Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Денис Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

ДЕНЬ 10

Минувшей ночью Максим неосознанно бродил по городу, до тех пор пока ноги не отказались нести его дальше. Кости ломило, мышцы нестерпимо болели, напоминая о сражении с вампирами и многочасовом ношении тяжеленной брони, но сознание… Не смотря ни на что, оно не желало покидать своего хозяина. Когда, уже под утро, Заславский заявился к себе домой он даже не стал пытаться уснуть. Молча, сил не было даже на ругательства, он стянул с себя кольчугу и бросил на тумбочку в прихожей верный арбалет, предварительно разрядив его. Горько усмехнулся выработавшемуся за долгие годы инстинкту – не оставлять заряженное оружие без присмотра. Мент, твою мать! Вспомнил подернутые пеленой глаза Ольги, и захотелось немедленно удавиться. Сам же через это проходил. Должен был понимать, как больно узнавать подобные новости. Достал из-за дивана в комнате заныканую на черный день бутылку водки и отправился с ней на кухню. Долго сидел за столом и смотрел на свою добычу, а потом вскочил на ноги и с криком запустил ее об стену.

Уронил голову на руки и горько заплакал.

Что произошло вчера, никто из сотрудников агентства доподлинно не знал, но общую эмоциональную нагрузку вечера уловили все, причем практически мгновенно.

Началось с того, что Ольга, не стесняясь в выражениях, объяснила Сереже, что заезжать за Максимом Сергеевичем не нужно ни сегодня, ни когда-либо впредь, а события их вчерашней ночной поездки вообще не его, Сергея, собачье дело.

Худо-бедно проспавшийся Матвей получил по первое число за неподобающий сотруднику приличного детективного агентства внешний вид, не бритую морду и отвратительный запах перегара. Хотел было ответить, но вовремя вспомнил, кто перед ним и благоразумно промолчал, отправившись в свою коморку, где, как он помнил, оставалась недопитая вчера бутылка виски.

Несчастная Анечка была весьма некстати застукана входящей в кабинет Заславского с чашкой утреннего кофе и тоже услышала в свой адрес массу нелицеприятных высказываний, после чего предпочла сбежать под крыло к Королькову.

Алексей был умней и, в отличие от всех остальных, сразу догадался о причинах внезапного раздора, а потому предпочитал не высовывать свой нос из кабинета. Правда, прокола не смог избежать и он. Успокаивая, ревущую в три ручья ученицу, он позволил себе обмолвиться, что когда люди, глубоко неравнодушные друг к другу сталкиваются с серьезными проблемами в отношениях они становятся раздражительными и могут срываться на окружающих безо всякой на то причины, пытаясь скрыть разрывающую их боль. К несчастью для Ночного демона мимо двери информационного центра в этот момент проходила госпожа Баташова и уже собиралась ворваться внутрь и "безо всякой причины выместить свою боль" на Королькове и его драгоценном оборудовании, но в последний момент передумала и быстрым шагом направилась в свой кабинет.

Оставшись одна, ведьмачка закрыла дверь на ключ, "с мясом" вырвала провода телефона и видеоселектора и, бессильно рухнув в кресло, заплакала. Наверное впервые за последние двадцать лет. Искренне, горько, навзрыд. Не заботясь о косметике, которая непременно размажется, и, даже не пытаясь остановить льющуюся из глаз влагу. Сильной и непреклонной Ольге Баташовой было очень-очень больно…

Не имея возможности занять разум и тело сколько-нибудь приличной работой, Максим Заславский метался по квартире как лев в клетке. Он никогда не думал, что придется еще раз пережить то, что он чувствовал после смерти брата и его семьи, но в этот раз оказалось даже больнее. В те времена он умел держать удар и сопротивляться жизненным невзгодам, а за минувшие годы основательно раскис. Нежданное возвращение к любимой работе вдохнуло в него новую жизнь, заставило поверить, что еще не все потеряно, а теперь…

Идти к Вику за наградой ему не позволяла гордость, старые дружки-собутыльники успели стать чужими и ненужными, на водку глаза не смотрели. Если бы Максим был дворовой псиной, он совершенно искренне завыл бы, что есть мочи от невозможности совладать со свалившейся на него безысходностью.

Ольга проверила все возможные источники и выяснила, что и Антон, и Варвара бесследно исчезли. Либо их не было на территории области, либо они очень качественно замаскировались, не оставив никаких следов. Ниточка, ведущая к пропавшим детям, безнадежно оборвалась. Где искать суккуба до сих пор оставалось не известно. Обследование эксгумированного тела Марины Самохиной тоже ничего не дало. Заявиться к наставнику с такими потрясающими результатами Ольга не могла. Не потому, что Вик стал бы ругать ученицу за сокрушительный провал – он никогда не повышал на нее голос. Просто ведьмачка всей душой желала доказать самой себе, что она чего-то стоит.

Ее даже посетила безумная мысль пойти и напиться с Матвеем, абстрагировавшись от всех проблем, он Ольга уверенно отмела ее. Больше всего на свете ей сейчас требовалось привести мысли в порядок, успокоиться и обрести способность здраво рассуждать и анализировать факты, но привычные методы для этого уже не годились. За минувшую неделю Баташова исчерпала весь свой арсенал безотказных средств реабилитации и, закрывшись в кабинете, она, помимо своей воли, прибегла к самому распространенному и успешно зарекомендовавшему себя в последние несколько тысячелетий женскому способу лечения душевных ран.

Ольга просто расплакалась. Она не могла бы объяснить словами, что именно расстраивало ее больше: зашедшее в тупик расследование или отсутствие рядом мента-алкоголика Заславского. Она успела невероятно привязаться к этому человеку, так сильно контрастирующему с ее представлениями о мужественности и профессионализме. Максим все делал неправильно, но, не смотря ни на что, у него все получалось. Подобно многотонному локомотиву он, не взирая на препятствия, тащил за собой расследование, оказавшееся таким неожиданно сложным. Он был хамоватым и напрочь лишенным хороших манер увальнем, но именно эти его черты позволяли осадить через чур зарвавшихся представителей ее мира, привыкших, что все вокруг пресмыкаются перед ними. Они дополняли друг друга как инь и ян и, возможно, вместе смогли бы довести это дело до конца. Одной Ольге это было не под силу.

Девушка плакала, размазывая слезы по лицу как школьница, обиженная одноклассником, позорно всхлипывала и шмыгала носом и с удивлением чувствовала, что боль, если и не исчезала совсем, то хоть немного отступала, становилась не такой острой.

Уже к обеду Максим извел себя настолько, что желание свести счеты с жизнью, несколько раз посещавшее его в особенно тяжелые моменты расследования Сашкиной смерти, вспыхнуло с новой силой. Заславский отогнал от себя позорные трусливые мысли, но он прекрасно понимал, что если срочно не придумает достойное занятие – в следующий раз это может не получиться. Проклятая ведьмачка насильно выдернула его из пьяного забытья и дала цель, заставила работать и разум и тело, отвыкшие от тяжелого труда. Процесс преображения был не из легких, но, когда машина набрала обороты, ее уже не так-то просто остановить.

Максим вышел из кухни, миновал коротенькую прихожую и оказался в лишенном практически всякой мебели, но исправно захламленным мусором зале. Пройдясь несколько раз по комнате он вдруг остановился и с подозрением посмотрел на широкую и относительно ровную стену, оклеенную обоями, изображавшими крупные цветы, названия которых грубый оперативный работник не знал. Этот шедевр отечественной промышленности выбирала мама, а Заславский не возражал. Рисунок ему никогда не нравился, но пока мама была жива, но не хотел обижать ее, а после смерти ему уже было как-то не до ремонта.

Максим ловко подцепил отошедший нижний край обоев и потянул на себя. Толстая бумага неожиданно легко и чуть ли не радостно расстались со своим прежним местом обитания и целая полоса с тихим шорохом рухнула на пол. Воодушевленный победой Заславский принялся за работу с новой силой и через пару минут перед ним простиралась гладко оштукатуренная кирпичная кладка.

Нет, Максим не собирался затевать смену интерьера в столь неподходящий для этого момент. Голову его занимали совсем другие мысли. Порывшись в ящиках комода, он извлек оттуда старые Артемкины восковые мелки, выбрал несколько потемнее и еще раз посмотрел на стену. Все это время они занимались делом Марины Самохиной, не замечая очевидного. Именно поэтому все схемы, неизбежно распадались, не находя должной опоры. Они были уверены, что расследуют преступления совершенные одним человеком или, на худой конец, группой лиц по предварительному сговору. Разгадка же была совсем рядом – только руку протяни. Все эти ужасные убийства были делом рук разных исполнителей, подчиняющихся различным господам и эти кукловоды не помогали друг другу, а наоборот, мешали. Именно из-за этого, "Химера" смогла найти столько фактов, противоречащих друг другу. В тривиальном на первый взгляд деле столкнулись интересы сразу нескольких титанов "ночного" мира.

Максим отступил на шаг, словно художник обозревая холст, на котором вот-вот должен проявиться очередной шедевр и начал рисовать схему…

– Да что вы себе позволяете?! – до слуха Ольги донесся возмущенный мужской голос. – Я майор милиции, а вы, между прочим, препятствуете следствию.

– У вас нет права здесь находиться, пока вы не предъявите ордер! Это частная собственность, – спокойно ответил ему густой бас, принадлежавший охраннику при входе. – Я вас не впущу.

– Тогда позовите мне главного! – не унимался посетитель. – Где Заславский?!

Знакомое имя вывело ведьмачку из ступора и заставило подняться на ноги. Слезы давно высохли и оставили после себя безобразные черные разводы на щеках, которые она поспешила ликвидировать. Дело это оказалось совсем непростым и Баташова плюнув, с досадой отбросила косметичку и пустила по пальцам Силу. Совсем не много, но наставник не одобрил бы и такую незначительную расточительность.

– Игорь, пропусти его, – обратилась она к охраннику, проходя по коридору. – Это ко мне.

Как же зовут этого оперативника? Какая-то невероятно смешная фамилия совершенно не вяжущаяся с его образом… Точно!

– Майор Смирный? – на всякий случай уточнила она. – Олег…

– Олег, – коротким кивком остановил ее гость. – Здравствуйте, Ольга Андреевна!

– Тогда уж – Ольга, – грустно усмехнулась девушка. – Я могу вам чем-то помочь?

– Да, если честно я и сам не знаю, – неуверенно произнес служитель порядка. – А Заславский здесь?

– Он… на выезде, – неопределенно ответила Баташова. Язык не поворачивался сказать, что Максим, возможно, больше здесь не появится.

– Тогда и я, наверное, пойду, – опер с видимым облегчением развернулся на месте.

– Постойте! – окликнула его ведьмачка. – Вы что-то узнали по тому ритуальному убийству. Если да – то я смогу оказать вам весьма существенное содействие. Мы могли бы обменяться фактами.

На лице майора отразилась внутренняя борьба, но он все же остановился, и Ольга решила нипочем не сдаваться.

– Максим наверняка говорил, что вам вряд ли удастся распутать это дело настолько, чтобы не осталось неприятного осадка на душе. Рассказывайте! Я действительно могу вам помочь.

Смирный обреченно махнул рукой и крикнул обращаясь к кому-то, ожидавшему его на лестнице:

– Владик, приведи задержанную.

Ольга с трудом узнала в покорно вошедшей из-за двери девушке гордую и уверенную в себе дочь олигарха Китанина. Волосы ее были растрепаны и сбиты в отвратительные колтуны. Одежда перепачкана в грязи и крови, порвана в нескольких местах. Губы дрожали, а левое веко предательски дергалось. Яна прижимала к груди сжатые кулачки, словно прятала от мира какое-то сокровище. Но самое ужасное Ольга увидела, взглянув в глаза "задержанной". Взгляд молодой Китаниной был совершенно безумным, как у дикого затравленного зверя. Она поминутно оглядывалась по сторонам, будто ожидала предательского удара в спину, а временами начинала тихонько поскуливать, от неконтролируемого ужаса.

– Я так понимаю, вам знакома эта девушка? – поинтересовался Смирный, сверля Баташову цепким взглядом.

– Да, – кивнула ведьмачка. – Ее зовут…

– Мы знаем, кто она, – перебил ее оперативник. – Можете высказать какие-то предположения о природе ее помешательства?

– Вы нашли ее на месте ритуала? – осторожно, словно ступая по минному полю, начала Ольга. – Другого, в точности повторяющего первый. Там были трупы троих парней, а она… – Баташова замялась, подбирая слова.

– Она сидела в углу и вся дрожала, – закончил за нее Смирный. – Мы так и не смогли забрать у нее ту цацку, которую госпожа Китанина сжимает в руках. Пока эта дрянь у нее – она по крайней мере не кричит и не бросается на людей.

Только теперь ведьмачка заметила, что ее предположения об укрываемом от мира сокровище были невероятно близки к истине. Костяшки пальцев Яны побелели от напряжения, но она и не думала разжимать их. Не дай Бог, кто-нибудь посмеет отобрать у нее драгоценного скарабея с полураскрытыми крыльями.

– Я могу лишь констатировать, что она не в своем уме рассудок совершенное точно к ней не вернется, – грустно произнесла Ольга. – Я так же могу посоветовать вам снять отпечатки пальцев у ее жертв и сравнить с теми, что вы нашли на месте первого ритуала. После этого вы сможете спокойно закрыть дело, но, боюсь, в тюрьму никто не отправится.

– Это все? – майор явно ожидал чего-то большего.

– Да! Если вы позволите, я хотела бы перекинуться парой слов с девушкой. Лучше наедине, но если инструкции велят обратное – в вашем присутствии.

– Прошу, – Смирный безразлично указал рукой на свою подозреваемую. Он очевидно не раз пробовал сам побеседовать с Китаниной, но не добился никаких результатов.

Ольга подошла к Яне вплотную и склонилась к уху девушки. Одновременно с этим она сделала незаметный посторонним пас рукой и пустила в сумасшедшую тоненький ручеек магии. То, что Китанина буквально выгорела изнутри, пропустив через себя поток энергии невероятной мощи, было видно невооруженным глазом и это действие должно было окропить Силой обнаженные нервные окончания и на несколько секунд вернуть девушке способность мыслить. Получилось! Безумие ушло из глаз, а взгляд сфокусировался на стоящей рядом женщине.

– Ты сделала это для Варвары? – одними губами прошептала Ольга. – Это она тебя заставила?

Яна только рассмеялась:

– Я сделала это для себя! – ничуть не таясь, выкрикнула она. – Я буду править этим миром и навсегда останусь молодой и красивой! Я буду жить вечно!

– Она просто использовала тебя, – жестоко прокомментировала Баташова. – Нельзя наделить магией того, кто был рожден человеком. Ты досыта напоила силой свою госпожу, а сама закончишь свои дня в дурдоме и умрешь уродливой старухой, если, конечно, не повесишься на простыне еще до первых морщин! – она не испытывала ни капли жалости к стоящей перед ней несостоявшейся ведьме. – Это ты убила Марину, чтобы занять ее место? – спросила она и почувствовала, как стремительно теряет контакт с собеседницей.

– Я буду молодой и красивой! – с детской обидой в голосе произнесла Китанина. – Я буду жить вечно! Госпожа позволила мне взять артефакт, показывающий истинную силу! – она бережно погладила скарабея. – В моих руках он светился намного ярче, чем у Марины.

– Дура! – в сердцах выругалась Баташова. Как же легко купить обычных людей дешевыми спецэффектами. – Это никакой ни индикатор могущества. Варвара просто обманула тебя! Ты хоть понимаешь, что своими руками убила собственных друзей, ради этой старой ведьмы?!

Яна попыталась что-то ответить, но ее речь потеряла связность и превратилась в обычное бормотание умалишенной.

– Вот и все, – сухо прокомментировала Ольга, вкладывая в эти слова гораздо больше смысла, чем мог увидеть Смирный.

Варвара получила, что хотела, а госпожа Китанина – что заслужила. Очередная ниточка, которая могла бы привести "Химеру" к раскрытию дела оборвалась с тонким звоном лопающейся струны. За несколько секунд общения Баташова успела достаточно разглядеть частичку черной души дочери олигарха, чтобы эта картина до конца дней являлась ей в кошмарах. Успела понять, что Яна с удовольствием выпускала кишки своим беспомощным, одурманенным все той же "Спящей красавицей", друзьям ради призрачной надежды на могущество и бессмертие.

Марина Самохина, может быть и совладала бы с такими потоками Силы, став настоящей ведьмой или колдуньей, но даже если убийство девушки изначально не входило в планы Варвары – она вряд ли подарила бы своей протеже свободу. Впрочем, это уже не так важно.

– Вот и все, – словно отвечая на ее мысли повторил Олег Смирный. – Забирайте ее, ребята, – кивнул он своим спутникам, судя по возрасту – практикантам и повернулся к ведьмачке. – Передайте Максиму, что я заходил. Пусть позвонит как-нибудь.

Он ушел, даже не стал задавать вопросы и требовать разъяснения. Этот майор был обычным человеком, но тем не менее он все понял. По-своему, но понял. Ольга вернулась в свой кабинет и еще долго не могла избавиться от мысли, что ключ к разгадке дела Самохиной только что был у нее в руках, но она бездарно упустила его…

ДЕНЬ 11

Вопреки всем ожиданиям, а может быть, наоборот, в подтверждение самых отчаянных и несбыточных мечтаний, раннее утро началось для Максима как обычно – со звонка.

Заславский, промаявшийся всю ночь без сна и задремавший только под утро, не сразу осознал реальность происходящего. Когда же он понял, что резкий громкий звук ему не причудился – подскочил, как ужаленный и судорожно принялся искать его источник.

– Да! – произнес он в трубку, уже основательно запыхавшийся, но довольный, тем, что успел ответить.

– Здравствуйте, Максим Сергеевич! – произнес мягкий приятный мужской голос на другом конце. – Надеюсь, я вас не разбудил?

Голос показался Максиму смутно знакомым, но точно определить, кому он принадлежал, Заславский не мог, как ни старался.

– С кем имею честь? – настороженно поинтересовался он, пытаясь определить, желанный ли это собеседник, и как с ним, соответственно разговаривать.

– Вы меня не узнали? – усмехнулся голос. – Неужели по вашей традиции мне предстоит быть богатым? Нас познакомила несравненная мадмуазель Баташова! Мое имя Пьер.

Ну, конечно! Высший вампир французского происхождения. Рыжий интриган! Максим окончательно проснулся и даже вскочил на ноги, прикидывая, откуда "ночной" узнал номер его телефона и что ему собственно нужно.

Из трубки донесся веселый смех:

– Максим Сергеевич, я не коронованная особа и вставать во время беседы со мной вовсе не обязательно!

Заславский окончательно растерялся и так и не нашел, что ответить, но его собеседник не позволил паузе затянуться, усугубляя конфуз ситуации:

– Вы с подругой оказали мне одну очень ценную услугу, – серьезно заговорил он. – Косвенно конечно, но если бы вы не заявились ко мне с разговорами об Антоне и не заставили задуматься о планах этого старого сморчка, я не сумел бы принять соответствующие меры и, вполне возможно, не имел бы сейчас удовольствия разговаривать с вами. Так или иначе я не люблю оставаться в должниках и хочу расплатиться с вами немедленно.

– У вас есть, что мне предложить? – без особого интереса вопросил Максим, которого больше всего сейчас заботили трагично закончившиеся отношения с Ольгой, но в этом вопросе все маги и волшебники мира были бессильны.

– Мне стало абсолютно достоверно известно место, где вплоть до завтрашнего утра будет скрываться объект ваших с мадмуазель Баташовой отчаянных поисков.

– Вы нашли Антона? – все так же вяло поинтересовался Заславский, просто чтобы не показаться невежливым.

– Найти этого типа страстно хотел бы я! – ответил Пьер. – А вашей целью, насколько мне известно, было совсем другое… существо.

Только сейчас Максим, наконец, понял о ком идет речь и снова вскочил на ноги, на этот раз от охватившего его возбуждения. "Гончая взяла след!", – шутил в таких случаях полковник Сухарев.

– Вы знаете, где сейчас суккуб? – он еще не до конца поверил в неожиданную удачу.

– И оно, и несколько его… спутников, – подтвердил вампир. – Как вы уже наверное догадались, он оказывал определенные услуги моему конкуренту и возможно будет оказывать их впредь. Я был бы крайне заинтересован в его устранении, но как вы понимаете, я потерял много людей и сейчас у меня совсем другие приоритеты. Так что, примете такую информацию в уплату долга?!

– Диктуйте адрес, – коротко ответил Максим, безуспешно пытаясь найти в окружающем его бедламе листок бумаги.

Последнее оказалось совершенно не существенным, поскольку и названный район и даже конкретное здание Максим знал довольно хорошо. Полуразвалившийся долгострой, замороженный еще в начале девяностых, нашел свое пристанище на окраине города. Это место обходила стороной даже шпана и наркоманы. В лихие годы, там забивали стрелки новоиспеченные криминальные авторитеты, но и сейчас в недрах железобетонного монстра с завидным постоянством находили свеженькие трупы с явными следами насильственной смерти.

– Будьте осторожны! – посоветовал на прощание Пьер. – И, если хотите накрыть всю компанию разом, приходите после заката.

– Это какая-то дань традициям? – поинтересовался Заславский.

– Мои информаторы сообщили, что объект придет на место вечером, проведет там ночь, а с рассветом покинет город. Как я уже говорил, у меня масса более насущных проблем и я не стал вникать в этот вопрос слишком глубоко. Когда тебе устраивают Варфаламеевскую ночь – это, знаете ли, порождает множество проблем.

– Спасибо за сведения!

Максим попрощался и повесил трубку, после чего все-таки уселся обратно на кровать и крепко задумался. Сильнейшее желание покончить с проклятой тварью, вызывавшей лишь отвращение даже у своих сородичей вампиров, боролось в нем с совершенно трезвым пониманием – он не ковбой и не охотник на нечисть. Памятная победа над двумя вампирами во время схватки в ночном клубе, не могла заставить его поверить в собственное всесилие. В подобных вопросам Заславский был совершенно отвратительным реалистом.

Лучшим вариантом, было бы позвонить Ольге и все ей рассказать, тем более, что ее это дело тоже касается, причем гораздо больше чем его самого. Но Максим чувствовал себя слишком виноватым перед юной ведьмачкой и никак не мог решиться набрать ее номер. Он помнил, что обещал взять с собой на задержание Савицкого, но, хотя следователь и был в лучшей физической форме, чем сам Заславский, помощи от него в столь щекотливом деле будет не много. Несостоявшийся глава детективного агентства отстраненно подумал, что два дилетанта в таком сложном и опасном деле – это уже перебор, но, во-первых, он обещал, и слово свое привык держать, а во-вторых, господин советник юстиции уже взрослый мальчик и должен сам понимать, что для него хорошо, а что плохо.

Максим вышел в коридор и мельком посмотрел на оставшуюся у него амуницию. Кольчуга, арбалет и десяток стрел к нему. Все это очень может понадобиться ему сегодняшней ночью.

Когда Заславский направился на кухню заваривать себе чай, но уже решил, что непременно доведет начатое дело до конца, чего бы ему это не стоило. И все у него получится, главное все тщательно спланировать и не допускать никаких просчетов. А когда он отправит похотливую тварь в ад – надо будет обязательно пойти к Ольге и попросить у нее прощения. В конце концов, он мужик или где?! Нечего пасовать перед проблемами! Их надо решать, как бы больно или стыдно при этом не было.

– Открывайте, оболтусы! – Максим уже пять минут безрезультатно барабанил кулаками в хлипкую калитку.

Его и самого трудно было не услышать, а тут к оповещению присоединился и привязанный во дворе пес, растревоженный поднятым шумом. Дым, валивший из трубы над сараем, гордо именуемым кузницей, не оставлял сомнений в том, что хозяева дома.

– Кто там ломится?! – грозно пробасили со двора. – Кого черти принесли?!

Толик! Максим мысленно улыбнулся своей догадке. Отличить братьев-близнецов, обосновавшихся здесь уже давно можно было исключительно по голосу, вернее по интонации. Калитка распахнулась и в проеме нарисовалась совершенно безразмерная гора мышц, заставляющая поверить, что человек это действительно звучит гордо. По сравнению с таким гигантом даже Федор, не говоря о самом Максиме, почувствовал бы себя маленьким и незаметным. Загорелая кожа блестела от пота, длинные светло-русые волосы стянуты на затылке в тугую толстую косу, небрежно перехваченную на конце обрывком какой-то тряпицы. Фартук из грубой толстой кожи со следами подпалин и совершенно безразмерный молот в правой руке только усугубляли картину, создавая впечатление, что этот детина сошел с иллюстрации к учебнику истории.

– Заславский? – озадаченно нахмурившись, пробасил он. – Ты чего приперся?

– Привет, Толик! – Максим бесцеремонно шагнул в открытую калитку и протянул гиганту руку. – Я так понимаю, вы заняты, а я вас отвлекаю? – в этом умозаключении не было ничего сложного. В обычной жизни братья хоть и не блистали хорошими манерами, но услышать "чего приперся?" можно было только оторвав их от любимого занятия.

– Кто там? – из-за спины Толика послышался точно такой же громоподобный бас, но со странными, словно бы извиняющимися нотками. Следом появился и его обладатель. Та же фигура, та же коса, даже тряпица на ней наверно оторвана от того же куска, что и у брата. – Заславский? Ты чего приперся?

Как предсказуемо! Правда от его вопроса не хотелось прикинуться ветошью и забиться в самый укромный уголок, но все равно внушительно.

– И тебе доброго дня, Лелик! – Максим улыбнулся, протягивая раскрытую ладонь второму кузнецу.

Настолько он помнил, его звали Олег, но это прозвище, легко образуемое от любого имени содержащего букву "л", плотно к нему прилипло из-за созвучия с именем брата и резкого контраста с внешностью. Эти колоритные субъекты проходили по одному делу, которое расследовал Заславский и зарекомендовали себя, превосходными специалистами в кузнечном деле. Братья профессионально ковали оружие. Максим никогда бы не подумал, что в наше время, подобное занятие может быть настолько прибыльным. Заказчиками Толика и Лелика выступали и ролевики-толкиенисты расплодившие в последнее время в великом множестве, и реставраторы, и обычные коллекционеры, желающей украсить свое дом средневековым оружием.

– Раз сам видишь, что не вовремя, чего не уходишь? – пробурчал Толик.

– Зачем ты так? – одернул его брат. – Он же из милиции. Вдруг, это что-то срочное!

– Выперли его из милиции и уже давно, – не унимался грозный кузнец, откуда сведения-то такие взял.

– Вы меня знаете, – вмешался в их милую перепалку Максим. – Проще дать то, чего я хочу, иначе все равно не отстану.

– Говори! – пророкотал Толик после минутного раздумья.

– Мне нужен меч! – коротко объяснил Заславский. – Хороший, с ножнами, не слишком длинный. Я заплачу.

Воцарилась тишина, после чего близнецы многозначительно переглянулись, создав довольно забавный эффект зеркала, и дружно уставились на Максима.

– Я не стану спрашивать откуда деньги у безработного мента, – произнес наконец Толик. – Это не наше дело. Но если ты так хочешь сделать кому-то дорогой подарок – сходи в магазин и купи, чего людей за зря отвлекать?

– Мне не нужен муляж, – пояснил Заславский. – Мне нужен нормальный боевой клинок! Есть у вас такие?

Братья снова переглянулись:

– А зачем он тебе? – не выдержал Лелик.

– Хочу срубить пару буйных головушек, – кровожадно ответил Максим. – Вам-то, не все ли равно.

– Ага! – скривился Толик. – Ты кому-нибудь кровь пустишь, а нам потом вопросы начнут задавать. Кто, да почему.

– За это можете не переживать, – успокоил их новоявленный охотник на суккубов.

– А ты фехтовать-то умеешь? – задал вполне резонный вопрос Лелик, которого Максим всегда уважал гораздо больше именно за эту способность глядеть в суть проблемы.

– Немного, – уклончиво ответил он. – Поэтому и прошу не слишком длинный клинок – чтобы ненароком ничего себе не отрубить.

– Что ж, – принял решение Толик. – Деньги, как известно, лишними не бывают. Сейчас мы снимем с тебя мерки и через две недели сможешь забрать товар. Только оплата сейчас. Полностью!

Названная кузнецом сумма могла бы повергнуть в шок любого, включая и самого Заславского, но, предполагая, что-то подобное, Максим загодя опустошил ближайший к своему дому банкомат, обналичивая выданную Виком карточку. Денег хватало, даже с запасом, но бывший оперативник чуть не взвыл в голос, услышав срок исполнения.

– Мне сегодня нужно!

– Ты шутишь? – усмехнулся Лелик. – За день тебе меч никто не сделает! К тому же у нас заказов много.

– Мужики! – серьезно посмотрел на них Максим. – Мне правда очень нужно! Может у вас уже готовые есть? Я бы купил!

– А к чему такая срочность? – недоуменно пробасил Толик.

– Вы Трактат Стокера читали? – озаренный неожиданной догадкой вопросил Заславский.

Братья снова переглянулись и отрицательно мотнули головой:

– Это хоть про что? – поинтересовался Лелик.

– Не важно, – Максим обреченно понял, что ошибся. – Мне просто очень нужен хороший меч.

На самом деле у Заславского был запасной вариант. Головы можно рубить и топором, купить который не представляет никакой сложности, но вот отбиваться от врагов этим ремесленным орудием, в случае если он лишится верного арбалета, вряд ли удастся.

– Хороший меч делается по руке, – тоном заправского лектора начал Лелик. – Только в этом случае он является союзником воина в бою, а не обузой для него. Человек и клинок должны представлять собой единое целое…

– Есть кое-что! – внезапно оборвал брата Толик. – Пойдем.

Предложенный меч был коротким, но широким, и практически лишенным той штуки, которая защищает руку. Кажется, она называется гарда. Судя по слою пыли он пролежал без дела довольно долго.

– Гладиус! – гордо объявил Толик. – С таким оружием римские гладиаторы выходили на желтый песок Колизея, чтобы покрыть свое имя славой или навеки сгинуть в безвестности.

– Это ты у брата патетики нахватался?! – усмехнулся Максим, не отводя завороженного взгляда от клинка. – Он не заржавел тут, пока по сараям валялся?

– Заржавел?! – взревел близнец.

Толик схватил гладиус, показавшийся в его лапищах жалкой зубочисткой, и со всего маху ударил по лежавшей на наковальне заготовке. Широкая полоса стали разлетелась пополам, а на поверхности наковальни остался заметный рубец.

– Сталь такого класса не ржавеет! – пояснил он, немного выпустив пар. – Почему ты думаешь археологи до сих пор находят клинки, которым больше тысячи лет?

– Сколько? – деловито поинтересовался Заславский.

– Для тебя? – братья переглянулись, и Максим подумал, что это их коронный жест довольно сильно раздражает своей невероятной синхронностью. – Бесплатно!