Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Денис Запорожец

Соавторы: Владислав Писаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 47 страниц)

Малецкий повернулся к ним, уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но, поняв ситуацию, тактично промолчал и с легкой улыбкой отвернулся. Минутой позже на них обратил внимание Бондаренко, но только добродушно поворчал и тоже ничего не сказал. Больше никто из отряда их в эти моменты не видел, все были слишком взволнованы и смотрели в основном на дорогу в ожидании возможных проблем. И только Руслан со своего сиденья не сводил с них глаз и улыбался.

– Ребята, не хотелось бы вас огорчать, но кажется у нас проблемы, – спустя минуту произнёс Савельев.

Все посмотрели вперёд и увидели быстро приближающуюся к ним отливающую металлическим блеском точку. Прошло всего 5 секунд и вот уже перед автобусом завис вражеский беспилотный самолёт-разведчик. Это была смесь вертолёта с самолётом. Ему не составило труда резко затормозить, а затем не поворачиваясь начать движение в обратную сторону. Теперь он был практически неподвижен относительно едущего вперед автобуса, только слегка маневрировал из стороны в сторону. Аппарат был специально создан для ведения боевых действий в условиях ограниченного пространства. Он характеризовался очень высокой маневренностью в сочетании с достаточно большой скоростью. На борту у него имелось 6 ракет класса воздух-земля и два скорострельных крупнокалиберных пулемёта, способных за 1 минуту выпустить 500 патронов. Существовали модификации с ракетами воздух-воздух, специально для ведения воздушных боёв.

БпЛА (беспилотный летательный аппарат) завис в десятке метров перед ними, а второй, внезапно вылетев из-за угла ближайшего здания подлетел сзади и тоже подстроился под скорость движения автобуса, взяв того на мушку. Савельев резко вывернул руль, и автобус повернул на улицу Приорова. Причём повернул так, что левая часть автобуса оторвалась от земли, и несколько секунд он ехал на трёх из шести колес.

«Черт, как в одесских маршрутках!» – подумал Гена, одной рукой схватившись за поручень, а второй придерживая Лёшу, чтобы тот не соскользнул с сидений.

– Но как эти знания помогут мне сейчас? – спросил Алексей в недоумении. – Я ведь умираю.

– Смерть – ничто. Существо, чей дух достаточно силён, может стать бессмертным, потому что только дух поддерживает жизнь в материальной оболочке. Слабый духом быстро увядает.

– То есть, если мой дух станет достаточно сильным, я смогу излечить себя, верно?

– Именно, но для этого тебе придётся пройти ускоренный курс обучения, – П'эл положил руку на плечо Лёши.

– Я готов, – кивнул тот.

– Для начала ты должен осознать, что всё, что тебя окружает, пронизано тонкой энергией, которую ты пока ещё не способен увидеть, но зато способен прочувствовать. Вспомни, как ты только что тянулся к галактике... Разум отрицал бы целесообразность этого действия, но тебя вёл не разум, а интуиция и подсознание. Чтобы вывести это на сознательный уровень, тебе нужно очистить свой разум от потока мыслей, и принять то, что я говорю, как аксиому. Не думай, не подвергай сомнениям, не пытайся пока что понять, просто прими. Ты должен полностью расслабиться. Закрой глаза, чтобы зрительные образы не мешали тебе видеть образы энергетические.

Лёша подчинился, и тут же его разум наводнили новые образы. Удивительно, как он не догадался закрыть глаза раньше... Он столько пропускал, глядя глазами. Алексей расслабился, силой воли остановил поток мыслей и попытался открыться для этих, пока ещё новых для него, знаний и образов.

Задний БпЛА резко повернул и направился за ними. Приблизившись на достаточное расстояние, он открыл огонь. Гена поспешил снять свой бронежилет, и накрыть им Лёшу прикрыв его от пуль, которые прошили корпус автобуса, как будто это была фольга. К счастью, пули никого не задели. Передний летательный аппарат не успел сманеврировать и врезался задом в одно из зданий. Брызнула бетонная крошка, поднялась пыль... а через секунду из неё появился почти невредимый БпЛА. Пару царапин и небольшая вмятина – вот и все последствия столкновения.

–Эх, берёг для более крупной рыбки! – Аксёнов достал небольшую трубу одноразового гранатомёта..

– Целься в ближнего! – прокричал Гена.

– Не учи учёного, – Аксёнов встал на сидение и ударом кулака открыл люк в потолке. – Подсади!

Гена присел, Аксёнов живо запрыгнул ему на плечи, затем, когда Гена распрямился, наполовину высунулся наружу. Он прицелился в БпЛА, который летел за ними и выстрелил. Ракета вылетела из трубы, и у неё сразу включился миниатюрный реактивный двигатель. Аксёнов тут же откинул бесполезное разряженное оружие и спрыгнул вниз. Ракета за полсекунды преодолела расстояние, разделяющее их с БпЛА. В самый последний момент перед столкновением робот немного сместился влево, и ракета прошла мимо, едва не задев его корпус стабилизаторами. Но интеллектом обладал не только БпЛА. Ракета буквально через десяток метров заложила крутой вираж и снова взяла в прицел хромированный корпус робота. Он ускорился и попытался повторить манёвр расхождения, но ему не повезло. Как только он начал маневрировать, ракета сделала поправку и врезалась в его правый двигатель. Летательный аппарат закрутило в воздухе, он сошёл с траектории и на полном ходу врезался в одно из зданий. На этот раз окончательно. Часть верхних этажей от удара обрушилась, погребя под собой робота.

Второго аппарата нигде не было видно. Несколько десятков секунд спокойствия, а затем поворот на Соболевский проспект, и перед ними как из воздуха возник второй БпЛА. Он вылетел из-за угла одного из домов прямо перед ними и открыл огонь. Савельев даже не попытался как-то уклониться. Он знал, что уже не успеет и что всякие манёвры сейчас бесполезны. Он лишь вдавил педаль газа до упора, стрелка спидометра перевалила отметку в 120 км/ч. Дорога здесь была ровнее, и можно было разогнаться. В результате, выпущенные пули не пролетели салон насквозь через лобовое стекло ,а изрешетили всю крышу. Прямо по центру между рядами пронесся шквал смерти. Из всех бойцов там стоял лишь Озимцев, следивший за Лёшей. Около десятка пуль 50 калибра прошли сквозь него навылет. Сила удара была настолько большой, что Гену буквально откинуло в заднюю часть автобуса.

– О боже, нет! – Лена кинулась к Озимцеву.

Она рухнула перед ним на колени, приложила пальцы к шее. Пульса не было. Из десятка рваных крупных пулевых отверстий лилась кровь. Слёзы сами собой навернулись ей на глаза. Она смотрела на бездыханное тело не в силах ни пошевелиться, ни оторвать от него взгляд.

Через несколько секунд после того, как они промчались мимо летательного аппарата, тот развернулся и выпустил в автобус две ракеты. Им повезло, что ракеты были неуправляемые. Савельев резко крутанул руль вправо, и одна из них попала в дом, находившийся рядом с ними в тот момент, а вторая едва не попала в них, взорвавшись в нескольких метрах от автобуса. Взрывом разбило заднее стекло и очень сильно покорёжило металл. Автобус даже подбросило на полметра вверх, резина на задних колёсах воспламенилась. После того, как задние колёса автобуса снова оказались на земле, левая задняя шина лопнула и его круто занесло. Учитывая его скорость и инерцию, Савельеву с трудом удалось справиться с управлением.

– Твою ж... нифига себе, – Кузя поднялся с пола, куда его кинуло взрывом и поспешил спрятаться.

В ту же секунду автобус прошила новая очередь. БпЛА не отставал. Как только он прекращал стрельбу, её начинали оборонявшиеся в автобусе. Завязалась жаркая перестрелка. Бондаренко резко протянул руку и втянул Лену между сидениями.

– Не трогай меня! – взвизгнула Никольская.

– Жить надоело?! Он уже мёртв и ему ничем не помочь, это не повод подставляться под пули, – Бондаренко слегка встряхнул Никольскую, приводя её в чувство. – Лучше посмотри, что с Максом, у него ещё есть шанс.

Лена посмотрела на Романенко, лежащего на носилках напротив их укрытия. Из-за сильной встряски открылись раны и, кровотечение, которое им удалось остановить, снова началось. Она встряхнула головой, прогоняя тяжелые мысли, и кинулась к Лёше. Она не могла ничего сделать для Гены, и перенесла всю заботу на его лучшего друга. Прежде всего Лена прощупала пульс. Он упал до очень низкой отметки в 45 ударов в минуту. Требовалось немедленное хирургическое вмешательство, чтобы вытащить пули. При нынешнем раскладе жить ему оставалось максимум полчаса.

– Я как-то странно себя чувствую, – признался П`элу Алексей.

– Жизненные силы постепенно покидают тебя. Но это не должно тебя отвлекать, у тебя попросту нет на это времени. Ты должен сосредоточиться на знаниях. Всё необходимое уже есть у тебя внутри. Тебе нужно лишь вывести это наружу, впустить его в свой разум, – настойчиво продолжал повторять П'эл.

– Но у меня не получается, – осознание скорой смерти абсолютно не способствовало расслаблению и сосредоточенности.

– Сконцентрируйся. Ты сможешь. Верь мне, потому что я знаю.

Алексей глубоко вздохнул, направив всю свою волю, всю жажду к жизни на концентрацию. На этот раз у него получилось гораздо лучше, его разум с каждым мгновением очищался всё больше. В какой-то момент ему начало казаться, что там не осталось ничего, но в то же время, что разум его способен вместить галактики и созвездия, вобрать в себя всё сущее. Границы сознания расширились, он уже не ощущал себя человеком, он был чем-то большим, а внутри него закручивались потоки космической энергии...

Глядя на всё это, Лене хотелось кричать от безысходности. Человек, которого она успела полюбить, убит, его лучший друг умирает у неё на глазах, а она ничего не может сделать. Тем временем БпЛА набрал скорость и приблизился к автобусу почти вплотную, не прекращая вести огонь. На этот раз под обстрел попали Малецкий и Кузя. Бронежилеты выдержали попадания, но всё равно было достаточно больно ощущать удары пуль. Помимо всего Кузя получил лёгкое ранение левой руки от прошедшего вскользь снаряда. Савельев крутил руль из стороны в сторону, чтобы уменьшить вероятность попадания, но это не очень помогало. Система ведения огня у БпЛА была довольно совершенной, и ему не составляло труда стрелять по движущейся мишени. Робот выпустил ещё одну ракету. Она залетела внутрь салона через выбитое заднее стекло, пролетела через весь автобус, разбила лобовое стекло, только каким-то чудом разминувшись с Савельевым, затем пролетела ещё метров 10 и взорвалась. Все бросились на пол, чтобы пламя от взрыва не задело их. БпЛА приготовился выпустить ещё одну ракету, но в этот момент солдаты услышали выстрел и свист пролетевшей пули. Она попала в корпус машины и прошла его насквозь, затем произошло короткое замыкание, двигатели заглохли, и БпЛА на полном ходу врезался в асфальтовое покрытие дороги.

Выстрел прозвучал в задней части автобуса. Члены группы подняли головы, чтобы посмотреть, кто сделал этот меткий выстрел. Держа в руках снайперскую винтовку Бондаренко, которую тот выронил во время последнего взрыва, стоял Гена. На нём не было ни единой царапины, только дырки от пуль и следы крови на униформе.

– Не может быть, как это возможно? Ты один из них? Новая модель? – Бондаренко поднял челюсть с пола и зашарил рукой по бедру в поисках кобуры с пистолетом.

– Послушайте, сейчас не время выяснять отношения. В данный момент, мне важнее спасти своего друга. Я обещаю, что при первой возможности всё вам расскажу, – Озимцев демонстративно отложил винтовку и развёл руками.

– Отстаньте от него! – Лена кинулась к Гене и крепко обняла, одновременно закрывая от возможных посягательств на его жизнь со стороны шокированных товарищей.

– Мне неважно как ты выжил, главное, что ты жив и ты со мной, – прошептала она. Шумел мотор и её услышал только Гена.

– Я никогда тебя не оставлю, – Озимцев сжал её ещё крепче.

– Руслан, долго нам ещё ехать? – Кузя с трудом оторвал взгляд от ожившего Озимцева и перевёл его на парня.

– Сейчас нужно свернуть на Михалковскую, затем на Большую Академическую и через 2 квартала повернуть налево. Поликлиника находится внутри квартала, – глядя в окно, ответил Руслан.

– Понял, через пару минут будем на месте, – кивнул Савельев.

Гена посмотрел на Романенко. Кровавые пятна на одежде продолжали расти. Он прощупал пульс – он составлял примерно 40 ударов в минуту.

– Чёрт возьми, он потерял уже наверное литра два крови, – скрипнул зубами Геннадий.

Затем он посмотрел на Дмитрука, который только сейчас начал приходить в себя и только каким-то чудом не пострадал в перестрелке. Озимцев подошёл к нему и взял за шиворот.

– Зачем ты выстрелил в него, сволочь? – он встряхнул Владимира.

– В кого? В Логинова? Он же хотел нас всех убить, – прохрипел Дмитрук.

– Ты что не видел в кого ты стрелял? Ты выстрелил в Макса!!! – Гена с трудом сдерживался, чтобы не вмазать Дмитруку.

– Что? – Дмитрук соображал ещё не очень хорошо. – Я точно видел, что стрелял в Логинова.

– Да он уже был мёртв к тому времени! – заорал Гена.

– Не может быть, я же видел... – язык Дмитрука заплетался, он едва не терял сознание.

– Я не знаю, что ты видел, но если Макс умрёт, следующим на очереди будешь ты! – Озимцев зло оттолкнул Дмитрука на спинку сиденья.

– Не горячись, давай сначала всё выясним, – сзади незаметно подошла Лена и взяла его за руку.

Геннадий глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Мы приехали! – Савельев затормозил возле одного из зданий и заглушил мотор.

– Помогите мне вынести Макса, – Гена уже стоял с одной стороны носилок.

Малецкий, Бондаренко и Кузя взяли носилки, на которых лежал Романенко, и помогли Гене вынести Лёшу из автобуса.

– Это и есть поликлиника? – Озимцев кивком головы указал на здание, возле которого они остановились. Оно было частично разрушено.

– Да, там должны быть необходимые инструменты и медикаменты, – Руслан замялся. – По крайней мере, я надеюсь, что их ещё не вынесли оттуда.

– Прикройте нас, – попросил Гена, и они вчетвером понесли носилки внутрь.

Двое уже привычно подхватили под руки Дмитрука, остальные взяли их в кольцо.

– Направо, – скомандовал Руслан. – Та часть поликлиники менее разрушена.

– Будем надеяться, мы найдем там что-то полезное, – тихо произнесла Лена.

Группа направилась в сторону правого крыла. Носилки всё так же были окружены охраной.

Крыло оказалась в довольно неплохом состоянии. Они зашли в кабинет хирурга.

– Кладем его туда, – Гена кивнул на заваленный мусором широкий стол. – Скиньте только с него хлам кто-нибудь.

Савельев одним широким движением руки смел мусор на пол. После того, как они положили Лёшу на стол, Гена снял с него бронежилет, расстегнул куртку и разорвал тельняшку, ранения обнажились. Кровь так и не остановилась, она ручейками стекала по его телу на столешницу.

– Здесь есть наркоз или обезболивающее? – не оборачиваясь спросил Гена.

Руслан начал рыться в шкафчиках и через несколько секунд нашёл ампулу какого-то препарата.

– Вот, это обезболивающее, мне когда-то такое кололи, очень хорошо помогает, – он протянул ампулу Озимцеву.

– Что это? – Гена взял её, повертел в руках.

– Диклофенак, – Руслан ткнул пальцем на надпись на ампуле.

– А разве он производится не в таблетках? – недоверчиво спросил Озимцев.

– Он производится в виде раствора для уколов уже лет десять как, – Руслан недоумённо изогнул бровь. – Ты что, не знал?

– А шприц есть? – Гена поспешил перевести тему.

– Ага, держи, – Руслан достал из того же шкафчика шприц, упакованный в плотный полиэтилен.

– Я не знаю, какая доза ему нужна, – теперь Гена нерешительно вертел в руках и ампулу и шприц.

– Думаю, одна ампула не вызовет передозировку, – пожал плечами Руслан.

Озимцев набрал 2 кубика диклофенака и вколол их Романенко.

– Мне нужны скальпель и щипцы, чтобы вытащить пули.

Руслан снова начал шарить по шкафчикам и тумбочкам, ему помогали несколько солдат.

– Нашёл скальпель, правда, он далёк от чистого состояния, – Малецкий протянул пыльный скальпель Гене.

– Дай сюда, – Аксёнов взял скальпель и вытер его об относительно чистый край тельняшки. Затем достал зажигалку и прокалил лезвие над пламенем.

– Обмакни, – Руслан протянул невесть где найденную им полупустую склянку со спиртом.

Пока Аксенов возился со спиртом, из подсобки кабинета вышел Ерёмин с пинцетом в руках.

– Нормальных щипцов не было, это – всё, что есть, – он протянул пинцет Аксёнову для обработки.

Через минуту Гена со скальпелем в руках подошел к Романенко.

– Думаю, обезболивающее уже подействовало, – он шумно вдохнул, собираясь с духом, затем аккуратно и быстро сделал надрез в районе живота, куда попала одна из пуль.

Лёша громко застонал, но в себя не пришел. Всё же ему было больно, обезболивающее не было предназначено для таких операций.

– Потерпи, брат, – Гена стиснул зубы, чтобы не дрогнула рука. Ему было не очень-то приятно причинять боль другу.

Закончив надрез, он передал скальпель Аксёнову и взялся за пинцет. Лёша снова застонал. Через 10 секунд об пол глухо звякнула первая пуля.

– Так, теперь нужно достать вторую, – Озимцев нервно сглотнул.

Аксенов передал ему продезинфицированный скальпель и ободряюще похлопал по плечу. Гена начал делать аналогичный надрез на Лёшиной груди между рёбрами правее сердца. Все смотрели на это затаив дыхание. Почти никому из них ещё не доводилось видеть, как вытаскивают пули в таких подробностях. Дьяболика даже стошнило. Лёша снова начал стонать. Внезапно он резко дёрнулся, скальпель пошёл в сторону...

– Я чувствую её, я... – Алексей замолчал, его губы искривились в гримасе. – О, Боже, как же больно...

– Отстранись от боли, – рука пришельца сжала его плечо сильнее, и боль немного отступила. – Дальше – сам. Тебе нужно лишь мысленно приказать себе забыть о ней.

– Легко сказать, – простонал Алексей.

– Скоро ты поймёшь, что сделать это так же легко. Но ты должен бороться, иначе тебе не выжить! – П`эл повысил голос.

– Твою мать!!! – Гена резко отдёрнул руку.

Гена подсознательно был готов к тому, что что-то пойдет не так, поэтому среагировал почти мгновенно. В результате надрез остался практически прямым, ничего лишнего задето не было.

Он снова взял пинцет и осторожно ввел его в разрез.

– Где же ты... – он пытался нащупать пулю, но у него ничего не получалось.

Лёша стонал непрерывно, затем дёрнулся ещё раз, заставив Гену на секунду выпустить из рук пинцет, оставив его в ране.

– Долго так копаться не получится, – кровотечение из раны всё усиливалось, Гене было всё труднее видеть, что он делает внутри.

Наконец, пинцет задел что-то твёрдое.

– Держите его, не хватало ещё мне что-то у него повредить, – сказал Гена, не оборачиваясь.

Несколько человек как могли, обездвижили Лёшу, буквально навалившись на него всем телом.

Гена быстро ухватил пулю и резко выдернул её. Пуля оказалась немного в стороне от разреза, поэтому это движение вышло очень болезненным. Если бы Лёшу не держали, он наверняка упал бы со стола.

Романенко стиснул зубы так, что, казалось, они сейчас раскрошатся. Так просто он не сдастся! Ярость подстегнула его, прошла по телу жарким пламенем. Он собрал волю в кулак и мысленно приказал себе отключить чувство боли. К его собственному удивлению у него это получилось, боль исчезла сразу и полностью. Но радовался он недолго. Галактики внутри него начали исчезать, и он испуганно открыл глаза и посмотрел на небо. Там тоже гасла галактика, но это уже были не просто его внутренние ощущения и образы. Лёша перевёл взгляд на П'эла, тот грустно смотрел на него. Они оба знали, что это означало. Жизненные силы Алексея стремительно угасали, а он всё ещё не овладел необходимыми ему знаниями.

– Теперь нужно что-то сделать с кровотечением, оно никак не прекращается, – Озимцев отбросил окровавленный пинцет.

– Нужно, как минимум, зашить повреждённые артерии, – предложил Бондаренко. – Если только тут не найдется... – он не договорил и принялся что-то искать по кабинету.

– Даже если зашить артерии, это его не спасёт, он потерял уже, наверное, несколько литров крови, – Гена выругался.

– Значит, сверх того ему нужно переливание. Какая у него группа? – не отрываясь от поисков спросил Бондаренко.

– Четвёртая положительная, – Геннадий посмотрел на нашивку на куртке Лёши.

– Довольно редкая группа крови, – Бондаренко поморщился.

– Первая группа крови подходит ко всем остальным, – раздался сзади голос Никольской, затем она выступила вперед. – Возьмёте у меня.

В голове у Гены крутились разные мысли, ему почему-то вспомнился момент, когда его ударила необычная молния, затем он увидел образы момента, когда его убили. Он посмотрел на свою униформу. Дырки от пуль на ней были огромные. А сквозь дырки была видна абсолютно здоровая кожа. В этот момент к Озимцеву пришла безумная идея: а что, если ЕГО кровь могла спасти Лёшу? Возможно, после удара молнии произошли изменения в структуре ДНК, и молекулярный состав крови так же изменился. Скорее всего, именно поэтому его клетки восстанавливались с бешеной скоростью. Оставалось надеяться, что это сработает и конфликта крови не произойдёт.

– Подожди, я буду донором, – он мягко остановил Лену.

– Но почему? Я хочу помочь твоему другу! – Никольская с недоумением посмотрела на него.

– Твоя кровь не поможет, нужна моя, – уклонился от прямого ответа Озимцев. – Здесь есть аппарат для переливания крови?

– Слишком круто для поликлиники, – Руслан покачал головой.

– Возле входа была аптека, думаю, там должны быть наборы для капельницы или подобное, – припомнил Малецкий.

– Аксёнов, Ерёмин, разведайте, только аккуратно! – распорядилась Лена.

Пока эти двое ходили в аптеку, раны Лёши кое-как закрыли найденным Бондаренко микрорегенератором. Успей они забрать рюкзак Логинова и Лёша бы не потерял столько крови. Затем Романенко с носилками аккуратно переложили со стола на пол. Геннадий лег на стол, чтобы перепад высот помог крови перетекать от одного к другому.

Угасающий мир вокруг Лёши пронзило бесчисленное количество тончайших разноцветных нитей, которые переплетались между собой, образуя миллиарды комбинаций цветов. Некоторые были прямыми, другие сворачивались в клубки, третьи извивались змеями.

– Как же это красиво! – Лёша не сдержал восторга. – Я смог увидеть энергию, так ведь?

П'эл молча кивнул.

– Тем обиднее остановится на пороге, но не успеть войти в дверь, ведущую к знаниям, – Романенко снова помрачнел. – Возможно, часть моего духа выживет, и тогда...

П'эл внезапно улыбнулся и прервал его.

– Тебе подарят время.

– Что? Но ведь этот мир почти угас!

П'эл приложил палец к губам.

– Тише. Я просто кое-что не взял в расчёт, но теперь в цепь событий встроилось последнее звено.

– О чём ты?

– Узнаешь потом. А пока будь добр, потрать подаренное тебе время с умом, и сосредоточься на знаниях.

– Хорошо, – Алексей покорно кивнул и снова закрыл глаза, загнав панику и страх в самый дальний уголок сознания.

– Ты был прав, – голос П'эла теперь, казалось, плавал в его голове. – Ты уже на пороге.

И Лёшу захлестнула волна тёплого белого света.

Принесли два набора для капельниц, оттуда позаимствовали трубку и 2 иглы. Закатали рукав Лёше.

– Что это за штука? – Лена с любопытством заглянула через плечо Гены.

Озимцев чертыхнулся про себя. Эквалайзер Лёши. Как он мог забыть про него.

– Эээ... тут компас, навигация, коммуникатор, портативный компьютер, часы. Всё в одно в общем. В некоторых подразделениях выдавали такое...

– Никогда таких не видел, – перебил его Дьяболик.

– Это, по большому счету, безделушка. Особенного в ней не больше, чем в фонарике. Просто полезная в походе вещица.

– Черт, почему все новинки обходят меня стороной, – пригорюнился компьютерщик. – Всё приходиться доставать и узнавать задним числом.

На счастье Гены, больше никто эквалайзером особо не интересовался.

Одну иглу ввели в вену Гене, затем, когда с другого конца потекла кровь, и они убедились, что в трубке нет воздуха, ввели вторую Лёше. Весь процесс длился около получаса. Гена перекачал Лёше около двух литров своей крови. Когда пульс у Озимцева упал до 50 ударов в минуту, Лена остановила переливание.

– Помогите мне подняться, – у Геннадия кружилась голова.

Двое солдат подбежали и помогли Гене принять сидячее положение. Он обернулся и посмотрел на Лёшу. Тот по-прежнему лежал, не шевелясь, никаких изменений не происходило. Вдруг его тело забилось в конвульсиях, затем выгнулось дугой, а через секунду Романенко безвольно рухнул на пол. Лена подбежала к нему и попыталась нащупать пульс. Сердце Лёши больше не билось. Никольская подняла взгляд на Озимцева, в её глазах заблестели слёзы.

– Мне очень жаль... – скорее прочёл по губам, чем услышал её шёпот Гена.

– Нет, он не может умереть! – невесть откуда у Гены появились силы, он спрыгнул со стола и упал на колени возле неподвижного тела друга. Он пытался найти пульс, слушать сердце, почувствовать наличие дыхания. – Чёрт возьми, этого просто не может... – он бессильно откинулся назад.

Внезапно, в его глазах разгорелась ярость. Озимцев обернулся и посмотрел на Дмитрука, сидевшего у дальней стены, ненавидящим взглядом. Гена достал пистолет и нацелил его на Дмитрука. У того даже не было сил уйти с линии выстрела, он лишь с ужасом смотрел на направленное на него дуло, прижавшись всем телом к стене.

– Это не я... это не я... – шептал Дмитрук пересохшими губами.

– Алекс, не делай этого, не нужно! – Лена вскинула руку, чтобы сбить дуло вниз, но опоздала.

Гена нажал на курок. Дмитрук зажмурился и одновременно с этим прозвучал выстрел. Прошло несколько долгих томительных секунд, перед тем, как он наконец решился открыть глаза. Гена держал дымящийся пистолет стволом в пол. Дмитрук оглядел себя, затем огляделся вокруг. В пяти сантиметрах от его головы в стене находилось пулевое отверстие.

– Тебе повезло, – Озимцев смотрел на него все таким же яростным взглядом.

В глазах у Дмитрука потемнело, организм не выдержал нервной встряски и Володя вырубился. Гена выронил из рук пистолет и съехал по стенке стола на пол. В глазах плясали разноцветные круги, он хватал ртом воздух.

Бондаренко было кинулся поднимать его, но Кузя удержал его за руку.

– Тише... слышали?

– БпЛА, – прошептал побледневший Ерёмин.

В окне мелькнула тень летательного аппарата.

– Все в укрытие! – зашипела Никольская и бросилась поднимать с пола Гену.

Тот еле смог подняться на ноги, но ему хватило сил доковылять до подсобки, опираясь на плечо Лены. Следом быстро зашли остальные. Дмитрука одним из последних волоком затащили по полу и закрыли за собой дверь.

БпЛА подлетел к окну кабинета, в подсобке которого находилась группа, и завис в воздухе, словно засек их, но не был до конца уверен, там ли они.

– Замрите и даже не дышите, – совсем тихо прошептала Елена.

Её взгляд упал на носилки и лежащего на них Алексея.

– Чёрт, Макс... – сдавленно пискнула Никольская.

На внутреннем дисплее БпЛА в это время возникли красные пульсирующие строчки: «Начинаю сканирование квадрата 215. Обнаружен человек. Произвожу биометрическое сканирование: пульс отсутствует, смерть наступила примерно 2 минуты назад.»

– Помогите мне забрать Макса, – отчаянно прошипела Никольская.

– Но он же мёртв, зачем нам его тащить на себе? – зашипел в ответ Малецкий.

– Мы его тут не оставим. Он вполне заслуживает того, чтобы быть похороненным со всеми почестями, – упрямо настаивала Лена.

– Из-за него мы все можем погибнуть. К тому же, я не припомню, чтобы хоронили Порфирова. Он не заслуживал? – изогнул бровь Кузя.

– Тише вы, – Бондаренко помолчал. – Сейчас не та ситуация, чтобы забирать мёртвых с поля боя, – немного виновато затем произнёс он.

Лена бессильно смотрела на тело Макса. Она сердцем чувствовала, что это неправильно, оставлять его там, хотя разум понимал, что товарищи правы.

На дисплее БпЛА продолжали бежать строчки: «Вероятность присутствия вооружённых сил людей – 94,45%. Начинаю сканирование в инфракрасном диапазоне».

Инфракрасный сканер БпЛА оказался довольно мощным, через секунду после активации его луч обнаружил силуэты людей за стенкой подсобки.

– Чёрт с вами, если вы не хотите помочь, я сама заберу его, – что-то сломалось в Никольской, она больше не могла хладнокровно смотреть на смерть, насилие и холодность машин. Её это всё достало больше некуда. Она уклонилась от попытавшегося Аксёнова удержать её и вылетела на середину комнаты.

Звука двигателей не было слышно, поэтому Лена решила, что БпЛА улетел, но, едва выбежав из подсобки, она поняла, что ошибалась. Теперь она могла различить приглушённый шум двигателей и увидела в окне отливающий металлическим блеском силуэт. Через мгновение на то место, где она только что стояла обрушился шквал пуль. Лены там уже не было, она со всей возможной скоростью бросилась обратно, последние полтора метра преодолев прыжком и рыбкой влетев в дверной проём. Пули откалывали куски плитки, которой были облицованы стены, вырывали куски железобетона, с потолка сыпалась штукатурка. Едва отряд упал на пол, как стены подсобки насквозь прошила очередь. Малецкий вскрикнул. В него попали несколько пуль. Светодиоды на груди стали светиться красным и бронежилет подал несколько звуковых сигналов, означавших, что ресурс брони на исходе. Ещё с пяток пуль задели Аксёнова и Никольскую. На 3 сантиметра выше и Лена бы погибла. Последняя пуля вошла в бронежилет как раз в области шеи. Ей показалось, что туда попала не пуля, а молоток, настолько сильным был удар. На счастье рядом находился широкий металлический шкаф, по-видимому, с каким-то ценным оборудованием. Солдаты, залезая друг на друга, вжались в его стенку. Дмитрук пришел в себя и стал затравленно озираться по сторонам, он не понимал, где он и что происходит. Его дернули за рукав, и он ползком присоединился к остальным, едва успев укрыться, пули свистели буквально в миллиметрах от него. Они рикошетили от металла, комната быстро превращалась в решето. Вокруг висела пыль, сыпалась штукатурка и летели обломки. Обстрел продолжался примерно полминуты.

БпЛА: «Обнаружены силы сопротивления, поражение затруднено. Рекомендация: Сменить угол атаки».

В звенящей тишине был едва различим тихий шум работы двигателей. Он смещался в сторону от окна.

– Неплохое шоу. А, ребята? – нервно пошутил Аксёнов.

– А у нас, как всегда, билеты в первый ряд, – улыбнулся уголками губ Бондаренко.

– Снимите с меня наручники, я же здесь погибну, – раздался жалобный голос Дмитрука.

Кузя было потянулся за ключами от наручников. Затем засомневался и вопросительно посмотрел на Лену. Та сделала вид, что не слышала просьбы.

– У нас не больше минуты, пока вафельница сообразит, откуда нас можно достать. Пора линять, – Никольская отряхнулась. – Слава Богу, внешняя стена толще, но особо рассчитывать на неё не стоит.

– Можем попробовать выйти с чёрного хода. Но до него ещё нужно дойти, он находится с другой стороны здания, – подал идею Руслан.