Текст книги "Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Так и я не ввязываюсь, – буркнул Соловей, поспешно гоня прочь и впрямь проклюнувшуюся было мыслишку: а не затеять ли невзначай собственную игру. Шутка ли: Жар-Птица! Заманчиво! Но нет, тут простодушный банник совершенно прав: не по Сеньке такая шапка… Зато теперь понятно, что потом просить у Бессмертного в награду! Первое оброненное перо – именно его! Небось, посадив в золотую клетку Жар-Птицу, в этом Кащей верному помощнику не откажет…

– Вот и правильно, – похвалил его между тем зампред. – Мудр ты, Соловушка, не по годам – далеко пойдешь… Кстати, чайком не побалуешь – раз уж я все равно здесь, у тебя?

– Эллочка! – привычно вызвал секретаршу Разбойник. – Тебе же черный? – уточнил на всякий случай у банника.

– С лимоном, – кивнул тот.

Через минуту они с Макарычем уже вовсю чаевничали – Эллочка снова оказалась на высоте – а еще через четверть часа, аккурат после ухода восвояси довольного угощением банника, сияющий Елисей Елисеевич принес Соловью успешно решенную задачу.

Глава третья

Иван

В больничном коридоре было прохладно – так, по крайней мере, казалось на контрасте с теплым летним пятничным вечером за порогом – но при этом невыносимо душно. Густо пахло гремучей смесью лекарств и чистящих средств, и до кучи почему-то – сладким столовским чаем. В одноразовом халате-накидке на плечах, голубых бахилах поверх кроссовок, нелепой полупрозрачной шапочке на резинке и медицинской маске Иван, высокий молодой человек неполных девятнадцати лет от роду, потерянно шагал вслед за уже хорошо знакомым ему врачом.

С самого начала недели, когда ему впервые разрешили навестить мать, юноша приходил сюда ежедневно, строго к началу приемных часов. Надолго его в палату не пускали – пациентка была слишком слаба – но минут десять-пятнадцать урвать обычно удавалось. На этих коротких свиданиях мать по большей части молчала – сейчас каждое слово давалось ей с заметным трудом, и Иван сам умолял ее поменьше напрягаться. Поэтому говорил в основном он – о сданной без «троек» сессии за второй курс, о бесяче-глючащем телефоне, который, по-хорошему, неплохо бы заменить, а то в самый неподходящий момент предательски подведет, о восстановлении мэром в Москве троллейбусных маршрутов, один из которых снова должен был идти от их дома на восточной окраине города до ближайшей станции метро, о нашумевшем концертном туре мегапопулярной поп-певички… В общем, о чем угодно, только не о том единственном, что было сейчас для них обоих важно: мать Ивана умирала.

Так не могло быть. Вот просто не могло, и все! Еще две недели назад мать была абсолютно здорова, увлеченно строила наполеоновские планы на летний отпуск… Да что там, сколько себя помнил Иван, она вообще никогда не болела! В недавнюю приснопамятную пандемию, когда, судя по истерикам в интернете, чуть ли не полстраны лежало в лежку, а вторая половина в страхе сидела на карантине, мать, вон, даже не чихнула ни разу! Ивана та зловредная зараза, кстати, стороной не обошла – а ее, ухаживавшую за ним – пощадила. Как шутили они потом дома, умный вирус просто побоялся с ней связываться, понимал, что себе дороже выйдет.

А вот этот, дурак – не понял. Или не испугался.

Точнее, тут даже не вирус был. И не коварная бактерия. Не грибок. Не микроорганизм-паразит – или что там еще, по мнению ученых, болезни вызывает? Не инфекция, в общем. Видно, что-то хроническое, долгие годы незримо таившееся – и вдруг разом выстрелившее. Будто бы похоже на рак – но и не рак, хуже. Непонятно что и откуда взявшееся, короче!

Озадаченные медики лишь растерянно разводили руками: загадка природы, мол! Бывают же на свете чудеса со знаком плюс, а это вот такое негативное античудо. Смиритесь, типа…

Смиряться Иван не собирался – да и не сумел бы, наверное, даже если бы вдруг захотел. Однако толку от этого его несмирения, надо признать, было пока чуть меньше, чем нисколько.

– Но ведь так не бывает, чтобы ничего нельзя было сделать! – в порыве прорвавшихся чувств требовательно резко дернул Иван врача за рукав белого халата. – Должно же существовать какое-то лекарство! Наверняка должно! Пусть дорогое, не важно! Скажите, я достану деньги!

Жили они относительно скромно (все-таки растила его мать без отца, которого Иван не знал вовсе), но отнюдь не в нищете. Имелись в их маленькой семье кое-какие сбережения, как не иметься – не бесчисленные миллионы, конечно, но все же и не просто копилка с мелочью на полочке.

В крайнем случае, можно ведь взять кредит – например, под залог их просторной трехкомнатной квартиры, благо записана она на Ивана! Потом как-нибудь расплатятся потихонечку…

– Молодой человек, – остановившись, устало повернулся к нему врач. – Ну вот зачем вы снова начинаете? – вздохнул укоризненно. – Нет, я, конечно, мог бы вас напрасно обнадежить. Предложить перевести маму в платное отделение, насоветовать дорогущих препаратов, стрясти за это кучу бабла – а потом невозмутимо пожать плечами: не получилось, не обессудьте. Но не стану, – он аккуратно, но непреклонно высвободил свой рукав из обмякших пальцев юноши. – Не пойду против совести. Не сомневайтесь: все, что можно – и даже что нельзя – мы и так пробуем применить. Недавно наша клиника выиграла президентский грант на исследования редких заболеваний – в средствах мы теперь в кои-то веки практически не ограничены. Но проблема не в деньгах! Вовсе нет! Просто циничное мироздание в очередной раз продемонстрировало нам, как мало мы еще знаем о человеке и его здоровье. Показательно провело мордой по полу. Это оно умеет… – на лице доктора отразилась почти физическая боль – будто его только что и в самом деле от души приложили носом о линолеум больничного коридора. – Мне жаль, Ваня… – добавил он едва слышно, словно вдруг сдувшись. – Правда жаль – но врать тебе не стану, – на смену отстраненному «вы» в его речь незаметно прокралось проникновенное «ты». – Крепись: в случае с твоей мамой медицина бессильна. Лекарства от этой болезни еще не изобрели… Идем, – уже сам взяв юношу за локоть, врач увлек его за собой вперед по коридору.

Иван покорно поплелся, куда повели.

Возле нужной платы доктор кивнул спутнику на банкетку у стены, дождался, пока тот присядет, после чего скрылся за дверью, плотно ту за собой прикрыв. До слуха юноши донесся его голос – судя по интонации, врач о чем-то спросил у пациентки, но смысла слов отсюда было не разобрать. Ответа, если тот вообще прозвучал, Иван и вовсе не уловил, но судя по тому, что доктор заговорил снова – размеренно и спокойно – в палате все было в порядке.

Если, конечно, само понятие «в порядке» хоть как-то применимо к происходящему!

Юноша тяжело вздохнул – и вдруг не столько углядел, сколько почувствовал какое-то движение в дальнем конце коридора. Машинально вскинул голову – и наткнулся взором на высунувшегося из-за угла странного вида мужичка «метр с кепкой» ростом. Лохматого, бородатого, в длинной рубахе навыпуск – местами, похоже, дырявой, местами чем-то заляпанной – широких штанах с пестрыми кривыми заплатами на коленях и чуть ли не в лаптях. Ни халата, ни бахил, ни маски – ничего из того, что положено посетителям и персоналу больницы – на неряхе и в помине не было! Что еще за на фиг?!

Мужичок в свою очередь не то с любопытством, не то с удивлением уставился на Ивана – аж рот приоткрыл, зазевавшись. Простоял так несколько секунд, затем почесал грязными пальцами всклокоченную бороду – и подался вперед.

– Эй, так сюда нельзя! – воскликнул юноша, непроизвольно вскакивая с банкетки.

– Как сюда нельзя? – недоуменно послышалось тут же у Ивана за спиной. Юноша поспешно оглянулся: из дверей маминой палаты показался давешний врач.

– Да вон… – Иван снова повернулся к нелепому мужичку, но того уже и след простыл. – Бомж какой-то приходил, – нахмурившись, пояснил юноша доктору. – Грязный, вонючий… – он осекся. – Наверное, вонючий, – уточнил, сообразив, что неприятного запаха не уловил – наверное, из-за разделявшего из с незнакомцем не столь уж и малого расстояния и плотной завесы чисто больничных ароматов. – Без халата, без маски…

– Бомж? – с нескрываемым сомнением покачал головой медик. – Здесь, на этаже? Это невозможно! – убежденно заявил он.

– Точно вам говорю! Из-за угла вышел, а когда вы появились, а я отвернулся – наверное, убежал!

– Ладно, я разберусь, – кивнул врач – правда, Иван так и не понял, поверил тот ему или нет. – А ты иди к матери, – отступил доктор с прохода в дверях.

– Да, конечно, – тут же подорвался Иван.

– У тебя пятнадцать минут, – напутствовал его собеседник уже в спину.

– Ага, спасибо…

В палате мать лежала одна. Что медики, по их заверениям, таки установили в точности – Гиппократ их знает, каким образом – болезнь ее не была заразной. Собственно, иначе бы Ивана внутрь никто бы и не пустил, ни сегодня, ни раньше. Тем не менее, соседок сюда не подселяли – всего тут имелось аж четыре кровати, но три как пустовали изначально, так и стояли нетронутыми до сих пор. На краешек одной из них, ближайшей к занятой, уже привычно и присел юноша. Потянувшись через узкий проход, осторожно положил пальцы поверх материнских, скрюченных, сухих и обжигающе горячих.

– Здравствуй, мама! – проглотив невесть откуда подкативший к горлу ком, сипло выговорил он.

– Здравствуй… – с заметным трудом повернув в его сторону голову, пробормотала женщина, в осунувшемся лице которой Иван едва узнавал дорогие, родные черты.

– Выглядишь будто бы чуть получше… – неубедительно соврал юноша.

Если бы! Ровно наоборот! Гораздо хуже, чем еще вчера! А вчера было хуже, чем позавчера… Ну как так-то?!

– А у нас дома горячую воду отключили! – собравшись с духом, в уже наработанном делано-беззаботном ключе продолжил Иван. – Пишут, что на десять дней. – А еще…

– Подожди!.. – прервала его внезапно больная. – Я обязательно должна тебе кое-что рассказать… – слова явно давались женщине нелегко, и сын в свою очередь поспешил ее урезонить:

– Расскажешь, когда уверенно пойдешь на поправку – куда спешить? – отчаянным усилием ему даже удалось выдавить некое подобие улыбки.

– Есть куда спешить… – твердо, насколько это только было достижимо в ее состоянии, возразила мать. – Мне приснился сон… Необычный сон… Правильный…

– Сон? – зачем-то переспросил Иван.

– Да… И теперь я знаю… Знаю, где взять нужное лекарство…

«Врач сказал, что лекарства не существует!» – чуть не прокричал было на это юноша, но вовремя прикусил себе язык.

– Нужно… Нужно добыть перо Жар-Птицы… – продолжила между тем шептать больная.

– Хорошо, – на автомате кивнул Иван. – Э… Что? – опешил он, не сразу осознав услышанное.

– Ну, помнишь… В детстве… Ты совсем маленький был… Я читала тебе сказку… Про Ивана-Царевича и Жар-Птицу… Тебе нравилось…

Не то чтобы он и впрямь помнил, но допустим…

– Вот… Значит, перо… Жар-Птицы… Нужно обязательно его достать… Оно мне поможет… Это точно…

– Поможет? Перо? Сказочной Жар-Птицы? – окончательно растерялся юноша.

– Да… Оно и только оно… Я теперь наверняка знаю…

– А, ты шутишь, да? – догадался Иван.

Несмешно. Но, наверное, хорошо, что у больной в принципе есть силы на хохмы, пусть даже и не самые удачные? Ведь хорошо же?

– Это не шутка… – выговорила, однако, мать. – Я серьезна, как никогда…

– Но мама… – оторопело покачал головой юноша.

Она всегда была убежденным материалистом – что называется, до мозга костей! Даже не сплевывала через плечо, если встречала черную кошку и не стучала по дереву во избежание сглаза. Инженер по профессии, мать пребывала в непоколебимом убеждении, что мир вокруг абсолютно рационален. А сны – просто сны. Сказки – просто сказки, место которым – на детской книжной полочке…

В таком духе она и сына воспитывала.

– Ваня!.. Прошу!.. Добудь!.. Перо!.. Жар-Птицы!.. – безжизненно лежавшие до сих пор под его ладонью, пальцы матери вдруг стиснули руку юноши – крепко, почти до боли.

Твою ж налево! Видимо, все даже еще хуже, чем казалось – хотя вроде бы куда уж хуже?! Не иначе, вслед за телом матери болезнь добралась и до ее разума…

– Хорошо, хорошо, добуду! – в глубоком отчаянии поспешил заверить больную сын.

Железная хватка тут же ослабла.

– Тогда все будет хорошо… – прошептала женщина.

– Да, мама… – только и сумел выдать в ответ Иван.

Глава четвертая

Сирин

Время было еще далеко не позднее, а день все-таки будний, поэтому уютный барчик в подвале на Варварке оставался покамест почти пуст – что завсегдатаи, что случайные «мимокрокодилы» только-только начинали заполнять места в погруженном в романтичный полумрак зале. Но все же первые клиенты пожаловать успели. Так, у самого угла стойки два молодых парня, один белобрысый, другой темноволосый – видимо, менеджеры невысокого ранга – расстегнув тесные пиджаки и ослабив узлы галстуков, уже вовсю разминались пивком. Блондин и сорт выбрал своей шевелюре под цвет – пшеничное нефильтрованное, попивая которое он увлеченно следил за перипетиями футбольного матча на большом экране под потолком. Брюнет же, словно в пику приятелю потягивавший из пузатого бокала горьковатый ирландский стаут, по большей части косился на девицу, сидевшую через три пустых стула слева от него с каким-то розовым коктейлем. Лицо та прятала за огромными зеркальными очками, которые и не подумала снять, спустившись в полутемный подвал. Зато короткое облегающее платьице с глубоким вырезом почти не скрывало ни стройных ножек незнакомки, ни ее шикарного бюста. Дополняли картину черные, как смоль, волосы, блестящими волнами ниспадавшие на приоткрытые плечи девушки.

– Видал, а? – легонько толкнул соседа локтем любитель стаута.

– Да, щас вот прям опасно было, – рассеянно кивнул его приятель, не отрывая глаз от экрана.

– Опасно? – не понял парень, начавший этот разговор.

– Конечно, в штангу же попали! Чуть бы левее – и вынимай!

– Димон, да забей ты на свой дурацкий ногомяч! – досадливо крякнул брюнет. – Глянь, какая чика!

Блондин, названный Димоном, неохотно перевел взгляд на девицу.

– Ну, ничё так, – признал он через пару секунд без особого энтузиазма. – Чем-то на певицу похожа, которая щас из каждого утюга звучит. Ну эту, знаешь – Птицу Сирин.

– Ага, похожа! – с готовностью подхватил любитель стаута. – Слушай, а что, если это она и есть?! – предположил он, широко распахнув глаза. – Звездам же тоже ничто человеческое не чуждо! Нацепила очки, чтобы поклонники не узнали – и квасит инкогнито!

– Не, не вариант, – мотнул головой его собеседник, снова поднимая глаза к своему экрану – и продолжил, уже не глядя на приятеля. – Я слышал, у этой – в смысле, у той, настоящей – Птицы Сирин сейчас концертное турне по Дальнему Востоку. Владик, Хабаровск и все такое. Так что если она сегодня инкогнито и квасит, то где-нибудь на высоком берегу Амура!

– Надо же какая осведомленность! – лукаво усмехнулся брюнет. – Турне, Владивосток… Димон, ты у нас что, ее фанат?

– Скажешь тоже! – презрительно скривился его собеседник. Просто Юлька в конторе рассказывала подругам – а я услышал случайно. Ну эта, знаешь, из отдела продаж? Вот она – типа, фанатка…

– Да? – на миг нахмурился любитель стаута, видимо, силясь припомнить эту самую Юльку – похоже, безуспешно. – А кстати, и к лучшему! – мотнув головой, заявил он затем. – У реальной Птицы Сирин, здесь, небось, ползала телохранителей бы сидело! А к этой – запросто можно подойти, познакомиться! – проговорил затем воодушевленно. – Ты как?

– Я – пас, – последовал незамедлительный ответ.

– Трус! – хмыкнул брюнет.

– Да пошел ты! – беззлобно отмахнулся Димон.

– Вот и пойду! Только потом не говори, что с собой не звал…

– Гол! – почти в голос воскликнул тут блондин, в порыве чувств звонко стукнув себя кулаком по ладони. – Йессс!

У стойки и за столиками кое-кто даже обернулся на этот выкрик – в основном, впрочем, не осуждающе, скорее с понимающими усмешечками. На секунду повернула голову в сторону приятелей и девица в зеркальных очках. Почти непроизвольно разведя руками, любитель стаута виновато ей улыбнулся: простите, мол, за друга-дебила!

Почудилось ему, или незнакомка и впрямь ответила собственной мимолетной улыбкой, но это решило дело.

– Ладно, ты как хочешь, а я попытаю счастья, – заявил брюнет соседу и, соскользнув с высокого барного стула, решительным шагом направился в сторону девушки.

– А за очками она, небось, прыщи прячет! –едко бросил ему в спину приятель – добро хоть не столь громко, чтобы услышали посторонние, включая ни в чем не повинную незнакомку.

– Девушка, а вам говорили, что вы похожи на певицу Птица Сирин? – вкрадчиво выдал парень, приблизившись наконец к ней.

Чем не подкат?

– Что, правда похожа? – охотно развернувшись к брюнету вместе с вращающимся стулом, чуть приподняла вверх уголки губ незнакомка.

– Чистая правда! Вот только вы гораздо красивее, – принялся было энергично развивать наступление смельчак, как тут…

– И с чего ты это взял? – хрипло раздалось вдруг у него над ухом. – Может, у нее там, под очками, все сплошь в безобразных прыщах?

Опешив, брюнет обернулся на голос: над ним нависал угрюмый тип лет двадцати пяти в нелепой меховой безрукавке и черной бандане. Еще миг назад никого подобного тут и близко не было! Кажется.

– Как звать-величать? – хмуро осведомился между тем «тип».

– Петей… – растерянно пролепетал брюнет. И все же сразу добавил чуть тверже: – Петром! А вы кто такой, простите?

В конце концов, он-то про прыщи ничего не говорил! Да и слова Димона сама девушка наверняка не слышала! И если этот хмырь хочет перед ней покрасоваться…

– Вот что, Петя, – проникновенно произнес между тем тип в безрукавке. – Топал бы ты отсюда подобру-поздорову!

– А что, собственно… – начал было Петр, и тут, ненароком встретившись взглядом с оппонентом, как-то вдруг разом понял, не умом даже – всем нутром: тот совершенно прав.

Выбор, похоже, сводился лишь к тому, чтобы вовсе ретироваться из бара – или просто вернуться на старое место. Безумно хотелось сделать первое, но это было бы как-то совсем уж недостойно, и, собрав волю в кулак, брюнет неуклюже попятился к углу стойки.

Димон, увлеченный своим идиотским футболом, приключившегося с приятелем конфуза, кажется, не заметил вовсе. Что до самого Петра, то в сторону незнакомки и «типа» он в тот вечер больше ни разу не взглянул – даже и не нарочно, как-то так само собой вышло.

– Привет, Сирин! – обронил тем временем парень в безрукавке, усаживаясь рядом с девицей.

– Зараза ты все-таки, Серый! – сварливо процедила в ответ та вместо приветствия. – Мальчик сам ко мне пришел, я его не зачаровывала! Законная добыча!

– Ты что, мавка – парней по закоулкам подстерегать? – хмыкнул ее новоявленный собеседник. – Да и мне, по-твоему, надо было терпеливо подождать, пока ты будешь с ним забавляться?.. Пива налей, уважаемый! – это он уже махнул бармену.

– Вам какого? – услужливо осведомился тот.

– А какое у вас хорошее? – последовал встречный вопрос.

– У нас все – отличное! – спесиво поджал губы бармен.

– Тогда – вот этого! – равнодушно ткнул Серый в ближайший кран. – Никак не выучу эти новомодные сорта, – снова повернулся он к девице. – Да и на вкус ни шиша не различаю!

– Бедняга, – усмехнулась Сирин. – Еще, небось, и не хмелеешь!

– Издержки Дара. Зато за руль – в любой момент без проблем!

– Ха, посмотрела бы я на смертного гаишника, который решит тебя тормознуть!

– Ну, смертный, не смертный, а, говорят, Полкан как-то Соловья за рулем поймал подшофе. Давно, еще при Союзе вроде. А тот спьяну еще принялся права качать. Даже свистнул вроде пару раз, пока не угомонили. Разрушения потом списали на аномальный ураган… Кащей тогда Соловья еле отмазал.

– Ну, нынче Полкан на подобные мелочи не разменивается. Сам знаешь, кому он теперь служит!

– Так и Соловей с тех пор ничего крепче чая не пьет!

Бармен поставил перед Серым бокал с янтарным напитком и сразу же протянул платежный терминал. Нашарив в кармане под безрукавкой кредитку, парень безропотно рассчитался.

– К слову, о Кащее, – равнодушным тоном произнесла между тем Сирин. О, Навь, едва ведь не заболтала удачный повод! – Слышал: говорят, он Жар-Птицу поймал!

– Да ладно? – недоверчиво взглянул на собеседницу Серый, чуть не подавившись пивом. – Кто говорит?

– Вроде как домовой один из Москва-Сити обмолвился – а дальше разнесли!

– Брехня! – тут же безапелляционно заявил парень в безрукавке. – Начать с того, что откуда в Москва-Сити домовые? Они эти многоэтажные халупы из стекла и бетона на дух не переносят!

– Мало ли кто там чего не переносит! Кащей сказал взять небоскребы под опеку – кто осмелится спорить? Тем более, что неприкаянных домовых в наши дни в городе – как грязи! Вот все они и тянули жребий, самые невезучие получили по башне. Инфа сотка!

– Ну, может быть, – все еще в некотором сомнении покачал головой Серый. – Кстати, хорошо, если так – у меня там как раз скромная квартирка прикуплена на перспективу. Надо будет тогда при случае наведаться, познакомиться с нашим домовым…

– Ладно, Навь с ними со всеми: и с домовыми, и с Кащеевой Жар-Птицей, – передернула плечиками Сирин. Парень в безрукавке и не подозревал, что в этот момент девица самодовольно поставила в уме галочку: первый пункт из задуманных двух выполнен. Оставалось, однако, главное. – Я же тебя не для того позвала!

– Надо думать! – осклабился Серый. – Есть заказ?

– А то! – выразительно повела она бровями – благо необычный собеседник прекрасно мог это видеть сквозь зеркальные стекла ее очков.

– От кого? На что?

– Анонимный. На гусли-самогуды Морского Царя.

– Э, вообще без вариантов! – мгновенно спал с лица Серый. – Совался уже как-то за ними – там охраны двенадцать кругов! Муха незаметно не пролетит! Сам еле ноги унес!

– Заказчик дает наводку: на Ивана Купалу, то есть завтра, возле гуслей останется лишь шестая часть обычной стражи. Предлагается вот такой план, – запустив тонкие пальчики с длинными неброско наманикюренными ноготками себе в декольте, Сирин ловко выудила оттуда сложенный вчетверо листок и протянула тот собеседнику. – Тут все по минутам расписано!

Развернув бумагу, Серый углубился в ее изучение.

– Как-то уж больно похоже на голимую подставу, – заметил он, трижды просмотрев содержимое листка.

– Похоже, – и не подумала спорить девушка. – Но смысл?

– Ну, у меня недруги найдутся, – развел руками парень.

– Никто не мог знать, что я принесу это именно тебе, – убежденно заявила на это Сирин. – Меня сейчас вообще не должно быть в Москве – как проклятая, катаюсь с концертами по стране. Просто вчера на шоу в Находке перестаралась, голос, к лешему, сорвала, пришлось срочно метнуться в Москву на процедуры!

– Сорвала голос? А разговариваешь вроде нормально… – заметил Серый.

– Уже пошла на поправку. Да и одно дело говорить, а другое – петь на публику!

– Фонограмму бы поставила, как в прошлые времена! – хмыкнул парень.

– Что еще за инсинуации?! – разом вспыхнула девица. – В жизни под «фанеру» не выступала!.. Ну, кроме того раза, но там вообще вместо меня Алконост под личиной петь вышла, другого варианта просто не было!

– Ну-ну, – оскалился ее собеседник.

– Баранки гну! Короче, берешь заказ или мне срочно Сивку-Бурку вместо тебя искать?

– Сивка под такую стремноту точно не подпишется!

– Согласна, дело несколько сомнительное. Но зато какой куш! Риск того стоит!

– Вольнó тебе рассуждать: шкуру то под гарпун Морского Царя мне подставлять!

– Просто ответь: берешься? Да или нет?

С полминуты Серый напряженно размышлял.

– Пожалуй, все же возьмусь, – выдал наконец он. – Но если потом окажется, что это подстава…

– …то ко мне чтоб никаких претензий! – не дав ему толком досказать, категорично отрезала Сирин. – Я тебя не неволю!

– Хорошо устроилась!

– Не жалуюсь. Так еще раз: да или нет? Без всяких «если»!

– Навь с тобой: да, берусь, – поморщился парень.

– Вот это другой разговор, – тепло улыбнулась ему девица. – Моя доля – как обычно.

– Ясен хвост… – буркнул Серый и залпом допил свое пиво.

* * *

«Дело сделано! Кащей был прав, глупый волчара на эту туфту как дитя купился!» – удовлетворенно констатировала про себя Сирин, глядя на удалявшуюся спину в меховой безрукавке. А вот на неприметного кривоногого мужичка, будто бы невзначай поспешившего к выходу из подвала следом за ее недавним собеседником, девица никакого внимания не обратила.