Текст книги "Кровь дракона"
Автор книги: Денис Чекалов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 25
Когда Потап согрелся и пришел в себя, Петр отвел его домой. Сам Потап ничего не помнил ни о Хорсе, ни о нимфе. Петр оставил его, убедившись, что друг его спать лег, и серьезный учинил расспрос Спиридону. Тот признался, что и вправду ходил к старушке, а потом и к дракону. Только дракон лишь посмеялся над ним, дары слопал, а ничем не помог.
Петр тоже рассказывал свою историю – о встрече с Хорсом и нимфой. Не похож новый его знакомец ни на боярина, ни на мастерового. Носит имя древнего славянского бога, хотя таковым явно не является. Ведет себя слишком дерзко для простолюдина, и нет в нем рассудительности и благонравия, как у честного горожанина.
– По повадкам его, да по уверткам решил я, что передо мной разбойник. Но разбойник не простой, наверное, атаман. На поясе меч, тоже необычный, волшебный. Но главное – было в нем что-то нечеловеческое, колдовское, хотя не бесовское. Далеко не святое тоже.
Спиридон, по юности да от волнения сильного, плохо разницу понимал. Однако поддакнул охотно:
– Так вот и у старушки-травницы: сила волшебная, но не темная.
Поздно спохватился Петр, что проявил некоторую неосторожность, вызванную прямотой его. Он так спешил узнать у Спиридона, правду ли ему Хорс рассказал, да не подумал о последствиях слов своих. Теперь юноша тоже загорелся идеей идти вместе с ним, добывать у боярина Воротынского амулет волшебный. Как тут отделаться от парня? Нечего ему жизнью рисковать, с боярами бесовскими сталкиваться.
Ничего покудова не ответив, Петр поведал о своем затруднении Аграфене. Сказал, что настрого запретит Спирьке идти с ним. Она подумала немного, да ответила:
– Спиридон все равно тебя не послушается. Пойдет сам, без спросу, а от этого только больше беды будет.
Понял Петр, что жена права. Да и всегда так бывало, подумал он. Если бы заранее обсудил с ней свой поход к царю, дал бы ей время поразмыслить, а не сказал, как отрезал – пойду, и все – наверняка присоветовала бы что-нибудь мудрое, и поход его к царским палатам не закончился так плачевно. Но о прошлом сетовать смысла нет, другое дело настоящее.
Посоветовала Аграфена Петру послать Спиридона на другой конец города, и там вахту нести. А самому тем временем раздобыть амулет. Так Спирька будет думать, что во всем участвует, а на самом деле окажется далеко от места событий. На том и порешили.
* * *
С облегчением вздохнул Петр, когда увидел, что Спиридон скрылся в конце улицы.
«Не дело такому молодому парню вступать в бой с нечистой силой. Это у меня с Воротынским свои счеты, негоже мальца сюда путать. Что бы там ни случилось, все ж будет безопаснее, чем в логове зверя».
Подумав немного, Петр решил, что зря оскорбил честных зверей сравнением с тварью паскудною, боярином Воротынским.
Выждав, когда совсем потемнело, Петр вышел на улицу Путь был знакомый, много раз кожевенник ходил в центр Москвы, чтобы заказ взять, или наоборот, готовое изделие отнести. Люди, которые по пути попадались, проходили быстро, не останавливались, все хотели скорее очутиться под защитой родных стен.
Те, кто побогаче, часто шли с охраною. На высокого рослого Петра кое-кто косился с опаской. Кто его знает, что у такого детины на уме. Может разбоем промышляет. А Петру и лучше, что мимо быстрее проходят, не мешают думать, думать было о чем. Иногда Петру становилось как бы стыдно, что быстро сменяющиеся события оттеснили на второй план его думы и мысли о погибшем мальчике.
Хотя все, что им совершалось, было во имя сына, точил его черный червь сомнения. Все эти разговоры о нечистых боярах, разгуле колдунов и оборотней, – существовали где-то в другом мире. Несчастья, которые происходили с другими людьми, до него не имели касательства. Ни до него, ни до его семьи. Даже трагический случай с женой Потапа оказался совсем не обычной смертью, как предполагалось всеми раньше.
Что-то черное и мерзкое вошло в жизнь и заполонило своей злобной сутью все вокруг. Так и сейчас спешит он по поручению странного существа и девицы его неправедной.
«Куда я иду, зачем, вместо того, чтобы сидеть рядом с женой своей Аграфеной и оплакивать мальчика нашего».
Не знал, кто такой Хорс, чего он ищет в этом мире. Знал только, что одному ему боярина Воротынского не победить. Смущал рассказ о старухе-травнице, уж не колдунья ли она, которая решила воспользоваться его горем, чтобы завлечь в сети темные. Одно знал Петр точно, смерть сына малолетного в корне его жизнь изменила. Да и сам он меняться начал. Может и девицу Хорсову жизнь била и ломала, вот и стала она такой, какой стала.
Возле хором боярских всегда рыскали слуги вида странного и неприятного. Казались они все на одно лицо, а присмотришься, как бы и разные. Вот их-то опасался Петр, говорили, что у них свойства есть необыкновенные, а чутье, как у собак. Но это все враки, небось сам боярин придумал, чтобы воров и грабителей отпугнуть. Небось, богачества у него видимо-невидимо.
Странный народ, думал Петр. У самого боярина нет детей, наследников, казалось, живи в свое удовольствие, так нет, все гадости людям честным чинит, пакости да препоны.
У широкого входа ярко горели факелы. Наверное, самого хозяина дома не было, так он велел свет не гасить, пока он не приедет. У богатых свои причуды. Хорошо это или плохо для него – вот вопрос. Ну, он бы так через парадный вход и не стал ломиться. Петр сторожко оглянулся, но никого не увидел. Подошел ближе. Окна все затворены, свет внутри не горит. Попробовал толкнуть одну створку – не поддается.
Кожевенник пошел дальше, обошел палаты со всех сторон. Потом вспомнил, как рассказывали ему друг, что привозил с товарищами одному боярину еду для кухни. Так вот, повели его не через господский ход, кто же крестьянину позволит там ходить, а прямиком в глубокие подвалы. Тогда еще все удивлялись, что подвал имеет ход прямо на кухню. Аграфена говорила, до чего удобно. Если что нужно из продуктов достать, прямо пошел в погребок и взял.
Может, и у этого супостата так же все обустроено. Поспешая чуть не рысью, Петр прошел еще раз возле боярских хором, заприметил, где кухня находится, сориентировался, отошел немного и стал по сторонам озираться, благо ночь не светлая, но и не темная. Наконец ему повезло. Может удача улыбнулась, а может чья-то рука его вела. Уж не Алешечка ли с неба смотрит и отцу помогает, екнуло сердце у Петра.
В подвал вели крепкие окованные железом двери.
«Не может быть, чтоб такие крепкие воротца и были отперты», – разочарованно подумал Петр.
Он толкнул легонько дверь она тихо, без скрипа отворилась. Мелькнула мысль о засаде, боярине, который сидит в темноте, зубы скалит и злорадствует, что вот мол сейчас попадется ему в руки мастер кожевенник. Дескать, сына его убил, а теперь очередь до отца дошла. Так эта мысль разозлила его, такая злоба крутая навалилась на сердце, что он уже никого не боялся. Готов был драться, хоть с боярином, хоть со слугами его нечистыми. Голыми руками бы их убил, зубами шею перегрыз.
«Что ж со мной творится такое? Чем же я от них отличаюсь? Вот бы Хорс надо мной посмеялся, прочти он мои мысли. Сдается мне, ему человека убить, что стакан воды выпить».
Так переходя от радости, что столь удачно складываются обстоятельства, к грустным размышлениям, что с ним самим происходят такие перемены, Петр дошел до главных боярских покоев. Большие двери вели в опочивальню. Петр прислушался, – кругом тишина. Он решительно, но соблюдая осторожность толкнул створки и вошел в комнату. У кровати на широкой лавке лежал ларец, видать боярин хранил в нем свои драгоценности.
Петр приподнял крышку и сразу увидел амулет, за которым пришел. И тут Петру любопытно стало: такой богатый дом, столько драгоценностей кругом, и ни одного стража, охранника, даже слуг не видно.
Но нет, у дверей, ведущих на улицу, сидели двое стражников. Они молча кивнули Петру и велели идти на кухню, если чего принес боярину.
– Нечего шляться по покоям барским, блох трусить, – грубо сказал один из них.
Петр не стал испытывать судьбу. Он быстро вышел через тот же вход, и направился к себе домой.
«Буду держать амулет, пока Хорс не объявится. Ему и отдам, а девке этой все равно не верю. Да и не нравится мне она, то ли дело моя красавица Аграфена. Сидит небось все глаза проглядела, меня дожидаючись».
Воротынский возвращался домой не в лучшем расположении духа. Младой царь набирал силу. Его окружали бояре доверенные, многие из тех, кто сначала недоволен был новым царем, смирился как-то. Глядишь, скоро все к нему переметнутся, пока колдун в игры свои играть будет. И без него нельзя никак. Хорошо, что хоть дом у него корочуны охраняют, никто из грабителей не осмелится ввалиться сюда.
Но не даром была тревога у боярина на душе. Вошел он в хоромы свои и видит стражников двоих, которые тут же бросились к хозяину, показывая, как верно службу несут. Это двое из такого огромного числа охранников дармоедов. И ни одного корочуна среди них.
Кровь бросилась в лицо боярина, оттолкнули он слуг своих верных и бросился в помещение для стражников. Все они, и люди, и корочуны, сладко спали, позабыв о своем долге и верности.
«Что-то плохое приключилось, – решил Воротынский. – Ужели беда с колдуном произошла или царь взял себе в услужение чародея посильнее Велигора?»
С этими мыслями почти бегом устремился Воротынский в свою опочивальню и сразу понял, за чем приходил тать ночной. «Так вот за чем они охотились, вот, что им нужно, амулет». Поступок воров удивил боярина, но и насторожил. Нужно узнать, кто за кражей стоит, кто посмел против меня пойти.
К тому времени корочуны и другие стражники проснулись и явились с повинной пред очами господина.
– Вину свою знаете, – коротко сказал Воротынский. – Идите и найдите грабителя. Не найдете, домой не ворочайтесь, вас мой меч найдет и головы посрубает.
Как только Петр вошел в дом боярина, рунический знак, который нимфа ему начертала, навел дрему на стражников. Это и дало возможность кожевеннику беспрепятственно проникнуть в боярские палаты и похитить амулет. Этот же знак теперь выдавал его. Корочуны почуяли письмена рунические и, взяв след, быстро настигали Петра.
Глава 26
Получив задание от хозяина, Спиридон ходил по улицам, казалось ему, что чем больше он услышит, тем больше поможет добрым людям. Спиридону лишь казалось, что сам он выбирает дорогу, по которой идет. Но, нет, вел его знак недобрый, знак печали людской и горя.
Ноги будто сами собой привели его к хоромам колдуна Велигора. Давно ходили в народе боязливые разговоры о странных велигоровых слугах. Но троица эта как-то на слуг не похожа, но и господами они явно не родились. Сразу видно, иностранцы какие-то, хоть в одежду господскую одеты.
Спиридон уже замерз, устал, но все же решил не отступать. Слишком много всего произошло. Непонятное, страшное время наступило. Колдун ничего не боится, видать, сила за ним огромаднейшая. Кроме того, что он сам маг могущественный, сумел нечисть разную на службу себе взять.
Особенно странной казалась троица чужеземцев. То, что они чужеземцы, Спиридон ни минуты не сомневался. Он-то уж за последнее время насмотрелся на погань разную. Корочуны, кикиморы, оборотни, разве их с человеком, самым что ни на есть злодеем спутаешь.
Но вели они себя по-странному, не так как бояре, или смерды, или мастеровые. Вот они и беспокоили Спиридона. Сейчас были в черные одежды одеты. Зловещие фигуры, будто покойники ожившие. Один – старик. Но нет в нем ничего старческого, ни благости, ни доброты, ни немощи. Будто он злобный дух. Но с другой стороны, даже молодому парню было понятно, что это человек, но весь черной силой недоброй переполнен.
Второй как бы его родственник. Иногда папашей старика величает, хотя, если это его отец, то нет к нему у молодого ни любви, ни уважения. Даже ведет он себя непочтительно. Глупый какой-то, то лебезит перед старцем, то важничает, нос задирает. Или молодой совсем, или на голову слабый. Третий от них отличается, средних лет, молчаливый, серьезный. Имя какое-то странное, даже собакам такое редко дают – Клык. Глаза у него глубокие, порочные, убийственные.
Спиридон твердо решил следовать за злоумышленниками и раскрыть их зловещий заговор. Но одно дело решить, а совсем другое сделать. Стараясь двигаться незаметно и бесшумно, юноша проследовал за заговорщиками.
Высокий весь в черном Велигор беспокойно ходил по парадной зале. Старик, Игорь и Клык смотрели на него, ожидая приказаний.
– Сегодня ночью все должно закончиться, – тревожным голосом заговорил Игорь. – Ты, колдун, обещал, что дело сделаем и разбежимся, кто куда. Нам домой нужно. Да, папа? Отсутствовали мы долго, Васька-краб прознает о нашем отсутствии и все дело к рукам приберет.
«Не о том, сын, беспокоишься, не о том. Тут бы шкуру сохранить и живыми домой вернуться», – мелькали в голове Старика мысли.
– Я о данном обещании помню, – важно произнес Велигор, – бросив внимательный взгляд на скисшее войско. Ты прав, юноша, сегодня решительный день. И дело вам предстоит непростое.
Велигор достал из-под полы своего широкого черного плаща, расшитого замысловатым узором, ларец. С осторожностью поставил его на стол, после чего принялся читать странные заклинания. Шкатулка начала светиться, в комнате появился странный запах.
Если бы не все эти обстоятельства, то колдуну не составило бы большого труда обнаружить спрятавшегося в укромном месте Спиридона. С ужасом наблюдал юноша за действиями заговорщиков. Уйти бы, людей кликнуть. Но как разобраться, кто свой, а кто чужой. Нет, лучше узнать их цели, а уж потом звать на помощь.
Через несколько минут ларчик перестал светиться, колдун подождал еще немного, открыл крышку и достал семь маленьких горящих недобрым огнем шариков.
Один корочун без опаски взял и протянул старику.
– Бери, они не принесут вреда, – пояснил колдун.
Каждый из воинства Старика получил семь таких шариков.
– И что нам с ними делать? – нетерпеливо поинтересовался Игорь. – На елку что ли развесить, или как…
– Это грозное оружие, которое поможет сокрушить всех моих врагов. Слушайте и запоминайте, это не простые шарики, а колдовские. Пойдете выполнять мой приказ, держитесь так, чтобы могли оказать друг другу помощь, далеко не разбегайтесь. Дам я вам верительные грамоты от самого царя будто бы. Так что никто вас не остановит.
Велигор подробно пояснил, что сначала нужно огненные шары распределить в районах, где деревянные дома стоят тесно, кучно, вода далеко. К тому же заборов много, где совсем разрушенные, а где новые, но все равно – хорошо гореть будут.
Потом в последнюю очередь идти к домам из камня, что гореть станут плохо, но к тому времени пожар уж должен полыхать по окраинам. Стало быть, из центра побежит народ, но попадет из огня, да в полымя.
– А мы куда побежим? Из центра в горящую зону? – скептически поинтересовался Клык.
Не нравилась ему все эта затея, особенно после мерзких выходок черного колдуна.
– Вы мои верные помощники, – нагло лгал Велигор. – Каждому из вас дам оберег. С ним вы через огонь пройдете, как по ровному чистому месту. Ни обвалы вам не страшны, ни огонь, ни дым пожарищ. Я вас тут же сам найду, богатыми дарами награжу и домой отправлю.
Гнусно улыбнулся один корочун, когда слышал слова колдуна. Уж он-то знал, что за оберег дал чародей своим верным помощникам. А вот им это еще предстояло узнать.
«Ах, супостаты, – не на шутку перепугался Спиридон, – Москву решили поджечь. А еще люди, хуже нежити. И что они там чудные слова говорили про время какое-то. Что там за время, оно для всех одно, – утро, день, вечер, ночь. А назавтра все сначала. Правда, кто и не дождется завтрашнего утра, но это уж как Бог рассудит и решит».
Размышления юноши были прерваны шумом, он посмотрел и увидел, что троица уже встала и собирается свершить свое грязное дело.
Как их остановить Спиридон не знал, обращаться к другим людям было боязно, а за верными товарищами идти – далеко. Потому принял парень единственное решение, которое показалось ему правильным. Решил он идти следом за разбойниками, следить, куда они бесовские огни свои кладут и вынимать их. Единственно чего он не продумал, так это куда же класть волшебные огненные шары. Ведь они могли и просто в руках загореться. Но Спиридон предпочитал не думать об этом.
Опустился вечер. Кое-где светились окна.
Впереди шел Клык, справа от него держался Старик. Игорь плелся позади, предварительно отдав свои огненные шары Клыку. Тот помнил слова босса, и, что было совсем на него не похоже, поверил ему.
– Ты, Клык, человек одинокий. Самолюбивый, жестокий. Это хорошо, я сам такой и в людях эти качества ценю и уважаю. Знаю, ты до сих пор таишь на меня обиду за зуб. И не зуба тебе жалко, а считаешь, что я несправедливо с тобой обошелся, унизил перед другими. Да, так и было. Если я умру, то ты сына моего тут же порешишь, в надежде, что вернешься и дело мое приберешь. Это я тоже понимаю, так бы и я действовал. Но если все трое живы останемся, сумеем домой вернуться, а ты побережешь моего мальчика, я от дел отойду, а наследником империи станешь один ты. Слово даю.
Потому Клык молча взял у Игоря его долю огненных шаров.
Никто не встретился им по дороге. Они подошли к заброшенной деревянной хижине, была она такая ветхая, покошенная на левую сторону, что и подходить к ней было бы опасно, не то, что жить.
– Сколько зарядов закладывать надо? – уточнил Клык.
– Один шар под большое скопление дров, – ответил Игорь. – Давайте, поторапливайтесь, холодно уже и темно скоро совсем будет.
– Ничего, скоро здесь так ярко будет, что черные очки потребуются, – коротко хохотнул Клык.
– Клади сюда, – поторопил помощника Старик. – И пошли отсюда.
Заговорщики положили огненный шар под груду сухих досок и постарались отойти от места предстоящего пожара подальше.
– Папа, – капризно требовательным тоном позвал наследник. – Пошли Клыка назад, я видел, что туда какой-то пацан побежал. Уж не знаю зачем. Вели ему пойти и все разузнать.
С недавних пор Игорь побаивался напрямую обращаться к Клыку, чувствуя, что его силы такие же, как и Старика.
– Сходи, Клык, сходи, в наших интересах скорее со всем покончить, да и по домам.
Верил ли старый обманщик, что вернется когда-нибудь домой? И да, и нет. Но ему бы очень хотелось вернуть обратно сына.
Клык очень осторожно прокрался к полуразвалившемуся строению. Огляделся по сторонам. В неверном свете звезд он увидел чью-то копошившуюся фигуру.
«Если бомж какой средневековый, не сносить ему башки, НУ ежели колдун или маг, сам сдохну», – придя к такому неутешительному выводу, Клык подошел совсем близко.
В этот миг огненный шар затрещал и взорвался, разбрасывая вокруг мириады ярких искр.
Клык увидел перед собой перепуганного паренька, совсем мальчишку. Тот в ужасе смотрел, как в один миг загорелись доски. Но и с другой стороны ему угрожала не меньшая опасность. В руке негодяя мерцал острый нож, усомниться в его намерениях было невозможно.
Но не в этот день было суждено умереть Спиридону. Ибо это был именно он.
Паренек ни на шаг не отставал от зажигателей, и твердо решил про себя, что нужно идти и собирать колдовские зажигательные штуки, складывать в шапку, а вдруг не ровен час, они шапку прожгут – кидать их в колодцы, или ямы глубокие, землей засыпать или песком.
План был хорош во всех отношениях, мешали некоторые мелочи, о которых паренек как-то недомыслил.
В том месте, где начали свою бесовскую работу подручные колдуна, практически не было колодцев. А те, что оставались – замерзли. Землю сковал мороз и даже два десятка крепких мужиков не смогли бы накопать ее, чтобы засыпать огонь. Про песок уж не стоило и вспоминать.
Но самое главное, что не учел Спиридон, черную ворожбу, злое колдовство, которое таилось в огненных шарах.
Как только Клык положил заряд в дрова, шар перестал ощущать тепло человеческих рук, – все, это сигнал адскому огню начинать свое злое дело. Едва ли сыскалась сила, которая могла бы помешать начавшемуся пожару. Но в любом случае, это был не Спиридон.
– Попался, гаденыш, – радостно просипел Клык, – самое время тебе поджариться, а я с удовольствием посмотрю.
– Нет, ворог черный, рано радуешься, – Спиридону очень хотелось бы иметь в руке меч или хотя бы топор, но за неимением ничего лучшего, он изо всей силы швырнул в неприятеля свою шапку, в которую предварительно положил плоский камень.
Парень не очень надеялся, что сумеет убежать, но и стоять с открытым ртом, ожидая, пока враг подойдет, Спиридон не собирался.
Камень больно ударил Клыка по рту, выбив ему второй клык.
Он даже замешкался от бешенства и боли. Эти краткие секунды дали Спиридону возможность оттолкнуть неприятеля и помчаться в другую сторону.
– Босс, идите с сынком бомбы закладывайте, а я с этими двумя, – Клык, отплевываясь кровью, указал на двух корочунов, которых Велигор дал им в помощники, – найду мерзавца и живого места на нем не оставлю, живьем его изжарю. Вы, остолопы, за мной.
Спиридон очень хорошо знал все окрестности, с бешеной скоростью разгоравшийся огонь освещал дорогу. Путь назад был отрезан лихими людьми и корочунами. А еще огнем. Оставалось одно – молиться Господу и мчаться к центру. Авось, кто-нибудь сможет спрятать его от гнева чужаков, корочунов и черного колдуна.
Справа от дороги стоял купеческий амбар. Беглец знал, что его хозяин не запирает, когда нет товара. Спиридон влетел в здание, но услышал угрожающее шипение. Маленькая искра с небывалой скоростью начала пожирать деревянную обшивку и стены.
– Попался, – торжествовал Клык. – Теперь тебе некуда бежать. Сгоришь, даже косточки не останутся.
Но бандит ошибался. Спиридон с пацанами облазил этот амбар сверху донизу. Он точно знал, что с восточной стороны есть большой подвал. Там можно спрятаться, но только в том случае, если он тоже не заперт.
Юноша прополз к крышке и попробовал поднять, но она не поддавалась. «Заперто, – промелькнула в голове чудовищная мысль. – Пропал я».
Но осмотревшись, Спиридон увидел, что не замок ему мешает, а простая щепка, которая скрепляла кольца и не давала крышке подняться.
Юноша открыл подвал и юркнул вниз.
Спиридон шел, на ощупь выбирая дорогу. Он помнил здесь каждый выступ и выбоину в полу. Подвал был наполовину пуст. По левую сторону стояли полки для продуктов, а по правую – пустые лари для муки и бочки для разных солений.
Нужно было продвигаться к концу правого ряда, оттуда еще пять – шесть шагов и начнется крутой подъем. Потом узкий проход и в конце – потайная дверца, которая вела на пустырь за домами.
Спиридон изо всей силы толкнул дверцу. Как плотно ни была прикрыта крышка подвала, дым уже просачивался сквозь невидимые глазу щели, да и жарковато становилось.
Дверь мягко подалась, и юноша оказался вдали от пожара и своих преследователей. Надолго ли?
Клык замер, настороженно оглядываясь. Пламя уже охватило весь амбар. Где там пацану перепуганному да неуклюжему выжить. Вот угрожающе накренилась часть стены. Затрещали балки потолка, отходить надо, строение рухнет, может задеть. Глупо сгореть, когда избавление так близко.
Клык отошел подальше, и решил уже присоединиться к Старику с Игорем.
Но корочуны остались на прежнем месте, они странно поводили руками, языки высунули, глаза вот-вот из орбит выскочат.
– Эй, вы там, сладкая парочка, чего застыли? Сейчас все обвалится, дело сделаем, а потом хоть в огонь, хоть в воду бросайтесь.
– Он тут, живой, опасный, уходит, – приняв обычный вид, сказали в один голос корочуны.
– Да где же в этаком пекле может прятаться? – удивился Клык.
– Там есть подвал, из него идут два выхода. Мальчишка стоит, раздумывает, куда направиться. Все, решился, пошел на восток. Аккурат в самый огонь попадет. Если поторопитесь, можем перехватить его на выходе.
– Ну, вы, ребята даете, – с некоторой завистью сказал Клык, – глаза как лазеры.
– Мы не знаем, что такое лазеры, – уточнил корочун. – Мы просто видим то, что вам, людишкам, видеть не дано.
– Ладно, не суть, – бросил Клык.
Адский огонь разгорался с невиданной скоростью. На пути поджигателя возник огненный столб, который чуть не подпалил его одежду.
Клык отскочил и грязно выругался.
– Надо отходить, обойдем эпицентр пожара, может успеем захватить мальчишку.
– Зачем он тебе нужен, чужестранец? Пусть себе бежит. Кто его слушать будет?
– Правило номер один, – свидетелей в живых не оставлять, – пояснил Клык. – Да и вообще, кикимора болотная, ты бы лучше помолчал, когда не спрашивают.
Велигор особо приказывал, чтобы никто из свидетелей не оставался, то ли знал, что, то ли каприз его был. Но еще и напоследок добавил – хотите вернуться – никто не должен знать, что это вы город подожгли.
Видел Клык в каком-то фильме, что путешествия в прошлое влияют на будущее. Видимо, об этом и колдун знал.
В любом случае, чем меньше останется свидетелей, тем оно спокойнее на душе.
Амбар с шумом рухнул, поднимая в ночной воздух миллионы огненных искр. Клык по-волчьи оскалился и пустился вслед за корочунами, которые взяли след и бежали к центру города. По одним им известным приметам они обнаруживали, что здесь пробегал мальчишка.
Мелькнули две тени, какого-то слишком маленького роста.
– Это не он, – упредил вопрос Клыка один корочун. – То твои друзья приказ хозяина выполняют.
Старик с сыном работали быстро и слаженно. Никого не было вокруг, Игорь не стеснялся беспрекословно выполнять распоряжения отца. Работа шла ладно. Поджигатели оставляли огненный шар, отходили на небольшое расстояние – и тут все и начиналось. На первых порах Старик оглядывался, чтобы полюбоваться на полученный результат.
Зрелище действительно того стоило. Но потом надоело. Огненный шар взрывался, искры рассыпались на соломенные крыши, деревянные стропила, лавки, полати. Испуганный люд с воплями выскакивал на улицу. Одно и то же, скукота. Им бы поскорее все тут изничтожить – и домой.
– Вон, тот, которого мы ищем, – указал один корочун.
Клык прищурился, уж слишком ярко пылал вокруг огонь.
Далеко впереди металась маленькая фигурка.
– Вперед, – крикнул Клык своим подручным и не разбирая дороги, ринулся за беглецом.
Горящая балка перегородила путь Спиридону, он повернул назад, потом влево, еще раз влево и прямо.
– Попался, гаденыш, теперь тебе некуда бежать, – впереди стоял Клык, скаля в злобной усмешке зубы.
Справа и слева угрожающе нависали корочуны.
– Ты, мужик, – закричал беглец, – прежде чем рот раскрывать, лучше бы щепки вместо зубов вставил, а то совсем как дед трухлявый и беззубый.
Сам того не зная, Спиридон задел самое больное место преследователя.
– Ах, ты, – взъярился Клык и ринулся к обидчику.
Тому только это и нужно было. Он отпрыгнул в сторону, а Клык угодил прямо в глубокую яму, бывшую когда подвалом в сгоревшем доме. Хозяева хранили в нем бочки с квашеной капустой, соленьем и пивом. Огонь не стал возиться с мокрыми остатками тары, поэтому можно сказать, что Клыку повезло на этот раз. Он попал в лужи с пивом, в которой плавали соленые помидоры и кусочки капусты.
Спиридон со всех ног ринулся вперед. Корочуны не стали продолжать преследование и попытались вызволить бандита из ямы.
– Шевелитесь скорее, свиньи безмозглые, уйдет ведь, – бушевал внизу Клык.
Слуги колдуна опустили широкую доску, по которой, скользя и падая, Клык вскарабкался наверх.
– Где этот маленький паскудник? – немного отдышавшись, спросил он.
– Вам больше нечего о нем беспокоиться, – пояснил корочун.
– Чего ты там лопочешь?
– Теперь о нем будут беспокоиться боги, в которых он верил. Если он в кого-то верил. А также если им есть до него дело.
– Ну и…? – торопил Клык.
– Сгорел он, – пояснил корочун.
– Сгорел, сгорел, – вмешался подошедший Старик. – Почил в молодом возрасте, потому что маму с папой не слушался. Короче, рано пошел в Африку гулять. Такие дела, Клык. Видал, как славно-то горит. Ну, да ладно, делу – время, а потехе – час. За работу, скоро все наши снаряды закончатся, пойдем к колдуну за обещанной наградой.
Спиридон не погиб в пожаре, как думали поджигатели. Он бежал со всех ног, не разбирая дороги. Неожиданно юноша очутился в районе, где никогда не был. Все здесь было незнакомым. Некуда бежать, некому жаловаться или просить о помощи.
Палаты кругом богатые, улицы пошире, невдалеке стоят лавки, на торговые похожи.
Но разбираться некогда. Нет лучших следопытов, чем корочуны. Им след взять, – раз плюнуть. Позади все горит, видно, смерть парню пришла.
Спиридон не стал дожидаться, пока огонь перекинется в эту часть города. Он решил пробираться на окраину. Немного подождав и не увидев преследователей, юноша перекрестился и побежал по широкой улице, которая вела к базарным рядам.
«Если это базар, то сюда должны товар возить, – рассудил парень, – побегу в противоположную от рядов сторону. Глядишь, выберусь на дорогу из города. Там мне легче будет от погони уйти и от огня».
Но Спиридон не сумел рассчитать скорость, с которой адское пламя распространялось по всей Москве. Парень и сам не заметил, как оказался в огненной ловушке. Бежать было некуда, пламя подступало к ногам.
Неожиданно Спиридон увидел небольшую калиточку, она была не тронута жаром, на ручке не было даже следов копоти.
Последняя надежда, Спиридон толкнул дверцу и попал в узкий проход, который вел к зданию.
Юноша бросился по дорожке, но зацепился за что-то и упал. Нога болела, с трудом поднявшись, парень увидел колодец с крышкой. Сверху были начертаны какие-то письмена.
Приглядевшись внимательно, Спиридон разобрал имя древнего языческого бога Даждьбога. «Была-не была», – решил Спиридон, открыл крышку и по веревке опустился в глубь колодца. Он ожидал обнаружить там замерзшую или растаявшую воду. Но дно оказалось совершенно пустым и сухим.
«Будь что будет», – смирился со своей судьбой парень. Он съежился на дне и приготовился к худшему.
