Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Денис Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Заславский только покачал головой – такие действия могли только усугубить положение Ночного демона, да еще и поставить всю контору вне закона.

– Я все выясню и вытащу тебя, – он пристально посмотрел на программиста и внезапно осознал, что у того совершенно отсутствующий взгляд. – Ты меня слышишь?! – он повысил голос. – Мы все уладим!

Леха скривился и неопределенно кивнул.

– Наговорились? – раздраженно поинтересовался оперативник. – Пойдем, машина ждет.

Процессия удалилась, а Максим так и стоял на месте, не зная, что же делать дальше. У него будто выбили почву из-под ног. Не то чтобы он сильно зависел от программиста и его способностей, но команда без него как-то сразу осиротела. К тому же он категорически не желал верить, что Корольков мог совершить нечто подобное.

– Хочешь, я позвоню Вику? – спросила стоявшая у него за спиной Ольга.

– Да! Узнай, чем он может помочь? – Максим поморщился. – Надо добиться свидания с Лехой, а самое главное – надо обеспечить его безопасность.

– Безопасность? – не поняла девушка.

– Тебе известно, как заключенные обращаются с насильниками? – повернулся он к заместительнице.

– Ты сможешь это устроить? Поговорить с бывшими коллегами?

– Есть способ получше, – уклончиво ответил он. – Мне нужна машина.

– Я с тобой!

– Нет! Свяжись в Виком, а я скоро вернусь.

– Баба Шура, – виновато улыбнулся Максим, когда соседка открыла перед ним дверь. – Здрасте!

– Здравствуй, здравствуй, Максимушка! – обрадовалась старуха. – А ты чего не веселый такой? Случилось чего?

Заславский всегда поражался проницательности этой женщины и решил, не таясь, переходить к делу:

– Баба Шура! – он снова улыбнулся. – Мне очень нужна ваша помощь в одном щекотливом деле. Надо выручить хорошего человека из большой беды.

Он вкратце объяснил соседке суть проблемы.

– Сделаем, Максимушка! – покивала старушка. – Я у тебя вот что спросить хотела… – она немного замялась, что для этой боевой женщины было полнейшим нонсенсом.

– Вы не переживайте, – принялся убеждать ее Максим. – Он правда ни в чем не виновен. Я за него головой ручаюсь.

– Да я не об этом, – раздраженно отмахнулась бабка. – Поди не первый год тебя знаю, чтобы сомневаться. Я про ту… девочку хотела спросить, которая к тебе наведывается в последнее время?

– Она вас чем-то обидела? – вспыхнул бывший оперативник. – Вы не принимайте близко к сердцу. У нее вообще никакого воспитания. Если не исправиться я ей… я на нее намордник одену.

– А то ты не знаешь, какая я ранимая натура, – недовольно скривилась соседка. – Меня же любой грубым словом оскорбить может. Ты глупости-то не говори! – она немного помолчала, пожевала губы, а потом неожиданно выдала: – Хорошая девка! Ты бы женился на ней, Максимушка. Сколько можно в бобылях-то ходить?!

– Вы… вы это серьезно? – Максим едва не лишился дара речи от подобных заявлений. – Она же хамка первостатейная.

– Боевая, напористая… – мечтательно протянула баба Шура. – Прямо как я в ее годы, – она снова посмотрела на Заславского. – А с вами, мужиками, между прочим, по-другому и нельзя. Иначе вы на шею быстро сядете, да ножками болтать примитесь. Словом ты подумай, Максимушка, а я за твоего мальчика похлопочу.

Добиваться встречи с Корольковым сегодня было бесполезно, дело Марины Самохиной все равно в голову не шло, а после вчерашних ночных бдений у Максима откровенно слипались глаза, поэтому он позвонил Ольге и предупредил, что у него еще есть кое-какие дела в городе и сегодня он в конторе уже не появится. Попросил срочно звонить ему, если что-то произойдет, а сам отправился в магазин канцтоваров. Похоже, он в последнее время слишком увлекся всей этой чертовщиной и совершенно забыл, как делается его работа, а ведь когда-то ему практически не было равных в сыскном деле…

– Смотрите, кого нам добрый дядя следователь прислал! – с лавки поднялся здоровенный детина с перебитым носом и синими от наколок плечами.

Забившийся в уголок Ночной демон, как всегда не кстати, вспомнил про смерть, приходящую к мухам не в балахоне и с косой, а в трусах и с газетой. За последние часы он пережил столько ужасов, что все неприятности, постигшие его в прошлой жизни, казались полнейшей ерундой и нелепицей.

– Мне одна птичка напела, что он девчоночку изнасиловал, а потом и прирезал, – второй сокамерник был примерно одной комплекции с Корольковым, но в его глазах было что-то такое, что заставляло бояться его даже больше, чем того, здорового. – Как-то это не по понятиям, а Кирпич?

– Верно говоришь, Репей! – пробасил тот, кого назвали Кирпичом. – Да он про понятия, небось, и не слышал, – он как-то не хорошо усмехнулся.

– Ты прям мои мысли читаешь, – Репей поднялся на ноги. – Надо же обучить всему новичка, иначе какие же из нас к чертям собачьим радушные хозяева.

Оба уголовника дружно заржали и неспешно направились в Лехину сторону. Ночной демон со всей очевидностью понял, что сейчас его точно будут бить, потом наверно насиловать, потом снова бить и ему очень повезет, если он умудрится умереть быстро и, желательно не приходя в сознание.

– Ну что, готов постигать науку? – оскалился Репей и кивнул другу: – Кажись готов. Даже конспектировать приготовился, – оба противно засмеялись. – Приступай. А я по ходу добавлю, если ты чего упустишь.

Кирпич решительно шагнул вперед, преодолевая оставшееся между ними расстояние. Корольков зажмурился, а в следующую секунду его лицо покрыли холодные брызги. "Неужели это моя кровь?", – отстраненно подумал программист. – "Тогда почему она холодная? И почему я не почувствовал удара? Может быть у меня просто болевой шок? Так, наверное, бывает! А может я уже потерял сознание? Вот было бы хорошо!". За стеной плотно стиснутых век раздавались какие-то голоса. Королькову стало интересно, о чем они говорят, и он прислушался.

– Да мы просто поговорить хотели, познакомиться, – Леха даже не сразу узнал голос Кирпича, таким странно извиняющимся он был.

– Знаю я, как вы знакомитесь, – раздался грозный женский голос. – А мне потом за него отвечать.

– Вам-то за что, баба Шура?! – удивленно поинтересовался Репей.

– Да не перед вашими "гражданами-начальниками"! – ответила женщина.

Корольков осмелел настолько, что решил открыть один глаз. Его спасительница оказалась бабкой неопределяемого, но несомненно древнего возраста. В руках она грозно сжимала швабру, плотно прижатую к прутьям решетки. Так вот чем, его так обрызгало! Кирпичу, кстати, досталось не в пример больше. Он был покрыт капельками грязной воды с головы до ног.

– Он девочку изнасиловал, – попытался сопротивляться Репей.

– Да ты посмотри на него, – устыдила бабка. – Он муху-то в неравной схватке, дай Бог в третьем раунде по очкам победит. Какой из него насильник.

– Такие – самые опасные, – авторитетно заявил Кирпич.

У Ночного демона почему-то появилась стойкая уверенность, что сегодня его убивать и даже насиловать уже не будут. Ужасные уголовники-рецидивисты стояли, понурив головы, как нашкодившие школьники перед лицом сурового директора.

– Я тебе зуб даю, – старушка так ловко изобразила классический жест, что Леха невольно улыбнулся. – А если вы его хоть пальцем тронете, я вас сама изнасилую, как девушек, – она опустила швабру и продолжила уже несколько мягче. – Как родных прошу, ребята, присмотрите тут за этим бедолагой, а я вас завтра пирожками угощу,

– С яблоками?! – с непередаваемой детской непосредственностью поинтересовался Кирпич.

– И с яблоками, и с капустой! – покивала бабка.

Она уже повернулась к выходу, когда Корольков решился подать голос:

– П-постойте! А вы… вы кто?

– Баба Шура! – удивилась старушка.

– Вы… вы здесь главная? Вы верите, что я не убивал?

– Главная? – еще больше удивилась бабка. – Это как посмотреть. Вообще-то, я здесь уборщица!

– А… почему тогда… – промямлил он.

– Потому что я тут в авторитете! – весомо ответила она. – Ты отдыхай, касатик. У тебя сегодня тяжелый день был.

– А почему вы мне помогаете? – не унимался программист.

– Максимушка меня попросил, – хитро прищурилась баба Шура. – Знаешь такого? Он сказал, что головой за тебя ручается.

– Спасибо! – искренне произнес Леха, забиваясь обратно в свой угол. – Спасибо!!!

– Мировая бабка! – подсел к Королькову Репей, когда старушка вышла. – Говорят, она двадцать лет в сибирских лагерях лес валила. Потом ее выпустили, судимость сняли, но удар до сих пор такой, что в пору бычков-трехлеток с ног валить. А какие она пирожки готовит!…

– Ты правда ту девчонку не убивал? – с другой стороны пристроился Кирпич, от чего в укромном уголке сразу стало тесно.

– Правда… – кивнул Леха.

– Рассказывай! – решительно заявил Репей. – Ночь у нас впереди длинная. Да ты не бойся. Если баба Шура за тебя – даже следователи сильно давить не будут. Ее тут все уважают.

– Чем, позволь тебя спросить, занимаются все это время твои хваленые профессионалы?! – ворвавшийся в кабинет Вика Эдуард Самохин был изрядно навеселе, что очевидно и придавало ему уверенности.

– Успокойся, Эдик, – тихо, но властно произнес колдун. – Они занимаются расследованием всего четвертый день и уже добились некоторых результатов. Ты, кстати, даже не удосужился поговорить с ними.

– Тебе прекрасно известно, что я в полном дерьме! – поздний посетитель и не думал успокаиваться. – Ты отсоветовал мне обращаться в милицию, сказал, что твои спецы раскрутят это дело в два счета. А что теперь?

– Мне казалось, что тебя должна больше волновать смерть единственной дочери? – как бы между делом заметил Вик, не особенно надеясь пристыдить горе-родителя.

– Не впутывай сюда Маринку! – резко огрызнулся Самохин. – Она лежит в земле, и ей уже все равно, а я в считанные недели пойду на дно без этого чертового скарабея. А может это ты все и подстроил? – лицо нетрезвого гостя озарилось внезапной догадкой. – Давно спланировал завладеть моей реликвией, а теперь заметаешь следы.

– Во-первых, – холодно ответил хозяин дома, который категорически не собирался вестись на провокации своего знакомого. – Для меня статуэтка не представляет никакой ценности. Я прекрасно веду свои дела безо всяких побрякушек. А во-вторых, если бы он мне вдруг понадобился, я не стал бы причинять вред Марине, которая даже не подозревает о свойствах своего случайного приобретения. Гораздо эффективнее было бы прикончить при ограблении тебя, дабы избежать ненужных вопросов и бурных истерик! Тебе все понятно? – он хотел еще добавить, что таких отцов не грешно было бы вообще давить в младенчестве, но вряд ли это подействовало бы на человека, не просыхающего уже много дней…

Короткая летняя ночь опустила на город свое покрывало и застала бывшего оперативника, а ныне начальника детективного агентства за печальными мыслями.

Сон, как назло, совершенно не шел и Максим довольно быстро отказался от глупой идеи выспаться. Его новые приобретения были небрежно свалены в углу. Распаковывать все это барахло не было никакого желания. Это Артемка никогда не мог удержать и сразу начинал шарить по всем пакетам. Максим даже подарки всегда покупал ему только накануне праздника, чтобы племянник не нашел их и не упросил дядюшку отдать раньше времени. Заславский бы даже был не против, но Светлана всегда очень строго к этому относилась, говоря, что нельзя баловать ребенка, и что когда у Макса появятся свои дети – он все поймет. Будущий суровый милиционер даже школьных товарищей приучил называть его подлым именем. Из этого правила за всю жизнь было только два исключения: жена брата и баба Шура.

Ну почему, когда ему плохо, мысли всегда возвращаются к утраченной семье, словно желая сделать еще больнее, посильнее надавить острой железкой на незаживающую рану. Были даже такие периоды, когда, напившись, Максим начинал ненавидеть и Сашку, и Свету, и даже Артема. Они умерли. Им теперь все равно, а ему до конца дней с этим жить! Наутро ему всегда было стыдно за подобные мысли, но это к делу уже, как известно, не пришьешь.

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Заславский никого не ждал, а недавние собутыльники к нему и носа не казали. То ли обиделись, что он променял их на работу, которую все они презирали в принципе, как и людей тратящих свою жизнь на подобные глупости. То ли дежурившие у подъезда Федор с Матвеем по поручению бдительной Ольги неустанно блюли его спокойствие. Не важно. Неужели что-то случилось, и Баташова прислала за ним посреди ночи?!

На пороге стояла незнакомая молодая женщина. То есть это он сначала ее не узнал, поскольку наряд ночной гостьи существенно отличался от того, что ему довелось видеть ранее:

– Предложишь даме войти? – насмешливо поинтересовалась Варвара.

Сейчас на ней было простое, но достаточно элегантное летнее платье. В отличие от бесформенного костюма гадалки, оно прекрасно подчеркивало изящные изгибы женственного тела. Ведьма наглядно демонстрировала как можно выглядеть невероятно сексуально не открывая при этом лишних участков тела. Даже самые строгие поборники нравственности не смогли бы придраться у ее наряду и тем не менее Заславский почувствовал, как по всему его телу разливается приятное тепло. Он молча отступил в сторону, пропуская гостью внутрь.

– У меня не убрано, – коротко предупредил он.

– Так и я не чай пить пришла, – в тон ему ответила женщина, а в следующую секунду обвила его шею своими руками.

Больше они не произнесли ни слова. Отчасти потому, что непрерывные поцелуи не всегда давали сделать хоть глоток свежего воздуха, а отчасти потому, что иногда мужчине и женщине просто не нужны слова – все и так понятно. Внутренний голос Максима вяло протестовал, уверяя, что ведьма опасна и не стоит добровольно идти в расставленные ею силки, но и он скоро умолк, безнадежно махнув рукой на происходящее.

Варвара была то нежной и ласковой как персидская кошка с мягкой шерсткой, то требовательной и страстной, как дикая рысь. Она набрасывалась на своего партнера снова и снова. Когда Максим почувствовал, что сейчас он просто умрет, и успел подумать, что это, пожалуй, самый потрясающий способ убийства, с которым он встречался за всю свою долгую практику, ведьма обессилено рухнула на кровать, раскидав свои шикарные волосы по несвежей простыне и блаженно прикрыла глаза. "Интересно, а что записали бы как орудие убийства?", – глупо хихикнул про себя Заславский и упал рядом с ней. Не было сил даже пошевелиться.

– А ты ничего! – довольно промурлыкала Варвара. – Не зря ты мне еще утром понравился. Смелый.

– Я подумал, что даже умирать надо красиво, – честно ответил он. – Можешь убивать.

– Еще чего, – ведьма расплылась в довольной улыбке. – Лучше я наведаюсь к тебе еще разок, через пару недель, когда восстановишь силы.

– Сказала бы честно, что такого потрясающего любовника у тебя не было за всю жизнь.

– Дурачок! – она игриво толкнула его в бок. – Ты явно себе льстишь. Твоя прекрасная Ольга наверняка сказала тебе, что я старше, чем выгляжу.

– Это нормально для женщин – скрывать свой возраст! – попытался отшутиться Максим и Варвара хихикнула, принимая его неумелый юмор.

– Зря ты во все это влез, – задумчиво произнесла она. – Можешь и не прожить две недели. А я хотела бы повторить сегодняшний марафон.

Максим пропустил ее предостережение мимо ушей. Угроза смерти никогда не относилась к обстоятельствам способным заставить его отступиться.

– А почему вы все так лестно отзываетесь о внешности моей помощницы: прекрасная и все такое? – эта мысль посетила его совершенно неожиданно, а сил и желания удерживать ее просто не было.

– Ты решил обращаться к старушке на "вы"? – ведьма подползла к нему и довольно ощутимо укусила за мочку уха.

– Да нет, – этот вопрос все сильнее овладевал мыслями Заславского. Ему почему-то казалось, что это имеет какое-то важное значение. – Просто Антон тоже что-то такое говорил.

– Эх! Мужики! – с чувством, но без злобы произнесла Варвара. – Даже в постели только о работе и думаете.

– Не обижайся, – Максим нашел-таки в себе силы повернуть голову и нежно чмокнуть лежащую рядом с ним красавицу в покатое мраморное плечико.

Она неопределенно улыбнулась:

– Если тебе интересно – я отвечу. Это своего рода издевка. Она действительно недурна собой, но, к сожалению, слишком глупа и наивна до невозможности. Уже через каких-то десять лет твоя ненаглядная Ольга уже не будет молода, еще через десять ее красота начнет увядать, но она по-прежнему будет уверять себя, что зрелость не портит ее. А еще через двадцать лет она начнет ненавидеть зеркала. Это происходит со всеми, но Баташова вполне могла избежать столь печального исхода. Просто не захотела. Дура! – последнее слово ведьма произнесла с непередаваемой смесью брезгливости, разочарования и, как показалось Максиму, банальной женской зависти.

– Как это? – небрежно поинтересовался он.

– Путь ведьмы или колдуньи гарантировал бы ей вечную молодость, – охотно пояснила Варвара. – И сил бы ей на это хватило с головой.

– Тогда почему она от этого отказалась?

– Вот у нее и спроси, – ведьма нежно поцеловала любовника в начавшую зарастать щеку, встала и принялась одеваться.

– Куда ты? Я тебя чем-то обидел? – запоздало спохватился он.

– Ты таких вещей-то не знаешь, мальчик, которые могли бы меня обидеть, – усмехнулась она. – Не думал же ты, в конце концов, что я останусь у тебя до утра? Это рассеяло бы всю романтику. Я так не люблю. Прощай! – ведьма послала ему воздушный поцелуй. – И береги себя, может еще повеселимся как-нибудь, при случае.

Дверь за ней негромко хлопнула, а Максим наконец-то провалился в долгожданный сон. Анализировать произошедшее он был просто не в состоянии.

ДЕНЬ 5

– Тебе не надоела эта ежеутренняя процедура? – невинно поинтересовалась Ольга, снимая палец с кнопки звонка, где он находился последние пятнадцать минут. Взгляд стоящего перед ней Заславского был достоин быка, уже пришпилившего тореадора, переломавшего ему ребра и теперь готовящегося довершить начатое. – Что ты так долго возишься?

– А какого хрена ты заявляешься ко мне в такую рань? – проворчал Максим. – Я, в конце концов, начальник и могу установить рабочее время для агентства.

– Если я буду приезжать позже – у тебя будет время проснуться и убежать, – парировала ведьмачка. – Так что – терпи!

– Зайди, – буркнул бывший оперативник. – Я хоть умоюсь.

– Не думаю, что это существенно улучшит твою внешность… впрочем, как хочешь, – изящные туфельки Ольги цокнули по полу квартиры. – Может тебе мастеров прислать, чтобы разгребли эту помойку?

Максим уже скрылся в ванне и оттуда бурчал что-то, про то, где он видел и этих рабочих, и расследование, и саму Баташову, со всеми ее колдунами и вампирами.

Ольга только довольно улыбнулась. Этот большой неуклюжий мужчина откровенно забавлял ее, а раздражал уже намного меньше, чем несколько дней назад. Даже его вчерашняя глупая выходка свидетельствовала скорее о том, что он, наконец, заинтересовался ходом расследования, чем о том, что он так уж хочет избавится от нее лично.

– Как успехи по делу Королькова? – Заславский вышел из ванны значительно посвежевший, но все еще изрядно потрепанный.

– Вик договорился, чтобы нас допустили на место преступления и разрешили поговорить со свидетелями. Не спрашивай, как ему это удалось. Поедем туда в обед, когда твои бывшие коллеги разбредутся набивать желудки. Нам же ни к чему лишние глаза и уши.

– Хорошо, – коротко кивнул он, завязывая кроссовки. – Поможешь мне донести пакеты до машины? Они не тяжелые, просто громоздкие.

– А что это? – женское любопытство взяло верх над всем остальным и ведьмачка заглянула внутрь.

– Я вчера купил доски и маркеры, – пояснил Максим, хотя необходимость в этом уже отпала. – Мне легче думать и анализировать факты, когда есть возможность набросать некоторые схемы.

– Ясно, – девушка подхватила пару пакетов и направилась к выходу.

– Ты что, даже не скажешь мне какую-нибудь гадость по этому поводу? – Максим застыл на месте. – Баташова, я тебя не узнаю!

Ольга повернулась, посмотрела на него с хитрым прищуром и самым невинным голосом спросила:

– Ну и как оно?

– Что оно? – не совсем понял Максим.

– Секс с двухсот тридцатилетней теткой, убивавшей людей такими способами, о которых ни в одной книжке не прочитаешь?

– Откуда ты… – опешил он.

– Предположения, блеф, подтверждение! Все как ты учил, – девушка только что язык ему не показала. Видимо, Вик удосужился дать своей ученице хоть какое-то воспитание.

– Да ты… – Максим весь пошел багровыми пятнами, но разразиться пламенной отповедью не успел.

– Ты забыл, Заславский, что я ведьмачка? Здесь повсюду ее следы! И на тебе, кстати, тоже. Не осматривайся так – обычным зрением они не заметны. Из этого можно сделать вывод, что она была здесь вчера. Сам ты светишься, как начищенная бляха на солдатском ремне, значит она получила то, зачем пришла. Ты вполне в ее вкусе, насколько я знаю, значит Варвара осталась довольна вчерашним рейдом. Поэтому единственный вопрос, который меня интересует – как оно? Сам-то доволен остался? – Ольга обворожительно улыбнулась.

– А знаешь, мне понравилось! – Заславскому стало обидно, что эта соплячка так откровенно издевается над ним. – Вот это баба! А то, что ей лет до хрена и больше – так внешне этого не видно, а опыт в таких вопросах – сама понимаешь. Хотя откуда тебе… – он махнул рукой. – Ты лучше скажи: почему сама в Высшие не пошла? Духу не хватило или Вик не пустил?

Теперь Ольга болезненно скривилась, получив подлый удар. Максим успел пожалел о своей болтливости, но сказанного было не вернуть.

– Это она тебе сказала? – уточнила девушка.

– Да.

– Не твое дело, – коротко отрезала ведьмачка. – Работать пойдем, или так и будем языками чесать?

– Пойдем, – Заславский подхватил оставшиеся пакеты и двинулся к выходу. – Ольга, – негромко позвал он, и когда девушка повернулась, посмотрел ей в глаза и совсем тихо произнес: – Прости.

Долгую секунду она смотрела на своего начальника, а потом молча кивнула и переступила порог квартиры.

– Плохо дело! – только и сказал Максим, когда в крохотную комнатушку ввели закованного в наручники Королькова. – Против тебя железные улики. Два человека видели, как ты убегал с места преступления с ножом в руках весь перепачканный кровью. Еще четверо слышали как девушка кричала: «Леша, отпусти! Мне больно! Что ты делаешь?!», но не решились выйти и помочь. И самое худшее… Ты меня слушаешь?

Ночной демон неопределенно кивнул.

– Сейчас не время впадать в депрессию. Про твоих сокамерников мне рассказали, значит, сотрясения у тебя нет. Давай-ка включайся в работу. Надо поскорее вытащить тебя отсюда!

– Наверно, – безразличным, бесцветным голосом ответил программист.

– Да что с тобой такое?! – Максим начинал терять терпение. – Ты знаешь, каких трудов стоило устроить эту встречу? У нас, между прочим, не так много времени!

– Я любил ее, Заславский! – так же тихо и безразлично произнес Леха, усаживаясь на приготовленный для него стул. – Любил, понимаешь?! – его глаза неожиданно наполнились слезами. – А теперь ее убили! Какой смысл что-то делать, суетиться? Ее уже не вернуть!

Максим потер неожиданно сильно заболевшие виски.

– Мы найдем этого подонка, и если ты захочешь, даже не станем отдавать его в руки властей. Я бы так и сделал. Но сейчас нам во что бы то ни стало надо вытащить тебя из этого клоповника! – он старался говорить четко и уверенно, но не агрессивно. Парень был в шоке, и лишний раз испытывать его психику не стоило

– Конечно! – легко согласился он. – Тебе виднее! Ты же у нас большой специалист в таких вопросах!

Максим сжал кулаки, но промолчал. Он точно знал, что в Королькове сейчас говорит не его истинное я, а боль и обида от утраты возможно единственного по-настоящему близкого человека.

– На ней нашли твой генетический след, – не повышая голоса продолжил Заславский, внимательно наблюдая за сидящим напротив пареньком. – Ты понимаешь о чем я? Мне надо знать, когда ты видел ее последний раз, и когда вы в последний раз занимались любовью.

– Не помню, – его собеседник старательно наморщил лоб. – Ты тогда только появился. В понедельник или во вторник, кажется. Тогда же у нас с ней и было… – он замолчал, а потом совсем тихо добавил: – Первый и единственный раз.

– А почему ты не сказал мне вчера, что нашел тело? – Максим постарался увести его от болезненной темы.

– Да не находил я никакого тела! – вскочил с места и заорал Леха. – Говорю же, я ее два дня вообще не видел!

– А как же свидетели? – озадаченно спросил Заславский.

Корольков ничего не ответил. Он уселся на стул и принялся слегка покачиваться из стороны в сторону.

– Ладно, держись. Не раскисай! – Максим встал, положил руку на плечо программиста, постоял так не много и направился к выходу. – Мы что-нибудь придумаем! – На душе у него было невероятно гадко, будто он сейчас хладнокровно предавал друга, доверившего ему свою судьбу.

– Какие у тебя новости? – Заславский внимательно посмотрел на сидевшую в машине Ольгу и понял – ничего хорошего она ему не скажет.

Ведьмачка прибывала в глубокой задумчивости и ответила не сразу:

– Его действительно видели свидетели, они были не слишком хорошо знакомы с "замкнутым пареньком с пятого этажа", но по фотографии его узнали довольно уверенно. Впрочем, ее им уже милиция показывала, так что это не важно. Нож нашли неподалеку, правда с него почему-то стерли все отпечатки.

– Думаешь подстава? – прищурился Максим. – В темноте можно было вырядить кого-нибудь похожего на Леху в его одежду и запустить навстречу прохожим. Они все равно смотрели только на нож и кровь, а все остальное дорисовало их воображение.

– Ты не дослушал, – голос Ольги был каким-то странным, что не на шутку взволновало бывшего оперативника. – Эту Екатерину, как там ее, Батьковну убил не наш хакер-неудачник. Ее убил "ночной". След сильно размыт и я не смогла ничего толком разглядеть, но что бы ни было причиной, посетитель Самохиной использовал те же средства маскировки.

Максим бессильно откинулся на спинку сиденья. Дело принимало все более серьезный оборот. Оказывается это не просто подстава, а супер подстава! По всему выходило, что они наступили на хвост убийце Марины и даже не заметили этого. Или заметили? Он поднял глаза на Баташову.

– Я тоже так подумала, – подтвердила она. – Но чтобы призвать Антона к ответственности у нас не хватает улик, а затерять свару на пустых подозрениях и личной неприязни нам никто не позволит.

– Значит надо добыть железные доказательства, – Максим повернулся к водителю. – Теперь мы, по крайней мере, знаем, что наш подозреваемый похож на Королькова. Ну, хотя бы отдаленно, – он задумчиво почесал затылок. Внешность у Ночного демона было самая что ни на есть неприметная, так что ясности это не вносило.

Закрывшись в своем кабинете, Максим крепко задумался. Королькова надо было вытаскивать, причем, чем быстрее, тем лучше. Заславский и сам не подозревал, как ему не хватает поставляемой Лехой информации. К тому же, бедному парню и так досталось. Мало того, что потерял близкого человека, так еще и за решетку загремел.

Максим подозрительно посмотрел на стоящий перед ним телефон. Был один способ, но прибегать к нему очень не хотелось. Не то чтобы это было сопряжено с каким-то риском, просто не приятно.

После пятиминутной медитации в кожаном кресле Заславский принял волевое решение. В конце концов, он сейчас начальник и должен заботиться о своих подчиненных, а не идти на поводу у собственных желаний. Сняв трубку, Максим набрал знакомый номер и после двух протяжных гудков знакомый голос на другом конце провода привычно ответил:

– Слушаю, Савицкий!

– Привет, Борь! – произнес Максим. – Это я.

– Заславский? – недоверчиво отозвались в трубке. – Какими судьбами?

– Глупо, конечно объявляться после нескольких лет гробового молчания, – усмехнулся Максим. – Он мне срочно нужна твоя помощь. Не телефонный разговор.

– Ты сейчас где? – по-деловому отозвался Савицкий. – Сможешь подъехать в наше фирменное кафе? Поговорим, а заодно и пообедаем.

– По рукам! – облегченно вздохнул Заславский. – Буду ждать тебя там минут через двадцать.

Это самое "фирменное кафе", в котором частенько обедали и назначали встречи следователи и прочие прокурорские работники, Максим не очень любил даже когда работал в милиции, а теперь и вовсе обходил стороной. Однако сейчас, ему требовалось, чтобы советник юстиции Савицкий чувствовал себя максимально комфортно и пребывал в благостном расположении духа, значит, беседовать с ним следовало на его территории.

– Не плохо выглядишь! – Борис поднялся навстречу давнему знакомому и крепко пожал ему руку. – Я слышал много всяких гадостей про тебя! Рад, что это всего лишь слухи.

– На самом деле, большинство из того, что ты слышал, скорее всего, правда! – грустно усмехнулся Максим. – Я всего неделю как пришел в себя, а раньше… Впрочем, речь не об этом.

– Ты нашел что-то по делу Саши? – серьезно спросил Савицкий и извлек из кармана пачку сигарет.

– Нет, – покачал головой Заславский. – Я сейчас занимаюсь одним расследованием, в качестве частного детектива и кто-то основательно копает под меня и моих людей. Вчера по обвинению в изнасиловании и убийстве арестовали некоего Алексея Королькова.

– Это хакера что ли? – нахмурился следователь. – Которому ты четыре пальца сломал?

– Три с половиной, – машинально поправил его Максим и тоже закурил. Феноменальная память на мелкие детали всегда поражали бывшего оперативника в Савицком. – Он трудится у меня программистом и сейчас его услуги нужны мне как воздух.

– Значит ты хочешь, чтобы мы отпустили его скажем под подписку о невыезде? – Борис затянулся и выпустил перед собой струйку едкого дыма.

– Ты знаешь, кто ведет это дело?

Следователь кивнул:

– Обвинение-то серьезное! – задумчиво протянул он. – И, насколько я слышал, там куча улик.

В этот момент девушка в форменной блузке и неприлично короткой юбочке принесла тяжелый поднос и стала водружать на стол блюда. Максим с удивлением заметил, что его знакомый заказал обед на двоих. Опять его проклятая память на мелочи!

Пользуясь паузой, Максим внимательно посмотрел на человека, которого не видел уже несколько лет. Борис нисколько не изменился. Худой, поджарый и напряженный, как сжатая пружина. Несмотря на несколько нескладную фигуру он был одним из лучших стрелков, которых он знал и превосходным рукопашным бойцом. Бледно-голубые холодные, глубоко посаженные глаза подмечали такие детали, которые не всегда различишь даже с лупой. Жидкие волосы неопределенного мышиного цвета аккуратно зачесаны назад.

Они никогда не были друзьями или даже приятелями. Не выпивали вместе после работы, не обсуждали женщин и семейные проблемы. Такое бывает между коллегами, когда два человека относятся друг к другу с огромным уважением. В разговоре с другими называют превосходным специалистом, но между собой стараются без крайней необходимости не общаться. Ни один из них не смог бы объяснить причину таких странных отношений, но привносить в них лишнюю фальшь для создания внешне привлекательного образа никому не хотелось. Максиму всегда казалось, что на подобное способны только мужчины, причем только очень порядочные. Женщины, как правило, гибче и относятся к таким вещам со свойственной им мудростью: проще лишний раз улыбнуться какой-нибудь стерве, чем нажить врага в ее лице.