Текст книги "Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава двадцать пятая

Иван

Этим утром Иван впервые за много дней проснулся без ощущения гнетущей неподъемной тяжести на душе.

Накануне вечером, как и было обещано юноше Кащеем, Василиса съездила с ним в больницу. Сразу по прибытии Лягушка отлучилась в туалет, откуда уже через несколько секунд вышла в облике немолодой и какой-то, мягко говоря, не слишком симпатичной медсестры. Не будь Иван предупрежден заранее, ни за что бы спутницу не узнал, а тут со знанием дела бросил:

– Классная личина!

– Что, простите? – очень правдоподобно удивилась женщина.

– А образ грымзы – чтобы меньше внимания привлекать? – поинтересовался юноша.

– Молодой человек, что вы себе позволяете?! – возмутилась его собеседница.

– Иван! – окликнули тут его со стороны все того же женского туалета.

Юноша обернулся: там, в дверях, стояла еще одна медсестра – значительно моложе и куда более привлекательная внешне.

– Простите его, – с виноватой улыбкой обратилась она к коллеге. – У Вани мама тяжело больна – он из-за этого слегка не в себе, то в драку полезет, то, вот, за языком совсем не следит…

– А-а, – понимающе кивнула первая медсестра. – Что ж, бывает… А вы у нас, простите, из какого отделения? – с сомнением осведомилась она затем у Василисы – теперь-то до Ивана наконец дошло, кто здесь на самом деле под волшебной личиной. Вашу Глашу! Неудобно вышло! – Что-то я вас не припомню!

– Вы знаете из какого, – с легким – едва уловимым – нажимом проговорила Лягушка.

– Ах, да, из реанимички, – тут же «сообразила» настоящая медсестра – и убралась восвояси.

Далее в тот вечер обошлось уже без приключений. Самого Ивана к матери, конечно же, не пропустили – да он, проинструктированный спутницей, особо и не рвался – а вот Василиса спокойно прошла, куда надо, и сделала там, что планировала.

– Все готово, – сообщила она юноше, вернувшись. – Улучшения у Варвары Максимовны начнутся уже к ночи, но, думаю, пару дней ее еще продержат в палате интенсивной терапии – врачи просто не поверят ни своим глазам, ни приборам, перестрахуются. Так что завтра, наверное, попусту не дергайся, а послезавтра можешь попробовать напроситься на посещение – если прокатит, сам увидишь результат!

– Понял, – кивнул Иван.

– Вот, кстати, держи, – протянула ему Лягушка невзрачный окатыш гравия. – Это тебе вместо использованного полотенца. Называется Неперекати-камушек. Работает по тому же самому принципу – в случае погони просто кидаешь за спину. Только там не река появится, а непреодолимая гора.

– Спасибо, – юноша спрятал чудодейственный камень в карман.

– Завтра во второй половине дня будь дома, жди вторую порцию лекарства, – предупредила спутника Василиса уже на прощанье. – Только приеду к тебе не сама – скорее всего, это будет Сирин. Ты ее видел у Яги. К слову, это она Баюна в горнице придержала, когда тот за тобой кинулся. Ну, так, по крайней мере, сама птичка утверждает, а котяра не спорит.

– А она – и известная певица Птица Сирин… – на всякий случай решил все же уточнить Иван.

– Одна и та же нечисть, – даже не дослушав, подтвердила Лягушка. – Нравятся ее песни?

– Маме нравились, – пояснил юноша. – В смысле, нравятся, – поспешно поправил он самого себя. – Говорит, напоминают ей какую-то популярную исполнительницу ее школьной поры.

– Да, тогда Сирин под другим именем выступала, – кивнула Василиса. – И несколько в ином образе – согласно эпохе. Но что-то общее есть, согласна…

На этом они вчера с Лягушкой и расстались.

* * *

Несмотря на предупреждение Василисы, с утра Иван ожидания не выдержал и снова сорвался в клинику. К матери, увы, не попал, но зато сумел переговорить с ее лечащим врачом.

Доктор просто лучился энтузиазмом.

– Не хотелось бы вас раньше времени обнадеживать, молодой человек, – заявил он, – но, похоже, наши усилия наконец увенчались успехом – и грандиозным! Представляете: этой ночью вашей матери стало значительно лучше! Настолько, что хоть сейчас переводи ее из реанимации в обычную палату! Торопиться с этим мы, конечно, не станем, еще понаблюдаем, но прогресс просто поразителен! Поверьте: за всю свою многолетнюю практику я и близко ничего подобного не видел! Настоящее медицинское чудо!

– Да, чудо и есть, – сдержанно кивнул юноша.

– В нашем деле чудо – всегда результат кропотливой работы! – глубокомысленно заметил на это врач. – Я уже набросал тезисы статей в пару профильных журналов! – доверительно сообщил он зачем-то собеседнику. – Это будет мировая сенсация!

– Здóрово! – улыбнулся Иван.

На пути к метро – той самой, короткой дорогой – его настиг звонок от Сирин. Представившись, посланница Василисы сообщила, что завезет лекарство даже раньше обещанного – где-то к половине двенадцатого. Юноша сверился со временем: поспевал он вроде бы с запасом, но все же ускорил шаг.

Вернувшись домой, Иван отправился прямиком на кухню, собираясь до прихода брюнетки по-быстрому перекусить – позавтракать перед поездкой в клинику он не удосужился. Поставил чайник, сунулся в холодильник, потянулся к баночке плавленого сыра – как вдруг откуда-то из недр квартиры раздался оглушительный грохот. Впечатление было такое, будто рушится весь дом!

Невольно втянув голову в плечи, юноша замер. Звук почти сразу повторился – едва ли не более громкий даже – но потолок пока на голову вроде не падал, и пол под ногами не проваливался. А затем и вовсе все стихло.

– Совсем офанарели со своим гребаным ремонтом! – буркнул Иван в адрес соседей по этажу: пару дней назад те донимали жильцов их дома перфоратором, а теперь что, подключили к делу отбойный молоток?

Сокрушенно покачав головой, юноша выглянул из кухни – сам не особо понимая, что рассчитывает увидеть – и оцепенел: в обращенной к лестничной площадке стене прихожей, прямо рядом с запертой входной дверью, зияла огромная, захочешь – пролезешь, рваная дыра – будто кто-то снаружи ударил сюда тараном, перепутав квартиру со средневековым замком!

– Э-э… – растерянно протянул Иван.

Поборов ступор, он шагнул к новоявленному отверстию, споткнулся в полутьме о здоровенный обломок, должно быть, вывороченный из пробитой стены, охнув, мотнул головой – и внезапно увидел рядом с собой человеческую фигуру с занесенной для удара рукой.

– А-а! – юноша в ужасе отшатнулся, снова запнулся за что-то ногой и плюхнулся задом на густо посыпанный бетонной крошкой пол. – Кто вы?! Что здесь делаете?! – возопил уже оттуда.

Незнакомец не ответил – и даже позы не изменил, так и продолжил стоять, грозно вскинув руку со сжатым кулаком.

– Что еще за на фиг?! – пробормотал Иван.

Понемногу его глаза привыкали к полумраку прихожей, и теперь юноша уже мог разглядеть незваного гостя получше. Роста тот был невысокого, из одежды имел на себе что-то вроде матерчатого пледа – внизу торчали голые худые ноги, какие-то будто бы неестественно бледные. Приблизительно так же выглядела и поднятая рука – а вот рассмотреть за ней лицо незнакомца у Ивана с его позиции на полу не вышло.

И – ни мановения! То есть – вообще! Абсолютная, нечеловеческая неподвижность!

– Что… ты… такое?! – кое-как поднявшись, юноша осторожно приблизился к гостю. Протянув подрагивавшую руку, тронул того за локоть – пальцы наткнулись на твердый холодный камень. Это была статуя! Причем, похоже, девушки – хотя какая разница? Зачем-то полузавернутая в плед – наверное, чтобы не повредилась при транспортировке… Но кто и зачем ее сюда приволок и поставил? Да еще и проломив при этом несущую стену?!

И главное: где сейчас прячется сам сумасшедший хозяин загадочной скульптуры?!

Юноша в панике закрутил головой, высматривая притаившегося злоумышленника – и тут скорее уловил, чем увидел движение. Да не абы с какой стороны – шевельнулась статуя!

Ее рука резко опустилась, цепко ухватив Ивана за плечо – отстраниться юноша просто не успел.

– Вот я тебя и нашла! – хрипло выговорили каменные губы – и растянулись в зловещей улыбке.

Заорав, Иван рванулся назад. Ткань рубашки затрещала, кусок ее остался в скрюченных пальцах каменной гостьи, но сам юноша сумел вырваться и отскочить.

– Куда же ты? – удивленно спросила статуя. Хотя нет, теперь незнакомка выглядела совсем как живая девица, с загорелой кожей, темно-русыми, будто бы в чем-то перепачканными волосами и недоуменно распахнутыми блестящими глазами. Вот только голос звучал немного неестественно – словно камень о камень терся. – Я так долго за тобой гналась! Сколько себя помню! – отбросив обрывок рубашки, она снова потянулась к Ивану.

– Что тебе от меня нужно?! – юноша суетливо попятился.

– Нужен – ты! – пророкотала девица, неотвратимо на него наступая.

– Это у смертных нынче мода такая – дырки в стенах оставлять? – насмешливо раздалось вдруг где-то позади незнакомки.

Иван вскинул голову: переступая через обломки, в прихожую деловито входила Сирин.

– Помогите, прошу! – взмолился к ней юноша.

Тем временем новая – и, для разнообразия, жданная! – гостья и сама заметила первую, незваную. Ожившая же статуя в свою очередь обернулась к Сирин. Плед с плеч незнакомки при этом соскользнул – никакой иной одежды под ним у нее не оказалось. Впрочем, отметил это Иван почти машинально: до того ли было сейчас?!

– Ты еще кто такая? – смерила между тем взглядом брюнетка обнаженную девицу.

– Не знаю, – последовал содержательный ответ.

– Вот как? – шагнула к ней Сирин. – Тогда будь любезна…

Договорить ей бывшая статуя не дала – стремительно выбросила вперед руку – и брюнетка отлетела к отверстию в стене, застряв уже лишь в самой дыре. Незнакомка же снова развернулась к юноше – и внезапно застыла. Тело ее, похоже, вновь сделалось каменным – бледным и неподвижным.

Тут к статуе с раскатистым боевым кличем подскочила быстро оправившаяся от падения Сирин – уже в своем истинном, полуптичьем облике – и залепила той черным крылом мощную оплеуху. Незнакомка завалилась набок, аккурат на Ивана – причем вместо того, чтобы благоразумно отскочить, тот зачем-то попытался подхватить ее руками. Не удержал, разумеется (каменное тело весило, наверное, килограмм триста!) – лишь сопроводил на пол, кое-как смягчив падение.

– О, а я ее уже, кажется, видела! – шагнув к поверженной противнице, пристально всмотрелась той в лицо брюнетка – Сирин вновь приняла человеческий облик, причем на наличие на ней одежды пережитые превращения туда-сюда плачевно не сказались – привычное короткое платье снова сидело, как влитое. – Это, часом, не та, что у «Золотого Сечения» стояла?

– Та, вроде, с веслом была! – припомнил юноша.

– Это несущественные детали, – отмахнулась его собеседница. – Зачем ты ее сюда приволок? И как оживил? – полюбопытствовала она.

– Она сама пришла, – развел руками Иван. – Вон, стену проломила! – кивнул он на дыру.

– У-у, как все запущено! – покачала головой брюнетка.

В этот момент статуя у нее под ногами вновь порозовела кожей и попыталась встать.

Да чтоб ее!

Юноша поспешно отпрянул, а вот Сирин, наоборот, плашмя рухнула на незнакомку сверху и что-то не то прошептала, не то пропела той на ухо – до слуха юноши донеслась лишь пара нот, от которых у него почему-то необоримо навернулись на глаза слезы. Незваная же гостья разом осела обратно на пол. В камень, похоже, не обратилась – взору проморгавшегося Ивана определенно предстала живая девица. Но всякое желание подняться – да и вообще шевелиться – незнакомку, как видно, покинуло.

– Что ж, давай разбираться, с чем имеем дело, – заявила между тем брюнетка, скатываясь с парализованной противницы и ловко вскакивая на ноги.

– Давайте, – не стал спорить юноша.

Глава двадцать шестая

Иван

Сирин нагнулась над незнакомкой, бесцеремонно ущипнула ту за плечо, затем и вовсе – за обнаженную грудь, не впечатлявшую, к слову, размером. Помяла пальцами бок, потом, кажется, принюхалась к волосам – по результатам брезгливо скривившись:

– Голубиный помет!

«Ну да, статуя, которая стояла во дворе фитнес-клуба, тоже была загажена птицами», – вспомнил юноша.

Тем временем брюнетка заглянула парализованной гостье в глаза, после чего, высунув язык, лизнула той щеку. От этого – а может, просто после этого, типа, так совпало – девица внезапно опять обратилась в камень, и с полминуты Сирин осматривала ее уже такой, а после еще столько же – вновь ожившую, впрочем, столь же неподвижную.

– Ну что, – констатировала, наконец, брюнетка, обернувшись к Ивану. – Никаких сомнений: это та самая скульптура, что годами красовалась у логова Яги! Я еще всегда недоумевала: на кой она там стоит? Теперь понятно.

– Что – понятно? – спросил юноша.

– Это не в камень вдохнули жизнь, – кивнула Сирин на предмет своих недавних исследований. – Это смертную девицу некогда заколдовали, превратив в статую – а теперь чары подразвеялись. Но полностью не исчезли, поэтому ее временами и клинит. Очевидно, здесь не обошлось без жароптицева пера – того самого, что выпало вчера, явственно ощущаю его отпечаток. Так вот, собственно, куда оно делось, вылетев в окно… Ну да, точно! – кивнула она сама себе. – Из-за того, что половину схрумкал зараза Баюн, перо сработало вполсилы – и старое колдовство не было побеждено до конца!

– А кто ее заколдовал? – зачем-то спросил Иван. – Яга?

– Очень возможно – не случайно же статуя стояла там, где стояла! Но старая карга, понятно, нипочем в таком не признается, а сама жертва еще не факт, что вспомнит: в ее-то промежуточном состоянии… Но можем порасспрашивать, если любопытно. Снять с нее мой вербальный аркан?

– В смысле, позволить двигаться? – уточнил юноша. Собеседница кивнула. – А не накинется она на нас снова?

– Странно, что она вообще бросилась в драку, – заметила брюнетка. – Насколько мне известно, обычно расколдованные подчеркнуто неагрессивны. Разве что коли при жизни были полными уж отморозками… Как бы то ни было, предлагаю рискнуть! – продолжила Сирин после коротких размышлений. – Нужно же понять, зачем эта красотка сюда заявилась! Если что, буду наготове – врасплох ей меня уже не застать, – пообещала она. – Так как?

– Вам виднее, – пожал плечами Иван – все же с некоторой опаской.

– Можешь, кстати, держаться со мной на «ты», – усмехнулась его собеседница. – А по сути дела: лично я – решительно за то, чтобы все напрашивающиеся вопросы задать!

С этими словами она склонилась к гостье и снова пошептала той на ухо – на этот раз тише, юноша не уловил ни звука, и обошлось без неуместных слез.

Сирин выпрямилась, бывшая статуя сипло выдохнула.

– Можешь устроиться поудобнее, – предложила незнакомке брюнетка. – Затем смотри на меня и отвечай!

Подобрав ноги, незваная гостья приняла сидячее положение.

– Я не отморозок… – прохрипела затем. – Извините, что ударила – я просто очень испугалась…

– А я-то как перетрухнула! – хмыкнула брюнетка, зримо расслабившись. – Ну, рассказывай!

– О чем?

– Обо всем, что помнишь. С самого начала!

– Сначала не было ничего, – с готовностью начала незнакомка. – А потом… Потом я просто стояла. Не знаю где. Никого не трогала… А мимо пробежал он, – кивнула девица в сторону Ивана, но смотреть при этом послушно продолжила на собеседницу. – И я сразу почувствовала: вот уходит прочь моя жизнь! И пошла за ним.

– Зачем? Нахмурилась брюнетка. Чтобы забрать его жизнь ради своей?

– Нет, что вы! – возмущенно мотнула гостья головой – и застыла, окаменев.

– Ждем, – повернувшись к юноше, развела руками Сирин. – По идее, скоро ее отпустит.

Так и случилось.

– Я не собиралась ничего забирать! – оттаяв через несколько десятков секунд, продолжила незнакомка – очевидно, со всем доступным ей сейчас пылом. – Просто поняла, что должна быть рядом с ним, – последовал новый кивок в направлении юноши. – Наверное, даже не поняла – это теперь я знаю. А там – просто пошла…

Бывшая статуя умолкла.

– Что ж, диагноз ясен! – заявила между тем брюнетка. – Как я уже говорила, ее оживило жароптицево перо, – пояснила она Ивану. – А тут ты пробежал мимо – с самой Жар-Птицей в сумé. Очевидно, наша девушка с веслом – или к тому моменту уже без весла – ощутила сродство сил. Даже несмотря на сумý – что, кстати, немного странно. Видимо, ты ее плохо закрыл.

– Нормально закрыл, – машинально заспорил юноша.

– Как таковую, Жар-Птицу пробудившаяся статуя в любом случае видеть не могла, – не вступив в пререкания, продолжила Сирин. – А вот тебя высмотрела. Я бы назвала это любовью с первого взгляда, – ухмыльнулась брюнетка, – вот только тут не совсем любовь. Скорее – необоримая одержимость. Что ж, поздравляю: теперь у тебя если личная фанатка! Как опытная в этих делах, предупреждаю: хлопот не оберешься!

– Извините… – выдохнула незнакомка, пока Иван соображал, что на это сказать.

– А как ты меня нашла? – не придумав лучшего вопроса, осведомился у гостьи юноша.

– Я просто шла…

– Квартира насквозь пропитана твоей энергетикой, – подсказала брюнетка. – Видимо, на нее она и спешила, словно мотылек на огонек свечи… Удивительно, кстати, что сумела добраться – пешком через полгорода-то! Дорога неблизкая!

– Я шла сюда почти всю жизнь, – подтвердила незнакомка. – Какие-то люди пытались меня остановить. Одинаково одетые. Спросили, нужна ли мне помощь. Я сказала, что нет, но они все равно привели меня в помещение без окон, дали вот это… – указала она на оброненный ею недавно плед.

Запоздало сообразив, Иван подорвался, поднял тот с пола и заботливо набросил на плечи гостье, худо-бедно прикрыв тем самым ее наготу.

– Спасибо, – поблагодарила девица – и обратилась в камень. Только сама – плед так и остался податливой тканью.

– Твою ж налево! – буркнул юноша.

– Привыкай, – осклабилась Сирин.

– С какой стати? – ощетинился Иван.

– С той, что отныне эта полукаменная лапуля на твоем попечении! Таков уклад!

– И что я с ней, по-твоему, должен делать?! – всплеснул руками юноша.

– Что хочешь. Вот только в интимном плане использовать не советую: как окаменеет в самый неподходящий момент…

– Да ну тебя! – отмахнулся он, чувствуя, как предательски краснеет.

Не то чтобы он строил на гостью планы подобного рода – вообще никаких не строил! – но насмешливые слова брюнетки Ивана почему-то зацепили.

– Извините… – пробормотала между тем незнакомка. – Я не виновата…

– Как знать, как знать, – сухо обронила Сирин. – Просто так, за здорово живешь, обычно никого в статую не превращают! Ладно, продолжай рассказывать, как сюда добиралась, – велела она затем.

– Те люди, о которых я говорила… – послушно вернулась к своей истории гостья. – Они заперли меня в комнате за железной решеткой, но я проломила заднюю стену и ушла…

– Проломила? – переспросил юноша. – Ну, да… – покосился он на дыру в стене собственной прихожей.

– Надо будет прислать тебе пару домовых, заделать пробоину, – заметила брюнетка. – Своего же, небось, в здании нет?

– Откуда я знаю? – буркнул Иван.

– Наверняка нет, – заявила Сирин. – Ох и мороки же с тобой! – проворчала она затем. – Ну, Василисушка, ну, подсуропила! А по тебе – снова непонятно! – повернулась она к незнакомке. – Каменная ты не двигаешься, а живая – как со стеной управишься?

– Как-то получается… – виновато выговорила бывшая статуя. – Надо только хорошенько сосредоточиться… Я сперва не понимала как – и вот, – подняла девица левую руку – на той отсутствовали два пальца, мизинец и безымянный. Юношу передернуло. – А потом научилась…

– Какой-то побочный эффект от остатков колдовства – вылился в необычную способность, – предположила брюнетка. – Например, чтобы не раскололась, если на асфальт упадет… Хотя опять не очень понятно… Ладно, дай-ка сюда руку, – потребовала она у гостьи.

Та послушалась.

Взяв калечную кисть незнакомки в свою, Сирин подержала ее так с полдюжины секунд, затем отпустила – все пальцы бывшей статуи снова были на месте.

– Спасибо! – просияла исцеленная.

– Круто! – одобрил эффект Иван.

– Я почти ничего не сделала, – небрежно пожала плечами брюнетка. – Все исправила сила пера, что поддерживает ее жизнь – я лишь слегка перенаправила потоки.

– Все равно здóрово! – заявил юноша. – А как тебя зовут, ты помнишь? – спросил он после незнакомку.

– Нет, – выдохнула та. И уже привычно добавила: – Извините…

– Кто тебя заколдовал – тоже не знаешь? – в свою очередь поинтересовалась Сирин.

– Нет…

– Может, оно и к лучшему, – заявила на это брюнетка.

– Почему? – удивился юноша.

– Кто бы это ни был, разоблачения он постарается избежать. Вернись к нашей ходячей статуэтке память – и здравствуй, опасность! А с амнезийной дурочки какой спрос?

– Не называй ее дурочкой! – неожиданно для самого себя заступился за незнакомку Иван. – А Яга – если это она – не попробует убрать свидетельницу, не разбираясь, что та помнит, а что нет? – опасливо уточнил затем.

– Поймала бы сразу – так бы, наверное, и сделала, а теперь – едва ли, – прикинув что-то в уме, ответила Сирин. – Скорее, все же попытается сперва аккуратненько прощупать почву. Но лучше держать ухо востро!

– Вот не было печали! – проворчал юноша. – Яга на меня еще за Жар-Птицу зла…

– Жар-Птицу ты как раз честно украл, – утешила его брюнетка. – За такое не мстят… По крайней мере, в открытую.

– Ну да, – кивнул Иван, старательно пропустив мимо ушей заключительную оговорку собеседницы. – Мне Кащей с Василисой говорили…

– Но осторожность всяко не помешает, – веско повторила Сирин. – И тебе, и твоей подопечной!

– Это да…

– Кстати, о Кащее, – встрепенулась тут брюнетка. – Пока я тут с вами болтаю, у него же в приемной какая-то глупая смертная сидит! Сколько времени-то уже? – в руке у нее появился телефон. – О-ля-ля! – цифры на экране явно Сирин не порадовали. – Так, все, держи свое лекарство, – в другой ее руке будто сам собой возник пузатый пузырек зеленого стекла, – а я побежала!

– Простите, что вы сказали? – ухватила внезапно ее за рукав бывшая статуя.

– Говорю: побежала я! – брюнетка попыталась высвободиться, но незнакомка ее не отпустила:

– Нет, до этого!

– «Бери свое лекарство»?

– Еще раньше!

– Спросила, сколько времени? – уже, кажется, не без труда припомнила Сирин.

– Нет, другое…

– Там еще было энергичное «О-ля-ля!», – подсказал Иван.

– И что такого? – нахмурилась брюнетка. – Теперь у смертных это нецензурно?

– О-ля-ля! – завороженно повторила почти одновременно с ней незнакомка. – О-ля! Оля! Меня зовут Оля! – радостно воскликнула она.

– Вспомнила? – ахнул Иван.

– Вспомнила! – гордо подтвердила бывшая статуя.

– Вот и познакомились, – подытожила Сирин и напряженно поджала губы.