Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Денис Запорожец

Соавторы: Владислав Писаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 47 страниц)

– Вас понял!

– Тихонов, ты в своём уме? – Разумовский схватил его за плечи и потряс. – Ты один из талантливейших командиров, и ты хочешь просто так отдать себя в руки этим подонкам?! Да у них как минимум стоит защита от телепортации на борт!

– Вообще-то... – Булавский ещё раз проверил информацию со сканеров. – Именно эта защита у них отключена.

– Ловушка! – констатировал Разумовский, и ещё раз встряхнул Гену, для острастки.

– Мне всё равно, – упрямо заявил Озимцев. – Представьте, если мы победим, а предатель продолжит строить козни. Тогда, ждите нимерийцев у порога ещё не один раз.

Разумовский лишь покачал головой и отпустил Гену.

– Ну, как знаешь, тебя, вижу, не переубедить.

– Благодарю за понимание. С этого момента, – Геннадий обратился к офицерам мостика, – и до моего возвращения меня полностью замещает адмирал Разумовский.

...

Тем временем «Астерион» в одиночку противостоял восьми вражеским кораблям, атаковавшим его сразу со всех сторон. Половина торпедных аппаратов и фазовых установок уже не работали, поэтому эффективно отбиваться от такого количества нападающих было крайне тяжело. Очередным попаданием торпеды «Астериону» оторвало часть левого крыла длиной около ста метров. Следующий выстрел, представлявший из себя энергетический луч, повредил излучающую пластину правого квантового двигателя. Обшивка в некоторых местах покрылась паутиной трещин, которые с каждым попаданием всё больше разрастались. Целые секции корабля пришлось изолировать из-за обширных повреждений и разгерметизации. Если бы креатонцы не подоспели на помощь вовремя, «Астерион» был бы вскоре уничтожен. Союзные войска сходу расстреляли семь из восьми насевших на «Астерион» крейсеров, а затем почти тут же превратили в металлолом восьмого. Это дало инженерам время на небольшой ремонт пострадавших систем. Впрочем, он, к сожалению, был, скорее, косметическим.

...

Озимцев с группой «Коготь», насчитывавшей 12 человек, уже стояли на платформе телепорта, надев герметичные бронекостюмы. Под прикрытием кораблей креатонцев они подобрались почти вплотную к крейсеру Дионикуса, тот, как ни странно, почти не отстреливался и вообще вёл себя пассивно. Становилось всё яснее, что их ждут. Как только Шашков сообщил, что они находятся в зоне действия транспортного луча, Гена молча кивнул, и оператор отправил их на борт нимерийского звездолёта.

Они телепортировались прямиком на мостик. Он был довольно большой, даже больше чем на «Фениксе», часть переборок мигала разноцветными огоньками, другая была темна, и будто безжизненна. На всём мостике царил полумрак, и, что оказалось самым неожиданным, там никого не было. После суеты на «Фениксе» тут было оглушающе тихо.

Михеев подошёл к единственной находящейся там двери, и попытался её открыть.

– Заблокирована, – сказал он после нескольких неудачных попыток. – Помогите мне, – он отошёл на пару шагов назад, переключил винтовку в режим непрерывного ведения огня, и принялся резать дверь по периметру. Один из солдат подошёл ближе, и стал резать дверь с другого края.

– Не меня ли вы ищете? – неожиданно со всех сторон зазвучал незнакомый голос.

Переборка перед ними стала светлее, и на ней появилось изображение человека всё в том же балахоне, лица его по-прежнему не было видно.

– Тебя, – коротко ответил Озимцев.

– Тогда вынужден вас огорчить. Меня на этом корабле нет, о чём вы, возможно, уже начали догадываться.

– Кто ты такой, и зачем помогаешь нимерийцам? – Гену переполняла злость, но говорил он негромко.

– Это вам знать не нужно, у меня свои мотивы. Скажу лишь, что мне, Геннадий Озимцев, гораздо больше подходит, когда вы изолированы и от земного флота, и от вашего напарника, с которым я тоже, поверьте, разберусь. Я активировал защитный экран вокруг корабля. Все коммуникации заблокированы и телепортироваться отсюда вы не сможете, как и связаться со своими. Знаете, что забавно? – незнакомец внезапно недобро засмеялся. – Вас, скорее всего, уничтожат ваши же союзники. Желаю приятно провести время. Прощайте, – изображение незнакомца исчезло и сменилось картиной происходящего боя.

– Кто такой Геннадий Озимцев? – Михеев непонимающе посмотрел на Гену.

– Забудь, – отмахнулся тот. – Долгая история, а сейчас надо выбираться. «Феникс», говорит Тихонов, приём! «Феникс», ответьте! Сукин сын, связи действительно нет!

– Тогда, стоит продолжить, – Михеев кивнул солдату, и они вдвоём закончили резать дверь. Та с грохотом выпала наружу, в коридор.

Данил подошёл к проёму, и выглянул наружу. Оттуда в него тут же прилетел энергетический заряд винтовки, попавший Михееву в грудь, и он упал, схватившись рукой за рану. Солдат, стоявший рядом, оттащил его в сторону. Бронекостюм отреагировал на повреждение герметизацией, так что теперь воздух подавался только в шлем, отделённый от остальной части костюма плотно прилипшей к шее Михеева эластичной манжетой. Даниилу, правда, это не сильно помогло, так как рана была серьёзной. Из коридора в их сторону каждую секунду прилетало до десятка выстрелов, не давая людям Озимцева даже высунуться из-за переборки мостика.

– Перегруппировываемся! – коротко скомандовал Гена, и бойцы, захватив Михеева, попрятались за стойки с оборудованием.

Первых пятерых нимерийских солдат, вломившихся на мостик, уложили быстро, остальные же не торопились подставляться под огонь окопавшихся людей. Однако это не мешало им поливать мостик из-за углов вслепую. Интенсивность перестрелки нарастала с каждой секундой.

Гена кинул быстрый взгляд на экран-переборку, да так и остался сидеть, повернув голову. Кто-то, словно специально, сместил картинку в сторону и теперь Озимцев мог лицезреть свой собственный корабль, который в паре с креатонским крейсером сдерживал семь нимерийских. Мощный торпедный залп с обеих сторон, яркая слепящая вспышка... Пять нимерийских кораблей разлетелись горящими осколками, а «Феникс» накрыло пламенем взрыва, обшивка не выдержала и начала трескаться. По всему кораблю прошла серия сильных взрывов, куски обшивки с неумолимой силой отрывало от фюзеляжа. Корабль словно разрубили острым мечом – большая часть правого крыла отвалилась, спровоцировав вторичные взрывы по правому борту. Следом детонировали торпеды второго оружейного отсека. Взрыв окончательно добил многострадальный правый борт, разворотив его от кормы почти до самого носа. Броня креатонских кораблей была значительно прочнее, но, всё равно, крейсер, находившийся рядом с «Фениксом», очень серьёзно пострадал и уже не мог продолжать бой.

У Гены все раздвоилось перед глазами, против воли наплыли слёзы. Время как будто замедлило ход, бой на мостике отдалился куда-то на границу сознания. На картину разрушения «Феникса» перед его внутренним взором наложилась другая – та, которую он видел после первой встречи с Эльвентором. Вот и всё... Война практически проиграна. Дальше бежать и скрываться уже некуда и негде, сейчас нимерийцы добьют остатки союзных войск, и уже ничто не помешает им использовать свою адскую машину... Тысячи, миллионы, миллиарды смертей... Ну не-е-ет! Так просто он из этого мира не уйдёт! Прихватит ещё кого-то, да хоть этот самый проклятый корабль, на котором он оказался заперт. А может, взрывом заденет ещё пару врагов. Он потянулся к разгрузочному поясу, и достал из одного из карманов взрывчатку. Ту, что они прихватили на станции, и которую так нахваливал Макнил. Вот и случай испробовать её в действии. Конечно, Гена предпочёл бы заложить её поближе к реактору, но возможности не было никакой, поэтому он принялся устанавливать её прямо на мостике. Солдат, сидевший недалеко от него, посмотрел на капитана, а затем одобрительно кивнул, и принялся отстреливаться ещё яростнее, предоставляя Озимцеву время закончить начатое.

...

– Мы терпим поражение, – дрожащим голосом доложил Салливан. – Мы потеряли почти все корабли, у креатонцев осталось 18 крейсеров, а у нимерийцев всё ещё около полусотни боеспособных кораблей. «Феникс» так же вышел из боя, его повреждения критические.

– На дальней орбите Земли появился огромный корабль. Он в 50 000 километров от нас и движется в сторону планеты, – голос Кузнецовой, в отличие от Фредерика, не дрожал, но казался бесцветным и сухим.

– Выведите на экран, – приказал Романенко.

На экране отобразилась картинка с сенсоров корабля и все застыли, будто поражённые громом. Прибывший корабль был огромен. Центральная его часть представляла собой тор, и имела 20 километров в диаметре. На равных промежутках друг от друга по периметру тора располагались длинные, пятнадцатикилометровые отростки, в количестве восьми штук. В целом, корабль напоминал большущего механического паука, или осьминога. Как только он появился на орбите, то сразу привёл в действие свои щупальца, и они синхронно начали сгибаться к центру отверстия.

– Что это такое? – выдавила из себя Наяна.

– Сенсоры фиксируют увеличение энергии, исходящей от корабля, – вместо ответа рапортовал Матвеев. – Мощность растёт по экспоненте.

– Разумовский упоминал об оружии, которое способно уничтожать жизнь на планетах целиком. Похоже, это оно и есть, – угрюмо заключил Алексей. – Какие орудия у нас ещё работают?

– Три фазовые установки и два торпедных аппарата, – доложил Матвеев.

– Открывайте по нему огонь! Настя, передай всем союзным кораблям – пусть атакуют этого монстра!

«Астерион» выпустил залп из 20 торпед, которые вскоре поразили цель. Его примеру последовали все находящиеся недалеко от нимерийского «осьминога» корабли креатонцев.

– Повреждения минимальные, – с горечью констатировал Фредерик. – Я бы назвал это царапинами.

– Попробуйте огонь из фазеров.

– Покрытие поглощает большую часть энергии.

– Он готовится открыть огонь по Земле! – почти закричала Татьяна.

Лёша до крови закусил губу. Что делать? Был бы рядом Гена...

– Внимание всем! – наконец, Лёша решительно нажал кнопку громкой связи. – Приказываю всему экипажу немедленно покинуть корабль!

– Что вы задумали? – Наяна с тревогой заглянула в глаза Лёше.

– У нас не хватит боевой мощи, чтобы уничтожить этот корабль, но, я надеюсь, что наша броня достаточно крепка, чтобы протаранить его. Мы поставим корабль на автопилот и запустим систему самоуничтожения. Думаю, что запасов антиматерии хватит, чтобы разнести его изнутри.

– Вы безумец! – Наяна ещё секунду смотрела в глаза Алексея, а затем быстро наклонилась и дотронулась губами до его щеки. – И герой...

Началась эвакуация экипажа, все спешно покидали корабль в спасательных капсулах. Через несколько минут на борту корабля остались лишь Романенко, Марринс и Салливан.

– Я запрограммировал автопилот, – доложил Джейкоб. – Можно уходить.

«Астерион» начал свой последний полёт в сторону огромного паукообразного корабля.

– Уходим! – Романенко махнул рукой. – Салливан, ты чего там застрял?!

– Секунду! К нам приближаются пять... – Фредерик ещё не договорил, как корабль хорошенько тряхнуло. Выстрел пробил броню в центральной части корпуса, повредив трубопроводы и энергетические реле, напряжение резко подскочило, на мостике взорвалось несколько вмонтированных в переборку стоек с оборудованием. Спонтанно запустились маневровые двигатели, и корабль сошёл с курса.

– Чёрт! – выругался пилот и кинулся обратно к штурвалу. – Автоматическое управление отключилось – автопилот накрылся!

– Я доведу корабль, уходите, – сказал Романенко.

– Но капитан... – Салливан аж опешил.

– Уходите! Это приказ! – рявкнул Романенко, посмотрев на старпома.

В глазах его плескалась такая решительность пополам с яростью, что все возражения Фредерика застряли у него в горле, так и не сорвавшись с губ.

Он молча кивнул и встал по стойке смирно, приложив руку к голове. Джейкоб повторил его жест.

– Было честью служить под вашим началом!

А затем оба покинули мостик.

...

Гена умудрился установить четыре заряда в разных местах мостика. К этому моменту Михеев уже умер, как и несколько других бойцов. Их оставалось семеро. Вполне достаточно, чтобы успеть выполнить задуманное. Озимцев установил таймер на 10 секунд – минимальная задержка перед срабатыванием. На мостик ворвались нимерийские солдаты, поливая всё вокруг плазмой. Ещё четверо его бойцов отправились в мир иной. Солдат, сидевший рядом с ним, взглянул на Гену. Говорить что-либо сейчас не имело смысла, всё равно он ничего бы не услышал, вокруг шипели и трещали испаряющиеся части переборок и приборов, поэтому Озимцев просто показал на пальцах десятку, а затем отдал честь. Солдат понимающе кивнул и тоже приложил руку к шлему. А затем Гена нажал кнопку на детонаторе, и пошёл обратный отсчёт. Он присоединился к двум оставшимся бойцам, его палец намертво зажал гашетку его ружья. Кажется, он что-то кричал, но что именно, не знал он сам. В тот момент ему казалось, что цифры на таймере ползли со скоростью улитки – восемь... сееемь... шеееееееесть... Упругая волна взрыва толкнула его в грудь, опрокинув навзничь, он перекатился через бок и обнаружил у себя перед лицом детонатор, выпавший из его руки.

Четыре... Три...

Нимерийцы добили двоих оставшихся бойцов спецназа, теперь в живых был только он. Они окружили Гену, отвратительные в своих уродливых бронекостюмах. Если бы Озимцев мог, он бы плюнул в их инопланетные морды.

Два... Один...

На него направили оружие, и вот уж это мгновение по-настоящему показалось Геннадию вечностью. Когда уже эта чертова единица смениться на...

НОЛЬ!

Плазменная взрывчатка оказалась намного мощнее, чем Озимцев мог себе представить. Вырвавшаяся плазма нагрелась до чудовищной температуры, и в буквальном смысле зажгла корабль. Флагман нимерийского флота таял на глазах. Разгоняемая вторичными внутренними взрывами, плазма быстро распространилась и поглотила половину корабля. Менее чем за минуту крейсер превратился в бесформенную вязкую массу, расплывшись в пространстве.

...

В тот момент, когда Гена устанавливал последнюю из четырёх взрывчаток, Лёша сел на место рулевого. Он выставил таймер самоуничтожения с запасом, на случай, если придётся долго маневрировать, подбираясь к цели поближе. Алексей с трудом выровнял корабль, который уже почти не слушался команд, и снова направил его на «осьминога». Тот уже, по-видимому, был почти готов к выстрелу, чем бы он там ни собрался стрелять. По щупальцам растеклось зеленовато-бурое сияние, переходящее внутри дырки тора в желтоватые оттенки. На счастье Алексея, оборудование и часть программного обеспечения, отвечающие за огонь из фазеров, ещё работали, и он смог включить автоматический режим обороны, хоть как-то отстреливаясь от наседающих нимерийцев. Лёша всё больше и больше разгонял корабль с помощью единственной оставшейся квантовой излучающей пластины. «Астерион» сотрясала крупная дрожь, казалось, будто он – это живой организм, чующий близкую погибель. Ещё один заход нимерийских истребителей, и «Астерион» лишился второй пластины двигателя. Теперь разгоняться он уже больше не мог, но набранной скорости вполне хватало, к тому же оставались ещё маневровые двигатели. Их-то Лёша и собирался использовать для последней коррекции курса.

– Критические повреждения основных систем. Уровень энергии упал до 10%. Фазовые орудия отключены, – сообщил голос бортового компьютера.

Со всех сторон пищало и свистело, так корабль оповещал капитана о своём незавидном состоянии. Но Алексей уже не обращал на это внимания. Весь экран перед ним занимала громада нимерийского тора. «Астерион» стремительно приближался к нимерийскому супероружию, их разделяло всего несколько сотен километров. Тонкий энергетический луч вырвался из центрального отверстия, как будто проколов атмосферу Земли, и та тут же потемнела в месте прокола, начав закручиваться спиралью. А луч между тем набирал силу, становясь всё толще. Романенко сделал ещё один, последний залп торпедами, но это снова не принесло особого эффекта. На экране возник Родиус.

– Прощай, друг.

Друг? Чёрт, а ведь и вправду, они могли бы подружиться с креатонцами. И этот Родиус, он отличный, по сути, парень. А может, ему это всё привиделось? Неужели это конец его... нет, их с Геной приключений?

«Астерион» на полном ходу врезался в бок тора. Нос корабля принялся прорезать обшивку нимерийского супероружия, всё больше углубляясь в неё и попутно сминаясь и корёжась. Лёшу кинуло на ремни безопасности, сломав два ребра, и он сплюнул кровью. Кажется, повреждено лёгкое, но какое это имеет значение? Сейчас его окружала тьма, подсвечивающаяся искрами от порванных силовых кабелей, и появившимися язычками пламени, которые становились всё больше. «Астерион» остановился, наполовину войдя в корпус тора. Алексею оставалось только надеяться, что система самоуничтожения, самая стойкая во всём корабле, ещё работает. Он принялся ждать. По его ощущениям прошла минута, но взрыва всё не было. Что за чёрт, неужели сбился таймер? Он со стоном отстегнул ремни безопасности и, покачиваясь, побрёл к капитанскому креслу. Перед глазами всё плыло, в ушах стоял гул, а на языке чувствовался солёный вкус крови. Романенко буквально рухнул в кресло, откинул защитную панель, расположенную на подлокотнике и нажал на кнопку, настоящую, материальную кнопку, а не виртуальное изображение, после чего ещё раз ввёл время в минутах до уничтожения корабля (на этот раз он выбрал 0, то есть мгновенное) и собственный капитанский код. А затем ещё раз. Он всё ещё был жив. И вот тут Романенко рассмеялся, хрипло и надрывно. Система самоуничтожения не работала, и теперь он – просто заноза в пятке великана. Всё пропало.

«Астерион» тряхнуло. Последними остатками энергии замкнуло пусковой механизм торпедного аппарата, и, остававшаяся всё это время в шахте, торпеда рванула вперёд. Из-за столкновения кораблей механизм детонации торпеды дал сбой, и она взорвалась через секунду после того, как покинула торпедный аппарат. Детонация произошла прямо внутри нимерийского корабля.

В энергетических цепях гиганта произошла перегрузка. Вся аккумулированная энергия вырвалась наружу и разошлась в пространстве на огромное расстояние. Её мощность была настолько велика, что уничтожила все корабли, находившиеся в радиусе 200 000 километров от эпицентра. Досталось и Луне – от взрыва на ней появилась огромная трещина длиной в несколько тысяч километров, а орбита сместилась на добрую сотню километров дальше от Земли. До планеты же долетел лишь жалкий отголосок этого взрыва, но этого хватило, чтобы спровоцировать несколько сильнейших бурь, цунами и землетрясений, с последовавшими извержениями, спавших до этого столетиями, вулканов. К счастью для Родиуса, тот вовремя принял во внимание манёвр, предпринятый Романенко, и успел заблаговременно отдать приказ об отступлении, сохранив тем самым те немногие корабли, которым посчастливилось выйти целыми из этого ада. Из кораблей земного флота не уцелел ни один – лишь двум станциям, находившимся во время взрыва с другой стороны планеты, повезло остаться целыми.

Вспышка от взрыва была настолько яркой, что на несколько секунд заменила Земле её родное Солнце, а затем сияние «звезды» сменилось непроглядным мраком чёрной дыры. Пространство начало искривляться, искажая и преломляя солнечный свет, закручиваясь в огромную спираль. Искажение всё увеличивалось и расходилось в пространстве, засасывая в себя мелкие и крупные обломки кораблей, да и сами корабли тоже. Подпитывающая аномалию энергия вскоре иссякла, и всего через несколько минут искажение пространства затянулось, как зажившая рана, оставив после себя девственно чистую пустоту, будто здесь и не бушевало ещё недавно самое великое в истории Земли сражение.

Глава #3. «Из огня да в полымя». 24 августа 2068 года. Москва

Смутные образы проносились перед глазами Лёши. Огонь, обломки, вспышки плазмы, непрекращающиеся взрывы. Он всё ещё был там, всё еще ощущал тряску ускорения, видел увеличивающуюся в размерах темную громаду. Она заслоняла все экраны, заполняла собой весь мостик... удар, боль... а затем взрыв... Лёша резко открыл глаза. Первое, что он увидел – небо.

« Рай что ли?» – вяло подумал Романенко и попытался сесть, но у него закружилась голова и он лег обратно. – Так, полежу-ка я ещё немного, заслужил.

Небо, к слову, было в тучах, дул холодный ветер, слева от Лёши что-то ритмично звякало в такт порывам ветра, но ему было лень повернуть голову и посмотреть что там. Внезапно появился гул, сначала слабый и далёкий, потом всё громче и ближе. Гул перерос в рёв, и над Лёшей пронеслось нечто отдалённо напоминающее истребитель из Звёздных войн.

– Что за чёрт?! – мысли стали приходить в порядок, потекли быстрее и Романенко даже попытался внутренне собраться, удавалось, правда, с трудом. – Чёртов отходняк после темпорального перемещения... эээ... какого-какого? Так, откуда я знаю этот терми..

Додумать ему не дали, что-то резко взвизгнуло, и в 15 метрах в воздух взметнулся столб земли и мусора. Романенко инстинктивно перекатился на бок спиной к взрыву и закрыл голову руками. Теперь он увидел что именно звякало рядом с ним всё это время. Обугленный человеческий скелет держал в руке цепочку с жетонами, такие выдают в армии. Ветер раскачивал их, и они ударялись об остов автомобиля, к которому скелет сидел спиной. От завороженного созерцания этой картины Лёшу оторвал грубый окрик прямо в ухо.

– Уходим отсюда, они вызвали подкрепление, сейчас здесь будут сотни степлеров!

Романенко резко развернулся в сторону голоса и увидел прямо перед собой измазанное в грязи лицо неизвестного человека. Незнакомец был одет в военную форму и энергично тряс Лёшу за плечо.

– Ты глухой? Жить надоело?! Рви задницу с земли и бегом! – солдат заорал с удвоенной силой. Тут он перевёл взгляд на живот Лёши. – Э, брат да ты ранен, тогда всё ясно, обопрись на плечо и двигаем.

Незнакомец с кряхтеньем поставил Лёшу на ноги.

– Идти сможешь?

Романенко перевёл взгляд вниз, на нём была такая же форма как на солдате, только пропитавшаяся кровью в районе живота. Странно, но боли он не чувствовал, даже голова не особо кружилась. Формы такой, к слову, он никогда раньше не видел, но обдумывать что к чему времени, похоже, не было.

– Я справлюсь, ты главное прикрывай. – Романенко похлопал солдата по плечу и первый трусцой направился в сторону ближайших развалин. Забавное ощущение, вроде ты ещё ничего не понимаешь, но уже говоришь осмысленные и адекватные фразы и даже знаешь куда бежать. Лёша усмехнулся. Теперь ему представилась возможность получше осмотреть пейзаж. Он был в городе, это было ясно. Вот, правда, улицы завалены всяким мусором, обломками и телами, вокруг развалины домов, куча воронок в асфальте, остовы машин. У него даже мелькнула шальная мысль, что Кэмерон знал, что к чему, когда снимал своего Терминатора. А ещё Романенко увидел торчащий в паре километров огрызок того, что раньше было Останкинской телебашней... или ему показалось?

– Москва? Ладно выясню всё позже. – Лёша перешёл на бег.

Из разломов, щелей и дыр в зданиях по одному, по двое, иногда небольшими группами выбегали люди и неслись в том же направлении что и он. В основном все в форме, но Лёша заметил и пару гражданских. Земля неожиданно заметно вздрогнула, затем ещё раз и ещё. Лёша на бегу обернулся, а затем даже перешёл на шаг. Позади, метрах в трёхстах по улице шагали огромные, высотой с десятиэтажный дом, силуэты, отдалённо напоминающие формой человеческую. А внизу бежали фигурки поменьше. Все металлические, насколько мог видеть Романенко. В спину ему врезался недавний знакомый, солдат, который помогал ему подняться.

– Пошёл, пошёл, пошёл!!! – солдат во всю прыть умчался вперед.

Лёша помедлил ещё секунду, затем бросился его догонять. К слову, это оказалось нелегко, солдат удирал так, словно хотел побить мировой рекорд по стометровке, впрочем, как и все остальные. Пока Лёша его догнал, вопросов в голове прибавилось на добрых пару десятков. Принимая во внимание обстоятельства, Романенко решил начать с насущного.

– Что это за хрень?!

Солдат мельком взглянул на Алексея.

– Чистильщики, новые модели роботов, специально созданы для зачистки больших территорий. Большие выполняют основную работу, мелкие зачищают то, что останется. Это уже не старые консервные банки прошлых месяцев, добро пожаловать на новый круг ада. Поднажми, нам надо вон в то здание, если хочешь дожить сегодняшний день до конца.

– До него ещё метров четыреста. – Лёша и так бежал почти на пределе.

– Я знаю, но иначе мы покойники.

– А что там?

– Там система подземных тоннелей и коммуникаций, где мы прячемся, они нас там не достанут.

Через несколько минут они забежали внутрь здания, Романенко облокотился о стену. Земля непрерывно мелко тряслась, были слышны взрывы, автоматные очереди и странные резкие визжащие звуки.

– Что такое?

– Дай отдышаться... – Лёша приложил руку к ране и болезненно поморщился. Боль стала ощущаться сильнее.

– Нет времени, – по солдату нельзя было сказать, что он только что пробежал пару сотен метров. По нему вообще не было видно, что он бегал.

– Как тебя зовут вообще? – Романенко решил потянуть время, иначе без отдыха он далеко не убежит.

– Андрей. А тебя?

Алексей ещё не придумал толком, что ответить Андрею, как прозвучал выстрел, и кусок стены рядом с ним обвалился.

– Они нас нашли! – Андрей схватил за руку Лёшу и стал тянуть за собой.

Краем глаза Романенко увидел две блестящие фигуры в образовавшемся проёме, а это значило, что пора делать ноги. Однако далеко им уйти не удалось, потому что впереди появился ещё один робот. Теперь Лёша смог хорошо рассмотреть, что они из себя представляют.

Роботы были ростом примерно 180-190 сантиметров. Сделаны из блестящего отполированного металла и что-то подсказывало Алексею, что очень прочного. Физиологически выглядели как... ну ,наверное ,как мифологические сатиры. Если быть более точным, они имели две руки, две ноги со смотрящими назад коленями и гибкое металлическое подобие хвоста, расположенное чуть ниже талии. Из предплечья правой руки торчит дуло пулемёта – это из того оружия, которое Романенко смог более-менее распознать. В общем, серьёзные ребята.

Их хромированные руки поднялись плавно и очень быстро и всё, что успел сделать Романенко, это рефлекторно выставить одну руку вперёд, как будто хотел ею защититься, и закрыть глаза. Как один прозвучали два выстрела. Медленно и лениво перетекла в прошлое секунда, за ней другая. Романенко открыл глаза и увидел, что роботы стоят в той же позе с поднятыми и направленными в его сторону руками. А ещё он был готов поклясться, что камеры, служащие роботам глазами, смотрят на него с удивлением. Лёша и сам не понял, что произошло, разве что они промазали с расстояния в пару метров. В этот же момент землю сотряс мощный взрыв, заставивший ближайшего к ним робота сделать полшага назад и опереться на хвост. Пол под их ногами, и без того далекий от целого состояния, за один удар сердца пошёл трещинами, а затем добрая его половина просто рухнула вниз вместе с Лёшей и Андреем. Приземлились они довольно удачно, к тому же теперь их скрывало облако поднятой падением пола пыли, хотя, помешает ли это роботам, Лёша уверен не был. Они оказались в каком-то туннеле, скорее всего служебном, для обслуживания коммуникаций здания над ними.

– Идём, ждать, пока очухаемся, никто не будет, – на этот раз Романенко первым протянул руку Андрею, который всё ещё лежал на куче камней и хлопал глазами.

– Он не мог промазать... – вот и всё что он смог сказать, а выражение лица Лёша бы описал как «просто в шоке».

– Значит теперь у нас есть повод отпраздновать... если выберемся.

Они побежали вперёд по тёмному узкому проходу тоннеля. Затылком Алексей чувствовал сверлящие его вслед взглядом электронные глаза.

В это же время тремя кварталами севернее.

Лёжа на боку, Озимцев затуманенным взглядом наблюдал, как обратный отсчёт доходит до нуля. Он закрыл глаза, красная цифра 0 поплыла перед внутренним взором.

– Ноль...ноль...нолЬ...ноЛЬ...нОЛЬ...НОЛЬ...НОЛ...екс...Алекс!!!

Гена резко открыл глаза. Первое что он увидел – незнакомое лицо с недельной щетиной. Одет по военному, на плече оружие, он что-то кричит, но разобрать, что именно Гена еще не мог. У него ужасно кружилась голова, буквально выворачивало наизнанку, в глазах двоилось, и вообще ощущение было такое, будто его переехал грузовик, причем не один раз. Так продолжалось с полминуты, всё это время военный не переставал что-то кричать и трясти Озимцева. Наконец шум в ушах немного прошел и Гена различил звуки взрывов, стрельбы и ещё какие-то, резкие и визжащие.

– Алекс, что с тобой? – ещё одна резкая встряска.

Озимцев с трудом сфокусировал зрение, и разглядел у военного сержантские погоны.

– Алекс, чёрт возьми, приди в себя! – сержант схватил его обеими руками за плечи и начал трясти как грушу, пытаясь хоть немного привести его в чувство.

– Алекс? Какой ещё Алекс? Я – Виталий Тихонов, капитан крейсера космического флота Фени... – в голове всё ещё была каша, но через секунду Геннадий всё же сообразил, что обращаются-таки к нему. По счастью, из-за стоявшего грохота его никто не расслышал.

– Нас окружили! Повсюду роботы, – солдат слева от Гены казался спокойным, несмотря на сообщённую им только что информацию.

– Чёрт, дело совсем плохо. Значит, будем идти напролом. Алекс, ты меня слышишь? – на этот раз сержант решил не орать Гене на ухо, а применить тактику сверления грозным взглядом.

– Да, слышу, – Озимцев уже более-менее пришел в себя и ответил погромче, чтобы от него, наконец, отстали.

– Отлично. Все слушайте мою команду, мы попробуем выбраться из этой ловушки. Всем держаться вместе, никому не расходиться, один за всех...

– ...и все за одного, – дружно подхватили остальные солдаты.

– ...одного. – Гена успел подхватить только последнее слово. Он уже понял, что спасся, но радоваться особо не спешил, так как очевидно было, что он снова попал в какую-то передрягу .

– Нам нужно добежать до того здания, в 150 метрах отсюда. Всем всё понятно? Вперёд!!! – сержант первый выскочил из-за укрытия и побежал по улице.

За ним на улицу плотной группой в 12 человек высыпалось всё отделение и под шквальным огнём начало отступать. Геннадий шёл последним. Одного взгляда в сторону атакующих ему хватило, чтобы за две секунды оказаться рядом с бегущим впереди сержантом. Гена решил, что ронять челюсть от вида бегущих хромированных фигур, конечно, вполне логично, но как-то не вовремя, поэтому приберёг все вопросы на потом. Если это "потом" будет. Роботы были повсюду. Одного из их отряда убили выстрелом в голову, второму прострелили ногу, и , пока он останавливался и удивленно поворачивал голову в сторону раны, изрешетили грудь. Раздался визжащий звук и у третьего просто отвалилась рука с куском плеча, затем пришел черед четвертого...