Текст книги "Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава пятнадцатая

Иван

– Всего ведь на какую-то минуту не уложился! – в отчаянии всплеснул руками Иван.

– Чтобы завалить работу, с лихвой хватило бы и секундного опоздания, – угрюмо буркнула Яга.

Хозяйка – сменившая свой спортивный костюм на длинное черное платье с белым кружевным жабо – сидела на лавке, облокотившись локтями на стол и подперев голову ладонями. Юноше тоже было предложено присаживаться – любезно, но не слишком настойчиво – и, проигнорировав приглашение, теперь он бешеным маятником метался по «избушке» из угла в угол.

Поврежденная во дворе нога его уже почти не беспокоила: Яга над ней что-то тихонечко пошептала, дунула, плюнула – и боль отступила. Но прежде, чем уделить время Ивану, женщина на пару со старухой-кикиморой забрали у юноши спящую Машу и под оханье безымянной служанки и молчаливое покачивание головой хозяйки утащили в одну из скрытых за декоративными стенными панелями задних комнат. Он захромал было за ними, но Яга зыркнула на него своими мертвыми глазами – и подошвы Ивана словно в пол вросли. Так он и простоял на месте, не в силах пошевелиться – минут пять, а может, и десять, пока не вернулась хозяйка – уже одна, без кикиморы. Тогда ни на какие вопросы юноши она не ответила, лишь обронила укоризненно:

– Мог бы, вообще-то, и поторопиться! Хотя бы ради матушки!

Затем велела задрать штанину, прицокнула языком, присела на корточки перед юношей и занялась его травмой. А покончив с этим делом, переместилась за стол и спросила сварливо:

– Милку-то мою где потерял, тормоз перестройки?

Почему перестройки? Какой перестройки? Или это она про несостоявшееся преображение Жар-Птицы?

– Мы разделились, – отвечая между тем на вопрос, решил прикрыть загулявшую напарницу Иван. – Согласитесь: было бы немного странно уводить одну девушку из бара на пару с другой!

На самом деле, тогда он об этом вовсе не думал – просто вдохновенно «клеившая» бармена мавка сама не захотела уходить. Но ведь мог же рассудить и так?

– А прежде она мне очень помогла… – сам не зная зачем, продолжил юноша отмазывать Милену.

– Вижу я, как она тебе помогла! – кивнула Яга на ходики на стене – в прошлый раз в «избушке» Иван их как-то и не заметил, да и сейчас обратил внимание только после этого движения головой собеседницы.

– И что теперь будет? – убитым голосом спросил он – уже не в первый раз и, конечно же, имея в виду вовсе не судьбу мавки.

– Что будет, что будет… – для разнообразия вопрос по существу хозяйка мимо ушей не пропустила – и поняла правильно. – Хвала Нави, заветную полночь наша будущая Жар-Птица проспала. Начала бы бесконтрольно воплощаться – ни на что всерьез повлиять мы бы уже не смогли. Но во сне не преобразишься – так что, почитай, дарована нам своего рода отсрочка!

– То есть все в порядке?! – просиял юноша.

– Если бы! – поморщилась, словно от зубной боли, Яга. – Самый благоприятный момент для старта своего воплощения Жар-Птица пропустила! И теперь путь, который нам с ней предстоит пройти, сделался в дюжину раз тернистее!

– Но окончательно ничего пока не потеряно? – настаивал на надежде Иван.

– Так-то да… Я девицу заговоренным веретеном уколола и в хрустальный гроб уложила – теперь ненароком не проснется, проспит столько, сколько понадобится. Успеем подготовиться.

– Это хорошо, – облегченно выдохнул юноша.

– Ну да, могло быть хуже, – кивнула хозяйка. – Но могло и куда лучше! Эх… Ладно, утро вечера мудренее! – заявила она затем, сонно зевнув. – Пойду-ка я вздремну, да и ты, добрый молодец, ложись почивать! Кикимора тебе постелет! И одежку твою ей отдай: постирает да залатает – вон, вымазался да оборвался, как неприкаянный домовой!

– Э… – растерялся от такого оборота Иван. – Может, я лучше домой пока поеду? Там и переоденусь, – надо признать, при падении он действительно порвал джинсы на коленке и рубашку на локте. – А утром вернусь?

– Не лучше, – отрезала Яга таким тоном, что спорить юноша не рискнул. – Эй, кикимора! – хлопнула она в ладоши.

Из-за стенной панели высунула нос служанка.

– Все устрою, хозяйка! – не дожидаясь приказаний, заверила она.

– Ступай за ней! – велела Яга.

Так Иван и сделал.

Прежде, чем попасть в отведенную ему спальню, юноше пришлось пройти через ту самую комнату, где хозяйка недавно оставила Машу. Давешние слова Яги про хрустальный гроб Иван почему-то не воспринял всерьез, должно быть, подсознательно решив, что это лишь некое фигуральное выражение, но все оказалось абсолютно взаправду. Несостоявшаяся пока Жар-Птица покоилась в вознесенном на постамент прозрачном прямоугольном ящике, накрытом сверху золотой крышкой. Перед тем, как поместить внутрь, Яга с кикиморой Машу зачем-то полностью раздели, и выставленные напоказ острые девичьи груди плавно вздымались в такт ровному дыханию спящей.

Иван поспешил отвернуться: нагота Маши выглядела совсем не так, как у той же Милены. Пялиться на голую мавку будто бы было совершенно незазорно – хотя иногда и чревато – а тут юноша своего непрошенного взгляда попросту устыдился.

В следующей за «Мáшиной» комнате, тесной, но уютной, Ивана ждал узкий раскладной диванчик. Кикимора по-быстрому его застелила, старательно взбила подушку и замерла – должно быть, в ожидании снятой одежды.

– Хм… А удобства тут где? – осведомился юноша, оглядевшись вокруг. – Ну, уборная?

Старуха указала на почти незаметную дверцу позади платяного шкафчика. Туда Иван для начала и направился.

Вернувшись минут через пять – кикимора так и стояла на прежнем месте – разделся (все же не догола) и отдал вещи служанке, предварительно вытряхнув все из карманов. Сцапав полученное, старуха убралась восвояси.

Уже когда дверь за ней закрылась, юноша сообразил, что не спросил, можно ли где-то тут подзарядить телефон – батарея показывала жалкие двадцать три процента. Дома бы с этим, понятно, никаких сложностей не возникло – а тут могло к утру стать проблемой! Но кикимора уже ушла, а бежать за ней – мимо хрустального гроба – Иван как-то не сподобился. Вместо этого лег на кровать, укрылся одеялом – с мыслью, что едва ли сумеет легко заснуть в таком месте, да после всего, что произошло – и моментально отрубился.

* * *

– Ну что я могу тебе сказать, добрый молодец, – с расстановкой начала хозяйка, намазывая на хлебный ломоть толстый слой желтого сливочного масла. – Есть у меня для тебя две вести: как водится, подобно противоположным сторонам медали, отрадная – и такая себе! С которой велишь начать?

Разговор Яга затеяла за завтраком, к которому служанка подала уже упомянутый хлеб с маслом и горшочек манной каши – Иван такую, кажется, с детского сада не ел, а тут вынужденно попробовал – вроде и ничего! Если бы еще ему сейчас было до угощения…

Одетый во все чистое и аккуратно чиненое – даже зная, где вчера зияли дыры, он с трудом отыскал места приложения ночных усилий кикиморы – с полностью заряженным телефоном в кармане – в ответ на заданный ей вопрос старуха просто забрала его гаджет и уже через минуту вернула, на ста процентах (чудеса да и только!) – юноша вскинул голову:

– Начинайте, пожалуй, с отрадной!

– Мудрый выбор! – одобрительно кивнула хозяйка. – Итак, новость хорошая: заглянула я, скажем так, за горизонт событий – и прочла там, что миссия твоя как проводника считается исполненной. Жар-Птицу ты привел, как и обещал, а что к полуночи не успел – то не твоя проблема, а моя как повитухи. В общем, смерти лютой-мучительной покамест не опасайся, минула она тебя стороной!

– И в самом деле хорошая новость! – не мог не признать Иван – все же, пожалуй, испытавший от услышанного несколько меньшее облегчение, чем следовало бы.

Так уж вышло, что об угрозе, вроде как нависавшей над ним в случае провала похода за Жар-Птицей, он последнее время особо не думал. Защитная реакция психики, наверное, такая. Как бы то ни было, куда больше юноша переживал о другом: о судьбе Маши, о больной матери… Кстати, а с этим-то теперь как?

– А что насчет пера Жар-Птицы? – быстро спросил Иван. – Ведь раз миссия выполнена, награду я заслужил?

– А вот это и есть вторая сторона медали, – закончила готовить свой бутерброд хозяйка, но сразу есть тот не стала, отложила. – Награда тебе, Ваня, и впрямь полагается богатая, тут спору нет, но обещанного пера Жар-Птицы у меня, сам знаешь, покамест не имеется, – развела она руками. – Так что хочешь – злата тебе отсыплю, хочешь – серебра отмерю, еще природными каменьями драгоценными расплатиться могу, но брать их не советую, в мире смертных они нынче не в особой цене: искусственные навострились штамповать!

– Деньгами моей маме не поможешь! – поджав губы, заявил юноша.

– Это верно, – не стала спорить Яга. – Но что делать-то? Посмотрела я на рассвете свежим взглядом на нашу Жар-Птицу: слабенькая, кровь в жилах жиденькая… Чтобы такая, да без осложнений преобразилась, пропустив первую полночь – о-очень придется постараться!

– Ну так постарайтесь! – раздраженно буркнул Иван.

– И постараюсь. Но, увы, далеко не все в моей власти. Отвары тут нужны особые – и почти все ингредиенты для оных у меня найдутся, но один, самый важный, достать будет сложно! И долго – коли сама этим займусь! Но мне-то что, я уже, почитай, никуда и не тороплюсь. Над Жар-Птицей нашей тоже не каплет – спит себе и спит, хоть неделю так может, хоть год, да хоть тридцать лет!.. А вот у матушки твоей тридцати лет в запасе нету! – жестко выдала хозяйка. – И года нет. И даже недели! Дня четыре жизни ей осталось, от силы – пять!

– С чего вы так уверены? – нахмурился юноша.

– Да уж есть с чего! Не первая она такая на моем веку и не двадцать первая даже! Что называется, плавали – знаем!

– А нельзя все же как-то поторопиться с добычей этих ваших секретных ингредиентов? – осведомился Иван.

– Можно управиться побыстрее, – охотно сообщила хозяйка. – Но лишь при одном непременном условии.

– При каком? – непроизвольно подался вперед юноша.

– Если ты согласишься в этом помочь!

– Я готов! – не задумываясь выпалил он.

– И даже не спросишь, что от тебя потребуется? – усмехнулась Яга.

– Да какая ра… – начал было Иван, но тут же сам себя и одернул: – Хотя нет, спросить – спрошу! – с некоторым даже вызовом воззрился он на собеседницу.

– Вот и правильно, – кивнула та. – Благо за спрос у нас нынче не секут! Итак, слушай. Чтобы помочь Жар-Птице воплотиться, нужен мне, помимо всего прочего, фунт белоярова пшена…

– А фунт – это сколько? – на автомате уточнил юноша.

– Чуть меньше четырехсот десяти грамм, – поведала хозяйка. – Так вот, белоярово пшено, – вернулась она к своему рассказу. – Редкость это по нынешним временам неимоверная. Есть у меня несколько зернышек, но вырастить из них урожай – дело долгих месяцев – это если вообще прорастут да взойдут! А в потребном нам количестве белоярово пшено на всей Руси сыщется только в двух амбарах: у Кащея, да у Морского Царя! И к сожалению, ни тот, ни другой мне ни золотника – ни грамма – не уступят! Единственное, что остается – фунт пшена у них из-под замкá выкрасть! И провернуть это должен смертный – таков уж уклад! Опять же не всякий смертный подойдет – а только тот, что в делах нечисти уже по уши замешан. То есть единственный возможный кандидат во взломщики – ты, Ваня!

– Э… – глубокомысленно прокомментировал услышанное юноша.

– К Кащею, понятное дело, тебя не отправлю – как ни подступись, гиблая это была бы затея, – продолжила между тем Яга. – А вот в закромах Морского Царя счастья попытать предложу!

– У Морского Царя? – неуверенно переспросил Иван. – Это, получается, куда-нибудь в Крым ехать надо? Или в Сочи? – тоже ведь время займет…

– Никуда ехать не надо! – махнула рукой хозяйка. – «Москва – порт пяти морей» – слышал такое? Здесь главный водяной живет, неподалеку! И сейчас как раз самый благоприятный момент, чтобы наведаться к нему за пшеном! Намедни один глупый фрилансер – твой знакомец Серый, к слову – пытался украсть у Морского Царя гусли-самогуды. Ценная вещица, спору нет, но кто ж так, в лоб, работает-то? Повязали водяные волчару конечно же – но уже на обратном пути, с гуслями под мышкой. Почти ушел то есть. Морской Царь после этого впал в паранойю – и стянул почти всю наличную охрану к сокровищнице. А пшено он, как и положено, в амбаре хранит – не во дворце даже. Туда, конечно, тоже не просто тайком пробраться – но и не невозможно! Этим ты и займешься! – подытожила Яга. – Принесешь мне фунт белоярова пшена – не пройдет и дня, как получишь перо. Ну и злато-серебро в придачу – за двойные-то труды! Так как, добрый молодец, берешься за работенку?

– Хм… – юноша замялся. – Взяться-то возьмусь – выхода у меня нет… Но… Вы правда думаете, что мне такое по силам? Морской Царь, водяные, белоярое пшено…

– Белоярово, – поправила его собеседница. – Пшено – белоярово.

– Вот видите, я тут и в словах-то путаюсь! – вздохнул Иван. – А как дойдет до дела…

– Так не один же на него пойдешь, – пожала плечами хозяйка. – С помощником, во всем этом бедламе худо-бедно шарящим!

– С Миленой? – предположил юноша.

– Милка так и не воротилась еще, – кисло скривилась Яга. – Ох, и задам же дурехе, когда наконец появится! – посулила она куда-то в потолок. – Но у тебя и без нее помощник есть, – снова перевела хозяйка пустой взор на Ивана. – Я о Сером! – пояснила в ответ на непонимающий взгляд собеседника. – К Морскому Царю у него и тропка в некотором смысле протоптана… – хмыкнула она.

– Он мне больше не помощник, – покачал головой юноша. – Когда расставались, сказал, что мы в расчете!

Кстати, а разве Иван ей вообще говорил, кто именно ему содействовал? Хотя да, хозяйка же видела полученную им от Серого гостевую карту – и, наверное, все поняла…

– Это он поторопился! – усмехнулась между тем Яга. – Пера ты не получил, матушку от напасти не спас – так что служба его тебе не закончена!

– Правда? – обрадовался юноша.

– Самая, что ни на есть!

– Даже если и так, призвать я его не смогу, – вновь поник Иван, припомнив. – Зажигалку, что он мне дал, я потерял… Да и не работала она ни фига!

– Ты об этом? – рука хозяйки на секунду скользнула куда-то под стол – и тут же показалась снова: в ладони у женщины лежала потертая зажигалка. Точно такая же, как отданная им вчера бомжу… Или та самая? – Та самая, не сомневайся! – словно прочла его мысли Яга.

– Откуда она у вас? – удивленно спросил юноша.

– Кто-то теряет, кто-то находит, – неопределенно пожала плечами его собеседница. – Вещь приметная, такие бесследно не пропадают… Я ее малость подзаправила – на один-два вызова точно хватит, а больше тебе и не надо!

– Так говорю же: не вызывает она никого! – не спешил все же радоваться Иван. – У меня какой-то бомжара прикурить попросил, – принялся излагать вчерашние события он. – Я ее ему дал, он зажег огонь – никто никуда не явился!

– Это потому, что хозяин вручил огниво тебе, а не этому, как ты его назвал, бомжаре, – менторским тоном проговорила Яга. – Меткое словечко, кстати, – хмыкнула она, – неприкаянный домовой – он как раз без определенного места жительства пребывает, вот и ходит грязный да рваный… Ну да не суть. Короче: как запалишь огниво ты – будь уверен: Серый вмиг к тебе явится, никуда не денется! И помочь не откажется – когда все ему объяснишь!

– Ну, если так… – все еще не вполне уверенно протянул юноша.

– Договорились? – протянула ему зажигалку собеседница. – Огниво в любом случае тебе отдаю, делай с ним, что хочешь – но жду ответа. Часики-то тикают!

– Это да… – пробормотал Иван. Что ж, пожалуй, выбора у него и впрямь не было. – Хорошо, договорились! – решился он, забирая из ладони Яги волшебную зажигалку.

– Вот и ладушки, – кивнула хозяйка. – Ты кашу-то кушай, пока не остыла – сил набирайся – они тебе скоро ох как понадобятся!

Молча кивнув, юноша обреченно взялся за ложку.

Глава шестнадцатая

Иван

Вызывать Серого непосредственно в «избушку» – или хотя бы на первый этаж фитнес-клуба – Яга категорически запретила:

– Нечего волчку тут у меня ошиваться! – не терпящим возражений тоном отрезала она.

– Да и он, кажется, говорил, что ему к вам хода нет! – вспомнил Иван.

– Впрок пошел предыдущий урок, значит, – усмехнулась хозяйка, но от любых объяснений уклонилась: – Наши с волчком старые счеты – не твоего ума дело! Так что ступай-ка ты, добрый молодец, дышать свежим московским смогом, – заключила Яга. – Заодно и ноги разомнешь… И смотри, ближе, чем за квартал от «Золотого Сечения», огниво даже не доставай! – напутствовала она юношу уже практически вслед.

– Боитесь, взорвется? – хмыкнул Иван, обернувшись в дверях – и вздрогнул, запоздало подумав: а ну как и впрямь рванет? С этих – станется!

– Еще пара дурацких вопросов – и кое-что точно взорвется: мое нечеловеческое терпение! – недобро прищурилась на собеседника хозяйка – и тот поспешил ретироваться.

Внизу у турникета (походя юноша поймал себя на мысли, что вообще не помнит, как проломился через него ночью, хромой и со спящей Машей на руках) навстречу ему попалась Милена. Выглядела мавка довольной, как слон – аж лучилась вся. А вот встрече в коридоре с Иваном девица почему-то слегка удивилась.

– Надо же, а я уже и не чаяла… – рассеянно покачала она зеленой шевелюрой.

– Почему это? – пришел черед недоумевать уже юноше.

– А что Жар-Птица? – ответила Милена на его вопрос своим. – Ты ее довез?

– Довезти-то довез… Только вот к полуночи опоздал, – печально развел Иван руками.

– Хозяйка сильно ругалась? – осведомилась мавка – кажется, о чем-то крепко задумавшись – но задержке с Жар-Птицей, похоже, нимало не поразившись. Странно, кстати! Ну да ладно, не до того сейчас…

– Да не особо, – пожал плечами он. Хотел было рассказать вчерашней напарнице про новое поручение, но та как раз прошмыгнула через турникет и бойко застучала каблучками по коридору.

– Я побежала: если срочно в бассейн не окунусь – высохну, как вобла к пиву! – бросила она уже на ходу, через плечо.

Проводив Милену взглядом, юноша зашагал в противоположном направлении.

От фитнес-клуба Иван для верности убрался даже дальше, чем велела Яга – отошел по Арбату почти к самой Смоленке. Наконец свернул в какой-то переулок, выбрал там тихую подворотню, достал из кармана вновь обретенную зажигалку и слегка подрагивавшими от волнения пальцами высек искру. Загорелся оранжевый огонек, секунды три поплясал и погас – больше ничего не произошло.

– Говорил же, что не работает это ваше хваленое огниво! – сам не зная, с разочарованием или все же с подспудным облегчением, обронил юноша.

– Огниво-то работает, но какого лешего звал? – угрюмо раздалось у него прямо за спиной.

Иван торопливо обернулся: позади, привалившись плечом к стене дома, в своих неизменных меховой безрукавке и бандане с мрачным видом стоял Серый. Вчерашние раны с его лица исчезли без следа, левая рука, судя по тому, как лихо мотоциклист упер ее себе в бок, снова работала.

– Проклятье! – буркнул Волк, будто бы и не глядя на Ивана. – Ведь почти вычислил гада, что все запчасти к байку в Москве скупил, и тут – на тебе, выдернули! Теперь опять всю бодягу сначала начинать… Чё лыбишься-то! – удостоил он наконец вниманием юношу – губы того и правда сами собой растянулись в идиотской мине ребенка, которому только что показали красивый фокус. – Как пришел – так и уйду, разве что тумака тебе отвешу на прощанье – за напрасное беспокойство! Русским же языком вчера сказал: в расчете мы!

– А вот Яга говорит, что ни фига не в расчете, – к некоторому собственному удивлению, угроз Серого Иван ничуть не испугался.

– Ей-то откуда знать? – скептически сдвинул брови к переносице Волк.

– Да вот знает!

– И как аргументирует?

– Понимаешь, к полуночи-то я опоздал, – принялся объяснять юноша. – Из-за этого Жар-Птица вовремя не преобразилась – спала она. И теперь не преобразится, пока Яга не сварит какое-то хитрое зелье. А ей ингредиентов не хватает… В итоге – пера я пока не получил, в общем…

– Что за чепуха? – нервно дернул головой Серый. – У «Золотого Сечения» я тебя вовремя высадил! Врет тебе бабка!.. Хотя немного чуднó это, конечно, – признал он, пару секунд помолчав. – До прямой лжи Яга редко опускается, обычно ей и чистой правды с лихвой хватает: так оную вывернет, что и не узнаешь… И еще непонятно, зачем меня сюда приплела – ясен же хвост, что нипочем не куплюсь на такую лажу!

– Нет, я реально опоздал, – вступился за хозяйку Иван. – Споткнулся в арке, упал, подвернул ногу… Пока встал, пока доковылял – уже и полночь пробило…

В ответ собеседник зыркнул на него так, что Яге с ее мертвыми глазами впору было бы брать у Волка уроки. Юноша поспешно потупился.

– То есть тебя ноги не держат, а я – отдувайся? – свирепо прорычал Серый.

– Ну… – промямлил Иван.

Где-то на четверть минуты в подворотне воцарилась гнетущая тишина, под пронзительный «звон» которой юноша сосредоточенно изучал мысы своих кроссовок.

– Ладно, рассказывай, что тебе там старая карга поручила, – бросил затем Волк уже деловым тоном. – Будем работать, раз уж так по-дурацки вышло!

– Нужно добыть ей фунт белоярова пшена, – снова поднял глаза на собеседника Иван.

– Всего-то? – хмыкнул Серый. – А гусли-самогуды бабке в придачу не нужны? Или, может, Кащеево яйцо – что уж мелочиться-то? – едко процедил он. – Чтоб ты знал: белоярово пшено – та еще диковина по нынешним временам! Фунт его разве что у того же Кащея наскребется по сусекам – или у Морского Царя, якорь ему в жабры! К первому соваться незваным – вообще не вариант! А ко второму… Ко второму тоже не вариант! – убежденно заявил он.

– Про Кащея Яга примерно так и сказала, – с готовностью кивнул юноша. – А вот с Морским Царем, говорит, есть шанс. Типа, от амбара он со вчерашнего дня всю охрану убрал – к сокровищнице силы перебросил, где как раз эти… гусли-самогусли спрятаны.

– «Самогусли»! – язвительно передразнил его Волк. – Прям дежавю какое-то! – угрюмо бросил он затем. – Где-то я уже это недавно слышал: охраны почти нет, все приключение на двадцать минут: зашел – взял – вышел… Вас с Ягой, часом, Баюн с Птицей Сирин не покусали втихаря?

– Птица Сирин – это певица такая? – не очень понял, к чему ведет его собеседник, Иван.

– Ага, певица, – хмуро кивнул Серый. – Напела тут мне песен с три короба – чуть шкуры потом не лишился! Зар-раза голосистая! – с чувством произнес он. – Хотя и не исключено, что ее, дуреху, тупо в темную разыграли… – покачал затем головой не без сомнений. – Если драный котяра не соврал, и за всем этим бардаком действительно стоит Кащей – этот запросто мог, манипулятор бессмертный!

– Все это очень познавательно, – осмелился подать голос юноша. – Но что делать-то будем?

– Что делать, что делать… – проворчал Волк. – Хвост в зубы – и бегать! Помочь тебе я обязан, тут Яга права – чтоб у нее и вторая нога окостенела! Да вот только попадаться Морскому Царю мне никак нельзя! – чуть ли не виновато выговорил он. – На этот раз трепкой, даже и до полусмерти, дело наверняка не ограничится! Бросят меня водяные в свою морскую темницу на вечное заточение – и что тогда?

– А… если не попадаться? – осторожно заметил Иван.

– Точно! – с неприкрытым сарказмом всплеснул руками Серый. – Как мне только это самому в голову не пришло?! Не будем попадаться – и дело в шляпе!

Что ж, если Морской Царь отпадает…

– Значит, вломимся к Кащею? – с каким-то совершенно ему не свойственным бесшабашным азартом предложил тогда юноша.

– Навь с тобой! – разве что не в ужасе замахал руками Волк. – Есть куча куда более простых способов свести счеты с жизнью! Нет уж, брать будем амбар Морского Царя, – заключил он вопреки собственным недавним жалостливым стенаниям. – Но только после самой тщательной рекогносцировки – а не как меня уговорили в прошлый раз, лихим наскоком! Так что я пошел на разведку, а ты – жди пока!

– И сколько ждать? – спросил Иван.

– Сколько понадобится! Может, часа три, может, шесть, а может – и день-другой, как уж там у меня сложится! Но все же едва ли больше пары суток, – наметил он таки верхний предел. – А если к послезавтрашнему вечеру не объявлюсь – пожалуй, можешь уже и вовсе не ждать! Попался, значит, с потрохами!

– Понял, – кивнул юноша, подсчитывая в уме.

Два дня на разведку, потом сколько-то на саму операцию, плюс еще сутки, чтобы Жар-Птица отдала перо… К сроку, отмеренному Ягой его матери, выходило почти что впритык!

– Ты уж все же постарайся побыстрее, – попросил Иван собеседника.

– И не подумаю! – твердо заявил тот. – Надежность – в приоритете!.. Но, скорее всего, уложусь часа за четыре, – обнадежил он поникшего было юношу. – Так что на всякий случай далеко от бабкиной хибарки пока не уходи, будь где-нибудь рядом… Покажи-ка телефон!

Иван послушно достал из кармана гаджет и протянул тот Серому. Волк провел над ним ладонью, затем хмыкнул, принюхавшись:

– Аккумулятор, никак, кикимора заряжала?

– Ага, – кивнул юноша.

– Имей в виду, порядка шести часов будет упорно показывать сто процентов, а потом разом уйдет в ноль, – предупредил Серый. – Не прозевай этот момент – мне нужно, чтобы ты был на связи. Номер твой я срисовал, как освобожусь – наберу! – и не говоря больше ни слова, двинулся мимо юноши к выходу в переулок.

* * *

Отзвонился Волк через три с половиной часа, застав Ивана бессмысленно разглядывавшим статую испуганной нудистки с веслом перед входом во владения Яги. Не то чтобы скульптура его так уж заинтересовала – за последние часы ему и на живых голых девушек довелось насмотреться до одурения – просто он решительно не знал, чем себя занять.

Расставшись с Серым, первым делом, вопреки просьбе последнего далеко от «Золотого Сечения» не уходить, юноша сорвался к матери в клинику, рассудив, что за три часа – минимальный обозначенный Волком срок – почти наверняка обернется. Возвратился в итоге намного раньше – в палату к больной его снова не допустили.

Прогулявшись из конца в конец по Арбату, от нечего делать Иван решил загуглить, что такое белоярово пшено. Само название оказалось интернету знакомо, но о сути искомого единого мнения в сети не нашлось. Одни писали, что в былинные времена так именовали кукурузу (ага, на Руси, до открытия Америки!), другие – что речь идет о рисе, так называемом «белом сарацинском зерне», третьи – рассуждали об особом элитном сорте пшеницы, а четвертые без затей предлагали «купить белоярово пшено по низким ценам на таком-то маркете». Юноша даже перешел по приведенной ссылке: на сайте действительно вовсю торговали пшеном «Белоярово» – по сто сорок рублей за килограмм.

Сперва лишь покривившись, по некоторому размышлению Иван решил показать обнаруженную ссылку Яге: а ну как хозяйка банально не в курсе современных реалий? То есть вряд ли, конечно – но вдруг? Лучше перестраховаться, нет?

Рассудив так, юноша направился к «Золотому Сечению».

Яга что-то пребывала не в духе, и визитера с его великим открытием сходу подняла на смех:

– Ну ты, Ваня, и дурень! А птичье молоко для знаменитого торта, по-твоему, Сирин и Алконост сцедили? Или, может, конфеты «Золотой петушок» – с волшебной курятиной внутри? Любят смертные красивые названия – сами не понимая, с какими силами походя играются! Ступай, не отвлекай меня попусту – и без тебя забот хватает!.. Хотя нет, постой, – окликнула его хозяйка уже почти на лестнице. – Расскажи-ка, что там волчок?

– На разведку пошел, – буркнул юноша, несколько обиженный подобным приемом. Ну да, сглупил – но разве не хуже было бы, если б промолчал – а пшено в интернет-магазине внезапно оказалось бы тем самым?!

– Что ж, это дело – пусть поразнюхивает хорошенько, – уже вроде бы без тени ерничества бросила Яга.

Вернувшись на улицу, Иван еще где-то с час бесцельно слонялся по окрестностям – и вот наконец прорезался долгожданный звонок.

– Ты где? – без лишних предисловий поинтересовался Серый.

– Возле клуба, как договаривались, – переборов желание ответить в рифму, сообщил юноша.

– Короче: ситуация, кажется, рабочая, – в свою очередь поведал ему собеседник. – Идти на дело можно хоть сейчас!

– Так пошли! – с энтузиазмом предложил уже ошалевший от вынужденного безделья Иван.

– Погоди, не суетись, – осадил его Серый. – Сперва запастись нужно кое-чем. Топай скоренько на поклон к Яге – и попроси у нее полотенце и гребешок!

– Полотенце и гребешок? – нахмурился юноша. – А не скажет она мне: нашел, мол, парикмахерскую?! – после истории с пшеном «Белоярово» снова выставлять себя идиотом ему как-то не сильно улыбалось.

– Не скажет, – заверил Волк. – Как получишь инвентарь от бабки – по-быстрому дуй на пересечение Нового Арбата с Новинским бульваром, там встретимся! Давай, вперед! – на этом Серый отключился.

Озадаченно постояв еще несколько секунд с телефоном в руке, Иван спрятал гаджет в карман и в несколько смешанных чувствах «потопал» к Яге.

* * *

Вопреки опасениям юноши, на этот раз хозяйка высмеивать его не стала.

– Гребешок и полотенце, значит? – чуть склонив голову набок, задумчиво переспросила она. – Серый опасается погони?

При чем тут погоня, Иван предпочел не уточнять – лишь пожал плечами: сами, типа, разбирайтесь.

– Полотенце дам, хотя не знаю, как его волчок собирается использовать против водяных, – пробормотала тем временем себе под нос его собеседница. – А вот гребешок… Зрелого у меня нет, – развела она руками. – Найдется только молоденький, не особо выдержанный. От него не лес – так, поросль жиденькая, разве что лягушонку в коробчонке задержит – да и то если это не Василиса Кащеева окажется…

Никаких вопросов юноша по-прежнему не задавал.

– Ладно, – махнула между тем рукой Яга. – Все лучше, чем ничего. Эй, кикимора!

– Уже несу, хозяйка! – из задней комнаты появилась служанка – действительно с вышитым белым полотенцем в одной руке и маленькой деревянной расческой в другой – признаться, Иван до последнего предполагал, что за переданными Серым кодовыми словами скрывается нечто более впечатляющее.

Тем временем кикимора аккуратно выложила принесенное на стол.

– Бери! – дозволила Яга юноше.

Полотенце и расческа перекочевали к Ивану.

– Что, так в руках и понесешь? – прищурилась на него хозяйка. – Смотри, не вырони по дороге – хлопот не оберешься!

– Уж как-нибудь удержу, – буркнул юноша. И добавил: – Спасибо!

– В зачет твоей будущей награды пойдет, – невозмутимо пожала плечами Яга. – Той, что кроме пера.

– Как скажете, – не стал спорить юноша. Если кроме пера – то и не важно!

После чего, завернув расческу в полотенце, а то, в свою очередь, сложив в несколько раз, Иван вышел из «избушки».