Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Денис Запорожец

Соавторы: Владислав Писаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 47 страниц)

«Феникс».

Ступив на борт «Феникса», Алексей сразу увидел Гену и ещё нескольких офицеров, стоявших перед ним по стойке смирно. Оказалось, что Озимцев и Романенко не только слышат настоящие голоса друг друга, но и видят настоящие лица и тела в целом. Это выглядело, по меньшей мере, странным, но зато было очень удобно – не нужно было привыкать к новой внешности товарища. Кроме того, было похоже, что больше никто и не подозревал о превращениях, произошедших с ними, так что они могли и дальше спокойно играть свои роли.

Романенко подошёл к ним и отдал честь.

– Приветствую тебя, Виталий, – Романенко придал своему голосу официальность.

– И я тебя, – Озимцев пожал другу руку. – Пройдём ко мне в каюту, – Гена сделал приглашающий жест.

– Конечно, – Лёша повернулся к Наяне, – Скооперируйся, пожалуйста, с экипажем «Феникса», нужна исчерпывающая информация по ситуации и план действий, через час – общее совещание.

– Поняла, – Наяна и эскорт Гены ушли по направлению к мостику. Друзья же направились к капитанской каюте.

– Гена, это действительно ты! Невероятно! – оказавшись в каюте, Романенко в порыве чувств обнял Озимцева и похлопал его по спине. – Мы переместились во времени более чем на 200 лет! До сих пор ещё не могу в это поверить!

– Рад тебя видеть, дружище! – Гена был рад видеть друга не меньше. – Да, что-то пошло не так. Мы явно не должны были вселяться в других людей. Более того, мы вообще не должны были здесь оказаться.

– Ко всему ещё и этот эквалайзер не работает. Точнее, функция возврата. Учёный ведь сказал, что мы сможем вернуться в любой момент, – Лёша раздражённо постучал пальцем по прибору. – Ну и что нам теперь делать?

– Этого я не знаю, но я считаю, что мы здесь не просто так появились... – неуверенно начал Гена.

– Конечно, не просто так, а благодаря «отлично» отлаженному темпоральному оборудованию. Всё у этих учёных через ж... Стоп! – Лёшу внезапно осенило и он пристально посмотрел на Озимцева. – Ты о том, что...

– Думаю, мы должны помочь человечеству победить в этой войне, – уже более уверенно ответил Озимцев.

– А как же наше задание? Мы ведь должны были попасть в 14 июля 2010 года и помешать запуску машины времени, – Романенко непонимающе нахмурился.

В этот момент темпоральный эквалайзер Озимцева начал издавать еле слышные звуки, ему принялся вторить эквалайзер Лёши. Они закатали рукава – на дисплее прибора мерцал сигнал тревоги, указывающий, что произошло вмешательство в данный темпоральный поток.

– Кажется, мы здесь не одни, – Гена поправил рукав, вновь скрыв за ним эквалайзер.

– Видно, придётся остаться здесь на некоторое время, – Лёша вздохнул.

– Нужно вникнуть в ситуацию и разработать план действий. Кое-что я уже понял, но этого мало. Предлагаю устроить совещание со старшими офицерами, там и решим, как нам действовать.

– Главное, чтобы нас не раскусили, иначе думать над ситуацией будем под замком в мед отсеке, как тронувшиеся, – предостерёг Алексей.

– Знаю, – Озимцев кивнул, – но сидя по своим каютам точно ничего не добьёмся, – он подошёл к интеркому и нажал кнопку вызова. – Виктория, говорит капитан.

– Слушаю вас, – с того конца тут же отозвался бодрый женский голос.

– Мы с Виктором хотим созвать совещание всех высших офицеров обоих кораблей. Темой совещания будет обсуждение наших дальнейших действий в виду сложившейся ситуации.

– Вас поняла. На какое время планировать совещание и где именно оно будет проходить?

– На сегодня, – Гена взглянул на часы, – в 17:00 в зале совещаний на 12-й палубе.

– Будет сделано. Сейчас я сообщу об этом всем офицерам. И ещё, я отправила отчёт о повреждениях на ваш личный терминал.

– Спасибо, я просмотрю его чуть позже, – Гена прервал связь.

– Вижу, ты уже корабль, как свои пять пальцев знаешь, – Лёша уважительно посмотрел на Геннадия. – Предупрежу своих, – он достал коммуникатор.

...

К 17:00 все старшие офицеры с обоих кораблей собрались в зале для совещаний. Озимцев и Романенко пришли туда последними, когда все уже собрались.

– Здравствуйте все, – начал Гена. – Мы собрали вас, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

– Так как дела космического флота идут совсем плохо, мы хотим разработать новую стратегию борьбы с нимерийцами, – добавил Романенко. – Для начала прошу высказать личные предположения и идеи.

– Я думаю, что нам нужно собрать весь оставшийся флот и застать их врасплох. Эффект неожиданности всегда положительно сказывается на эффективности нападения, – помолчав, высказался Стефан Макнил.

– На одном эффекте неожиданности нимерийцев не победить, – Булавский скривился. – Мы до сих пор ещё точно не знаем, сколько кораблей у них есть в наличии, но подозреваю, что их у них гораздо больше, чем у нас и никакой неожиданностью этого не изменишь.

– Мы одни не справимся, это всем понятно, – поддержала старпома Анастасия Маркова. – Единственный выход в данной ситуации – заручиться поддержкой другой расы.

– Никто не захотел помочь нам, когда началась война. Почему же сейчас кто-то должен изменить своё решение? – Озимцев поднял бровь.

– Я не имела в виду тех, кто уже отказался, – пояснила Анастасия. – Есть ещё одна раса. Я говорю о креатонцах, – она обвела присутствующих взглядом. – Нимерийцы их давние и самые заклятые враги... по крайней мере так говорили холдоны, а они знают эту расу не понаслышке. У креатонцев мы и могли бы попросить помощи.

– А ещё холдоны говорили, – Наяна Миромото перехватила инициативу в разговоре, – что креатонцы ещё более жестоки, чем нимерийцы, если у них появляется для этого причина. И они не шибко дружелюбны, не жалуют никого кроме самих себя. Просить их о помощи будет большим риском.

– Поддерживаю Наяну. Лететь к ним толку нет, мягко говоря. Если они на нас нападут, то живыми мы оттуда уже не выберемся, а значит всей затее – конец, – последние слова Эрика Вайта потонули в гомоне поднявшегося обсуждения.

– Креатонцы же и отделились от нимерийцев, когда тех захлестнула жажда власти и агрессии, – Фредерику Салливану удалось перекричать шум голосов. – Чем они лучше, если без вопросов нападут на нас, как только мы появимся в их секторе пространства? Думаю, они другие... достаточно, чтобы мы, как минимум, выжили после встречи. И ещё, враг моего врага – мой друг, помните?

– Но нам неизвестно, где именно находятся креатонцы. Благодаря своей ксенофобии они довольно таки преуспели в умении маскировки, – возразила Светлана Новицкая.

– Всё верно. Прямых контактов с ними не было уже много столетий, ещё со времён контактов с холдонами, но от других рас нам стало известно, что за последние 120 лет было 543 случая исчезновения торговых и военных кораблей вот в этом и близлежащих секторах пространства. Интересная статистика, не находите? Такого не скажешь про другие сектора в мирное-то время, – Салливан нажал несколько кнопок на пульте рядом с ним, и на столе возникло изображение Млечного Пути. Он немного увеличил масштаб и рядом стали видны соседние галактики и скопления. – Вот здесь, – он указал пальцем на весьма удалённый сектор космоса в галактике Малое Магелланово облако. – Эта точка находится на расстоянии почти 60 000 парсек от нашего текущего местоположения, или, если угодно в 200 000 световых годах.

– Это слишком далеко. В обозримое время варп нас туда не доставит, – Андрей Шашков покачал головой.

– В отличие от гипердвигателя, – Новак, казалось, был занят чем-то своим, он копался в своём планшете и даже не поднял взгляда на окружающих.

– Ни один корабль космического флота ещё не улетал так далеко даже с помощью гипердвигателя, – Булавский скептически посмотрел на него.

– Это потому что у них не было такого инженера, как я, – в голосе Новака не было ни тени гордости или превосходства, он просто констатировал факт. – Посмотрите на мои расчёты, – Новак, наконец, поднял глаза и передал свой планшет сидевшему рядом Джону Бейкеру.

В зале для совещаний воцарилось молчание. Все взгляды обратились на главного инженера «Феникса».

– Питер прав, долететь туда вполне возможно, – наконец, после минутного молчания, и как бы нехотя признал тот. – Хотя лично мне всё равно страшновато. Историй о взорвавшемся гипере я слышал достаточно.

– Но даже если так, сектор очень обширный, мы можем неделями там летать, разыскивая их, – попытался возразить Вайт.

– Мне кажется, они нас сами найдут. – Горюнов пожал плечами, – Главное, долететь туда.

– Капитан, я думаю, что у нас не хватит сил, чтобы отбить атаку креатонцев в случае агрессии с их стороны, – Вайт посмотрел на Гену, ища поддержки.

– Смею напомнить, что корабли сейчас в плачевном состоянии, – добавил Макнил.

– Если нас не убьют креатонцы, то убьют нимерийцы. Не вижу большой разницы, – Озимцев хмыкнул. – Я считаю, что стоит рискнуть. Если ни у кого не имеется идеи получше, то других возможностей закончить эту войну в нашу пользу у нас нет.

– Я тоже так считаю, – кивнул Романенко.

Во второй раз зал совещаний потонул в гуле голосов.

– Тише, пожалуйста. Я понимаю, что многим из вас эта идея не пришлась по вкусу, и, хотя у нас тут не демократия, предлагаю голосование. Кто за то, чтобы лететь к креатонцам? – подавая пример, Гена поднял правую руку вверх.

За ним руки подняли Романенко и Горюнов.

– Вы без меня не погибнете, – Булавский невесело улыбнулся. – Так что я с вами.

– Капитан, я не одобряю эту затею, – поколебавшись, произнесла Новицкая.

– Я поддерживаю Светлану, мы можем придумать что-то менее самоубийственное, – Виктория Климова, в отличие от Новицкой, была настроена более решительно.

– Иногда приходится делать то, что совсем не нравится, – Салливан вздохнул и поднял руку. – Я с вами.

– Золотые слова, – Макнил выглядел угрюмо, но, несмотря на это, его правая рука оказалась поднята вверх.

После него молча подняли руки Анастасия Маркова, Татьяна Кузнецова и Питер Новак.

– Всегда мечтал выбраться за пределы этой галактики, – Джон Бейкер откинулся в кресле и мечтательно улыбнулся. – А все несогласные просто ничего не понимают в романтике, – он поднял сразу две руки.

– Без рисковых мер эту войну не выиграть, это и ежу понятно, – Эрик Вайт сжал губы. – Но самоубийство к этим мерам не относится. Я против.

– Когда ещё представится возможность повидать столь далёкие миры? Сейчас нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Я поддерживаю инициативу, – без тени сожаления сказал Марринс.

– Есть большой риск, что это будет последнее, что мы повидаем в своей жизни, – Наяна покачала головой. – Не стоит нам туда соваться.

– Я бы тоже не стал рисковать зря. Шансы найти их мизерные, а уж заручиться их поддержкой – тем более... – Шашков помедлил, – но раз уж большинство проголосовало «за», то я не стану отрываться от коллектива.

– Значит, большинство за то, чтобы лететь на поиски креатонцев. Решено, – Романенко подвёл итог голосования.

– Тогда совещание окончено. Можете возвращаться на свои посты, – объявил Озимцев. – И ещё – свяжитесь с командованием и сообщите им о принятом решении. Пока идёт ремонт, у них будет время это обдумать.

Все присутствующие поднялись и вышли из зала.

– Думаешь, мы приняли правильное решение? – в голосе Романенко зазвучало скрываемое ранее сомнение.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – Геннадий почесал затылок и развёл руками. – Других идей у меня нет, честно.

– Как и у меня. А ещё, надо послушать, что скажет начальство, вдруг нам вообще запретят лететь, – Романенко протянул руку Озимцеву. – Пойду я, пожалуй. Работы невпроворот.

– Не падай духом, мы обязательно прорвёмся, – Гена крепко пожал протянутую руку.

Лёша улыбнулся, кивнул и вышел из зала, оставив Геннадия в одиночестве. Тот некоторое время ещё постоял, рассматривая карту галактики, хотя мысли его витали далеко, а затем вдруг вспомнил, что он ещё ни разу не ел с тех пор как появился здесь. Он вышел в коридор и подошёл к информационному терминалу. Ближайшая столовая находилась на 15-й палубе в 17-м отсеке, так что Гена бодрым шагом, подгоняемый урчанием желудка, направился туда.

«Астерион».

Очутившись на своём корабле, Алексей испытал ровно то же, что и Гена – он был голоден. Однако Романенко решил ограничиться лишь парой бутербродов, а остальное время потратить на знакомство с кораблём. Как-никак, он был капитаном и имел доступ абсолютно во все отсеки. Таким было грех не воспользоваться. Лёша не спеша прогуливался по палубам, рассматривая всё, что попадало в поле зрения, часто подходил к информтерминалам, уточняя предназначение того или иного помещения или прибора. Так продолжалось часа четыре, хотя Лёше показалось, что гораздо больше. Голова звенела от новой информации. Наконец, он дошёл до третьего машинного отделения, в котором находился гипердвигатель. Дверь открылась, и Романенко зашёл внутрь. В уши сразу же ударило мерное негромкое гудение работающего в режиме ожидания двигателя. Питер стоял возле инженерной консоли и возился с настройками.

– Как подвигается работа? – из-за гудения Романенко на всякий случай повысил голос.

– Боже мой, капитан, – Новак отпрыгнул от консоли и схватился за сердце. – Не делайте так больше!

– Прости, не думал, что я тебя так напугаю, – смутился Лёша.

– Ничего страшного, я просто увлёкся сильно, – отдышавшись, объяснил Питер. – Когда я работаю, то полностью отдаюсь этому, и различные посторонние звуки, бывает, застают меня врасплох.

– Извини, я учту.

– Вы что-то спрашивали, когда вошли, – Новак вернул тему разговора в первоначальное русло.

– Просто интересовался, как продвигается ремонт.

– Полчаса назад три бригады отчитались об окончании ремонта одной из разрушенных секций корабля, остальные семь всё ещё ремонтируются в настоящий момент, – Новак вернулся к консоли.

– Как скоро ремонт будет закончен?

– Не могу сказать точно, но не раньше чем через 3-4 дня. Повреждения довольно обширные. Я бросил на ремонт всех инженеров и ремонтников.

– А что с нашими двигателями?

– Ремонт квантовых двигателей будет завершён через 2 часа, гипердвигатель я сейчас настраиваю. А вот с варпом придётся подождать. Кстати, насчёт гипера... честно скажу, что двигатель нам установили недоделанный. Отклонение от расчётных координат после выхода из гиперпространства при недавнем прыжке составило 47 520 километров, а расход антиматерии на 80% больше необходимого. Но после проведённых модификаций его, может, даже будет не стыдно использовать, – Питер улыбнулся, а затем вдруг рассмеялся, словно он не гипердвигатель настраивал, а читал какой-нибудь сайт с анекдотами. – Это же надо! Оказывается те, кто проводили изначальную настройку этого двигателя, установили постоянную Гейзенберга равной 0.26743, в то время, как она должна равняться 0.26734, представляете? Неужели сложно запомнить порядок цифр? Руки бы таким инженерам оторвать, – Новак фыркнул.

– Да, попадаются же такие, – поддакнул Романенко, хотя совершенно перестал понимать, о чём идёт речь. – Ну ладно, я пойду дальше.

– Хорошо, – Питер даже не обернулся.

«Феникс».

Озимцев уже сидел в столовой, заказав себе у повара различные блюда с экзотическими названиями. Первое блюдо принесли очень быстро, и Озимцев принялся смаковать его. В столовой были установлены панорамные иллюминаторы, из которых открывался прекрасный обзор. Геннадий сидел боком к иллюминаторам и, наколов на вилку очередную порцию блюда, замер, засмотревшись на туманность вдалеке.

– Очень красиво, не правда ли? – послышался совсем рядом чей-то женский голос.

Озимцев повернул голову и увидел стоящую перед собой Светлану, которая держала в руках небольшую порционную вазу с каким-то кремом. Гена настолько залюбовался видом из иллюминатора, что смысл сказанного не сразу дошёл до него. Несколько секунд он просто смотрел на Новицкую, перебирая в памяти её слова.

– Да, очень красиво, – наконец, проговорил он. – Я видел множество туманностей, но всё ещё не перестаю восхищаться их красотой, – Гена уверенными интонациями в голосе постарался скрыть тот факт, что он видит туманность не на картинке впервые в жизни.

– Здесь не занято? Можно присесть? – спросила она.

– Да-да, конечно, садись, – Гена сделал приглашающий жест рукой.

– Ремонт идёт полным ходом, – начала разговор Светлана, слегка помешивая десертной ложечкой крем. – Ремонтные бригады работают без перерыва. Бейкер сказал, что работы будут закончены через несколько дней.

– Это хорошие новости. Надеюсь, что не случится никаких непредвиденных ситуаций, и мы улетим отсюда в ближайшее время, – ответил Гена. – Однако... – договорить ему не дал сигнал коммуникатора.

– Слушаю, – Гена вынул прибор из кармана и ответил на вызов.

– Капитан, мы по-прежнему не можем связаться с командованием. Похоже, на пути сигнала есть какие-то помехи, – раздался голос Климовой.

– Не хотелось бы улетать без их одобрения. Продолжай попытки, – распорядился Гена.

– Слушаюсь, – Виктория прервала связь.

– Должна сказать, – продолжила Светлана, – что я восхищаюсь вашей смелостью. Уверена, что найдётся совсем не много людей, которые отважатся лететь в неизведанные глубины космоса, чтобы заручиться поддержкой неизвестной расы, – в её голос ворвались восхищённые нотки, она не сводила взгляда с глаз Гены.

– Это было необходимое решение. Я руководствовался уже озвученным сегодня принципом – «враг моего врага – мой друг».

– Я опасаюсь, что этот принцип может не сработать с креатонцами, – осторожно сказала Новицкая.

– Война – это всегда риск. Ты должна это понимать. Иногда приходится принимать опасные, порой, даже безумные решения, – в этом у Озимцева был личный опыт. – Если нам удастся подружиться с креатонцами, баланс сил сместится в нашу сторону и, возможно, нам не придётся наблюдать, как нимерийцы уничтожат людей, как вид.

– Самой противно и страшно только от одной мысли об этом, – поморщилась советник. – Но что, если подружиться не удастся?

Они просидели в столовой, беседуя ещё некоторое время, обсуждая события нескольких последних дней, а затем разошлись по своим делам.

...

Ремонтные работы шли в очень быстром темпе. По итогам первого дня было сделано около 30% всех работ. К концу смены на «Астерионе» запустили квантовые двигатели, а на «Фениксе» отремонтировали двигатели малой тяги по правому борту и частично восстановили подачу энергии, благодаря чему корабли наконец-то смогли безопасно расстыковаться и отлететь друг от друга на небольшое расстояние – около 5 километров. Гена и Лёша проводили много времени, изучая базу данных флота и стараясь как можно лучше вжиться в роль, чтобы не вызвать подозрений у команды.

Второй день ремонта.

В 3 часа утра по корабельному времени неожиданно на обоих крейсерах раздался сигнал тревоги. Судя по сенсорам слежения к ним приближались несколько нимерийских кораблей. Экипаж за считанные минуты занял свои места, включая новоиспечённых капитанов.

Когда Гена вбежал на мостик, все остальные офицеры уже находились на своих местах.

– Что случилось, почему сработала тревога? – Озимцев тревожным взглядом посмотрел на старпома.

– К сожалению, мы не знаем, капитан. На сенсорах пусто, мы уже несколько раз перепроверили, – развёл руками тот.

– Вы уверены, что сенсоры исправны? – поинтересовался Озимцев.

– Абсолютно, – с полной уверенностью ответил Булавский.

Тем временем полусонный Романенко задал тот же вопрос у себя на мостике.

– Мы проверяем данные сенсоров, но пока я не вижу причин, по которым сработала тревога, – в растерянности ответил Горюнов. – Подняли несколько истребителей, чтобы проверить окрестности.

– «Астерион», говорит командир эскадрильи. Мы не обнаружили никаких вражеских кораблей, на радарах тоже пусто.

– Соедините меня с «Фениксом», – приказал Алексей.

– На связи, – очень коротко сказала Анастасия, и на главном экране появилось изображение мостика «Феникса».

– Вы в курсе, почему сработала тревога? – увидев на экране лицо друга, Лёша сразу перешёл к делу.

– Пока разбираемся. Похоже на то, что это было ложное срабатывание.

– Такое возможно? – Романенко адресовал вопрос Горюнову.

– Раньше такого не случалось, но думаю, что это вполне реально, – авторитетно заявил старпом. – Правда, меня смущает тот факт, что это произошло одновременно на обоих кораблях.

– Возвращайте наших ребят на корабль, и выключите уже, наконец, эту чёртову сирену, – раздражённо поморщился Романенко. – Я пойду ещё немного посплю, если никто не возражает, – он обвёл взглядом всех присутствующих, и, удостоверившись, что ни у кого к нему нет неотложных дел, покинул мостик.

Последующие 5 часов прошли без происшествий, и Лёше удалось спокойно поспать до 8 часов утра. Пока он спал, ремонтные бригады посменно работали над восстановлением повреждённых систем. К 10 часам Новак доложил о том, что ремонт завершён на 45% и вся повреждённая обшивка будет заменена до конца следующего дня.

В 11:00 состоялась панихида по погибшим на обоих кораблях. На «Астерионе» погибло 243 человека, а на «Фениксе» – 197. Бывшего капитана «Астериона» хоронили с особыми почестями. В парадном мундире, со всем орденами на груди, его уложили в оболочку от тиориновой торпеды, в руки вложили фотографию жены с дочерью, и накрыли его флагом объединённых земных наций, не так давно заменившем все флаги стран. Затем оболочку торпеды с телом задвинули в торпедный аппарат и выстрелили в открытый космос. Эта традиция была принята почти сразу после первой смерти в космическом флоте и являлась аналогом выбрасывания погибших в море в военно-морских силах. Правда, в данном случае, хоронить таким образом всех было бы слишком расточительно, поэтому тела остальных погибших были помещены в корабельный морг.

Панихида закончилась в 12:00 и после этого все снова приступили к работе. Везде по кораблю что-то сваривали, чинили и прилаживали, убирали тяжёлые обломки, отовсюду летели искры от сварочных аппаратов – работа кипела.

Романенко шёл по коридору 3-й палубы, осматривая проходящие работы, как вдруг его коммуникатор зазвонил.

– Делькапо, слушает, – сказал Романенко, ответив на вызов.

– Это Виталик, – послышался голос Гены. – Есть минутка?

– Конечно. Что случилось?

– У вас не происходило ничего странного за последние несколько часов? – спросил Озимцев.

– Нет, мне ни о чём таком не сообщали. А почему ты спрашиваешь?

– У нас на корабле происходят какие-то непонятные мне вещи – электроэнергия произвольно выключается в различных секторах, а компьютеры вообще ведут себя так, будто у них появился характер, – в голосе Гены ощущалось беспокойство.

– У тебя есть какие-то предположения на это счёт?

– Я поспрашивал у инженеров. Они говорят, что не знают, из-за чего могут возникать такие неполадки. Программа диагностики не выявила никаких ошибок. И думай после этого, что хочешь, – посетовал Геннадий.

В этот момент, как подтверждение всемирных законов подлости, на палубе, где находился Романенко, прекратилась подача электроэнергии. Послышались озадаченные и возмущённые голоса ремонтников, стоявших неподалёку, но буквально через несколько секунд подача электроэнергии возобновилась.

– Кажется, теперь такие же проблемы начались и на моём корабле, – разочарованно цокнул языком Алексей.

– Мне это не нравится! Нужно скорее заканчивать ремонт и улетать отсюда, – Лёша почти физически ощущал, как растёт тревога Геннадия.

– Я постараюсь разобраться, в чём тут дело. Думаю, здесь нет ничего сверхъестественного, – нарочито небрежным голосом успокоил его Романенко.

– Если удастся выяснить что-нибудь важное – сообщи мне, ладно?

– Договорились. Конец связи, – Лёша положил коммуникатор в нагрудный карман, зашёл в турболифт и отправился на мостик. – Доложите о состоянии ремонта, – приказал он, едва открыв дверь.

– Мы опережаем график ремонта, – сообщил радостную новость Горюнов.

– Кто-нибудь докладывал о спонтанных отключениях электроэнергии? – поинтересовался Лёша.

– Да, было несколько донесений. Я распорядился посмотреть, в чём проблема.

– А как работает операционная система? Сбоев не было? – продолжал интересоваться Романенко. – Это вопрос ко всем присутствующим.

– Я не замечала проблем с системой, – отозвалась Кузнецова.

– Я тоже, – пожал плечами Марринс.

– Если нужно, то я могу запустить диагностику пятого уровня. Если в системе есть ошибки, они будут обнаружены, – предложил Салливан.

– Хорошая идея. Запускайте диагностику, а так же просканируйте окружающее пространство. Ищите что-то необычное – аномально высокое содержание каких-либо частиц или что-то подобное, – приказал Лёша.

– Капитан, если позволите спросить – зачем это нужно? – поинтересовалась Кузнецова.

– И у нас, и на «Фениксе» происходят странные вещи с электропитанием. Не думаю, что это может быть совпадением, поэтому я хочу выяснить, что происходит, – разъяснил Алексей.

– Поняла. Анализ будет завершён через несколько минут, – сообщила Татьяна, орудуя пальцами по сенсорному экрану.

– Поступают доклады, что на 15-й и 18-й палубах перепады напряжения, – Салливан внимательно смотрел на экран своего терминала.

– Делькапо вызывает Новака, – Романенко вызвал главного инженера по громкой связи.

– Новак слушает, – ответил тот спустя несколько секунд.

– Вы выяснили причины перепадов напряжения?

– Ещё нет. Я провёл диагностику реактора и энергетических реле, там всё в порядке, я практически уверен, что причина перепадов не в них.

– А в чём же? – заинтересовался Романенко.

– Пока не знаю. Никогда с таким не сталкивался. Систему питания на 15-й и 18-й палубах я тоже уже проверил – там нет сбоев на физическом уровне. Поэтому я предположил, что проблема кроется вне корабля, – Новак высказал то, о чём уже начинал подумывать Алексей.

– Анализ окружающего пространства завершён, – сообщила Кузнецова.

– Есть что-то интересное?

– Ничего необычного, отклонений от нормы нет.

– Диагностика завершилась. Сбоев в программном обеспечении не выявлено, – добавил Салливан.

– Начните непрерывный мониторинг окружающего пространства. Возможно, природа явления периодична, – немного подумав, сказал Алексей.

– Мониторинг запущен, – отчеканила Татьяна.

– Если там что-то есть, мы это найдём, – Романенко был полон решимости.

Третий день ремонта.

Обшивку «Астериона» почти залатали, основные энергосистемы корабля были восстановлены, все три двигателя работали в удовлетворительном режиме. На «Фениксе» починили варп-пластины и маневровые двигатели, и полностью закончили ремонт обшивки.

В 2 часа дня на «Фениксе» сработала тревога угрозы утечки антивещества из варп-двигателя. Все инженеры мгновенно встали на уши, ведь если бы утечка действительно произошла, то случился бы взрыв такой силы, что от «Феникса» не осталось и пылинки, а взорвавшись, он попутно забрал бы с собой и «Астерион». Двигатель пришлось заглушить и провести тщательную диагностику. После осмотра всей цепи двигателя, не было обнаружено никаких неисправностей.

Но это было ещё не всё. Примерно в это же время система вооружения «Астериона» как будто взбесилась. Корабль начал сам наводить прицел на «Феникс» и заряжать торпедные аппараты. Салливан попытался выключить систему, но все компьютеры заблокировались, пароли доступа были изменены и в торпедные аппараты в автоматическом режиме зарядились 10 торпед.

– Что происходит? – прокричал Романенко, вбегая на мостик.

– Мы потеряли контроль над системой вооружения! Она уже зарядила 10 торпед, и я не могу остановить процесс! – Салливан открыто паниковал.

– Связь ещё работает? Соедините меня с Тихоновым! – рявкнул Алексей.

– Что у вас происходит? Наши сенсоры показывают, что вы целитесь в нас! – сходу выпалил Озимцев, как только на экране появилось изображение.

– Система вооружения не слушается наших команд! Улетайте от нас подальше!

– Да что за неделя... – Гена повернулся в сторону. – Увеличить дистанцию между нами и «Астерионом»! Готовьте фазовые пушки по левому борту!

– Есть, капитан, – Макнил активировал фазовые установки.

– Мы постараемся отключить систему. А пока держитесь от нас как можно дальше. Конец связи, – Романенко не стал тратить драгоценное время на разговоры и прервал сеанс связи, затем вызвал главного инженера.

– Новак, как вернуть контроль над системой? – требовательным тоном спросил он.

– Я перепробовал уже все возможные способы – ничего не помогает. Единственным вариантом остаётся полностью отключить подачу энергии, – Новак говорил запыхавшимся голосом. – Я сейчас бегу в инженерный отсек, но боюсь, что могу не успеть туда вовремя. Турболифты не работают. К тому же я один не справлюсь, мне понадобится помощь.

– Я понял, встретимся там! – Романенко бросился бежать.

Уже будучи в дверях он услышал крик Салливана «Но капитан, вам нельзя...». После этого двери закрылись и Лёша, не останавливаясь, побежал дальше.

Тем временем первая торпеда вылетела из торпедного аппарата. «Феникс» был наготове, и фазовые пушки сбили её на подлёте, а корабль продолжал удаляться от взбесившегося собрата. Система вооружения «Астериона» явно действовала наобум, случайно выбирая промежутки и плотность атак, потому что следующий залп она сделала уже двумя торпедами...

На самом же «Астерионе» царил полный хаос. Связь на корабле вышла из строя сразу после того, как Романенко поговорил с Новаком, многие системы не слушались команд или просто отказывались работать. Лёша и Питер изо всех сил бежали к инженерному отсеку, находившемуся на 10-й палубе, каждый со своей стороны. Через пять с половиной минут они уже были почти на месте. К дверям инженерного отсека они подбежали почти одновременно, и тут же упёрлись в закрытую дверь. Новак попытался её открыть, но его код доступа не сработал, как, впрочем, и Лёшин.

– Разве там внутри никого нет? – запыхавшийся Алексей рассержено пнул дверь ботинком.

– Нет. Система была в автоматическом режиме. Я направил всех инженеров на ремонтные работы, чтобы быстрее закончить. Вот подстава, – Новак устало прислонился спиной к переборке. – Эти двери так просто не сломаешь, они в несколько раз прочнее любых других на этом корабле, – было видно, что Питера одолевало отчаяние.

– А если попробовать так? – Романенко смотрел наверх, на зарешёченное отверстие вентиляционной шахты. – Из неё есть выход в инженерный отсек?

– Точно! – Новак щёлкнул пальцами и лицо его просветлело.

Романенко подсадил Новака, тот вскрыл решётку и залез внутрь, затем спустил руки и помог забраться Лёше. Через минуту они уже спрыгнули на пол с той стороны двери.

– Говори, что нужно делать, – Романенко взглянул на Питера.

– Сейчас, подождите секунду, – Новак колдовал над инженерной консолью, – Есть, система приняла мой пароль. Всё не так безнадёжно. Значит так, слушайте внимательно: сейчас я сымитирую перегрузку реактора, и он отключится, а вы сразу после его отключения выньте второй, четвёртый, шестой и седьмой стержни, а затем переверните их на 180 градусов и вставьте обратно. Я постараюсь дать вам побольше времени, запустив циклическую диагностику реактора.