверрин вздрогнул. Он так живо вновь переживал эту сцену в памяти, что тихий комментарий странным образом потряс его. Он, конечно, говорил громко и описал эпизод очень точно. Теперь же он почувствовал себя настолько выжатым эмоционально, что не мог ясно выразить того, что последовало затем, и сознание полной неудачи вновь охватило его. Но он продолжал бороться ради помощи, которую просто обязан получить.

–Мы... мы попытались отговорить его. Но Роджер – упрямый человек. Он считает, что согласиться – значит проявить трусость или слабость... Он лишь смеется над нами – говорит, что не понимает наших волнений, поскольку нет никакой реальной опасности...

– Так,– тихо сказал Лоуренс. – А она есть?

Питер уставился на вежливое непроницаемое лицо и печально ответил:

– Не знаю. Просто у меня такое тяжелое чувство: страх и злость... – Даже себе самому слова казались неправильными и неубедительными. Он попытался скомпенсировать это, стараясь говорить громче, но с отвращением понял, что дошел до грани театральщины.

Лоуренс не мог не заметить борьбы, идущей в голове потенциального клиента, но, не будучи психологом, не пытался ее понять. Как и любого на его месте, его это немного раздражало: ему не нравилась, когда в расследуемых делах тайна возникает повсюду.

Кверрин продолжал:

– Инспектор Касл – друг моего брата, и, к счастью, пару недель назад он приехал к нам. У меня с ним сразу состоялся разговор, и он обещал помочь. После этого я чувствовал себя... спокойнее. – Он с облегчением понял, что голос звучит нормально. – Но теперь он вынужден уехать и... и...

– И вам нужен новый ангел-хранитель, так?– спросил Лоуренс.

– Более или менее,– согласился Питер.

Олджи кивнул весьма сочувственно, но было совершенно очевидно, что он уже принял решение.

– Послушайте, Питер, то, что вы мне рассказали, настоящая проблема, но, если честно, я не понимаю, как смогу помочь. – Он встал, подошел к окну и стал смотреть вниз на тихую улицу. – Понимаете, я всего лишь любитель. И говорю вам откровенно: я бесполезен как телохранитель.

Он повернулся и уперся плечом в раму. Затем медленно произнес:

– Если один человек собирается убить другого – то есть, настроен решительно,– все шансы за то, что ему это удастся. И никакие мои действия его не остановят. – Внезапно он улыбнулся, чтобы как-то смягчить сказанное: – Это звучит жестоко, но это правда. Вы хотите, чтобы я присматривал за вашим братом. Питер, это работа не для любителя. Я могу рекомендовать дюжину хороших частных детективных агентств, которые могли бы взяться за эту работу. Но,– он беспомощно пожал плечами,– вы не можете попросить их поймать призрака!

– Именно поэтому,– отчаянно воскликнул Кверрин,– я прошу вас!

Лоуренс покачал головой и мягко сказал:

– Сожалею. Вам придется найти кого-то еще.

– Нет времени искать. Роджер... все назначено на сегодняшний вечер,– хрипло сказал Кверрин.

Повисло молчание. Затем Лоуренс повторил:

– Сожалею.

Это был окончательный отказ, и Кверрин принял его почти равнодушно. После окончательного краха надежд он обрел странное спокойствие.

Он лишь сказал:

– В полдень мой поезд отправляется с вокзала «Виктория». Если передумаете,– его голос дрогнул,– мы можем встретиться там.

Лоуренс хотел было возразить, но затем наклонил голову в знак согласия.

Двадцать минут спустя после ухода Кверрина Лоуренс все еще сутулился в мягком кресле, пристально глядя на то место, где сидел посетитель.

Он громко произнес: «Но как могло бы...» И: «Почему Стиву взбрело...» И наконец вырвалось: «О, проклятье!»

Он схватил плащ и шляпу и торопливо сбежал вниз по лестнице.

К тому времени, как Олджи Лоуренс прошел через открытые ворота мимо высоких каменных столбов на входе в Нью-Скотланд-Ярд, он вновь полностью обрел равновесие.

Когда он вошел в здание, дежурный полицейский приветливо улыбнулся ему. Высокий молодой человек в сером плаще и помятой зеленой шляпе нравился сотрудникам C.I.D.^{1}

Олджи задал вопрос.

Ответ пришел тут же:

– Да, мистер Лоуренс. Старший инспектор здесь, но я не уверен, свободен ли он. Если подождете, я позвоню и спрошу.

Олджи благодарно кивнул и раскачивался с носков на пятки, пока констебль тихо говорил по телефону.

– Он примет вас, сэр. Вы знаете дорогу?

Лоуренс вновь кивнул. Когда он шел по бесконечным голым коридорам и бесконечным лестницам, то благодарил судьбу за то, что его дружба с Каслом освободила его от тирании заполнения бланка, что приходилось делать обычным смертным, просящим о подобной встрече.

Выбив пальцами веселую мелодию на стандартной, но знакомой двери, он открыл ее после резкого, но дружелюбного ответа изнутри.

– Привет, Стив.

– Привет, Олджи. – Касл повернулся на вращающемся кресле – любовно приобретенном и самим по себе красноречиво свидетельствующем о высоком ранге хозяина кабинета – и кивнул молодому человеку в сторону стула.

Инспектор был крупным мужчиной, вежливым, но с пронизывающим взглядом. У него всегда был добродушный вид, который вводил в заблуждение, пока вы не узнавали инспектора получше, и, хотя у инспектора часто случались приступы раздражения, в целом его терпение было поистине неистощимым.

Он был прекрасным семьянином, но одновременно безжалостным охотником на людей.

Сейчас казалось, что он несколько смущен. Олджи вспомнил смутное впечатление, которое создалось у него ранее этим утром.

Касл без всякой преамбулы выпалил:

– Значит, вы отшили молодого Кверрина.

– Правильно. – Лоуренс бросил шляпу на вешалку в углу. Она пристроилась на видавший виды старый плащ, который был почти визитной карточкой инспектора.

Олджи обосновался на стуле и укоризненно посмотрел на старого друга.

– Я отказал ему,– повторил он. – Вы ожидали от меня чего-то другого?

Инспектор ответил на этот вопрос другим вопросом:

– В чем дело? Разве вы не верите в призраков?

– Я живу,– осторожно ответил Лоуренс,– держа ум открытым и холодным. Призраки возможно есть, а возможно и нет. Но не в этом дело, и вы это прекрасно знаете. Я – детектив, а не специалист по психическим исследованиям.

– О!– Касл начал набивать табак в чашу уродливой трубки. Затем спокойно произнес: – Я прошу вас как о личном одолжении поехать сегодня в Бристли.

Лоуренс сонно посмотрел на него:

– Я поеду.

Инспектор склонил голову в безмолвной благодарности.

– А теперь скажите мне почему.

Касл угрюмо сдвинул тяжелые брови:

– Дьявол его забери! Я действительно не знаю.

– О, прекрасно,– сардонически улыбнулся Лоуренс. – Скажите, Стив, вас беспокоит сверхъестественное или расстройство желудка?

Стив утробно усмехнулся:

– Не старайтесь так казаться неприятным, Олджи, вы переигрываете. – Он положил в пепельницу обугленную спичку, и с наслаждением затянулся трубкой. Затем спокойно продолжил: – Мы здесь имеем дело с фактами, а не с фантазиями. И если бы комиссар слышал нас сейчас, меня, вероятно, немедленно уволили бы. Но я говорю вам без каких-либо фактов,– и его голос громко зазвучал в тихой комнате,– в Кверрин-Хаусе чувствуется запах смерти!

Олджи лениво усмехнулся:

–Давайте не будем играть в призраков, Стив. Если вы почувствовали запах смерти и зла, вы подумали о человеческом разуме.

Касл медленно кивнул. Лоуренс продолжал:

– Если и есть одна бесспорная вещь в этом деле, то это тот факт, что Питер Кверрин до смерти боится. Можно волноваться, но он почти потерял голову.

– Это его брат,– ответил Касл.

Вежливая неопределенность в глазах его молодого друга сменилась абсолютной пустотой. Голова Олджи усиленно работала. Он пробормотал:

–Давайте все проанализируем. Кверрин считает, что его брат в опасности. Почему? Он что, действительно верит в этого призрака, о котором рассказал?

Вопрос не был совсем уж риторическим. Касл задумчиво ответил:

– Я не очень хорошо знаю этого паренька. Мне трудно в точности понять его чувства. Не уверен даже, что сам он их понимает. Я сказал бы,– он задумчиво почесал подбородок,– сказал бы, что он одержим чувством всепроникающего зла.

– Это не слишком нам помогает. Если вы так сильно реагировали на него,– сказал он, подавляя зевок,– это потому, что он реагировал на кого-то еще.

Касл тихо повторил:

– Кого-то?

– Конечно. – Уголок рта Лоуренса дернулся вверх, обнажая верхние зубы. – Давайте оставим в мире бедного мертвого старого Томаса Кверрина. Не создает ли... гм... намерение Роджера прекрасный случай для убийцы из плоти и крови, чтобы нанести удар и исчезнуть...

Он сделал паузу, а затем весело закончил:

– ...со вспышкой огня и запахом горящей серы.

Он неопределенно взмахнул рукой, и в комнате вновь повисла тишина. Старший инспектор мягко улыбнулся.

– Конечно,– сказал он. – Я это понял с самого начала.

Двое мужчин посмотрели друг на друга с мягким укором.

– Вы не могли,– попенял Лоуренс,– сказать мне об этом сразу? Вместо того, чтобы напускать на меня Питера со своими сенсациями о семейных проклятиях и призраках-убийцах?

Касл протестующе поднял руку:

– Не хотел вводить вас в заблуждение, юный Олджи. Если я начинаю думать об убийстве, это потому, что я – прокисший старый полицейский и поэтому, естественно, подозрительный. У меня нет ничего, чтобы приступить к расследованию. Иначе я тут же поставил бы на уши местную полицию. Хотя в некотором смысле,– добавил он несколько застенчиво,– я уже сделал это.

– Дьявольщина,– буркнул Олджи (и подумал, что его сатанинское величество упоминается в этом деле слишком часто): – Я надеюсь, главный констебль – человек широких взглядов?

– Бог ты мой,– всплеснул руками Стив, изображая испуг. – Я сделал это совершенно неофициально. Хорошим бы дураком я выглядел! У меня и без того хватает проблем, а Хардиндж в последнее время стал так странно посматривать на меня.

– Хардиндж?

– Местный полицейский сержант. Мне пришлось ему довериться.

– Давайте вы просто расскажете мне все, что уже сделали. А то я все еще тыкаюсь в тумане.

– Хорошо. – Касл энергично запыхтел трубкой, и вокруг его седеющей шевелюры закружился синий дым. – Хорошо! Когда я приехал в Бристли (а я поехал туда ради тишины и покоя, пожалей меня Господь), то что я обнаруживаю? В доме царит вполне приличная, но отчаянная суматоха, и все потому, что мой набитый предрассудками друг Роджер Кверрин настаивает на том, чтобы провести ночь в комнате с привидениями.

– Чтоб меня!– вырвалось у Лоуренса. – Вы подразумеваете, что вместо коврика под дверью со словами «Добро пожаловать» вас встретил молодой Питер со всеми своими проблемами?

Его легкомыслие казалось теперь напускным.

– Не только Питер. Мисс Крэйг, невеста Роджера, тоже волнуется. Хорошая девушка и чертовски привлекательная. – Он искоса глянул на Олджи. – Вам она понравится.

Лоуренс почувствовал, что его пульс участился, и рассердился.

– Если она столь волнуется,– сказал он с оттенком раздражения,– почему не убедит Роджера отменить все это? Она же должна иметь на него больше влияния.

– Все не так просто,– хмуро ответил Касл. – Кверрин – мой друг и хороший парень, но чертовски упрям. Железная воля или ослиное упрямство,– что почти одно и то же. Черт возьми, я сам просил его бросить это дело, а он смеется над моими страхами.

– Не думаю, что мне нравится ваш Роджер,– сухо заметил Лоуренс. – Возможно, он считает себя единственным нормальным человеком среди малодушных дураков.

Касл покачал головой:

– Это не совсем справедливо, Олджи. Он считает, что Питер поднимает шум на пустом месте (и, возможно, он прав) и нет никакой опасности, поэтому отступать сейчас – признак слабости. – Стив крутанулся на своем кресле, которое протестующе скрипнуло. – Это всё характер, могу вас заверить. Роджер достаточно сильно чтит традиции, чтобы гордиться семейной легендой, у него слишком слабое воображение, чтобы бояться сверхъестественного, и достаточно бравады, чтобы бросить ему вызов.

– Я, слава Богу, трус,– бодро заявил Лоуренс. – Продолжайте.

–Хорошо. Питер рассказал мне всю историю и попросил помочь. Уж не знаю, на что именно он рассчитывал. Теперь, реагировал ли он подсознательно на скрытую угрозу в самой атмосфере или в некоем человеке, было очевидно, что он видел опасность или смерть, приближающуюся к брату, как нечто физическое... Чёрт возьми, он убедил меня*. Так или иначе, скорее чтобы вернуть душевное спокойствие Питеру, чем по какой-либо иной причине, я согласился.

– И что же вы сделали?

– Что ж,– инспектор выглядел смущенным,– не так уж много я мог сделать, если речь идет о призраке. Но, по крайней мере, я мог позаботиться, чтобы не было никакой нечестной игры.

– Полагаю,– пробормотал Олджи,– вы запланировали охрану Роджера на роковую ночь?

– Каковая, между прочим, выпадает на сегодня. Да. Мы с Питером разработали план. Итак,– Касл глубокомысленно забарабанил пальцами по столу,– с нами в доме была девушка и ее дядя, который пригласил себя сам по случаю обручения племянницы. Очевидно, я не мог использовать их. Эта работа не для женщины, а что касается Рассела Крэйга,– Стив сделал рукой неопределенный жест,– я не доверил бы ему охранять выбоину на дороге. Однако мне нужен был помощник, причем обладающий силой и хладнокровием. Поскольку Питер слишком нервный, чтобы на него положиться, я решил, что нужен кто-то со стороны.

– И именно здесь,– догадался Лоуренс,– вы обратились к местному полицейскому.

– Да. К счастью,– продолжал старший инспектор,– местный сержант – приличный парень. Полагаю, Питер также уже думал о нем; хотя ему никогда не хватило бы духу рассказать все. Мне самому с трудом удалось это сделать. Однако Хардиндж не сказал мне, что я выжил из ума, хотя, вероятно, так подумал. Вот что мы решили сделать...

Касл сообщил подробности. Лоуренс иногда кивал. А злосчастная трубка догорела и незаметно погасла.

Наконец, инспектор откинулся в кресле и вздохнул.

– Вот так. – Он хлопнул ладонью по столу. – Теперь ваша очередь.

– Хорошо, Стив. – Лоуренс встал, прошел к вешалке, снял шляпу и надел ее на затылок. – Теперь в дело вступаю я.

– Спасибо, Олджи. – Инспектор замялся. Наконец, когда молодой человек уже собрался выйти, Касл задал вопрос, который собирался задать в течение двух лет:

– Но что все это дает вам?

Лоуренс замер, положив ладонь на ручку двери. Он обернулся через плечо, и лицо его было лишено всякого выражения. Он вежливо сказал:

– Возможно, мне просто нравится играть в детектива.

Касл покачал головой:

– Это не причина. По крайней мере, не вся. Вы не походите на молодого шалопая Викерса. – и инспектор нежно улыбнулся, когда подумал о другом своем друге, имеющем тягу к расследованиям. – Для него все это игра. Но ваш случай – совсем другое. Если бы я не боялся показаться высокопарным,– он замялся,– я сказал бы, что вы считаете это вашим долгом перед обществом.

– Ваша проблема в том,– ответил Лоуренс,– что вы ханжа. – Затем он растянул губы в легкой и приятной улыбке. – А я неизлечимый романтик. Счастливо, Стив!

Дверь за ним захлопнулась.

Питер Кверрин с напряженным лицом глядел вдоль платформы. Высоко наверху стрелки на циферблате подчеркивали тщетность его исчезающих надежд. До отхода оставалось лишь пять минут. Тем временем шум и напряженность заполняли вокзал до самых сводов крыш – вокзал казался столь же нетерпеливым, как он.

Новый шум перекрыл этот фон: громкие хлопки дверей, закрываемых в вагонах вдоль всего состава. Питер беспомощно пожал плечами. Лоуренс не приехал. Все закончилось прежде, чем начаться. И Роджер... Питер поднялся назад в свое купе.

Невидящими глазами он смотрел в окно, едва замечая, что поезд уже отошел от станции.

Дверь купе отъехала в сторону, и кто-то вошел из коридора. Питер не повернул головы. Он не в том настроении, когда рад компании. Но голос тихо сказал:

– Я чуть не разминулся с вами.

Голова Кверрина медленно повернулась, фактически настолько медленно, что Лоуренс на мгновение подумал, что Питер не узнал его голоса. Затем их глаза встретились, и он понял, что ошибся.

– Я рад, что вы пришли,– сказал Кверрин срывающимся голосом.

– Надеюсь, что так,– улыбнулся Олджи. Он бросил рядом с собой сумку на молнии, вытянул длинные ноги, вздохнул и развалился в углу.

Казалось, он решил, что дополнительные комментарии излишни, но смесь облегчения и благодарности вызвала у Питера эмоциональный подъем, который требовалось разрядить в разговоре. Он спросил:

– Что, передумали?

– Ммммм? О, Стив умеет убеждать!

Питер замялся:

– Я должен п-поблагодарить вас...

– Подождите,– сухо ответил Олджи,– пока я не сделаю что-нибудь полезное. До этого я никогда не встречал призраков.

Кверрин вспыхнул.

– Я знаю, это кажется смешным. Но я волнуюсь.

Лоуренс внимательно наблюдал за ним. Затем наклонился вперед и сочувственно похлопал по колену:

– Знаю. Поверьте, я не стал бы рисковать сломать себе шею, вскакивая на этот чертов поезд в последнюю минуту, если бы это было не так. Я сделаю все, что смогу, чтобы вам помочь.

Он вновь откинулся назад и положил руку на сумку рядом с собой. Кверрин посмотрел на него и вежливо спросил:

– Надеюсь, у вас было время, чтобы упаковать все, что нужно.

– Мне не нужно много больше, чем зубная щетка,– усмехнулся Олджи и тихо добавил: – И это.

Он расстегнул молнию на сумке и стал в ней шарить. Затем в руке его что-то тускло заблестело. Питер Кверрин испытал небольшой шок, увидев перед собой автоматический пистолет.

Лоуренс вытащил обойму и осмотрел ее. Затем со щелчком загнал ее назад в рукоятку и с довольным блеском в глазах обвел глазами купе.

– Не слишком эффективно против призрака,– заметил он. Ствол оружия описал плавную дугу. – Но у него свои достоинства.

Питер Кверрин издал тихий горловой звук.

Лоуренс спокойно продолжил:

–Давайте поговорим откровенно. Вы действительно сказали мне всё?

– Уберите эту штуку!– попросил Кверрин.

– Он вас беспокоит?

– Мне не нравится оружие,– решительно заявил Питер.

– Мне тоже. – Олджи опустил рычаг предохранителя и засунул пистолет в карман. – Но убийцы мне тоже не нравятся. Это главная причина, почему я ношу его с собой.

– Весь вопрос в том,– сказал Питер с ноткой юмора,– используете ли вы его?

Олджи улыбнулся:

– Не часто. Стиву не нравится, когда я стреляю в людей. Его веки опустились. – Я задал вам вопрос, Питер.

Кверрин странно и отчаянно взмахнул рукой:

– Я сказал вам всё, что знаю.

Лоуренс покачал головой:

– Нет. Не берите в голову семейного призрака. Я – детектив, не забывайте. Я хочу знать, есть ли у вашего брата какие-либо враги среди людей.

Что-то промелькнуло в глазах Кверрина, и его рот чуть дернулся. Но он лишь очень спокойно произнес: «О!»

Лоуренс вновь улыбнулся:

– Понимаете, что я имею в виду? В небольшой деревне трудно хранить тайны. У вас, полагаю, есть слуги? Они могли бы заговорить. – Улыбка Олджи погасла. Он мрачно закончил: – 0 намерениях вашего брата мог услышать любой. И в Бристли не удивились бы, услышав завтра, что Роджер пострадал. У старого Тома плохая репутация.

Он понизил голос:

– Сегодня вечером Роджер будет один. Он представляет привлекательную цель. Моя задача, чтобы никто не нанес ему удар.

Питер казался расстроенным:

– Инспектор тоже так думает?

– Конечно. Зачем же еще привлекать сержанта Хардинджа?

Кверрин медленно кивнул.

– Ладно,– сказал Лоуренс,– давайте искать мотив. Кто заинтересован в смерти вашего брата?

Впервые между ними прозвучало это слово и прозвучало очень неприятно. Неожиданно паровоз громко свистнул, и Питер поспешно заговорил:

– Тернер,– с трудом выдавил он, словно это имя причиняло ему боль. – Саймон Тернер. Он – единственный. Единственный человек, которого можно назвать врагом Роджера. – Он сделал паузу, затем добавил: – Насколько я знаю. – Он укоризненно посмотрел на Лоуренса: – Мне не хотелось вам это говорить. Всё это как-то несерьезно.

– Не имеет значения. Кто такой Саймон Тернер?

– Помните, я сказал вам, что Кверрин-Хаус был закрыт в течение многих лет. Ну, старый Саймон был смотрителем, который следил за домом для нас. Он – странный, тощий старик, упрямый как дьявол и больше, чем немного тронутый, если хотите знать мое мнение. Он прожил в доме почти всю свою жизнь и считает его практически своим.

Питер нервно пожал плечами:

– Думаю, вы можете догадаться, к чему это привело. Мы вновь открыли дом и столкнулись с его противодействием с самого начала. Роджер сделал полный ремонт и реставрацию, но Тернеру это не понравилось. Так или иначе, он стал настолько невыносим, что нам пришлось от него избавиться. Роджер, конечно, назначил ему приличную пенсию, но настоял, чтобы Саймон немедленно покинул Кверрин-Хаус.

– Могу догадаться об остальном,– пробормотал Олджи. – Старик пришел в ярость?

– Да. До этого, как я сказал, он казался не более, чем досадной помехой. Но теперь он направо и налево заявляет, что Роджер отнял его неотъемлемое право... или подобную ерунду. Полагаю, что его отец был старым слугой – своего рода членом семьи. Не то, чтобы это имело какое-нибудь значение.

– Разве что для сумасшедшего,– ответил Лоуренс. – Он угрожал вашему брату?

– И да,– осторожно сказал Питер,– и нет.

– Хороший ответ. И что это означает?

Кверрин слабо улыбнулся.

–Извините. Это прозвучит так глупо. – Он замялся. – Саймон Тернер угрожал моему брату... призраком.

– В самом деле?– Лоуренс, казалось, засыпает. – Как именно?

– Он сказал, что Роджер может делать все, что хочет, но ему никогда не убежать от гнева старого Тома Кверрина.

– Это может ничего не означать,– спокойно заметил Олджи. – Тернер может верить тому, что говорит. Но желание может навести на определенные мысли.

Питер устало произнес:

– Все это звучит очень глупо в пересказе. Вы не видели холодную ненависть на лице старика.

Олджи Лоуренс молча смотрел на него. Затем засмеялся, наклонился и дружески похлопал Кверрина по руке.

– Не стоит унывать, Питер. Сегодня вечером мы приставим к Роджеру такую охрану, что никакая человеческая рука его не достанет.