Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Денис Запорожец

Соавторы: Владислав Писаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

Он просидел на диване ещё минут десять, размышляя над ситуацией, в которой они оказались, а затем поднялся и подошёл к компьютеру. Гена хотел найти какие-либо упоминания о секретной базе, о которой говорила Новицкая, да и вообще изучить звёздные карты, хотя бы район их теперешнего местоположения и особенно район с предположительным местонахождением креатонцев, чтобы не попасть впросак в будущем.

После получаса копания в базе данных и личных записях капитана, он, наконец, нашёл сведения, подтверждающие сказанные Светланой слова. Гена углубился в изучение записей и последующие два часа пролетели для него незаметно.

– Капитан, я закончил анализ записи прыжка с сенсоров, – голос Макнила оторвал его от созерцания звёздных карт, – и обнаружил кое-что интересное.

– Я буду на мостике через несколько минут, – Гена поставил компьютер в режим ожидания, и вышел из каюты.

Через минуту с небольшим он уже находился на мостике.

– Рассказывай, что там у тебя, – с места в карьер спросил Озимцев.

– Смотрите, вот запись с сенсоров в момент прыжка, – Стефан вывел её на главный экран. – На первый взгляд всё прошло как обычно, но при более глубоком анализе стало ясно, что межпространственное поле наших кораблей вступило в реакцию с тэта-кварками и привело к образованию микротрещин в пространстве, выходы этих трещин, вероятно, располагались именно в параллельной вселенной или вселенных. Через одну из таких трещин «Астерион» и мог попасть в другую реальность, – заключил офицер по безопасности.

– Возможно ли каким-то образом вернуть их? – поинтересовался Геннадий, выслушав Макнила.

– Ну, понимаете... Это спорный вопрос, кого надо возвращать. Неизвестно, кто из нас находится в «нашей» вселенной, а кто нет. А может, мы оба застряли в «других». Если отбросить философию, и говорить по существу, то я посоветовался с Бейкером, и он считает, что шанс вернуть всё обратно есть, но для начала нужно привести гипердвигатель в полностью рабочее состояние. Без него точно ничего не получится.

– И я, кажется, знаю, как это осуществить, – Гену внезапно осенило, и он вызвал главного инженера. – Джон, есть радостная новость для тебя. Кажется, тебе не придётся изготавливать те детали для гипера, – Озимцев вкратце рассказал про базу неподалёку.

– Это же просто отлично! – Бейкер не скрывал своего ликования. – Да с таким инструментарием я вам весь корабль обновлю, любая система станет в полтора раза производительнее, и...

– Джон, – Гена прервал замечтавшегося Бейкера, – мы там не сможем сидеть вечно. Сможем сделать только самое необходимое.

– Простите, – поник главный инженер. – Я чересчур эмоционально принял новость.

– Ничего, я понимаю, – мягко ответил Озимцев. – Будь готов приступить к работам. Пока – только гипердвигатель, а там посмотрим.

– Так точно, – Бейкер отключился.

– Просчитайте, сколько времени займёт полёт к станции на максимальной варп-скорости, – обратился к пилоту Гена.

– Четыре с половиной дня, – Шашков быстро вычислил необходимое время.

– Проложите к ней курс.

– Готово, – через пару секунд отрапортовал пилот.

– Варп 7.5, – Гена откинулся на спинку кресла.

– Есть, капитан! – и Андрей перевёл корабль на сверхсветовую.

«Астерион».

Романенко находился на мостике и напряжённо смотрел на показания сенсоров. Каждую секунду он ожидал, что преследователь снова появится на их экранах, но пока всё было тихо.

– Капитан, к нам приближается очень сильная буря. Она огромная, её диаметр 128 000 километров. Желательно с ней разминуться, иначе корабль может серьёзно пострадать, – сообщила Кузнецова.

– Она может сыграть нам на руку, – вмешался в разговор Марринс.

– Каким образом? – Лёша непонимающе посмотрел на него.

– В любой планетарной буре всегда есть зона относительного затишья в центре. Там, конечно, тоже штормит, но турбулентность значительно ниже. Если попадём туда, электростатические помехи надёжно скроют нас от любых сенсоров, и в то же время мы будем оставаться в относительной безопасности. Благодаря этому мы сможем больше не волноваться о том, видят они нас или нет, – пояснил Джейкоб.

– Добраться до центра бури без повреждений будет непросто. По классификации космического флота это шторм 7-го уровня, – Кузнецова, нахмурившись, посмотрела на Джейкоба.

– Ты раньше делал такое? – прямо спросил Алексей.

– Да, доводилось однажды, – признался тот. – Правда, после этого корабль пришлось ставить в док на ремонт, но зато все остались живы, – он смущённо улыбнулся.

– Летим в центр бури, – вздохнул Романенко. – И Джейкоб... давай постараемся обойтись без капитального ремонта на этот раз.

– Всё будет в лучшем виде, капитан, – Марринс уверенно положил руки на штурвал и повёл «Астерион» в центр бури.

– Скорость ветра – 550 метров в секунду и растёт, – предупредила Татьяна.

– Компенсирую увеличением тяги, – отмахнулся Марринс. – Влетаю внутрь бури.

– Фиксирую увеличение напряжённости в атмосфере. Сейчас произойдёт электрический разряд! – Кузнецова едва успела договорить, как в «Астерион» попала молния.

– Повреждений нет, – сказал Салливан, быстро взглянув на экраны.

– Молнии – обычное дело в такую погоду. Наша обшивка выдержит разряды, – всё так же уверенно и спокойно прокомментировал Марринс.

– А что насчёт энергетических цепей? – хмуро посмотрел на него Горюнов. – Компенсаторы не рассчитаны на многочисленные нагрузки такой мощности.

– Ну, я думаю...

– Через 5 секунд мы окажемся внутри переднего фронта бури, – Кузнецова перебила собирающегося ответить Марринса.

– Сейчас тряхнёт. Держитесь! – крикнул Джейкоб.

Корабль влетел в более плотные воздушные потоки, сразу же появилась сильная вибрация, несколько раз корабль швырнуло в сторону.

– Скорость ветра возросла в 2.5 раза – Татьяна уже заметно нервничала.

– Необходимо увеличить тягу маневровых двигателей, иначе мы потеряем управление, – посоветовал Салливан.

– Не учи, – огрызнулся Джейкоб. – Я в курсе, что надо делать.

– 55 000 километров до центра бури, – Горюнов схватился за подлокотники.

Электрическое поле корабля настолько возросло, что он стал притягивать к себе тысячи молний. В «Астерион» ежесекундно ударяли десятки мощных разрядов, которые нарушали работу двигателей. Компенсаторы не справлялись, и на корабле начались перебои с электроснабжением из-за сильных электрических полей. На экраны постоянно выводилась информация о перегрузке квантовых двигателей, хотя они работали едва ли на 10% от максимальной нагрузки.

– Ещё 17 000 километров и мы будем в безопасности, – пилот не хуже пиявки вцепился в джойстики управления, пытаясь хоть как-то компенсировать тряску.

Лёша сидел в своём кресле, поглядывая то на Джейкоба, то на Татьяну. Его сковал приступ страха, который он отчаянно пытался побороть. В таких бурях ему ещё не приходилось бывать, он даже не хотел представлять себе каково оно там, снаружи обшивки. Ему вполне хватало того, что он видел на главном экране. Такого не показывали даже в научно-фантастических фильмах – мелькали миллионы молний разных оттенков, облака газа перемещались на невиданных для Земли скоростях, и, если вдруг двигатели откажут, корабль будет раздавлен ещё до того, как он долетит до поверхности планеты.

– Мы подлетаем к центру бури, – голос Джейкоба оторвал Алексея от мрачных мыслей и он заметил, что корабль почти перестало трясти.

«Астерион» залетел в центр бури, где скорость ветра была значительно ниже.

– Я же говорил, что корабль останется цел, – гордо заметил Марринс.

– Отличная работа! Я горжусь тем, что у меня в команде есть такой пилот, – искренне похвалил его Романенко, он действительно был страшно рад, что они остались целы. – Корректируйте траекторию полёта и следите за тем, чтобы корабль не попадал в турбулентные потоки. Соблюдать полное радиомолчание, не отвечать ни на какие входящие запросы.

Десять минут прошли в напряжённом молчании, инстинктивно люди боялись даже общаться между собой. Каждый думал о своём, и все подсознательно и тайком от самих себя ждали, что вот-вот появится тот самый корабль.

– Кажется, план всё же сработал, – Алексей удовлетворённо улыбнулся. – Хотя, расслабляться ещё рано. Нам, как минимум, придётся торчать тут, пока Новак не разберётся с гипердвигателем. Плюс, надо будет решить, что делать с этими параллельными мирами. Горюнов – остаёшься за главного, – Романенко покинул мостик.

Зайдя в турболифт, он немного задержался, решая, куда же ему всё-таки надо, затем произнёс «Смотровая палуба номер 1». Лифт немедленно пришёл в движение. Примерно на середине пути лифт остановился, двери открылись, и вошла Наяна.

– Здравствуйте, капитан, – улыбаясь, поприветствовала его она. – Вы далеко едете?

– На первую смотровую палубу, а ты?

– О, я тоже.

– Давай подвезу, – Лёша весело улыбнулся.

– Буду только рада, – Наяна оценила шутку, улыбнувшись ещё шире.

Двери лифта закрылись, и он продолжил своё движение. Через полминуты перед ними предстала смотровая палуба. Покинув лифт, Лёша и Наяна подошли к огромному иллюминатору, сквозь который очень хорошо просматривалось окружающее пространство. В центре бури царила относительная безмятежность, если можно так выразиться о ветре скоростью более 400 метров в секунду. Тут газы были более разряженные, и визуальное наблюдение можно было вести на расстоянии в километр-полтора. Различные участки атмосферы под воздействием ионизации приобретали волшебные, и даже фантастические цвета и оттенки. Это сразу напомнило Лёше время, когда он, будучи юношей, любил лежать на спине солнечными летними днями и наблюдать за проплывавшими над ним облаками и воображать, на что они похожи. Аналогия была, возможно, не совсем верной, но простор для воображения тут был не меньший.

– Расскажите, как обстоят дела с моральным духом экипажа? – почему-то, кроме этого вопроса Алексею больше ничего не пришло в голову, а затянувшееся молчание начало его напрягать.

– Он находится на довольно высоком уровне. Экипаж верит в вас и в нашу победу. Вы очень харизматичная личность, и вселяете в людей уверенность. Не сочтите за нетактичность, но мне кажется, вы как-то изменились после недавнего боя с нимерийцами. Стали ещё более решительны, и... рискованны, – Наяна замялась, не в силах найти слова.

– Хм, спасибо за комплимент, – Лёша усмехнулся, пытаясь понять, это всё-таки хорошо или плохо.

– Никогда бы не подумала, что в центре такой грозной бури может быть так красиво, – Наяна так и не нашла слов продолжить затронутую тему и перевела разговор в другое русло. – Вместо страха перед силами природы она вызывает лишь восхищение.

– Это... – Романенко отвечал осторожно, неизвестно, мог ли видеть прежний капитан такое раньше. – Каждый раз оно по-разному, даже если видишь не впервые... Космос не перестаёт меня удивлять.

– Позвольте узнать, что вы собираетесь делать дальше? – новый поворот разговора. – Ведь «Феникс» исчез, и мы не знаем, где и как его искать. Без него наши, и без того небольшие, шансы становятся ещё меньше.

– Пока у меня нет чёткого плана. Но точно уже мы никуда не полетим, не попытавшись найти «Феникс». Для начала надо починить гипердвигатель. А тем временем неплохо бы заняться анализом записей сенсоров перед прыжком. Есть подозрение, что тэта-кварки к этому как-то причастны.

– Я хотела предложить то же самое, – кивнула Наяна.

– Тогда приступай. Можешь привлечь к этому столько людей, сколько потребуется, – дал добро Лёша.

– Спасибо, но думаю, что я справлюсь одна. Зря что ли заканчивала академию с отличием, – шутливо напомнила Наяна, и тут же снова переменила тему, вернув голосу серьёзность. – Вы давно ели? Сегодня в четвёртой столовой подают отличный десерт.

– И правда, подкрепиться не помешает, – Алексей вспомнил, что он толком и не ел с того момента, как попал на борт. – Идём, попробуем этот твой десерт.

Они направились в столовую, которая находилась несколькими отсеками далее. Столовая представляла собой огромное помещение на полтысячи человек минимум, и была очень красиво оформлена – не чета армейским столовкам, к которым он привык за годы службы. Он уже был здесь один раз, когда ходил за бутербродами, но сейчас тут было гораздо больше народу, отчего столовая становилась больше похожа на ресторан в пятницу вечером пополам с футуристическим кафе, какое можно себе представить, читая книгу иного фантаста. Наяна направилась к одному из немногих свободных столиков, который располагался рядом с иллюминатором, Лёша шёл сразу за ней. Как только они сели, к ним сразу же подошёл один из помощников поваров.

– Капитан, советник, – вежливо обратился он, – что будете есть?

– Сиговски, ты сегодня подрабатываешь официантом? – Наяна удивлённо посмотрела на человека.

– Просто помогаю шефу, кроме того мне не составит никакого труда вас обслужить, – лучезарно улыбнулся тот.

– Тогда мне кокосовый пудинг, пожалуйста.

– Отличный выбор, – Сиговски сделал пометку на своём планшете. – А вы, капитан?

– Знаешь, а принеси-ка на свой выбор, – Романенко был абсолютно не в курсе обычного судового меню. – Желательно первое, второе и десерт как у Наяны.

– Будет сделано, – Сиговски удалился.

Романенко и Миромото сидели молча, говорить пока было не о чем, каждый был погружён в свои мысли.

Вскоре официант принёс их заказ. Наяне он сразу подал небольшое блюдечко с порцией десерта, перед Алексеем же он поставил довольно глубокую тарелку с чем-то очень напоминающим земляных червей, плавающих в радиоактивных отходах.

– Что это?! – Лёша едва сдержал рвотный позыв и на всякий случай отодвинулся от тарелки подальше.

– Это блюдо только недавно включили в меню, называется «Дороак» – кинтарский деликатес, – ответил официант с гордостью. – Его едят по особо торжественным случаям, просто так у них его не попробуешь.

– А можно мне чего-нибудь более земного? – Романенко сглотнул и отвёл взгляд, стараясь больше не смотреть на неаппетитную консистенцию. Слава Богу, пахло от неё значительно лучше, чем она выглядела, но сути это не меняло.

– Вы уверены, что не хотите попробовать? – участливо поинтересовался Сиговски.

– Не сегодня. Блюдо видное, но всё же... передай шеф-повару мои извинения, – Лёша ответил с максимально возможным тактом, хотя поданная еда, скорее, располагала к закатыванию скандала с последующей отметкой в книге жалоб, если бы такая имелась.

– Хорошо, я ему передам. Сейчас принесу что-нибудь из земной кухни, – Сиговски забрал тарелку и вновь удалился.

– Желательно из славянской, – крикнул Романенко ему вдогонку.

– Признаюсь по секрету, я тоже не высокого мнения о кинтарской кухне, – подмигнула Лёше Наяна. В этот момент он даже начал немного ей завидовать, глядя, как она с аппетитом поедает десерт.

Впрочем, его зависть улетучилась без следа, когда через несколько минут Лёше принесли тарелку обычного борща, который он и принялся есть с особым удовольствием. На мгновение он даже забыл, где находится, таким родным показалось это незамысловатое блюдо.

«Феникс». Пятый день полёта к базе космического флота №22.

– На частотах командования флота по-прежнему тишина? – снова поинтересовался Озимцев. За последние 2 часа он делал это уже в третий раз, не смотря на то, что если бы удалось установить связь, он бы узнал об этом сразу после Вики.

– Так точно, – ответила Виктория. – Я пыталась связаться с ними сотню раз на всех основных и резервных частотах, но мне ни разу никто не ответил.

– Капитан, мы подлетаем к базе. Будем там через 2 минуты, – сообщил Вайт.

– Наконец-то мы долетели, – вздохнул с облегчением Гена. – Может быть, хоть на станции есть связь со штабом.

Крейсер вышел из варпа в паре тысяч километров от станции. Эрик вывел её увеличенное изображение с оптических сенсоров, и огромная космическая станция предстала перед офицерами мостика во всей красе. Алексей видел её на картинке, когда изучал её в базе данных, но то, что он увидел наяву, действительно произвело на него впечатление. Вся обшивка станции была покрашена в белый цвет и представляла собой приплюснутую с двух сторон сферу. В её верхней и нижней частях располагались ангары, в которых могли разместиться самые крупные корабли космического флота. Всего таких ангаров было 12 (по шесть в каждой половине), и они располагались в четыре ряда. Они же служили и ремонтными площадками. Снаружи находилось множество торпедных аппаратов, располагающихся через каждые 10 палуб, и фазовых установок наподобие тех, что были установлены на «Астерионе» и «Фениксе». Причём абсолютно все фазеры на станции могли двигаться по специальным направляющим. Таким образом, снималась проблема мёртвых зон, так как нужное орудие могло оказаться именно в том месте, из которого удобнее всего поразить цель. В самой широкой части станция имела почти 8 километров в диаметре. Там находились жилые помещения, склады, лаборатории, грузовые отсеки, сады гидропоники, развлекательные учреждения, в общем, всё то, что необходимо для длительного пребывания большого количества людей в глубоком космосе – персонал станции составлял почти 5000 человек. В самом центре станции находился реактор, энергетические преобразователи, генераторы резервного электропитания и главный компьютер, управлявший ею. Толщина станции составляла 7.5 километров, по её периметру располагался массив трансиверов. Арсенал этой станции был в 12 раз больше, чем у наиболее вооружённых флагманов космического флота. Такого количества торпед и всевозможного оружия хватило бы для ведения боевых действий против целой эскадры хорошо подготовленных врагов. Эта станция принадлежала к новому поколению космических баз и пока существовала только в единственном экземпляре. Однако сейчас она выглядела скорее потрёпанно, чем грозно – в её обшивке оказалось несколько трещин, через которые выходил какой-то газ, горели аварийные огни и ворота некоторых доков были почему-то открыты.

– «Феникс» вызывает космическую станцию номер 22. Прошу разрешения на стыковку, – принялась вызывать их Виктория.

Со станции им никто не ответил. С тем же результатом завершилась вторая и третья попытка связаться с космической базой.

– Они что, издеваются? – Гена начал терять терпение. – Продолжай вызывать, – обратился он к Вике.

– Станция 22, вас вызывает крейсер космического флота «Феникс». Мы просим разрешения на стыковку, – Климова повысила голос, но толку от этого не было, на запрос всё так же никто не отвечал.

– Просканируйте станцию на наличие биосигналов, – Гена решил идти от простого, и выяснить, не зря ли они вообще стараются.

– Судя по показаниям сенсоров, на борту станции никого нет, – Макнил подтвердил его догадку, последнюю минуту они разговаривали со «стенкой».

– Значит, она необитаема? – уточнил Геннадий.

– Абсолютно. Сенсоры не регистрируют наличие живых существ, там нет даже тараканов. В общем, похоже, что станцию покинули, – Макнил уверенно кивнул.

– Стоило ли ожидать другого... – Озимцев вздохнул. – Ладно, по крайней мере, никто не будет против, если мы пристыкуемся и безвозмездно воспользуемся их запасами и оборудованием. Андрей, найди для нас место.

– Вас понял, – пилот прикинул что-то в уме. – Думаю, нам туда, – он медленно повёл корабль к ближайшему из немногих открытых доков, находившемуся в верхней части станции, и через несколько минут «Феникс» залетел внутрь громадины станции и пришвартовался. – Странно, что некоторые доки были закрыты не полностью.

– Не более странно, чем исчезновение персонала, – Гена безразлично пожал плечами. – Кстати, неплохо бы выяснить, куда они подевались. Но главное – гипердвигатель. Макнил, собирай группу высадки, встречаемся возле шлюза через 15 минут. Мостик ваш, господин Булавский.

Ровно через 15 минут Озимцев подошёл к шлюзу, где его уже ждали Джон Бейкер, Стефан Макнил, Даниил Михеев и остальные члены из его группы. Всего вместе с Геной группа состояла из 20 человек. Все они были в боевых костюмах и при оружии. Несмотря на блиц-ликбез в отношении экипировки, устроенный Геной самому себе несколькими днями ранее, он всё ещё не очень уверенно чувствовал себя с новинками в области вооружения и защиты, но делать было нечего.

Макнил нажал на кнопку рядом с воротами шлюза, и те открылись. Первым внутрь вошёл Михеев с портативным анализатором.

– Дышать можно, – послышался его голос в наушниках шлема.

Затем он первый разгерметизировал свой костюм.

– Ненавижу дышать в этой консервной банке, – он посопел носом. – Воздух затхловат, у них что, неисправны фильтры?

– Да, как в подвале, – один из ребят его команды тоже разгерметизировал костюм. За ним последовали остальные.

Гена, шедший последним, закрыл за собой ворота шлюза.

– Уровень кислорода в здешней атмосфере чуть меньше 15%. Нужно бы включить систему вентиляции, если мы собираемся пробыть тут дольше пары часов, – Даниил коротко взглянул на анализатор. – Или же бегать пополнять запасы в костюмах на «Феникс».

– Центр управления станции находится на 17-й палубе, – сказал Бейкер, сверяясь с планом станции на своём планшете, – Лифт в той стороне.

– Похоже, придётся разделиться. Прочёсывать всё подряд нет времени. Бейкер – идёшь в центр управления, посмотри, сможешь ли запустить очистку воздуха, потом – за запчастями для гипера, – Бейкер кивнул. – Я в это время попробую связаться с Разумовским, – Гена оглядел группу. – Поделимся поровну, Михеев и ещё восемь человек идут с Бейкером, Макнил и остальные – со мной.

– Кстати, капитан, чтоб вы не искали – центр связи находится на 74-й палубе. Идёмте, покажу, где лифт, – Бейкер направился вглубь коридора.

Пройти надо было всего метров 20, но возле лифта их ждал неприятный сюрприз. На переборках, подволоке и палубе рядом с ним красовались засохшие пятна крови.

– Красота, – Михеева передёрнуло. – Это проливает свет на отсутствие персонала. Кровь недавняя, – он прошёлся над пятнами анализатором. – Не более, чем двухсуточной давности.

– Оружие наизготовку! – скомандовал Макнил. – Что скажете, капитан? – он повернулся к Гене.

– Скажу, что и так было ясно, что станция пустая не от хорошей жизни, – Гена поджал губы. – Всем быть настороже... впрочем, вы в курсе.

– Вам сюда, – Бейкер ткнул пальцем в сторону заляпанного лифта.

– Чуть что, докладывайте, – Гена вызвал лифт, а группа Бейкера отправилась дальше.

Сам лифт был чистым, чему Озимцев был рад. Вид такого количества крови никогда не действовал на его нервы положительно. Несмотря на его вполне просторные размеры группа Гены втиснулась внутрь с некоторым трудом, ближайший к панели солдат набрал на сенсорной панели число 74 и лифт начал спуск.

Всё шло относительно неплохо вплоть до 80-й палубы, когда группа уже построилась (насколько позволяли габариты кабины) в боевой порядок для выхода.

Матовые лампы на потолке мигнули, лифт вздрогнул и остановился. Сенсорный экран показывал цифру 79. Ещё один перепад напряжения, на этот раз лампы погасли секунды на три, затем загорелись снова, но тускло и неуверенно.

– Почему бы и нет? – проворчал Гена. – Стандартное клише из фильмов ужасов.

– Наверное, перебои с энергоснабжением, – озвучил очевидное Макнил. – Остальное придётся пройти ножками. Хорошо, хоть недалеко.

Вскрыть лифт оказалось легко, для таких ситуаций даже была предусмотрена специальная функция доводки лифта. Однако её действие почему-то ограничилось только дверьми, когда они открылись, находившиеся в нём обнаружили прямо перед собой перегородку между 79 и 78 палубами, с выходом на 79-ю в виде небольшого зазора в 70-80 сантиметров высотой.

Сначала из лифта вылезли спецназовцы, затем Стефан и последним вылез Геннадий. Макнил тут же подошёл к информтерминалу.

– Похоже, нам сегодня особо везёт. Электричество отключилось только на нескольких палубах, включая нашу, но скачки напряжения успели вывести из строя систему управления лифтом, – «обрадовал» он.

– Смотри на это с другой стороны – нам не придётся вдобавок ко всему ещё и чинить станционную энергосеть, – Гена криво улыбнулся. – Джон, что там у тебя? Здесь уже как в горах, дышишь много, но без толку, – сказал он в коммуникатор.

– Я уже в центре управления. Разбираюсь с системой. Похоже, она цела, но её кто-то выключил и заблокировал. Пытаюсь снять блокировку и снова запустить систему.

– Понял. Мы рассчитываем на тебя, – Озимцев прервал связь. – Двинулись, парни.

– Командный центр дальше по коридору, – уверенно произнёс Стефан.

Они прошли ещё 20 метров и остановились по его команде возле одной из дверей.

– Это здесь, – Макнил нажал на кнопку открытия, но дверь не сдвинулась с места, одновременно прозвучал резкий звуковой сигнал, и на экранчике рядом высветилось сообщение, что дверь заблокирована. – Стоило попробовать, – он взглянул на Геннадия.

Тот молча кивнул и снова достал коммуникатор.

– Бейкер, у нас тут проблема – дверь в командный центр заблокирована.

– Не только она. Тут половина помещений в таком состоянии, включая – вы не поверите – даже некоторые из сортиров. Кому это было надо? Подождите немного, попробую помочь.

Главный инженер отключился. Озимцев оглянулся по сторонам, коридоры дальше десятка метров тонули в призрачном освещении едва горящих световых панелей. Выглядело это весьма зловеще, давая богатую пищу для воображения, казалось что там, на границе видимости, что-то шевелится, ползёт... Гена потряс головой.

– Занять оборонную позицию, – приказал он. – Не по себе мне что-то...

Солдаты разделились на две группы, каждая внимательно следила за своей частью коридора. Так прошло минут пять и Гена уже собрался было снова вызвать Бейкера, по его мнению он что-то сильно долго возился.

– Сэр, – его отвлёк один из солдат. – Там кто-то есть.

– Ты уверен? – Геннадий молниеносно повернулся в указанную сторону, но там было пусто.

– Я тоже это видел, – подтвердил напарник первого. – Будто человек прошёл во-о-о-н там, где перекрёсток коридоров. Только двигался он как-то...

– ...странно, – закончил за него первый.

Макнил достал портативный сканер.

– На радаре чисто, – он покачал головой.

– Уверяю вас, там точно кто-то был, – солдат настаивал на своём.

– Расслабься, я тебе верю, – Гена похлопал бойца по плечу. – Говорил же, не по себе мне тут что-то.

– Есть, я взломал её! – голос Бейкера из коммуникатора заставил Озимцева вздрогнуть.

Он глубоко вздохнул, успокаивая нервы, затем убедился, что его группа готова и нажал кнопку на панели рядом. На этот раз дверь без всяких возражений открылась.

Отряд организованно зашёл внутрь. Шедший последним закрыл дверь. Макнил уже был возле одного из командных пультов, проверяя его работоспособность.

– С виду здесь всё в порядке, – он стал торопливо перечислять, одновременно активируя нужные системы. – Аварийное питание подведено, антенные реле в норме, субпространственный передатчик выведен на оптимальную частоту, механическая часть работает, система настройки и калибровки в порядке, усилители сигнала... – он неожиданно замолчал, уставившись в одну точку, его руки замерли над сенсорной клавиатурой. Затем он медленно опустил голову и закрыл лицо руками.

– Эй! Что с тобой? – Гена подскочил к нему и взял за плечи.

– Голова болит... Трудно сосредоточиться... Сердце... сейчас выскочит... из груди, – Макнил тяжело дышал, его тело под руками Геннадия стало заметно дрожать.

– Система вентиляции реактивирована, – в возникшей тишине возник слегка искажённый коммуникатором голос Бейкера. Ему вторил тихий гул вентиляционной системы, свидетельствовавший о том, что он говорит правду.

– Вовремя, чёрт подери, голова уже раскалывается от этой духоты, – один из солдат полностью отсоединил и снял шлем, несмотря на то, что тот и так уже был разгерметизирован и не препятствовал доступу воздуха. Некоторые другие тяжело прислонились к стене.

– Через две минуты атмосфера на станции будет полностью обновлена. Держитесь, – в голосе Джона слышалось волнение.

– Отставить, – Озимцев заметил манипуляции со шлемом, он взял анализатор Макнила и посмотрел на его показатели – уровень кислорода был всё ещё относительно низок, в отличие от уровня СО ₂. – Всем загерметизировать костюмы до момента полной очистки воздуха. Не хватало ещё, чтобы вы попадали в обморок как девицы при виде мыши! – он помог Макнилу, включив у того замкнутую систему дыхания.

После этого, для пущей уверенности, он подошёл к тонким щелям вентиляционной системы, располагавшимся у пола, и, сняв перчатку, поднёс туда руку. Оттуда дул ровный прохладный поток.

– Спасибо, Джон – поблагодарил он инженера.

– Всегда пожалуйста. А теперь, с вашего позволения я направляюсь на склад.

– Принято.

Через несколько минут Гена снова посмотрел на показания анализатора.

– Можете снять шлемы. Уровень кислорода теперь в норме.

Все послушались и аккуратно сняли шлемы. К этому моменту все уже отдышались, но всё равно осторожничали, горький опыт пошёл на пользу, всё же решение разгерметизировать костюмы с самого начала в результате оказалось не таким уж всесторонне правильным. Нужно было время от времени поглядывать на анализатор, чего они не делали, а уровень кислорода на разных палубах оказался разным. Наконец, они продолжили заниматься тем, ради чего пришли в командный центр.

– Капитан, подойдите сюда, – попросил Стефан, вновь вставший у пульта.

– Что там? – Геннадий направился к нему.

– Взгляните. Если верить этой таблице частот, то получается, что мы пытались связаться со штабом не на тех частотах и, кроме того, ещё и не в тех направлениях. Не удивительно, что у нас ничего не получилось, – Макнил продемонстрировал выделенные красным и жёлтым пункты в таблице, соответствующие основным и резервным частотам для связи с командованием, а так же расположение ретрансляторов.

– Очень странно. Здесь ни одной, из тех, что мы пробовали. Не могли же они полностью сменить набор и не предупредить нас об этом. А уж смещённые ретрансляторы это вообще нечто.

– Я тоже так думаю.

– Что ж, давай тогда пробовать эти, – Гена кивнул на таблицу. – Начнём по порядку, – он ткнул пальцем первую из представленного списка основных, и тут же появилась надпись «Устанавливаю соединение с командованием космического флота на выбранной частоте».

Сообщение провисело около 12 секунд, а затем компьютер выдал ещё одно – «Связь не может быть установлена. Причина: нет ответа от выбранного узла. Попробуйте сменить частоту». Геннадий нахмурился, и выбрал следующую, с тем же результатом.

– Позвольте, – вмешался Макнил. – Тут можно сделать проще, – он включил функцию перебора всех доступных частот и доступных точек, с которыми можно было выйти на связь. Система начала автоматический перебор с интервалом в 12 секунд.

Через 5-6 минут компьютер выдал резюме по попыткам подключения, внизу которого стояла жирная строчка – «Все попытки соединения провалены».